Плохие парни оставляют раны

Глава 2

Ещё несколько глотков шампанского приятно оседают на языке сладким послевкусием. М - м - м, божественный напиток. Но, пожалуй, пора притормозить. Голова немного кружится, настроение зашкаливает, хочется смеяться без особого повода и танцевать. Определённо, я не прогадала, приняв предложение Ника прийти на вечеринку.

К чёрту отца! К чёрту философичку! К чёрту всё!

Ставлю пустой стакан - бокалов на всех не хватает - на ближайший столик, отправляясь к импровизированному танцполу посреди огромной гостиной. Свет в комнате приглушён, музыка же играет настолько громко, что на пару мгновений я замираю, оглушённая ею.

Никита живёт один в квартире почти в центре города, которую родители подарили ему на совершеннолетие. Но вечеринку он закатил в их загородном доме. Народу очень много, но я мало кого знаю лично, так как со второго курса здесь только мы с Маринкой.

К моему огромному разочарованию, как только я оказываюсь у танцпола, ритмичная музыка сменяется медленной песней. Что ж, пойду пока, поищу подругу.

- Потанцуем? - чьё - то тёплое дыхание щекочет мне макушку, а мужские руки смыкаются на животе.

Резко оборачиваюсь, собираясь отшить нахала, но встречаюсь взглядом с широко улыбающимся хозяином вечеринки. Ник не ждёт моего ответа, прижимая к себе и увлекая в танец. Я закидываю руки ему на плечи, не сопротивляясь. Мы, как и прочие парочки, не столько танцуем, сколько просто покачиваемся в такт красивой мелодии, перетаптываясь на месте. Пользуясь возможностью, тихо благодарю его:

- Спасибо.

- За что? - он удивлённо вскидывает брови. - За танец?

- За приглашение, - с улыбкой поясняю я. - Ты был прав, мне действительно нужно немного расслабиться.

Ник лишь кивает в ответ, не сводя с меня пристального взгляда. Он поглаживает меня по спине, постепенно перемещая одну ладонь всё выше и выше, пока не зарывается пальцами в волосы на затылке. Голова чуть кружится, и я не понимаю, от выпитого ли ранее шампанского или от столь близкого присутствия Никиты. Мысленно напоминаю себе, что должна держаться подальше от этого парня: нужно найти в себе силы и отстраниться, уйти прежде, чем выдам себя, прежде чем его губы, уже оставляющие лёгкие поцелуи на виске, щеке, доберутся до...

- Полька! - звонкий голос Марины возвращает к реальности и я с трудом сдерживаю стон то ли разочарования, то ли облегчения. Ник бросает в сторону сестры взгляд, полный раздражения, но быстро берёт себя в руки, выдавливая улыбку, когда она оказывается рядом.

- Смотри, что я надыбала, - Марина приподнимает правую руку вверх, победоносно встряхивая бутылкой шампанского. - Гуляем, подруга! - она хватает меня за локоть, тянет в сторону выхода, одновременно шутливо отчитывая Ника. - И чтоб я тебя больше рядом с Полей не видела. Иди, вон со своими одноразовыми тёлками развлекайся.

Маринка тащит меня на кухню, где по счастливой случайности никого нет. Она по - хозяйски открывает шкафчик, достаёт пару бокалов, передавая мне. Затем начинает возиться с бутылкой шампанского, исподлобья бросая на меня осуждающие взгляды.

- Говори уже, - вздыхаю я, опираясь о барную стойку, которой кухня, выдержанная в тёпло - бежевых тонах, поделена на две части - рабочую зону и столовую.

- Что это было? - пробка с лёгким хлопком вылетает из бутылки. Марина, начиная разливать шампанское по бокалам, сама же отвечает на заданный вопрос: - Он же тебя чуть не поцеловал, хотя нет, он уже тебя целовал просто не в губы, а ты, - подруга одаривает меня очередным возмущённым взглядом, хмуря брови, - по - моему была совсем не против. Мне же не стоит напоминать тебе...

- Мариш, - беру наполненный ею бокал. - Не морочь голову, а? Не собиралась я с ним целоваться, - стараюсь говорить максимально уверенным тоном. Себя мне, конечно, не обмануть, да и подруге я врать не люблю. Но настроения вступать с ней в дискуссии, ещё и по поводу Ника, нет. Я и так знаю всё, что скажет Маринка, и она будет права. Просто мысленно обещаю себе, больше сегодня с ним не пересекаться. - Мы пришли веселиться? - улыбаюсь подруге, обнимая её за плечи. - Так, давай отрываться!

*****

В какой - то момент мы с Маринкой теряем головы. Сначала к нам на кухне присоединяются незнакомые парни, вроде с четвёртого курса. К тому времени мы с ней уже почти добиваем бутылку шампанского. Потом подтягивается ещё народ. Кто - то врубает музыку, кто - то приносит алкоголь. Марина начинает о чём - то спорить с невысоким худощавым пареньком, что - то раздражённо ему доказывая, отчаянно жестикулируя и встряхивая рыжими кудрями. Хорошо зная подругу, понимаю, он чем - то сильно её задел. Даже интересно, почему она так разволновалась? Но мне не приходится долго гадать, поймав мой взгляд, Маринка хлопает собеседника по плечу и решительным шагом направляется ко мне.

- Полька! - с задором в голосе обращается ко мне. - Тут один придурок, - сверкнув в сторону паренька недовольно - возмущённым взглядом, - говорит, что мы закомплексованные малолетки и застремаемся стриптиз станцевать. Айда, покажем, какие мы «закомплексованые», - чуть пошатываясь, Марина тащит меня к барной стойке.

- Эмм, - мямлю что - то невразумительное в ответ, с трудом поспевая за подругой, - Мариш, я не уверена...

Маринка меня не слушает. Она очень упрямая, а уж если собралась, кому - то что - то доказать, то и вовсе тушите свет. Образумить её в такой момент просто нереально.

Подруга неловко и не с первой попытки, но всё же забирается сначала на высокий барный стул, а затем и на саму стойку. Машет рукой, привлекая к себе внимание присутствующих, громко кричит:

- Эй, ты, - пальцем тычет в сторону парня, ближе всего стоящего к музыкальному центру. - Вруби музыку погромче, - увидев, что я всё ещё нерешительно мнусь возле барной стойки, Маринка подбадривающим жестом зовёт меня к себе. - Ты ж меня не бросишь, подруга?

Я собираюсь вновь призвать к её благоразумию, но не успеваю и ойкнуть, как кто - то сзади подхватывает меня за талию, почти закидывая на барную стойку. Марина подаёт руку, помогая встать на ноги. Я оборачиваюсь лицом к столовой, непроизвольно ёжась от десятка взглядов. Кто - то из парней начинает хлопать, подбадривая нас, кто - то выкрикивает:

- Да это ж заучка со второго курса и Димкина сеструха. Расходимся, ребзя, у них духу не хватит нормально станцевать.

Эти слова задевают за живое. Будь я трезвой, то не обратила бы внимания, но не в это раз. Я и не смогу «нормально станцевать»? Ха! Да я десять лет танцами занималась! На первом курсе перед первой сессией пришлось бросить из - за нагрузки по учёбе, но даже, спустя год, я могу дать фору любой девчонке из присутствующих на вечеринке. Повернувшись к Маринке, подмигиваю ей, вызывая у неё довольную улыбку. В этот момент как по заказу начинает играть песня Шакиры, всё прошлое лето гремевшая из каждого второго «утюга». С девчонками на танцах мы пару раз дурачились, разучивая некоторые элементы из её движений. Конечно, до Шакиры мне как до Китая пешком, но и местной нетрезвой публике много не надо, чтобы впечатлиться.

Закрываю глаза, стараясь расслабиться и полностью погрузиться в музыку. Ловлю ритм, начиная двигаться под чувственную мелодию. Тело быстро вспоминает неутраченные за прошедшее время навыки. Как же давно я не танцевала... а ведь именно танцы после ухода мамы стали для меня отдушиной. Только музыка и я: и никаких болезненных воспоминаний, никакого самобичевания, чувства вины и страха перед отцом. Вот и сейчас я словно растворяюсь в музыке, позволяя себе двигаться максимально расслабленно и раскованно.

Кожей ощущаю скользящие по телу чужие взгляды. Открываю глаза и, не замечая прочих, сразу вижу его. Парня, которого не получается выкинуть из головы уже далеко не первый месяц. И чем так зацепил? Своими блядскими серыми глазами, в которых дна не видно, в которых утонуть хочется, нырнув как в омут по самую макушку? Улыбкой мальчишеской, от которой каждый раз в груди теплеет и на которую почти невозможно не улыбнуться в ответ? Чем, Никита? Никогда же мне не нравились самоуверенные засранцы, щёлкающие девчонок как семечки. Видимо, правду говорят про особую сладость запретного плода.

Вижу, как рядом с Ником появляется Дима. Он переводит ошарашенный взгляд с меня на Маринку. Ох, и влетит подруге! Но сейчас мне не до неё. Потому что Ник будто заворожённый смотрит на меня. И я окончательно себя отпускаю. Сейчас я танцую только для него, вновь закрыв глаза, полностью отдаваясь музыке.

Слышу чей - то выкрик:

- Давайте, раздевайтесь!

К нему присоединяются и другие возгласы:

- Раздевайтесь!

Переглядываемся с Маринкой. Не знаю, заметила она братьев или нет, но вид у неё лихой и решительный. «Подразним их», одними губами предлагает она. Я киваю, соглашаясь. В крови играют алкоголь и какое - то иррациональное желание сделать что - то такое, чего я даже сама от себя не могу ожидать. Извиваясь, подхватываю пальцами край кофточки, поднимаю вверх, обнажая живот. Затем возвращаю ткань на место, поворачиваюсь к улюлюкающим парням спиной, покачивая бёдрами, по которым провожу ладонями, играя с подолом юбки. И почему я раньше не ходила на такие отвязные вечеринки? Оказывается, это чертовски весело! Маринка была права, когда раз за разом повторяла, что нельзя всё своё время тратить на учёбу. Но я была дурой: старалась, а толку?

Неожиданно мои пальцы накрывают чужие ладони. Разворачиваюсь назад. Никита!

- Ты совсем с катушек съехала? - возмущённо спрашивает он, стараясь перекричать грохочущую музыку.

Пытаюсь оттолкнуть его, но он крепко удерживает мои запястья. А потом и вовсе обхватывает меня обеими руками за бёдра, стаскивает с барной стойки и, перекинув через плечо, решительно направляется в сторону выхода из комнаты. Краем глаза успеваю заметить, что Маринку постигает та же участь, только она отчаянно извивается в объятиях Димы.

Слышу как кто - то кричит нам вслед:

- Ник, какого хрена? Весь кайф обломал!

Никита идёт вперёд, резко отталкивая в сторону незнакомого мне парня, который пытается перегородить дверной проём. Молчит, игнорируя мои возмущения и удары по его спине. Оказавшись в холле, подходит к лестнице, поднимается на второй этаж и не останавливаясь, следует по коридору к самой дальней комнате. Захлопнув за нами дверь, сгружает меня на письменный стол, почти одновременно щёлкая выключателем стоящей в углу лампы.

Я тут же пытаюсь слезть на пол, но Ник не позволяет, крепко удерживая меня на месте. Он молчит, но взгляд у него бешеный. Кажется, ещё немного и он просто меня испепелит, превратив в кучку чёрной золы. Становится не по себе, передёргиваю плечами, стараясь не выдать внутреннего смятения. Да и ощущение эйфории, которое я поймала во время танца, постепенно растворяется, сменяясь чувством стыда. Но я всё ещё пытаюсь хорохориться, потому пихаю Ника в грудь, надеясь сдвинуть с места, чтобы слезть с этого чёртого письменного стола.

Никита не сопротивляется, позволяя мне даже ударить себя пару раз, лишь усмехаясь на мои попытки освободиться. Вижу, что в отличие от меня, он, наоборот, успокаивается, а в глазах у него появляется привычно - насмешливое выражение. Меня же его реакция начинает злить. Шиплю сквозь зубы, продолжая стучать ладонями по его плечам:

- Какого чёрта, Пономарёв? Всё веселье испортил! Мамочкой решил заделаться?

- Папочкой, - ухмыляется он, - сейчас ещё и отшлёпаю тебя, дуру. А то смотрю ты там разошлась не на шутку, - тон Ника постепенно меняется и следующий вопрос он задаёт с нескрываемой злостью в голосе. - В шлюшку решила поиграть? Вышло вполне убедительно. Самой - то понравилось, как на тебя все пялились?

Я задыхаюсь от возмущения, и на полном серьёзе собираюсь залепить ему пощёчину. Но Ник ловит мою ладонь. Пихаю его в который раз свободной рукой.

- Да что ты себе позволяешь! Отпусти меня сейчас же, придурок! - безуспешно дёргаюсь я. И, разозлившись окончательно, в сердцах выдаю: - Ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу!

- Правда что ли? - с сарказмом тянет Ник. Я злюсь, а он смеётся надо мной! Но уже буквально через секунду от моей злости не остаётся и следа, потому что Никита склоняется ко мне, прижимаясь почти вплотную и тихо говорит на ухо: - О своей ненависти, - он специально выделяет последнее слово, - другим рассказывай.

Ник так близко... моя ладонь лежит на его груди и я ощущаю как быстро бьётся его сердце. Также как и моё. Мы оба молчим, время словно замирает, и только музыка, еле слышно доносящаяся с первого этажа, не позволяет окончательно выпасть из реальности.

Ник так близко, а хочется быть ещё ближе. Хочется обнять его, стянуть с него футболку, прижаться всем телом, кожей к коже, прикоснуться губами к шее, в том месте, где пульсирует голубая жилка... это невыносимо, это сумасшествие какое - то! Нужно отстраниться от него, уйти из этой комнаты, а лучше из дома, но... рука непроизвольно дёргается вверх: я провожу пальцами по его груди, плечу, ключице, шее.

- Полина, - голос Ника звучит хрипло. - Ты что творишь?

Прикладываю палец к его губам, заставляя замолчать. Наклоняюсь немного вперёд, так что между нашими лицами остаётся расстояние, хорошо если в десяток сантиметров. Внимательно разглядываю его, кончиками пальцев поглаживая скулы, губы, подбородок. Близость Ника пьянит похлеще выпитого за вечер шампанского.

- Зараза, ты, Пономарёв, - выдыхаю я. - Обаятельная зараза. Валишь с ног как средневековая чума.

Никита улыбается, произносит, перехватив мою руку за запястье и опустив её к столешнице:

- Это самый странный комплимент из всех, что я слышал, - делает глубокий медленный вдох, - но, знаешь что, Полина, лучше замолчи. И не трогай меня, - пальцами второй руки сжимает моё бедро, - я всё - таки не железный. И, ни хрена, не благородный. И если ты сейчас не заткнёшься, то... - Ник не договаривает.

- То? Поцелуешь меня? - нарочито невинным тоном спрашиваю я, понимая, что так только ещё больше провоцирую его.

- Трахну, - наклонившись ближе, почти в самые губы выдыхает Ник.

Мы замираем, словно оказавшись у черты, через которую хочется переступить обоим. Не знаю, что сдерживает Ника... а я... он нравится мне так, как никто до него. Но долгое время мне удавалось обманывать саму себя, благодаря тому, что я старалась держаться от Никиты как можно дальше. И было бы разумно и дальше придерживаться выбранной тактики. Но сейчас от его близости, прикосновений, слов по телу растекается сладкая истома. Хочется послать всё к чёрту и поддаться своим чувствам. Пусть и ненадолго, но забыть о всех доводах разума. Мне с трудом удаётся сдерживаться от того, чтобы первой поцеловать Ника... к чёрту! Надоело делать только то, что правильно!

- Хочу тебя, - шепчу я.

Ник отшатывается от меня, быстро выговаривая:

- Ты пьяна, Полина. Тебе лучше уйти, - он словно пытается убедить себя, потому что чуть дрожащий голос и взгляд, которым он одаривает меня, не вяжутся с тем, что он говорит. - Ты же утром будешь жалеть.

Я бы даже могла посмеяться над абсурдностью складывающейся ситуации. Примерная отличница соблазняет одного из главных бабников универа, а он беспокоится о её чувствах. Может, соблазнительница из меня хреновая? Но по тому, как пальцы Ника всё сильнее сжимают моё бедро, забираясь под край юбки, по тому, с каким откровенным желанием во взгляде он смотрит на меня...

- Тебе не плевать? - усмехнувшись, спрашиваю я, вновь касаясь его. Пробегаю пальцами по шее, дотрагиваюсь до затылка, зарываясь ими в его волосы.

Ник издаёт сдавленный полустон и, резко притянув меня к себе, целует. Все сомнения окончательно вылетают у меня из головы вместе с воздухом из лёгких. Я погружаюсь в состояние какой - то невероятной эйфории, подчиняясь напору Ника. Он не пытается осторожничать или быть нежным, да мне это и не нужно. Пусть опыта в поцелуях у меня немного, я заменяю его отсутствие страстью, наверное, в этот момент граничащей с помешательством.

Никита первым прерывает поцелуй, шепчет моё имя, учащённо дыша. В комнате царит полумрак, но света настольной лампы вполне хватает, чтобы разглядеть как потемнели его глаза. И почему - то именно в этот момент эмоции окончательно захлёстывают меня. Теперь уже я набрасываюсь на Ника, впиваясь в его губы. Я начинаю стягивать с него футболку, а затем покрываю поцелуями его шею, ключицы, грудь, вновь возвращаясь к губам.

Но Ник быстро перехватывает инициативу. Я и не замечаю, как оказываюсь голой по пояс, и, кажется, он не оставляет ни одного миллиметра на моей обнажённой коже, который не приласкал бы губами. Я только откидываюсь назад, чуть постанывая от удовольствия, ощущая как возбуждение горячей волной всё больше распространяется по телу.

Я уже почти лежу на столе. Неудобно, край столешницы неприятно впивается в поясницу.

- Давай переместимся на кровать, - не без труда выговариваю я, дрожащим от возбуждения голосом.

До Ника мои слова доходят не сразу. Он смотрит на меня затуманенным взглядом, но наконец кивает. Помогает подняться, а затем спуститься на пол. Решив не терять времени, расстёгиваю замок на юбке, а потом медленно, очень медленно начинаю стягивать её вниз. Я дразню Ника, получая от взгляда, которым он с жадностью следит за моими движениями, не меньшее удовольствие, чем от поцелуев и ласк. Юбка оказывается на полу, а я остаюсь перед ним в чёрных чулках и трусиках.

- Ого, - произносит он, судорожно втягивая носом воздух. Спустя секунду, я вновь оказываюсь в его объятиях, мысленно благодаря Маринку. Это она выдала мне юбку и новые чулки вместо джинсов, в которых я собиралась пойти на вечеринку.

Ник подхватывает меня на руки, не переставая целовать и несёт к кровати. Опускает на постель, проводя ладонями по щиколоткам, коленям, бёдрам. Меня начинает потряхивать словно от озноба. Мне совсем не холодно, наоборот, но от осознания того, что ещё немного и я впервые пересплю с парнем, да ещё и с тем, от одного взгляда которого у меня поджилки трясутся... пусть и временно, но разум возвращается ко мне. Нет, я не собираюсь сбегать от Ника, от этой ночи я хочу взять максимум. Но всё же мне хватает сил, чтобы перехватить его пальцы, которыми он начинает ласкать меня между ног через тонкую ткань нижнего белья, срывая с губ очередную порцию бесстыдных стонов.

- Никит, у тебя же есть... м - м - м, - собраться с мыслями нелегко, особенно если именно в этот момент он решает заткнуть меня очередным поцелуем. Но, отстранившись, Ник тянется к тумбочке, стоящей в изголовье кровати, давая мне знать, что понял, о чём я хотела спросить.

Ник шарит рукой в ящике, сначала на ощупь, но не найдя желаемого, садится перед тумбочкой на корточки и уже более внимательно осматривает её содержимое. Слышу как он издаёт сначала стон, полный разочарования, а потом и вовсе смачно матерится, раздасованно хлопая ладонью по колену. Издаю нервный смешок, принимая сидячее положение: ситуация одновременно и глупая и смешная. Ник присаживается рядом, целует меня крепко, произносит, глядя в глаза:

- Поль, я быстро, ладно? Внизу у кого - нибудь наверняка есть презики. Ты же не успеешь за пару минут передумать и сбежать? - он говорит, улыбаясь, но в голосе всё же проскальзывают тревожные нотки.

- Не дождёшься, - шепчу я в ответ ему на ухо, чуть прикусывая мочку и пару раз целуя его в шею. - Давай быстрее.

Ник уходит, а я стягиваю чулки и ложусь обратно в постель, прикрыв глаза. Стараюсь думать только о Никите. О том, что натворила, а вернее, ещё натворю, я подумаю утром.