Play

Она замолчала на мгновение, посмотрев каждому из присутствующих в глаза.

-Мне предложили возглавить это направление.

Снова пауза. Пять пар настороженно смотрящих глаз.

-И я согласилась.

Никто ничего не говорил, но по залу словно пронесся легкий ветерок шума и тихих вопросов.

-Мы будем заниматься созданием стартапов, и развитием их в полноценные интернет-проекты. Я говорю "мы", потому что предлагаю вам заняться этим вместе со мной.

Вот теперь шум был вполне реальным - все заговорили разом, и громко. Виталия - техдира - интересовало, какие конкретно проекты нужно будет развивать, Арт-директор Тимур спрашивал, как изменятся условия труда. Что хотели креаторы - Ксения не смогла разобрать, потому что они говорили как всегда громче всех и одновременно.

-Я отвечу на все ваши вопросы позже, - сказала она, - сейчас даю только информацию к размышлению. В любом случае, вы можете остаться на своих текущих местах, учитывая только, что на мое место придет новый человек, и, вполне возможно, приведет свою команду.

Под новый всплеск шума она, больше не слушая, закончила совещание, и, стуча каблуками по мраморному полу, отправилась в свой кабинет. Все ее мысли были вовсе не здесь, а в маленькой квартирке в Южном Бутово, где уже совсем скоро будет ее ждать Женя. Она не думала о том, сколько километров ему придется преодолеть ради этой встречи - может быть, десять, а, может, не одну тысячу. В голове вертелась одна картинка: как славно будет обнять его, услышать насмешливый голос, и долгих несколько часов ни о чем не думать.

BACK

Ксюша билась в рыданиях, проходящих резкими волнами от живота к горлу. Она захлебывалась слезами, тщетно пытаясь выдавить из себя хоть слово. Женя крепко держал ее за плечи, и прижимал к себе, не давая вырваться ни на секунду.

-Дыши, - говорил он строго, - детка, слышишь? Ни о чем не думай, ничего не говори, только дыши.

Она цеплялась за его голос, как за последнее спасение, и, дрожа всем телом, содрогаясь от боли, пыталась дышать.

-Это все пройдет, - слышала она, - все это обязательно пройдет. Просто пока так. Пока больно. Но мы пройдем и через это, слышишь? Просто дыши и все.

Они сидели на полу, у батареи, и ее горячие ребра обжигали Ксюшин бок. В паузе между рыданиями она подняла голову и посмотрела во внимательные, ярко-голубые, Женины глаза.

-Что мне делать? - Прохрипела отчаянно. - Джон, что же мне теперь делать?

-Не нужно ничего делать, детка, - он лишь крепче обнял ее, - успеешь еще с делами. Сейчас просто дыши, и чувствуй все, что чувствуешь, не давай этому спрятаться внутри себя, вышвыривай к чертям наружу.

-Мне хочется кричать.

-Кричи. Любой каприз, малыш. Хочешь кричать - кричи, хочешь драться - дерись. Все, что захочешь.

И тогда она начала кричать...

FORVARD. PLAY.

-Ксения Егоровна, вы помните про обед?

Умница Инга, в этот раз, наконец-то, просунулась в кабинет почти целиком, только ноги оставила снаружи. Ну хоть так.

-Помню, - кивнула Ксения, не поднимая головы от бумаг, - что там с моей машиной?

-Они сказали, что в ней полетел...

-Когда она будет готова?

-К вечеру починят, - словно солдат, отрапортовала Инга, - Ксения Егоровна, разрешите вам напомнить, что обед будет в ресторане "Стейк-хаус", а до него идти отсюда минут двадцать...

-Вот и иди, - пробурчала Ксения.

-Куда идти? - испугалась Инга.

-Отсюда иди!

Дверь захлопнулась, и Ксения, спешно дочитав страницу, откинулась в кресле. Интересно, зачем генеральному понадобилась эта встреча? Ведь все уже решено, и все участники дали свое согласие, осталось решить формальности, для которых гораздо больше подошла бы короткая беседа в официальной обстановке, а не за обедом в ресторане. Но у Александровича как всегда свои резоны, и ничего тут не поделаешь.

Он уже ждал, когда она степенно вошла в зал ресторана, на ходу расстегивая пиджак и поправляя прическу. Неожиданностью стало то, что он был не один - рядом с ним сидела девушка - нет, скорее все же молодая женщина с удивительно прямой спиной и ухоженными пальцами. Всего остального Ксения как-то не заметила, а вот на спину и маникюр обратила внимание.

-Добрый день, - поздоровалась она сразу с обоими и, дождавшись, пока Игорь Александрович встанет, присела на предложенный стул. После чего удостоила взглядом его спутницу и представилась, - Ксения Егоровна Ковальская.

-Ольга Яковлевна Будина, - в тон ей откликнулась женщина, - очень приятно.

Видно было, что вовсе ей неприятно, и не только познакомиться, а вообще весь этот обед, и парадно накрытый стол, и улыбающийся довольно Игорь. Неприятно, но таковы правила игры, а уж что-что - это Ксения определила сразу - играть Ольга Будина умела.

Принесли меню. Ксения, не заглядывая в него, попросила минеральной воды и салат. Она ждала начала.

-Думаю, вы обе хотите знать, почему я вас здесь собрал, - начал Игорь, едва официант отошел от их столика, - скажу коротко: Ксения возглавит новое направление деятельности нашего холдинга, Ольга же выступит независимым консультантом-аудитором.

Ни одна черточка не дрогнула на Ксенином лице, ни единым мускулом она не пошевелила, хотя - надо признать - в душе ее мигом всколыхнулся ураган.

Какой еще, к чертовой матери, консультант? Какой аудитор? Что это - недоверие к ней как к руководителю? Или попытка контролировать процесс изнутри?

-В моем штате не предусмотрена ставка консультанта, - холодно сказала она, и достала из деревянной коробочки зубочистку.

-Ольга будет работать в штате руководства холдинга, - улыбнулся Игорь, - и подчиняться напрямую мне.

Вот так уже было понятнее. Значит, все-таки контроль изнутри.

-Я ни в коем случае не собираюсь влезать в оперативную работу, - заговорила Ольга, - моей задачей будет соотносить стратегические цели направления с общими целями и миссией холдинга.

Да черт с тобой, соотноси хоть до посинения. Ведь ясно же - сидишь ты тут, вся такая дорогая и красивая, а вот что ты сделала, чтобы сюда попасть - ежу понятно, и мне понятно, и тебе понятно, что мне понятно.

Ксения кинула взгляд на Игоря. Он сидел, развалившись на стуле, довольный, словно кот. Видимо, боялся, что она будет спорить, а теперь - когда стало ясно, что не будет - расслабился. И зря.

-Хорошо, - сказала Ксения, похрустывая зубочисткой, - только один важный момент: я хочу, чтобы в должностной Ольги Яковлевны было четко указано, что голос ее - максимум совещательный, и что в отдельные сферы нашей деятельности допуска она иметь не будет.

Это было словно удар, и Ольга покраснела от этого удара. Ксения ухмыльнулась про себя, глядя, как краска разлилась по ее щекам и шее.

-Вполне разумно, - поспешил отреагировать Игорь, - но это уже формальности, мы решим их завтра на совете директоров, а пока предлагаю пообедать и познакомиться.

Обед длился два часа, и все это время Ксения почти не отрываясь смотрела на Будину. Пустышка. Красивая, но совершенно пустая. Строит из себя бизнес-леди, и не понимает даже, как смешно это выглядит. Замужем - вон на пальце кольцо, и кольцо недешевое. И, конечно же, стерва. Проблем с ней будет немного, но все они будут мелкими и противными, как и она сама.

Наконец, официант принес счет. Игорь поднялся первым.

-Было очень приятно провести с вами время, дамы, - сказал он, пожимая Ксении руку и кивая Будиной. - Надеюсь, мы сработаемся.

И ушел, оставив их вдвоем.

Несколько секунд они молчали, глядя друг другу в глаза. Ксения усмехалась про себя, сохраняя на лице вежливую улыбку, Ольга же выглядела растерянной и подавленной.

-Я хочу, чтобы вы понимали, - сказала она наконец, - я совершенно не собираюсь вам мешать.

-А вам этого никто и не позволит, - пожала плечами Ксения, - всего доброго.

И ушла, оставив окончательно побежденную Ольгу стоять у столика.

Остаток дня она провела, заканчивая дела по проекту и готовя их к сдаче преемнику. Что ни говори, а жалко были оставлять проект, в который было вложено так много сил и бессонных ночей. Но ничего не поделаешь - прав был Джон: решение принято, а раз так - и сожалеть тут нечего.

К шести часам Инга постучала в дверь и сообщила, что машина готова. В семь Ксения позвонила Асе и сказала, что задержится. А в восемь она уже ехала по Варшавскому шоссе, грызя зубочистку и нетерпеливо постукивая по рулю.

Каким он будет сегодня, ее единственный и любимый друг? Иронично-ласковым? Или злым? Или усталым? Будет ли ругать ее за ошибки, или хвалить за достижения? И смогут ли они вместе найти ответы на вопросы, которые так давно мучают и не дают покоя.

Стоило машине припарковаться у обшарпанной пятиэтажки, как позвонила Ира.

-Ковальская! - Без предисловий начала она. - Можешь меня поздравить - меня выгнали с работы.

-Поздравляю, - послушно откликнулась Ксения, выбираясь из машины.

-Скажи, а в вашей богадельне не найдется для меня местечка? А то - сама знаешь - ремонт только начался, и жить еще на что-то надо.

Ксения подумала секунду. Велик был соблазн отказать - она никогда не брала на работу по принципу дружбы. Однако, после сегодняшнего вертелась в голове одна мысль, которая требовала немедленного воплощения.

-Вполне возможно, - ответила она дующей в трубку Ире, - позвони мне завтра, я скажу точно.

Выслушала "люблю тебя, Ковальская" и повесила трубку.

Квартира находилась на последнем этаже и Ксения, чертыхаясь, преодолела весь путь пешком. Сморщившись от подъездного запаха, открыла дверь своим ключом и вошла. Свет нигде не горел. Не было ни раскрытого чемодана, ни - хотя бы - свистящего чайника. Зато в единственной комнате, на разложенном диване, мирно спал он. Любимый и единственный. Загорелый, небритый и голый.

Ксения скинула пиджак на стул, сняла туфли и тихонько улеглась рядом. Через мгновение она почувствовала, как сильная рука обнимает ее плечо и услышала тихое:

-Привет, детка.

И как будто разом отпустило ее все это ужасное напряжение последних месяцев, мышцы расслабились, а из глаз потекли слезы.

-Джоник, - прошептала она нежно, - Джоник...

Они лежали так долго - молча обнимаясь, прижимаясь друг к другу. Джон гладил ее по голове, и от прикосновений его большой сильной ладони с каждой минутой становилось все легче и легче на душе.

-Ну что, детка, - сказал он, когда Ксенины слезы закончились и дыхание стало ровным, - рассказывай.

И она рассказала: об Асе, о Кирилле, о работе. О том, как тяжело тащить на себе весь этот груз и о том, что совершенно непонятно, куда двигаться дальше. И о самом главном - о том, что все эти месяцы не давало покоя.

-Мое время выходит, Джон, - говорила она, прижимаясь спиной к его животу и глядя на покачивающуюся туда-сюда старую люстру, - никогда еще я не чувствовала его так остро. Осталось всего полгода. И я просто не знаю, что мне делать дальше.

-А ты говорила об этом с ней? - Спросил он.

-Нет. Конечно, нет. Мы никогда не говорим об этом, это совершенно невозможно - с ней об этом говорить. Но я вижу, что она тоже об этом думает.

-И что она думает, по-твоему?

-Не знаю, - Ксения закрыла глаза, - наверное, о том, что скоро освободится. Давно я не чувствовала себя ее тюремщиком, Джон. А теперь снова чувствую.

-Но мне казалось, вы обо всем договорились?

-Да, - она повернулась и посмотрела ему в лицо, - только от этого не легче.

-Детка... - Джон улыбнулся уголком рта. - Вся эта история тяжело далась вам обеим, но, мне кажется, теперь - спустя столько лет - она с тобой не из-за вашего договора, а потому что любит.

-Не знаю. Возможно. Но я все время вспоминаю твои слова... Помнишь?

BACK

-Да кто ты такая, чтобы вот так управлять чужими жизнями? Ты что - Бог?

-Я не управляю! Я хочу, чтобы она была счастлива!

-Счастлива? А откуда ты знаешь, что она будет счастлива с тобой? Может быть, ее счастье - это вон тот мужик в красной тачке, или вон тот - с сигаретой? Кто ты такая, чтобы это решать?!

-Я люблю ее!

-Черта с два! Похоже, ты очень мало знаешь о любви, детка...

FORVARD. PLAY.

-Такое, пожалуй, забудешь... - задумчиво протянул Джон и перевернулся на живот. - Только знаешь, что я тебе скажу, детка? Всю жизнь ты поступала так, как считала нужным. Тебе было плевать на то, что и кто думает, что и кто чувствует. Что же изменилось теперь?

-Наверное, то, что теперь мне больше не плевать, - ответила она.

-Это очень быстрый ответ. Подумай еще.

Ксения задумалась. А правда - что изменилось? Почему теперь стало по-другому? Не потому ли, что их отношения подошли к очень опасной грани, и ей просто стало страшно?

-Похоже, что я тороплюсь от нее избавиться, - сказала она дрогнувшим голосом, - потому что знаю: с каждым прожитым вместе днем растет количество боли, которую я испытаю, когда она уйдет.

-Похоже на то, - кивнул Джон, - ну а дальше, как всегда...

-Выбор, - хором сказали они, и рассмеялись - он весело, она - грустно.

Джон вылез из кровати, потянулся и натянул на голое тело джинсы.

-Закажем пиццу? - Предложил он.

Ксения сморщилась, но он, не обратив на это никакого внимания, отправился за телефоном. Вернулся через пять минут и снова плюхнулся на диван.

-Ну а что там с этим мелким ублюдком? - Спросил он. - Что он опять вытворил?

-Мы были на даче, и все было неплохо, пока он не нажрался как свинья и не отправился пешком в Москву. Мы искали его всю ночь, Ася чуть с ума не сошла, а с него как с гуся вода.

-Не надо было искать, - пожал плечами Джон, - история стара как мир. Пока ты играешь в его игры, он будет продолжать играть.

-Я не могу не искать, - сердито сказала Ксения, - и ты прекрасно это знаешь.

-Застарелое чувство вины? - Засмеялся Джон. - Детка, это даже уже не смешно.

-А я и не смеюсь. Все бы ничего, если бы Асю это так не дергало. Но ведь дергает же! Я иногда слышу, как она плачет ночами - уверена, что из-за него.

-Ну и что? Ты собираешься снова водить вокруг него хороводы?

-Нет. Теперь водить хороводы будешь ты.

BACK

-Ты обещал.

-Детка, ну пожалуйста, о чем я буду с ним говорить?

-Ты обещал.

-Черт возьми, я понятия не имею, как воспитывать этих дурацких детей!

-Ты обещал.

-Ладно! Ладно, черт. Хоть мне и не хочется. Скинь мне ссылку этого его дурацкого чата, я попробую.

FORVARD

Привезли пиццу. Джон уселся с ней на полу на кухне, рядом пристроилась Ксения.

-Я пытался, - сказал он, продолжая разговор, - ты прекрасно знаешь, чем это кончилось. Ну узнали мы, что он тебя ненавидит - так это и так было понятно. Вроде как узнали, по какой причине - но, мне кажется, главную причину он так и не назвал.

-Я хочу, чтобы ты продолжал, - сказала Ксения, - чтобы стал ему другом. Может быть, тогда...

Джон расхохотался, держа в одной руке кусок пиццы и болтая в воздухе ногами.

-И снова на арене Ксения Ковальская в роли бога. Ксюх, ну когда ты уже оставишь людей в покое и дашь им возможность жить как они хотят?

-Когда он перестанет трепать нервы Асе, - жестко ответила она, - я знаю, что тебе все это не нравится, но помни - ты обещал.

-Ладно, - он откинулся на спину и задумался, глядя в потолок.

Ксения тоже притихла. Она слушала, как где-то в сумке разливается виброзвонком мобильный, но ей было все равно.

-А ведь ты из-за него так не любишь детей, - сказал вдруг Джон, - не будь в ее жизни этого мелкого придурка, тебе было бы гораздо легче.

-Не знаю, - лениво пожала плечами Ксения, - может и так. Но он есть, и с этим приходится считаться.

Она потерлась носом о Женино голое плечо и продолжила:

-Беда в том, что я совершенно точно понимаю, что все делаю не так. Что бы я ни попробовала - это не работает. Но что еще ему нужно - я просто не понимаю.

-Может, проблема в том, что ты изначально смотришь на него как на врага? Ну не на врага, ладно, но на помеху, которая мешает тебе жить.

-Черта с два! - Вскинулась Ксения. - Ты прекрасно знаешь, что я пыталась с ним подружиться, пыталась понять, чего он хочет, чего ему, черт возьми, надо. Но не вышло. Он не пускает меня, Джон.

-Я бы тоже не пустил, - его слова словно ушат холодной воды окатили Ксению с головы до пят. Она заглянула ему в лицо.

-Что?!

Джон был сама невозмутимость. Подхватил еще кусок пиццы, сжевал, и сыто погладил живот.

-Ты - враг для него. С самого детства, - лениво пояснил он, - и на твоем месте я бы поискал причины именно там.

-Господи, я тебя умоляю, - нервно рассмеялась Ксения, - давай не будем играть в психоанализ. Я не готова стать его психотерапевтом.

-А кем готова?

Вот это был хороший вопрос. Ксения надолго задумалась, закусив губу и уставившись в рисунок обоев на стене. Кем я готова ему стать? Матерью? Избави боже. Другом? Пожалуй, тоже нет - едва ли этот мальчик умеет дружить, а если даже и умеет - зачем он мне в качестве друга? Но кем же тогда? Кем?

Получалось, что никем. Получалось, что Джон прав, и Кирилл - всего лишь досадная помеха, даже не враг, а так - грязь под ногами, которая пачкает сапоги и заставляет то морщиться от досады, а то и ненавидеть.

-Какое же я дерьмо, Джон, - тихо и безысходно сказала она.

Он в ответ кивнул и ничего не сказал.

Далеко за полночь Ксения последний раз обняла его - любимого и единственного друга, и с грустью покачала головой.

-До скорого?

Он стоял в дверном проеме - высокий, красивый, со своими русыми, падающими на лоб волосами и голубыми глазами, с атлетичным торсом и ухмыляющимся взглядом.

-Детка, - сказал он, полностью проигнорировав ее вопрос, - помни, что это ты. Это твоя жизнь. И твой выбор - всегда, каждую секунду, выбор. И каким бы дерьмом ты ни была, я все равно очень тебя люблю.

Поцеловал ее в лоб и скрылся в квартире. Ксения по стояла немного, заперла дверь своим ключом, и поехала домой.

Она вела машину автоматически, почти не глядя на дорогу, и мысли ее все еще оставались там, в маленькой бутовской квартире. А когда она приехала домой, и увидела в окнах свет, сразу поняла: что-то не так.

Забежала в подъезд, с колотящимся сердцем открыла дверь и подхватила рыдающую Асю в свои объятия.

-Что? - Жестко спросила она, держа в руках бьющееся тело. - Ася, что?

-Где ты была? – Закричала Ася в ее лицо, отпихивая руки. – Где ты была, и почему не брала трубку? Я чуть не умерла от беспокойства!

Нельзя было смеяться, Ксения точно знала – смех был самой плохой идеей в этой ситуации, но она ничего не смогла с собой поделать. Прижала Асю крепче к себе и захохотала – громко, с наслаждением, выпуская из себя все напряжение прошедшего дня.

-Ась, - говорила она сквозь смех, - ну что ты, в самом деле? Асенька…

Она видела, что Ася злится, понимала, что она и правда беспокоилась, но это было так неважно по сравнению с тем, что она сейчас чувствовала.

-Ась…

Последний удар кулаком пришелся прямо по ее ключице, и Ксения задохнулась от боли.

-Быстро в ванную! – Сердито велела Ася. – И спать! Даже слушать ничего не хочу! Еще раз так сделаешь – и я тебя брошу!

И ушла на кухню, оставив Ксению стоять с глупой улыбкой на уставшем лице.

FORVARD

Ася вошла в спальню на цыпочках, чутко прислушиваясь – спит Ксюша или, по обыкновению, ждет её в постели? Ксения не спала. Она сидела на краю кровати, разминая пальцы и похрустывая суставами. Белоснежная ночная рубашка облепила её ноги и собралась складками на спине. Ася заулыбалась, глядя на это чудо текстильного производства – рубашка была очень длинной, очень прозрачной и очень неудобной, но Ксюша неизменно укладывалась спать в ней.

-Ась…

-Уже поздно, - прервала ее Ася, сбрасывая халат и выключая верхний свет, - Давай спать.

Ксения молча хрустнула еще раз пальцами, подвигала бедрами, забираясь глубже в кровать, и откинулась на подушку прямо поверх одеяла. Ася осталась стоять у двери, близоруко щурясь. Очки она сняла еще в ванной, спальня тонула в полумраке, и отсвета ночной луны в окне не хватало, чтобы найти кровать.

-Включи верхний свет, запомни направление, и потом выключай и иди, - со смешком посоветовала Ксюша, и по этому смешку Ася точно поняла – злится. Да и не просто злится, а сердится уже не первый день, и почти готова взорваться, но сдерживается из самых-самых последних сил.

Но почему? Ведь это именно она приехала сегодня поздно, именно она не отвечала на звонки. Где она была? С кем? И почему так ведет себя? Неужто начинается то, чего она подсознательно ждала и боялась все эти годы?

Ася вздрогнула, вытянула вперед обе руки, и пошла в ту сторону, где угадывалось туманное очертание чего-то большого и массивного. Она не ошиблась – через мгновение обе голени ударились о бортик кровати, а через второе она оказалась под одеялом, надежно укутанная и не знающая, как быть дальше.

Ксения по-прежнему лежала поверх одеяла, скрестив под затылком ладони, и молча уставившись в потолок. Ася закрыла один глаз, а другим аккуратно посматривала на Ксюшины ноги, живот, плечи – всё это прекрасно было видно под огромной ночной рубашкой.

Какая она молодая и красивая… Безвозвратно ушло то время, когда молодой была Ася. Теперь Ксюшин черед. Для неё наступили те недолгие годы, когда морщинки только появляются и лишь придают внешности пикантность; когда трагедией становятся три десятка выпавших волосинок, а не три сотни; когда внимание тридцатилетних мальчиков воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, а не как комплимент.

-Рубашку снять? – Ася снова вздрогнула от неожиданности и не сразу нашлась с ответом.

-Зачем? – спросила после короткой паузы.

-Чтобы тебе было удобнее меня рассматривать.

Смешка не последовало, а, значит, гроза миновала. На Асю вдруг накатило ощущение безудержного веселья.

-Снимай, - велела она, приподнимаясь над подушкой и дергая за подол рубашки, - Посмотрим на твои комплексы.

-С чего ты взяла, что они у меня есть?

Ксения выглядела удивленной. Её лицо порозовело – а, может, и покраснело – в темноте было плохо видно.

-Снимай-снимай, - веселилась Ася, с удовольствием касаясь ладонью Ксюшиных бедер и наслаждаясь ощущением пушка на них, - Не хочешь добровольно – сниму силой.

-Хотела бы я посмотреть, как это у тебя получится…

В шутливой фразе прозвучало вдруг такое явное желание, что обе замерли. Ася испугано отдернула руку, Ксения покраснела еще сильнее, сверкнула глазами и быстро полезла под одеяло. Однако, спрятаться оказалось не так просто: одеяло было плотно придавлено телом Аси, которая уже оправилась от удивления и не собиралась отдавать инициативу.

-Снимай, - прошептала она едва слышно, возвращая руку на бедро – теперь уже смелее, не скрывая, поглаживая его, приподнимая подол сорочки.

-Ложась спать, принц Ал-Аддин положил меч между собой и принцессой Бужур, - пробормотала Ксения сбившимся шепотом.

Ася не обратила на эти слова никакого внимания. Очарование момента захлестнуло её с головой – настолько приятен был этот пушок на бедрах, и эти белые пальцы, сжимающие подол рубашки.

-Я хочу снова поцеловать тебя, - шепнула она, подвигаясь ближе и дыша в ухо Ксении, - Позволь мне это сделать, а потом можешь забыть – будто этого не было.

Ксения судорожно проглотила застывший в горле комок, рывком одернула рубашку и скатилась с кровати, оставляя на ней всю свою страсть, все свои желания и мечты.

-Я буду спать в зале, - сказала она, наощупь пробираясь к двери и спотыкаясь на каждом шагу. – Спокойной ночи.

Когда хлопнула дверь, Ася со вздохом откинулась на подушку и в сердцах сжала угол одеяла.

FORVARD

В казарме их койки стояли рядом - его, и Аяновская. Всю ночь Кирилл провертелся на постели, борясь с желанием разбудить друга. Койка под ним скрипела металлическим противным звуком, но никто почему-то не просыпался. Хотя чего уж там "почему-то"... Обычно после дня, наполненного строевой, марш-бросками и теоретическими занятиями, курсанты едва доползали до кроватей. Но только не Кирилл, и только не сегодня.

Он гнал от себя эти мысли, но то и дело в глазах вспыхивало распухшее от слез лицо матери, искаженный гневом взгляд ее сучки, и все обидные и горькие слова, которыми она в него швырялась.

Мальчишка, значит? Сосунок? Ничего, стерва, мы еще посмотрим, кто из нас чего стоит...

Он заснул перед самым подъемом - казалось, только прикрыл глаза, как по казарме раздался громоподобный бас дежурного по роте:

-Рота, подъем!

Вскочил, быстро оделся, поглядывая на Аяна, и вместе со всеми выбежал на зарядку.

Поговорить им удалось только в умывалке - когда основная масса курсантов уже схлынула, и они остались вдвоем - с бритвами и зубными щетками. Правда, за соседней раковиной умывался какой-то тощий парень, но он был не в счет.

-Как провел отпуск? - Спросил Аян, намыливая рыжеватые щеки пеной. - Был у матери?

-Был, - Кирилл не стал бриться, а просто облокотился на раковину, - ее сучка опять выставила меня идиотом.

Аян был единственным из всех, кто знал. Кирилл рассказал ему, когда понял, что больше не может держать это в себе, и когда убедился, что он не растреплет. Наверное, с тех пор они и стали друзьями. Настоящими, почти братьями.

-Надо с этим что-то делать, - сказал Аян, - она выигрывает раз за разом, а ты только сопли на кулак мотаешь.

-Что делать? - Кирилл так рявкнул, что тощего парня как ветром сдуло. - Мать зависит от нее по самые помидоры, и я вместе с ней. Я не могу порвать совсем.

-Ты что, живешь на ее бабки?

В голосе Аяна Кирилл различил презрение, и его чуть не стошнило.

-Ты прекрасно знаешь, что да. Она дает деньги матери, мать дает их мне.

-Понятно, - нет, похоже, что с презрением он погорячился. Аян просто принял информацию как факт и задумался, водя бритвой по щекам.

-Слушай, - сказал он, наконец, - а давай в отпуск поедем к тебе вместе?

-Что? – Кирилл вытаращил глаза.

-Что слышал. Поехали вместе, и там посмотрим, что делать с этой твоей сучкой, и как ее приструнить. Я должен познакомиться с ней, иначе я вряд ли смогу тебе помочь.

Кирилл задумался, глядя на друга.

Нет?

А почему бы и нет?

FORVARD

Идея Аяна была неплоха, но до следующего отпуска ждать придется еще не один месяц, а на это Кирилл не был готов. И через несколько дней на занятиях его вдруг осенило: Кличка. Вот с кем можно посоветоваться. Он классный мужик, и наверняка придумает, как уесть эту сучку, как поставить ее на место.

В очередное увольнение он не пошел с друзьями в бар, а отправился в интернет-кафе на Невском, занял угловой компьютер и зашел в чат. К счастью, Кличка оказался на месте.

-Привет, мужик, - написал Кирилл, игнорируя посыпавшиеся сообщения от знакомых девушек, - рад, что застал тебя.

Кличка не отвечал долго. Так долго, что Кирилл уже готов был бросить всю эту затею, и пойти догонять парней. Он уже потянулся к кнопке выхода из чата, как на экране наконец появилось:

-Здорово, чувак. Как поживает твоя задница?

Кирилл рассмеялся, довольный.

-Задница в порядке. Слушай, мне нужен твой совет. Мамина сучка вконец оборзела, опустила меня ниже плинтуса. Надо с этим что-то делать.

-Никто не может опустить тебя ниже того, где ты стоишь сам, - глубокомысленно ответил Кличка, - почему ты ей позволил?

-Я от нее завишу, - быстро напечатал Кирилл, - и послать ее к черту не могу. Нужен способ, как отомстить, но не потерять при этом все.

Кличка нарисовал целую толпу смайликов.

-Чувак, - написал он, - похоже, что ты хочешь и рыбку съесть, и костями не подавиться. Даже не знаю, чем тебе помочь.

-Я думал, может, найти матери мужика? – Спросил Кирилл. – Тогда бы она бросила свою сучку, и все бы наладилось.

-А мать у тебя симпотная?

-Да.

-Тогда у тебя ничего не выйдет.

Кирилл оглянулся по сторонам, убедился, что все заняты своими делами, и набрал:

-Почему это?

-Потому что если она не страшна как смертный грех, и за это время сама не нашла себе мужика, значит, ее это не интересует.

Кличка был прав. Но его правоту тяжело было признавать. Она лишала его последнего – самого последнего! – шанса.

-Что же мне делать? – С отчаянием спросил он.

-А ты не пробовал с ней подружиться? – Ответил Кличка вопросом.

-С кем? – Несколько удивленных смайликов. – С матерью?

-С ее сучкой.

Предложение было так себе. Кирилл даже размахнулся, чтобы ударить кулаком по клавиатуре, но вовремя сдержал себя. Подружиться с этой мразью? С тварью, которая ни в грош его не ставит? Которая разве что только ноги еще об него не вытерла?

-Ты спятил, мужик? – Напечатал он. – Я ее ненавижу.

-А за что? – Поинтересовался Кличка. – Только за то, что твоя мать ее любит?

Нет. Он ненавидел ее не за это. Вернее, не только за это, но говорить об истинной причине, о том, что свербило в душе и выливалось горечью, он не был готов даже с Кличкой.

-А что, этого мало? – Спросил он. – Мать была нормальной теткой до нее, это она ее такой сделала.

Кличка снова надолго замолчал. А потом прислал сразу большое сообщение.

-Я все еще думаю, что подружиться – единственный выход, чувак. Если ты находишься в неподходящих условиях, надо или менять их, или выжать из них максимум. Менять их ты пока не можешь, значит, остается второй вариант. Расслабься, прекрати с ней воевать, и посмотри, что будет. Во всяком случае, если после этого ты захочешь ей вмазать – это будет сделать проще, когда она расслабится. Боюсь, что больше мне тебе посоветовать нечего.

Кирилл все еще думал над словами Клички, а тот уже быстро попрощался и ушел в оффлайн.

Значит, подружиться? А что, может, это и выход – затаиться, чтобы она успокоилась, перестала ждать от него подставы, и тогда ударить, да так, чтобы она уже никогда не поднялась с колен.

Но подружиться… Это значит – улыбаться. Это значит – выполнять ее идиотские правила, подчиняться, прогибаться. Сможет ли он? Хватит ли сил спрятать ту ненависть, что заливает глаза всякий раз, когда она попадается на его пути?

-В конце концов, мужик я или нет? – Вслух сказал Кирилл, цыкнул на обернувшегося на звук пацана, и пошел расплачиваться.

Надо еще заехать к Окси. А там посмотрим.

PAUSE

PLAY

Первые недели в новой должности принесли миллион забот, и ровно четырнадцать бессонных ночей. Ксения проводила в офисе по пятнадцать часов, и все равно этого было недостаточно. Ее компании выделили отдельное помещение на Кузнецком мосту, из которого одна комната ушла под ее кабинет, еще одна – под кабинет бухгалтерии, самая большая стала конференц-залом, а остальное пространство оборудовали как модный в этом сезоне «опен спэйс», когда сотрудники сидели, отгороженные друг от друга только тонкими, не достигающими потолка, перегородками.

Штат был набран почти полностью, должностные инструкции написаны, и только после этого началась главная работа – составление планов реализации, технических описаний проектов, и прочей документации.

У Инги теперь была новая шикарная стойка прямо у входа в офис, и за этой стойкой она живо навела уют – расставила свои телефоны, компьютер, фотографии в красивых рамочках и стойки с папками для документов.

Такой же порядок она навела и у Ксении – та бы ни в жизнь не стала этим заниматься, но усилия Инги оценила по достоинству.

На первое совещание вдруг явилась Будина. Заняла место в самом конце стола, и молча слушала, не пытаясь вставить ни слова. С тех пор так и повелось – она приходила на утренние оперативки, на пятничные совещания, и даже на те, что Ксения назначала вне графика, приходила тоже. Ксения злорадно думала о том, что никакого отдельного кабинета ей не дали, и сидит она, представительница начальства, вместе со всеми, в маленькой клетушке и на небольшом кресле.

Сегодня Ксения сама пригласила к себе Будину, и отдавая Инге распоряжение, улыбалась про себя, готовясь к представлению.

Ольга вошла в кабинет без стука, демонстрируя близость начальству, и красиво покачивая бедрами. Ксения оценила все – и короткую юбку, обтягивающую стройные бедра, и высокие каблуки, и строгий пиджак, в вырезе которого была явно видна ложбинка грудей.

-Присаживайтесь, - сказала она, кивая на кресло, - есть разговор.

-Слушаю, - очаровательно улыбнулась Будина, изящно устраиваясь в кресле и закидывая ногу на ногу, демонстрируя безупречные голени и лодыжки.

Ксения хохотнула про себя, и продолжила:

-Знакомьтесь. Ира, это Ольга – независимый консультант-аудитор. Ольга, это Ирина – зависимый аудитор-консультант.

Она чуть не засмеялась в голос, глядя, как Ольга на глазах бледнеет, заметив, наконец, в соседнем кресле улыбающуюся Ирку.

-И что это значит? – Спросила Будина срывающимся от раздражения голосом.

Ксения пожала плечами.

-Это значит только то, что я сказала. Как я уже говорила, я против вашего вмешательства в оперативную деятельность компании, и потому ввела ставку консультанта, который будет курировать процесс с нашей стороны и отчитываться непосредственно перед вами.

Будина посмотрела на свои ноги, видимо, пытаясь успокоиться. Ксения веселилась вовсю.

-Ира, согласуйте с госпожой Будиной график отчетности, и договоритесь о схеме взаимодействия, - сказала она, хамя радостно и виртуозно, - пожалуй, у меня все.

Ольга – надо отдать ей должное – быстро взяла себя в руки, и выглядела практически нормально.

-Не волнуйтесь, госпожа Ковальская, - сказала она, - думаю, мы с Ириной найдем общий язык, и вместе построим такую схему, которая устроит всех.

Она поднялась с кресла, и повела подбородком в сторону Иры.

-Ирина, после того, как закончите с Ксенией, зайдите, пожалуйста, ко мне.

И вышла, постукивая каблучками.

Стоило двери за ней закрыться, как Ира выбралась из кресла, и пересела на край Ксениного стола.

-Ковальская, - задумчиво начала она, - а что все это было?

-Если бы мы были мужиками, я бы сказала, что это было мерянье яйцами, - хмыкнула Ксения, - но поскольку мы в некотором роде женщины, то будем считать, что мерялись сиськами.

-Ого, - восхитилась Ира, - Ковальская, ты ругаешься? Значит, дело серьезное. Я начинаю сомневаться, что идея пойти на тебя работать была такой уж хорошей.

Ксения рукой спихнула ее со стола и засмеялась.

-Не переживай, твоей задачей будет всего лишь контролировать объем информации, который будет поступать к Будиной. Я не хочу, чтобы она вмешивалась в процесс, а ты мне в этом поможешь.

С этого дня так и повелось. Ксения выстраивала процесс, ежедневно выдавая Ире очередную порцию документов, а Ира в свою очередь делала из этих документов отчет и относила их Будиной. И ясно было, что это лишь временное затишье, но все участники старательно делали вид, что совершенно довольны друг другом.

Ксения теперь приезжала домой заполночь – бросала одежду на пол, шла в душ, а оттуда – в кровать, к Асе. Та не спала – ждала, когда Ксения влезет под одеяло, обнимала, целовала уставший лоб, и, шепча успокаивающие слова, гладила по спине, пока Ксения не проваливалась в беспокойный сон.

Они почти не разговаривали – у Ксении не было сил, а Ася боялась, что разговор вернется к обсуждению того, что случилось на даче. Пока однажды не приехал Кирилл.

Это было субботнее утро, Ксения еще спала, утомленная рабочей неделей, а Ася возилась на кухне, когда прозвенел звонок. Вытирая руки полотенцем, она вышла в коридор и открыла дверь. На пороге стоял ее сын, но – удивительное дело! – он был трезвым, чисто одетым, держал в руках букет цветов и, кажется, даже улыбался.

-Привет, мам, - сказал он, и Ася сжалась в ожидании продолжения, - прости, что без предупреждения. Ничего, что я с другом?

Она уронила полотенце и посмотрела на стоящего рядом с Антоном невысокого крепкого парня.

-Здравствуйте, - сказал тот, - меня зовут Ян, но все называют меня Аяном. Простите, что мы вот так, как снег на голову.

Ася, наконец, отмерла, и посторонилась.

-Проходите, ребята, конечно, проходите. Кирилл, а цветы, они…

-Ксении, - перебил сын, - она дома?

Ася испугалась, что сейчас упадет в обморок – ее вдруг качнуло, стены поплыли перед глазами. Это ее сын? Или это какая-то идиотская шутка, после которой все станет еще хуже?

-Ксюша спит, - сказала она, - она очень устала, и отсыпается. А что ты от нее хочешь?

Следующие слова Кирилла снова заставили ее качнуться.

-Я хочу перед ней извиниться.

Невероятно, но факт – это был правда ее сын, но какой-то совершенно новый. Он кинул вещи в комнату, и вышел вместе с Аяном на кухню пить чай. И сидел, и отщипывал кусочки от кекса, и рассказывал об учебе в училище. А когда из ванной выползла растрепанная, сонная Ксения, он встал навытяжку, поздоровался, и протянул свой букет.

-Я хочу извиниться, - повторил он, - я вел себя как придурок, и нарочно трепал тебе нервы. Прости.

Ксения улыбнулась и кивнула, принимая букет. И весело попросила:

-Ась, а сделай нам сырники, что ли, к завтраку?

Ксения. Сырники. Кирилл. Цветы. Ася окончательно перестала понимать происходящее. Пока она готовила завтрак, ребята активно знакомились.

-Зови меня на «ты», - велела Ксения Аяну, - и расскажи, почему у тебя такое странное имя.

-Я расскажу, - влез Кирилл, - когда мы поступали, все перезнакомились, ну и как обычно – я Петр, я Василий… А он всем одно и тоже: «А я Ян». Так и стал Аяном.

Ксения рассмеялась. Ася поставила на стол чайник, тарелку с сырниками и положила руки ей на плечи. Она все еще не могла поверить.

-На сколько вы приехали? – Спросила она.

-На неделю, - ответил Аян, - если можно.

-Конечно, можно, - сказала Ксения, - правда, Ась? Съездим на выходные на дачу, устроим шашлыки. Можно еще поехать в пэйнтбол поиграть, хотя вам, бойцам, это, наверное, не слишком интересно.

-Я бы лучше в бильярд поиграл, - признался Кирилл, откусывая от сырника, - но это как решите…

Когда завтрак был закончен, и ребята ушли в комнату, Ася поймала Ксению за руку, обняла, и, заглядывая в глаза, спросила:

-Как тебе это удалось?

-Что? – Ксения была сама невинность. Смотрела глубокими зелеными глазами, и улыбалась.

-Ксюшка, я же знаю, что это ты. Как?

Она засмеялась, и поцеловала Асю в висок.

-Не забивай себе голову. Лучше приготовь нам на обед что-нибудь вкусное.

FORVARD

-Ненавижу ее! Ненавижу ее! Ненавижу! Гадина! Гадина!

-Да успокойся ты! Мне показалось, она очень милая.

-Ненавижу! Сука! Пэйнтбол! Шашлыки! Взять бы ее за волосы и расшибить об эти шашлыки до кровавых соплей!

-Слушай, остынь, она услышит.

-Господи, ну какая сука, а… Ну какая сука…

PLAY

Ира ехала на работу со смешанными чувствами. С одной стороны, ее нынешняя зарплата оказалась хорошим подспорьем семейному бюджету и продолжающемуся ремонту, а с другой… С другой было все остальное.

На парковке ее поймала Ольга – она только что вылезла из красного миникупера, и курила, едва заметно качая бедрами.

-Опаздываем? – Улыбнулась она Ире навстречу.

-Немножко, - Ира вся расцвела в ответ, - обещай, что не сдашь меня начальству.

-При одном условии, - Ольга дождалась, когда Ира подойдет поближе, и кончиком идеально ухоженного пальца провела по манжету ее блузки, - если мы немедленно отправимся куда-нибудь обсуждать твой последний отчет.

-За кофе?

-Ммм, - протянула Ольга, - с какими догадливыми сотрудниками приходится работать. Конечно, за кофе.

Но суровая реальность ворвалась в их планы звонком злой до крайности Ксении.

-Через пятнадцать минут в конференц-зале, - скомандовала она в трубку, - обе!

Ира нажала «отбой» и удивленно посмотрела на Ольгу.

-Велено явиться в конференц-зал, - сказала она, - не знаешь, зачем?

-Понятия не имею, - пожала плечами Ольга, - значит, кофе срывается?

-Надеюсь, все же переносится, а не срывается. Но сейчас нам точно лучше поторопиться – Ковальская, похоже, в ярости.

Ира оказалась права. Когда они прошли в конференц-зал, Ксения уже была там: мерила шагами пол, от одной стены к другой, и обратно. И снова. И снова.

-Садитесь, - рявкнула она, поддергивая вверх брюки и падая в кресло во главе стола, - я жду объяснений.

Ира проводила взглядом Ольгу – она была воплощенное спокойствие, мило улыбалась, устраиваясь на стуле. Она села так, что они с Ирой оказались друг напротив друга, перпендикулярно к Ксении.

-Каких объяснений, Ковальская? – Спросила Ира, с трудом уводя взгляд от Ольгиных рук и плеч.

-Элементарных, - Ксения рявкнула, бросая на середину стола папку с какими-то документами, - объяснений, откуда взялось вот это.

Ира и Ольга потянулись к папке одновременно. Пальцы их соприкоснулись, и отдернулись как от удара.

-Да возьмите кто-нибудь уже эту чертову папку! – Сквозь зубы велела Ксения. – Хватит в детский сад играть!

Ира посмотрела на Ольгу, поймала кивок, и взяла папку. От того, что она там увидела, волосы ее встали дыбом. Уже на первой странице было подробное описание схемы перераспределения бюджета, придуманной Ксенией, и проведенной без утверждения генеральным.

-Что это? – Спросила Ира, дрогнув.

-Это я хочу знать, что ЭТО, - холодно сказала Ксения, поднимаясь и опираясь ладонями о столешницу, - собственно говоря, у меня два вопроса: откуда ЭТО взялось в природе, и как ЭТО попало к Игорю Александровичу.

У Иры даже голова закружилась. Она знала: когда Ксения говорит так, что слова словно сосульками осыпаются с губ, это значит, что она не просто в ярости. Она в бешенстве. И – самое главное – Ира понятия не имела, откуда взялся этот документ, и почему Ксения спрашивает о нем именно их, да еще в таком тоне.

Ольга забрала из ее рук папку и перелистнула.

-Я тут ни при чем, - сказала она спокойно, - у нас был договор, и я его соблюдаю.

-Если бы я думала, что это кто-то из вас, я не стала бы спрашивать, - Ксения снова села в кресло, - но вопроса это не снимает. Кто-то из нашей компании стучит. Я хочу знать, кто.

-И как, по-твоему, мы должны это выяснить? – Поинтересовалась Ольга, а Ира почувствовала прикосновение ее ноги под столом и дернулась. Нога продолжила свое движение, лодыжка через колготки коснулась голени и погладила.

-Понятия не имею, - заявила Ксения, забрав папку обратно, - но больше это сделать некому, поэтому задача ложится на вас.

-И еще, - добавила она, подумав, - я хочу, чтобы это было первый и последний раз. Ничего из того, что мы делаем, не идет в разрез с общей политикой холдинга. Но я решительно против вмешательства во внутренние дела компании. Запомните это, пожалуйста.

Она встала из-за стола и пошла к выходу. Нога прекратила свои поглаживания.

-Ира, зайди ко мне, - скомандовала Ксения уже у дверей, - когда освободишься.

И вышла.

Ира перевела взгляд на Ольгу, и покраснела. Та сидела, откинувшись на стуле, ладонями поглаживала поверхность стола, и губы ее были разомкнуты. Красивые, красные, влажные губы.

-И что это было, интересно? – Спросила Ира, запинаясь.

Губы скривились в улыбке. Самой сексуальной улыбке на свете.

-Думаю, это была шоу-программа «Я начальник, ты дурак», - сказала Ольга и вдруг рассмеялась, - иди, Ирочка. Думаю, она тебя ждет.

Ира, красная как рак, вылетела из конференц-зала, и, пролетев мимо Инги, ворвалась в Ксенин кабинет.

-Это не я! – Воскликнула она прямо с порога. – Клянусь, не я!

-Успокойся и сядь, - скомандовала Ксения, дождалась, пока Ира упадет в кресло, и продолжила, - я прекрасно знаю, кто это.

-Кто? – Вытаращилась Ира.

Ксения усмехнулась.

-Ольга, конечно, кто еще. Кстати, ты уже с ней спишь, или еще только собираешься?

Это было сравнимо по силе воздействия с упавшим на голову потолком. Ира захлопала глазами.

-Ковальская, о чем ты? Ты же только что сказала…

-Я сказала это ей. Я точно знаю, что это она, и мне осталось только понять, с чьей помощью ей удалось это сделать.

-И ты думаешь, что это…

-Лемешева! – Ксения повысила голос, и Ира вжалась в кресло. – Прекрати изображать дурочку. К этой информации имели доступ всего четверо, и ты в этот список, извини, не входишь. Поэтому весь вопрос в том, получила ли она ее от одного из этих четверых, вернее троих, поскольку я ей ничего не говорила, или…

-Или?

Ксения перегнулась через стол, и внимательно посмотрела на Иру.

-Или эту информацию у кого-то из них получила ты, и слила ей.

Ирин мозг лихорадочно работал. Она вспоминала все, о чем за эти месяцы они говорили с Ольгой, но никакой информации из папки в этих разговорах места не было. Сексуальность была, намеки были, флирт, притяжение – все, кроме информации из папки.

-Я не сливала, - сказала она, - я даже была не в курсе, что вы это делаете.

Ксения еще секунду внимательно смотрела на Иру, а потом вздохнула и отвела взгляд.

-Верю. Тогда возвращаемся ко второму вопросу. Ты уже с ней спишь, или только собираешься?

-А с чего ты взя…

-Лемешева! – Иру снова вжало в кресло. – Не делай из меня дуру. У меня есть глаза, и я умею ими пользоваться. Так что будем считать, что благородную невинность ты уже изобразила, я тебе не поверила, и убедила сказать правду. Так что отвечай по существу.

-Я с ней не сплю, - буркнула Ира.

-Значит, собираешься, - Ксения кивнула, и, взяв со стола ручку, принялась задумчиво вертеть ее пальцами, - зря, конечно, но это твое дело в общем-то… Я только хочу предупредить: будь осторожнее. Вполне возможно, они собираются тебя использовать.

И тут Ира разозлилась. Да что она о себе думает?

-Ковальская, а ты не охренела? – Возмутилась она. – Может, ты, конечно, и столп мира, и серый кардинал, и еще кто хочешь, но ты не забывай, что в мире есть люди, которые могут просто нравиться друг другу, вот и все!

-Ты правда думаешь, что нравишься ей? – Грустно спросила Ксения.

-Да! – Заорала Ира. – Да, черт возьми! Я думаю, что я ей нравлюсь! Просто нравлюсь, как симпатичная сексуальная тетка, а не как объект интриг на работе! И я прямо сейчас, слышишь, прямо сейчас пойду и трахну ее! Просто так! Просто трахну, без всяких бумажек и всякой информации! Поняла?

Она выскочила из кабинета, чувствуя, как пузырьки злости раздирают каждую из ее вен изнутри, и побежала по офису, провожаемая удивленными взглядами сотрудников. Мысли крутились как заведенные.

Трахнуть Ольгу. Прекрасно. Отличная идея! Замечательная! Только где это сделать? Не доставлять же коллегам удовольствие, устроив порно на рабочем месте. Где же, где? В машине! Нет, там тоже полно народу. Туалет! Эврика! Пусть это будет в туалете!

Она почти добежала до Ольгиного закутка, как в кармане зазвонил телефон. Ира вынула его на ходу, глянула на экран, и затормозила. На нее будто ушат холодной воды вылили.

Неля.

-Привет, - сказала Ира, задыхаясь, и останавливаясь совсем.

-Привет, малыш, - услышала нежное из трубки, - я забрала Славку из сада, и мы решили позвонить тебе и сказать, что соскучились. Как ты там?

-Я… Я нормально, Нель, - Ира сглотнула, - тоже соскучилась. Слушай, а давайте сегодня сходим вечером в парк? Погуляем, букетов из листьев наделаем?

Неля, конечно, согласилась. И Ира, попрощавшись, повесила трубку. Вздохнула глубоко и пошла на свое рабочее место.

STOP

BACK

Едва захлопнулась дверь, как Ксения схватилась за телефон. Секунда ушла чтобы найти в контакт-листе нужный номер, еще три – чтобы набрать смс.

-Позвони Ирке. Прямо сейчас. Не говори, что это я попросила.

Отправить.

PLAY

Значит, не Ирка.

Ксения откинулась в кресле и задумчиво покачалась вперед-назад. Значит, кто-то другой.

Кто?

Анна Леонтьевна из бухгалтерии, директор по маркетингу Алексей, юрист Лена.

Кто?

В принципе, для Будиной не составило бы труда очаровать любого из вышеназванных, но Анну Леонтьевну можно смело вычеркивать – вряд ли пятидесятилетняя женщина с тремя внуками повелась бы на ее чары. Остаются Леша и Лена. И если следовать логике задуманной Ксенией игры, в ближайшие дни кого-то из них Будина сольет. Осталось только подождать, чтобы посмотреть, кого.

Она скривила губы.

А Ирка все-таки идиотка. Как была дурой, так и осталась – ничего с годами не изменилось. Лезет в самый огонь, не понимая, как легко в нем остаться не только без крыльев, но и без жизни вовсе. Ольге она, конечно, не нужна, и бросит она ее сразу же, как только получит все, что хочет. А разбитую семью уже будет не склеить. Лишь бы Ирке хватило ума не говорить ни о чем Неле…

Ей вдруг очень захотелось поговорить с Асей. Она набрала домашний номер, и удивилась, услышав мужской голос.

-Кирилл? Позови маму, пожалуйста.

-Ладно.

Звук удаляющихся шагов, и молодецкий вопль: «Мам, Ксюха звонит».

Вот она уже и Ксюха… Как мило.

-Ксюшка? Что случилось? – А вот и она, родная, любимая, хорошая.

-Ничего не случилось, просто соскучилась. Что ты там делаешь?

-Ребята помогают мне готовить ужин, - Ксения улыбнулась Асиному хорошему настроению, - а ты постарайся приехать пораньше, ладно? Мне так хорошо, что очень хочется разделить это с тобой.

-Я постараюсь, Ась. До вечера, да?

-До вечера, - откликнулась Ася, - я люблю тебя. И жду.

Ксения положила трубку, широко улыбаясь, счастливая и радостная. По сердцу влажными потоками разлилось тепло. Она потянулась за мобильным и набрала номер.

-Привет, покоритель галактик, - сказала она в ответ на сонное «алло», - спишь?

-Спал, - мрачно ответила трубка, - чего надо?

-Звоню сказать, что фокус сработал, - продолжая улыбаться, сказала Ксения, - ты молодец. Мальчишка ведет себя идеально.

-Ну что ж, твоя идея – мое воплощение, - хмыкнул в трубку Женя, - у тебя все?

-Пожалуй.

-Тогда счастливо оставаться. И учти – это всего лишь временное перемирие. Я не стал бы на твоем месте рассчитывать, что это продлится долго. Учитывай это в своих дальнейших планах на жизнь.

Ксения повесила трубку. Улыбки как не бывало.

FORVARD

Они заканчивали праздничный ужин, посвященный возвращению в Питер Аяна и Кирилла. Удивительно, как же быстро пролетело время – словно не неделю назад приехали они в Москву, а всего два-три дня.

Ася сегодня постаралась на славу – стол ломился от закусок, напитков и судочков с горячим. Кирилл и Аян налегали на еду, Ксения потягивала свежевыжатый сок. Говорить не хотелось – она едва слушала, о чем щебечет Ася с сыном, мысли ее были заняты положением дел на работе, но и об этом не хотелось думать тоже.

Делая еще глоток, Ксения вдруг подумала, как давно она не была в отпуске, и как хочется на целую огромную неделю уехать из Москвы куда-нибудь к морю, валяться на шезлонге, читать книжку, держать Асю за руку и ни о чем, черт бы его побрал, не думать.

-…показательные стрельбы, - донесся вдруг до нее обрывок фразы, - если хотите – приезжайте.

Она вопросительно посмотрела на Асю.

-Мальчики говорят, что у них завтра в училище показательные стрельбы, соревнования, на которые можно пригласить родных. Они предлагаю нам приехать.

Ксения только зубами щелкнула. Кирилл, наверное, слишком заигрался, раз даже в Питер их приглашает – даже на присягу не приглашал, а тут смотри ж ты… А с другой стороны – она же только что думала об отпуске. Пусть не на неделю, пусть всего на пару дней, и не к морю, а к Финскому заливу, но все же, все же…

И Асе хочется поехать – вон как умоляюще смотрит, только что руки в молитвенном жесте не сложила. И ее можно понять – начала сбываться наконец мечта о нормальной семье, и она спешит выжать из этой мечты максимум.

Ксения сунула руку в карман брюк и вынула мобильный телефон.

-Инга, привет, - сказала через секунду, - посмотри, что там у меня на завтра-послезавтра в расписании.

Пока Инга искала компьютер, и перечисляла встречи, Ксения смотрела на Асю. Ту было просто не узнать – вся расцвела на глазах, радостно заулыбалась.

Еще не выслушав до конца расписание, Ксения уже приняла решение.

-Отмени все. Встречу с Илюхиным перенеси на среду, остальное всунь куда-нибудь, а если не всунется – то и черт бы с ним. Закажи мне и Асе два билета на самолет до Санкт-Петербурга на завтра…

Она поймала глазами Асин жест, и поправилась:

-Не на самолет, а на поезд. И не на завтра, а на сегодня. Обратно чтобы мы вернулись в среду утром. И посмотри, что там у меня в Питере – может, есть что-то срочное.

Подумала еще немного и добавила:

-Позвони Лемешевой, предупреди, что я уеду. Больше никого предупреждать не надо. Если что – звони.

Выключила телефон и, облокотившись на стол руками, весело сказала:

-Ну что, молодежь? До встречи в северной столице?

FORVARD

PLAY

-На хрена? Ну на хрена ты это сделал?

Кирилл наступал на Аяна в тесном тамбуре плацкартного вагона, и махал руками перед его лицом.

-Слушай, ну я же не знал, что она согласится! – Отбивался Аян. – Я думал, она такая занятая, что на тебя, дурака, точно времени не найдет! И потом, что тут такого? Ну приедет она, посмотрит, как хреново ты стреляешь, и уедет.

-Да ты не понимаешь ничего!

Кирилл изо всех сил стукнул кулаком по железной стене, и завыл, дуя на ушибленные пальцы.

-Слушай, - Аян закурил еще одну сигарету и посмотрел на друга снизу вверх, - объясни мне, наконец, что происходит? По твоим рассказам, я думал, что встречу мерзкую зажравшуюся бабу, а реально увидел молодую приятную тетку, которая к тому же вполне неплохо к тебе относится. Объясни мне, почему ты ее так ненавидишь?

Кирилл оскалился в ответ и тоже сунул в рот сигарету.

-Потому что это из-за нее у меня больше нет дома, нет семьи и нет матери.

-А чем тебя не устраивает тот дом, где мы с тобой были? – Удивился Аян. – У тебя там своя комната, и мать твоя, похоже, вполне счастлива. Кир, я правда не понимаю, что не так?

Кирилл весь скорчился, скрутился, присаживаясь на корточки. Его ломало на кусочки, но он не мог. Не мог же он в самом деле рассказать Аяну про Куприна, утренние пробежки и игру в «Тысячу». Тот бы только посмеялся над ним, а ведь именно в этом, только в этом, и ни в чем другом, было дело.

-Я там чужой, - вслух сказал он, - и она…

-Кир, перестань, - Аян положил ему руку на плечо и заставил посмотреть в глаза, - ты совершенно свой там. Она приняла и тебя, и меня, хотя меня вообще видела первый раз в жизни. У тебя там есть своя комната, которая ждет тебя, когда бы ты ни приехал. И эта тетка, которую ты так ненавидишь, то и дело вытаскивает тебя из дерьма, куда ты умудряешься вляпаться. Какой же ты, нахрен, чужой?

-Да как ты не понимаешь? – Заорал Кирилл, вскакивая на ноги и отталкивая Аяновы руки. – Она все это делает не ради меня, понял? А ради нее!

-Ради кого?

-Да ради матери, как ты не поймешь! Если б не было матери – она бы даже в сторону мою не посмотрела! И так всегда было – всегда, во всем, постоянно, только мать, и больше никто! Если бы не мать – она бы даже имени моего не знала. Понимаешь?

Аян внимательно посмотрел на Кирилла и присвистнул.

-Вот оно как… А я-то думал, ты мать к ней ревнуешь. А оказывается, ее к матери.

Кирилл только рукой махнул. Ему хотелось плакать – как в детстве, от бессилия и тоски, от невозможности что-либо изменить и печали об ушедшем в никуда времени.

-Все равно я ей отомщу, - сказал он, прогнав непрошенные слезы, - начало плана сработало на все сто: сучка поверила, что я теперь хорошо к ней отношусь. Потом, когда я ударю, она узнает, наконец, кто из нас чего стоит.

Аяну явно не пришлась по вкусу эта идея.

-Как хочешь, мужик. Но мне кажется, это бред – пытаться уничтожить ту, чьего внимания ты так активно добиваешься. Уничтожишь – и добиваться будет нечего.

Он затушил сигарету и отправился обратно в вагон, а Кирилл еще долго стоял и смотрел в окно на пролетающие мимо дома и фонарные столбы.

Уничтожишь ее – и добиваться будет нечего…

FORVARD

Они уезжали из Питера вечером вторника – загодя приехали на Московский вокзал, и стояли на перроне в ожидании отправления поезда. Два дня пролетели как один миг – они нагулялись по центру, прокатились по всевозможным маршрутам речного трамвая, сходили на стрельбы к Кириллу, и до тахикардии напились кофе в маленьких уютных кафешках. Приятным сюрпризом стало то, что Кириллу разрешили их проводить – он стоял рядом, такой стройный и красивый в своей форме, курил и улыбался.

Ася улыбалась ему в ответ, гордо поглядывая на Ксению: вот мой сын. Наконец-то это мой сын. Такой, каким я всегда хотела его видеть. Такой, каким видела.

На поезд, стоящий на соседних путях, заканчивалась посадка. И вдруг от группы отъезжающих отделилась невысокого роста кудрявая женщина, и, присматриваясь, двинулась в их сторону.

-Ксюха? – Неуверенно сказала она, и Ася физически ощутила, как напряглась Ксения, как сжались ее мышцы и напружинились ноги.

-Привет, Женька, - сквозь зубы сказала она.

А Кирилл, похоже, тоже что-то почувствовал – встал между ними и этой женщиной, готовый защищать, а то и напасть первым. Теперь Ася была отделена от Жени двумя телами, и лишилась возможности ее рассмотреть.

Она все тараторила что-то о прошлом, о будущем, о номере телефона, который Ксения должна немедленно ей дать, о сюрпризах судьбы, о том, куда едет и зачем… А Ася стояла и смотрела, и ощущала только, как больно и крепко сжимает Ксенина ладонь ее руку.

Наконец, поток слов иссяк, и Ксения получила возможность ответить:

-У меня все отлично, Ковалева. А сюда мы приехали отдохнуть на выходные.

И снова понесся поток слов, в котором тяжело было что-либо разобрать, да Асе и не хотелось разбирать – она считала секунды, а после начала считать мгновения, и они, наконец, закончились, и Ксения протянула руку и сказала:

-Твой поезд отходит.

Женя всплеснула руками, пометалась туда-сюда между вагонами, и в последний момент все же успела запрыгнуть в тамбур, на ходу еще успевая что-то кричать.

-Кто это был? – Спросил Кирилл, глядя Ксении прямо в глаза, требовательно и властно.

Ксения в ответ только плечами пожала.

-Нам пора, - сказала она холодно, - прощайтесь.

И первая ушла в вагон.

Ася обняла сына за плечи и поцеловала в лоб.

-Не обижайся на нее. Наверное, это кто-то не из приятных знакомых. Не обижайся.

-Я и не думал. Пока, мать.

И ушел вдаль по перрону.

Когда Ася вошла в купе, Ксения уже сидела у окна, упираясь лбом в сомкнутые ладони, и закрыв глаза. Ася присела рядом, обняла, и тихонько подула на горячую макушку.

-Это была она, - глухо сказала Ксения, не поднимая головы. Она вздрогнула, как от удара, почуяв, что поезд начала движение.

-Кто она? – Не поняла Ася.

-Кошмар всей моей юности. Человек, которого я ненавидела больше всего на свете.

Удивительно было, что Ксения способна кого-то ненавидеть! Она могла не замечать, относиться с презрением, но ненавидеть…

-За что, Ксюшка?

Тело под ее руками вздрогнуло еще раз и напряглось еще больше, хотя больше, казалось, было просто некуда. Ксения подняла голову, и Ася увидела, что глаза у нее красные – как после тяжелой болезни, а уголки губ, острые и резкие, опущены вниз.

-Она увела у меня моего парня, - слова слетали с губ словно сами по себе, губы совсем не шевелились, - потом к ней ушла моя девушка. Потом она забрала всех моих друзей. У нее было все, чего я всегда хотела для себя. Но стоило у меня чему-то появиться – как она забирала это себе.

Грудь Ксении заходила вверх-вниз от быстрого дыхания, кулаки сжались, а на лбу появилась складка.

-И самое главное было в том, что всем всегда было наплевать на меня, но не наплевать на нее. Ее чувства имели значение. Мои – нет. Она была всем нужна и важна. Я – нет. Ты не знала меня в то время, и слава богу, что не знала, потому что мне было очень одиноко, Ась… Страшно одиноко.

BACK

-Но как же так? Как? Ты же говорил, что ты… со мной. А оказывается, все это время ты был… с ней?

-А ты нарочно прямо сейчас решила об этом поговорить?

-А когда? Когда? Ты же у нас неуловимый Джо, то есть ты, то нет тебя.

NOISE

-Он меня бросил. Он ушел к Женьке, и теперь он с ней.

-Ксюш, но они такая клевая пара… Я тебе сочувствую, конечно, но ведь у них же любовь.

NOISE

-Почему? Ну почему, господи? Ну почему опять? Почему?

FORVARD

PLAY

-Это самое ужасное чувство в мире – ощущать, что ты просто никому не нужен.

Ася вся сжалась от простоты и правды этих слов. Она смотрела на Ксению, сильную, уверенную, в уголках глаз которой появились капли слез, а видела маленькую Ксюшку, так сильно нуждающуюся в любви и заботе. Как там читала она недавно в какой-то книжке? Люди, которых труднее всего любить, больше всех нуждаются в любви. В случае с Ксюшей это было правдой на сто процентов.

-Ты нужна мне, - тихо сказала Ася, но Ксения даже глаз не открыла.

-Пока да, - кивнула она и продолжила, - но уже совсем скоро я стану тебе не нужна. И все закончится.

Асе нечего было на это сказать. И долго-долго она просто молча сидела рядом, гладила Ксенину руку и вслушивалась в ее дыхание.

Ксения заговорила, когда поезд уже проезжал Бологое, и за окном сгустилась самая настоящая темная осенняя ночь.

-Помнишь, мы были в Питере в прошлом году? – Спросила она. Ася, почти успевшая задремать рядом, встрепенулась и кивнула. – Я тогда ушла вечером встретиться со старой подругой. Эта подруга и была той самой бывшей девушкой.

-Лека? – Удивилась Ася. – Она была твоей девушкой?

-Ты помнишь ее имя? – В свою очередь удивилась Ксения. – Да, это была она. Я была влюблена в нее как кошка, а она просто спала со мной, и только. Но не это было самым грустным. Самым грустным было то, как она меня бросила – как вещь, легко, словно ничего и не было, словно погуляли и разошлись…

BACK

-Но… Но я не понимаю… Почему?

-Почему что?

-Почему ты уходишь? Ведь мы же были…

-Боже, Ксюх, я тебя умоляю! Ты что, всерьез это восприняла? Поиграли – и ладно, пора идти дальше, каждой в свою жизнь. Ну не кисни! Все будет хорошо, правда.

FORVARD

-Зачем тогда ты пошла с ней встречаться? – Спросила Ася, обнимая Ксению за плечи и привлекая к себе. Та послушно привалилась к ней, безвольная и вялая.

-Потому что все это уже давно не имеет значения, Ась. Было, и забыло… Быльем поросло. Лека немало дерьма принесла в мою жизнь, но было и что-то хорошее между нами. И кроме того, я чувствую себя в некоторой степени виноватой перед ней за то, что тогда ее бросила одну.

-Когда ты ее бросила?

Ксения вздохнула и откинулась назад на полке.

-В Сочи мы с ней вместе занимались бизнесом. Уже после института, несколькими годами позже. И она подсела на наркотики. А когда у нее случился передоз, я не осталась с ней, а уехала.

-Почему? – Мягко и ласково спросила Ася, и в этой мягкости Ксения четко услышала: «Я на твоей стороне. Я готова искать оправдания любому твоему поступку».

-Потому что я очень устала от ее фокусов, и еще потому что моя жизнь тогда резко изменила направление, и я решила, что хватит с меня.

Ксения слезла с полки, убрала с плеча Асину руку, и принялась переодеваться. Стянула брюки, пиджак, достала из стильной дорожной сумки спортивный костюм.

-Как ты думаешь, Кирилл теперь надолго останется… таким? – Спросила ее Ася, аккуратно складывая снятые вещи.

-Не знаю, - пожала плечами Ксения, - а как бы тебе хотелось?

-Ох, Ксюшка, - Ася вздохнула, и начала расстилать постель. Вынула белье из запечатанного пакета, достала с верхней полки матрас, - я всего лишь хочу, чтобы он был счастлив, мой бестолковый сын. Станет ли он счастливым сейчас, или счастье его в другом – для меня не так важно. Я же вижу, как он метался все эти годы, и продолжает метаться. Вы странным образом похожи с ним, знаешь? Только ты уже успокоилась, а он никак не может.

Ну конечно, подумала Ксения, похожи мы, как же. Ничего общего. Это просто материнские глаза смотрят так своеобразно в надежде, что если сейчас похожи, то и дальше его судьба сложится так же, как и ее. Как жаль, и одновременно как хорошо, что этого никогда не будет.

Они замолчали, погасили свет и начали укладываться. Ксения легла к стене и раскрыла Асе свои объятия – ни одной, ни другой даже в голову не пришло воспользоваться второй полкой в купе. Они поворочались немного, устраиваясь удобнее, и наконец Ксения расслабилась, чувствуя на шее Асино теплое дыхание.

Много лет назад я отдала бы полжизни за то, чтобы лежать вот так, и обнимать ее, - подумала она, - впрочем, я и отдала…

FORVARD

PLAY

Незапланированные выходные обернулись для Ксении кошмаром на работе. Сидя в среду в офисе и потирая уставшие глаза, она думала о том, как вообще такое возможно, чтобы всего за пару дней произошло столько событий.

Стоило ей приехать, как ее тут же вызвал к себе Игорь Александрович с вопросом о том, какого черта она поменяла штатное расписание без согласования с советом директоров. Ксения в ответ холодно объяснила, что ее должность вполне позволяет не утверждать оперативные мероприятия, а принимать такие решения самостоятельно. Игоря Александровича это объяснение удовлетворило, но уходила Ксения от него расстроенная и задумчивая более чем обычно.

Уже подходя к своему кабинету, обернулась вдруг, и увидела, как Будина сидит на краю стола в Ирином закутке и кокетливо качает ногой, обтянутой выглядывающим из-под короткой юбки чулком.

-Лемешева, ну ты и дура, - сквозь зубы прошептала Ксения, глянув на полные обожания Ирины глаза, - наплачешься же потом.

Печали на этом не закончились – в кабинете Ксению ждал руководитель пиар-отдела, с сообщением, что медиа-план нужно переделывать полностью, так как он совершенно не соответствует реалиям рынка. Потом пришел техдир и рассказал, что запуск первого проекта придется переносить на две недели. Затем завхоз с новостью о закончившейся бумаге для принтера. Словом, когда Ксения наконец разгребла все эти накопившиеся дела, за окном уже стояла смурная осенняя ночь, а глаза резало от усталости и безысходности.

-Инга, дай кофе, - попросила она через селектор, и не сразу поняла, что Инга уже давно дома, и кофе придется делать самой.

Чертыхнулась, вышла из кабинета и побрела к кухне, на ходу прикидывая, успеет ли сегодня еще поработать с документами от юристов, или придется это переносить на завтра. Не глядя, распахнула дверь и остановилась, глядя на открывшуюся перед ней картину.

BACK

Ксюха уехала, и в офисе сразу стало легче дышать. Без ее неусыпного контроля все расслабились, и практически сразу прекратили работать. Ира то и дело пропадала на кухне, распивая кофе и из-под челки поглядывая на Ольгу. Каждый раз, когда та появлялась в поле зрения, у Иры в животе что-то переворачивалось и принималось танцевать лезгинку. Что-то было в ней одновременно манящее и отталкивающее, сексуальное и мягкое, жесткое и многообещающее.

-Ты просто хочешь ее трахнуть, - говорила себе Ира, сидя за очередной чашкой кофе с коллегами, и мысленно надеясь, что Ольга решит присоединиться к их веселой компании, - ты просто хочешь ее трахнуть…

Она захохотала погромче в ответ на дурацкую Ингину шутку, и захлебнулась смехом – мечты сегодня сбывались с катастрофической скоростью: изящно постукивая каблучками, в кухню вошла Ольга.

-Кот из дома, мыши в пляс? – Поинтересовалась она, усаживаясь за стол и расстегивая строгий обтягивающий пиджак.

Ирин взгляд немедленно обшарил все, что открывалось под этим пиджаком, и сердце снова тревожно и сладко заныло.

-Вовсе нет, - хрипло сказала она, - просто перерыв.

-Да ладно, - улыбнулась Ольга, забирая себе ее чашку и делая из нее аккуратный глоток, - все равно дел особых нет, так что вполне можно позволить себе расслабиться.

Это «расслабиться» было таким тягучим, таким сладким, таким растекающимся и нежным, что Ире пришлось сделать над собой усилие, чтобы не стечь вниз по стулу.

-Господи, - подумала она, - ну как в одном человеке может быть столько секса?

Инга одним глотком допила кофе, и ушла на свое место. Ира тоже сделала движение, чтобы встать, но Ольга остановила ее взглядом.

-Посиди со мной, - сказала она тихо, - не убегай.

Ира послушно вернулась на стул. Сердце ее колотилось как сумасшедшее, а в голову не лезло ни одной внятной мысли. А тут еще Ольга, возвращая ей кружку, словно невзначай коснулась пальцами ее ладони.

-Куда делась твоя подруга? – Спросила она, улыбаясь.

-А? – Не поняла Ира. – Какая подруга?

Ольга засмеялась красивым, грудным смехом.

-Обычная подруга, она же великий и злобный начальник.

-А, Ксюха, - с облегчением вздохнула Ира, - она уехала в Питер на пару дней. Скоро вернется.

-Жаль, - Ольгины губы снова растянулись в улыбке.

-Чего жаль? – Не поняла Ира, и ахнула, когда Ольга через стол наклонилась к ней и заглянула прямо в глаза.

-Жаль, что скоро, - сказала она, - без нее ты гораздо смелее.

Ира опустила взгляд, чувствуя, как растекается румянец по щекам и пожаром спускается в живот и межреберье.

-А ты не боишься того, что однажды я могу чересчур осмелеть? – Хрипло спросила она.

-Напротив, - ласкающим тенорком ответила Ольга, - я бы хотела на это посмотреть.

Сто тысяч «почему» пронеслось в голове у Иры за этот день. Почему нельзя, почему не стоит, почему забудь, почему не смей. Уходя из офиса и закрывая за собой дверь, она чувствовала себя предательницей дважды – один раз перед Нелей, а другой – перед самой собой.

И все было понятно, и логично, и правильно, и она хорошо понимала, как нужно поступить, но пойди объясни этому горящему чувству в груди, что ему придется заткнуться, пережить, погаснуть бесследно, не натворив при этом никаких глупостей.

Перед подъездом Ира присела на лавочку и набрала на мобильном Мишин номер.

-Муж мой, - сказала она через секунду, - мне нужен твой совет.

-Всегда к твоим услугам, - донеслось из трубки.

-Я… - Ира замялась, осознав вдруг, что Мишка – не лучший советчик в таком деликатном вопросе, но решила все же продолжить, - мне нравится одна коллега по работе. И я ей нравлюсь тоже. Во всяком случае, она активно меня соблазняет.

Она оглянулась по сторонам, воровато, пристыженно.

-И? – Спросил Миша.

-И я не знаю, что мне делать.

Миша немного попыхтел в трубку, а потом сказал:

-Ир, ты бы для начала вспомнила, как уже была в похожей ситуации, и чем это кончилось. А потом уже принимала решения.

-Я знаю, но…

-Ты сейчас скажешь, что это другое, - перебил Миша, - и будешь отчасти права. Но тогда, из-за порыва, разбилось много судеб. И даже одна жизнь. Забывая об этом, ты только обесценишь эту смерть, только и всего.

-Я поняла, - прошептала обреченно Ира, и повесила трубку.

Она сидела на скамейке, прижав к груди телефон, и тяжело дышала. И только через несколько минут поняла, что плачет.

BACK

Глаза были серыми. По-настоящему серыми, пепельного оттенка. И пустые-пустые, совсем, абсолютно пустые.

Ира равнодушно посмотрела на гору одежды, разбросанной по кровати, и вытянула из нее что-то темное. Надела. Сняла. Вытянула что-то другое. Надела. Сняла.

Только через полчаса ей удалось наконец одеться и выйти из комнаты. Взгляд равнодушно скользнул по завешенному полотенцем зеркалу в коридоре. Мать совсем с ума сошла – настояла на православном отпевании, и на поминках, и еще на какой-то хрени. Слава богу, хоть Славика дед к себе забрал, и он не видит всего этого кошмара.

Мысль промелькнула в голове, и ушла, растворившись в пустоте.

Ира аккуратно обулась, надела плащ, и вышла из квартиры.

Дорога до кладбища заняла час. Она сидела в такси, прижавшись губами к стеклу, и смотрела на отблески собственного отражения в нем. Пустые глаза. Совсем серые. Совсем пустые.

-Приехали, - сказал таксист, и в окне стали видны ворота. Большие, кованные, наверное чугунные. Ира сунула в протянутую руку какие-то купюры, подумала, сунула еще несколько, и вышла из машины.

Она брела по дорожке, рассматривая фото на памятниках, краску на оградках и звездочки на старых-старых обелисках. Где-то впереди завиднелась группа людей, они стояли полукругом, сгорбленные и тоже почему-то серые.

Ира почувствовала на щеках соленые капли, и поняла, что пошел дождь.

Очнулась она около гроба. Посмотрела на закрытые глаза, на белую полоску на таком, еще молодом, лбу, и прикоснулась к этой полоске губами.

-Прости меня, - прошептала одними губами, беззвучно, - прости.

И отступила назад. Она равнодушно смотрела, как закрывают крышку, как заколачивают ее гвоздями и на полотенцах опускают гроб в глубокую яму. И вдруг ощутила чью-то руку на своем плече.

Оглянулась и посмотрела в зеленые, очень знакомые глаза.

-Мне жаль, - услышала она, и вторая рука тоже легла на плечо, - Ирка, мне так жаль.

Она кивнула только, и сделала шаг назад, тем самым сбрасывая руки с плеч. Не хотелось, чтобы Ксюха сейчас прикасалась. Не должно ее было быть здесь, не нужна она тут, неправильно, что она пришла.

Он налетел как ветер, как ураган, Ира не успела заметить его движения, увидела только, как валится на землю Ксюха, и как он падает сверху, что-то крича, брызгая слюной и слезами.

Он бил ее по лицу, страшно, сильно, расплескивая повсюду брызги крови, а Ира стояла, и смотрела на это, сверху вниз.

Его оттащили, а Ксюха осталась лежать. Она даже не пыталась защищаться – только провела ладонью по губам, стирая кровь. Поднялась - вся в грязи, мокрая, серая, и, покачиваясь, пошла прочь.

Все было кончено. Раз и навсегда кончено.

FORVARD

PLAY

-Что ты здесь делаешь как поздно? – Спросила Ксения, остановившись на пороге.

Будина сидела за столом в темноте и медленно, по глотку, пила кофе.

-Думаю, - пожала плечами она, - а что? Я тебе мешаю?

-Нет.

Ксения достала чашку, включила кофемашину, и прислонилась спиной к стойке бара. Интересно, почему она сидит тут одна, да еще в темноте, да еще без бумаг или хотя бы компьютера? И вид такой, словно в ее жизни произошло какое-то несчастье, и теперь она не знает, как это несчастье пережить.

Что-то теплое шевельнулось вдруг в душе, и, повинуясь порыву, Ксения вдруг протянула руку и погладила Будину по голове. Та дернулась, отстраняясь, но через мгновение подвинулась поближе и закрыла глаза.

-Погладь еще, - попросила она коротко.

Ксения послушно погладила. Было приятно касаться этих мягких темных волос, чувствовать под ними прохладную кожу. Приятно и бездумно.

Щелкнула, отключаясь, кофемашина, и коричневая жидкость полилась в кружку.

-Спасибо, - сказала Будина, - достаточно.

Ксения только хмыкнула в ответ. Дурочка. Прошли те времена, когда бы она повелась на такую провокацию, давно прошли. Она взяла кружку, и присела напротив Ольги, подумала, не включить ли свет, и не стала.

-Почему ты меня ненавидишь? – Спросила Ольга, буравя в темноте взглядом Ксенино лицо.

-Я тебя не ненавижу, - пожала плечами Ксения, - мою ненависть надо очень постараться заслужить. Ты пока не заслужила.

-Пока? А если когда-нибудь заслужу?

В ее вопросе звучала тревога, настоящая, неподдельная. И Ксения решила ответить честно.

-Не думаю, что так случится, - сказала она, - думаю, я избавлюсь от тебя раньше.

Они помолчали, в тишине был слышен только звук глотков и стукающихся о зубы кружек.

-Оставь Ирку в покое, - попросила Ксения неожиданно для себя самой, - все равно ты через нее ничего не добьешься. Не ломай ей жизнь.

-Она так важна для тебя? – Удивилась Будина.

-Да.

Ольга только плечами пожала. Ксения не поняла этого жеста, но переспрашивать не стала. Она предупредила, дальше – не ее проблемы.

Одним глотком допила кофе, и встала из-за стола.

-Счастливо, - махнула рукой.

-Подожди, - попросила вдруг Ольга и, стремительно поднявшись, подошла близко-близко. Заглянула в глаза. Моргнула.

-Спасибо.

Еще раз моргнула, и ушла. Ксения осталась стоять.

FORVARD

-Я очень устала.

Вадим сочуственно посмотрел на Ксению и задумчиво кивнул, ожидая продолжения. Ксения сидела на стуле, сгорбившись, уткнувшись локтями в колени, и смотрела в пол.

-Ужасно устала, совсем никаких сил нет, а столько всего еще нужно переделать – оторопь берет от одной мысли.

Она ладонями закрыла лицо и потерла кончиками пальцев глаза.

-Скажите, Ксения, - начал Вадим, - а за всеми этими делами, когда вы успеваете жить?

-О чем вы? – Подняла голову, посмотрела на него – сидящего вальяжно, растекшегося по стулу. – Это и есть моя жизнь.

-Да? А расскажите мне о своей жизни.

Ксения вздохнула и выпрямила спину.

-Моя жизнь – это Ася, это моя работа, это моя…

Она запнулась. Ася. Работа. Ася. Работа. А что еще есть в ее жизни? Друзья? Да, Джон – пожалуй. Но и только. Но он так редко и так случайно появляется, что его можно вообще не учитывать. А что же еще?

-Почему вы постоянно задаете мне вопросы, от которых мне хочется немедленно сдохнуть? – Спросила Ксения. – Вы правы. Моя жизнь сводится к Асе и работе. Больше ничего в моей жизни нет.

-А как же родители, друзья, увлечения?

Родители… Мама с папой. Мама, которая никогда не имела значения, и отец, который в решающий момент не смог понять, и, сам того не замечая, разрушил ту тесную связь, что была между ними с детства.

-Увлечения? У меня нет увлечений. Работа – мое увлечение.

Вадим кивнул и пристально посмотрел на сжавшуюся на стуле Ксению.

-Вы ответили только на треть вопроса. Я бы вернулся к остальным двум третям.

-Каким? – Вскинула голову Ксения.

-Родители. Что с ними?

-Ничего, - быстро сказала она, - ровным счетом ничего. Они не имеют никакого значения. Им плевать на мою жизнь, мне плевать на их. Полный консенсус.

-Такое ощущение, что вы бы хотели, чтобы было по-другому, - заметил Вадим.

-Ну да, - рассмеялась Ксения, - а еще я хочу миллион долларов и виллу на Канарах. И что с того?

Смех толчками вырывался из ее груди, и она вдруг поняла, как болезненны для нее эти толчки.

-Вы злитесь всякий раз, когда речь заходит о ваших родителях, - сказал Вадим, - не хотите обсуждать эту тему?

-А вы хотите обсудить? – Парировала Ксения. – Расскажете мне, что большая часть моих проблем – из-за отношений с ними? Или что мой отец так повлиял на меня, что я стала лесбиянкой? Или…

-Остановитесь, - Вадим поднял руку, словно защищаясь, - что сейчас с вами происходит?

-Я злюсь, - выкрикнула Ксения в сердцах, - очень злюсь на вас! Почему вы снова и снова задаете мне эти идиотские вопросы? Почему мы не обсуждаем то, что действительно для меня важно, а говорим о моих родителях?

-Это похоже на то, как складываются ваши отношения с отцом?

Ксения вздрогнула и замерла, удивленная. Похоже? Да, черт возьми, это было похоже.

-Отец такой же дуболом как вы, - сказала она, - я ему про одно, он мне про другое, я про другое, он про третье. И никогда про то, что правда для меня важно. У него в голове – армейский оркестр с барабанами и трубами, а мне хочется просто…

Она запнулась.

-Просто что? – Вадим весь подался вперед.

-Просто чтобы он меня обнял.

Ксения проглотила непрошенные слезы. Черт, насколько же правдой это было! Все эти годы, все эти долгие годы, только одно, одно маленькое действие – не советы, не нотации, а просто обнять, и погладить по голове как маленькую глупую девочку.

-Мне очень хочется сейчас вас обнять, - сказал Вадим мягко, - можно?

Она вскинулась на стуле и замотала головой. Нет. Конечно, нет. Она и так позволила себе слишком много. Слабость с ног до головы завладела ею, и несла, несла, несла. Это слишком больно. А потом будет еще больнее.

-Нет, я не хочу.

-А кому бы вы позволили? – Спросил Вадим. – Есть человек, который мог бы вас обнять в такую минуту, как эта?

-Есть, - кивнула Ксения, радуясь, что он не стал настаивать, - это Джон. Мой лучший, и единственный друг.

-А как же Ася?

Ася… Ася бы обняла, и утешала бы, и по голове бы погладила. Но…

-Нельзя. С ней нельзя. С ней я не могу позволить себе быть слабой. Это все разрушит, раз и навсегда.

-Насколько я помню ваши договоренности, все разрушится скоро само собой?

-Да, - затыкая рукой боль в межреберье, кивнула Ксения, - но, клянусь, я буду бороться за каждую секунду, которая нам осталась.

BACK

Ксюша с Мишкой и Николой стояли за углом школы и курили, пряча сигареты в дрожащих кулаках. Шел дождь, и, несмотря на ранний час (было всего пять), казалось, что уже почти ночь. Ксюшины джинсы внизу намокли, в кроссовках хлюпала вода, но она не обращала на это никакого внимания.

-Как думаете, что будет? – прервал молчание Мишка. – Может, она не осмелится?

-Осмелится, - уверенно и мрачно ответила Ксюша. - Она уже всё решила, я это точно знаю. Самое фиговое, что всё это будет происходить при всех.

-Может, стекло разбить в кабинете? Я бы камнем попал, – предложил Никола. Из всех ребят он нервничал сильнее всех – постоянно разминал пальцы, перекладывал из одного кармана в другой всякую мелочевку, и смешно раздувал ноздри.

-Хочешь тоже попасть под раздачу? – спросила Ксюша, выбрасывая бычок. – Не вздумай. Я сама виновата, мне и отвечать.

-В чём ты виновата? – возмутился Мишка, хватая подружку за руки. – Это Сотникова – крыса. Растрепала на всю школу.

-Хорош болтать, - Ксюша дернула рукой и вытерла нос, - короче, не вздумайте ничего сделать. Я сама буду отвечать за всё. Если вас вызовут – молчите, и не лезьте. Ясно?

-Что за фигня? – скривился Никола. – Какая ты благородная. А мы с Михой типа ни при чём, да?

-Да. – Сказала, как припечатала. – Ник, вы выполняли мою просьбу. Лично у вас к этому козлу претензий не было. Так что хорош ругаться, я так решила, и так будет.

-А нашего мнения ты не хочешь спросить? – поинтересовался Миша. – Или мы друзья только пока дело делать надо. А как отвечать – так уже не друзья?

-Не надо, пацаны, - вздохнула Ксюша и протянула руку ладонью вверх, - поверьте, так будет лучше.

Никола и Мишка посмотрели на протянутую ладонь, переглянулись и засунули руки в карманы.

-Иди ты, знаешь куда… - сказал Коля. – А мы тоже… Куда хотим – туда и пойдем. И сделаем то, что захотим.

-Ребят, смотрите, директор приехал, - вмешался Миша, - пора.

-Ладно, - резюмировала Ксюша, - делайте как знаете. Только учтите – я скажу, что всё сделала сама. И скажу это так, что мне поверят.

Больше говорить было не о чем. Ребята спрятали пачку сигарет в щель между кирпичами и потихоньку побрели к школе.

FORVARD

В последние недели Ира начала понимать Ксюху в ее нелюбви к выходным и каникулам. Осенним субботним утром она проснулась как всегда в восемь от воплей Славика, который требовал немедленно играть, есть, и идти гулять. Рядом сонно ворочалась Неля.

-Мама, играть!

Ира застонала и поглубже зарылась головой в подушку. Ей снился такой яркий, сочный, эротический сон, из которого совершенно не хотелось выныривать и погружаться в обычные дела и заботы.

-Мама!

Слава залез на их кровать, и теперь прыгал на Ирининых ногах.

-Ты не собираешься вставать? – Хриплым со сна голосом спросила Неля.

-Встаю уже.

Ира слезла с кровати, схватила восторженно вопящего Славу на руки, и вынесла его из спальни в гостиную. От детского запаха и воплей ей стало немножко легче.

Утро потянулось своим чередом – вылезла из спальни сонная Неля, раздернула шторы, сходила в душ. Ира приготовила завтрак, поиграла со Славиком в шашки, накрасила глаза.

Все это было таким привычным и спокойным, что, казалось бы, живи и радуйся, вот только то и дело она бросала взгляд на телефон, который, как назло, хранил торжественное молчание.

-Ты ждешь звонка? – Спросила Неля, когда с завтраком было покончено и они стали одеваться для прогулки.

-Нет.

Ира сосредоточенно одевала на Славика куртку, и ограничилась коротким ответом. Но Неля им не удовлетворилась.

-Что с тобой происходит в последнее время? – Спросила она. – Ты сама не своя.

-Это новая работа, малыш. Не обращай внимания.

Они вышли из дома, держась за руки, и побрели в сторону парка. Славик то и дело поднимал ноги, покачиваясь, и Ира в конце концов не выдержала и рявкнула на него.

-Зачем ты срываешься на ребенке? – Возмутилась Неля. – Он не виноват, что у тебя сложности на работе.

Раздражение, так долго копившееся в душе, вдруг стало совершенно невозможно сдерживать.

-Это мой сын, - сказала Ира в сердцах, - я лучше знаю, как его воспитывать.

-Это НАШ сын, - пока еще мягко ответила Неля, - милая, да что ж с тобой такое?

-Я устала. У меня была тяжелая рабочая неделя, а тут еще вы треплете мне нервы. Оставьте меня в покое.

Заканчивали они прогулку в полном молчании. Ира то и дело ловила на себе сочувствующий Нелин взгляд, и от этого чувствовала себя последней свиньей, но ничего не могла с собой поделать.

Вернувшись домой, она закрылась в ванной с телефоном и набрала смс:

-Привет! Как проводишь выходные?

Ответа не было долго. Она успела выкупаться, простирать Славино белье, замочить новое, и даже вымыть большое, во всю стену, зеркало. Наконец, телефон запиликал.

-Лежу в постели, пью шампанское и наслаждаюсь жизнью, - прочитала Ира на экране.

Она так ясно представила себе эту картину, что внизу живота немедленно загорелся огонь. Ах, как бы я тебя сейчас в этой постели, да с этим шампанским…

-Хочешь встретиться, погулять? – Снова написала она.

На этот раз Ольга ответила быстро.

-Нет, зайка, не сегодня.

Ира проглотила разочарование. Что ж, возможно, у нее дела, и она не может, или не хочет, или…

-Ты там утонула? – Неля с силой застучала в дверь, и Ира взорвалась.

-Я что, не могу в собственном доме спокойно искупаться? – Возмутилась она, открывая дверь и выходя из ванной. – Не можете без меня пяти минут обойтись?

-Ты там уже полтора часа, - возразила Неля. Взгляд ее упал на телефон в Ириных руках, - да еще и с мобильным. Зачем?

-Не твое дело.

Ира скрылась в спальне, и захлопнула за собой дверь. Тяжело дыша, села на кровать. Все это было нечестно и неправильно, но ее несло, и она никак не могла остановиться.

-Малыш, что случилось? – Неля остановилась в дверях, расстроенная. – Почему ты на меня орешь?

-Потому что меня все это задолбало, - огрызнулась Ира, - никакой спокойной жизни не даете. То одно, то второе, то третье… Могу я, в конце концов, просто отдохнуть в свой выходной?

Она вскочила с кровати и принялась судорожно одеваться под пристальным Нелиным взглядом. Натянула джинсы, свитер, выскочила в коридор и сунула ноги в кроссовки.

-Куда ты? – Спросила Неля уже не встревоженно, а грустно.

-Заеду к Ковальской и вернусь, - бросила Ира, и захлопнула за собой дверь.

На улице она не останавливаясь прошла пешком два квартала и, слегка остывшая, уставилась на телефон в руке. А что если и правда съездить к Ксюхе? Она, конечно, сволочь, но, может быть, именно ее трезвый взгляд на вещи ей сейчас и нужен?

Чертыхаясь и не попадая по кнопкам, Ира набрала номер. Ответила Ася.

-Ась, Ксюха дома? – Запыхавшись от ходьбы, спросила Ира.

-Да, она на кухне с бумагами возится, - голос Аси звучал тихо и расстроено, - позвать?

-Не надо, просто скажи ей, что я сейчас приеду.

Выключила телефон и махнула рукой проезжающей мимо машине.

Через полчаса она была на месте. Дверь ей открыла Ася, и по ее лицу Ира сразу поняла: что-то у них опять произошло – слишком красными были глаза, и слишком натянутой улыбка.

Поздоровавшись, Ира скинула обувь и прошагала прямо на кухню, где за большим столом, обложенная бумагами, сидела Ксения.

-Что у вас опять? – Спросила Ира, усаживаясь на край стола.

Ксения сняла очки, потерла глаза и потянулась.

-И тебе привет, - сказала, улыбнувшись, - какими судьбами?

По этому ответу стало понятно, что если они что и будут обсуждать сегодня, то уж точно не Ксению, и ее отношения с Асей.

-Поставь мне мозг на место, - серьезно попросила Ира, - я, по-моему, совсем сошла с ума.

-Так и есть, - кивнула Ксения, - и что ты хочешь от меня?

В кухню вошла Ася.

-Девочки, вам, может, чаю сделать? – Спросила она.

-Нет, спасибо, Ась, - откликнулась Ира, - лучше посиди с нами.

Ася улыбнулась и присела рядом с Ксенией, привычным жестом обняв ее за плечи.

-Что у тебя произошло, Ириш? – Спросила она.

-Она собралась трахнуть коллегу по работе, - хмыкнула Ксения, щекой прижимаясь к Асиной руке, - и ждет благословения.

Ксюхины формулировки всегда заслуживали того, чтобы дать их автору ногой по мягкому месту, но это уж было слишком.

-Я не собралась ее трахнуть, - возмутилась Ира, - я пришла за советом, что мне сделать, чтобы этого избежать!

-А почему нельзя просто этого не делать? – Спросила Ася.

-Потому что она ко мне клеится! Ась, ты не представляешь, какой это ходячий комок секса. Она касается меня рукой – и все, у меня башню сносит к чертовой матери.

-И ты забываешь даже о Неле?

-Она о ней и не вспоминает, - снова прокомментировала Ксения. Она выглядела так, словно этот разговор ей скучен и противен. И скорее всего, так и было.

Добрая славная Ксения, любящая всю жизнь одну и ту же женщину… Как можно было рассчитывать на то, что она поймет?

-Когда мы сходились, я точно знала, что не люблю ее, - сказала Ира в сердцах, - но она мне нравилась, и со временем я начала испытывать к ней что-то, очень похожее на любовь и привязанность. Но страсти между нами не было никогда.

-Разве страсть – это все в жизни? – Спросила Ася. – А как же нежность, любовь, поддержка, понимание?

-А как же взрыв, полет, блеск в глазах, безумный секс? – Передразнивая, вмешалась Ксения. – Ась, Ирка права – без всего этого любая любовь покажется пресной.

И тут что-то произошло. Ира переводила взгляд с одной на другую, и не могла понять, что же это. Вроде и рука осталась на месте, и щека, к ней прижатая. Но в комнате вдруг повеяло холодом отчуждения.

-Ты правда так думаешь? – Спросила Ася, и в ее глазах Ира прочитала что-то, чего раньше никогда не видела.

Ксения развернулась к Асе лицом.

-Да. Только когда так происходит, все остальное становится выбором. Либо ты любишь достаточно сильно, чтобы смириться с отсутствием страсти, либо нет. И тогда ты либо остаешься, либо…

-Уходишь, - кивнула Ася, - я поняла. Простите, девочки, мне нужно идти доделывать домашние дела.

Она поцеловала Ксению в макушку, потрепала Иру по плечу, и вышла.

-Зачем ты с ней так? – Спросила Ира, когда дверь на кухню закрылась.

-Знаешь, Лемешева… Я много в своей жизни делаю плохого и даже отвратительного. Но Ася… Я никогда ей не лгу. Даже если знаю, что правда ей не понравится.

Ксения подошла к плите и поставила чайник. Она выглядела очень худой и очень уставшей, Ире на секунду даже стало ее жалко.

-Хочешь я тебя уволю? – Услышала она. – И вы не будете больше видеться.

Ира испугалась. Как это не видеться? Совсем?

-Нет, конечно.

-Тогда определись, чего ты хочешь, - Ксения снова села за стол и принялась перебирать бумаги, не глядя на Иру, - если хочешь ее трахнуть – трахай. Тогда ты потеряешь Нелю. Хочешь сохранить Нелю – тогда не сможешь ее трахнуть. Все просто.

-Да, но…

-Я знаю, - Ксения вскинула голову и зло посмотрела на Иру, - ты хочешь и того, и другого. Но так не бывает, Лемешева. Для того, чтобы что-то получить, чем-то приходится жертвовать. В твоем случае – либо хорошим сексом, либо семьей.

-Либо любовью…

-Ой, перестань, я тебя умоляю, - она смотрела не отрываясь, и в зелени ее глаз Ира легко читала презрение, - какая, к черту, любовь? Ты для нее – средство достижения цели, и только. А она для тебя – симпатичная телочка, которой можно пощекотать себе нервы и еще что-то, чуть более интимное.

-Да что ты об этом знаешь? – Возмутилась Ира. – Знаешь, каково это, из года в год жить рядом с прекрасной, но не любимой женщиной? Засыпать и просыпаться рядом с ней? Трахать ее, зная, что ничего не изменится в твоих чувствах к ней? Что ты и будешь так же хорошо к ней относиться, тепло, ласково, но не любить?

Ксения усмехнулась, и опустила глаза.

-Тебя никто не заставлял с ней жить. Не нравится – уходи.

Вот так. И захлопнулись ворота. И правда, от кого она хотела получить поддержки? От Ковальской?

-У тебя всегда все так просто, - с грустью сказала Ира, - легко и понятно. Любишь – оставайся, не любишь уходи. Никаких полутонов, только черное и белое, и больше ничего.

-А все и есть просто, Лемешева. Это мы сами любим все усложнять. На самом деле, ты все очень верно сформулировала: любишь – оставайся, не любишь – уходи. Все прочее – чушь, забивание мозга и сердца ненужной ерундой.

-А что делать, если та, кого любишь, уже занята? – Вспыхнула Ира. – Если с ней быть никак невозможно?

-Ты лучше голодай, - пробормотала Ксения, - чем что попало ешь. И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Ира вздохнула и поднялась на ноги.

-Было время, Ксюш, когда ты так не думала, - сказала она, - и я хорошо помню это время.

Их взгляды пересеклись.

-А я нет, - коротко ответила Ксения, и снова уткнулась в бумаги.

FORVARD

Его план работал, и даже слишком хорошо. Кирилл сам не заметил, как Ксения стала лучше к нему относиться, а когда понял, не поверил собственным глазам. В ежемесячном пособии, которое отправляла мать, и которое – он точно знал – было оплачено Ксенией, прибавилось несколько цифр, и даже на день рождения он получил не обычную пошлую открытку, а новый телефон.

И чем лучше работал план, тем противнее и тошнотворнее ему становилось.

День рождения Кирилл праздновал втроем с Окси и Аяном – они отправились в клуб, веселились всю ночь, и ввалились к Окси домой уже под утро. Аян упал спать на диван в кухне, а Кирилл включил медленную композицию на новом телефоне, и принялся стаскивать с Окси одежду.

-Кирюш, давай не сейчас, я устала, - шептала Окси, пытаясь убрать с талии и бедер его руки.

Но пьяный, шальной, злой на весь мир, и на себя в этом мире, он не хотел слушать.

Почему она не соглашается? Что за хрень происходит с этими бабами, раз они позволяют себе так себя вести с ним? Сначала мамина сучка считает, что баблом и подарками может наладить с ним отношения, а теперь собственная девушка отказывается заниматься с ним сексом в его же день рождения!

Окси пропищала что-то еще, и он, разъяренный до крайности, толкнул ее на диван. Она вскрикнула, ударяясь головой о ручку.

Кирилл дернул ее блузку, потянул джинсы, уворачиваясь от пытающихся вырваться ног. Он почувствовал, как ногти Окси впиваются в его спину, и вдруг ощутил сумасшедшее возбуждение. На секунду ему показалось, что это Ксения лежит под ним, вся открытая, вопящая, с полными слез глазами.

Он озверел. Одной рукой зажал ей рот, другой рванул ремень на собственных джинсах.

-Вот так, сучка, - шептал он упоенно, - сейчас ты за все заплатишь.

А в следующую секунду свет померк, и мир прекратил свое существование.

BACK

Аян спал и видел сон. В этом сне за ним гналась наездница в ковбойской шляпе и с лассо, которым она размахивала над головой и кричала что-то. Он бежал, спотыкаясь, падая, разбивая подбородок в кровь и снова поднимаясь на ноги. И перескакивая через очередной холм, резко развернулся, и… упал с дивана.

Секунды хватило чтобы понять, что крики-то вполне реальны, еще секунды – чтобы прямо с трусах добежать до комнаты.

Он увидел Окси, распластанную по дивану, и Кирилла с расстегнутыми штанами, на ней.

-Любовные игры, - подумал Аян, а в следующее мгновение заорал:

-Ты что делаешь? Отпусти ее!

Кириллова рука зажимала Окси рот и нос, и вытаращенные глаза девушки не оставляли сомнений: это не игры.

Кирилл не отреагировал, продолжая расстегивать штаны, и тогда Аян схватил со стола телефон и ударил его по голове.

Большое сильное тело обмякло на Окси. Теперь, когда рука Кирилла больше не зажимала ей рот, она могла кричать, но почему-то только судорожно дышала, не делая попыток выбраться из-под него.

Аян, задыхаясь, смотрел на Окси, и не знал, что делать.

-Вызови скорую, - прохрипела она.

Он автоматически потянулся за телефоном, но опустил руки. Зачем-то поправил резинку трусов, и стащил Кирилла на пол. Послушал дыхание, проверил пульс.

-Скорая не нужна, он просто вырубился, - сказал Аян, - что тут произошло?

-Я не знаю, - Окси как-то заторможенно собрала с пола ошметки блузки и принялась прилаживать их к себе, - мы целовались, он начал приставать, я отказала, и тут ему как будто крышу сорвало. Ударил меня, называл сучкой…

Какое-то понимание мелькнуло в ее глазах, и она, осев на пол, разразилась рыданиями. Аян подскочил и сел рядом, неловко обнял за плечи.

-Ничего, ничего, - приговаривал он, - он просто перепил, Ксюш. Это пройдет, слышишь? Он очухается, и ему обязательно станет стыдно.

Кирилл застонал и открыл глаза. Увидел сидящего в трусах Аяна, обнимающего полуобнаженную плачущую Окси.

-Устроим групповушку? – Мерзко захихикал он. – Я «за».

Рыдания стали громче. Окси уткнулась лицом в Аяновское плечо, а сам Аян посмотрел на друга.

-Пошел вон отсюда, - велел он властно и непререкаемо, - завтра поговорим.

-А, вы решили уединиться? Как замечательно…

Аян вскочил, схватил Кирилла за ворот футболки, и рывком вышвырнул его сначала из комнаты в коридор, а затем из коридора в кухню. Дернул задвижкой двери.

-Сиди там! – Крикнул он в ответ на яростный стук. – Если сломаешь дверь – сломаю тебе челюсть.

Вернулся в комнату, и, подняв с пола, уложил рыдающую Окси на диван. Сел рядом и начал гладить по голове.

Он понятия не имел, что же делать дальше.

FORVARD

Почему-то в этот странный день из ее кабинета исчезли все до единой ручки. Ксения обыскала все: стол, ящики, даже на полках декоративных посмотрела – тщетно: все, что угодно попадалось под руку, но только не ручка.

Чертыхаясь, она нажала на кнопку селектора и рявкнула:

-Инга, немедленно три ручки мне.

Подумала и добавила:

-Или четыре.

Упала на стул, положила ногу на ногу, и глубоко задумалась.

Все медленно, но верно выходило из-под контроля – пропажа ручек была косвенным тому подтверждением, хоть и забавным до крайности. Будина так и не созналась, как получила доступ к документам, Ирка пока держалась, но было видно – это ненадолго, до первого совместного вечера вне работы. Как быть, когда она начнет с ней спать? Сделать ход конем и настучать Александровичу о шашнях на работе? Пусть уволит обеих к чертовой матери. Нет, не выход – на место Будиной он приведет кого-то другого, а старый враг безопаснее нового. От старого, по крайней мере, знаешь, чего ждать.

На компьютере мигнула иконка «скайпа», зажглась красным огоньком. Ксения шевельнула мышкой и подняла брови. Джон. Зачем-то скопировал для нее большой кусок текста. Переписка с…

Она вся подобралась, нагнулась к монитору и стала читать, вцепившись пальцами в край стола. А когда дочитала – откинулась назад в кресле, и схватилась за телефон.

-Скажи мне, что это розыгрыш, - попросила она в трубку.

-Аж три раза, - хмыкнул в ответ мужской голос, - доигралась, детка? Перекрыла мальчику доступ к сливу агрессии – и он начал сливать ее на других. Довольна?

Сердце колотилось как бешеное, на висках выступили капли пота.

-Он что… Джон, он правда это сделал?

-Нет. Мальчишка остановил его вовремя, но девочка теперь в невменозе – плачет и плачет, видеть его не хочет, в общем, на лицо у нас суровая психологическая травма. Ну а что хочет наш мальчик – ты сама прочитала.

Взгляд Ксении снова метнулся к монитору.

«Кличка, что мне делать?!! Она не отвечает на мои звонки, Аян помогать не хочет, я в панике. Я мудак, дебил, придурок, но что мне делать?!!»

-Видала? – Засмеялся в трубку Джон. Его смех наждаком резанул по воспаленным нервам. – Он не знает, что ему делать. На его месте я бы немедленно застрелился.

-Не вздумай ему это посоветовать. Так, подожди минуту, мне нужно подумать.

Она закрыла глаза и потерла их пальцами.

-Ксения Егоровна, ваши ручки…

Инга вошла в кабинет, стесняясь, смущаясь, но целиком. Положила на стол коробку.

-Спасибо, - машинально ответила Ксения, - иди.

-Это ты мне? – Донеслось из лежащей на столе трубки.

-Да, - решительно сказала она, - иди и скажи ему, чтобы оставил девочку в покое. Пусть даст ей возможность прожить случившееся, не напоминает о себе никак. Сейчас не время для извинений.

-Прекрасно, - хохотнул Джон, - а дальше?

-А дальше ему придется придумать хорошее объяснение, почему он так поступил, потому что я за него думать не собираюсь.

В его молчании Ксения ясно услышала одобрение. И продолжила.

-Я совершила ошибку. Он ненавидел меня, а теперь начал ненавидеть ее. Пора прекращать игру, Джоник. Кажется, я проиграла.

-Да. Вот только прекратить ее сейчас – значит, сделать еще хуже.

-Почему?

-Потому что мальчишка сейчас опирается хотя бы на свое притворство. Убери притворство – и ничего не останется.

-Господи… - пробормотала Ксения себе под нос. – Если бы ты знал, как я его ненавижу.

-Ты не ненавидишь, детка, - неожиданно серьезно ответил Джон, - если бы ненавидела – ему бы было легче. Да и тебе тоже.

Трубка запищала короткими гудками, и Ксения аккуратно положила ее на стол. Черт с ними со всеми. Погрузиться в работу, и хотя бы до вечера ни о чем не думать.

-Инга, вызови мне Игната и Руслана, - велела она в селектор, - пусть зайдут в переговорную, есть разговор.

FORVARD

Вечером она лицом к лицу столкнулась с Ольгой. Та стояла у дверей кабинета, сомневаясь, постучать ли. Стояла – как и в прошлый раз – в полной темноте.

-Ты что здесь делаешь? – От неожиданности возмутилась Ксения, роняя на пол портфель. – Напугала.

-Приятно, что я вызываю у тебя хоть какие-то эмоции, - улыбнулась Ольга, - идем со мной, я тебе кое-что покажу.

И пошла, не дожидаясь согласия, вдоль по коридору, покачивая бедрами, демонстрируя точеные ноги и высокие каблуки.

Ксения мигом почувствовала себя медведем, поднимая с пола портфель, но тем не менее пошла следом. Ольга привела ее в закуток главбуха, уселась на стол и покачала туда-сюда кончиком туфли. В темноте ее лица не было видно, как и лица Ксении, с которого не сходило недоумение.

-Ну и? – Не выдержав, спросила она.

-Подойди ближе, - попросила Ольга.

Ксения шагнула вперед, теперь между ними было не более десяти сантиметров, и эта близость начала пугать.

-Ну и? – Ксения повторила вопрос.

Расстояние стремительно сократилось до нуля, и Ксения ощутила женские губы на своих губах. Растерянная, она автоматически сделала шаг назад и упала в кресло. Ольга крепко вцепилась в ее плечи, не прерывая поцелуй, и забралась к ней на колени.

Близость женского тела, терпкий запах духов, локоны волос, упавшие на лицо и плечи, - все это не давало опомниться, прийти в себя, хоть как-то отреагировать на происходящее. А Ольга уже забралась ладонями ей под блузку и гладила упрятанную в атлас белья грудь.

-Какого… - вырываясь из ее объятий, начала Ксения, но Ольга не дала ей продолжить. Зажала ладонью рот, и поцелуем прошлась от шеи до уха.

-Я хочу тебя, - прошептала она, и от этого шепота по Ксениному телу пробежали миллионы мурашек, - хочу, чтобы ты трахнула меня прямо здесь, на этом столе, а потом я трахну тебя на полу, сильно и без всяких сантиментов.

Она убрала руку и снова впилась в губы Ксении поцелуем, но ладони ее не остались без дела – пальцами она расстегивала пуговицы, обнажая, высвобождая на свободу пышущее жаром тело.

Миллионы вспышек всколыхнулись в голове Ксении, эхом отдаваясь внизу живота. Она схватила Ольгу за бедра, сжала тесно и крепко, и рванула вверх непослушную ткань юбки.

-Да, моя девочка, - услышала она сверху, - покажи, какой ты можешь быть плохой.

И она показала. Спихнула Ольгу на пол, рывками сорвала с нее одежду, и впилась губами в возбужденные, алые соски. Ласкала их, и радовалась, слушая вскрики и стоны, когда чересчур прикусывала зубами. Отстранилась вдруг, улыбнулась, и картинно положила в рот два пальца – облизывая, демонстрируя язык и исказившиеся от страсти губы.

-О да, детка, - Ольга выгибалась под ней, - возьми меня. Давай.

Ксения схватила ее за талию и перевернула, с силой поставила на колени и нагнула вниз, не слушая возбужденных всхлипов. Белья на ней не оказалось, ничто не препятствовало проникновению жадных пальцев прямо во влажную раскаленную глубину.

Она одной рукой держала Ольгу за талию, насаживая ее на свои пальцы, и отодвигая снова. Глаза ее были устремлены в одну точку на стене кабинета, и не отрывались от этой точки.

Ольга выгибалась, стонала, шептала что-то под ее руками, и выгибалась снова. А когда до оргазма оставалось совсем немного, всего несколько движений, вырвалась вдруг и повалила Ксению на пол.

Полетели к чертям тщательно выбранные утром предметы гардероба, и через несколько секунд Ксения осталась совершенно голой, распластанной на полу, с бесстыдно раздвинутыми ногами и заломлеными за спину руками.

-Хочешь меня? – Держа одной рукой ее ладони, улыбнулась Ольга. – Скажи.

Ксения только головой мотнула, и стиснула зубы, ощутив, как входят в нее и сразу начинают движения Ольгины пальцы. Она согнула колени, задвигала бедрами навстречу, и выгнулась, с ума сходя от жара, поднимающегося от низа живота к горлу.

Оргазм пришел практически сразу, а потом еще один, и еще. Как во сне, Ксения смотрела на облизывающую свои влажные пальцы Ольгу, смотрела, как она опускает руку вниз, и, изогнувшись, демонстрируя, сама доводит себя до финала, а потом падает на Ксению сверху, впиваясь зубами в ее шею, и выдыхает удовлетворенно.

Несколько секунд они лежали молча, потом Ксения пошевелилась и холодно сказала:

-Слезь с меня.

Ольга послушно скатилась в сторону, а Ксения встала на ноги и начала собирать с пола свою одежду. Сначала белье – разорванное в двух местах, затем мятые брюки и такой же мятый пиджак.

Одеваясь, она смотрела прямо перед собой, и ушла так же – кивнув на прощание, но даже не кинув взгляда на оставшуюся на полу Ольгу.

Похоже, не одному Кириллу предстояло придумать для себя оправдания сегодня.

Похоже, не один Кирилл совершил большую ошибку.

FORVARD

-Ты хотела этого?

-Нет.

-Тогда зачем ты это сделала?

-Хотела бы я знать, зачем…

Три удара сердца в одну секунду. А потом – четыре. И пять.

-Почему ты мучаешь себя? Ася никогда не запрещала тебе, и другой человек на твоем месте…

-Я не другой человек. Я – это я. И я – это то, что я сделала.

Шесть. Семь.

-И что будет теперь?

-Ничего. Все будет как раньше.

-Ты не сможешь как раньше.

-Ты прав, не смогу. Что будет теперь?

-Будет как-то по-другому.

-А как?

-Хотел бы я знать.

FORVARD

Длинные ухоженные пальцы, украшенные простым золотым кольцом, нетерпеливо затарабанили по поверхности руля. Узкие губы с едва заметной трещинкой у правого уголка рта сжались в совсем тонкую полоску. Грудь, надежно укрытая от посторонних глаз измятой белой блузкой и не менее измятым бордовым пиджаком, приподнялась и опустилась в тяжелом вздохе.

Что теперь делать? Что, черт побери все на свете, ей теперь делать? Как жить, как смотреть на себя в зеркало, как смотреть в Асины глаза? Как?

Наконец-то! Тускло-красный цвет сменился на не менее тусклый, но зеленый, и нога, обутая в пятисотдолларовый ботинок, нажала на педаль газа. Машина тронулась вперед. Она была похожа на огромного черного монстра, с трудом пробирающегося сквозь течение Амазонки. Слева и справа едва видно берега – они сливаются в глазах, превращаясь в один бесконечный поток чего-то темного. Изредка в этом потоке можно разглядеть грязные пятна курток, ветровок и раздираемых ветром зонтов.

Громкая музыка разорвала тишину в клочья, прогоняя морок странной Амазонки. Как-то не сочеталась бравурная мелодия с беспросветной серостью далеких берегов.

-Слушаю, - разомкнулись украшенные темной помадой губы, чуть-чуть увеличилась трещинка, и за белыми ровными зубами мелькнул кончик бело-розового языка, - я уже домой еду.

На лбу появилась небольшая складка. Кончик носа, напудренный, со следами, оставшимися после выведения случайного прыщика, сморщился и опустился вниз.

-Нет, просто много дел было, пришлось задержаться.

Губы задвигались быстрее, веки, украшенные тонкими серебряными полосками, прикрылись в прищуре.

-Нет, никаких планов, а что ты хотела?

Лицо засветилось. С него словно волной смыло усталость, раздражение, тоску. Широко распахнулись и заиграли бликами дождя глаза, разгладились морщинки, на щеках откуда-то появились ямочки, а губы расплылись в подобии улыбки.

-Хорошо, договорились.

Улыбка стала еще шире, голова наклонилась, зажимая телефон между плечом и ухом, а пальцы поднялись ко лбу и пригладили идеально уложенную короткую челку светло-русых волос.

-И я тебя. Всё, поговорим дома, я почти доехала до туманного поворота и не хочу играть с судьбой. Пока, Ась.

Хлопнула, закрываясь, «раскладушка» телефона. Уютно заскрипел открываемый бардачок. Вспыхнула, обжигая ярко-красным огоньком, зажигалка. Белый дым распространился по салону, а сквозь него в зеркале заднего вида зеленые глаза залихватски подмигнули кому-то невидимому.

И именно в этот момент, и ни секундой позже, взгляд вернулся к дороге, глаза расширились, а нога изо всех сил вдавила педаль тормоза.

STOP

PLAY

Она выскочила из машины сразу же, не дав себе ни секунды времени на шок и отупение. Выбежала прямо под ливень, моментально промокла до нитки и рванула на себя дверцу заляпанной грязью «девятки».

-С ума сошла, идиотка? – на то, чтобы понять, что водитель не пострадал, хватило одного мгновения, и сразу же по телу хлынула горячая волна возмущения. – Какого черта на красный прешь? Жить надоело? Чего сидишь, аварийку включай! Ты меня слышишь вообще? Твою мать… Покупают права, а ты потом мучайся с ними…

Поток автомобилей не обратил никакого внимания на аварию – только раздвинулся немного, объезжая с двух сторон сморщившиеся под дождем машины. Вокруг стремительно темнело, и многочисленные фары с большим трудом разрывали полумрак.

Когда пассажирская дверца «девятки», наконец, сдалась под натиском замерзающих пальцев, сзади раздался грохот. Машину протащило вперед, а Ксения рухнула на асфальт, раздирая в кровь коленки.

-Твою мать! – закричала она, с трудом поднимаясь на ноги. Взгляд выхватил из темноты завораживающую картину: черный Мерседес, впившийся в заднюю часть «девятки», обиженно светил всего одной оставшейся в живых фарой и поблескивал наполовину оторванным передним бампером.

Через секунду из автомобиля выбрался мужчина, выругался вполголоса и пошел к «девятке», разгребая ногами глубокую лужу.

-Женщина, вы не знаете связи между словами «авария» и «аварийка»? – спросил он, перекрикивая шум дождя и автострады. Но слова потонули в воде и остались без ответа: на пассажирском сиденье «девятки» мелькнули обутые в высокие ботинки ноги, и тьму наконец-то прорезали два красных огонька.

-Помощь нужна? – сделал еще одну попытку незадачливый хозяин «Мерседеса».

-Скорую вызови, - раздался приглушенный крик, - Она, по-моему, в шоке, и, к тому же, у неё всё лицо в крови.

Странная штука – время. Казалось бы, абсолютная величина, не подчиняющаяся никакому внешнему воздействию, самостоятельная и стабильная, ан нет – смотри ж ты! – меняется, имеет свою скорость, и капризно не починяется, когда это так необходимо. Только что спешило, торопилось, впитывало в одну секунду все триста, а теперь устало, затормозило, и затикало неспешно, дергая каждой секундой по натянутым донельзя нервам.

«Скорую помощь» ждали всего пятнадцать минут, а показалось, что не меньше часа. По очереди залезали в «девятку», пытались как-то растормошить смотрящую в одну точку девушку, хлопали её по щекам, вытирали носовыми платками лицо, переглядывались устало, и снова выходили под дождь.