Пилюли для феи (СИ)

Глава девятая

Погода не подкачала. Словно сама природа с Курой полностью солидарна была. С утра зарядил снег с дождём. И непонятно, чего в сыплющей с неба каше больше: воды или льда. Небо набрякло тяжёлыми ватными тучами. Под ногами — болото хлюпающее. И как не прыгала, как не выбирала тега местечко по суше, а ботинки всё равно промокли насквозь и подол тоже, став раза в два тяжелее.

Но когда и на душе, и на улице одинаковая хмарь, становится даже и легче.

Всё ведь наперекосяк идёт, всё неладно. Как будто ей мало проблем с Мастерсом, так ещё и фат в покое не оставляет. Точнее, как раз оставляет, но это только сильнее раздражает. Что ему стоило не быть таким уж понимающим? Развернулся бы да ушёл. Так нет же, вчера вечером дождался тегу у её дома. И на невнятное лепетание, что, мол: сейчас всё сложно, проблемы накопились и работы много, только поинтересовался, чем помочь в силах. Да не с облегчением это сказал, а будто бы сожалея. Но смиренно принимая её решение сделать перерыв в свиданиях. Вроде того, что готов ждать, когда обратно позовут.

Насколько всё-таки проще жить, когда окружающие понимают твоё желание расскандалиться всласть и решить хоть одну проблему! Вот даже Мастерс не дуется и не злиться. Медиком быть не нужно, чтобы понять: плохо ему и тошно. Голова, наверное, раскалывается. Оборотень её даже руками придерживал, будто боялся, что она укатится. И всё равно поздоровался вежливо. Хоть и отстранённо, как с чужой.

Это тоже настроения не улучшало. А уж слабенькое чириканье феечки за стенкой — в ятевой лаборатории — густо сдобренное страдальческими стонами, и вовсе понижало стремление жить до горячего желания повеситься. Ну, или придушить кого.

Да нет, жалко её, очень жалко! Но раздражает.

— Госпожа Каро, вы записали? — поинтересовался Росс.

Ну, вот что такое, а?

— Простите, господин Алекс, я задумалась, — покаялась теург.

А что остаётся, если чистый лист без единой строчки и от стола видно прекрасно, как его не прячь.

— Просто эпидемия какая-то, — посетовал альв, откидываясь на спинку кресла. Иди речь не об управляющем «Следом», а о другом существе, то Каро бы сказала: посетовал он раздражённо. А с ним и не поймёшь, что с тоном не так. — В последнее время все исключительно задумчивы. И что-то мне подсказывает: не по делу.

— Простите, — пролепетала теург, зачем-то суетливо переставляя чернильницу с одного подлокотника на другой и вырывая из блокнота совершенно чистый лист, — я сейчас всё…

— Речь не только о вас, госпожа Каро, — отмахнулся Росс. — С вами как раз всё понятно. Хотя меня и так и подмывает поговорить об этике. Например, о допустимости личных отношений с женихом заказчицы. Всё-таки у нас тут детективное агентство а не…, - альв прицокнул языком, — … дом свиданий. Но ведь вы не одиноки в своей задумчивости. Рон!

Оборотень поднял голову, глянув на альва не слишком дружелюбно.

— Я могу понять твоё состояние. И даже разделить его за бутылочкой коньяка. Но не в рабочее время. Давай отложим плач по погибшим и неожиданно непогибшим друзьям на вечер. Это невероятно мужественно и очень в духе… — Росс снова цыкнул. Словарный запас у него резко сократился, что ли? Или просто временные трудности с подбором эпитетов начались? — … настоящих ветеранов. Только несвоевременно.

Каро принялась складывать из вырванного листа лягушку. Только бы не смотреть на судорожно сжатые кулаки Рона и его же побелевшую физиономию с перекатывающимися камешками желваков. Лучше отвлечься, иначе желание запустить в Алекса чернильницей может пересилить доводы разума.

— Яте, — продолжал препарировать Росс, не обращая ни малейшего внимания на душевные страдания сотрудников. — Могу я надеяться, что блаженная улыбка, время от времени появляющаяся на твоём лице, связана со слишком сильным ударом по голове? Или это всё же влияние близкой весны?

Кажется, желающих объяснить альву, что душевная чёрствость негативно сказывается на репутации начальства, в кабинете прибавилось.

— Отлично, — удовлетворённо заключил Алекс, — теперь вижу, что смог привлечь ваше внимание. Тогда приступим к делу. Серьёзно изучить документы, которые мы изъяли у отца нашей клиентки, я ещё не успел…

— Хорошее слово «изъяли» — буркнул Мастерс, размеренно сжимая и разжимая кулак.

— … но кое-что выяснить удалось, — благополучно проигнорировав замечание, продолжил Росс. — Если говорить конкретно, то господин Олэан ежемесячно получал довольно крупные суммы. И тут же их списывал в расход. А спустя десять дней — везде стоит именно эта дата — к нему снова поступали деньги. Закономерность прослеживается ясно. Вторая сумма всегда превышает первую ровно на двадцать пять процентов.

Альв обвёл подчинённых взглядом. Каро оставалось надеяться, что выражение её лица более осмысленное, чем у Рона с Яте. Те выглядели как школяры, которым учитель пытается растолковать особо сложную задачку.

— Никто ничего не поняли, да? — вздохнул альв. — Ну, давайте попробуем попроще. Десятого числа каждого месяца фату передают немалую сумму. Он её тут же отправляет третьему лицу — скорее всего, крупному ростовщику или не слишком чистому на руку работнику банка. Деньги в течение десяти дней «прокручиваются», то есть, на них накапливается процент. И вклад, вместе с заработанными процентами, возвращается обратно Олэану. Он же, в свою очередь, отдаёт их владельцу. Естественно, за вычетом своей посреднической доли.

— Ну и что? — подал мрачный голос Рон. — Может, это, конечно, и не законно — я в этом не понимаю ничего. Но нам-то до его махинаций какое дело?

— А ты посмотри, как он записывал приход, — Алекс перевернул гроссбух, подтолкнув его в сторону Мастерса. — В первом столбике сумма, которую он получил. Во втором тоже сумма, но только гораздо меньшая. В третьем, число. И вот эти маленькие суммы не меняются. Их всего три: пятнадцать серебряных эльзаров, одиннадцать серебряных и семь медных, восемь серебром и девять медью. Ничего тебе не напоминает?

— Одиннадцать серебряных и семь медных… — медленно повторил оборотень, пялясь остекленевшими глазами куда-то в стену. — Так это же пенсия сержанта!

— Правильно, — кивнул альв, — ежемесячная пенсионная выплата сержанта и рядового, а пятнадцать — это повышенная, за особые заслуги. И вот, например, в прошлом месяце он получил триста с лишним сержантских ставок, две с половиной тысячи рядовых и так далее…

— Да я всё равно ничего не понял! — раздражённо рыкнул Мастерс.

— Всё просто, — обречённо вздохнул Алекс, видимо отчаявшись заставить сотрудников самостоятельно мозгами шевелить. — Кто-то имеющий доступ к солдатским пенсиям, прежде чем передать их владельцам, пускал деньги в рост и неплохо на этом наживался. А наш Олэан был посредником. И вот вся эта махинация, — альв постучал ногтём по гроссбуху, — уже тянет лет так на десять каторги. Жонглировать деньгами государства имеет право только Министерство финансов и Казначейство императрицы.

С этой истиной спорить было сложно. Свои монополии корона всегда охраняла особенно тщательно.

Никто и не спорил.

Куда они едут, Мастерс просвещать теурга не спешил, а Каро и не спрашивала — покусает ещё. Между прочим, оборотень и вправду так и выглядел. На морде большими буквами написано: «Кого бы загрызть?!». Хотя его настроения понятны и объяснимы. Даже иронизировать по этому поводу не хочется. Мало того, похмелье; мало того, что Алекс хорошенечко по столу личиком повозил, так ещё и феечка на прощание Рону настоящую истерику закатила с рефреном: «Не оставляй меня с этим чудовищем, я его боюсь!». Даже силы нашлись доковылять, трагически хватаясь за косяки и мебель, из лаборатории до приёмной.

Впрочем, чудовище — в смысле Яте — действительно смахивал на маньяка. Но ведь у него тот же набор, что и у Мастерса, может, только похмелья нет. Но это же не повод вопить и виснуть на малознакомом сыщике, верно?

Одно радует, блондин отцепил от себя девицу с плохо скрываемым раздражением. А не бросился её на ручках качать и колыбельные петь. Но зато молчал всю дорогу, будто воды в рот набрал. Только гавкнул кебмену адрес, который Курой ни о чём не говорил. Но, видимо, там они будут искать этого Призрака. По крайней мере, Алекс отдал именно такое распоряжение.

— Эй, господа хорошие! Вытряхайтесь побыстрее, — рявкнул кучер, стоило экипажу остановится. — Мне тут торчать не с руки вовсе.

Каро, открыв дверь кареты, совсем не удивилась. Видимо, судьба её такая — по трущобам лазать. И можно почитать за счастье, если сыщицкая доля заведёт хотя бы в более-менее приличный квартал. Но счастье заблудилось по дороге и этот район на приличный никак не тянул. Дома — не дома, лабазы — не лабазы, сараи — не сараи. Так, низкие, но безумно длинные строения, сколоченные из дурно пригнанных друг к другу досок. Откуда-то тянуло гнилой рыбой и солью. Даже, кажется, плеск слышался. Видимо, порт был совсем рядом. Но в узких щелях между складами ни души. Жутковато.

Теург, сама того не желая, вцепилась в рукав оборотня.

— Ты чего? — без особого интереса буркнул Рон. — Испугалась, что ли? Так сейчас боятся как раз нечего. Белый день на дворе. Вот вечером тут да…

— И ничего я не боюсь, — проворчала Каро, но рукава не отпустила. — Просто поскользнулась.

— Ну, держись тогда, — хмыкнул Мастерс и кивнул на ближайший лабаз. — Нам туда.

— На склад?

— Почти. Часть ангара сдаётся под кабачок. А держит его наш бывший ротный капеллан, — неохотно пояснил оборотень. — Просто Призрак был очень набожным и со жрецом дружил. Может, Свет что-нибудь о нём и знает.

— Бывший капеллан и нынешний владелец кабака в припортовой зоне. Мило и вполне в духе времени, — оценила Курой, вслед за сыщиком прыгая по подмёрзшим кочкам и едва на пятки ему не наступая.

Но руки Мастерса всё-таки не отпустила. Потому и врезалась носом в спину Рона, когда он резко остановился.

— Я тебя очень прошу, — процедил сыщик. — Придержи свой язык, ладно? Я Света тоже уважаю. Он хороший человек.

— Человек? — переспросила Курой, решив пока не обижаться.

Да и сколько можно? И так от напарничества одни лохмотья остались. Мастерс, кажется, даже просто её присутствие с трудом терпел. Вот и сейчас предпочёл даже не отвечать. Молча толкнул низенькую дверку, удачно мимикрирующую под напластование лишайника на стенах. И вошёл, едва не сложившись вдвое. Пришлось следом тащиться.

Заведение полностью оправдало ожидание теги: темно, тесно, грязно. Но хотя бы пусто. То есть, вообще никого.

— Эй, Свет! — негромко окликнул Рон, без страха опираясь на стойку.

Каро бы на такой смелый поступок не решилась. И не только потому, что мебель даже на вид была липкой. Она и держалась-то исключительно на честном слове. А, может, это грязь склеивала давно рассохшиеся швы?

— Заяц, я сколько раз просил: не называй ты меня так, — прогудело откуда-то из-за стеллажей, уставленных пустыми и, естественно, грязными бутылками. — Я — мэтр Кирен. Неужто трудно запомнить?

Вышеупомянутый мэтр, вынырнул из темноты, как кашалот из морских пучин, протянув Мастерсу руку, смахивающую на бычью ножку. Пока мужчины обменивались странными рукопожатиями с суставоломным переплетением пальцев, Каро просто-таки любовалась кабатчиком. Его внешность начисто опровергала теорию модных учёных, утверждавших, будто происхождение легко определить по характерным чертам и даже форме черепа. У этого гуманоида те самые черты присутствовали. И судя по ним, произошёл он от случайной связи орка с троллем. А вот люди там и рядом не ночевали.

Пока парни обменивались брутальными: «Как сам?» — «В норме. А сам как?», теург тихонечко достала линзу, прогулочным шагом обошла помещение. И, понятно, ничего, кроме таракана, да и того давно сдохшего, не обнаружила.

А за стойкой тем временем мирное бурчание сменилось лёгким напряжением.

— … лет пять никого из наших не видел, — гудел чудо-человек. — И Призрак, будь он жив, ко мне бы не пришёл. Он лучше всех знает, что от служения я отрёкся. Видишь, теперь по-другому души врачую. Стопочку могу налить, а от разговоров уволь.

Мастерс мрачно кивнул. Оборотень явно кабатчику не поверил, но и спорить, а уж тем боле давить на него, не собирался. Буркнул что-то похожее на благодарность, да и пошёл к выходу. Даже побрёл, ссутулившись. У Каро аж челюсть отвисла.

— Рон, — позвала теург, — это что, всё?

— А чего ты ещё хочешь? — проворчал Мастерс. — Действительно, что ли, стопочку опрокинуть?

— Нет, ну погоди, — горячо зашептала тега, взяв оборотня за пуговицу, — он же явно что-то знает. И врёт. Неужели ты не видишь?

— Вижу, — равнодушно пожал плечами Рон. — И что ты предлагаешь? Морду ему бить я не буду. Улыбочками тоже не купишь — Свет меня как облупленного знает. Да и…

Сыщик фразу не закончил, косясь куда-то в сторону.

— Да и свой он, — серьёзно кивнула Каро, — как его по настоящему-то допрашивать?

— Вот ты знаешь, сейчас бы я обошёлся без твоих подначек, — огрызнулся оборотень.

— Даже и не собиралась. Я серьёзно говорю — сама справлюсь. И не потому, что себя самой умной считаю. Просто, тоже кое-что понимаю, не совсем уж дура.

— Что ты… — начал сыщик, но опоздал.

Тега нырнула ему под локоть и, чеканя шаг, направилась к стойке.

— Слушай сюда, гора мяса, — рыкнула теург, набычившись, уперев кулаки в бока. — Я не Рон. Это он трепетный, а мне на ваше воинское братство — или как оно там зовётся? — плевать с крыши храма. Если ты сейчас же не выложишь всё, что про этого Седьмым драного Призрака знаешь, то через пятнадцать минут тут будет не протолкнуться от полицейских. Инспектора Гиккори знаешь? Ну вот и познакомишься.

— Каро! — рявкнул отмерший Рон.

— А что? — удивилась тега. — Думаешь, хорёк тут ничего не найдёт? Сильно сомневаюсь, что твой приятель ведёт дела честно. Ну что, бугай, говорить станем или применить санкции?

Свет молчал, буравя Каро крохотными медвежьими глазками. Теург даже поёжилась: конечно, идея была вполне удачной. Только вот насколько? Для того чтобы не отступить и на Мастерса не оглянуться, теге потребовалось сгрести в кулак все душевные силы. Хотя, чего оглядываться? Оборотня она затылком чуяла. Спиной тоже. И даже окрестностями. Давил сзади мрачной, совсем недружелюбной, а, может, и угрожающей громадиной.

По крайней мере, Курой вынесла новый опыт. Теперь она знала, как чувствует себя кусок ветчины, зажатый между ломтями хлеба. Такой маленький кусочек между двумя здоровенными ломтями — такие бутерброды в дешёвых едальнях подают.

— А если я прямо сейчас тебя и прихлопу? — мрачно поинтересовался чудо-человек. — Не боишься?

— Ну, вообще-то, нет, — соврала Курой.

— Да ну? — подивился Свет.

Перегнулся через стойку, сгрёб теурга поперёк талии и усадил перед собой. Точнее, осмыслить происходящее тега не успела. Она просто стояла, потом вроде ветерком повеяло, и вдруг стала сидеть, едва не упёршись носом в брюхо гиганта.

— Думаешь, Заяц тебя защитит? — пробасил громила.

— Ну, думаю, что защитит, если придётся, — кивнула Каро, сглатывая слюну, ставшую почему-то вязкой, как клей. — Но вообще-то я на другое рассчитываю.

— Интересно б послушать, — усмехнулся кабатчик. Ухмылочка у него была вполне дружелюбная и совсем не злобная. — Потому что твои вопли про полицию меня не впечатлили. Ни один инспектор, если он с головой дружит, сюда не сунется. Даже днём. Но это так, на будущее. Ещё доводы остались, пигалица?

— Остались, — покусав губу, призналась тега.

Поманила кабатчика пальцем, заставляя его нагнуться. Конечно, жест не слишком вежливый и даже развязный, но чтобы самой дотянуться до уха человека теургу бы пришлось встать на стойку. А она и так шаталась.

— Нам действительно очень нужно найти этого Призрака, — зашептала Каро, — он может быть замешан в деле… В общем, двух девушек уже едва не забили до смерти. И если вы действительно так хорошо разбираетесь в душах, как Рон говорит, то должны были понять: с ним что-то не так.

— С Зайцем? — хмыкнул «душевед».

— Да с вашим Призраком! — досадливо отмахнулась Курой и снова перешла на горячий шёпот. — Странный он, злой какой-то…

— Да все мы недобрые, — буркнул Свет.

— Дайте мне договорить! — теург шлёпнула ладонью по липкой столешнице — хотела было чудо за рубашку дёрнуть, но всё же не решилась. — Даже если вам на этих девушек плевать, подумайте о Роне. Он же… Как у вас там говорится? — тега нахмурилась, припоминая. — Хороший парень? Ну, вот такой и есть. Переживает же. Хотите, чтобы сорвался? У вас совесть как, выдержит?

— А тебе что за дело до него, девонька? — лукаво улыбнулся кабатчик — маленькие глазки совсем спрятались в складках век.

— Он мой напарник!

— Ну-ну… А ещё полицией грозила, — непонятно протянул человек и добавил уже в полный голос. — Только я и вправду его не видел. И даже не знал, что он жив. В смысле, он приходил сюда лет пять назад. Но потом снова слухи пошли, будто его прикончили. Так что если б и хотел, не могу помочь.

У Курой кулаки сами собой сжались. Кажется, тега даже рыкнула тихонько.

— Спасибо, Свет, мы поняли, — буркнул Мастерс. — Пойдём, Каро. Думаю, что ты все аргументы исчерпала.

— Да погоди ты идти, — остановил оборотня громила. — Про него я ничего не знаю. Но тут не так давно — тому месяца три — его какая-то бабёнка искала. Вроде жена или я уж не знаю кто. Она адресок свой чиркнула. Мол, если Призрак объявится, то я б ей весточку послал. Сходите, поспрошайте её. Может, чего и знает. Сейчас, найду, где-то тут у меня валялся. Да вот он. На, смелая, держи.

Теург, стараясь улыбаться не слишком широко, сжала в кулаке грязный обрывок бумаги и спрыгнула со стойки.

— Спасибо, Свет, — от души поблагодарила тега.

— Да не на чем, — щеки кабатчика опять расползлись в добродушной улыбке. — Ты про слух-то оборотней не забыла, девонька? — шепнул человек, заговорщицки подмигнув.

— Это вы о чём?

До Курой не сразу дошло: Мастерс прекрасно слышал весь их разговор. Весь! Не так уж далеко он и стоял — тут шепчи, не шепчи. Но дошло-таки. Желание улыбаться мигом пропало.

— Бывай здоров, Свет!

Рон поднял руку, прощаясь, и не обращая внимания на теурга, вышел. И снова пришлось семенить за ним, как собачке на поводке! И вот как, спрашивается, тут сохранить собственное достоинство?

На улице оборотень притормозил, прикуривая. Зачем-то посмотрел на небо, что-то тихо пробурчав, сплюнул.

— Ты о чём думала? — спросил хмуро.

— В какой именно момент? — уточнила Каро, очень стараясь выглядеть независимо.

— Когда ему угрожала?

Тега глянула из-под полей шляпки на оборотня — мрачнее самой мрачности. Даже Яте даст сто очков форы. Не торопясь развязала шнурки ридикюля, убирая бумажку с адресом. Поправила воротник пальто. Тоже полюбовалась небом. Мастерс её не торопил, но ответа явно ждал.

— О твоих словах и думала, — неохотно пояснила Курой.

— Это о каких?

— Что вы делитесь на две категории: мерзавцев и кающихся грешников, — теург пожала плечами. — Он на мерзавца никак не тянет. А, значит, ничего бы мне не сделал.

Рон аж дымом подавился.

— С чего ты такие выводы сделала? — прохрипел оборотень прокашлявшись.

— А, скажешь, неверные они? Твой Свет от служения отказался. Ну, это понятно — в Семерых разочаровался. Но души врачевать не бросил, сам так и сказал. В шутку, конечно. Только это больше на правду похоже. Торчит в таком месте, — Каро кивнула на лабаз за своей спиной. — Очень смахивает на наказание, которое сам назначил. Ну а ещё ты признался, что очень уважаешь этого человека. К скотине или уроду какому так бы относиться не стал, верно? По всему и получается, что он порядочный. И что мне грозило? Наорал бы только. Но, видишь, и этого не сделал.

Мастерс устало потёр лоб, а потом и всё лицо растёр. Одной длинной затяжкой вытянул папиросу до бумажного мундштука. Бросил окурок в грязь, раздавив каблуком.

— Каро, порядочный ещё не значит безопасный, — сказал тихо.

Выглядел Рон абсолютно вымотавшимся, будто двое суток кряду мешки с камнями грузил.

— Да, в общем-то, знаю, — так же негромко отозвалась теург. — Но я ещё и женщина, к тому же невысокая, а значит, беззащитная. Да ещё и тега. И у вас, по-моему, на этом пунктик.

Оборотень глянул искоса, но комментировать не стал. Уж лучше бы раскричался, в дурости обвинил, чем так. Но, с другой стороны, никто ведь никогда и не говорил, что Мастерс с ней нянчится, оценив её редкостные душевные качества или неземную красоту, верно?

— Ну что, пойдём? Навестим эту то ли жену, то ли боевую подругу? — улыбнулась Каро.

Рон в ответ только кивнул.

Адрес перепроверили аж два раза. Даже три. Сначала Мастерс отобрал у Каро бумажку и сверил название улицы, номер дома. Потом теург решила, что Рон опять что-то напутал, тщательно — разве что лупой не пользуясь — изучила написанное на указателе и нацарапанное на клочке. А напарники вместе, едва не столкнувшись лбами, долго вчитывались в неровные, будто когтём нацарапанные строчки, ища ошибку.

Но пришлось признать: всё верно, прибыли туда, куда и требовалось. Ну, или женщина, разыскивающая Призрака, зачем-то наврала Свету.

Просто получалось, что то ли жена, то ли не жена погибшего-непогибшего ветерана обитает в более чем приличном квартале, застроенном аккуратненькими, не слишком роскошными, но уютными особнячками. Стоимость недвижимости в этом районе определяли не сами дома, а сады, которые окружали каждое строение. То есть, особняки-то гигантоманией не страдали. А вот участки при них были не меньше поля для конного поло: и детишкам на собственном пони есть где поскакать, и на цветник кусочек найдётся, и гравийные дорожки поместятся. Пара гектар для уютной беседки в зарослях кустовых роз и полянки под пикник тоже останется.

Но, в целом, вполне демократично. Вот и калитку открыть из дома дворецкий вышел. В ливрее, правда, но зато никаких тебе привратников.

— Эм… — озадачился Рон на вопрос, чем брылястый господин может помочь. — Передайте хозяину, что мы от Арнэ Ларала.

— Передам, — усомнился дворецкий, скроив кислую физиономию.

Что именно вызвало у него такую нерешительность, Каро так и не поняла: то ли не поверил, будто они действительно имеют отношение к неизвестному Ларалу. То ли колебался: передавать послание или не стоит. Только в своих дальнейших действиях толстяк был явно не уверен. Но удалился гордо. Естественно, даже и не подумав калитку открыть.

— Значит, этого Призрака Арнэ зовут? — протянула теург, отколупывая с решётки чёрную краску. — Ни за чтобы не подумала. Не подходит ему имя.

Развить тему соответствия имён и внешности — а что? Повод для разговора ничуть не хуже, чем обсуждение погоды — тега не успела. Дверь в дом распахнулась, будто в неё изнутри тараном вдарили, и на дорожку вылетела женщины. Между прочим, даже без шали, не говоря уже о пальто.

— Где он?! — истерично выкрикнула госпожа, не успев до калитки добежать. — Где Арнэ? Ну? Что же вы молчите?

Курой покосилась на оборотня, но Мастерс в диалог вступать не собирался.

— Собственно, мы как раз это и хотели у вас узнать, — смущённо пояснила Каро, нервно теребя ридикюль.

Женщина погасла, будто в ней фитиль до упора завернули. Из тёмных глаз ушёл лихорадочный блеск, лицо в мгновение ока осунулось и постарело. Только побледнело ещё больше — почти до зелени. Зато теперь она безумной не выглядела. Вполне симпатичная, хоть и не первой свежести, благополучная дама.

— Проходите, — сказала хозяйка устало и будто нехотя открыла калитку. — Правда, толку вам от меня немного будет. Арнэ в последний раз здесь появлялся полгода назад. Вы ведь господин Мастерс, верно? Я много о вас слышала.

Рон такой новости явно не ожидал.

— Приз… Э-э-э… Арнэ обо мне рассказывал?

— Да. И говорил, что рано или поздно, но ваши дороги снова пересекутся, — равнодушно ответила женщина. — Кстати, можете называть меня госпожа Тирен. Проходите вот сюда, налево, в гостиную. Не желаете ли чаю?

— Нет, — помотал головой оборотень.

— Да, — с улыбкой согласилась Каро.

Впрочем, хозяйка, кажется, благополучно не услышала оба ответа. Опустилась в кресло, сложила руки на коленях — почему-то ладонями вверх — больше всего походя на марионетку.

Детективы переглянулись.

— Госпожа Тирен, — неуверенно позвала тега.

— Да, я слушаю вас, — тут же отозвалась женщина, головы не поднимая. — Впрочем, это вы же меня слушаете. Прошу прощения. Просто это очень сложно. Я знаю, что ничего уже не изменишь. Но когда появляется надежда, а потом снова исчезает — так трудно.

Курой пихнула напарника локтём в бок, мотнув головой в сторону хозяйки. Оборотень удивлённо поднял брови.

— Включи своё обаяние! — прошипела теург.

Мастерс нахмурился и отвернулся, разглядывая картину на стене.

Кажется, кто-то решил самоустраниться от расследования. И это ещё женщин обвиняют в излишне тонкой душевной организации!

— Госпожа Тирен, — снова начала Каро, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не выругаться. — Мы бы хотели знать…

— Да-да, да-да… — пробормотала хозяйка, по-прежнему рассматривая собственные руки. — Я в курсе. И Арэн мне велел рассказать всё, как только появитесь. Правда, и рассказывать особенно нечего. О том, что приключилось на Островах, он не распространялся. Могу только догадываться: его вовлекли в махинации. Финансовые, должно быть. И, видимо, это грозило серьёзными неприятностями. Поэтому Арэн и устроил эту мистификацию.

Слова «вовлекли», «неприятности» и «мистификация» Курой очень не понравились. Под неприятностями, по всей видимости, подразумевалось устранение свидетелей. Мистификация, вероятно, означала собственную героическую гибель, которая изрядно потрепала нервы Мастерсу. Ну а термин «вовлекли» не желал стыковаться с громилой, напугавшим тегу. Никак не походил он на невинную овечку!

Но домыслы свои Каро не озвучила. Оставила до лучших времён.

— Вернувшись в Элизий, Арэн решил зажить мирной и тихой жизнью. Разыскал меня с сыном. Мы ведь были знакомы ещё с юности. Правда, потом дороги разошлись, — «Он меня бросил с ребёнком на руках и смотался в армию» — мысленно перевела теург с малахольного на элизийский. — Но он такой благородный. Как только средства позволили, Арэн сразу же вернулся, чтобы обеспечить нам достойное существование. Правда, беспокоясь о нашей безопасности, здесь он не жил. — «Сунул в зубы деньги и снова смылся». — Но появлялся часто. Иногда даже по нескольку раз в месяц.

— И надолго задерживался? — не выдержала Курой.

— Понимаете, он боролся. По-настоящему боролся. Но это такое искушение. Кто не сталкивался, тому не понять, — не слишком внятно забормотала Тирен. — Опиумный дурман очень завлекателен.

Тут уж даже Мастерс обернулся. И не просто обернулся, а шагнул к женщине, приподняв за подбородок, заставил на себя смотреть. Глаза у неё снова лихорадочно блестели, а на белом, как бумага лице алыми пятнами горели скулы.

— Где вы покупаете… лекарство? — мягко поинтересовался Рон, присаживаясь на корточки.

— Там же, где и Арэн, — послушно ответила хозяйка, рассеянно улыбаясь. — Но вы не думайте, что я злоупотребляю. В малых дозах он действительно помогает. Я не одержима, как мой любимый. Просто порой бывает так больно, так невыносимо.

— Понимаю, — кивнул Мастерс. — Так, где именно вы берёте его? Кто вам продаёт снадобье.

Тирен что-то пробормотала — Каро не расслышала. Да не особенно и прислушивалась. Может быть, оборотень эту чокнутую и понимал, а вот теург точно нет.

Но в данный момент тегу больше другое интересовало: это с какими же такими средствами господин Призрак с войны вернулся, если его «не жена» до сих пор могла позволить себе дом, вполне модные туалеты, а, главное, слуг, которые ухаживали за ненормальной? И ведь себе на жизнь и «лекарство» господин Арэн тоже что-нибудь наверняка оставил?