Пилюли для феи (СИ)

Глава девятнадцатая

К тому моменту, когда Мастерс соблаговолил-таки дверь открыть, Каро едва костяшки на руках не отшибла. И даже пнула филёнку разок. Правда, больше на такой подвиг не решилась. Конечно, с тростью, слёзно выпрошенной у консьержки, страдающей хронической подагрой, передвигаться стало гораздо легче. Но единственную здоровую ногу стоило и поберечь.

В конце концов, совесть у оборотня проснулась.

— Какого лешего?! — наотмашь распахнувшаяся дверь едва не саданула теурга по носу. — Я сейчас кому-то яйц… А-а, Каро?

Тега кивнула, сухо сглотнула и даже назад шагнула. Отчего едва с лестницы не полетела — повреждённая щиколотка подвела — подвернулась. Хорошо хоть Мастерс, машинально руку протянувший, удержал. Правда, легче от этого не стало.

— П-привет… — пролепетала теург, старательно глядя куда угодно, но только не на Рона.

Конечно, мчась сюда, она предполагала, что оборотень ещё отдыхает. От неё-то он к Гиккори вернулся и домой наверняка попал совсем уж утром. Но откуда Каро знать, что спать Мастерс предпочитает в натуральном виде? То есть, таким, каким его Семеро создали. В смысле, без одежды. Вовсе без клока.

А если б даже такая дикая мысль ей в голову и пришла, то додуматься, будто Рон в таком виде двери открывает… На это даже бурной теговой фантазии не хватало.

— Ты знаешь, сколько времени? — сердито поинтересовался сыщик, собственной наготы нисколько не стесняясь.

— Знаю, — придушенно пискнула Курой. Да, она старательно отводила глаза в сторону. Но они почему-то упорно возвращались назад. — Второй час. Дня.

— Серьёзно? — Мастерс озадаченно почесал затылок.

Светлые волосы и без того растрёпанные, а с одной стороны и вовсе колтуном свалявшиеся, встали дыбом. И смотреть в стену стало ещё труднее. Голый, здоровый, будто шкаф. С валунами, буграми, шарами и Седьмой только знает чем ещё мышц… Об живот его, кстати, запросто можно белье стирать — как доска у прачек, честное слово! Заспанный, лохматый и с ребристым следом от подушки на щеке. Мечта, а не мужчина.

Да и, вообще, как тут не пялиться? По пояс голого оборотня Каро видеть доводилось. Но целиком он производил совсем уж грандиозное впечатление.

— Каро?

Кажется, эта воплотившаяся, пусть и не слишком приличная… Да что там? Вовсе уж неприличная, а местами даже постыдная мечта ещё и говорила.

— Да, прости. Я… отвлеклась и…

— Отвлеклась, значит? — как-то нехорошо прищурился Мастерс. Курой бы точно снова попятилась, а может даже и бегом побежала, наплевав на все травмы. Да вот только Рон её по-прежнему за локоть держал. И отпускать не собирался. — И что тебя отвлекло?

— Может, ты хоть штаны наденешь? — пролепетала теург.

— Надену, — грозно пообещал Мастерс, втаскивая слабо сопротивляющуюся девушку в квартиру. — Вот как только, так и надену.

И обманул, зараза. Вместо того чтобы одеваться идти, сыщик захлопнул дверь и прижал к ней девушку с такой силой, что у Каро в лопатках ёкнуло. Навис живой, двигающейся, дышащей горой.

— Можешь в подъезде подождать, — шепнул рядом.

— Подожду, — согласилась Курой — и собственного голоса не узнала.

Не то чтобы придушенный — вовсе какой-то замогильный. И тоже, между прочим, наврала. Не пошла обратно на лестницу, а погладила булыжник — там, где у нормальных существ грудь находится. Валун оказался тёплым, гладким и внутри него, где-то в глубине — гулко и не слишком ритмично сердце бухало.

— Всё ещё можешь… — и у оборотня голос на октаву съехал.

Вероятно потому, что в квартире не слишком тепло было.

— Хорошо, — кивнула теург и даже голову подняла.

Правда, в глаза Мастерсу посмотреть так и не решилась. Впрочем, его губы тоже внимания стоили.

— Каро…

Нет, то, что блондина хлебом не корми, только дай поиздеваться, тега давно знала. Но это уже на пытку походить начинало. Пришлось брать ситуацию в собственные руки. То есть, сграбастать оборотня за волосы, нагибая упрямую башку, и целовать самой. Всё равно не слишком удобно получилось, уж чересчур здоров. И теургу ничего не оставалось, кроме как запрыгнуть на Рона, обхватить и руками, и ногами — не из нежности, а чтобы не свалиться. Спасибо, хоть поддержать догадался. Зато так целоваться было гораздо комфортнее. И даже кусануть его за шею, под самым ухом, о чём, Курой, оказывается, давно мечтала, удалось.

Было дело, промелькнула мысль: что о такой выходке оборотень подумает. Но мелькнула, да и пропала. Потому что Мастерс, кажется, ни о чём думать не собирался, да и Каро не дал.

Спина Мастерса, горой возвышающаяся над матрасом, вздрогнула и плечи затряслись. Девушке сначала даже показалось, будто ей примерещилось. Но нет — оборотень действительно всхлипывал. Тоненько так, по-щенячьи и очень-очень жалобно.

Сказать, что тега перепугалась — ничего не сказать. Такого ужаса Курой в жизни не испытывала. И такой растерянности. Что делать? Что говорить? Потянулась было погладить его по монументальному плечу, да отдёрнула руку — вдруг хуже сделаешь? Села, натянув сбившуюся в ноги простыню до подбородка.

— Рон… — позвала негромко, почти шёпотом.

Нет ответа. Только всхлипы судорожней стали.

— Рон, да что с тобой? — Каро и сама уже готова была разрыдаться.

— Теперь ты меня бросишь, — донеслось из подушек глухо.

— Почему? — опешила тега, обеими руками пытаясь убрать за спину колтун, в который волосы превратились.

— Вот только не надо меня утешать! — проскулил Рон. — Знаю я вашу подлую тегскую породу. Получила, чего хотела, а теперь ручкой помашешь! Говорила мне мама, что до свадьбы ни-ни, а я… Теперь ведь бросишь, скажи, бросишь?!

Оборотень повернул голову, но под чёлкой теург лица всё равно не разглядела. Только глаза — зелёно-жёлтые, как вызревший крыжовник и абсолютно сухие.

— Или жениться будем? — выдержав паузу, серьёзно поинтересовался Мастерс. — Конечно, в твоё благородство веры нет. Но не можешь же ты просто так бросить обесчещенного юношу?

— Какого юношу? — и до этого момента Каро соображала не слишком хорошо, а тут вместо мозгов и вовсе чёрная дыра образовалась — пустая-пустая, без искры сознания.

— Обес-че-щен-ного, — с расстановкой повторил Рон. — А как это ещё назвать? Ворвалась ко мне домой. Можно сказать, в постель прыгнула. Даже на соблазнение время тратить не стала, изнасиловала практически.

— Я?!

— А здесь кто-то третий был? — округлил глаза Мастерс.

— Придурок! — с облегчением выдохнула Курой. — Идиот! Кретин!

Тега пихнула кулаком в сыщицкое плечо, но хоть оборотень и пискнул, морального удовлетворения это не принесло — всё равно, что стену толкать. Заехать подушкой оказалось куда приятнее.

— Вот, ты меня уже избивать начала! — взвыл Мастерс, пытаясь одной рукой — и далеко небезрезультатно — отбить атаку. — Скоро вовсе на цепь посадишь! На хлеб и воду!

— Я тебе шею сверну! — кровожадно пообещала тега.

И действительно попыталась вцепиться Рону в горло. Правда, сделать это было непросто. Во-первых, Мастерс на животе лежал и переворачиваться не собирался. А, во-вторых, такую шею поди обхвати! О придавить речь уже не шла.

— Не, ну так дело не пойдёт, — не согласился сыщик. И что-то такое сделал — Каро показалось, что только шевельнулся — но почему-то теперь Курой на спине растянулась, а оборотень сверху навис, без труда её руки перехватив. — Сначала жениться, а потом вдовство — и никак иначе. Вот подписи поставим, тогда уж…

Тут-то в голове у Курой и прояснилось.

— Точно! Подпись! — ахнула тега и дёрнулась, попытавшись освободиться.

— Ну да, подписи, — кивнул Рон, по-собачьи наклонив до жути довольную физиономию к плечу и никуда теурга, естественно, не отпуская. — Или что? В храм пойдём, перед Семерыми в верности клясться?

— В какой храм? — не поняла Курой. — Да не в храм, а к Яте!

— Зачем к Яте? — видимо, настал черёд Мастерсу ничего не понимать. — В смысле, как у ближайшего родственника благословения просить, что ли?

— Да какого благословения? — начала злиться Каро. Чужая недогадливость её всегда раздражала. Да и лежать, не имея возможности даже сдвинуться, не слишком комфортно. — Надо узнать, кто ему про лекарство старшей из сестёр рассказал, понимаешь? Он тогда уточнять не стал. Вроде, как это значения не имеет. А оно на самом деле имеет! Даже если этот кто-то не знает, где пилюли купили, флаконы-то он видел!

— И что?

— Ну как что? Аптекарь обязательно ставит на этикетке подпись, понимаешь? Или аптекарь или врач, если он лекарство сам заказывает. Но кто-то из них непременно расписывается!

— Ты думаешь, что этот кто-то, рассказавший Яте про пузырьки, помнит подпись?

— Да даже если и не помнит! Я же дипломированный специалист, а не погулять вышла! Гипноз — это тьфу, первый курс. Конечно, у меня на это лицензии нет. Но вдруг он согласится? Ну что ты валяешься? Хотя, наверное, сначала надо к матери Алоа, наведаться, а потом за флаконом… Короче, по дороге решим!

— Знаешь что, детка? — протянул Рон, глядя на тегу очень серьёзно. — Я тебе скажу сейчас одну вещь, за которую ты меня возненавидишь. Говорить?

— Ну… Говори, — осторожно согласилась теург холодея.

Вот сейчас как ляпнет что-нибудь, после чего останется только с моста да в реку.

— Хорошо, говорю, — кивнул Мастерс. — Итак, Каро. Ты сейчас лежишь голая в моей квартире и в моей постели. Я тоже… лежу. Примерно в таком же состоянии. Минут пятнадцать назад… Ну, минут пятнадцать назад всё было очень даже здорово. А сейчас кто-то здесь втолковывает про подписи, этикетки и Яте. Вот это факт. А теперь вопрос: мне это как комплимент расценивать стоит или повод для повторения? Просто то самое «здорово», которое было, подразумевает томные вздохи и признание в вечной любви, а никак не стимул для продолжения расследования.

Каро подумала. Серьёзно подумала. Медленно, но верно краснея — не лицом даже, всем телом. С которого, кстати, простыня куда-то подевалась.

— Я тебя ненавижу, — буркнула тега.

— А я предупреждал, — согласился Рон.

— Слезь с меня!

— Не слезу, — мотнул головой Мастерс. — Если я сейчас слезу, то ты тут же вскочишь и убежишь. Лови потом. Нет уж, лучшего повода для шантажа может и не представиться.

— И чего тебе от меня надо?

— Ну-у… — наглый кошак наклонил голову, оценивая открывающиеся под ним виды. — Вообще-то, многое. Но начнём с малого. Жениться и впрямь пока рановато. Надо узнать друг друга получше и всё такое.

— Мастерс!

— Ну вот так всегда. Только разгонишься — и фигу тебе, — Рон вздохнул, садясь на матрасе. — Ладно, так чего там с Яте, давай поподробнее.

— А условия? — тихонько поинтересовалась Каро, тоже садясь — за спиной оборотня.

И снова натягивая простыню — на всякий случай.

— Какие условия? — Мастерс глянул на тегу через плечо. Приподнял брошенную на пол рубашку, встряхнул зачем-то. Может, папиросы искал? — Ты что, серьёзно думаешь, что я вот тебя сейчас запру или в цепи закую? Сама решай, что надо, а чего не надо. Ну и я тоже решать буду.

— Это в смысле?..

— Это в смысле: мы оба свободные существа, детка, — усмехнулся оборотень.

Усмешка у него не очень весёлой вышла. По крайней мере, так Каро показалось. Впрочем, она вполне могла и ошибиться. Всё-таки ей лицо оборотня не слишком хорошо видно было. А вот слова его теге не понравились совершенно. Нет, в личной свободе, конечно, есть своя прелесть. Но это значит, что и Рон в любой момент ей ручкой сделать может. Такое положение вещей Курой совершенно не устраивало. Но не скажешь же: «Ты мой на век!». А и скажешь, толку немного выйдет. Оставалось сделать вид, что всё устраивает. Ну, и стоило подумать на досуге, как бы ситуацию к собственной выгоде повернуть.

— Да про Яте уже все сказала, — независимо отозвалась Каро, скручивая волосы в узел. — И, думаю, что нам нужно навестить сестру Олэана, мать Алоа. Вообще, с ней стоило с самого начала поговорить. Но чего уж теперь…

— Сестру навестить нужно или этого фата? — равнодушно поинтересовался Мастерс, прячась за папиросным дымом.

Равнодушно-то равнодушно, но всё же сложновато скрывать эмоции, сидя голым. Как спина у оборотня напряглась, Курой видела отчётливо. Кажется, одному, всему из себя свободному, что-то не нравилось.

— Сестру, — ответила тега, очень стараясь не улыбаться. — К Алоа, конечно, тоже вопросов много. Но мы их пока задавать не будем.

— Почему?

— А он всё равно соврёт, — отмахнулась теург, натягивая сорочку.

— Вот это новость! — Мастерс едва папиросой не подавился. — По-моему, раньше у тебя к нему лимит доверия больше был.

— А вот ты скажи, — тега на коленях подползла к Рону, заглядывая сбоку, — я красивая?

Мундштук Рон всё-таки не проглотил, но раскашлялся. Да ещё и по груди себя зачем-то постучал. Звук Каро очень понравился: густой такой, гулкий.

— Детка, давай ты не будешь таких вопросов задавать, а? — почти жалобно попросил сыщик, раздражённо гася окурок в чашке.

— Возвращаю вопрос: почему?

— Да потому! — рыкнул Мастерс. — Ты хочешь услышать то, что всем говорят? Оно тебе надо?

— То есть, я уродина?

— Да не в этом дело! — кажется, оборотень собрался взбеситься по-настоящему. — Красивая-не красивая, какая разница? Ты — это ты! Такая, какая есть. И всё!

— Слушай, Мастерс, а как ты с таким умением комплименты говорить, женщин соблазнял? — удивлённо протянула тега.

— Да не хочу я тебя соблазнять! — рявкнул Рон. — Я хочу, чтобы ты была! Чтобы мы были. Чтобы… А, неважно! В общем, давай, прекратим этот разговор.

— Давай, — легко согласилась теург. — Но с одним условием. Ты перестаёшь звать меня деткой. Иначе будешь ходить в зайчиках. Понял?

— Нет, — честно признался блондин. — А меньше всего понял, причём тут правдивость фата.

— Это потому, что у мужчин напрочь отсутствует логика, — наставительно сообщила Каро.

Ну, неромантично. Ну, без красивых слов, жестов и орхидей. Зато честно. Для начала это даже больше, чем нужно.

Госпожа Иельон была похожа на кого угодно, но только не на почтенную матушку взрослого фата. Поначалу Каро вообще примерещилось, что в гостиной их собственная заказчица поджидает: такая же кукольно-хрупкая фигурка, розовые губки, голубые глазки, локончики, завитые спиральками. И не следа морщин на лице. Вот только взгляд совсем не детский и очень далёкий от наивности. Впрочем, от дружелюбия тоже.

— Вы действительно частные детективы, а не полицейские? — тоном учительницы, нерадивого ученика вопрошающего, поинтересовалась фея.

— Мы и вправду лицензированные сыщики, — Мастерс решил с ходу включить всё доступное обаяние, расцветя солнечной улыбкой, — но к полиции не имеем никакого отношения.

— То есть, не вы расследуете смерть моего брата? — уточнила красавица.

— Не мы, — Каро покосилась на оборотня — рискни она так улыбнуться, точно бы щёки треснули. — Дело в том, что к нам обратилась ваша племянница…

— Это совершенно неважно, — отмахнулась Иельон. — Скажите, Айрэн действительно мёртв? Сведения абсолютно верные?

Детективы озадаченно переглянулись, а Рон ещё и бровь почесал, строя Курой из-под ладони страшные рожи. Смысл которых до неё всё равно не дошёл.

— Простите, а кто такой Айрэн? — осторожно поинтересовалась теург.

— Ах, боже мой! — всплеснула руками фея. — Ну как же вы недогадливы! Айрэн Олэан, мой брат!

— Боюсь что так, — тега изо всех сил постаралась состроить сочувственную мину, — господин Олэан на самом деле…

— Что вы такое говорите! — лицо госпожи Иельон просветлело. В буквальном смысле: словно у неё за глазами светильник зажегся. Курой даже сияние примерещилось. — Боюсь! Эта самая радостная новость за последний десяток лет! Вот я действительно боялась, что всю историю с этой якобы внезапной смертью подстроил сам Айрэн. С него станется! Потому я и не поверила полицейским. Но вы же не будете меня обманывать, верно? Уверена, что женщина женщине никогда не солжёт!

— Э-эм, ну, наверное… — протянула Каро.

Экзальтированность хозяйки ей не понравилась. Нет, на известие о трагической гибели родственника реагировать, конечно, по-разному можно — всё зависит от градусности отношений. Но вот заявление про женщин было явно лишним. По словам заказчицы, матушка Алоа не только отодвинула собственного брата от наследства, но и вполне успешно много лет руководила бизнесом.

Кстати, а ведь фат обмолвился, что принял бразды правления из рук отца. И не раз повторял, будто дела идут очень неплохо. Нестыковка крошечная, конечно. Но уж слишком много этих нестыковок.

— Присаживайтесь, — лучась гостеприимством и искренней радостью, предложила фея. — Я немедленно велю подать чай. И пирожные. Моя кухарка печёт дивные пирожные, каких вы не в одной кондитерской не отыщите!

— А на вопросы вы ответите? — ненавязчиво спросила тега.

— Любые! — заверила хозяйка. — Но он точно мёртв?

— Мертвее не бывает, — буркнула теург, которой от такого счастья белокурой дивы даже неудобно стало.

— Великолепно, великолепно! — пропела красавица, умудряясь одновременно отдавать распоряжение прибывшей по звонку серебряного колокольчика служанке и освещать собственным счастьем гостиную. — Любые вопросы! Самые искренние ответы! Ничего не скрою, уверяю вас. Если пожелаете, то даже открою секрет нашего шоколада.

Фея лукаво подмигнула, сделавшись ещё краше и моложе.

— Тогда, может, вы начнёте с рассказа о ваших отношениях с братом? — предложил Мастерс.

Каро захотелось глаза ладонью прикрыть. Как на вкус теги, так с солнечными улыбками в этой гостиной явный перебор случился.

— Ну, что вам сказать? — протянула госпожа Иельон, нервно разглаживая оборку на юбке. И слегка поумерив сияние. — Понимаете, со стороны наши отношения… Точнее, то, как я с Айрэном поступила, может показаться некрасивым. Даже подлым. Но родители брата с детства баловали, а на момент их смерти ему едва девятнадцать исполнилось. И, поверьте, это был крайне развращённый молодой фат, совершенно не знающий цену деньгам. Если бы я позволила наследству попасть в его руки, то Ай бы промотал всё до последнего эльзара.

— Я вас понимаю, — мурлыкнул Мастерс, плотоядно косясь на пирожные, на самом деле выглядящие весьма аппетитно.

— Вряд ли, — тон феечки изменился. Звякнуло в нём что-то такое, стальное. Да и застенчиво опущенные ресницы она подняла. Вот теперь Каро верила — у этой ни одна монета даром не пропадёт. — Поначалу содержание ему оставили. Небольшое, но способное покрыть самые насущные нужды. Только брат каждый день требовал денег: ещё и ещё, снова. У Айрена они буквально утекали сквозь пальцы. И это не нравилось ни мне, ни моему супругу. Тогда я и поставила условие: если он хочет получить свою долю наследства, должен заняться делом.

— И что господин Олэан? — светски осведомился Рон, почти изящно отхлебнув из тонкой фарфоровой чашечки.

Не причмокни он при этом, получилось бы совсем хорошо.

— А что он? — рассеянно переспросила Иельон, отвернувшись в сторону окна. Кажется, поднятая тема ей приятной не казалась. — Естественно, брату это не понравилось. Но выбора у него не было. Поэтому и пошёл в армию. Конечно, мы с супругом сделали всё, что от нас зависело. Пристроили его в интендантскую часть, помогли завести необходимые связи. Впрочем, Ай быстро доказал: деловая сметка у него врождённая. Не прошло и года, как он начал проворачивать такие дела, какие нам и не снились.

— Это какие? — живо заинтересовалась Каро, перестав подсовывать под лапу оборотня салфетку.

Видимо, по дороге в дом Иельонов Рон растерял все манеры. И теперь почему-то предпочитал стряхивать крошки с пальцев о собственные штаны. Хотя, вполне возможно, что его просто возмущение теги забавляло. Недаром же косился, довольно скалясь. А вот хозяйке на сыщицкие замашки явно было плевать.

— К сожалению, подробностей я не знаю. Да и знала бы — не сказала, — заверила теурга фея, по-прежнему задумчиво изучая пейзаж. — Но деньги у него появились. И немалые. Ещё брат свёл знакомство с… С очень высокопоставленными чинами. Большего сообщить не могу.

— Ну, хорошо, — не стала давить Каро. Заодно и на Рона плюнув и оставив салфетку в покое. — И что было дальше?

— Дальше он женился. Причём на женщине совсем не нашего круга — получеловечке, — губки красавицы дрогнули в брезгливой гримаске, но едва заметно. — Впрочем, ни одна приличная семья за него дочь не отдала бы. Ведь никто не знал ни истоков его капитала, ни размеров, ни надёжности вложений. Потерпи Айрэн, остепенись, инвестируй свои средства в достойное дело, — Курой была уверена, что под «достойным» госпожа собственный бизнес имела в виду, — и всё постепенно встало бы на свои места. Но чересчур он торопился доказать всем, чего стоит. Выходило не слишком ладно. Наследника жена ему так и не родила, приличного приданого не принесла. А потом и вовсе умерла, оставив вдовцом с тремя малютками на руках, — фея тяжело вздохнула, комкая в кулаке оборку, — Тогда-то брат обозлился окончательно. И почему-то обвинил во всех своих бедах меня.

Руки заламывать Иельон не стала. Рыдать и причитать тоже. Но у Каро сложилось стойкое ощущение, что обида господина Айрэна вышла сестре боком.

— Это, конечно, безусловно, интересно, но я пока не понимаю, чем нам поможет данная информация, — подал голос Алекс, продолжения так и не дождавшийся.

— А дальше пусть она объясняет! — обиженно буркнул Рон. Оборотень мотнул в сторону притихшей в кресле Каро и гордо отвернулся надувшись. — Потому что я сам ни демона не понял. О чём там она спрашивала и почему утащила меня от феи — вот честное слово, не дошло. Видимо, не для средних умов.

— Ну я же говорила: надо смотреть, с чего всё началось, — голос теурга очень на извиняющийся походил. Да и смотрела на Мастерса она странно: вроде бы исподлобья, но как будто и просяще. — И два раза объяснять не хотелось. В смысле, сначала тебе, а потом господину Алексу. И утащила я потому, что ты, по-моему, все запасы госпожи Иельон стрескал.

— Не обеднеет она от двух жалких пирожных, — проворчал сыщик. — И нечего чужие перекусы считать. Моему молодому и активно растущему организму требуется правильное и, главное, обильное питание. Особенно после тяжёлых физических усилий с утра. А то вот так стараешься-стараешься, можно сказать, трудишься в поте лица и никто ведь не позаботится. Все только требуют! Ни одна ведь собака…

— Мне бы тоже хотелось услышать ваши выводы, госпожа Каро, — негромко, но решительно перебил стенания оборотня Росс.

— Д-да? — удивилась густо покрасневшая теург, злобно глянув на переставшего дуться, зато изрядно повеселевшего блондина. — Ну, в целом… — Курой откашлялась в кулак, ещё раз попыталась испепелить взглядом лыбящегося Мастерса, поёрзала в кресле, поудобнее пристраивая на коленке блокнот — собралась с мыслями, в общем. — Госпожа Иельон много всего интересного про брата рассказала. Но, если не вдаваться в подробности, сухой остаток таков: обидевшись на родственников, отец нашей заказчицы решил им отомстить. Прежде всего, он скупил все долговые расписки Иельонов. А поскольку сразу погасить долги они не сумели, господин Олэан фактически завладел их фабрикой, оставив сестру на должности управляющего. Юридически она является владелицей семейного бизнеса, а фактически вынуждена была танцевать под дудку братишки.

— Что-то мне подсказывает: ей это не нравилось, — хмыкнул Алекс, откидываясь в кресле.

— В подробности госпожа Иельон не вдавалась, но похоже на то, — кивнула Каро. — Ну а его требование женить племянника на собственной дочери стало очередным унижением. Ведь девочки Олэан по меркам фей невесты не из завидных: полукровки, да и приданое за ними просто смешное. Но сестре деваться некуда было, согласилась она.

— То есть, инициатива со свадьбой исходила от папаши Олэана? — уточнил альв.

— Да. И матушка Алоа на это согласилась с большой неохотой, — Каро облизала разом пересохшие губы: дальше ей предстояло излагать собственные догадки, фактами почти не подкреплённые. И в очередной раз опозориться не хотелось. А, честно говоря, попросту страшно было. Но куда деваться? — Вот когда она об этой свадьбе говорила, я и заметила ещё одно несоответствие. Про племянниц матушка Алоа слова дурного не сказала. Мне кажется, что больше всего её нервировало то, что она снова вынуждена подчиняться брату.

— И что? — приподнял бровь Росс.

— Вот и я тут ничего не понял! — встрял оборотень. — На кой тебе понадобилось расспрашивать её, как она к феечкам относилась?

— Да подожди ты, — отмахнулась от Рона тега. — Не беги впереди лошади! Итак, тётушка к племянницам относилась вполне доброжелательно, а среднюю и вовсе любила. В старшей ей не нравилась чрезмерная покорность и зависимость от мнения окружающих, а младшая была… Ну, недалека умом. Но об этом многие говорили. Средняя же — Эрия — по словам госпожи Иельон походила на неё саму: решительная, умная и способная на своём настоять. Есть ещё один момент. Почти десять лет воспитывала тётка. Даже уволившись со службы, отец забирать их не спешил, а потом и вовсе в пансионат отправил. То есть, девочки родственников своих прекрасно знали, как и они сестёр.

— С этим, вроде, никто и не спорил? — Алекс облокотился о кресло, прикрыл рукой рот.

Значит, слушал внимательно.

— Да, но! — Каро ткнула пальцем в потолок. — Алоа всегда напирал на то, что его исключительно земля, в приданое выделенная, интересует. О кузинах он вообще практически ни слова не сказал. Складывалось такое впечатление, будто фат с ними и не знаком. А однажды в разговоре со мной он и вовсе имена перепутал, назвав Энию — нашу заказчицу — Эрией.

— Ну и что? — зевнул оборотень, продемонстрировав клыки до коренных зубов. — Оговорился, бывает. Имена-то почти одинаковые.

— Я тоже сначала так подумала, — не стала спорить тега. — Вот только госпожа Иельон утверждает, что весь фейский выводок она воспитывала скопом, вместе с сыном. И Алоа был очень дружен со средней сестрой — Эрией. Чрезвычайно шебутная парочка росла, вечно что-то выдумывали и пакости устраивали.

— Всё равно я не понимаю, к чему ты ведёшь, — Мастерс наконец-то сел прямо, вынув руки из-за головы.

Тоже, видимо, заинтересовался.

— Да не торопись ты, — огрызнулась теург. — Ещё одна нестыковка. И доктор пансионата, и директриса, и ещё кто-то — я уже не помню — утверждали, что младшая из дочерей была едва ли не умственно отсталой, с трудом правильно говорить научилась. Это же подтвердила и госпожа Иельон. Да и находясь в агентстве Эния гением мысли себя не показала. В самый первый её визит сказала Яте что-то вроде: «не ложте». Потом на Рона вешалась, истерики устраивала и… В общем, не слишком умна, так?

— Ну, допустим, — кивнул Мастерс.

— А теперь вспомните, как она себя вела, когда о своём деле рассказывала. В тот самый первый раз.

— Обычно, — кажется, Рон даже растерялся слегка, — рыдала.

— Нет, ты вспомни, как она говорила, — надавила Каро, в азарте даже вперёд подавшись.

— Да нормально! — раздражённо огрызнулся сыщик.

— Вот именно! Нормально! — Каро прихлопнула по блокноту. — Как благовоспитанная барышня. Но при этом прекрасно поняла мой намёк про… девиц лёгкого поведения. Да, нестыковочка крохотная. Но если всё вместе собрать, получается много. Давай считать. Фея, которая из пансионата прямиком под домашний арест попала, заподозрила вас с Яте в любовной связи — это раз…

— Меня? — вытаращился оборотень.

— Тебя! Не мешай. Впрочем, в пансионате и не такое можно узнать. Так что за раз берём разное поведение здесь, в кабинете, и в приёмной. Два. Когда её отец избил, она якобы больше суток в одиночестве в холле пролежала, некоторых оборотней дожидалась.

— Да ты бы видела, что там творилось! Даже на стенах кровь…

— Вот именно, — торжествующе улыбнулась Каро. — Кстати, кровь я видела. То есть, Олэан избивает дочь, бросает её фактически умирать… Вопрос: зачем? Почему не вернулся? Хотел убить? Тогда способ какой-то ненадёжный — ты вот явился. Прислуга, кстати, куда делась? Но это всё дополнительные вопросы. Итак, она почти сутки лежит, встать не может, а уже на следующий день тут, в конторе истерики закатывает. Нестыковка номер два.

— Номер три, — подал голос Алекс. — Яте ударили сзади. Тогда как Призрак стоял перед ним, а Олэан (возможно повтор) в дверях.

— Три, согласилась тега. — Четыре. Папашу-фата видели, он даже умудрился свою любовницу изуродовать, сюда прийти. Но при этом труп его в реке плавал. Дальше. Поведение Алоа. Он много и охотно рассуждал о своём бизнесе. И врал напропалую. Дело принадлежит не ему, а дяде. И расширять или не расширять его решает дядя, а не племянник. Кстати, захоти Олэан — давно построил на этом пустыре фабрику. Земля-то его. На месте управляющего молодой Иельон сменил не отца, а мать…

— Ладно, пять, — неохотно буркнул оборотень. — Фата перед смертью пытали. То есть что-то узнать хотели. Что именно? Конечно, махинации и всё такое, но бизнес его давно налажен, работает, как часы. И никого случайного к таким делам и близко не подпускают.

— Шесть! — провозгласила Каро. — Пусть и вместе с фабрикой, закладной лавкой и мошенничеством с фондом он всё равно не мог позволить себе просаживать по сто золотых на скачках. Речь тут идёт о действительно больших деньгах.

— Всё-таки сокровища? — предположил Алекс.

— Сокровища, — Курой сегодня только и делала, что кивала. — Мы ещё забыли про Призрака и его неведомые богатства, на которые он жену содержал.

— Между прочим, его действительно отравили, — негромко уточнил альв.

— Мышьяком, — теург не спросила, а факт озвучила. — И — та-да-да-дам! — вопрос дня. Где фея, наша заказчица?

— Кажется, я знаю, у кого это спросить можно, — объявил Росс, вставая.

Тега это тоже знала. Только вот на сей раз знание никакого удовлетворения не несло. Почему-то не хотела Каро правой оказываться.