Пламенное сердце

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Разбудил ли ты меня? — переспросила Кевина Сэди, пытаясь выиграть время. — Да нет, правда.

Девушка всегда гордилась своей безукоризненной честностью, но на сей раз убедила себя, что сказанное ею — вовсе не ложь. Она, Сэди, проснулась не от телефонного звонка, а оттого, что Майкл рявкнул: «Да!» — и этот рык раздался так пугающе близко, что она от страха чуть не скатилась с кровати.

Хриплый со сна голос Майкла был тревожен и… сексуален. Пожалуй, это было единственным подходящим определением, которое пришло Сэди в еще плохо соображающую голову.

— Да, я знаю. Обычно я так рано не просыпаюсь. Но ты же понимаешь. Трое детей… — Еще один расплывчатый аргумент, который тоже нельзя считать ложью.

В этот миг Майкл заерзал на кровати, и пружины отчаянно заскрипели. Неужели он придвинулся на волосок ближе ко мне? И разве не забавно, что я беспокоюсь о том, как выглядят мои волосы?

Сделай вид, что ничего такого не происходит, решительно приказала себе Сэди.

Но как можно не обращать внимания на здоровенного, плечистого мужчину? С закрытыми глазами Сэди, вероятно, могла бы вообразить, что все это дурной сон, по крайней мере до тех пор, пока не закончится разговор с Кевином.

Сэди закрыла глаза. Но, к несчастью, так она еще сильнее ощутила исходящий от Майкла аромат.

От него пахло мылом и чистотой, и этот пряный запах был столь же сексуальным, как низкий голос Майкла, прорычавший рано утром: «Да!» В списке любимых запахов Сэди аромат свежеиспеченного хлеба передвинулся на второе место.

Она открыла глаза и пристально посмотрела на Майкла. Тот улыбнулся в ответ невинной, как у мальчика из церковного хора, улыбкой, словно был не меньше Сэди удивлен и шокирован тем, что оказался в ее постели.

Сэди махнула рукой, пытаясь выгнать Майкла из спальни. Но Майкл, прикинувшись, что ничего не понимает, отмахнулся в ответ, сладко потянулся, положил руки за голову и закрыл глаза, явно наслаждаясь теплом утреннего солнца, лучи которого падали ему на лицо.

В утреннем свете Майкл выглядел невероятно красивым, пугающе сильным и привлекательным, словно какой-то стародавний пират.

Сэди повернулась к нему спиной. Ну вот, подумала она, я похожа на страдалицу, сидящую на диете и только что одержавшую победу над собой, мужественно отказавшись от шоколадного эклера.

— Что? — спросила она Кевина. — Я не расслышала. Дома ли мой брат? Конечно, нет. Кто? О, это не мой брат. Это просто сосед.

Она попыталась произнести слово «сосед» как можно более невинным тоном, будто речь идет о маленьком хроменьком старикашке, который приковылял с кочергой в одной руке и с кастрюлькой в другой. Сэди изо всех сил пыталась придать этому слову именно такой смысл, однако ей это не совсем удалось. Судя по тону Кевина, опасность не миновала. Кевин сообразил, что трубку поднял вовсе не старикашка с кочергой и кастрюлей.

— Он сказал тебе, что его зовут Микки? Я уверена, ты его не так понял. Он заявился в такую рань, потому что со мной тут стряслась небольшая беда… Он пришел помочь. Ненадолго. Пока я не объясню ему, что делать.

Сэди метнула взгляд через плечо. Майкл открыл глаза и поднял брови, всем своим видом говоря: «Желаю удачи!»

Сэди рассердилась на себя за этот взгляд. Ничего, подумала она, даже сидящая на диете страдалица имеет право полюбоваться на эклер.

Кевин еще о чем-то спросил ее, и Сэди попыталась ответить ему самым что ни на есть ледяным тоном:

— Считай, что я не слышала, как ты поинтересовался, спали ли мы с ним, — произнесла она так холодно, что голос ее мог заморозить все вокруг.

Почему-то жест Майкла, поднявшего вверх оба больших пальца, оказался в поле зрения Сэди. Мои глаза сами по себе смотрят на этого типа!

— Ах, ты просто пошутил! — сказала она в трубку.

— Вполне английский юмор, — пробормотал Майкл, удивительно точно копируя принца Чарльза.

К сожалению, здоровая рука Сэди была занята телефонной трубкой. Девушка крепко сжала ее, чтобы не ударить Майкла.

— Я сломала руку. На нее наступил пони… Пони! Ты что, плохо меня слышишь? Помехи на линии?.. Да, рука болит… Да. Я вышла из строя… Да, теперь я вряд ли смогу заняться работой, не говоря уж об уходе за детьми… Ты что?.. Нет!

Кевин заявил, что возьмет отпуск на несколько дней и приедет помогать ей. Сэди была категорически против.

И несмотря на свою клятву больше не глядеть на Майкла до окончания разговора, Сэди все же покосилась на него. Почему я возражаю? Из-за него? Значит, Кевину тем более надо приехать. И как можно быстрее.

Но что, если Кевин захочет познакомиться с моими родителями? Или спросит про кольцо? Вдруг Кевину не понравятся дети? Или он не понравится им? А что, если Эмбер в лицо назовет его Напыщенной Задницей или Ослом-Помпончиком? Или Майкл? Пожалуй, Эмбер можно доверять больше…

Тут, протирая глаза, вошла полусонная Эмбер. Но, увидев парочку на кровати, малышка моментально проснулась.

— Я тебе перезвоню, — произнесла Сэди и поспешно повесила трубку, не дав Кевину попрощаться.

Потому что Эмбер громко спросила:

— Майкл, а что вы делаете в кровати тети Энджел?

— Ночью ей снились страшные сны, — гладко, как по маслу — фирменному арахисовому маслу, которое обожала Эмбер, — ответил Майкл. — Я не хотел оставлять ее одну.

— Это хорошо, — одобрительно кивнула маленькая предательница.

Майкл послал Сэди ангельскую улыбку.

— У тебя болит рука, тетя Энджел?

— Немного.

— Она обманывает? — осведомилась Эмбер, поворачиваясь к Майклу.

— Она пытается быть храброй, — ответил он.

— Моя мамочка говорит, что храбриться не надо, — сообщила им Эмбер. — Лучше поплакать, если тебе этого хочется.

О, как же я люблю Саманту, подумала Сэди. Хотела бы я иметь возможность поплакать, когда хочется. Вот как сейчас.

— Твоя мамочка — мудрая женщина, — заметил Майкл.

— Я знаю, — ответила Эмбер. — Если хотите, я приготовлю вам завтрак. Иногда я готовлю его для мамы и папы, и они едят в постели.

— Нет, — слишком поспешно отказалась Сэди, заметив при этом тень обиды, мелькнувшую в глазах у Эмбер. Но я слишком хорошо помню, как в прошлый раз малышка пыталась приготовить завтрак. Правда, пожарный теперь у меня под боком… Нужно, чтобы Майкл убрался из моей кровати, а не устраивался здесь завтракать, посетила Сэди следующая мысль.

Теперь, когда Сэди могла наконец посмотреть на этого нахала, она просто испепелила его взглядом. Чтобы он не забывал, как к нему тут относятся. Впрочем, Майкл проигнорировал ее взгляд.

— А что ты готовишь маме и папе на завтрак? — обратился молодой человек к Эмбер.

— Вафли в тостере. С настоящим кленовым сиропом, который хранится только для особых случаев.

— Что ж, сегодня, по-моему, как раз особый случай! По крайней мере для меня! — воскликнул Майкл. — А у тебя нет такого чувства, Сэди?

Ох, до чего же он хитер! Если я скажу, что ничего такого не испытываю, то смертельно обижу Эмбер.

— Да, сегодня удивительный день, — сказала девушка. — Вафли — это прекрасно, Эмбер!

Малышка радостно выбежала из комнаты.

— Ты забыл попросить ее принести нам газету, — съязвила Сэди.

— Эмбер! — позвал Майкл. — Не можешь ли ты посмотреть…

— Перестань! Что ты делаешь?

— Я хотел попросить Эмбер принести нам газету.

Нам. Словно мы собираемся сидеть в кровати, как супружеская пара с многолетним стажем, и просматривать газету. Спорт для него. Интерьер для меня.

— Я совсем не то имела в виду, и ты это понимаешь. Что ты вообще здесь делаешь?

— Может быть, мечтаю о вафлях…

Не позволяй ему рассмешить тебя, приказала себе Сэди.

— Что ж, давай уточним. Что ты делаешь в этой постели? Почему, проснувшись, я увидела тебя рядом с собой?

— Просто я здесь заснул. Вообще-то я не хотел, но потом подумал, что не могу оставить тебя одну. Ты скулила, как заблудившийся щенок, поэтому я и забрался к тебе. Из чистого альтруизма.

— Но я не скулила, как заблудившийся щенок!

— Откуда ты знаешь?

И правда. Откуда я знаю?

— Даже если я стонала, то тебе совершенно неприлично…

— Совершенно неприлично? Сэди, ты говоришь, как старая классная дама. Я помню тебя другой, ты ведь ходила по краешку…

— Не испытывай моего терпения и не финти. Потому что…

— Потому что ты собираешься устроить мне разнос, не важно из-за чего. — Майкл скрестил руки на своей широкой груди. В глазах у него запрыгали озорные чертики, такие невероятно соблазнительные, такие опасно привлекательные. — Ну ладно. Я готов. Бедный парень пришел сюда, смотрит за ребятишками, меняет пеленки, отскребает хот-доги со стен, исследует задницу пони, — и что за это получает? Тумаки. Ну ладно, давай. Я готов.

Он смешит меня.

— Дело в том, что ты не должен находиться в моей постели. — Голос Сэди звучал жестко, лицо ее посуровело. Но ей до боли хотелось расхохотаться.

— Да, ты права. Мне неприлично здесь находиться. Мне следовало быть сдержанным и не обращать внимания на плач и стоны человеческого существа, страдающего от боли.

— Но нельзя же спать в одной постели с человеком, которого ты почти не знаешь! — Вот оно. Наконец-то я нашла верный тон — праведный гнев.

— А я-то думал, что мы уже неплохо знаем друг друга. Я собрал приличную коллекцию плебейских шуточек. И еще я умею печь хлеб. — Майкл придвинулся к Сэди поближе. И сама того не желая, она подхватила его непринужденно-шутливый тон:

— Мне не до шуток, и ты не умеешь печь хлеб. У тебя на лбу написано.

— Ну хорошо, хорошо. Пока не умею. Но иногда я вполне сознательно учусь.

— И когда же с тобой бывает такое? — подозрительно спросила Сэди.

— Не могу точно сказать. Но, помню, как-то недавно я сказал себе: «Майкл, ты должен научиться печь хлеб!»

— Наверное, совсем недавно? Ну например, прошлой ночью? — Да он же просто смеется надо мной! И болтает всякую чушь. Неужели я поверю, будто он и впрямь научится печь хлеб только потому, что это мой самый любимый запах? Ну или почти самый любимый запах.

— Может, и прошлой ночью.

— Майкл, ты опять финтишь, — упрекнула его Сэди, однако раздражение ее прошло. Он настолько очарователен, что мне даже страшно.

Сэди не сомневалась: у Майкла было множество женщин, которые вертелись вокруг него, доказывая, сколь он неотразим. Например, Венда. Сэди готова была биться об заклад, что медсестрица как раз из числа поклонниц мистера О'Брайена.

— Я и не думаю финтить. Ты считаешь неприличным, что мы спали на одной кровати, но это же вызвано необходимостью…

— Необходимость — это если бы мы попали в пургу, а у нас было бы всего одно одеяло на двоих, — втолковывала ему Сэди.

— Может, ты и права. Впрочем, я не отказался бы и от пурги, если ты тоже не против. Но у меня ныла спина, я устал, а ты металась во сне; у тебя болела рука, и мне показалось, что нам обоим так будет удобнее. Логично?

Удобно. И логично. А чего еще я от него хочу? Чтобы он признался, что не мог ни на секунду расстаться со мной?

— Как бы то ни было, ничего не произошло. Абсолютно. Я не задирал твоей футболки и никуда не заглядывал. Один раз ты слегка запуталась в одеяле и футболка немного сбилась, но я вовремя укрыл тебя. Кстати, у тебя красивые ноги.

— Ты неисправим, — скрипнув зубами, прохрипела Сэди.

— Думаю, сейчас не совсем уместно силой заставлять тебя целоваться. Но вот если не силой… Знаешь, мне кажется, что, если я поцелую тебя, ты не станешь возражать.

События приняли явно нежелательный для Сэди оборот.

— Сегодня утром звонил мой приятель! — строго напомнила она Майклу.

— Да, вот это — настоящая проблема.

Сэди с подозрением в глазах уставилась на Майкла.

— Кевин здесь ни при чем.

— Как, неужели я ошибся? Кевин что, уже разжалован? Ведь еще вчера он был твоим почти официальным женихом.

— Ты злоупотребляешь моим терпением.

— А у тебя его никогда и не было, Сэди. Ты помнишь, как запутались тогда веревки твоего змея? Ты тут же выхватила из кармана перочинный нож…

— Майкл!

— Ну ладно. Ты победила. Проблема во мне. Я спал не в той постели. Накажи меня. Запри меня в одной комнате с Тайлером и вонючими подгузниками или с Такером и хот-догом. Заставь меня провести еще одну ночь на этой же кровати и запрети даже мечтать о поцелуях.

— Не болтай. — Сэди почувствовала, как у нее начинают гореть щеки.

— Но это же правда! У тебя такие сладкие губки. Они буквально просят, чтобы их поцеловали.

Он дразнит меня. Сэди не сомневалась в этом: вон какие искорки пляшут у него в глазах. Он пытается подтолкнуть меня к самому краю. И у него это вполне получается. Сэди невольно посмотрела на губы Майкла.

Да я не сомкнула бы глаз, если бы знала, что Майкл находится в одной постели со мной, так близко, что я чувствую его дыхание! Мысль о его губах преследовала бы меня всю ночь…

О Боже, куда все это меня заведет?! Я ведь не из тех женщин, которые способны думать о губах мужчины.

— Я в самом деле благодарна тебе за помощь, — мило произнесла Сэди. — Не могу этого отрицать.

— Что ты говоришь, Сэди?

— Я была просто в шоке. Сам понимаешь, каково это — проснуться и обнаружить рядом малознакомого мужчину. И тут зазвонил телефон. Да еще Кевин.

— Шок тебе полезен. От него быстрее бежит по венам кровь. И жизнь кажется веселым приключением, а не унылой будничной рутиной.

— Выходит, я должна тебя поблагодарить? — спросила Сэди, не удержавшись от кривой усмешки.

— Ну, если ты настаиваешь…

Она схватила одной рукой подушку и ударила Майкла. Он вырвал подушку и хлопнул ею Сэди по голове. Больная рука мешала Сэди развернуться как следует, но все же девушка вытянула из-за спины вторую подушку и запустила ею в Майкла. Сэди сражалась, пока у нее не перехватило дыхание от смеха и не заныла здоровая рука. Еще один, последний удар. Он пришелся Майклу по щеке. И комната вдруг побелела от перьев.

— Смотри, что ты наделал! — воскликнула Сэди, без сил падая навзничь. Она следила, как перья медленно кружатся в воздухе.

— Это твоя работа.

— Знаю. Но ты меня вынудил.

Он рядом, и плечи наши соприкасаются.

— Да, — подтвердил Майкл. — Смотри, что я сейчас сделаю. — Он повернулся и поглядел на Сэди.

Долгую минуту она не отрываясь смотрела на него. Ей казалось, что в глубине души она его понимает. Ей хотелось, чтобы миг этот длился целую вечность, чтобы они вот так лежали рядом на кровати, чтобы вокруг летали перья, а они — Сэди и Майкл — смотрели бы в глаза друг другу.

— О, Майкл, — прошептала девушка. Она хотела сказать, как скучала по нему. Хотела сказать, что с тех пор, как он попал в аварию, первые мысли, с которыми она просыпалась по утрам, были о нем. Хотела признаться, что годы, прожитые без него, кажутся ей сейчас потерянными и пустыми. И все, чего она добилась, представляется теперь таким ничтожным…

Сэди встрепенулась. Все это абсурд. Просто на один волшебный миг она лишилась рассудка.

— Вафли! — объявила Эмбер. Она стояла в дверях, держа блюдо с вафлями, и смотрела на перья. — Надеюсь, вы хорошо повеселились? — сурово осведомилась девочка. — Мамочка сойдет с ума.

Заплакал малыш. Появился Такер, волоча за ухо Снэппи.

Пообещав скоро вернуться, Майкл отправился к младенцу. Сэди слышала, как в другой комнате звучали проклятия по поводу грязных подгузников. Через несколько минут Майкл пришел к Сэди с ребенком, радостно восседавшим у него на локте.

Такер и Эмбер, сев на краешек кровати, с тоской взирали на вафли.

— Давайте разделим их, — предложил Майкл, укладывая младенца на подушку. — А ну-ка, залезайте все на кровать.

Две тарелки. Шесть вафель, пять человек, две вилки и постель, полная детей и перьев.

Стоило кому-нибудь пошевелиться, как вверх вздымалось белое облачко, и из сиропа приходилось вытаскивать перья. Малыши хохотали до слез.

Они обожали Майкла. Глядя на эту идиллию, Сэди почувствовала ноющую боль. А может, желание…

Сэди знала, что ей делать.

Надо позвонить Кевину и попросить его приехать сюда. Он должен мне помочь!

Непринужденное очарование Майкла О'Брайена когда-то уже разбило мне сердце. Но он не хотел этого, я точно знаю. Он просто был самим собой, таким же, как сейчас. Ему известно, как заставить меня страстно желать того, чего у меня никогда не было. Вряд ли он догадывается о тех чувствах, которые пробудил во мне. Я ведь даже не думала, что так похожа на других людей.

Что и во мне живет желание любить. Смеяться. Быть нормальным человеком.

После встречи с Майклом Сэди впервые захотелось жить как-то по-другому.

По велению сердца.

Без боли и обид.

Боже, я ведь выбрала Кевина не потому, что испытываю к нему какие-то чувства, а именно из-за полного отсутствия их!

Сэди почему-то приравнивала сильные переживания к полному сумбуру в душе. А сумбура ей в последнее время и так хватало.

Теперь мне хочется чего-то другого. Мира. Покоя. Надежности. Может, даже респектабельности. Вот именно. Определенно респектабельности.

И все это есть в моей жизни в Сиэтле. После помолвки с Кевином меня стали приглашать на ланч люди, которые раньше просто не замечали Сэди Макги.

Временами это казалось мне сущей ерундой. Ланч в престижном клубе с Мэрилин ван де Уортон. Покупки в эксклюзивных бутиках вместе с сестрой Кевина, Присциллой. Просьба самой миссис Томас Макаларди о том, чтобы я стала директором по рекламе ежегодной благотворительной акции в пользу госпиталя.

Порой я считала всю эту суету ужасно обременительной. Да, было и такое.

Но почему моя жизнь в Сиэтле кажется такой бесцветной по сравнению с этим?

Здесь я оказалась ввергнутой в абсолютный хаос. Рука у меня в гипсе, сироп для блинчиков капает на бесценное стеганое одеяло, повсюду, как снег, летают перья, а во дворе громко ржет голодный пони.

И самый великолепный мужчина в мире, удерживая на одном колене младенца, на другом — маленького мальчугана, жует вафлю, а на него с любовью и восторгом взирает пятилетняя девчушка.

— О Господи, — произнесла Сэди. — Все это ужасно!

— Что именно? — спросил Майкл, глядя из-под копны густых волос, которые Сэди мучительно хотелось откинуть у него со лба.

— Я хочу сказать, что надеюсь отыскать кольцо в навозной куче.

— Но ты же этого не говорила, тетя Энджел.

Ну почему всякий раз, когда я лгу, меня разоблачает даже маленький ребенок?

— У тебя не то лицо, — сказал ей Майкл, словно прочитав ее мысли. — Никогда не играй в покер.

— Ты сказала, что все ужасно, тетя Энджел. А как это?

— Просто у меня уйма дел. И всего одна рука.

Глаза Майкла смеялись. Лгунья, лгунья, лгунья, дразнили они.

— Мы тебе поможем, — пообещала Эмбер. — Правда, дядя Майкл?

Превосходно. Дядя Майкл. И тетя Энджел. Кошмар!

— Вообще-то дядя Кевин собирается приехать нам помочь.

— Кто? — удивилась Эмбер.

Майкл нагнулся и что-то прошептал ей на ухо.

Девочка сморщилась.

— А-а, этот…

— Но ты же никогда его не видела, — защищая Кевина, произнесла Сэди.

— Я знаю, но папочка говорил…

— Ну, хватит. Я уже слышала, что говорил твой папочка.

— А можно, я расскажу этому дяденьке, что случилось с тем безобразным кольцом, которое он тебе подарил? Ну пожалуйста! — просияла Эмбер.

В голоске у нее вновь зазвучали предательские нотки. Она упорно сопротивлялась появлению здесь дяди Кевина и с дьявольским восторгом предвкушала, как расскажет этому противному типу о судьбе его кольца, которое берегли как зеницу ока в семействе молодого адвоката в Плимут-Роке.

— Кажется, мне нужно выпить болеутоляющее, — устало произнесла Сэди.

— Тю-тю! — воскликнул Майкл. — У тебя возникает вредная привычка.

— А что значит «вычка»? — немедленно спросила Эмбер. Это было новое слово, которое она была готова внести в свой и без того поразительно обширный лексикон.

Это значит, что глаза Майкла заставляют меня забывать об однообразии жизни, безмолвно ответила Сэди на вопрос племянницы.

Но мне есть что терять! И есть за что драться руками и ногами. Я прошла слишком долгий путь и слишком много работала, чтобы сейчас послать все к черту из-за пары темных глаз, опушенных невероятно густыми ресницами. И губ, которые так мило улыбаются, обнажая ровные белые зубы.

Но Майкл и не просит меня посылать что-то к черту, резко напомнила себе Сэди.

И ничего не изменится, даже если бы он и попросил.

Я сильная и независимая. Я дала обет, что никогда не буду женщиной, которая готова бросить все ради мужчины.

Даже если это сделает меня счастливой.

Сэди слишком поздно вспомнила о неудачливом семействе Макги и о том, как им всегда не везло с клятвами и обетами.

Но образованная, искушенная женщина не должна забивать себе голову всякими суевериями.

И потому не надо было ей приезжать в Слипи-Гроув.

А уж коли приехала, нужно перенести сюда частицу своего мира. Нужно вызвать Кевина — и как можно быстрее.

Сэди еще раз заглянула в удивленные глаза Майкла. Он смотрел на нее не отрываясь.

Сэди охватило удручающее чувство. Ей показалось, что она теряет свой мир навсегда.

— Ну-ка, мое войско! — скомандовал Майкл. — У тетушки Энджел усталый вид. Эмбер, тарелки. Такер, вилки. Тайлер, туалет. О, видишь, я справляюсь. Запрягся. Хороший парень. Вперед, шагом марш! Следующая остановка — загон пони, обследуем задницу нашей лошадки.

Он повернулся к двери и вызывающе чувственно подмигнул Сэди.