Пламенное сердце

ГЛАВА ВТОРАЯ

— А можно мы завтра пойдем в пожарную часть? — спросила Эмбер.

Сэди обнаружила, что у племянницы при всей ее ангельской внешности поистине бульдожья хватка.

После так называемого пожара прошло три дня. За это время Эмбер заговаривала о пожарной части раз двадцать, а может, и больше — Сэди просто перестала считать.

Сегодня Эмбер была в розовой, цвета сахарной ваты, пижамке, густые темные волосы стянуты сзади ленточкой. От девочки пахло мылом и теплой постелькой, и Сэди с трудом подавила приступ зевоты.

— Давай завтра пойдем в пожарную часть. Ну пожалуйста!

Сэди была почти уверена, что глаза у Эмбер заблестели от еле сдерживаемых слез. В голосе малышки прозвучало неподдельное отчаяние, и Сэди поняла, что не может больше отмахиваться от просьб племянницы.

— А я думала, что нам стоило бы прокатиться в Силвервуд. — Однако подрывная тактика Сэди не сработала. Пришло время большой игры. Предложение пойти в парк было актом полнейшего отчаяния. Для одного взрослого с тремя детьми, старшему из которых не исполнилось и шести лет, прогулка среди аттракционов наверняка превратится в сплошной кошмар и чудовищную нервотрепку.

— Давай спросим Кейт, может, она захочет привести к нам Итана и Бекки, — вдохновенно предложила Сэди племяннице.

— Итан Адамс — жуткий тип, — сухо заявила Эмбер. — Он старше меня всего на три месяца, но постоянно хочет командовать. И кроме того, мне кажется, что Силвервуд закрыт на год. В любом случае я не хочу туда ехать без мамочки. Она сказала, что возьмет меня в следующем году, когда будет лучше себя чувствовать.

Сэди внимательно смотрела на племянницу. Внезапно девушку осенило, что Эмбер решила не развлекаться до тех пор, пока не вернется ее мама и не разделит с ней радости.

— Твоя мама была бы не прочь, чтобы ты повеселилась, Эмбер.

Девочка упрямо покачала головой.

— Как же я могу веселиться, когда мамочка больна? У меня из-за нее сердце ноет.

Сэди почувствовала, как глаза ее наполняются слезами.

— Пожарная часть — это не развлечение, — продолжала Эмбер. — Это познавательно. И я не понимаю, почему ты не хочешь туда пойти.

Вряд ли Сэди могла объяснить Эмбер, что ей не хочется еще раз встречаться с Майклом О'Брайеном. Он пробудил во мне такие чувства, которых лучше бы не тревожить. Стоило мне увидеть его, как Кевин Вин-Уайлд превратился в бледную старую фотографию, которая со временем выцветет окончательно.

— А он тебе понравился? — проницательно спросила Эмбер.

— Кто? — подпрыгнула Сэди.

— Майкл О'Брайен.

— Слушай, Эмбер, тут дело совсем не в том, понравился он мне или нет…

— А я подумала, что он красивый. Конечно, не такой, как мой папочка, но тоже ничего…

— Что ж, думаю, мне стоит с тобой согласиться, — поспешно отозвалась Сэди, прикидывая, как бы закончить этот неловкий разговор. — Знаешь, а это действительно познавательно — осмотреть пожарную часть. Наверное, ты пойдешь туда со своей группой из детского сада. Так зачем тебе ходить два раза? Всем ребятам будет интересно, а ты станешь скучать…

— Такер не пойдет с моей группой. А он так хочет посмотреть на пожарные машины, правда! Ради этого он даже вылезет из-под кровати. Да и я с удовольствием схожу еще раз.

Сэди поняла, что этот поход почему-то очень много значит для Эмбер. Что ж… ради того, чтобы в глазах у девочки загорелись радостные искорки, стоит пожертвовать своим временем! Пусть маленькое сердечко Эмбер хоть ненадолго перестанет ныть… За это можно отдать все на свете — не то что распрощаться с собственным душевным покоем! Да и вообще… Если один только вид Майкла О'Брайена заставил меня сравнить Кевина с потертой старой фотографией, которая быстро исчезает из памяти, значит, мне надо во всем этом разобраться. И если ради похода в пожарную часть Такер вылезет из-под кровати, то цена окажется такой ничтожной… А если я буду оттягивать этот визит, то Майкл решит, что я спасовала перед ним.

— Ну что, мы пойдем?

— Давай сначала позвоню и узнаю, будет ли нам удобно там появиться? — Возможно, мне удастся немножко схитрить — и получится так, что в подходящее для нас время Майкл как раз страшно занят?

— Спасибо, тетя Энджел, — пропела Эмбер. — Ты и правда ангел. — Она засмеялась, и это заставило Сэди немедленно забыть о своей гордости, прошлых обидах и будущих волнениях.

— Эй, О'Брайен!

Двадцать пять. Зарычав от напряжения, Майкл опустил штангу на пол. Руки у него заболели. Он чувствовал, как кровь пульсирует в жилах, а по обнаженной груди струится пот.

— Да?

— Ты помнишь тот пожар из-за масла, на который мы выезжали пару дней назад?

Поскольку это был единственный вызов за неделю, то Майкл, разумеется, его не забыл.

— Конечно, помню, — ответил он, наблюдая, как его друг и напарник по добровольной пожарной команде Мэрфи идет к нему через тренажерный зал.

— Она только что звонила.

О'Брайен привстал и удивленно посмотрел на коллегу. Энджел. Прошлым вечером, когда Майкл проезжал мимо ее дома, они были во дворе. Энджел и детишки. Возились в куче листьев перед домом. Вернее, возилась Энджел, а маленькая девочка мрачно взирала на то, как тетушка пытается расшевелить ее.

Вчера Майкл ехал очень медленно, просто полз — и наблюдал за тем, как Энджел прыгает по листьям, оступаясь, падая и зарываясь в них с головой, как подбрасывает их вверх и ловит на лету. Майкл подозревал, что под жутким нарядом огородного пугала, который был на ней в то утро, когда случился пожар, скрывается весьма недурная фигура. И оказался прав.

Вчера вечером на Энджел были голубые джинсы, которые подчеркивали стройные ноги и округлую попку.

Еще на девушке была фланелевая куртка, незастегнутая, а под ней — о чудо! — обтягивающая тенниска… и грудь. Грудь у Энджел! Грудь у ангела…

Волосы у нее торчали во все стороны почти так же, как тогда, но ему это нравилось. Она выглядела удивительно естественной… Щеки ее пылали, листья застряли в волосах. Какой-то частичкой души Майкл рвался пойти и повозиться в куче листвы вместе с Энджел. Дело в том, что эту самую частицу души словно озарило молнией: ему снова показалось, что он узнал эту девушку…

И еще ему хотелось снова увидеть Эмбер. Даже на расстоянии она казалась покинутой и несчастной. Девочка одиноко стояла шагах в десяти от кучи осенних листьев. Майкл не сомневался, что Эмбер очень хочет играть, но не позволяет себе развеселиться. Бедная малышка… Весь город знал, что ее мама давно больна. И что это губительно отразилось на Эмбер и ее братьях.

Майкл заметил, что рядом с кучей сидит младенец и с упоением засовывает листья себе в рот. Второго мальчугана Майкл углядел не сразу, но потом высмотрел и его: ребенок был по-прежнему в доме — стоял у окна, прижавшись надутой круглой мордашкой к стеклу…

— Ну, ты знаешь, та милашка, — уточнил Мэрфи, видя, что Майкл медлит с ответом.

— Ну и?.. — Майкл изо всех сил старался говорить спокойно. Он что-то заподозрил. Ему показалось, что Мэрфи чуть не прыгает от восторга.

— Она хочет привезти детей на экскурсию.

— Здорово, — откликнулся Майкл. — Если мы поводим здесь ребят, это послужит нам неплохой рекламой. Потому я и предложил этой леди как-нибудь привезти сюда малышей.

В глубине души он спросил себя, почему Энджел так быстро собралась на экскурсию? Что бы это значило? Может, девушка почувствовала к нему некоторый интерес — так же, как и Майкл к ней?

— Я знаю, что пригласил ее ты, — пробурчал Мэрфи. — Поэтому забавно, что она пыталась выяснить: может, тебя сегодня не будет?

И тут Мэрфи расхохотался, словно отпустил самую удачную шутку на свете.

— Она спрашивала, когда меня не будет? — Майкл был заинтригован. Он потянулся за своей синей футболкой с эмблемой пожарной службы на груди. — Может быть… — Майкл слегка провел пальцем по сеточке тонких шрамов на груди и на шее, — она мельком заметила это?

— Слушай, Майкл, вспомни того рыжего парня, у которого все руки в веснушках — и каждая размером с монету: женщины в жизни не спрашивали, когда его не будет на месте. А это, — он указал на шрамы, — лишь добавляет тебе привлекательности. «Полицейский, пострадавший во время сумасшедшей погони…» Моя жена от тебя прямо тащится, ей-Богу. Поэтому-то я и подумал: вот будет здорово, если найдется хоть одна женщина, которая тобой не заинтересуется. Ну ни капельки! Тогда ты поймешь, каково нам всем, простым смертным.

Я пострадал вовсе не во время сумасшедшей погони, мысленно поправил друга Майкл. Моя карьера закончена. Шрамы зажили, а вот спина — нет. Это не значит, что я не могу много двигаться, — как раз наоборот. Мне противопоказана неподвижность. Долго сидеть за столом или за рулем — для меня просто смерть. В тридцать лет мне уже предложили уйти на пенсию. Это отвратительно!

— И как же ты — простой смертный — умудрился заарканить Карен? — сухо спросил он Мэрфи.

— Тут все дело в обаянии, — радостно отозвался тот. — Мозги, шарм, искрометный юмор…

— О'кей, прости, что я об этом спросил.

— Когда в последний раз ты выходил куда-нибудь с особой женского пола? — поинтересовался Мэрфи.

— В прошлую субботу, — ответил Майкл.

— Вот видишь, ты у нас еще хоть куда, — хмыкнул Мэрфи. — Каждую ночь разные девочки, да?

— Что-то вроде того.

Майкл О'Брайен не солгал. В прошлую субботу он действительно виделся с особой женского пола. Майкл заехал за своей матерью, и они отправились вместе в продуктовый магазин.

И девочек на каждую ночь у Майкла не было. У него вообще давным-давно никого не было. Но он научился с легкостью отшивать доброжелательных сватов, которых в этом крохотном городишке было полным-полно: нужно лишь уметь ввернуть кстати подходящее словцо…

По правде говоря, Майкл давно не ухлестывал за женщинами, так давно, что уже и не помнил, когда это было. Однако в юности он набегался по свиданиям. Видно, этого хватит ему на всю оставшуюся жизнь. Заодно он приобрел репутацию дамского угодника и отчаянного ловеласа, от которой, судя по всему, ему тоже не избавиться до конца своих дней.

Майкл прекрасно помнил, что, когда был юнцом и чуть позже, когда ему едва перевалило за двадцать, он пил вино, обедал и танцевал, не зная устали.

А потом он получил сильные ожоги во время того несчастного случая. И безнадежно искалечил себе спину. И что-то в нем тогда сломалось. Увечье заставило Майкла взглянуть на жизнь, а заодно и на себя, совсем другими глазами.

Он купил маленький полуразвалившийся домик и умело восстановил его. А позже, продав дом, заработал на этом неплохие деньги. Особнячок, в котором Майкл жил теперь, был уже третьим жилищем, обновленным его руками. Товарищи Майкла по пожарной команде страшно поразились бы, если б узнали, что О'Брайен никогда не приводил в свой дом никаких случайных гостей и девиц на одну ночь.

А сейчас он готов был взяться за более крупное дело и уже некоторое время приглядывался к зданию прежней городской пожарной части. Майкл успел даже переговорить с одним своим старым приятелем о том, чтобы взять в аренду половину этого сооружения и после реконструкции превратить ее в ресторан. Майкл рассчитывал, что на реализацию проекта у него уйдет по крайней мере год, если учесть то позорное состояние, до которого довели этот некогда очаровательный старинный особняк.

В другой его половине Майкл собирался открыть лавку, где будут продаваться деревянные пожарные машинки ручной работы. Даже когда Майкл приходил в себя после аварии — а выздоровление его было долгим и мучительным, — он сохранял ясный ум. Еще тогда Майкл возродил традицию рождественской продажи игрушек, сделанных пожарными-добровольцами. Большую часть машинок в те дни еще только мастерили, но некоторые были уже готовы, и Майкл отобрал те, которые имели товарный вид. А потом взялся за изготовление деревянных приспособлений для тушения огня. И с каждым годом поделки его становились все более замысловатыми и изощренными.

Однако удивлению его не было границ, когда к нему стали приезжать коллекционеры и предлагать за игрушки астрономические суммы. И скоро Майклу стало ясно, что, занимаясь продажей грузовичков, он может далеко пойти.

Так что он уже два года не встречался с женщинами и, по правде сказать, не очень-то и жалел об этом.

Но почему-то ему показалось страшно оскорбительным то, что первая девушка, к которой он за многие годы проявил легкий интерес, решительно отвернулась, не дав ему даже шанса поговорить с ней.

Это напомнило ему об одной девчонке, которую он знавал много лет назад…

— Чего ты нахмурился? — прогудел Мэрфи. — Никто вроде не помирает…

Майкл тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и резко поднялся на ноги.

— Ты куда? — изумился Мэрфи.

— Сменить обстановку, — со злобной усмешкой ответил Майкл.

Дело не в том, что она мне понравилась, размышлял он. Нельзя же бросаться в омут с головой. Я больше не юнец, готовый влюбиться в какую-нибудь смазливую девицу лишь потому, что она симпатично выглядит, шикарно одевается и имеет классную машину.

А ведь я когда-то был таким… Но все изменила встреча с той девчонкой… Много лет назад… Она казалась такой лекомысленной и грешной. На самом же деле всегда поступала правильно. Смешная, неистовая, удивительная…

Уйдя от меня, она словно вылила мне на голову ушат холодной воды.

Майкл почувствовал, как по спине у него забегали мурашки. То масло загорелось в доме Микки Макги… А эта девушка, такая знакомая и в то же время чужая… Может, это сестра Микки, подумал Майкл. И вдруг ему невольно захотелось узнать, как поживает Сэди.

Сейчас она могла быть где угодно, заниматься чем угодно. Он никогда не расспрашивал о ней ни Микки, ни их общих приятелей Хоука и Кейт Адамс, поскольку такие разговоры могли разбередить его рану… Ему было больно вспоминать о Сэди и о том, что между ними произошло. Но все равно Майкл часто думал о ней. Сэди была той девчонкой, которая могла воспламенить весь мир, Майкл был парнем, который мог отдать все на свете за то, чтобы удержать ее.

Но если бы Майкл узнал, что сталось с Сэди теперь, это, наверное, травмировало бы его почти так же, как пламя того злосчастного пожара.

Потому что прежде эта девчонка светилась — и все по сравнению с ней казалось тусклым и скучным.

Майклу хотелось понять, почему теперь другая девушка, смутно напомнившая ему Сэди, не пожелала его видеть. Может, из-за того, что он прочитал ей целую лекцию, строгим тоном объяснив, как надо обращаться с горящими сковородками? А может, ее отпугнули шрамы у него на шее? Или Энджел, наоборот, потянуло к нему, а она связана с другим?

Но как ни крути — ей чертовски неуютно в моем обществе, решил Майкл. Вот она и боится столкнуться со мной здесь, в пожарной части.

Стоило девушке войти в холл, как Майкл наконец все понял.

Она не была похожа на Сэди. Это и была Сэди.

Все в ней изменилось — волосы, макияж, манера одеваться… В сущности, она куда меньше походила сейчас на ту, прежнюю Сэди из его воспоминаний, чем в то утро, когда пыталась тушить горящую сковородку.

Теперь девушка стояла в холле крошечной конторы пожарной части, окруженная детишками и с младенцем, дремавшим в цветастой прогулочной коляске, — и было в этом что-то такое, от чего у Майкла екнуло сердце.

— Привет. Это снова я.

Вся ее фигурка излучала трогательную незащищенность, словно девушка ожидала, что кто-нибудь в любой момент подойдет к ней и попросит ее уйти.

Светло-каштановые волосы Сэди, золотившиеся под лучами солнца, обрамляли лицо легкими, как перышки, прядками. Сегодня она сделала едва заметный макияж, и ее небесно-голубые глаза казались огромными. А розовые, полуоткрытые от удивления губы напоминали небольшой бантик, который так и хотелось поцеловать.

Но самым удивительным было то, как элегантно она выглядела в прямой темно-синей юбке, жакете и шелковой цвета слоновой кости блузке с длинными рукавами. Высокие каблуки увеличили рост девушки на целый дюйм, и сейчас она доставала Майклу почти до подбородка.

Она выглядела очень мило. Изящная, гибкая, как тростинка… Майкл не мог понять, отчего ее ноги кажутся такими длинными. Но сама Сэди отлично это знала.

Тут до него дошло: она не рассчитывала встретить его здесь. Для кого же тогда она оделась так красиво?

Сэди несмело вложила свои пальцы в его протянутую руку.

Ее ладонь казалась крошечной в руке Майкла. Такая нежная и мягкая, упоительно-теплая… Такой он и помнил ее. Однако рукопожатие девушки оказалось на удивление сильным и деловым.

Майкл на миг растерялся, не зная, как себя вести. Притворяться и дальше? Сделать вид, что он ее не помнит? Называть ее Энджел, словно они только что познакомились? Словно не гонялись никогда друг за другом по зеленым холмам парка? Словно не трепетал на ветру у них над головами бумажный змей?

Майкл понял, что не в силах так поступить.

— Сэди, — произнес он.

Подбородок девушки взметнулся.

— Майкл.

— Не могу поверить, что в то утро я не узнал тебя.

Сэди засмеялась, хотя Майкл был уверен, что она делает это через силу. Теперь ее смех был сдержанным, негромким и каким-то искусственным. Он ничем не напоминал тот грубый, чуть ли не дикий хохот, который Майкл столько раз слышал в прошлом.

— Я могла бы обидеться на тебя, если бы в тот день ты меня узнал!

— А почему ты мне не сказала?..

В ответ тишина. Сэди посмотрела на спящего младенца, потом опять на Майкла.

— Думаю, я трещала без умолку… из-за пожара.

— А теперь дай-ка я посмотрю на тебя, — сказал он. Однако, глядя на нее, Майкл ощутил некую грусть. Раньше она слишком увлекалась косметикой, а волосы ее напоминали горящую на солнце медь. В тот раз, когда они впервые встретились, на Сэди была черная кожаная юбка, такая короткая, что у Майкла захватило дух. Теперь Сэди совсем другая, но все же через несколько минут Майкл уже забыл и про ее косметику, и про волосы, но юбку так легко выбросить из головы было невозможно. Та девчонка просто искрила — и казалось, вокруг нее вот-вот вспыхнут все деревяшки. Теперь она выглядела искушенной и утонченной, дерзость исчезла, волосы были в совершенном порядке, макияж тоже безупречен, юбка как у классной дамы. Но где же искры? Она выглядела многоопытной и холодной, словно отполированный мрамор.

Майкл подумал, что раньше Сэди запросто смогла бы ездить по пустыням на верблюде, сражаться с аллигаторами, участвовать в сафари…

Уж не я ли сделал ее такой? Маленькой мисс Недотрогой, самой холодной женщиной в США?

Сделав над собой усилие, он выпустил из ладони ее руку. И тут же заметил, как на левой руке у Сэди что-то блеснуло.

Майкл не удержался, поднес руку девушки к глазам и принялся рассматривать огромное кольцо, сверкавшее у нее на пальце.

— Ты помолвлена? — Изо всех сил Майкл старался казаться безучастным, словно Сэди была лишь старой знакомой, вызвавшей у него мимолетный интерес. Конечно, Сэди могла бы сразу опустить руку, если бы заметила, какое впечатление произвело на Майкла ее кольцо.

И теперь девушка стряхнула со своей кисти пальцы Майкла и спрятала руку за спину, как малыш, которого застали за тем, что он нацепил на себя кольцо матери.

— Это… еще неофициально, — пролепетала она, утратив при этом некоторую долю своего лоска.

Майкл в глубине души порадовался. Какое безобразное кольцо, подумал он. Безвкусица! Показная роскошь! Оно даже не подходит Сэди по размеру. Слишком велико.

— А «неофициально» — это как? — осведомился он.

Сэди уставилась на Майкла. Он сводит меня с ума — и ему это нравится, в отчаянии подумала она.

— Видимо, — елейным голосом продолжал Майкл, — официально пасть к его ногам ты собираешься немного позже?

Руки Сэди сами собой сжались в кулачки.

Она собирается меня ударить, весело подумал Майкл. Это больше похоже на ту Сэди, которую я когда-то знал. Она умела отвесить крепкую оплеуху любому парню, который ставил ее в неловкое положение.

Однако, к его разочарованию, кулаки Сэди разжались. Весьма сдержанно она произнесла:

— В настоящее время каждый из нас занят своей карьерой.

Майкл хотел было возразить, что настоящая страсть не прячется на задворках карьеры, но предпочел отступить.

— Надеюсь, он хороший парень, — совершенно неискренне заметил Майкл.

В сущности, я совсем на это не надеюсь, промелькнуло у него в голове. Хорошо бы он оказался полным болваном, а когда все будет «официально», то желательно, чтобы брак ее не продлился больше трех недель и чтобы она приехала домой, в Слипи-Гроув… с разбитым сердцем… И вот тогда, когда все будет кончено, я утешу ее и верну к жизни…

Боже, какая нелепость! Я же не видел Сэди семь лет. Мы с ней общались всего две недели. Если это можно назвать общением…

Майкл заметил, что взгляд Сэди упал на его шрамы. Она даже не приехала, когда жизнь моя висела на волоске, горько подумал он.

Я безразличен ей. У нее свои планы. И вот теперь она стоит передо мной. Она стала той женщиной, какой хотела стать.

— Да, он славный, — ответила Сэди. — Приятный парень, адвокат.

Майкл не был уверен, что эти два слова можно соединить в одном предложении, однако прикусил язык и обратился к Такеру и Эмбер:

— Спасибо, что пришли. Я ждал вас в гости.

— Вы знаете мою тетю? — спросила Эмбер.

— Много лет назад мы были друзьями.

— И все еще друзья? — не отставала девочка.

Майкл поглядел на Сэди, другую Сэди, совсем непохожую на ту девчонку, какую он знал прежде. Тогда она хохотала до слез, пока на щеках у нее не появлялись смешные черные бороздки от туши.

— Не знаю, — честно сказал он и с радостным удивлением заметил, как вздрогнула Сэди.

Эмбер оделась так же тщательно, как ее тетушка, и Майкл принялся внимательно разглядывать ее наряд.

— Мне нравятся платья в горошек, — сообщил он девочке.

Та засияла от удовольствия.

— Такер, — протягивая руку, воскликнул Майкл, — как я рад тебя видеть!

Такер выглянул из-за спины Эмбер, всунул крепкую, но слегка дрожащую ручонку в ладонь Майкла и после рукопожатия снова спрятался.

— Мы даже вытащили его из-под кровати и выкупали, — доверительно шепнула Майклу Эмбер.

— Из-под кровати?

Малышка кивнула.

— Он живет под кроватью с тех пор, как уехали папа с мамой.

— Но ведь прошло уже несколько дней?

— Почти неделя.

Краешком глаза Майкл заметил, что Сэди с таким видом рассматривает заурядный плакат на стене, словно перед ней — шедевр Микеланджело.

Она гордо задрала подбородок вверх, и Майкл понял, что лучше ему поскорее замять разговор о Такере. Однако любопытство взяло верх.

— А он не выходит, чтобы поесть?

— Мы думали, он станет выходить, — со вздохом ответила Эмбер, — но он все не вылезал и не вылезал, и тогда тетя Энджел начала ставить ему тарелку под кровать.

Майкл заметил, что тетя Энджел почти уткнулась носом в плакат. Сидение Такера под кроватью было самым уязвимым местом в работе нянюшки.

— Дети вытворяют порой такие странные вещи, правда? — спросил Майкл. Он хотел сказать Сэди, что она ни в чем не виновата. Ведь это же не она загнала ребенка под кровать! Однако по лицу Сэди было видно, что в сочувствии Майкла она не нуждается. Да и дружелюбным ее лицо назвать было трудно…

Майкл оказал детям королевский прием, проведя их по всем уголкам маленькой пожарной части. Эмбер и Такеру даже было разрешено включать и выключать фары на грузовике, а потом на миг врубить сирену. Майкл помог детишкам по очереди облачиться в тяжелую куртку пожарного, надеть башмаки и каску. Малыши хохотали, сгибаясь под этим неимоверным грузом. Майкл шесть раз съезжал по шесту из окна общежития в грузовик, прежде чем ребятишки полностью насладились этим зрелищем.

И все время Майкл поглядывал на Сэди. Она казалась отстраненной, холодной как лед, и Майкл подумал, что ему, скорее всего, почудилась та аура незащищенности, которая вроде бы окружала Сэди, когда он увидел ее сегодня в холле.

— Не хотите ли остаться на ланч? — повинуясь импульсу, предложил Майкл, когда ему стало очевидно, что при всем желании экскурсию больше чем на десять минут растянуть не удастся. — Кажется, у нас сегодня такосы.

Наверняка парни мне это еще припомнят, подумал Майкл. Они никогда никого не приглашали на горячие ланчи и ужины, которые готовили по очереди.

— О, такосы! — восторженно выдохнула Эмбер.

— Такосы! — взревел Такер так громко, что даже Сэди засмеялась. Но это был лишь призрак ее прежнего смеха.

— Мы не можем. Простите меня, но мы просто не можем, — поспешно отказалась она.

— Пожалуйста, тетя Энджел! — взмолилась девочка. — Ну пожалуйста!

— Такосы, — снова промычал Такер.

— Я не захватила никакого детского питания для младенца, — бросив взгляд на Майкла, пробормотала Сэди. Младенец по-прежнему крепко спал.

И тут вдруг оглушительно взвыла сирена. Дети заткнули пальцами уши, пытаясь защититься от жутких звуков, от которых, казалось, содрогается все здание. Со всех сторон начали сбегаться пожарные.

Младенец проснулся и отчаянно завопил, а Майкл нагнулся к Сэди, которая поспешно вынимала ребенка из коляски.

— Вот наглядная иллюстрация словам «спасительный звонок», не так ли?

Он низко наклонился, отвел ручонку Такера от уха и что-то сказал малышу.

А потом побежал, чтобы присоединиться к коллегам. Пожарные молниеносно натянули на себя обмундирование, которое дожидалось их в грузовике. В следующий миг ворота пожарной части распахнулись, и машина вылетела на улицу. Вскоре звук сирены затих вдали…

— Это было просто здорово! — выдохнула Эмбер.

— Такосы! — радостно воскликнул Такер.

— Боюсь, не сегодня, — с недостойным облегчением ответила Сэди. Еще несколько минут с Майклом, мрачно подумала она, и у меня появилось бы отвратительное чувство, будто створки моей раковины широко распахиваются и оттуда кубарем выкатывается та, прежняя Сэди — со жвачкой за щекой, с выкрашенными волосами. Девчонка с рабочей окраины.

— А мы сможем когда-нибудь прийти сюда на ланч? — с воодушевлением спросила Эмбер.

— Нет, — чуть резче, чем намеревалась, ответила Сэди.

Она была совсем не готова к встрече с Майклом. Не готова была столь остро ощущать его присутствие. Не ожидала увидеть, как он высок и красив и как прекрасно выглядит в темно-синей рубашке и форменных брюках.

Не готова была к тому нежному терпению, с которым он возился с детьми, к тому чувству юмора, которое заставляло снова и снова улыбаться даже мрачную несмеяну Эмбер.

Не готова была к чисто мужскому восхищению, с которым Майкл смотрел на нее… смотрел — и в глазах у него вспыхивали золотистые искорки…

И, разумеется, Сэди не была готова к тому, что он так крепко сожмет ее руку. Не ожидала и того, что от его прикосновения по спине у нее пробегут мурашки.

Утром Сэди надела это дурацкое кольцо, повинуясь импульсу, подумав о том, что украшение стоимостью в несколько тысяч долларов придаст ей уверенности в себе и позволит немножко порисоваться.

Вместо этого Сэди обнаружила, что совершенно не готова к вопросам о своей помолвке. Почти помолвке.

Когда же я собираюсь выйти замуж за Кевина? Сэди разозлилась на Майкла из-за одного того, что он заставил ее размышлять над такими глупостями. Да, я не испытываю к Кевину ни тени любви. Ну и что? В конце концов, в жизни существуют и другие вещи.

Например, безопасность.

Или возможность в чем-то реализовать себя.

По дороге домой Сэди сняла кольцо и сунула его в карман. Без него было куда удобнее.

Когда они вернулись, изумленная Сэди увидела, что Такер направился прямо на кухню и важно уселся за стол.

— Ланч, — распорядился малыш.

— У нас нет такосов, Такер, — сказала ему Сэди. — Мне не из чего их приготовить. — Не говоря уж о том, что она понятия не имела, как вообще стряпать это блюдо; впрочем, Сэди не сомневалась, что это довольно легко узнать.

Она удивилась, насколько спокойно воспринял Такер ее слова.

А вскоре он с отменным аппетитом поглощал медовую кашу, которую Сэди разогрела ему на ланч, и с жадным интересом слушал, как Эмбер подробно описывала каждую минуту их пребывания в пожарной части.

— Хочешь погулять во дворе? — с надеждой спросила брата Эмбер после еды. — Мы могли бы повозиться в листьях.

— В листьях, — одобрительно отозвался Такер и последовал за сестрой на улицу.

Некоторое время спустя, покормив малыша, Сэди услышала доносившиеся со двора радостные возгласы детей.

Такер наконец вылез из-под кровати, и Эмбер счастлива.

И что ни говори, а Сэди надо благодарить за это Майкла О'Брайена, как бы глубоко ее это ни задевало.

Впрочем, это задевало ее совсем не так глубоко, как следовало бы.

В дверь позвонили в половине пятого, как раз в то время, когда Сэди, впав в традиционную ежедневную панику, нервно размышляла, что бы ей приготовить на обед. Такер не забирался больше под кровать. Приклеившись к телевизору, он время от времени издавал радостные вопли, приветствуя любимых персонажей из мультиков.

Сэди не слишком хорошо готовила, и стряпня не доставляла ей ни малейшего удовольствия. В Сиэтле она ела довольно часто в маленьких кафе или ресторанчиках и здесь собиралась продолжать в том же духе. Однако не вылезавший из-под кровати Такер сломал ее планы.

К тому же, провозившись неделю с детьми, Сэди приобрела кое-какой опыт и поняла, что на самом деле отвезти трех малышей в ресторан гораздо труднее, чем накормить их дома.

И все же ее любовь к макаронам с сыром и соусом из банок таяла на глазах. Девушка решила раздобыть поваренную книгу…

Сэди направилась к двери. В дверь эту были вставлены симпатичные овальные стекла с рисунком, похожим на морозные узоры, и сквозь такое стекло Сэди посмотрела, кто же к ним пожаловал. С трудом выработанная привычка к подозрительности, столь естественная в больших городах, не смогла до конца исчезнуть в лучах очарования такого маленького милого местечка, как Слипи-Гроув.

У нее перехватило дыхание, и она отпрянула к стене. Я не открою ему дверь. Вот так!

— Кто там, тетя Энджел? — Из гостиной выбежала Эмбер и изумленно уставилась на Сэди. — Что ты делаешь?

Сэди с трудом отлепилась от стены.

— Ух, просто я протираю обои.

— Попой? — Эмбер подошла к двери, выглянула на улицу и широко улыбнулась. А потом, не колеблясь ни минуты, распахнула дверь. — Привет, Майкл! Такер сказал, что вы придете, но, по правде говоря, я ему не поверила. Иногда он сущий ребенок!

Сэди отошла от стены.

— О, это ты! — воскликнула она так, словно была в полнейшем изумлении и не пыталась только что спастись бегством, оставив гостя томиться на пороге.

— Я принес немного такосов, из того, что у нас осталось. Я обещал угостить ими Така — при условии, что он вылезет из-под кровати.

Заслышав голоса, из гостиной примчался Такер. Когда он увидел Майкла, глазенки его засияли.

— Такосы? — с надеждой спросил малыш.

— А ты не нарушил нашего договора, парень? Ты больше не сидишь под кроватью?

Такер торжественно кивнул головой, устремив взор на большой коричневый бумажный пакет в руках у Майкла.

— Тогда вот, получай. Такосы.

— О-о-о, — выдохнул Такер с таким благоговением, что даже Сэди улыбнулась.

— По-моему, ему поднадоела моя стряпня, — заметила она.

— И мне тоже, — с детской прямотой подтвердила Эмбер. — А вы пообедаете с нами, Майкл?

Сэди почувствовала, как у нее отваливается челюсть и начинают пылать щеки.

Майкл не сводил с нее глаз. Он был удивлен и слегка задет. Потом многозначительно поглядел на ее руку и насмешливо вскинул брови, не увидев кольца.

— Я готовила обед! — заявила Сэди.

— Понимаю.

По опыту их давних встреч Сэди знала, что самомнения Майкла хватит на десятерых. Да и как же может быть иначе? Каждая женщина, едва взглянув на него, тут же начинала откровенно кокетничать с ним.

И было бы не так обидно, если бы Сэди это не задевало. Впрочем, Майкла О'Брайена можно образумить парочкой колкостей.

— Сегодня неудобно, — заупрямилась она.

Но все же Сэди была совсем не так спокойна, как хотелось бы. В сущности, она пыталась бороться не с Майклом, а с самой собой; ее ведь так и подмывало отойти от этой двери и предложить гостю отведать такосов вместе с ними.

— В любом случае я уже ел такосы на ланч. — Майкл улыбался так, словно отлично знал, что творится в душе у Сэди.

— Ну спасибо, — поблагодарила его Эмбер, с подозрением поглядев на тетушку.

— Да, спасибо, — поблагодарила и Сэди и приняла теплый, вкусно пахнущий пакет.

— О, — воскликнул Майкл, — я хотел дать тебе еще и это.

Он вытащил из кармана рубашки листок бумаги и вручил его Сэди.

Она поставила пакет на стул и с опаской взяла листок.

На нем крупными черными буквами было выведено: «Майкл», а ниже следовал номер телефона.

Сэди изумленно уставилась на Майкла. Неужели он и вправду думает, что я собираюсь ему звонить? Желание пригласить его на обед мгновенно улетучилось, а на смену пришло нечто ослепительно белое, пульсирующее, такое, что удивило даже ее саму. То была ярость. Бешеная ярость, которую вызывало неприкрытое, неистребимое самомнение этого человека.

Я же сказала ему, что обручена! Почти обручена…

— Иногда просто диву даешься, сколько всего ломается в этих старых домах, — сказал Майкл, явно игнорируя испепеляющий взгляд Сэди. — И случается такое всегда среди ночи, когда можно до посинения разговаривать с автоответчиком ремонтной службы.

Теперь он ухмылялся, словно хорошо знал, что Сэди будет беречь бумажку с его телефоном как зеницу ока.

— В прошлом году, — дружелюбно продолжал Майкл, — у меня полетел обогреватель. Посреди ночи, к тому же ужасно холодной. Если у тебя стрясется что-нибудь в этом роде, звони мне, не стесняйся.

Сэди пыталась уловить в его тоне скрытые намеки. По крайней мере слова «посреди ночи» сами по себе были намеком, над которым следовало хорошенько поразмыслить.

Однако ей ничего не удалось прочитать в его глазах.

— Спасибо, — едва выдавила она из себя.

— Ты такая хорошенькая, когда краснеешь, — подмигнув, заметил Майкл, потом повернулся на каблуках и вышел из дома.

Она смотрела, как Майкл идет по двору, а он оглянулся и привычным жестом помахал ей рукой, словно был уверен, что она стоит как столб, не в силах отвести от него взгляда.

Сэди так хлопнула дверью, что узорчатые стекла задребезжали.

— О, тетя Энджел… — вздохнула Эмбер. — Он считает тебя хорошенькой.

— Да нет, не считает. Он говорит это всем девушкам.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все.

— А мне он этого не говорил, — заметила Эмбер.

— У меня есть близкий друг, Эмбер, так что мне совершенно все равно, считает меня Майкл хорошенькой или нет.

— Ты имеешь в виду Кевина?

— А ты откуда знаешь?

— Я слышала, как папочка говорил о нем после того, как вы тогда все вместе ездили в Сиэтл на ланч. Он сказал мамочке, что твой приятель — напыщенная задница. А что это такое?

— Маленькие девочки не должны произносить такие слова.

— А я и не произношу… Я только повторила то, что сказал мой папочка. Я знаю, как выглядят напыщенные люди. Это такие буки… И я знаю, что такое задница. Папа иногда говорит маме, что у нее премиленькая задница. Но я не могу понять, как все это сочетается.

— «Задница» иногда означает «осел», — разъяснила девочке Сэди. Значит, Микки не нравится Кевин?

— Выходит, твой приятель — напыщенный осел?

Видимо, Сэди следовало бы обидеться. Но у нее почему-то не получилось… Она представила себе, каким холодным и высокомерным станет лицо Кевина, если она назовет его «напыщенным ослом». Сэди рассмеялась.

— Так твой приятель — напыщенный осел? — не унималась Эмбер.

— Это же еще неофициально, — чуть не взвыла Сэди, наконец ответив озадаченной племяннице. — А теперь иди, досматривай свои мультики. Я позову тебя, когда такосы разогреются.

Все так же посмеиваясь, Сэди пошла на кухню и поставила на стол пакет. Потом, испытывая легкое чувство вины из-за своего отношения к Кевину, Сэди намеренно скомкала хрустящую бумажку с телефоном Майкла и швырнула ее в мусорное ведро.

Девушке было настолько приятно сделать это, что она выудила бумажку из ведра и разгладила ее — исключительно ради того, чтобы вновь доставить себе удовольствие, вторично комкая злосчастный листок и кидая его в кучу картофельных очисток.

Однако в третий раз вытащив листок из ведра, Сэди расправила его и уставилась на четкие буквы, которыми было написано имя О'Брайена.

А может, он прав? В этих старых домах все выходит из строя с удручающей регулярностью. Водопровод, отопление, канализация…

Как приятно сознавать, что есть кого позвать на помощь! Конечно, можно позвонить Хоуку Адамсу, но они с Кейт живут на другом конце города. А дом О'Брайена так близко, что Майкл будет здесь через минуту.

Что за ребячество — просто так выбрасывать его телефон! Пусть лучше лежит в кухонном шкафу. Так, на всякий случай.

В конце концов, в этом году у Сэди уже было множество неприятностей. Несомненно, новые беды тоже не заставят себя долго ждать.

Каждый раз, открывая шкаф, я буду смотреть на листок с номером Майкла и поздравлять себя с тем, что до сих пор не воспользовалась им, решила девушка. В конце концов, отопление может выйти из строя, станет чертовски холодно… А я хотела выкинуть этот телефон!

Нет уж! Лучше сохраню его.

Но не воспользуюсь им. Это уж слишком — надеяться, что Майкл будет сидеть у телефона и ждать моего звонка.

Телефон мистера О'Брайена, видимо, звонит не умолкая. Но я не буду названивать ему.

Клянусь.

Хотя мне пора бы уже знать, что когда кто-нибудь из Макги дает клятву, то все неизменно идет наперекосяк. Ну, почти всегда.