Пламенное сердце

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Майкл не хотел, чтобы она так смеялась. Слишком о многом напоминал ему этот смех. Впервые увидев Сэди, Майкл подумал, что эта девушка — совершенно не в его вкусе. Совершенно. Но когда она в первый раз засмеялась, он сразу же изменил свое мнение.

Она сохранила чисто детскую восторженность, способность все еще чему-то удивляться. Майкл был очарован смехом Сэди, теми особенными искорками, которые загорались в ее глазах, когда она принималась вот так хохотать.

Так было тогда, так оставалось и теперь.

Но лучше все же не забывать, чем вызван ее смех, — ведь потеря обручального кольца еще не означает, что помолвка будет расторгнута. Это же не предзнаменование.

Сэди почти официально обручена. Она ненавидит Слипи-Гроув. Она бросила этот городок.

Чаю, чаю, чаю, я Сэди выключаю, мысленно произнес Майкл.

Сэди перестала смеяться и принялась ползать прямо под пони, вороша сено. Майкл любовался ее соблазнительными формами в тугих джинсах.

— Наверное, он выплюнул его, — сказала Сэди. — Ни один нормальный пони не станет заглатывать кольца. Не спятил же он, в самом деле.

— Сэди, выбирайся оттуда, — приказал Майкл, чувствуя, что разгорячившаяся кровь заставляет его говорить резче, чем надо. — Лошади — не самые предсказуемые животные.

— Не знаю, можно ли считать его лошадью, — задыхаясь, пробормотала Сэди и попыталась спихнуть ногу упрямого пони с клочка сена, на котором он стоял.

— Он не выплюнул его. Кольцо пропало. Вылезай…

— Он больше похож на гибрид свиньи и сенбернара, — заявила Сэди, не обращая внимания на слова Майкла.

Пони в очередной раз поднял ногу, задумчиво подержал ее несколько секунд на весу, а потом поставил прямо на руку Сэди.

Майкл прыгнул вперед. Он готов был поклясться, что глаза пони мстительно сверкнули. Словно животное хотело сказать: «Я тебе покажу — свинья!»

Пони стоял себе на месте и спокойно жевал, придавив тяжелым копытом руку Сэди, а девушка пыталась освободиться. Внезапно она побледнела от боли. Сэди молчала, и это было поразительно. Майкл наклонился и дернул за клок шерсти над копытом.

— Копыто! — скомандовал молодой человек.

Пони поднял ногу, и Сэди осторожно вынула из-под нее руку.

Девушка села спиной к Майклу, съежилась и принялась молча раскачиваться взад-вперед.

— Дай мне посмотреть.

— Не-ет!

Она прижимала руку к животу. Майкл заглянул девушке через плечо — и вздрогнул. Одного взгляда было достаточно, чтобы заметить, что рука Сэди начинает опухать.

— Дай мне посмотреть, — повторил Майкл, усаживаясь возле нее.

— Нет! — снова отказалась Сэди.

И тут только Майкл понял, что Сэди готова разрыдаться. Она не хочет плакать у меня на глазах!

Это была та Сэди, которую он помнил, — она изо всех сил старалась казаться твердой, как скала, и несгибаемой, как стальная палка. Неуязвимая девица, умеющая прятать свою боль… Давным-давно, когда Сэди железным голосом спросила меня: «Понял?», она, наверное, что-то скрывала в своем сердце…

Но что толку думать об этом? Даже если бы нам удалось повернуть время вспять и вести себя по-другому — все равно в конце концов мы бы расстались. Ведь мы были тогда такими юными…

В свое время Майкл этого не признавал, но сейчас-то понимал: несмотря на службу в полиции, его вряд ли можно было назвать тогда воплощением зрелого мужчины.

Он опустился на колени возле Сэди.

— Уходи.

— Не уйду.

Он взял руку Сэди и внимательно осмотрел. Потом осторожно ощупал. Нежная тонкая ручка девушки начинала напоминать окорок на праздничном столе.

— Сэди, не старайся казаться сильной, — тихо произнес Майкл.

— Заткнись, — бросила она, и в голосе ее послышались истерические нотки.

— Можешь поплакать, если хочешь.

— Я не собираюсь… плакать. — Но она уже плакала. Слезы сначала медленно, а потом все быстрее покатились у нее по щекам.

Сэди вспомнила, что утром подкрасилась. По привычке? Или, может, ради него?

Вдруг Майкл почувствовал к ней такую нежность, что устоять было невозможно. Он прижал девушку к себе и вытер рукавом потекшую тушь. Он ощущал близость Сэди, сладость ее округлых форм, аромат волос, мокрые щеки… И едва удержался от того, чтобы, повинуясь внезапному порыву, поцеловать ее мягкие губы.

Я обнимал многих женщин — и куда более страстно, чем Сэди. Но тогда почему же я ощущаю ее близость гораздо острее, чем близость других? И почему у меня кружится голова?..

Хорошо, что мне даже не надо притворяться, будто я оказываю ей первую помощь.

— Болит? — спросил он Сэди. Хорошенькое дело…

Сэди лишь застонала.

Замечательный звук — такой искренний, такой естественный… У Майкла от него по спине забегали мурашки. Та отлакированная маска, которую Сэди научилась носить с мастерством профессиональной актрисы, совершенно исчезла.

Сбоку подошли Эмбер и Такер и, широко раскрыв глаза, уставились на Сэди.

— Пони наступил на руку тете Энджел, — объяснил Майкл. — Нам надо будет отвезти ее в больницу.

— Нет, — всхлипнула Сэди. — Не надо в больницу. Со мной все будет в порядке. Я…

Майкл снова поднес ее руку к глазам.

— О! — закричала девушка. — Я ненавижу этот город! Сначала пожар, потом кольцо, теперь еще и это. Разве ты не понимаешь, что мне нельзя здесь жить?

Майкл не был уверен, что правильно понял Сэди. Когда он попал в аварию, первой мыслью, промелькнувшей у него в голове, было что-то вроде: «Почему это случилось именно со мной?» Но позже, может, месяца через три-четыре, он увидел и оборотную сторону медали. Он был счастлив, мастеря грузовички и реставрируя дома, то есть делая то, чем никогда не смог бы заняться, если бы остался работать в полиции. И теперь он не мог ждать, пока кто-нибудь перехватит у него здание старинной пожарной части, поскольку решил, что реконструкция этого особнячка будет самым крупным его, Майкла О'Брайена, проектом.

Я вовсе не прирожденный полицейский, как, например, Хоук Адамс. Форма полицейского привлекательна для женщин, и это, конечно, мне нравилось… Но сама работа на девяносто девять процентов казалась мне утомительной и скучной. Она волновала меня лишь на один процент. И вот из-за этого единственного процента у меня теперь всю жизнь будет болеть спина. Вряд ли это справедливо.

Как несправедливо и то, что я держу в объятиях эту красивую женщину, а ей даже в голову не приходит поцеловать меня!

Пусть так, но маленькая беда, приключившаяся сегодня с Сэди, может в конце концов обернуться большой удачей.

Я ведь поклялся, что построю загон для пони, а потом уберусь из жизни этой женщины.

Майкл посмотрел на трех ребятишек. Он не сомневался, что у Сэди повреждена кисть. И как же бедняжка будет менять пеленки одной рукой? Майкл подумал, что сам-то он не смог бы этого сделать и двумя здоровыми руками.

И тут ему показалось, что судьба соблаговолила вывести его на путь истинный. Потому что, помимо всего прочего, этих троих детей необходимо купать, кормить и делать еще кучу разных вещей, о которых Майкл никогда раньше не задумывался. Значит, Сэди будет нужна его помощь.

И, судя по тому, что притихшая было Сэди вновь отчаянно разрыдалась, до нее, видимо, только что дошло то же самое.

Она уселась в машину рядом с ним и откинула голову на спинку сиденья. В руке пульсировала боль. Сэди казалось, что боль пронизывает всю руку — от ладони до плеча.

Майкл был довольно спокоен. Пони намертво прилип к куче сена, дети усажены в малолитражку Микки и ремнями пристегнуты к заднему сиденью, на руку Сэди наложена самодельная шина.

До чего же он способный парень, подумала Сэди. От этого ей снова захотелось плакать. Потому что она всегда стремилась к чему-то далекому от совершенства…

Мы вызывали пожарных, кольцо потерялось, а теперь вот едем в больницу.

Все это может запросто навести на мысль, что я слабая, беспомощная, нуждающаяся в мужской поддержке особа. Да еще и жутко назойливая, ведь всего несколько минут назад я истерически цеплялась за него. А я если кого и презираю, так это беспомощных, беззащитных, назойливых женщин.

— Ненавижу Слипи-Гроув, — мрачно пробормотала Сэди.

— Вот заладила! — поморщился Майкл. — Можно подумать, что этим городом завладел дьявол, единственная цель которого — извести Сэди Макги.

— А ставить меня в неловкое положение? — сквозь стиснутые зубы спросила Сэди. — Смущать? Унижать? Я превращаюсь в какого-то бедоносца! Я просто притягиваю к себе несчастья!

Майкл все делает уверенно, и это ужасно раздражает меня, подумала Сэди. И особенно ему это удается, когда она оказывается в дурацком положении.

— Больно, тетя Энджел? — спросил с заднего сиденья Такер.

— Не очень, — солгала Сэди, тронутая заботой ребенка. Похоже, мы проделали большой путь с тех пор, как мальчик прятался под кроватью.

Через несколько минут Майкл подкатил к воротам больницы.

— Послушай, — попросила Сэди, — припаркуйся на стоянке, а я дойду пешком.

Майкл снова с интересом посмотрел на Сэди и выбрался из машины. Обошел ее спереди, открыл дверцу и склонился над девушкой, чтобы помочь ей отстегнуть ремень безопасности.

Сама бы я с этим не справилась. Я поняла это, пока мы ехали сюда. До сих пор мне никогда не приходило в голову, что пристегивать ремень надо двумя руками.

Майкл навис над ней. От него так приятно пахло! А тело у него было крепким, упругим. Волосы его терлись о ее щеку, и Сэди знала: она обессилела не столько от боли, сколько от того, что ей приходилось бороться с собой, со своим нелепым желанием поцеловать Майкла в щеку — вот сейчас, когда он совсем рядом…

Освободив Сэди, Майкл взял на руки малыша, а двум старшим велел идти вперед. Затем помог Сэди выбраться из машины.

— Дедушка! — радостно завизжала Эмбер.

Высокий солидный человек в белом халате обернулся и улыбнулся девчушке.

Значит, это доктор Хейт? — мрачно подумала Сэди. Вот они — прелести маленьких городишек. Все друг друга знают. И вечно натыкаешься на тех людей, с которыми меньше всего хотелось бы встречаться.

Дом чуть не сгорел, и мой старый поклонник потушил пожар. На руку наступил пони, а этот сноб — тесть брата — оказался тут как тут, чтобы смотреть на меня с высоты своего роста и общественного положения. Сейчас небось надменно сморщит свой длинный прямой нос.

Когда Саманта познакомилась с Микки, доктору Хейту тот не понравился — исключительно потому, что не был мальчиком из приличной семьи. И папаша запретил дочери встречаться с ним. А когда Саманта убежала из дома, чтобы быть с Микки, родители послали вслед за ней полицейских, словно полюбить кого-то из Макги — уже преступление. Теперь все это быльем поросло, однако Сэди не желала ни забывать, ни прощать. Даже если другие, похоже, давно сделали это.

Микки и Саманта уже несколько лет назад восстановили отношения с Хейтами. Микки, братец-отступник, частенько играл с тестем в гольф. Микки находил страшно забавным, что во время обучения этой игре ему было запрещено появляться на площадке в старой потрепанной джинсовой куртке.

Скорее всего, невероятный успех картин Микки заставил новых родственников принять зятя. Или их умилил его талант дарить им очаровательных внучат?

— Сэди, — мягко сказал доктор Хейт и подошел к девушке. Она удивилась, что он помнит ее имя, и еще более удивилась той неподдельной доброте, с которой врач его произнес. — Что случилось?

Он слегка потрепал Такера по щеке, улыбнулся Тайлеру.

Потом взял Сэди за руку.

— Выглядит неважно, — заметил доктор. — Как же это случилось?

— Пони наступил. Толстый пони.

— Ну, если бы тебе на руку наступил тощий пони, боль вряд ли была бы меньше, — засмеялся врач. — Мне надо подумать. Может, выпьем чаю?

Сэди мысленно ухмыльнулась, передразнивая про себя его выговор, хотя и понимала, что это несправедливо и нехорошо.

Когда она приехала сюда, Хейты в первый же вечер позвонили ей, предложили свою помощь и пригласили на обед.

Сэди вежливо, но твердо отказалась. Она никогда не бывала у них в доме, который девчонкой цинично называла «шикарным дворцом». Она не собиралась ставить себя в неловкое положение и беспокоиться о том, какой вилкой ей воспользоваться. Хотя Сэди вполне приспособилась к разнообразным вилкам с тех пор, как начала встречаться с Кевином.

А теперь, заметив явное сочувствие на лице доктора, осматривавшего ее руку, Сэди вдруг засомневалась. А что, если ему было все равно, какой вилкой я стану есть? Может, это только я думала о вещах, которые не имеют для других людей особого значения?

И наверное, Слипи-Гроув вовсе не такой, каким я его считала. А может, я просто смотрю на него теперь другими глазами?

— Майкл, ты побудешь с детьми, пока я займусь Сэди, или мне позвонить их бабушке и попросить ее приехать?

— Я присмотрю за ними, — улыбнулся Майкл. — Детсадовский полицейский. Правда, бывший — но ничего…

Сэди рассмеялась.

Майкл улыбнулся ей в ответ.

Какие у него красивые зубы, подумала Сэди. И замечательная улыбка. Она осветила его лицо, заставила сиять глаза. Майкл так хорошо смотрится с младенцем на руках. К одному колену прижался Такер, Эмбер скачет рядом…

Он похож на… папу. На настоящего доброго папулю. Спокойного и терпеливого, веселого и смешливого.

Сэди закрыла глаза: на нее накатилась новая волна боли, однако на сей раз болела не поврежденная рука.

Когда-нибудь он станет отцом. Возможно, совсем скоро. Он уже приближается к тому возрасту, когда мужчине нужно устраивать свою жизнь.

— О, привет, Майкл!

В дверях возникла высокая, смуглая и невероятно изящная девушка с противным детским голоском. Разумеется, голос медсестры не показался бы Сэди таким тошнотворным, если бы в нем было меньше елея — и елей этот не изливался бы на Майкла.

— Привет, Венда! — спокойно откликнулся Майкл. — Как поживаешь?

Понятное дело, они знают друг друга, подумала Сэди. Полицейские, пожарные и медсестры всегда знакомы. И в конце концов часто сочетаются браком.

— Какой прелестный ребенок! — заворковала Венда и подошла к Майклу, не обращая внимания на пациентку. — Держу пари, что это один из детишек Микки. Я узнаю Макги где угодно!

Тогда оглянись и посмотри немного влево, подумала еще одна представительница семейства Макги.

И вновь ее потрясло, что все здесь знают друг друга. Сэди всегда ненавидела это, еще с детства.

— Венда, нам надо будет сделать рентген руки, — сказал доктор Хейт медсестре. — Принеси, пожалуйста, медицинскую карту Сэди. Через минуту я подойду к тебе в рентгеновский кабинет, Сэди. — И доктор удалился.

Венда неохотно отвернулась от Майкла. Посмотрела на Сэди, перевела взгляд на Майкла, потом снова глянула на Сэди.

— Вы вместе?

— Да, — ответил Майкл.

— Нет, — возразила Сэди.

И они уставились друг на друга.

— Мы приехали в одной машине и несем ответственность за один и тот же выводок — вот и выходит, что мы вместе, — настаивал Майкл.

Сэди почувствовала, как у нее загорелись щеки. Я совсем не то имела в виду! Я думала, что «вместе» означает, что мы… вместе. Пара. Навсегда. До чего же я глупа! Видно, боль в руке подействовала мне на мозги.

— Вместе, — подытожила она. — На время.

Очевидно, именно это и собиралась услышать от Сэди хорошенькая медсестра. Она тут же устремила на Майкла томный взор опушенных густыми ресницами глаз.

— Я собираюсь отвезти детей позавтракать, — сообщил Майкл Сэди почти ледяным тоном. И если мистер О'Брайен заметил божественные ресницы Венды, то виду не подал. — Я приеду за тобой через… — он взглянул на медсестру.

— О, не меньше чем через час, но скорее через два. — Медсестра с такой явной неохотой отвела взгляд от Майкла, что Сэди узнала в ней саму себя и вспомнила, как презирала себя за эту слабость несколько минут назад. Между тем Венда заняла свое место за столом. — Ваше имя?

— Сэди Макги. — Из тех, которых ты узнаешь где угодно. Краем глаза Сэди заметила, что Майкл направляется к двери. — Майкл!

Он остановился.

— Я хочу сказать, спасибо тебе. За то, что ты здесь, со мной.

Секунду он пристально смотрел на нее, а потом покачал головой с вечной растерянностью мужчины, в очередной раз сбитого с толку женщиной.

Почти три часа спустя доктор Хейт вышел, чтобы переговорить с Майклом. Такер и Эмбер радостно сооружали крепость из кофейного столика и кучи журналов. Младенец сидел в импровизированном манеже, сделанном в приемной из легких ширм. Аромат подгузника, который давно надо было сменить, каким-то образом улетучился.

— Через минуту я отпущу ее, — сказал доктор Хейт нетерпеливо расхаживающему по приемной Майклу — долго сидеть он не мог, ужасные больничные виниловые стулья были для его спины просто губительны. — У нее сломана рука, — сообщил врач. — Я наложил гипс и дал ей обезболивающее. Я беспокоюсь, как она справится со всем в таком состоянии. Она не хочет, чтобы я звонил жене, и я понимаю, почему она против, но сегодня ее нельзя оставлять одну, да еще с тремя детьми… — Доктор с любовью посмотрел на внучат. — Они хорошие малыши, но их слишком много даже для человека со здоровыми руками.

Майкл подумал о Сэди — девчонке из «низов», которой приходится теперь присматривать за внуками самих Хейтов. И если Хейты придут сейчас ей на помощь, Сэди сочтет это своим поражением. И ее совершенно абсурдное убеждение, будто все в Слипи-Гроуве ополчились против нее, не рассеется до конца жизни.

Наверное, Сэди уедет отсюда и больше никогда не вернется. Однажды она уже давала такой зарок, но нарушила его. Майкл готов был держать пари, что если Сэди вновь поклянется не появляться отныне в Слипи-Гроуве, то теперь уж слово ее будет железным, гранитным, бетонным…

Но почему-то он не хотел этого, не хотел слышать никаких ее клятв и зароков.

— Может, позвонить родителям Сэди? — предложил доктор Хейт.

— Нет, — решительно отказался Майкл.

— Так я и думал, — со вздохом заметил доктор.

— Я сам за ней присмотрю.

Доктор Хейт вопросительно взглянул на Майкла.

— Я ведь живу напротив, — поспешно пояснил тот.

— Но вам придется побыть с ней несколько дней.

— Я все равно сейчас свободен. Жду, когда городские власти дадут мне разрешение на реконструкцию старой пожарной части. Вот тогда мне и впрямь вздохнуть будет некогда.

— Я рассмотрю ваше предложение, — сказал доктор Хейт. Он был членом городского совета. — Вы восхитительно реставрировали старый особняк Барнаби. В жизни не видел более прекрасного дома! Не о нем ли писали в «Наследии»?

— О нем, — подтвердил Майкл с напускной скромностью, хотя статья о доме по-настоящему взволновала его.

— Я так понимаю, что предложение миссис Татлеби создать в городе кладбище для животных может не найти поддержки. Думаю, у нас даже развернется широкая кампания протеста…

Майкла передернуло. Вечно мой проект откладывают в долгий ящик… Но молодой человек быстро пришел в себя. Небольшой конкурс, видимо, пойдет всем на пользу. Каждый будет отстаивать свое предложение, честно бороться и стараться изо всех сил.

— Широкая общегородская кампания? — переспросил Майкл. — Не могу поверить, что жители Слипи-Гроува способны на это.

Доктор улыбнулся.

— Я полагаю, что они такие же люди, как и все прочие. Так, а теперь держите рецепт. Это на болеутоляющие таблетки. Они могут ей понадобиться в течение нескольких дней. И еще я позвоню Бетти. Я знаю, Сэди довольно независимая особа, но, надеюсь, она не будет считать, что мы лезем в ее дела, если моя жена немного поможет ей по хозяйству. И на кухне…

А этот старый доктор сообразительный и чуткий человек, подумал Майкл. Да, Хейт здорово изменился с тех пор, как всеми силами пытался разлучить Микки и Саманту.

— Я ничего не имею против Сэди, — тихо продолжал доктор. — Я был не прав насчет ее брата. Уперся тогда, как старый осел… Могу сказать, что Сэди — женщина с обостренным чувством справедливости. Пройдет немало времени, прежде чем она простит мне мою дурацкую ошибку.

Майкл достаточно хорошо знал Сэди, чтобы понимать: мнение доктора о ее брате она приняла и лично на свой счет. Потому-то старая обида и была так глубока, что девушка оскорбилась не только за Микки, но и за себя тоже.

— Я только что сказал все это Сэди, — продолжал доктор. — Ее брат сделал мою дочь счастливой. Очень счастливой… И то, как он поддерживает ее в эти трудные минуты, заставляет вспомнить прекрасное слово «верность». Мне очень стыдно, что я пытался погубить такую любовь… Особенно сейчас, когда я понимаю, каково пришлось бы моей дочери, если бы рядом не было близкого человека… — Голос у старика сорвался. — Я действительно заслуживаю презрения Сэди.

— Нет, не заслуживаете, — возразил Майкл. — Людям свойственно заблуждаться. Но вы исправили свою ошибку. Я не видел более счастливой женщины, чем ваша дочь. Даже сейчас, измученная болезнью, она вся так и светится. Если бы вы заставили Саманту выбирать между мужем и вами, она никогда не познала бы такого счастья. Но вы этого не сделали. Что же касается Сэди, то она до смерти боится уронить себя в глазах окружающих и еще больше боится, как бы кто-нибудь не узнал о ее страхах. Не принимайте это за презрение.

— Вы довольно хорошо знаете ее, — заметил доктор. Глаза у него весело заблестели.

— Не так хорошо, как хотелось бы, — возразил Майкл.

Доктор Хейт улыбнулся.

Вошла Сэди, пошатываясь как пьяная из-за обезболивающих средств. Несмотря на то что рука ее была аккуратно забинтована и висела на перевязи, девушка умудрялась отмахиваться от пытавшейся ей помочь Венды.

— Гордячка, — тихо прокомментировал доктор.

— Упрямица, — подтвердил Майкл. Он заметил, что глаза у Сэди затуманены. — Вы дали ей много болеутоляющего? — еле слышно спросил он.

— Лошадиную дозу, — ответил ему доктор. — Пожалуй, даже слоновью…

— Думаете, Сэди такая толстокожая?

— Да нет, какое там… Просто она хочет такой казаться.

— По-моему, вы правы.

— Я готова идти, — высокомерно заявила Сэди, покачиваясь перед Майклом. Он протянул руку, чтобы поддержать девушку. — Не трогай меня! Я в состоянии двигаться сама.

Майкл и доктор переглянулись.

На лице у Хейта было написано: «Желаю хорошо повеселиться в аду».

— Я возьму Тайлера, — громко произнес врач.

Сэди вышла из приемной, Майкл торопливо последовал за ней.

— Пока, Майкл, — воскликнула Венда, а потом, к немалой его досаде добавила: — Позвони мне как-нибудь.

— «Позвони мне как-нибудь». — Сэди настолько точно скопировала елейный голосок Венды, что доктор Хейт прыснул.

Очутившись на тротуаре, Сэди оступилась и едва не упала. К счастью, Майкл вовремя подхватил ее.

— Я же говорила, что не нуждаюсь в твоей помощи, — сказала Сэди, пытаясь оттолкнуть его.

— Леди, — взяв ее за плечи и заставив смотреть себе в глаза, произнес Майкл, — давайте не будем сейчас спорить. Тебе нужна моя помощь. Понятно?

Сэди вызывающе посмотрела на него, потом взгляд ее смягчился. Наконец девушка потупилась и еле заметно кивнула.

— Хорошо, — сказал Майкл, легко подхватил ее на руки и понес к машине.

За спиной он услышал, как доктор Хейт одобрительно хмыкнул.

Майкл открыл дверцу машины, опустил Сэди на сиденье и пристегнул ремень безопасности.

— Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловала?

Майкл был поражен. Он выпрямился и сильно стукнулся головой о край дверцы. Господи, хочу ли я?!

Не в том дело, что за нами наблюдает доктор Хейт и что Сэди предложила это в дурмане. Но ведь я собираюсь провести ночь под одной крышей с ней! Однако — в разных комнатах, если во мне осталось хоть что-то от джентльмена.

— Ну? — спросила она.

Сэди так пристально смотрела на губы Майкла, что у него пересохло в горле.

— Не сейчас, Сэди, — с чувством произнес он.

— Ха! — удивленно воскликнула Сэди. Она откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и принялась что-то напевать хрипловатым голосом.

Майкл посадил детей в машину и попрощался с их дедом.

— Желаю удачи, — с изумлением произнес доктор Хейт.

Наверное, он поразился тому, как вела себя Сэди, подумал Майкл.

— Пони сожрал мое кольцо, пони наступил мне на руку, а теперь я хожу в бинтах и собираюсь заглянуть ему в задницу…

Дети расхохотались. Голос Сэди был ужасен, она пела скрипуче и абсолютно немелодично. Но Майклу все равно нравилось.

— Откуда эта вонь? — спросила Сэди.

— Тайлер! — хором ответили дети и Майкл.

— Что ж, — заметила Сэди. — Я рада, что это не он проглотил мое кольцо. — И она снова принялась напевать.

Вскоре ее песенку громко подхватили Эмбер и Такер.

Слов в песне не прибавилось. Однако Сэди и ребятишки умудрились повторить ее сорок два раза, прежде чем Майкл остановил машину перед домом Макги.

Молодой человек склонился над Сэди и вновь помог ей расстегнуть ремень безопасности.

Если она опять спросит, не хочу ли я, чтобы она меня поцеловала, я просто позвоню Кейт Адамс и попрошу ее остаться с Сэди на ночь.

Однако на сей раз девушка промолчала. Когда Майкл нагнулся над ней, ее розовые, мягкие, как лепестки цветов, губы легко коснулись его щеки.

Майкл замер.

Однако поцелуй завершился, едва начавшись; он был настолько мимолетен, что, если бы не дрожь, пронизавшая Майкла с головы до ног, он усомнился бы, был ли этот поцелуй на самом деле.

Майкл искоса посмотрел на Сэди.

Девушка снова откинула голову и смежила веки. Губы ее были полуоткрыты.

Может, она хочет, чтобы я тоже поцеловал ее?

Однако иллюзию эту рассеяло легкое посапывание, донесшееся до Майкла в следующий миг.