Пилюли для феи (СИ)

Глава пятнадцатая

Серый город — для всего живого место не слишком дружелюбное. Собственно, это и не город никакой, что и понятно — находится-то в черте Элизия. А руины, оставшиеся от человеческого поселения. Развалины на самом деле старые, лет триста уже разрушающиеся, но с землёй так до сих пор и не сравнявшиеся. А само-то поселение, наверное, полтысячи лет справило. В смысле, могло бы, не долбани по нему когда-то альвы плетением, превращающим всё живое в условно живое, то есть, в мертвяков ходячих. Заодно и поднимающее умертвий. Изначально так задумано было или просто побочный эффект, никто не скажет. Но как есть.

Собственно, по самому поселению альвы и не целились. Официальная версия гласила, что били по вампирской лёгкой пехоте. Конечно, уже тогда появились закономерные вопросы, типа: «Как так промахнуться можно и на кой превращать в мёртвое уже давно неживое?». Но поскольку лорды априори не ошибаются, то вопрошающие и сейчас, и в прошлом получали неизменный ответ: «Сам дурак!». Вероятно, в будущем аргументация тоже не изменится.

Так или иначе, а превратился некогда весьма процветающий городок в огромный такой пустырь, по которому вот уже несколько веков бродят неприкаянные трупы. Что тут скажешь? Место не самое хорошее, комфортом не отличающееся.

В принципе, решение проблемы никаких чрезмерных усилий не требовало. Достаточно снять плетение стазиса[12], кинутое поверх заклинания умерщвления — и все неупокоенные в мгновения ока в труху превратятся. Всё-таки триста лет — это серьёзный срок даже для очень крепкого скелета. Но сначала Серый город никому не мешал. Стоял он в стороне от трактов, мертвяки же за стены не лезли. А что им в лесу делать? В компании своих всяко веселее.

Правда, Элизий разрастался и как-то незаметно его окраины оказались чересчур уж близко к бывшему человеческому поселению. Тут чиновники вроде начали задумываться, как бы почистить территорию. Но вопрос остался нерешённым. Во-первых, зря народная молва на умертвий клепала: не жрали они мяса — ни свежего, ни тухлого, никакого. Они вообще в еде не нуждались.

А, во-вторых, ходячие покойники, наверное, очень неожиданно для себя, стали источником дармовой физической силы для небрезгливых дельцов. Да, воняют. Да, тупы и неповоротливы. Зато могут поднять за раз больше, чем любой орк, оплаты не требуют и профсоюзов не создают — только за одёжку работают. Вот к нарядам, парикам и румянам мертвяки неравнодушны, уж очень хотят на живых походить. Но чрезмерного не просят, на качество не ропщут и довольствуются малым.

Вот так и остался Серый город бельмом. Заселять его заново никто не собирался, а вокруг почти исчезнувших уже стен осталась полоса пустырей. Но, в целом, никому это малоприятное местечко особо не мешало. Правда, до Каро доходили слухи, будто криминальные бонзы подумывали — а, может, уже и додумались, кто их знает? — прибрать руины к рукам. Только сплетни на то и сплетни, чтобы им не верить.

А вот выглядел Серый город действительно неуютно и название получил заслужено: развалины будто не снегом, а пылью припорошены. Уныло, мрачно, промозгло. Да ещё и дымка какая-то грязно-желтоватая по земле стелется. Теург посмотрела — тот самый стазис туман и рождал. Ещё и облезлые трупы ворон беззвучно клювы разевают, хоть бы каркнула одна. Жутковато.

И никакого обещанного фатом сторожа и в помине нет. Да и что тут сторожить? Груды битого кирпича и мокрые кусты?

— Мне приснилось, или твой фат сказал, будто участок на границе с Серым городом? — проворчал Мастерс, изучая карту, испещрённую значками, похожими на раздавленных жуков. — Судя по данному им же реестру, надел тот самый, олэановский.

— Он не мой, — огрызнулась Каро, отворачиваясь. — И какая разница, на границе участок или за ней?

— Да никакой, — легко согласился Рон, складывая план и убирая его в карман. — Надо же что-то сказать? Хотя, можно ещё погоду обсудить. А за «твоего» извини. Честно, не хотел обижать, по привычке сказанул.

— Быстро же у тебя привычка выработалась.

— Н-да, лучше уж о погоде, — хмыкнул оборотень. — Но, вообще, у нас есть более насущный вопрос: всё-таки фата ждать или самим тут осмотреться?

— И что тут осматривать?.. — начала тега, да осеклась.

О том, что Алоа предложил осмотреть участок, она Мастерсу в записке написала и время указала. Карту, присланную красавчиком с посыльным, передала. А вот о том, что фат лично собирался присутствовать, ни словом не упоминала. Седьмой знает, как Рон на это отреагирует. Может, совсем бы ехать отказался?

— Ты за мной вчера следил! — Курой не спросила, а скорее факт озвучила.

— Естественно, — пожал плечищами блондин. — Ещё не хватало, чтобы ты с этим хмырём в одиночку встречалась.

— Да ты!.. — от возмущения все слова куда-то подевались. Остались только неприличные. — А если бы мы…

— Сто-оп, — ухмыльнулся Мастерс, наконец, поворачиваясь к теге. — Давай на этом и остановимся. Вы «не». А гадать, что случилось бы «если», дело, конечно, приятное, но не продуктивное. Детка, ты всё ещё мой напарник, не забыла? А фат этот мне не нравится. И всё, что вокруг него творится, тоже. Так что следил я не потому, что муки ревности замучили, а просто прикрывал твою очаровательную задницу. Вопросы есть?

— Масса, — прошипела Каро, — но я их на потом оставлю, ладно?

— Ничего против не имею, — заверил её Рон. — Ну, так что? Сами посмотрим или станем господина Иельона ждать?

Курой едва было не спросила, кто такой господин Иельон. Но — спасибо Семерым! — самостоятельно сообразила, что оборотень Алоа имеет в виду. Сама-то теург фамилию фата начисто забыла. Всё-таки с этими фейскими именами одна морока!

— А нет, вопрос снимается. Хозяин изволил-таки прибыть, — сам себе ответил Мастерс, глядя поверх головы теги на дорогу. — Кстати, он не говорил, с чего вдруг решил тут фабрику строить? От города и складов далеко, рабочим ездить тоже не ближний свет. На налогах, конечно, сэкономит — не вопрос. Зато на зарплатах и транспортных расходах разорится.

— Я не спрашивала, — буркнула Курой.

— Ну и ладно, сейчас поинтересуемся. Но что-то мне подсказывает, у мальчика с голубыми волосами найдётся логичный и правдивый ответ.

— Тогда зачем спрашивать?

— А иногда обилие логичных и правдивых ответов настораживает, — подмигнул сыщик. — Отсутствие шероховатостей свидетельствует о длительной полировке. Кстати, у тебя револьвер с собой?

Каро кивнула — с подарком Мастерса она не расставалась. И из кармана пальто «пушку» доставала исключительно для того, чтобы под подушку сунуть. Но в данный момент тегу настораживало лишь одно — чересчур резкая смена настроения Рона. Нет, сменилось оно не в худшую сторону, только всё равно подозрительно.

— Это хорошо, что с собой, — оборотень, недобро так прищурившись, следил за подъезжающим экипажем. — А ты всё равно поближе ко мне держись, ладно? Только если решишь палить, в сторонку отойди. Я буду счастлив доставить тебе удовольствие. Но конечности, а тем более голова мне дороги как память о былых временах. Лучше ты их потом просто оторвёшь.

А вот на это Курой ничего отвечать не стала. Достойного ответа сразу не придумала, а карета фата уже подъехала. Да и радовать Рона перепалкой при свидетелях не хотелось.

Всё-таки нельзя отрицать, что нормы вежливости способны серьёзно облегчить жизнь. Вот ведь сразу понятно: господин Иельон оборотня видеть не рад. А тот и вовсе бы предпочёл жениху клиентки голову открутить, а не раскланиваться вежливо. Но правила требуют, потому и не бросаются друг на друга, даже улыбаться пытаются, делами интересуются.

— Что-нибудь новое о Элии известно? — поинтересовался Алоа таким тоном, словно спрашивал о прогнозах на погоду.

— Пока мне вас порадовать нечем. Но мы ведём активные поиски, — ответил Мастерс ровно.

Ровно-то ровно, но не нужно быть гением, чтобы подтекст сказанного угадать: «А не пойти ли тебе к Седьмому?».

— Да, я вижу, — бесстрастно согласился фат, вглядываясь в дали.

И тут перевод не требовался.

— Вы же сами пригласили госпожу Каро осмотреть ваш участок, — удивился Рон.

— Естественно, я этого и не отрицаю.

Ну да, только судя по тону, оборотня красавчик видеть не желал. И вот где справедливость? Сам же и предложил, чтоб он присутствовал.

— Может быть, мы начнём всё-таки? — спросила Каро, стараясь выглядеть под стать этим двум петухам. То есть равнодушной и холодной. — Зябко сегодня.

— Да, конечно, — фат подал теургу руку и улыбнулся — раз в двадцать теплее, чем Мастерсу. Но всё равно отстранённо. — Прошу вас. Осторожнее, госпожа Каро, под снегом много битого кирпича, не подверните ногу. Правда, не знаю, что вы хотите тут найти. В ширину участок тянется вон от тех колонн до забора. Видите, от него половина пролёта осталось? А в глубину во-он до того… той башни, что ли? Кажется, действительно вроде водонапорная башня.

Алоа повёл тростью, зажатой в руке, будто приглашая полюбоваться красотами. Хотя любоваться тут особо и нечем было. За прошедшие полчаса пейзаж успел порядком надоесть.

— Вас наверняка заинтересовал вопрос, зачем мне нужен этот кусок, — теург быстро глянула на фата — ничего. На физиономии красавчика та же вежливая отстранённость. Оставалось только поражаться его догадливости. — Как я уже говорил, собираюсь построить здесь завод. Точнее, кондитерскую фабрику. Это удобно по двум причинам. Во-первых, отсутствие налога на дым. А, во-вторых… Госпожа Каро, вы представляете, как пахнет такое производство?

— Ну-у, — тега в очередной раз споткнулась о камень, подло прикрытый снегом. Если бы не поддержка фата, точно бы рухнула носом вперёд. — Конфетами, наверное, шоколадом?

— А вот тут вы ошибаетесь, — Алоа чуть заметно поклонился, словно извиняясь перед теургом за её неосведомлённость. — Кондитерские фабрики, простите, воняют чёрной патокой и лакричным сиропом. Это только звучит вкусно. Некоторые сравнивают запах с ароматом хорошо разложившегося трупа. Причём амбре очень въедливое.

— Мало ли в Элизии дурно пахнущих производств? — удивилась Каро, оглядываясь на Мастерса.

Сыщик, наплевав на свои же слова, никакой поддержки напарнице оказывать не собирался и с расспросами не лез. Оборотень просто гулял.

— Не мало, — не стал спорить фат. — Но и проблем с ними множество. Одни постоянные проверки и комиссии чего стоят. Кроме того, я подумываю построить здесь пару бараков, чтобы рабочие могли ночевать рядом с фабрикой и уезжать в город только на выходные. В общем, не буду утомлять вас подробностями.

— И что, никто другой не додумался о преимуществах Серого города? — ляпнула Каро, ничего плохого, в общем-то, не подразумевая.

Собственно, её гораздо больше интересовала целостность ног, чем деловые планы красавца. Но вопрос господина Иельона, кажется, по-настоящему разозлил.

— И почему же господин Мастерс не озвучивает свои интересы самостоятельно? — огрызнулся фат раздражённо. — Или это ниже его достоинства?

— Мои интересы? — вполне искренне удивился Рон.

— Хотите сказать, у госпожи Каро такие вопросы сами собой появились?

— А почему нет? — оборотень остановился, развернувшись. И перегораживая фату дорогу. — Или вы считаете, что у нашего теурга мозгов на такое не хватит?

— Я ничего подобного в виду не имел! — взвился Алоа, чересчур сильно сжав руку Курой — даже больно стало. — Не переиначивайте мои слова!

— Да где же я их переиначил? — пожал плечами сыщик.

— А как по-другому назвать ваши гнусные намёки?!

— Мне кажется… — начала Каро, пытаясь успокоить разошедшегося фата.

Да куда там!

— А мне кажется, что господин Мастерс очень эффективно задурил вам голову, — отчеканил Алоа. — Вы и сами не замечаете, как говорите чужими словами. И, между прочим, разгребаете за него жар. Но это ваш выбор, не мой. Только помните: я за вами всегда оставлял право выбирать. В отличии… Впрочем, пустое. Прошу прощения, господа, вынужден откланяться. И хочу предупредить: как только моя невеста найдётся, контракт с вашей конторой будет немедленно расторгнут. Так что можете уже сейчас считать себя свободными от всяких обязательств.

Фат дёрнул Курой на себя, обнял порывисто и довольно чувствительно — рёбра хрустнули. «Как бы мне хотелось, чтобы всё сложилось иначе!» — горячо шепнул на ухо. Отпустил так же неожиданно, как и схватил — тега аж пошатнулась. Развернулся и, широко шагая, направился к своей карете.

— М-да, — протянул Рон, почесав костяшкой щёку. — Мне снова стоит извиниться?

— Да нет, — промямлила Каро, пытаясь сообразить, что же такое случилось-то? — Ты не при чём…

— Вот и мне так показалось. Ладно, будем считать, что у него… Не переживай, короче, помиритесь.

Курой в ответ только кивнула. Ну не обсуждать же с Мастерсом перспективы отношений с фатом? Точнее, их отсутствие. И так всё по-дурацки складывается, дальше просто некуда.

— Пройдёмся? — предложила тега.

— Не нагулялась ещё? — хмыкнул оборотень. — Руку давай, а то точно ковырнёшься. И смотри под ноги, ради всех Семерых.

Вот и возмутиться бы, а почему-то не хочется. И ещё одна странность — под руку с фатом ходить неудобно, будто с костылём. А с оборотнем наоборот. Хотя, Алоа практически одного с ней роста, а Рон громадина.

— Интересно, а что тут раньше было? — спросила теург.

Просто так спросила, чтобы не молчать. Думала-то она о другом. Показательное выступление фат устроил, чтобы уехать и, вероятно, на вопросы не отвечать. Но зачем тогда вообще приезжал? Его отказу никто бы не удивился.

— Да площадь какая-нибудь, — ответил Рон. — Обломков не так много, а вон там остатки фундаментов. Дома, наверное. Давай-ка мы дальше не пойдём. Что-то мне не хочется в руины лезть.

— Мертвецов боишься? — подначила Каро.

Настроение у теурга прыгало как теннисный мячик — и секунды не проходило.

— Они сами нас боятся, — ухмыльнулся оборотень. — Только уж больно удобное местечко, чтобы нам неприятности организовать.

— И ты туда же?! — тега выдернула ладонь из-под локтя сыщика. — День прошёл зря, если друг друга в пакости не обвините?

Мячик и есть.

— Да не трогаю я твоего фата! — рыкнул Рон. — Просто…

Что там просто, а что сложно, оборотень пояснить не успел. Потому, что земля ушла у детективов из-под ног. Провалилась к Бездне в самом прямом смысле.

Говорят, что хуже нет, чем ждать и догонять. Вот неправы те, кто так считает. Догонять — это всё-таки действие. Может, и бессмысленное, но активное. А вот ждать, да ещё и неизвестно чего…

По прикидкам Каро, пошли вторые сутки «сидения». Часы и неё, и у Рона разбились. Но над головой — высоко-высоко вверху — виднелся круглый кусочек неба. Он уже темнел, потом пропал вовсе, затем посветлел. Значит, сначала наступил вечер, за ним ночь, а потом и утро. Только для напарников мало что изменилось.

У теги складывалось полное ощущение: оказались они в самом низу фабричной трубы. Но Рон сказал, будто это водоотстойник. Приходилось ему верить падали-то они точно вниз. Видимо, эту проклятую всеми Семерыми трубу когда-то просто вкопали в землю. А, может, стены ямы камнем обложили. Только какая разница, как её строили, если кирпичи в стенах подогнаны друг к другу так плотно, что даже когтям оборотня зацепиться не за что? И кладка до сих пор прочная, как новая, почти не крошится.

Круглая площадка — в диаметре шесть шагов теги — в полном распоряжении детективов. Когда они сюда рухнули, пол был усыпан опавшими и перепревшими листьями, мелким мусором, обломками кирпича, ветками. Сейчас вся эта дрянь собрана в кучу. Поэтому можно не только сидеть, но, при большом желании, даже ходить. Только вот ходить уже не хотелось.

Где-то в метре от пола из стены торчит обломок железной трубы, намертво вмурованный в кирпичи. Вода из неё не течёт, а сочится тонкой струйкой — грязная, ржава и отдающая плесенью. Но, по крайней мере, смерть от жажды не грозит. А над головой, примерно на уровне двух роновских роста, зияет чёрным провалом дыра, из которой сыщики и вывалились в колодец. Оборотень, наверное, смог бы до неё добраться. Но за дырой крутой жёлоб, идущий вверх, да ещё и завёрнутый широкой спиралью. Вылезти тем же путём, что сюда попали, у Мастерса шансов не больше, чем у теги. По крайней мере, он сам так сказал. Приходилось верить.

Они просто провалились. В то, что ловушку заранее подстроили, даже Рон не верил. Скорее уж не выдержала прогнившая канализационная труба или водоотвод, прикрытый такой же старой мостовой. А, может, насквозь прогнившего люка не заметили. Результат один: вопль, путешествие вниз по тому самому жёлобу, закрученному спиралью, да ещё покрытому слизью, как смазкой. И падение вниз, закончившееся для Каро обмороком. Правда, коротким. Теург ничего бы не имела против, длись он подольше.

Остаток вчерашнего дня был потрачен на безуспешные попытки выбраться из каменного мешка. В итоге Каро заработала несколько дополнительных синяков и ободрала ногти почти до мяса. Потом настала ночь и истерика с рефреном: «Мы здесь умрём!». Успокаивать девушку словами Мастерс даже не пытался. Просто держал на коленях, покачивая и мурлыча на ухо что-то маломузыкальное, но убаюкивающее.

Больше всего донимал холод. И если бы не Рон, труп Курой к утру уже и окоченеть успел. Будь благословлён Шестой, создавших оборотней горячими, как хорошая печка. Теург даже уснуть смогла, свернувшись калачиком у него подмышкой.

Вот только утро добротой не отличалось. Во-первых, ничего вокруг не изменилось. Во-вторых, желудок теги начал завывать в голодных спазмах. А сыщику с его-то габаритами наверняка ещё хуже приходилось. И, в-третьих, шансы на спасение оставались по-прежнему весьма призрачными. В том, что Росс и Яте напарников искать будут, сомнений не возникало. Но вот найдут ли? Учитывая, что сами сидельцы понятия не имели, где находятся.

Разговоры не разговаривались, да и о чём? Поэтому просто сидели друг напротив друга, грея спинами каменные стены колодца, молчали каждый о своём. По крайней мере, Каро, обняв руками колени и ткнувшись в них лбом, про себя песни пела. Сидеть скрючившись было теплее — даже днём в мешке изо рта пар валил, а сверху ещё и мелкий дождик сыпал. И если песни петь, то мысли не одолевают. Не забьёшь мозги бессмыслицей — мгновенно подкатит чёрная удушливая, как газ паника, от которой хотелось долбить кулаками стены и орать: «Выпустите меня отсюда!».

— Прости меня, — прервал мысленные песнопения Рон.

Каро приподняла голову ровно настолько, чтобы оборотня видеть, здорово напоминая солдата, высунувшегося из окопа. Мастерс, в отличие от теги, скрючиваться не стал. Сидел расслаблено, подогнув под себя одну ногу и вытянув другую, затылком упираясь в стену. Закрыл ли он глаза или, наоборот, созерцал крошечный осколок неба, разглядеть тега не могла.

— За что? — буркнула Курой в колени.

— За всё, — доходчиво пояснил Мастерс. — Просто… Да нет, не просто, — кажется, он усмехнулся. — Понимаешь, я просто зверею, когда женщину или ребёнка… Ну, вот так, как ту девочку или клиентку.

— Для оборотня термин «зверею» особенно актуален, — хмыкнула тега.

— Да, — Рон-таки поднял голову, посмотрел на теурга, — именно так. Теряю контроль, и вылезает зверь. А у него мозгов не много, голый инстинкт. Ну вот, хотел объяснить как-то, а всё к инстинктам свёл. Не умею я оправдываться. Так и тянет ляпнуть, что-нибудь в духе: «Ты достойна большего!». Но это ж дурь.

Каро ничего не ответила. Да, собственно, она и не знала, что сказать. «Точно! Ты полный идиот!»? Пожалуй, сейчас такая реплика была наименее актуальной. Ругаться дело бесперспективное. И не только потому, что истину вряд ли найдёшь. Просто из каменного мешка не уйдёшь, хлопнув дверью.

Но, кажется, в ответах сыщик не очень-то и нуждался.

— Когда я ещё у матери жил, до того как в армию попал, имелся у нас сосед, — Мастерс поморщился, словно у него зуб разболелся. — Он свою жену чуть не каждую неделю лупил — вот так же, в кровь. И детям доставалось. Двое их было. Девочка постарше и мальчик. Тот маленький совсем. Никто особенно внимания на это не обращал. Дело семейное — сами разберутся. И я не лез. Хотя мне та женщина, жена его, очень нравилась, фигуристая такая, волосы светлые. Хотел вмешаться, но боялся, что по роже получу. Сосед-то здоровый мужик. И пока я храбрости набирался, он жену довёл. Обоих детей она прирезала, а потом и сама голову в петлю сунула.

Рон шевельнулся, потёрся затылком о кирпичи.

— Вот на это меня и заклинило. Как будто я виноват. Мог, но не помешал. Тем более что тот мужик просто человек. Или полукровка? А я, хоть и котёнок ещё, конечно, но все-таки оборотень. Страх за свою шкуру сильнее оказался. Стыдно. В общем-то, и в армию из-за этого пошёл. Мол, защита слабых, всё-такое. Выслуживался, старался. Так и оказался… где был. Там о моральных принципах не спрашивают. Приказали — делай. А нет, то повезёт, если просто уволят. Можешь и под суд попасть. А он — полевой — быстрый. Вот и получается, что опять страх за свою шкуру сильнее.

Каро молчала. Как реагировать на такие признания она понятия не имела. Что говорить, когда рассказывают о сокровенном, тайном, стыдном? Наверное, оборотень ответа ждал. Только вот какого? Сочувствия? Уверения, что никто ни в чем не виноват? В этом теург сомневалась.

— Ты бы, наверное, на месте той жены скорее мужу глотку перерезала, да? — Мастер снова глянул на Курой, усмехнувшись.

Тега лишь плечами пожала. Ну, уж башку в петлю совать, а, тем более, детей резать, точно бы не стала. Но, собственно, она в такой ситуации и не оказалась бы. Затем жить с тем, кто на тебе удары отрабатывает?

— У тебя ноги не болят? — неожиданно сменил тему Рон.

— Нет, — помотала головой Каро. — А должны?

— Не должны. А вот у меня суставы ноют, — оборотень встал, размял шею, покрутил руками. — К перемене погоды — верный признак. Как бы ливень не начался. Или похолодать может. Только вот дилемма: что ты делать будешь, если я вниз сковырнусь, а? Совсем ведь хорошо станет.

— Ты о чём?

Мастерс мотнул головой. Деловито снял сапоги, затолкал в них носки, оставшись босым. Теург невольно поёжилась — ей даже от мысли встать на землю голыми пятками холодно стало. А Рон ещё и куртку стянул, подошёл к девушке. Присел на корточки, накинул кожанку поверх её пальто.

— Не обижайся на мои шуточки, — оборотень придержал полы полу куртки, будто кутая тегу. — И на… за выходки тоже не обижайся. Думал, отпустит. Сначала-то что? Миленькая глупенькая самоуверенная девочка, на каждом шагу спотыкающаяся. И как такую в постель не затащить? А потом… Стерва ты, Каро. Не полноценная, но хорошая такая заготовка. Я от таких женщин стараюсь в стороне держаться, понимаешь?

Мастерс легонько тряхнул тегу.

— Понимаю. Ты хочешь, чтобы я тебе в рот смотрела и бегала хвостом. Тогда ты и дальше мог бы свою придуманную вину лелеять. Заведи ребёнка, Рон. Серьёзно говорю.

— Заведу. Вот как только мы отсюда выберемся, сразу же этим вопросом и займусь. Может, поможешь его решить? — он усмехнулся своей фирменной мастеровской улыбочкой.

— Если только советом! — огрызнулась Курой.

Теге этот разговор не нравился категорически. И ещё меньше нравилось настроение оборотня. Серьёзный Рон пугал гораздо больше, чем бешеный.

Мастерс отпустил, наконец, куртку, встал. Вытащил из ножен дольно широкий клинок, длинной примерно в ладонь теурга. Расстегнул кобуру и ремень, бросив их рядом с Курой. Снял с голени ещё одну «сбрую», достав нож поменьше. И с явным сожалением осмотрел оба клинка.

— Угроблю оба, — пробормотал. — Ладно, главное, чтобы не сломались до срока.

— Ты что задумал? — паники в голосе Каро было больше, чем ей бы самой хотелось.

— Ты когда-нибудь видела котопаука? — ухмыльнулся сыщик. — Сейчас увидишь.

— Ты что, собираешься туда лезть?! — теург ткнула пальцем в клочок неба вверху.

— У тебя есть идея получше?

Каро задрала голову. Метров тридцать — не меньше. Если сорвётся…

Тега медленно встала, придерживаясь рукой за стену — ноги затекли. Головой помотала, снова на небо глянула. Только мысли никуда деваться не собирались. И ужас тоже. Страх буквально душил, заставляя сердце барабанить, как в падучей. И боялась она не того, что Рон погибнуть может. А что она останется здесь наедине с его трупом. Или, не дай Семеро, с живым, но искалеченным.

Ещё и стыд за такое душил ничуть не хуже страха.

— Не смей!.. — только и смогла выдавить тега, вцепившись в руку Мастерса, не замечая, что раздирает его кожу ногтями до крови.

— Каро, поверь, ещё одну ночь ты можешь и не пережить. Я-то ничего, выдержу, а вот ты… Уж лучше сразу застрелиться. Благо, есть из чего. Отсюда я до Алекса не дозовусь — земля, камень, железо. А как только наверх выберусь, так сразу.

Он переложил ножи в правую руку, за которую тега цеплялась, осторожно разогнул её пальцы, сжав их в ладони, и поцеловал Курой в лоб. Теург запрокинула голову, пытаясь заглянуть в глаза оборотня. От страха у неё буквально — вовсе не фигурально — язык отнялся. А смотрел на неё Мастерс странно. И грустно, и будто снова извиняясь. Было там и ещё что-то.

И тут тега просто кожей почувствовала, что все будет плохо. Очень-очень плохо: Рон погибнет, а она останется одна. «Удержать! Не пускать!» — молотком в виски билось.

Мастерс наклонился и поцеловал Каро — просто и естественно, обыденно как-то. А потом ничего обыденного не стало. О таком Курой слышала — от девочек в приюте, в романах читала — было дело. Но… Она даже самого поцелуя-то не ощущала. Падала куда-то и каменный мешок кружился. Мир просто стал Мастерсом: он пах оборотнем, чувствовался Роном, из всех звуков осталось только гулкое буханье его сердца.

В один миг все кончилось. Тега оторопело таращилась в жёлтые с заметной зеленью глаза с узким вертикальным зрачком. Сыщик выпрямился, отступая назад. Его широченная грудь поднялась — то ли вздохнул, то ли дыхание перевёл.

— Теперь у меня есть ещё один стимул, — усмехнулся оборотень и подмигнул, гад!

Желание треснуть чем-нибудь по белобрысой башке мелькнуло где-то на задворках сознания — и пропало. Каро сухо сглотнула, пялясь на напарника, как кукла. А Мастерс отошёл к стене, больше не обращая на теурга ни малейшего внимания. Потянулся, встав на цыпочки. Всадил между камней нож, выковыряв раствор. Подтянулся, опёршись пальцами ног в стену. Вытянул свободную руку вверх, втыкая второй нож. Снова подтянулся, осторожно, раскачивая, высвободил первый клинок. И дальше, вверх…

Курой, прикусив собственную руку, чтобы не завыть от страха, смотрела, как ходят вздувшиеся мышцы на его спине. Это продолжалось долго, слишком долго.

Наверное, лучшего наказание Седьмой придумать не сможет. И после смерти, в Подземье, Каро будет вечно смотреть, как Рон ползёт по стене. Будет слышать его хриплое, срывающееся, с натужными всхлипами дыхание, эхом отдающееся в колодце, бьющее по ушам. Видеть, как соскальзывают его пальцы с рукояти клинка и Мастерс падает, падает вниз… Но удерживается на левой руке, бессильно повиснув. А потом дикое усилие подтягивающегося тела, в попытках дотянуться до верхнего ножа.

Сначала тега стояла, запрокинув голову, боясь даже глаза отвести. Да что там! Она и моргнуть-то боялась. Но шею заломило так, что слёзы потекли. И теург села, опёршись затылком в стену. А потом просто легла на землю, не чувствуя холода. Внутри неё всё равно холоднее было.

Когда Мастерс перевалился через край колодца, Каро показалось что это сон, морок. Такого просто не может быть — это у теурга начался-таки бред. Но Курой все же окликнула. Рон не отзывался долго. Так долго, что тега вскочила, зовя его, вцепившись ногтями в кирпичи стены. Наконец сверху показалась голова — светлые волосы трепал ветер. Оборотень что-то крикнул, но Курой не расслышала ни слова. Да, в принципе, это было уж и не важно.

А потом наверху, на фоне темнеющего неба, как тени на простыне, замелькали силуэты. И дождь выбрал именно этот момент, чтобы разойтись всерьёз. Тяжёлые капли падали, жалящие, как осы. Потом из дыры, из которой сыщики выпали, с краёв каменного мешка, из каких-то щелей начали течь ручейки, быстро превращаясь в водопадики.

Но Каро даже страшно не было. Ужас исчез, оставив твёрдую уверенность, что нужно только немного потерпеть. Ведь Рон смог, а, значит, всё будет хорошо, всё кончится.

Концы бывают разными — счастливыми и не очень. После одних хочется удавиться, а после других летать. И их вестниками может стать что угодно: взгляд, слово, письмо. А иногда конец знаменует толстый просмолённый канат, упавший сверху и саданувший по спине ничуть не хуже кирпича.