Пилюли для феи (СИ)

Глава шестая

По-хорошему, стоило бы и послушать, о чём речь идёт. Тем более что медик, кажется, что-то там про яды говорил. Информация, несомненно, полезная. И способная пригодиться не только в этом деле, но и в дальнейшем. Но Каро хватило исключительно на то, чтобы сделать вид, будто она старательно записывает. Сосредоточиться же никак не получалось.

«Не здесь, не сейчас и не так…» — крутилось в голове навязчивым припевом. И песенка эта как тягучую патоку за собой тянула тошнотворно-приторное унижение. Которое плескалось в желудке, как прокисший обед. Хорошо, хоть со вчерашнего дня тега даже чашки чая не выпила. А то бы её точно вывернуло прямо на пыльный ковёр. Вот бы Алекс порадовался.

Правда, самой Курой было плевать. Ну почти. Сильнее унизиться, чем уже есть — это постараться надо. «Не здесь, не сейчас и не так…». Всё-таки некоторых особо наивных дев стоит в кунсткамеру помещать. Думала, что хуже участи любовницы на пару недель и вообразить невозможно. Ха! А как вам такое: ты на всё готовая и согласная, а он просто встаёт и уходит? Вот просто тихонечко исчезает, аккуратно прикрыв за собой дверку. Оставляя тебя лупать глазами на разгромленной постели в… в борделе!

«Не здесь, не сейчас и не так…». Седьмой бы забрал этого кошака! Вот прямо сейчас бы и забрал! Никогда ещё Каро не доводилось сравнивать себя с падшей женщиной. По-настоящему падшей, а не оступившейся. Даже когда готовилась эту роль играть, понимала — это только маска. Зато, таращась в закрытую дверь, моментально ощутила, аж до печёнок… Да что там! Шлюхой она себя почувствовала вот и всё. Причём невостребованной.

Как только позволила всему настолько далеко зайти? Может, эта сволочь права и с головой действительно беда творится? К врачу, что ли, сходить? Точно, гениальная идея: «Понимаете, доктор, в самый интересный момент — да-да, когда я с себя платье стягивала! — он просто ушёл. Мне кажется, что успокоительные капли помогут…». Действительно, придётся обойтись настоем валерианы. Потому что от идиотизма пилюль ещё не придумали.

— Госпожа Каро, с вами всё в порядке?

Видимо, Алекс не в первый раз вопрос задавал. Потому что на теурга выжидательно смотрел не только управляющий, но даже и Яте свою плоскую рожу повернул. Знать бы, что его так заинтересовало? А, может, Мастерс всё уже доложил приятелю, в красках расписал? Недаром же сам не смотрит, отвернулся. Наверняка чтоб ухмылку скрыть.

— Госпожа Каро, — напомнил о своём существовании Росс, — мне кажется, вас лихорадит.

— Просто небольшая простуда, — пришлось покашлять для убедительности. «Лихорадит» — это не слишком точное определение. Тегу колотило, а на щеках запросто можно было омлет зажарить. Да ещё и патока в животе плескалась. — Вчера умудрилась промочить ноги. Но на работе это никак не скажется, уверяю вас.

Нет уж, на этот раз она не сбежит! Не даст о себя опять ноги вытереть. Лучше действительно сдохнуть от унижения. Надо просто делать вид, что ничего такого не случилось. Ну ушёл. Подумаешь! Не очень и хотелось, чтобы кошак оставался. Может, она вообще притворялась, а на самом деле не слишком-то всё нравилось?

— Рад слышать, — кажется, Росс в неожиданную простуду не поверил. — Но если вы почувствуете себя хуже…

— Нет-нет, всё в полном порядке.

Вот именно!

— Тогда действуем по намеченному плану. Вы с Роном возвращайтесь в… Там, где были.

Опять?!

— Ал, мне кажется, что это не слишком хорошая идея, — перебил альва Мастерс. — С мадам О мы уже переговорили… — это когда? — … что в борделе отец заказчицы делал, знаем… — серьёзно? — … и новую информацию вряд ли добудем.

— А что ты предлагаешь? — Росс сплёл пальцы, спрятавшись за «шалашиком». — Начать копать под жениха? Но у нас ничего на него нет. По крайней мере, внешне фат выглядит прозрачным, как стекло. А вот о мастере Олэан я бы такого не сказал.

— Но бордель-маман же объяснила: папаша ходил к постоянной девушке. Но с неделю уже не появлялся и…

— Вот и последите за этой девушкой, — кивнул управляющий. — Пусть госпожа Каро её расспросит. Может, что-то полезное узнает. А если повезёт, то и сам Олэан покажется. Хоть посмотрите на него со стороны. Ты же сам предложил этот план и сказал, что обо всём договорился?

— Это просто потеря времени, — раздражённо рыкнул оборотень, старательно не глядя на тегу. — Не думаю, что нимфа станет разговаривать с поломойкой.

— Поломойкой? — хрипнула Каро.

— Вас что-то не устраивает? — удивился альв. — Я понимаю, не самое приятное прикрытие. Но это заведение такого толка, что девушке…

— Нет-нет, всё в порядке, — выдавила теург. Кажется, сегодня она только и занималась, что уверяла всех и каждого, будто всё идёт как надо. — Просто господин Мастерс забыл уточнить эту деталь. Я всего лишь удивилась.

— Прошу прощения, госпожа Курой, — будь тон оборотня ещё чуть-чуть натянутее — и лопнул бы, как струна. И да, в сторону теги он даже ухом не дёрнул. — Действительно забыл уточнить.

— Я понимаю, господин Масерс. Не стоит извиняться, — просипела теург, разглядывая свой блокнот.

— Здесь происходит что-то, о чём мне нужно знать? — протянул Алекс, переводя взгляд с Рона на девушку и обратно.

— Нет! — дуэтом заверили сотрудники.

Только Яте — вот ведь деликатнейшее существо на свете! — спокойно дремал в своём углу. Ну или вид делал.

— Хорошо, пусть так, — с явным сомнением согласился Росс. — Значит, Рон и госпожа Каро отправляются в «Красный чулок». Я попробую навести справки о том времени, когда господин Олэан находился на службе. А Яте ещё раз обследует нашу клиентку и попытается выяснить, каким образом к сёстрам мог попадать яд. Если он вообще был. На этом и порешим.

Стоило управляющему тихонько хлопнуть ладонью по столу, обозначая окончание совещания, как Каро сорвалась с места, пулей вылетая в приёмную. И конечно же, едва не врезалась в оборотня, который тоже куда-то спешил. То есть, она влетела бы, не придержи её блондин. Почему-то решивший, что порог кабинета управляющего самое место для выяснения отношений.

— Послушай, Каро, мне действительно жаль, — пробормотал Мастерс, косясь в сторону. — Прости…

— Да никогда! — выпалила теург, высвобождая локоть. И тут же вспомнила, что, вообще-то, ничего страшного не случилось. А, значит, и поводов орать нет. — Собственно, с чего извиняться? Не припомню за вами никакой вины.

Улыбка теги могла поспорить с десятком Первых Солнц[3]. По крайней мере, Курой на это очень надеялась.

До заведения добрались в молчании. Каро силилась рассмотреть улицу за геологическими напластованиями грязи, покрывшими окно кэба. Мастерс ёрзал, чесался, как шелудивый. Постоянно поправлял одежду, которая, в конце концов, стала выглядеть так, будто оборотень в ней неделю спал. В общем, явно чувствовал себя не в своей тарелке. Впрочем, теургу было ничуть не легче. Но её, по крайней мере, пансионатская выучка спасала. Комфортнее всего себя ощущала гигантская неловкость, вклинившаяся между оборотнем и тегой, привольно развалившись на сиденье.

В общем, когда детективы доехали до «Красного чулка», оба вздохнули с одинаковым облегчением. И переглянулись. Неловкость раздулась от самодовольства.

А в заведение явно творилось нехорошее. Бугай охранник открыл дверь, даже не поинтересовавшись, кто это припёрся в такое неподходящее время. Да и смотрел он не на посетителей — они же новые служащие. Авсё за спину себе косился, на лестницу и объяснения не слушал. Поэтому Рон просто отодвинул его в сторону, да и прошёл внутрь. Каро следом мышкой проскользнула.

Но подняться на второй этаж просто так не получилась. Дорогу им загородила сама мадам. Между прочим, выглядящая расстроенной.

— Ронни, прости, но сейчас не до тебя, право слово, — проблеяла госпожа О, нервно теребя поясок. — Я понимаю, что дело важное, но у нас тут… проблемы. Поэтому давай вы придёте завтра, хорошо? Право, мне неловко… После того, что ты для нас сделал. Но… Пойдём, провожу и…

Патока в желудке теурга взбунтовалась, взбурлила волнами. Ронни? И что, интересно, он такого для них сделал? Хотя нет, конкретно это тегу интересовало меньше всего.

Кажется, оборотня тоже.

Вместо того чтобы вспомнить, где тут входная дверь находится, детектив сграбастал костлявую лапку бордель-маман и начал её наглаживать, снизу вверх заглядывая дварфийке под очки.

— Ну же, О, что за разговоры? — голосом «конечно, вы хотите поговорить об этом» протянул Рон. — Знаешь же, мне можно доверять. Что у вас тут стряслось? Давай, ты всё расскажешь. И мы вместе решим, как поступить.

— Я не знаю, — пролепетала «классная дама», неуверенно посмотрев себе за спину. Каро показалось, что под стёклами блеснули слёзы. — Полиция… Это дело деликатное, а ты обязан сообщить. Но…

— Вот меньше всего на свете я волнуюсь о том, что должен. Особенно полиции, — заверил Мастерс. — Как правило, всем, кому должен, прощаю. Сердце слишком доброе. Ну, же, О. Не первый день мы знакомы.

— А твоя… спутница? — засомневалась мадам, стрельнув глазами в сторону Курой, и опять отвернулась, пытаясь заглянуть в коридор.

— У неё вообще обет молчания.

Каро уже открыла рот, чтобы заявить, куда ему стоит засунуть все обеты вместе взятые, и твёрдо обозначить свою позицию по поводу законности и сообщений в полицию. Да передумала. Потому что на площадку выскочила полуодетая девица. Зарёванная, между прочим. Увидев посторонних, она всхлипнула, ойкнула и унеслась туда, откуда прибежала.

— Я ничего никому не расскажу без вашего разрешения, — кивнула теург.

— Н-ну, я не знаю… — растерялась дварфийка. — А вы, случайно, не лекарь?

— Не сходи с ума, — тряхнул её руку Мастерс. Артритных пальчиков мадам он так и не выпустил — продолжал поглаживать. — Первую помощь и я оказать могу. Ну, веди.

Далеко идти не пришлось. Всё тот же, уже знакомый, а оттого ещё более тошнотворный коридор и распахнутая настежь дверь в один из номеров. Правда, пройти внутрь оказалось непросто — проём загораживали девы разной степени одетости. А вот ужас на их размалёванных физиономиях был абсолютно одинаков. Кто-то даже подвывал тихонечко, зажимая себе рот.

Рон распихал стадо.

Но, наверное, лучше бы он этого не делал. Попервой Каро показалось, что на пятнистых красно-белых простынях лежит разорванное платье. А на подушку кто-то смеха ради пристроил отрубленную свиную голову. Ну такую посиневшую, распухшую, с заплывшими-закатившимися глазами. И в крови. Только разглядев спутанные, склеившиеся отдельными прядями волосы, теург догадалась: нет никакой свиньи и платья. А есть женщина. Избитая. Хотя, пожалуй, это определение выглядело слабовато. Искалеченная? Измордованная?

Курой и сама не поняла, когда успела рот ладонью на манер столпившихся девиц зажать.

Оборотень выть не стал. Наклонился над кроватью, что-то такое сделал руками — слишком быстро, не разглядеть. И начал отдавать приказы: «Все — вон! Воды сюда, полотенца туда!». Да ещё водки пшеничной потребовал. Нашёл время пить!

Правда, с голосом у него что-то неладное творилось. Не видь Каро кошака, подумала бы, что вовсе и не Мастерс говорит. Куда-то всё мурлыканье вместе со смешками подевалось.

— … не будет с этим ни один приличный доктор, связываться, — проблеяла мадам, пока тега пыталась из прострации выбарахтаться.

— Я заплачу, — рубанул сыщик.

— Да ведь…

— Я втройне заплачу, — рыкнул Рон. — Ради Семерых, О, шевели задницей и сделай хоть что-то полезное!

Вместо того чтобы послать распоясавшегося детектива куда подальше, бордель-мадам быстро-быстро закивала. И смылась. Правда, когда теург лицо своего напарника разглядела, ей тоже нестерпимо захотелось убраться подальше. Глаза-щёлочки. Щека подёргивается вместе с губой, показывая клык. Кажется, удлинившийся. Да оборотень весь дрожал, будто его лихорадка била. Каро ни разу не приходилось видеть, как перевёртыши принимают второй облик. Но, кажется, у теги имелись все шансы удовлетворить любопытство.

Даром что в данный момент оно и рядом не стояло.

Мастерс встал возле кровати на колени, погладил девушку по волосам — там, где они на подушке лежали.

— Милая, — проворковал нежно-нежно. Как будто это не у него на затылке волосы дыбом вставали. Причём совсем не в переносном смысле — даже блондинистый хвостик, стянутый ремешком, подёргивался. — Не надо, не открывай глаза. Просто скажи, кто это сделал, ладно? Ты его знаешь?

С подушек донеслось нечто среднее между шипением и стоном. От этого звука Курой едва не подпрыгнула. Она пребывала в полной уверенности, что избитая мертва. Но, оказывается, и в таком состоянии жить можно.

— Олэан, — проскрипела лежащая. — Он… деньги…

— Всё-всё, тш-ш, — зашептал Мастерс, — молчи. Я принесу тебе его башку, слышишь? И мы сыграем ей в крикет.

Каро не разглядела, как на это обещание отреагировала девушка. Да и отреагировала ли вообще. Но ничего против того, чтобы присоединиться к партии, тега не имела.

Вот только у Рона на этот счёт другое мнение было. Встав, он едва глянул на напарницу. Молча прошёл мимо — к двери. А когда теург руку протянула, чтобы придержать его за рукав, шарахнулся в сторону.

— Не сейчас, Каро, — в голосе его — неживом, как в фонографе, отчётливо слышались деревянные нотки. — Просто… не сейчас. Езжай домой. Встретимся… В конторе встретимся.

Собственно, на этом всё. Больше он ничего добавлять не стал.

Мысли из разряда: «Если кто тогда сказал — не поверил бы…» Алекса посещали нечасто. Опыт приходит с годами. Как и осознание того, что перешутить жизнь не сумеет ни один даже самый талантливый комик. Но глядя на бывшего сержанта группы специального назначения Три Ригиса, на ум только и приходило: «Кто бы нам тогда сказал…». С последней их встречи, когда фарш из вервольфа санитары пытались на носилки уложить, Три Полбутылки успел где-то посеять все волосы и приобрести килограмм тридцать лишнего веса. Что при росте почти в два метра выглядело угрожающе. Впрочем, шрам, пересекающий лицо от левого виска к нижней челюсти, парня тоже не красил. Но, наверное, хирург, собиравший сержанта по кускам, меньше всего о красоте думал.

Но вот что у вервольфа осталось прежним, так это голос.

— Ба! Кого я вижу! — проревел Три с таким энтузиазмом, что у Росса уши заложило. — Или это лорд-капитан Александр. Или третья бутылка вчера была лишней.

— Алекс Росс, если ты не против, — вот и не хотел бы, а всё равно улыбнулся. Уж слишком радостной физиономия у бывшего сержанта сделалась. — Сиди, сиди. Сам подойду.

— Знаешь, да? — вервольф слегка посмурнел, глянув под обшарпанный стол, которому на свалке наверняка уже прогулы ставили.

Скорее всего, на культи, от ног оставшиеся, смотрел.

— Ну, я там был.

Алекс подошёл к конторке, хотел руку протянуть, но передумал. Обнял оборотня, хлопнув его по спине. От такого панибратства Три, кажется, опешил и будто даже меньше в размерах стал. Облапить в ответ бывшего командира бугай не решился. Только разрубленным носом сопел.

— Извини, что раньше не зашёл, — покаялся Алекс, оставив оборотня в покое и присаживаясь на страдальчески скрипнувший колченогий стул. — Но…

— Да что я, не понимаю, что ли? — махнул лапищей Три. — Никаких обид. Мастерс вот заскакивает время от времени. Так что, в курсе, какие дела творятся. Но я вправду рад вашу лощёную рожу видеть, командир. Может, по такому случаю чайку? Или чего покрепче?

Вервольф заговорщицки подмигнул.

— Да нет, спасибо, — усмехнулся Росс. — Не думаю, что в твоей берлоге есть что-то, хотя бы отдалённо похожее на чай. А от пойла, которое ты пьёшь, я к праотцам отправлюсь. Так что оставь свою заначку до следующей встречи с Роном.

Вообще-то, выпить альву действительно захотелось и даже очень. Хотя такие желания его посещали не слишком часто. Но, во-первых, перед Три действительно было совестно. Во-вторых, обида на Мастерса царапала — не спешил сыщик сообщать, что сослуживца навещает. А, в-третьих, хоть и знал прекрасно: выжил вервольф в той мясорубке чудом и от прежнего красавца только воспоминания и остались, но вживую его видеть всё одно… неприятно. Или, опять-таки, стыдно?

— Ну, нет, так нет, — жизнерадостно отозвался сержант, хлобыстнув дверцей тумбочки, в которую зачем-то залезал. — Рассказывайте тогда, что вам потребовалось от старшего секретаря общества ветеранов и инвалидов?

Алекс помолчал, поглядывая на оборотня. Побарабанил ногтями по облезшему лаку. Три спокойно смотрел на бывшего командира, развалившись в кресле и сложив на необъятном пузе руки. Что-что, а мозги свои вервольф явно не пропил и со временем не растерял.

— Мне нужно узнать, кем, когда и где служил некий господин. Хорошо бы получить его послужной список. Награды, взыскания, повышения, — решился альв. — Понимаю, что поимённо ты всех не помнишь. Но если есть возможность покопаться в архивах…

— Фамилию-то скажи, капитан, — буркнул оборотень.

— Айрэн Олэан, фат.

— Ну, этого-то я помню, — кривовато ухмыльнулся Три. — Удачно для тебя, да? Но никаких секретов тут нет. Просто бывшая интендантская[4] служба — это бо-ольшая наша головная боль.

— То есть, он всё-таки воевал?

— А кто не воевал? — проворчал сержант. — Если не воевал, так служил. А тот, кто не служил, то прислуживал. Слушать-то будешь или тебе просто с дела копию снять?

— Говори, говори, — кивнул Росс. — И копию снять не забудь. Чем же этот фат так запомнился?

— Не он, — скривился Три. Шрамированная физиономия оборотня пошла такими складками, что Алекс едва удержался, но всё же не отвернулся. — Говорю же, вся бывшая интендантская служба до печёнок достала. Потому я их поимённо и помню. Другие-то как? Сами за пенсией приходят. А то и не по разу в месяц. А вдруг что обломится? За этими же хмырями набегаешься, пока они соизволят денежки забрать. Хотя, конечно, для них это и не деньги вовсе. Но у нас-то отчётность! Сложно раз в месяц зад от креслица оторвать и сюда явиться? Ну, хоть пропустишь на ту пенсию стаканчик-другой за милость Её Императорского Величества. Так ведь нет, лениво им! А мне по шее, по шее!

Вервольф с чувством похлопал себя по могучему загривку.

— Погоди, я ничего не понял, — нахмурился Росс. — Точнее, понял, что тех, кто в интендантском подразделении служили, пенсия не интересует.

— Не понял почему, да? — хмыкнул Три. — Да они на Островах столько наворовали, что им на пять жизней хватит!

— А ты уверен? — Росс почесал ногтём бровь, поглядывая из-под ладони на оборотня. — Если мне память не изменяет, за мародёрство, да и просто вывоз ценностей, карали расстрелом без суда.

— Не изменяет тебе ничего, — недовольно проворчал сержант. — И не пори чуши. А то моё мнение о вас, лорд-капитан, упадёт ниже задницы. Точно знаю, что говорю. Я по этим «ветеранам» набегался. А с твоим Олэаном вообще чуть не сцепился. Он пообещал в следующий раз, когда со своими грошами и бумажками сунусь, с лестницы спустить, представляешь? Шибздик такой, а туда же — кулаками махать. Эх, я бы его точно прибил. Да дочку его постеснялся. Уж больно ей за папашку стыдно стало.

— То есть, ты абсолютно уверен, что ноги его богатства с Островов растут?

— Ха! — хохотнул Три, шлёпнув ладонью по столу. — А с чего б мне неуверенным быть? Знаешь, до кого твой фат в конце дослужился? Он эвакуацией командовал! Ну там, архивы, госпиталя, склады и всё такое. Я не удивлюсь, если этот хмырёныш императорскую казну целиком вывез. Да ещё трон из-под солнцеликого зада прихватил. Ну, понятно, что в этом деле он не один был, — подумав, добавил вервольф.

— Да, ты говорил. Вся служба…

— Не о том, — опять скривился оборотень. — Кто-то их сверху прикрывал. На са-амой верхушечке. Ищи между своих, лордов. А ещё бы я на твоём месте пошукал по коллекционерам да агентам, которые для богатеньких тётенек и дяденек раритеты находят. Сейчас даже блюдце, на Островах сделанное, на вес золота стоит. А то и поболе.

— Расспрошу, спасибо за подсказку, — кивнул Алекс.

Хвостик вроде тоненький, но хорошо, что хоть такой показался. Незаконная торговля редкостями и драгоценностями — это, конечно, бизнес грязный. Правда, причём тут дочери Олэан, альв пока не придумал. Вот если бы их похитили или даже просто убили… Но отравление? Странно это всё.

Встретиться с оборотнем в конторе Каро не довелось. Не явился Мастерс. Пришлось перед Алексом самой отчитываться. Да, собственно, что тут скажешь? Всех достижений: сыщик на охоту за головами пошёл, мстить за обиженных дам. Росса успехи детективов не взволновали, не восхитили и не возбудили. Кивнул только да опять в какие-то свои бумажки зарылся. И — странно, конечно — но никакого индивидуального задания у него для теурга не нашлось. Делать нечего, пришлось опять заняться унылым перекладыванием папок в шкафу.

Да, Рон так и не вернулся. Хотя тега, конечно же, его и не ждала. Просто волновалась за сослуживца. Уж больно странным хобби Мастерс обладал — пули зубами ловить. Ни одну ещё не поймал. Клыками, в смысле. Они всё больше в другие части тела попадали. Но недаром говорили, что оборотни отличались завидным упрямством.

Так или иначе, а в конторе кошак не появился и никаких вестей о себе не присылал. Да и плевать на него. Только настроение ещё гаже стало. Хотя оно изначально радугой не переливалось. А когда девушка у подъезда знакомый экипаж увидела, то и вовсе тихонько зарычала.

— Говорю первый, последний и единственный раз! — рявкнула Курой на негромкое: «Добрый вечер, госпожа Каро!». — Отстаньте от меня и не смейте ближе, чем на километр подходить! Засуньте свои желания в… Куда-нибудь поглубже! Тут вам ничего не светит, ясно?

— Вполне, — спокойно подтвердил наличие сообразительности фат. — Могу я только узнать, что вызвало ваш гнев?

— Вы! — рявкнула теург.

— Ну это вряд ли, — кажется, вопли Курой волновали фата не больше, чем тихо падающий снежок. — В прошлый раз расстались мы вполне мирно. И с тех пор я ничего предосудительного не совершил.

— А не думаете, что мне просто не нравятся все эти…

Теург махнула рукой, подыскивая подходящий эпитет.

— Ухаживания? — подсказал красавчик.

— Плевать! Вы весьма непрозрачно намекнули, что хотите…

Этим вечером у теги явно наблюдались проблемы со словарным запасом.

— Стать вашим любовником?

Вот у фата с определениями трудностей не было.

— Так вот, мне это не интересно! — вконец озверела Каро. — Ищите других! Более подходящих! А я себя не на помойке отрыла, чтобы всякие потом об меня!..

Под внимательным взглядом Алоа Курой осеклась, захлопнув рот. Пожалуй, с объёмом лишней информации она переборщила.

— Я уже говорил: решать, соглашаться или нет на предложение, только вам, — убедившись, что новых воплей не последует, вкрадчиво сообщил фат. — И навязываться не в моих привычках. Прошу лишь уделить мне час, всего лишь час. Мне необходимо кое-что показать. Это касается дела.

Тега с силой выдохнула, сжав кулаки так, что ногти в ладони впились.

— А никому другому вы это показать не можете?

— Скажем, не хочу, — улыбка красавчика блеснула в тени цилиндра, — мой каприз. Но клянусь: это действительно займёт всего лишь час. И если вы потребуете, то я исчезну и не стану докучать.

— Н-ну, хорошо, — согласилась теург, раздражённо покусывая губу. — И где это… То, что мне надо видеть?

Фат молча указал тростью на карету и предупредительно придержал дверцу.

Что полезного для дела можно найти в Городской Общественной Оранжерее, да ещё и в восемь часов вечера, когда для посетителей она закрыта, Каро понятия не имела. Но возмущаться не стала — вышла, когда экипаж остановился, и последовала за Алоа. В конце концов, сооружение хоть и поражало свои размерами, но всё-таки ни на тёмный лес, ни на подворотни не слишком смахивало. Задумай красавчик дурное, выбрал бы более подходящее место.

Иельон, кажется, не только ничего не задумывал, но и вообще не думал. Шёл себе впереди, чуть заметно помахивая тростью и едва не пританцовывая. Ненадолго исчез в полосатой будочке сторожа, которая днём билетной кассой служила. Но появился буквально через пару минут, махнув Каро, зовя за собой.

В Оранжерее теургу бывать приходилось, но давно — пансионских воспитанниц сюда пару раз на экскурсии водили. И воспоминаний об этой достопримечательности Элизия у теги не осталось никаких — ни хороших, ни плохих. Поэтому, очутившись внутри, теге пришлось резко пересмотреть своё мнение о лесе и закоулках.

Ночью Оранжерея выглядела загадочно и, пожалуй, пугающе. Негромко шипели водные распылители над головой, совсем по-летнему стрекотали цикады. Зарево городских огней подсвечивало стеклянный купол, рождая странные, живые, движущиеся и даже, кажется, дышащие тени. Заросли экзотических растений походили на настоящие джунгли. Того и гляди, какой-нибудь монстр выскочит.

Курой нестерпимо захотелось немедленно нацепить пробковый шлем и взять в руки мачете.

Идти пришлось довольно долго — теург окончательно потерялась в дорожках и указателях. Но, в конце концов, фат остановился перед стеной лиан, кажущихся почти чёрными. И напоминающих занавес из спутанных змей.

— Вам известно это растение, госпожа Каро? — как ни в чём не бывало, поинтересовался красавчик.

— Я похожа на ботаника?

Тега опять начала злиться и не собиралась это скрывать.

— Вы похожи на девушку, получившую хорошее образование, — невозмутимо ответил фат. — А эти лианы называют Спящей Красавицей. Точнее, это не лианы, а орхидеи, но не суть. Дело в том, что цветут они всего лишь одну ночь в году. И только при определённых условиях: влажность, температура. Даже, говорят, расположение звёзд влияет.

— И сегодня как раз такая ночь! — фыркнула Курой.

— К сожалению, нет. Это происходит весной. Но…

Алоа неспешно расстегнул пальто, сбросив его на гравий дорожки. Сверху легли трость и цилиндр. Фат провёл ладонью по хвосту голубоватых волос, отбрасывая их за спину. Повёл плечами, будто разминаясь, и подошёл к шпалере.

— И что вы собираетесь делать? — подозрительно поинтересовалась тега, отходя — на всякий случай.

— Тш-ш, — красавчик приложил палец к губам, заговорщицки подмигнув, — смотрите.

Иельон провёл ладонью над лианами — близко, но не касаясь стеблей, словно погладил живой занавес. Рука фата замерла, чуть подрагивая. И засветилась. Сначала теург решила, что ей примерещилось. Но зеленоватое сияние становилось плотнее, ярче. В нём, как пылинки в солнечном луче, танцевали крохотные золотистые искорки.

И вдруг стебли раздвинулись, заставив тегу вздрогнуть. Разлапистый мясистый лист приподнялся, показав бутон, размером с палец. Почка на глазах начала толстеть, разбухать, словно её распирало изнутри. Тёмная чашечка разошлась, будто треснула, обнажая бледную изнанку. И лопнула, раскрылась цветком. Острые тёмно-фиолетовые лепестки вздрогнули потягиваясь. Пушистые тычинки выпрямились, ласкаясь к ладони Алоа. А фат уже не просто держал пальцы над цветком — поглаживал вокруг него, помогая расправиться.

Глаза Ильна поблёскивали, отражая зеленоватое свечение.

— Никто не может угадать — зацветёт она сама или нет, — тихо, нараспев проговорил фат. — Но если знать, что ей нужно, любить её — красавица проснётся. Всё просто, да? Только не каждый на это способен. И не каждый разглядит красоту за скучными стеблями. А большинство и разглядывать не захотят. Им хватает того, что на виду, — Алоа поймал цветок, упавший в ладонь, как созревший плод, и протянул его Курой. — Знаете, уничтожить то, что кажется непривлекательным, гораздо проще, чем убедить распуститься. Тем более заставлять бесполезно. Нужно уговаривать, а иногда и умолять… Ну же, держите.

Девушка не слишком уверенно протянула руку, берясь за короткий стебелёк. Теге показалось, будто он тёплый и слегка пульсирует. Впрочем, вполне возможно, теург просто потоки фата почувствовала.

— Я не очень понимаю…

— Говорят, эти орхидеи подарил матушке нынешней императрицы владыка Восточных островов. Давно, больше пятидесяти лет назад. Если это правда, то теперь Спящую Красавицу можно увидеть только в Элизии.

После этих слов притворяться, будто не понимаешь, что тут фат объяснить пытается, было уже даже и стыдно.