В новой квартире Майкла Лора была впервые.
— А что случилось со старой? — Она вошла в просторный холл: большие пространства, современный дизайн, ничего лишнего. Майкл любил, чтобы было света много, а мебели мало.
— Продал. — Он снял ботинки и направился к бару, по пути скинув пиджак и ослабив галстук-бабочку.
— Почему? — Лора отлично помнила ту квартиру. Конечно, поменьше, чем эта, но все-таки уютнее. Или это ее розовые воспоминания делали ту квартиру уютной? Ну, до того момента, как там в спальне обнаружилась неизвестная девица с Майклом.
— Не мог там жить без тебя.
— Неужели? — недоверчиво протянула Лора.
— А сама-то? Съехала почти сразу. Мы оба сбросили шкурку, дорогая. Тебе покрепче или помягче?
— Мартини с соком будет в самый раз.
Он кивнул и занялся приготовлением напитков, а Лора пошла к окну.
Все-таки пристрастие к высоте из Майкла не выбить. Вид открывался завораживающий — Нью-Йорк переливался ночными огнями. Прохладный пол приятно холодил ступни. Лора удержалась от того, чтобы прижаться лицом к стеклу. За спиной щелкнул выключатель: Майкл погасил верхний свет, но оставил гореть причудливо изогнутые светильники, расставленные тут и там. Они были похожи на маленькие инопланетные корабли. Лора обернулась и ткнула пальцем в ближайший.
— Так и кажется, что оттуда сейчас полезут зеленые человечки.
— В твоих интересах пить поменьше, — Майкл вручил ей бокал, — а то и правда полезут.
— Ты думаешь, я слишком много пью?! — возмутилась Лора. Как человек, постоянно работающий в шоу-бизнесе, она непрерывно подвергалась соблазнам в виде алкоголя и наркотиков — на все это легко можно подсесть, если выдерживать слишком плотный график. Лора терпеть не могла наркоманов и алкоголиков и сама ни за что бы не приобрела пагубные привычки, поэтому любое подозрение в их наличии сильно ее обижало.
— Подумать только, твои болевые точки все на тех же местах! — усмехнулся Майкл. — Расслабься. Я не имел в виду ничего плохого, просто пошутил.
— Ладно. — Подумав, Лора добавила: — Извини. За многие годы я уже довела эту реакцию до автоматизма.
— Я заметил.
Майкл себе налил виски — если он пил, то предпочитал либо шампанское, либо крепкие напитки. Губы у него будут на вкус терпкие… Лора поспешно глотнула из своего бокала.
— Нормально смешал?
— Да.
— Нравится? — Майкл кивнул на панораму за окном. — Я выбрал эту квартиру в основном из-за вида.
— Не сомневалась в тебе.
— Подарок! — спохватился Майкл. — Секундочку…
Он поставил стакан на низкий столик и удалился куда-то в глубины квартиры. Лора подошла к бару и устроилась на высоком стуле, расслабленно вытянув ноги. Длинный вечер закончился, и сейчас в тишине и полутьме квартиры Майкла на нее снизошло умиротворение. Как будто она уставшая наконец вернулась домой…
Нет, ни за что! — взвыл здравый смысл. Не давай себя обмануть. Это не твой дом. Твой дом — та уютная квартира, которую ты обживала несколько лет, где чувствуешь себя защищенной, где лежат твои вещи, где ты всегда можешь скрыться. Это незнакомое помещение не твой приют. И не стоит считать его таковым просто потому, что здесь есть Майкл.
— Майкл не мой, — прошептала Лора, чтобы окончательно себя убедить.
И тут вернулся Майкл, словно вызванный заклинанием злой дух. В руках он нес обернутую неброской подарочной бумагой коробку.
— Это тебе. — Майкл вручил коробку Лоре. — Открывай.
— Прямо сейчас? — Она поставила бокал на столик и потянула за кончик широкую атласную ленту.
— А зачем медлить? Остальные подарки развернешь дома, а этот, будь любезна, при мне. — Он прислонился боком к стойке и наблюдал, как Лора сражается с бантом.
— Не развязывается.
— Давай помогу. — Пальцы Майкла на мгновение соприкоснулись с ее пальцами, и Лора сразу убрала руки. — Ну вот, готово. Дальше сама.
Она развернула бумагу, подняла крышку картонной коробки. Внутри обнаружились два бархатных футляра: плоский и широкий и второй — поуже и подлиннее.
— Сначала большой, — подсказал Майкл.
Лора послушно открыла крышку и онемела. На черном бархате осенними звездами сияло бриллиантовое ожерелье невероятной красоты. В середине — искусно выложенный из крохотных камешков ирис, любимый Лорин цветок.
— Ты сможешь надевать это на концерты и праздники, — нарушил Майкл воцарившееся потрясенное молчание. — Это, так сказать, на выход.
— О, Майкл…
— Теперь открой второй.
Она повиновалась, еще не в силах оторвать взгляд от искрящихся камней, и открыла второй футляр. Там оказалось украшение поскромнее: небольшой платиновый медальон на тонкой цепочке, на крышечке которого тоже был выгравирован ирис. Лора взяла вещицу в руки, открыла и замерла: внутри были фотографии.
Ее и Майкла.
Она отлично знала эти снимки: они были сделаны там, на том самом солнечном берегу в Майами, когда радость еще была ослепительной и ничто не омрачало отношения. Два улыбающихся лица. Два человека, которые были вместе, а теперь по отдельности. И вот они снова соединились, сияя улыбками с двух половинок медальона.
— Я хотел, чтобы мы были вместе, — тихо произнес Майкл. — Хотя бы так, в украшении.
Лора медленно подняла взгляд. Майкл стоял очень близко, закатанные рукава белой рубашки обнажали сильные руки, и пахло от него так знакомо… домом. Майкл всегда олицетворял для нее дом и будет олицетворять — притворяться бесполезно. Хотя бы самой себе Лора должна сознаться: она никогда не сможет его от себя оторвать.
Это будет ее маленькая тайна. Сейчас она уйдет и унесет эту тайну с собой.
— Почему ты молчишь? — спросил Майкл.
— Потому что не знаю, как выразить благодарность. — Некоторое время назад Лора сочла бы медальон издевательством, ей было бы больно получить его в подарок, однако теперь… Вроде бы Майкл не лжет ей. Это же не ловушка. Нет. Не может быть ловушкой.
— Ты не разочарована?
— Я в восторге, Майкл. — Она прикоснулась к бриллиантовому ирису. — Это ожерелье… Где ты его достал?
— Сделали на заказ, как и медальон, — спокойно объяснил он.
— Но… — Лора лихорадочно соображала.
Если Майкл заказал драгоценности, их вряд ли сделали за одну ночь. Вообще-то хорошие ювелиры работают не день и не два. Неделя — это очень быстро для изготовления ожерелья подобной сложности. А работа тонкая, это видно. Чай, не подвески французской королевы.
— Значит, ты готовил этот подарок заранее? — тихо спросила Лора.
Майкл промолчал, отошел к окну, взял свой стакан со столика и отхлебнул виски и лишь потом повернулся к Лоре.
— Твой день рождения никуда не делся, он по-прежнему есть в календаре, так что подарок был нужен. А насколько он символичен, я и сам не знал. До сегодняшнего дня.
Лора положила развернутый подарок на стойку, выудила из футляра медальон и, держа его в протянутой руке, пошла к Майклу.
— Держи.
— Ты хочешь, чтобы я забрал его обратно? — спросил он, когда она остановилась рядом с ним.
— Нет. Хочу, чтобы ты его застегнул. — Лора повернулась к Майклу спиной и приподняла волосы; через мгновение холодный тяжелый кругляшок лег ей на грудь.
— Вот и все. — Майкл не спешил убирать руки, положил их Лоре на плечи. — Значит, тебе понравилось?
— Это очень красиво, — тихо сказала Лора. — И очень приятно.
Майкл стоял слишком близко — Лора спиной чувствовала его тепло, ощущала его дыхание на своих волосах.
— Наверное, тебя пора отпустить домой.
— Ты меня уже выгоняешь?
— А разве ты не торопишься? Когда уходили из клуба, ты словно одолжение мне делала. Я подумал, ты устала и не хочешь меня видеть.
— В данный момент я тебя и не вижу, так как стою к тебе спиной.
Майкл хмыкнул и развернул Лору лицом к себе.
— Это легко исправить, не так ли?
Они замерли, пристально глядя друг на друга. Тут уже никаких недомолвок быть не могло: Лора знала, что Майкл хочет поцеловать ее. Этот его взгляд, затуманившийся перед поцелуем, она отлично помнила. И сейчас он предоставлял ей выбор: остаться или уйти. Он ни к чему не собирался ее принуждать.
Так чего же хочет она сама?
Мгновение растянулось, перетекло в другое, потом в третье. Лора и Майкл стояли неподвижно. Где-то глубоко в квартире тикали часы. Судя по басовитым щелчкам, большие, напольные. Золотистый приглушенный свет мягко обнимал, делал лицо Майкла похожим на картину кисти Микеланджело.
— Или беги, или оставайся, — прошептал он.
Вместо ответа Лора, решившись, потянулась к его губам.
Она не знала, совершает ли ошибку или, напротив, самый правильный поступок в своей жизни. Она выпила слишком много шампанского, и это, разумеется, оказало свое влияние: проснулось безрассудство. Кроме того, она была совершенно очарована преподнесенными подарками. Майкл воздействовал на нее привычным, ничуть не магическим способом: неослабное внимание, красивые вещи, свобода выбора — и Лора таяла.
Конечно, она ни о чем таком не думала в тот момент. Просто растворилась в его поцелуе.
И пути назад уже не стало. Да и был ли он когда-нибудь?..
— Как думаешь, может, нам все-таки стоит встать с ковра?
— У тебя, кажется, полы с подогревом. Тут не холодно.
— Тебе кажется. — Майкл поцеловал Лору в обнаженное плечо.
Она потянула с дивана плед, который вряд ли мог согреть, но исполнял чисто декоративную функцию. Укрыться покрывалом с абстрактным узором и оказаться словно бы в прошлом, которое уже никогда не вернуть. Лора не обольщалась.
Это все ничего не значит.
Нет, конечно же значит, но…
Но Майкл никогда уже не будет ее человеком. Хотя он полностью ей подходит, это все равно иллюзия. Лора больше не могла себя обманывать. Что бы ни случилось сегодня, он не останется с ней. Это дар прошлому. Вспыхнувшая страсть всего лишь воспоминание.
Лора не может позволить обмануть себя снова.
Она знала, прекрасно знала, чем это закончится. Сейчас, лежа на полу, прижавшись щекой к груди Майкла, обхватив его руками и закинув на него ногу, под сомнительным уютом декоративного пледа, Лора знала: это все настоящее, но окружающий мир не более чем иллюзия. Мир продолжит жить по своим законам. По этим законам с Майклом Лоре не бывать.
Она не может.
Она не выживет, если он обманет ее еще раз. Сегодняшняя ночь — дань прошлому: время простить и отпустить ошибки. Словно закрыть дверь в тот мир, который очень хорош, но нереален. Это способ навсегда отказаться от Майкла. И так ясно, что той любви больше нет. Есть… а что есть?
Уже ничего.
Или…
Лора не знала и не хотела знать.
Ей определенно стало легче сегодня. Подарок Майкла не просто медальон, сейчас теплый от прикосновения к коже; подарок Майкла — спокойная память. Больше не нужно себя изводить, гадая, что и как. Они не так много говорили о прошлом, но, сумев высказать все свои обиды Майклу в лицо и выслушав его версию, Лора поняла, что теперь сможет с этим расстаться.
Не стоит строить радужных планов, она не пятнадцатилетняя девочка. Лора Бёркли точно знает, чего хочет.
Свободы.
И чтобы не было больно.
Впрочем, это в данной ситуации одно и то же.
Майклу и в голову не придет спросить, о чем она думает, он ведь мужчина, такие вопросы не из его арсенала. Лора же не спросит его. Нужно ловить момент. И она снова потянулась к его лицу, пробежалась кончиками пальцев по коже, и он откликнулся мгновенно, как много лет назад, только еще ярче, еще сильнее. Плед полетел в сторону, и мир снова обернулся радужной стороной…
В конце концов до кровати они добрались, но заснули, разумеется, не сразу. Когда же заснули, Лора спала неспокойно, часто просыпалась: таким непривычным оказалось присутствие Майкла. Она все-таки успела отвыкнуть. Конечно, за семь-то лет, тщательно изгоняя даже тень воспоминания о том, как Майкл обнимает ее во сне и дышит в волосы размеренно и тяжело. Его дыхание всегда казалось Лоре тяжеловесным, очень глубоким, настоящим дыханием. Да и кровать была незнакомой, одеяло — слишком теплым, матрас — пружинистым. Лора ворочалась с боку на бок, устраивалась так и эдак, пока Майкл решительно не пригреб ее к себе и не зафиксировал так, что она мгновенно уснула, глубоко и спокойно.
Проснулась она, расслышав нетерпеливые трели мобильного телефона, доносившиеся из-за двери. Сумочка осталась на стойке в гостиной, там телефон и надрывался. Лора осторожно выпуталась из объятий Майкла, никак не отреагировавшего на незнакомые звуки в своем доме, и, накинув первое попавшееся (им оказалась рубашка Майкла, вполне в духе голливудских фильмов), выбралась из спальни и поплотнее закрыла за собой дверь.
Звонил Алан.
— Девочка моя, где ты? Я оборвал телефон в твоей квартире.
— Все в порядке, Алан. Я просто… ночевала не дома.
— Извини меня, но я звонил Джо. Он сказал, что подвез тебя с Фонтейном куда-то, а потом ты позвонила и велела забрать тебя только утром.
— Алан… — Лора провела пальцем по идеально чистой стойке. — Вообще-то я у Майкла.
— Хм, — сказал продюсер.
И оба надолго замолчали.
Первой не выдержала Лора:
— Я сделала что-то не так?
— Я просто думаю, какие последствия это будет иметь для твоей карьеры.
Она разозлилась.
— Это моя личная жизнь!
— Значит, мистер Фонтейн окончательно перешел в категорию личной жизни? Снова?
— Нет, — вздохнула Лора. — Этот эпизод как раз можно считать закрытым. Все в порядке. Правда, Алан. Тебе не о чем беспокоиться.
— Ты ведь не хотела его даже видеть.
— Можно сказать, что я таким образом закрыла всю ту историю.
— И такое бывает. Но сегодня утром вы оба должны быть на репетиции. Джо приедет в девять.
— А сейчас сколько?
— Семь. Извини, что рано.
Он был необычно деликатен нынешним утром — то ли и правда беспокоился о Лорином душевном состоянии, то ли чувствовал себя виноватым, что разбудил. Обычно за Аланом такие вещи, как особая деликатность, не числились.
— Мы будем готовы.
— Хорошо. Не наделай глупостей, Лора. — А вот это уже похоже на обычного Алана: деловой тон, минимум лирики. — Я верю, что ты взрослый человек и знаешь, как для тебя лучше, однако чувства могут затуманить твой разум.
— Прямо Джейн Остин.
— В жизни все еще хуже. Так что соберись.
Алан распрощался и повесил трубку. Лора положила телефон на стойку и, обхватив себя руками, подошла к широченному окну.
Рассвет давно начался. Небо пестрело перламутровыми облаками, в свете восходящего солнца все здания окрасились в розовато-желтый цвет. Удивительное зрелище. Неповторимые краски. Каждый рассвет неповторим.
Лоре не хотелось думать о том, что будет дальше. Эта ночь была, этот день будет, пока достаточно. Постояв еще немного, она вернулась в спальню, скинула рубашку и забралась к Майклу под бок, чтобы подремать еще полчаса.
Лора проснулась одна, некоторое время лежала, прислушиваясь к звукам. На мгновение показалось, что все приснилось, но нет, она по-прежнему была в квартире Майкла и он, наверное, тоже где-то здесь был. Во всяком случае, в отдалении шумела вода.
Майкл появился через пару минут, мокрый, бедра обернуты полотенцем.
— Доброе утро! — Он широко улыбнулся. — Как жаль, что я не успел сварить кофе, будто в рекламе.
— Я обойдусь и без театральных эффектов, если ты попросту сваришь кофе. — Лора выбралась из-под одеяла.
Майкл с восхищением ее разглядывал.
— Ты прекрасна.
— Спасибо. Сейчас пойду в душ, высушу волосы и стану совсем прекрасной. Только… — Лора сообразила, что у нее проблемы. — А что же мне надеть? Не ехать же на репетицию во вчерашнем платье!
— О! — Майкл прислонился плечом к косяку двери и скрестил руки на груди. — Есть два варианта решения. Первый — ты наденешь мои вещи, что-то, может, и подойдет.
— Благодарю покорно, — ужаснулась Лора, представив, как будет выглядеть. — Лучше уж заехать в магазин по дороге.
— Есть и второй вариант. Вон там, — Майкл ткнул пальцем в угол, — дверь в гардеробную. И если покопаться на нижней полке, найдется ящик, а в ящике твои вещи.
— Откуда?!
— Ты не все забрала, когда съезжала от меня.
— И ты хранил их все эти годы?!
— Я скаредный и мелочный тип, а там брендовые шмотки. Рассчитывал, когда ты окончательно станешь знаменитой, продать их за бешеные деньги твоим поклонникам.
— Сейчас я бы сама их у тебя купила. — Лора направилась в гардеробную.
— Тебе отдам бесплатно! — крикнул ей вслед Майкл.
Лора нашла кучку своих вещей в хорошем состоянии. Отыскались джинсы, в которые она, к своему удивлению, без проблем влезла, и несколько футболок. Поразмыслив, Лора выбрала розовую, под стать настроению. Направляясь в душ, она напевала. К черту все сомнения и сложные размышления! Просто жить. Просто чувствовать. Просто быть свободной.
Майкл сварил крепкий кофе, запах которого разлился по всей квартире. Солнечные лучи били прямо в окно. Майкл опустил жалюзи, и вся гостиная была теперь расчерчена яркими надрезами. Лора сидела на высоком стуле, болтая босыми ногами. Майкл устроился напротив.
— Джо приедет через пятнадцать минут.
— Пятнадцать минут — это целая вечность.
— Сегодня уже прогон на сцене.
— Надеюсь, они придумали не слишком сложное шоу, — предположил Майкл. — Честно говоря, не могу сегодня думать о работе.
— Признаться, я тоже. — Лора коснулась медальона. — Ты все еще можешь меня удивлять, Майкл Фонтейн.
— Наверное, для того я и появился на свет.
— Слишком романтичная фраза для тебя. Признавайся, вычитал где-то или услышал в кино?
Майкл усмехнулся.
— Да брось, Лора. Я же романтик, как и ты.
— Да неужели?
— Конечно. Люблю закаты, рассветы, природные явления, шум моря и валяться с тобой на песке.
— Пожалуйста, вот про это не надо, — тихо попросила Лора.
— Почему? Ты не хочешь поговорить о будущем? Женщины очень любят говорить о будущем после чудесной ночи.
— А я не люблю. Пусть все идет своим чередом.
— Но мне нужно как-то понимать, — возразил Майкл. — Не стану задавать сложных вопросов, но… увидимся ли мы еще? Я не имею в виду репетиции.
— До концерта — наверное.
— А после?
Лора помолчала.
— Я не знаю. Я не готова дать ответ на этот вопрос.
Майкл ведь ничего особенного ей не предлагает. Так она и думала. Для него это тоже дань прошлому, хороший секс с женщиной, которая ему подходит. Никаких сложных чувств. Лора решила относиться к этому так же. Почему же щемит сердце?
— Хорошо, — легко согласился Майкл, — тогда я пока не буду спрашивать.
Для него все просто. А для нее?
Лора ощущала, как настроение прыгает туда-сюда, словно девочка со скакалкой.
Не усложнять. Только не усложнять!
Лора знала, что может напридумывать себе что угодно. Что Майкл привел ее сюда не просто так. Что он еще испытывает к ней какие-то чувства. Что она сама в него еще влюблена. Еще любит.
Но нет. Майкл определенно говорил о чувствах в прошедшем времени. Сейчас не осталось ничего, кроме прощения, и хрупкой дружбы, и страсти, — вот и все, хватит. Лора намеревалась насладиться этими остатками, а потом будь что будет. Концерт через неделю. Этой недели хватит сполна, чтобы окончательно расстаться с иллюзиями.
И постараться не наплодить новых.
— А помнишь, как мы были в Мадриде? — спросил Майкл, прерывая размышления Лоры.
Она взглянула на него удивленно.
— Почему ты вдруг вспомнил про Мадрид?
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я в последнее время много вспоминаю всякого. Помнишь, как мы ходили в музей?
Лора прыснула.
Тогда они оказались в Мадриде на три дня и обрели свободу — продюсеры не беспокоили, предоставив подопечным крохотный отпуск. На фоне непрерывной работы это смотрелось как невиданная роскошь.
— А давай будем как настоящие туристы! — предложил тогда Майкл.
— Это как?
— Фотографироваться на фоне достопримечательностей, экономить деньги и ходить по музеям!
— Экзотика! — согласилась Лора. — Давай.
На том и порешили. Ранним январским утром десант в виде двух американских туристов высадился в Мадриде. Как и положено туристам, перекусили в фастфуде, проштудировали купленный путеводитель и отправились в расположенный неподалеку и открытый в понедельник Музей королевы Софии — созерцать искусство.
Настроение у Лоры и Майкла было в тот день самое что ни на есть легкомысленное. Лора нежно поминала фламандцев, которых язык чесался покритиковать. За что именно — она еще не знала, но ужасно хотелось уставиться на какого-нибудь Брейгеля и придраться к стульчику или окошку. Удовольствие получить таким незамысловатым образом.
Складировав вещи в камере хранения, Лора и Майкл отправились изучать музей.
В первом павильоне первой секции шел ремонт. Светились какие-то открытые панели, валялись на полу провода, стояли неведомые приборы.
Майкл и Лора осторожно обошли все это и направились к картинам и инсталляциям.
Самым главным и самым трудным было — не смеяться. Музейные тетушки смотрели сурово, а на Лору и Майкла напала невиданная смешливость, и они тихо прыскали в кулак. Современное искусство в тот момент явно лежало вне области их понимания. Особенно запомнилась картина под названием «Черная кривая», представлявшая собой, как ни удивительно, черную кривую на белом фоне; висели какие-то коллажи из фотографий, стояли непонятно изогнутые палки — словом, все как надо. Двадцатый век подарил миру просто прорву авторов, самовыразившихся подобным образом.
Побродив между «скульптурами» и прочими шедеврами, подискутировав о том, что следующий совместный концерт нужно оформлять вот так же, Лора и Майкл решили покинуть гостеприимную секцию номер один и отправились на выход. Мимо ремонта Лора прошла не глядя, а Майкл приостановился.
— Эй, постой, — сказал он.
— Да? — обернулась Лора, пребывая во власти мыслей о том, что, может быть, здесь все-таки сыщутся пейзажики с пастушками.
— Это не просто провода, — таинственно пониженным голосом сообщил ей Майкл. — Это искусство!
— Быть не может! — недоверчиво сказала Лора и отправилась убедиться.
И верно. По проводам струилась водичка, непонятные приборы оказались насосами, эту водичку качающими, панельки мигали не просто так, а с глубоким смыслом, и называлось все это как-то пафосно — рядом висела табличка.
— Ну ничего себе, — пристыженно пробормотали посрамленные величием современного искусства туристы и поспешно ушли, немного смущенные.