Пламенное сердце

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На следующий день машина Кевина подкатила к дому Микки и Саманты. Сэди, Эмбер и Такер читали сказку на парадном крыльце, уютно устроившись среди мягких подушек, наваленных на белую плетеную мебель.

Сэди встала. Она улыбнулась, заметив, как двое ребят-подростков, катавшиеся на велосипедах, остановились поглазеть на шикарный автомобиль.

— Какая безобразная машина, тетечка Энджел, — обругала «мерседес» Эмбер. — Она такого противного цвета.

— Плотивного, плотивного, — принялся пополнять свой лексикон Такер, пристроившись за ногой Сэди.

Это была элегантная машина приглушенного серого цвета. Не каждый остановил бы выбор на такой машине. Сэди метнула на племянницу строгий взгляд. Эмбер сразу надулась, и личико ее стало сердитым.

— Вспомни, о чем мы говорили, — шепотом предупредила малышку Сэди.

— Я помню, — буркнула девочка. — А дядя Майкл сегодня придет?

— Не думаю.

— О! — громко воскликнула Эмбер, когда Кевин вылез из машины. — Какой он безобразный!

— Эмбер!

— Безебазный, — словно подтверждая, пролепетал Такер. Эмбер взирала на Кевина с откровенной неприязнью.

— Если ты будешь грубить, то мне придется отправить тебя в твою комнату.

— Не беспокойся, — ответствовала Эмбер. — Я уже иду.

Она резко повернулась, убежала в дом и захлопнула за собой дверь.

Почуяв грозу, Такер крепче вцепился Сэди в ногу.

— Безебазный, — прошептал он.

— Тише, Такер, не говори больше так!

Беда, подумала Сэди. Чувствую, что мне несдобровать. Уж что-что, а беду Макги всегда чуют за версту.

Сэди посмотрела на Кевина, вытаскивающего из машины багаж. Довольно много вещей, если учесть, что адвокат собирается провести здесь всего четыре дня.

Он не безобразный. Даже недоброжелатель не сказал бы о нем такого. Однако Сэди нашла, что внешность Кевина как-то поблекла.

Кевин был высокий, худощавый, очень светловолосый. Глаза у Кевина были голубые, в них так и светился острый ум.

Адвокат двинулся к Сэди, сгибаясь под тяжестью своих чемоданов. Кевин был в костюме. Ну как человек может целый день сидеть в пиджаке за рулем?!

И как я могу выйти за такого человека замуж?!!

А ведь я могла никогда не вернуться в Слипи-Гроув…

Сэди сделала было шаг навстречу гостю, однако Такер яростно вцепился ей в ногу.

Кевин поставил чемоданы на землю и улыбнулся. Такой доброй улыбкой. Господи Боже, подумала Сэди. Кейт права. Кажется, он действительно любит меня. Кевин потянулся к Сэди, явно собираясь поцеловать ее в губы. Вместо этого она подставила ему щеку.

Несколько секунд Кевин задумчиво смотрел на Сэди, и если она не ошибалась, то сейчас его улыбка подернулась дымкой грусти.

— Кто это? — спросил Кевин, глядя на Такера. В голосе его зазвучали фальшивые интонации человека, не привыкшего ладить с детьми.

— Безебазный, — сказал Такер.

— Безебазный? — повторил Кевин, и на лице у него отчетливо отразились все те чувства, которые он испытал бы, если бы оказался сейчас в диких джунглях Амазонки. Там, где люди называют себя Бубба и Безебазный.

— Это мой племянник Такер.

— Такер. — Очевидно, Кевин счел, что имя это не намного благозвучнее, чем Бубба или Безебазный. Кевин был порядочным снобом и не слишком умело это скрывал. — Это ты так одела его? — уставился гость на Такера.

Сэди подняла свою загипсованную руку.

— Он сам удостаивает себя такой чести.

— Понятно, — заметил Кевин.

Сегодня на Такере были пижамные штаны, а поверх них голубые шорты. На голову он нацепил другую пару полосатых шорт.

Сэди это показалось восхитительным. Кевин же не хотел проявлять снисходительность. Он просто беседовал с Сэди. Но почему она чувствовала себя такой напряженной?

Девушка оторвала Такера от своей ноги. Шелк. Шелк с изящной черной вышивкой.

Кто бы в Слипи-Гроуве стал носить дома шелка?

— Входи, — пригласила она, открывая дверь.

Кевин вошел в холл и поставил свои чемоданы на пол.

— Боже мой! — воскликнул адвокат. — Какой красивый дом!

— Ты не ожидал увидеть такой в Слипи-Гроуве, штат Айдахо?

— Нет, — быстро ответил Кевин, но с таким же успехом он мог бы сказать и «да». — А это одна из картин твоего брата? Великолепно! — подойдя поближе, выдохнул он.

То же самое думала Сэди по поводу одежды Такера.

Не потому, что картина не была великолепной, хотя Сэди она нравилась, но ей казалось, что полотну недостает обычной жизненной силы Микки. На картине были изображены пустые садовые качели под деревом.

Картина была исполнена печали, и Сэди, не спрашивая брата, могла сказать, что написал он ее после того, как заболела Сэми.

— Твой брат очень талантлив, — заметил Кевин.

А тебе неплохо бы услышать, что он думает о тебе.

— Спасибо.

— А другие дети?

— Малыш спит. Эмбер… она где-то в доме.

Ну, вот оно. Похоже, мы вымучиваем тему для разговора.

Никогда раньше им не приходилось проводить вместе много времени. Тем более несколько дней. Сэди и Кевин всегда куда-то торопились.

И даже на роскошных великосветских приемах они тоже не были вместе. Там внимание уделялось главным образом выбору вин и определению соответствующих вилок.

— Я покажу тебе твою комнату. — Сэди повела гостя через холл в спальню Микки и Сэм, испытывая страшную неловкость и горячо желая, чтобы Кевина тут не было. Девушка жалела, что взвалила на себя бремя этой дурацкой помолвки.

Но еще больше Сэди жалела о том, что приехала сюда, в этот город, который заставил ее посмотреть на Кевина совершенно другими глазами.

Впрочем, не только на Кевина. И на себя саму тоже.

— Какая милая комната! — отметил Кевин.

Она и в самом деле была очаровательной. К спальне примыкала ванная, и гость заглянул туда.

— Ты не будешь возражать, если я приму душ?

— Нисколько, — ответила Сэди.

Если бы это был не Кевин, встреча получилась бы совсем другой. Было бы множество поцелуев, от которых захватывает дух, были бы нежные взгляды и смех, возникающий из ничего.

И последнее, что пришло бы гостю в голову, — это душ.

Хотя, может, бедняге и пришлось бы в конце концов залезть под ледяные струи.

Но кто же тот таинственный герой, который заменил Кевина в воображаемой сцене встречи с женихом?

Сэди залилась краской.

Скоро нам с Кевином придется остаться вдвоем. Как только дети улягутся спать. И я вынуждена буду объясняться… Ну почему я чувствую себя такой виноватой? Я же никогда не говорила ему «да». Я только обещала подумать.

Может, потому мне и неловко. Обещала подумать — понимая, что никогда не стану его женой.

Гость вышел из душа. Сэди уговорила Эмбер поиграть в «путаницу», чтобы выманить девочку из ее комнаты и заставить забыть обиду.

Однако если учесть, что подсказывало Сэди знаменитое фамильное чутье Макги, то игру она выбрала не слишком подходящую.

Кевин переоделся в джинсы и в спортивную рубашку. Джинсы были тщательно отглажены. Волосы его, влажные после душа, не заставили сердце Сэди затрепетать в груди. Куда им было до шевелюры Майкла…

— А ты, вероятно, Эмбер, — произнес адвокат.

Малышка поглядела на него. Брови ее сошлись на переносице, она нахмурилась.

— Для вас — мисс Макги. Кевин рассмеялся.

Сэди в изумлении воззрилась на племянницу. А Эмбер с такой яростью запустила мячом в кучу игрушек, что та едва не развалилась.

— Старик, — произнес Кевин, поворачиваясь к Сэди, — попросил меня, чтобы я поторопил тебя с работой.

Все в Сиэтле называли босса Сэди Стариком, хотя ему едва перевалило за сорок.

Девушка вздохнула и поглядела на детей. Потом легонько постучала по своему гипсу.

— Потому-то я и здесь, — улыбнулся Кевин. — Твой рыцарь примчался тебе на помощь.

Эмбер отвела взгляд.

— Дело в том, что я собираюсь немного присмотреть за детьми, пока ты будешь исследовать то место. Тебе ведь надо сделать несколько снимков и что-то там обмерить, верно?

— Ты собираешься посидеть с детьми? — недоверчиво переспросила Сэди.

— Конечно. Если ты справляешься, то справлюсь и я.

Сэди показала ему свою сломанную руку.

— Это гораздо сложнее, чем ты думаешь.

— Да, — тихонько пробормотала Эмбер. — Гораздо, гораздо сложнее.

— Сэди, я справлялся и не с такими делами. Неужели ты правда думаешь, что я не разберусь с тремя маленькими детьми?

Эмбер свирепо смотрела на адвоката.

— Мне кажется, это не слишком удачная идея, — проговорила Сэди.

— Но я ведь только ради этого и приехал сюда! — настаивал Кевин.

Он так старается быть хорошим. Сэди пришла в голову дурацкая мысль, что Кевин, наверное, решил посидеть с детьми, чтобы Сэди могла заняться другими домашними делами.

— Нет, — решительно отказалась она.

— Глупости. Доставай свою камеру и отправляйся. Старик велел мне привезти всю документацию, которую ты составишь.

— Полностью? — взвизгнула Сэди.

— Думаю, да.

Сэди почувствовала, как ее охватывает паника. Как же я сумею провернуть все это за четыре дня? Кевин прав. Мне надо пойти осмотреть местность. И сделать это немедленно.

— Ну хорошо. Я оставлю тебе телефон соседа… — Девушка запнулась. О чем я думаю? Оставить ему телефон Майкла на всякий случай? — Я дам тебе телефон моей подруги Кейт. Вдруг тебе понадобится помощь!

— Доверься мне, дорогая.

Он не понимает, во что ввязывается. Не пройдет и часа, как Кевин запоет по-другому. Сэди написала на листочке номер телефона Кейт.

— Эмбер, — сурово приказала Сэди племяннице. — Будь хорошей девочкой.

— О, конечно, — пообещала Эмбер таким приторно-фальшивым тоном, что Сэди едва не решила остаться.

Подъезжая на машине к старой пожарной части, девушка вдруг поняла, что все это неправильно. Кевин пробыл здесь меньше часа, а она уже помчалась работать. Точно так же, как дома, в Сиэтле. Для них обоих работа была важнее всего.

Теперь же работа казалась ей далекой и нереальной. Словно осталась где-то на другой планете. Но вдруг посланец оттуда вмешался в жизнь Сэди. В настоящую жизнь…

Сэди сердито отогнала эти мысли.

Она точно знала, где находится пожарная часть. Недалеко от родного дома Сэди, в самом старом квартале Слипи-Гроува. В детстве Сэди и Микки иногда вынимали доски из окон полуразвалившегося здания и залезали внутрь, не задумываясь о таких взрослых проблемах, как прогнившее дерево. Сэди размышляла, сохранились ли в особнячке медный шест и колокол. Ведь эти вещи приводили их с братом в полный восторг.

Девушка подъехала к старому зданию и покачала головой. Картина была просто ужасной. За прошедшие годы особнячок почти совсем развалился. Дерево сгнило, окна были либо заколочены, либо выбиты. Все вокруг заросло сорняками метра в полтора высотой.

Однако колокол был по-прежнему там, на каланче. Может, сохранился и медный шест?

Не вылезая из машины, Сэди порылась в дипломате и нашла свои заметки.

Компания «Гэнгвей продакшнз» собиралась снести эти руины и построить на их месте огромный торговый центр, с толком использовав обширную пустую территорию. Компания хотела, чтобы фирма, где работала Сэди, посоветовала, как лучше обустроить эту зону и сделать ее привлекательной для горожан. Так что скоро квартал этот станет просто очаровательным…

Сэди сразу кое-что набросала. Мне это нетрудно. Если Кевин сможет возиться с детьми по нескольку часов в день, я довольно быстро справлюсь со своей задачей.

Универмаг на месте пожарной части, пометила девушка в своей маленькой черной записной книжке. А потом стала набрасывать по пунктам: сохранить аромат истории; спасти для этого колокол и медный шест. Каланчу можно реконструировать и установить у входа в торговый центр, медный шест использовать как элемент оформления игровой площадки для детей.

Сэди засомневалась, что ее клиент захочет тратить деньги на детскую площадку, но на данном этапе ей следовало записать все свои соображения, чтобы обсудить их потом с заказчиком. Надо ему объяснить, что эти идеи могут чрезвычайно понравиться городскому совету.

Сэди больше всего наслаждалась именно этой стороной своей работы. Творчество. Полет мысли. Игра воображения. Магазины, продолжала писать девушка, должны иметь ложные фронтоны, которые создадут впечатление, что это городок Дикого Запада.

Поработав еще несколько минут, Сэди засунула блокнот в сумочку и перекинула ремешок через плечо. Потом взяла камеру и вышла из машины.

Хоть рука у Сэди все еще была в гипсе, этим утром она впервые сняла повязку. Девушке показалось, что так ей стало легче. Без бинтов я вполне сумею сделать снимки, решила она.

Сэди обошла вокруг здания, продираясь сквозь заросли сорняков. Потом навела объектив на особнячок.

И вдруг она словно ощутила душу этого дома. Теплые солнечные лучи обволакивали его со всех сторон. Это и вправду милый старинный особняк, подумала Сэди, делая снимок.

Ее охватило странное чувство ностальгии. Девушке казалось, что она слышит их с братом голоса, долетающие сюда из прошлого…

— У тебя такой вид, словно ты только что столкнулась с призраком.

Сэди чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Майкл! Что ты тут делаешь?

Но почему я так чертовски рада его видеть? После того испепеляющего поцелуя — такого прекрасного и соблазнительного — мне надо бежать от Майкла без оглядки.

Однако мои ноги, похоже, вовсе не собираются никуда бежать.

— Гуляю. Так же, как и ты. Здесь так красиво, правда?

Похоже, он и думать забыл о том поцелуе. Ну а я почему должна о нем помнить? Хотя Майкла, конечно, целовали гораздо чаще, чем меня…

— Забавно. В детстве никогда не замечала прелести этого места. Мы с Микки любили здесь играть. Мы представляли, что бродим по старинному полуразвалившемуся замку… А теперь я вижу, как мил и своеобразен этот дом. Жаль, что его собираются сносить…

— Его не снесут, — возразил Майкл. — Ты хочешь посмотреть, как там внутри?

— Но дом, наверное, заколочен…

— Да, но в заднем окне не хватает пары досок.

— Ты мне рассказываешь! — с улыбкой воскликнула Сэди. — Думаю, это мы с Микки отодрали их сто лет назад.

— Пошли, давай проверим.

А почему бы и нет? Может, это мой последний шанс. Да и вообще… Проникнуть вместе с Майклом в старый дом… Есть в этом что-то такое, против чего невозможно устоять.

Сэди засунула фотоаппарат в футляр и последовала за Майклом через заросли сорняков к заднему крыльцу особнячка.

— Я не смогу туда забраться. — Я больше не шустрая десятилетняя девчонка. А кроме того, на мне шелковые брюки. И вообще, у меня сломана рука.

— Конечно, сможешь. Я тебя подсажу.

— Но мои слаксы…

— Их все равно придется сдавать в химчистку. На них же что-то написано. — Майкл присмотрелся к брючкам Сэди повнимательнее. — А-а, каракули Така. А кстати, где дети? Им бы здесь понравилось…

— Они с Кевином, — смущенно ответила Сэди.

— А когда он приехал?

Сэди не хотела признаваться, что Кевин прибыл меньше часа назад. Поэтому она пробормотала что-то неопределенное — в том смысле, что Кевин приехал довольно рано…

— А ты отправилась полюбоваться достопримечательностями одна?

— Я не любуюсь достопримечательностями. Я решила, что Кевину следует побольше узнать о детях. — Слова Сэди сбивали Майкла с толку. Настолько сбивали, что Майкл мог подумать, будто Сэди собирается сказать Кевину «да». Настолько запутывали, что он даже не догадывался, как колотится ее сердце всякий раз, когда она видит его, Майкла.

Он подошел к окну.

— Ну ладно, влезай мне на плечо и запрыгивай в дом.

Сэди замялась. Еще один физический контакт. Именно то, чего жаждут мои неистовые гормоны. Впрочем, это прикосновение будет, конечно же, вполне невинным.

— Боюсь, что я сломаю и вторую руку, — проговорила Сэди и тем не менее сняла туфли и вскарабкалась Майклу на плечо. Она чувствовала, как напряглись под тканью рубашки его стальные мускулы. Сэди понимала, что лучше ей не медлить. Она нырнула в окно и легко спрыгнула на пол, заметив, что к ее слаксам прилипло несколько паутинок.

И тут же осознала, что ее это совершенно не волнует.

Глупо, но все происходящее казалось Сэди страшно забавным. Этакое небольшое приключение. Может, у Майкла дар превращать обыкновенные вещи в необыкновенные?

Майкл передал ей туфли, но Сэди не стала их надевать. Они такие неудобные! Вот и пусть дожидаются ее на подоконнике. А она походит босиком по гладкому прохладному полу.

Майкл влез в окно и подошел к Сэди. Смеркалось.

Глаза Сэди привыкли к полутьме.

— Шест все еще здесь, — выдохнула она.

— А ты собираешься поупражняться?..

— С моей рукой?

— Думаю, ты вполне могла бы съехать по нему вниз. Я спущусь первым и буду тебя подстраховывать.

И вдруг Сэди поняла, что прохладная медь шеста притягивает ее словно магнит. Они вместе побежали вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Первым вниз съехал Майкл. Он сделал это с непринужденной грацией и оказался прямо под Сэди. Осторожно помогая себе сломанной рукой, Сэди прилепилась к шесту.

— Готова?

Майкл стоял внизу, под ней. И это было крайне неприлично. Но Сэди было все равно.

— Пуск! — крикнула она.

И спустилась по шесту. Но прежде, чем ноги Сэди коснулись пола, Майкл подхватил ее на руки.

— Слишком медленно, — прокомментировала Сэди, поворачиваясь к нему лицом. Однако сердце ее билось так, словно она спустилась по медному пожарному шесту со скоростью света.

Майкл мгновенно отошел от девушки. Он улыбался, но взор у него был какой-то загадочный и затуманенный.

— Этот спуск — тренировочный. Давай, беги наверх! — крикнул Майкл, устремившись к лестнице.

— Уи! — завизжала Сэди, волей-неволей снова съезжая по шесту. На этот раз Майкл не поймал ее. Но, едва коснувшись земли, Сэди вновь помчалась к ступенькам. — Больше меня не страхуй, — настаивала она.

Неужели воспоминания детства доставляют мне такое удовольствие? Или меня радует редкая возможность немножко повалять дурака? А может, все дело в том, что со мной Майкл? Но скорее всего, на меня действует все вместе: и старый пыльный дом, согретый теплом многих поколений людей, и улыбка Майкла, и восторг от головокружительного спуска по шесту.

Сэди съехала вниз, наверное, раз десять. Майкл все время следовал за ней, и наконец девушка с хохотом рухнула на пол. Солнечный свет струился через щели в досках, которыми были заколочены окна, и растекался по полу. В золотых лучах плясали пылинки.

Майкл свалился рядом с Сэди.

Настоящий друг.

И может стать для Сэди не просто другом…

— Ты испачкаешь брюки в пыли.

Сэди сморщила носик.

— Как ты верно заметил, их все равно придется отдавать в химчистку.

— А здорово шелк скользит по шесту?

— Просто отлично!

Майкл склонился над Сэди и дотронулся до ее шеи.

— О, ты нашла медальон.

Сэди почувствовала, что покраснела до корней волос.

— Ой, совсем забыла! Я собиралась отдать его тебе.

Она хотела снять медальон. Но почему-то не могла. Несколько раз девушка вскидывала руку к цепочке. Но даже не расстегнула замочка. И не снимала украшение. Ей нравилось ощущать тяжесть медальона, чувствовать приятное тепло, исходившее от металла.

Майкл не убирал пальцев.

— Я хочу, чтобы он остался у тебя.

— Но почему? — опешила Сэди.

Майкл пожал плечами.

— Сам не знаю. Может, как сувенир. В память о днях, проведенных в Слипи-Гроуве.

С ним, моим соседом. С которым мы ели в кровати вафли и съезжали вместе по пожарному шесту.

Можно подумать, что я когда-нибудь об этом забуду…

Мне следует отказаться от подарка. Это будет самым правильным. Однако Сэди не могла.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Майкл отвел руку от тяжелой цепочки. Тепло его пальцев, согревавших шею Сэди, исчезло; и это было так горько, что ей захотелось заплакать. А губы девушки молили, чтобы Майкл ее поцеловал.

И он откликнулся на этот безмолвный призыв.

Не удержавшись, Сэди прильнула к Майклу и ответила на его поцелуй.

Пальцы Майкла ласкали шею Сэди, и то, что девушка приняла поначалу за чисто дружеский жест, быстро превратилось в нечто совсем иное.

Это было как молния, ударившая в стог сухого сена.

— Тебе надо перестать вытворять со мной такое, Сэди, — прижавшись к ее уху, пробормотал Майкл.

— Что? — Она отпрянула от него.

— Целовать меня. Зажигать во мне огонь, который никто не может потушить. Который испепеляет меня… будит по ночам, заставляя часами думать о тебе. — Он засмеялся.

Он прав. Я веду себя как капризная девчонка. И Сэди отстранилась от него.

— Я сказал что-то не то?

— Н-нет, — промямлила она. — Это так глупо. Прости меня. Не понимаю, о чем я думала… — Сэди яростно стряхивала пыль с брюк.

— А я знаю, о чем ты думала, — хрипло проговорил Майкл. — Причем совершенно точно.

— Не знаешь! — возразила Сэди. — Я думала, как стыдно будет горожанам, если это чудесное старое здание снесут.

Но это была ложь. Сэди ни о чем таком не думала. По крайней мере последние пять минут.

Однако руки Майкла соскользнули с ее шеи. Он озадаченно поглядел на девушку.

— Говорю тебе, этого не будет.

Сэди порылась в сумке и вручила ему блокнот. Майкл долго смотрел на листки, читал записи Сэди, вглядывался в беглые наброски.

— О, Сэди, — наконец произнес он.

— Что? Тебе не нравятся мои идеи?

— Я собирался купить этот дом. И восстановить его.

— Но он же разваливается!

— Но стоит того, чтобы его спасти. Это ведь живая история!

Сэди фыркнула, желая избежать поцелуя, которого так жаждали их губы. Ей хотелось радоваться тому, что между нею и Майклом быстро растет стена отчуждения.

Однако девушке стало до боли жаль утраченных мгновений, которые никогда больше не вернутся. Она изо всех сил постаралась скрыть эту боль и сказала:

— Ну, Декларацию независимости подписывали, кажется, все-таки не в Слипи-Гроуве.

— Ты по-прежнему хочешь отомстить городку, в котором тебя обидели, Сэди? Вернее, ты думала, что обидели?

Майкл произнес эти слова очень тихо. И, может, поэтому они причинили Сэди такую боль. Поразили в самое сердце…

Он знает! Знает о моей незащищенности, которую я отчаянно стараюсь скрыть…

— Разумеется, я не собираюсь мстить городу! Я же не отвечаю за планы строительных компаний! Это вообще не мое дело.

— Ты хочешь украсть у города кусочек его истории — и только потому, что тебе за это заплатят?! Прости меня, но мне кажется, что это все-таки немного и твое дело.

— Эта старая хибара вот-вот рухнет. И только безнадежный мечтатель может вообразить, что ему удастся спасти ее.

— И этот мечтатель — я, — заявил Майкл, глядя на Сэди так, что у нее едва не разорвалось сердце. — Безнадежный мечтатель. Ты чувствуешь, что за дерево у тебя под ногами, Сэди? Это мореный дуб.

— Подумаешь! — с вызовом бросила она.

Майкл внимательно посмотрел на нее.

— Вот сейчас ты снова ведешь себя как упрямая девчонка. Я вечно забываю, что ты никак не можешь примириться со своим прошлым. А ведь в нем был и этот дом… И тебе, наверное, кажется, что, разрушив его, ты утолишь свою ненависть и избавишься от мучительных воспоминаний? Но я сомневаюсь, что тебе это поможет.

— Я вовсе не ненавижу этот город, — все тем же вызывающим тоном заявила Сэди. — Просто он мне не нравится. Понимаешь, не все любят жить в маленьких стоячих болотцах.

— Да, ты права. Ты приехала затем, чтобы сделать Слипи-Гроув совсем другим. Осчастливить нас, жалких провинциалов, видеотекой и удобным магазином, открытым круглые сутки. А потом уехать.

— Но я никогда не собиралась тут оставаться, — заметила Сэди.

— Я знаю. — Майкл поднялся. — Но запомни: я не сдамся без боя. Моя идея лучше твоей. — Он бросил Сэди ее блокнот.

— Я провела здесь всего несколько минут. Как с тобой тяжело!

— Ничего у тебя не выйдет.

— И ты говоришь это после того, как внимательно изучил все мои предложения!

— Это небольшой промышленный шпионаж. Ты должна была привыкнуть к таким вещам. Ведь ты же вращаешься в деловых кругах!

Голос Майкла звучал цинично и жестко.

Сэди до боли не хватало тепла его смеха, которое согревало ее всего минуту назад. Девушке мучительно недоставало страстных губ и сильных рук этого мужчины. Но никак нельзя показывать, что у ее ног разверзлась пропасть.

— Я просто делаю свою работу, — холодно произнесла Сэди. — Чего ты хочешь от меня? Чтобы я отошла в сторону — только из-за того, что тебе втемяшилось в голову купить этот дом?

Майкл пристально посмотрел на нее.

— Знаешь, Сэди, я даже не понимаю, чего от тебя хочу. И никогда не понимал. И самое забавное: думаю, что и ты не знаешь, чего хочешь от меня.

— Ты совершенно прав.

В комнате воцарилась тишина. И Сэди не могла придумать ничего, чтобы нарушить это гнетущее молчание.

— До свидания, Сэди. — Слова Майкла прозвучали холодно и жестоко — как не подлежащий обжалованию приговор.

Майкл не помог ей выбраться из дома. Отвернулся и пошел прочь, одним сильным рывком перебросив свое тело через подоконник.

Сэди долго сидела в сгущавшихся сумерках. Прошло немало времени с тех пор, как она услышала, что хлопнула дверца машины, взревел мотор и Майкл уехал. Сэди сидела целый век, и добрый старый дом каким-то непостижимым образом успокаивал ее.

Постепенно девушка вышла из оцепенения и, коснувшись рукой щеки, обнаружила, что та вся мокрая от слез.

Сэди поехала назад, в особняк Микки и Сэм. Она не сказала себе — домой. Не смогла.

Едва выйдя из машины, Сэди почуяла неладное. Она бросилась в дом.

Малыш вопил, но никаких других звуков не было слышно. И это испугало Сэди больше всего.

Она ворвалась в холл. Кевин сидел на кушетке, откинув голову. На глазах у него лежал холодный компресс.

— Что случилось? — закричала Сэди.

Не снимая компресса с глаз, Кевин порылся в кармане и вытащил оттуда свои часы.

«Ролекс» с разбитым хрустальным циферблатом.

— Что случилось? — повторила свой вопрос Сэди.

— Она показала мне потрясающий фокус.

— О, нет!

— Пообещала, что с часами ничего не будет. Сказала, что проделывала это сотни раз. Завернула «Ролекс» в носовой платок и принялась колотить по нему молотком.

— Мне так жаль. Подожди немного, я взгляну, как там малыш. И тут же вернусь.

Сэди поспешила через холл в комнату мальчиков. Такер сидел под кроватью. Сэди бросилась к манежу и подхватила на руки обливающегося слезами Тайлера. Он завывал как пожарная сирена.

В комнату бочком вошла Эмбер.

— Ему надо сменить штанишки. Осел-Помпончик не стал этого делать.

— Ты обещала, что не будешь так его называть!

— А мне плевать, — ответила девочка. Губы ее дрожали. — Он злой и противный.

— Ты разбила его часы!

— Фокус не удался. По телевизору так тоже бывает!

— А ты знаешь, сколько стоит этот «Ролекс»?

— Он мне сказал. Глупо выбрасывать столько денег на часы. И глупо давать их маленькому ребенку с молотком в руках.

Что ж, тут она права, подумала Сэди.

— Он хотел тебе понравиться, — тихо произнесла она. — Поэтому доверил свои часы. Тебе надо извиниться.

— Я уже извинилась. Но он все равно отправил меня в мою комнату.

— А что ему еще оставалось делать?

— А где дядя Майкл? — спросила Эмбер. Губы у нее задрожали еще сильнее, а из огромных глаз хлынули слезы. — Почему этот мерзкий тип нравится тебе больше, чем дядя Майкл? Ты могла бы выйти за дядю Майкла замуж. Ты могла бы остаться здесь и быть рядом со мной, если что-нибудь случится с моей… — И девочка отчаянно разрыдалась.

— Дорогая, — мягко произнесла Сэди, опускаясь на колени. — Я никогда тебя не брошу! И мое замужество тут совершенно ни при чем.

— Пожалуйста, не выходи замуж за этого человека, — прошептала Эмбер. Она прильнула к Сэди и вздохнула.

— Я и не собираюсь, — ответила Сэди. И приготовилась к следующему вопросу. Она ждала, что девочка поинтересуется, не собирается ли тетушка выйти замуж за Майкла. Но Эмбер заговорила о другом…

— Моя мамочка умрет? — прошептала она.

— О, дорогая, я не думаю.

— Я хочу к мамочке, — горестно всхлипнула Эмбер. Ее горячие слезы хлынули Сэди на грудь.

— Мамочка! — хрипло крикнул Такер и вылез из-под кровати. Он вскарабкался к Сэди на другое колено и тоже обвил ее шею руками. И заплакал огромными детскими слезами, от которых разрывается сердце.

Личико Тайлера постепенно стало багроветь…

Прошел целый час, прежде чем измученная Сэди успокоила детей и уложила их в кроватки. Потом приготовила на кухне чай и принесла Кевину.

Он все так же сидел с компрессом на глазах. И лишь при появлении Сэди изволил его снять.

— А это откуда? — спросила Сэди, глядя на черно-синий синяк, который красовался у адвоката под глазом.

— Я пытался удержать младенца. Он откинулся назад и ударил меня головой. Я думал, что у детей мягкие головки.

— О, Кевин, — с сочувствием произнесла Сэди. — В какую же передрягу ты попал!

Она вручила ему чашку чая и села рядом. Молчание затягивалось. Сэди протянула Кевину кольцо.

— Полагаю, это твой ответ?

— Мне очень жаль, — кивнула Сэди. — Я…

— Не извиняйся. Это мне очень жаль. Мы, скорее всего, так и не разобрались бы в наших отношениях, живя в Сиэтле. Но вот я приехал к тебе сюда — и сразу все изменилось.

Верно… Все действительно изменилось, но Сэди не знала, виноват в этом Кевин или просто восстановился нарушенный было порядок.

— Кевин, ты мне нравишься, мы хорошо проводили с тобой время… Но я не уверена, что люблю тебя.

— Я это знал.

— Тогда почему ты…

— Кто знает? Наверное, потому, что надежда умирает последней…

— А ты любил меня, Кевин?

— Я и сейчас люблю тебя, Сэди.

— Но ты никогда не говорил мне об этом!

— Да. Но понимаешь… Когда мы смотрели фильмы, я часто замечал, что любовные сцены тебя просто бесят. И ты вечно кривилась при виде обнявшихся парочек. Поэтому я решил, что мы сможем пожениться, даже если ты не отвечаешь мне взаимностью. Я думал, ты просто не веришь в любовь… Ну, считаешь ее старой сладкой сказкой, которую ты давно переросла.

— Я действительно не верю в любовь. Не верила, — поправилась Сэди.

— Не верила? — Брови Кевина взметнулись вверх. — Ты хочешь сказать, что…

— О, ты знаешь, дети… они могут заставить человека поверить во что угодно.

— Странно… Я ничего такого не почувствовал.

— Мне жаль. Просто они долго привыкают к незнакомым людям. Первые несколько дней после моего приезда Такер провел под кроватью. А я ведь его тетя!

— Мне кажется, больше всего я не понравился девочке.

— Эмбер сейчас очень плохо. А она ведь еще совсем крошка… Тебе надо ее простить.

— Я знаю. Мне так жаль ее мать. Как у нее дела?

— У Саманты есть в Нью-Йорке двоюродная сестра, и врачи сейчас проводят тесты на совместимость.

Кевин покатал кольцо на ладони, потом быстро сунул его в карман и снова взял со столика чашку с чаем.

— Я знал, что женщина вроде тебя никогда не выйдет замуж за такого человека, как я, — произнес адвокат.

— Что ты имеешь в виду: женщина вроде меня? — спросила Сэди и напряглась в ожидании ответа. Вот оно. Окраина. Дурное воспитание. Не те вилки.

— Да ты и сама знаешь, — ответил он. — Женщина, полная огня, такая трепетная, живая…

Сэди раскрыла рот.

— А почему ты думаешь, что я такая?

Кевин тихо засмеялся.

— Эти искорки у тебя в глазах. Радостный смех. Доброе сердце. Сэди, меня всегда забавляло, что тебя так волнует, какое платье надеть и какой вилкой пользоваться. Ведь свою истинную сущность ты все равно не скроешь! И вся эта «воспитанность» тускнеет по сравнению с тем, какая ты есть на самом деле.

Да, он любит меня. Любит. Сэди была и смущена, и польщена, и опечалена.

— Не грусти, Сэди. Не надо, — нежно сказал Кевин, словно прочитав ее мысли. — Я это переживу.

И впервые Сэди заметила в глазах Кевина что-то вроде озорного блеска: адвокат вытащил из кармана листок бумаги и бросил его ей на колени.

Крупными черными буквами на листке было написано: «ВЕНДА», а под именем стоял номер телефона.

— Черт побери, откуда это у тебя?

— Она занесла тебе днем кастрюлю с едой и сделала мне холодный компресс.

Сэди расхохоталась. И Кевин засмеялся вместе с ней. Сэди подумала, что они с ним первый раз смеются вместе.

Зазвонил телефон. Когда Сэди подняла трубку, голос у девушки все еще дрожал от смеха.

— Сэди, это Майкл. — Тон у него был холоден и суров, как арктический ветер.

Но даже если и так, последнее «до свидания» Майкла звучало как приговор — окончательный и обжалованию не подлежащий. И все же мистер О'Брайен звонит. Значит, что-то случилось.

— Что такое? — с тревогой спросила девушка.

— Мне только что позвонил человек, потерявший пони. Я думаю, Помпончик принадлежит ему.