Плохие парни оставляют раны

Глава 8

Уже утром жалею о том, что поддалась эмоциям. Дима заслуживает девушку, которая будет терять от него голову, а не ту, что не может разобраться в себе, и, целуясь с ним, думает о другом парне. Решаю, не тянуть, и сказать ему, что я поторопилась, и что лучше нам и впредь оставаться друзьями.

Я лежу возле стенки на двуспальной кровати, а под боком сопит Маринка. Она пришла, когда я уже спала. Не желая её будить, начинаю осторожно сползать к краю кровати. Хочется принять горячий душ, выпить кофе... а лучше, убраться из этого дома подальше и от Никиты, и от Димы. Господи, как я могла вляпаться во всё это?

Благополучно слезаю с кровати, делаю пару шагов к двери...

- Ай! - не могу сдержать болезненного возгласа, почувствовав, как что - то острое впивается мне в голую пятку.

Подпрыгивая на одной ноге, возвращаюсь к постели, усаживаясь на краешек. Маринка поднимает голову, хлопает ресницами, пытаясь разлепить глаза. Спрашивает хриплым ото сна голосом:

- Что случилось?

- Наступила на что - то, - растерянно отвечаю я, задирая ногу и внимательно осматривая ступню. Замечаю маленькое металлическое «нечто», впившееся в кожу. Осторожно подцепляю пальцами: у меня на ладони оказывается что - то типа заклёпки, с внешней стороны имеющей форму остроконечной пирамидки. Кожу она не проколола, что радует.

- О! - Маринка забирает у меня находку. - Это с Мишкиной куртки заклёпка, - подруга кивает в сторону стула, на который небрежно наброшена упомянутая вещь. - Он мне вчера её дал, когда я замёрзла.

- Вот значит, с кем ты пропадала, - тяну я. - Дима тебя, между прочим, обыскался, - строю нарочито серьёзное выражение лица.

В ответ на мои слова Маринка расплывается в широкой улыбке:

- Да, пропадала! Не всё же вам с братцем целоваться, никого вокруг не замечая. Чем я хуже? - смеясь, произносит она.

Сердце ухает вниз, как только до меня доходит смысл услышанного. Спрашиваю, запинаясь:

- Ты видела?

- Ага, - кивает Маринка. - Мы с Мишей через кухню в дом зашли, потом в гостиную, а там вы с Димой... эй, ты чего? - подруга обеспокоенно заглядывает мне в лицо. - Поля? Ты что, думаешь, я против? - молчу, с ужасом осознавая, что теперь нужно объясняться не только с моим новоиспечённым парнем, но ещё и с подругой. Маринка же порывисто обнимает меня, начиная торопливо говорить: - Я рада! Последний месяц я так ждала, когда вы уже станете парой. Ты - моя лучшая подруга, а он - мой брат. Классно же, что вы вместе! С тобой - то уж точно не получится как с Женей...

Марина резко замолкает, закрывая рот ладошкой, явно осознавая, что сболтнула лишнее. Я же переспрашиваю удивлённо:

- С Женей? Той самой Женей? - хмурюсь, не понимая, почему подруга вспомнила о девушке, которую бросил Никита.

- Ты в курсе? - удивлённо интересуется Марина.

- Дима мне зимой рассказал, - нехотя отвечаю я, помня о данном обещании. - Только я не понимаю, при чём тут она? Дима говорил, что она встречалась с Ником, и он её бросил.

Вижу как мрачнеет Маринка. Смотрит на меня задумчиво, чуть покусывая губы. Наконец, спрашивает:

- Это всё, что он тебе рассказал?

- Да, - пожимаю плечами. - Ну, ещё говорил, что Женя была твоей подругой, и что ты потом долго злилась на Ника.

Марина делает глубокий вдох, шепчет еле слышно:

- В этом весь Дима, - замечая мой недоумевающий взгляд, поясняет: - Это только часть истории. Дело в том, что Женя очень нравилась Диме. Он за ней ухаживал месяца три, наверное, если не дольше. Она согласилась с ним встречаться. Потом... - подруга запинается, разговор даётся ей непросто, - в общем, Ник отбил Женю у брата. Дальше ты знаешь, - вздохнув, Марина добавляет, - Димка, наверное, думал, что Никита тебе нравится, вот и не рассказал всего. Вообще, странно, что он с тобой это обсуждал. Мы все в себя после этой истории долго приходили, и стараемся о Жене не вспоминать.

Маринка заканчивает, а у меня появляется ощущение, что я попала в капкан. Да, по своей глупости, но, если ещё несколько минут назад у меня оставался шанс выбраться, то...

- Ты - не Женя, - улыбается Марина, - уверена, у вас с Димой всё будет замечательно!

...капкан захлопывается.

- Конечно, - киваю я, соглашаясь, обнимая подругу. - Всё будет замечательно.

Мы спускаемся с Мариной вниз, оказываясь первыми, кто проснулся после вчерашнего праздника. Готовим завтрак, пьём кофе, болтая о всякой ерунде. Потом на кухне появляется Миша, и я ухожу во двор, оставляя их с Маринкой наедине. Усаживаюсь на садовые качели, обдумывая то, что узнала от подруги. Получается Ник увёл девушку у собственного брата? Подобный поступок не удивляет, хотя, кажется, это слишком даже для Никиты. Зато ещё раз убеждаюсь, насколько у Димы действительно доброе сердце, раз он простил его после подобного. И почему я не влюбилась в Димку? Похоже у нас это семейное: отец выбрал не ту сестру, а я не того брата. Нет, не хватит у меня сил сейчас расстаться с Димой, не хватит... и снова в голове крутятся мысли, что, может быть, вот так, постепенно узнавая его лучше, я смогу...

- Привет.

Хочется нервно рассмеяться, когда я слышу голос Ника. Но стараюсь держать себя в руках, чтобы не выдать своего внутреннего напряжения. Отвечаю тихо, отодвигаясь в сторону, когда он усаживается рядом:

- Привет.

Никита смотрит на меня, я же старательно делаю вид, что разглядываю что - то очень интересное в противоположной части двора.

- Как ты? - спрашивает он, пододвигаясь ближе.

- Отлично! - отвечаю слишком быстро и слишком громко. Ник усмехается, всем своим видом давая понять, что не верит мне ни на грамм. Нервное напряжение последних суток даёт о себе знать. Эта его усмешка невероятно раздражает. А может меня раздражает собственная реакция? Потому что он оказывается рядом, и у меня опять начинают предательски дрожать руки. Да что за наваждение? Пытаюсь встать с качелей, чтобы просто уйти: зачем опять рвать себе сердце пустыми разговорами?

Ник перехватывает меня за плечи, не позволяя встать. Оборачиваюсь к нему, цежу сквозь зубы:

- Отпусти.

- Полина, - смотрит на меня с мукой в глазах, - Поля, - повторяет моё имя, утыкаясь губами мне в висок. Обхватывает ладонью моё лицо, поглаживая щёку, шепчет еле слышно: - Поля, я скучаю. Иногда кажется, что становится легче, а потом вижу тебя снова, - он горько улыбается, ловит мой взгляд, а у меня дыхание перехватывает от той нежности вперемешку с безысходностью, с которыми он смотрит на меня, - не хочу без тебя, не могу...

Ник склоняется ко мне, явно намереваясь поцеловать. И мне хочется закрыть глаза, ощутить прикосновение его губ, ответить на его поцелуй, и будь, что будет. Но я вспоминаю сказанные Мариной слова: Ты - не Женя. Дима не заслужил повторения истории. Но дело даже не в нём: поддавшись минутному порыву, мы с Ником совершим ошибку. Ничего же не изменилось, наоборот, всё стало только сложнее. Теперь не только у него, но и у меня есть веская причина, не бросаться с головой в омут.

- Никит, не надо, - слова даются с трудом, потому что разум твердит одно, а сердце рвётся на части от его доводов.

- Поль, давай забьём на всё, - в его глазах появляется лихорадочный блеск, - на всех, - говорит быстро, не позволяя мне перебить его. - Пока ещё не совсем поздно, пока мы оба не сделали чего - то...

- И на твою маму? Забьём? - Ник молчит. - Да и поздно уже, - тихо добавляю я, осторожно высвобождаясь из его рук. Встаю с качелей, договариваю: - Вчера вечером я согласилась быть девушкой Димы.

Ник вздрагивает как от удара, его взгляд словно тяжелеет, а руки сжимаются в кулаки так, что костяшки белеют от напряжения. Он вскакивает на ноги, делает шаг в мою сторону, и на мгновение мне даже становится страшно, я внутренне сжимаюсь, не понимая, чего от него ожидать. Никита же прикрывает глаза, потом выдыхает резко:

- Что ж, совет вам да любовь.

Он срывается с места, уходит в сторону задней двери в дом, больше не проронив ни слова. Падаю обратно на качели, некоторое время просто пытаясь отдышаться и унять бешеное сердцебиение. Я же всё сделала правильно, но эта мысль совсем не помогает избавиться от мерзкого ощущения, что только что своими же руками я окончательно превратила свою жизнь в дерьмо.

Вернувшись в дом, узнаю от Маринки, что Ник уже уехал.

*****

Май начинается с подготовки к первым экзаменам, которых всего в летнюю сессию должно быть семь. В деканате решают «облегчить» жизнь студентам, и два из них выносят на вторую половину мая. По одному у меня стоит «отлично» «автоматом», а вот над вопросами ко второму приходится покорпеть. Я даже рада. Мне не нужно искать причину, чтобы пореже видеться с Димой. Он знает о моём участии в программе обмена, потому не удивляется, что всё своё время я посвящаю учёбе. Я бы с радостью и вовсе не встречалась с ним, но мы постоянно пересекаемся в универе. Став моим парнем, Дима пользуется каждой возможностью, чтобы обнять или поцеловать меня. А я чувствую себя полной дрянью и когда отвечаю на его ласки, и когда в очередной раз отговариваюсь учёбой, стараясь избежать встречи. К концу мая терпение у Димы заканчивается, мы впервые сильно ссоримся, но уже через пару дней он первым идёт на примирение, обещая не дёргать меня, пока я не сдам все экзамены. Я искренне благодарна ему, лишний раз убеждаясь в том, что он не парень, а настоящее сокровище. Ну почему, почему нельзя влюбиться в человека осознанно? И снова меня бросает в противоположную сторону: может, я плохо пытаюсь? Решаю дать нам с Димой последний шанс, наоборот, стараясь проводить с ним каждую свободную минуту. Но к этому моменту мы оба с головой погружаемся в подготовку к зачётам и экзаменам, потому нам удаётся видеться хорошо если два - три раза в неделю, да и то в университетских коридорах.

Закрыв сессию на «отлично», выдыхаю. Парень из параллельной группы, также участвующий в программе обмена, неожиданно «срезается» на экзамене по латыни. Три «круглых» отличника, среди которых и моя одногруппница Ольга, сразу отправляются на собеседование с представителем петербургского ВУЗа. Я же и ещё двое претендентов, у которых в зачётке оказывается по одной четвёрке, сдаём дополнительные тесты. Мест ведь всего пять, и на нас троих остаётся только два. Показываю второй результат, прохожу собеседование, и встречаю июль уже в статусе студентки Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина.

Отец поздравляет, кажется даже искренне, но не без грусти в голосе. Вера ликует, выслушивая по телефону отличную, по её мнению, новость. Маринка же откровенно расстраивается, впрочем, как и я. Разлука с ней - единственное, что меня по - настоящему огорчает в предстоящем переезде. Но, немного поплакав за ведёрком с ванильно - клубничным мороженым на моей кухне, мы клянёмся, что будем постоянно созваниваться, переписываться по «аське» и приезжать в гости друг к другу на каждые каникулы.

Дима поздравляет меня, как и прочие. Говорит, что расстояние ничего не изменит, что нам нужно будет продержаться не так уж долго: он же идёт уже на пятый курс, а там учёба закончится в марте, потом до июня даётся время на написание диплома. И он всерьёз собирается провести его со мной в Питере. Я киваю как «китайский болванчик», вот только внутренне понимаю: всё. Хватит обманывать и его и себя. Да, я благодарна ему за всю ту помощь и поддержку, что он дал мне в последние месяцы, но я не люблю его. И никогда не полюблю. И, сколько бы я себя не уговаривала, сколько бы не перечисляла про себя его положительные качества, Дима - не тот парень, рядом с которым я бы хотела провести, если не всю, то хотя бы часть своей жизни. Проще говоря, Дима - не Никита, и никогда не сможет мне его заменить. Никита... не вспоминать, не произносить его имя даже про себя, забыть, стереть из памяти... когда - нибудь же у меня это получится?

Дима сжимает мои ладони, говорит, что у нас ещё два месяца впереди, что нужно провести их так, чтобы приятных воспоминаний нам хватило надолго. Я киваю машинально, раздумывая над тем, как лучше начать непростой для нас обоих разговор, понимая, что точку нужно ставить, как можно скорее, не «играя в любовь» до сентября.

- У тебя же есть загранпаспорт?

- Да, - неуверенно отвечаю я, вынырнув из собственных раздумий. - А что?

- Давай съездим вдвоём куда - нибудь? - предлагает Дима. - Можно в Сочи или Анапу, а можно и заграницу рвануть.

- Э - м - м, - такого я точно не ожидала. - Где мы деньги возьмём? - спрашиваю первое, что приходит в голову, ища предлог, чтобы отказаться.

- Деньги у меня есть, - довольно улыбается Дима. - Я ж у отца в фирме уже второй год подрабатываю. Он мне даже типа «зарплату» платит. На месяц на юге хватит с лихвой.

- Нет, - решительно качаю головой. - Я так не могу, за чужой счёт...

- Чужой? - улыбка сползает с лица Димы, взгляд становится колючим. - Я тебе вроде не чужой. Если боишься, что оплатив поездку, я буду тебя к чему - то принуждать, то ты меня явно плохо знаешь, - с обидой в голосе заканчивает он.

- Нет, что ты, - спешу развеять его сомнения. - Просто неудобно как - то. Но даже не в этом дело, - торопливо продолжаю я, видя, как Дима собирается вновь перебить меня. Надо сказать ему правду. И я почти решаюсь, но не успеваю произнести ни слова.

- В чём же дело, Поля? - Дима повышает голос, начиная терять терпение. - Может, ты просто решила расстаться? А что? - с неподдельной горечью произносит он. - Помощь моя больше не нужна, так, может, и я тебе больше не нужен?

- Нет, Дима, конечно, нужен, - не могу, не могу так поступить с ним. Не хочу, чтобы он думал, что я просто воспользовалась им. И я целую его, проклиная своё малодушие и слабохарактерность, одновременно успокаивая тем, что нужно немного подождать более подходящего момента. - Пойми, на новом месте на первое время будут нужны деньги. У отца, хоть мы и помирились давным - давно, я брать не хочу, - заглядываю ему в глаза, стараясь говорить, как можно убедительнее. Дождавшись, когда Дима, пусть и нехотя, кивает, продолжаю: - Поэтому я на работу в летнее кафе официанткой устроилась. Мне уже в понедельник выходить. Я просто не могу с тобой никуда уехать.

- Полина! Ты издеваешься? - Дима отстраняется от меня. - Какое, нахрен, кафе?! - взрывается он. - Да твой отец не отпустит тебя без денег. Я тоже могу помочь, если тебе будет на что - то не хватать, - он начинает мерить комнату шагами, говоря всё более раздражённым тоном. - Когда ты сказала, что Фома на месяц уезжает в отпуск, и ты уходишь из салона, я был рад. Подумал, ну, наконец - то, сессия закончилась, у нас обоих будет свободное время, чтобы провести его вместе. Но ты, блять, никак не можешь успокоиться! Какая, к херам собачьим, работа? - Дима останавливается рядом со мной, испепеляя взглядом. - Знаешь, что, Полина, или мы нормально проводим оставшееся время, или...

- Или? - тихо переспрашиваю я, ошарашенная напором Димы. Впервые за всё время нашего знакомства вижу его таким злым. Отступаю на шаг, не зная, чего ещё можно ожидать от него.

Дима замечает промелькнувший в моих глазах страх. Его взгляд смягчается, он обращается ко мне уже более спокойно:

- Поль, прости, я не хотел напугать тебя. Просто, - он подходит ко мне, обхватывая мои плечи ладонями, - мне иногда кажется, что ты тяготишься нашими отношениями. И я не понимаю, что я делаю не так? Ты мне очень нравишься, я не хочу потерять тебя, но и постоянно мучиться мыслями, что я сказал или сделал что - то неправильно... это тяжело, - уже почти шёпотом заканчивает он.

Утыкаюсь лбом в его грудь, пытаюсь успокоить его:

- Ты всё делаешь правильно. Ты замечательный, но...

- Но?

Поднимаю голову, смотрю Диме в глаза: в его взгляде настороженность с примесью уже нескрываемой боли. И я снова не нахожу в себе сил, чтобы сказать правду:

- Но я всё равно буду работать в этом кафе и не поеду с тобой в отпуск. Это важно для меня, прости.

Дима хмыкает как - то неопределённо, усмехнувшись, произносит:

- И всё - таки у нас не отношения, а чёрти что. Думаю, на сегодня хватит. Нам надо подумать, как быть дальше. Мне уж точно, - уточняет он.

Дима уходит. Запирая за ним дверь, я думаю, что может быть вот он выход? Я только порадуюсь, если он бросит меня. Это будет даже справедливо.

*****

В кафе осваиваюсь быстро: обязанности не сложные. Всё, что от меня требуется - быстро принимать и разносить заказы, рассчитывать гостей и убирать столики. По вечерам порой приходится уворачиваться от мужских рук, пытающихся оценить упругость моей задницы, но, в крайних случаях, всегда можно позвать Пашу. При взгляде на шкафоподобного мужчину с лицом чуть симпатичнее бульдожьей морды, желание познакомиться с официантками у подвыпивших гостей пропадает напрочь.

Смена начинается в полдень. Кафе расположено на центральной набережной, представляя из себя шатёр, под которым расставлено несколько десятков столиков. Меню не блещет разнообразием: заказать у нас можно кофе, прохладительные напитки, пиво, да разнообразные готовые закуски к нему. По вечерам появляются пара шашлычников и диджей. Тогда же и начинается основной объём работы. Моя смена длится до десяти вечера, так я успеваю на последний автобус до дома.

После нашей ссоры Дима приходит мириться уже на второй день. Он извиняется за резкость, обещает не давить на меня: в общем, он как всегда мил и предупредителен. Разговаривать нам приходится вполголоса на кухне, потому что у меня в гостях Маринка. Дима спрашивает, когда у меня выходной, я отвечаю, что не знаю. Объясняю, что набрала рабочих смен на две недели вперёд, не желая упускать возможности хорошо подзаработать, пока стоит хорошая погода. Вижу, что Дима вновь начинает злиться, но сдерживается.

Проходят две недели. С Димой видимся почти каждый день: он заходит в кафе сразу после открытия. Гостей в это время почти нет, я могу выпить с ним кофе и немного поболтать. Потом он едет в офис отца, решив, что тоже будет работать, а не терять время зря. Мы договариваемся, что возьмём общий выходной на мой день рождения. Дима настаивает на том, чтобы мы отпраздновали его вдвоём. Соглашаюсь. Всё равно Вера приехать не сможет, Маринка с мамой улетела в Сочи, а больше праздновать мне не с кем. Про себя решаю, что именно в этот день мы с Димой и поговорим: в спокойной обстановке, как два взрослых человека.

До «дня Х» остаётся меньше недели. Уже успеваю пожалеть, что пообещала хозяйке кафе работать без выходных: всё - таки усталость даёт о себе знать. После каждой смены ноги гудят так, как будто я пробежала марафон. И утром я просыпаюсь, не ощущая себя отдохнувшей. Но подводить её не хочется, женщина она хорошая: не обижает с деньгами, позволяет отдыхать в течение дня, когда гостей в кафе немного.

Протираю столики, когда ко мне подходит напарница. В её руках поднос с чашкой кофе. Хитро улыбнувшись, произносит:

- Там молодой человек настаивает, чтобы его обслужила именно ты. Так что, держи, - на этих словах она передаёт мне поднос.

С недоумением смотрю ей вслед. Приглядевшись, вижу за дальним столиком парня, сидящего ко мне спиной. Делаю глубокий вдох, мгновенно покрываясь гусиной кожей. Никита, а это именно он, как будто почувствовав мой взгляд, оборачивается. Улыбается, хотя я вижу, что он напряжён. С гулко бьющимся сердцем иду к нему. Ставлю чашку кофе на столик, поднос прижимаю к себе, неосознанно отгораживаясь им от Ника словно щитом.

- Поль, - он кивает на стул, - может, присядешь?

Мнусь, не зная, что делать. Вопреки всему мне хочется побыть с Никитой, пусть и совсем немного, пусть и перекинувшись всего лишь парой ничего не значащих фраз. Я скоро уеду, может быть мы и вовсе больше не увидимся, и от моей решимости, с которой я оттолкнула его на дне рождения Марины, сейчас не остаётся и следа.

Никита по -своему толкует мои сомнения. Говорит успокаивающе:

- Брат нас вместе не застанет, не переживай. Он уже у отца в офисе, - наклонившись ко мне, Ник забирает у меня из рук поднос. - Поль, пожалуйста, - просит он.

Присаживаюсь на стул. Некоторое время мы молча разглядываем друг друга. Мы не встречались с того самого разговора на даче: даже в универе, даже случайно. Собственно, Никита не изменился, разве что загорел немного и волосы остриг совсем коротко, как в прошлом году. «Летний вариант», так он называет эту причёску.

- Какими судьбами? - первой прерываю явно затянувшуюся паузу, стараясь не выдать внутреннего смятения. От понимания того, что он оказался в кафе, где я работаю, не случайно, во рту пересыхает, а кончики пальцев начинаю неметь.

- Ехал мимо, вот решил в гости зайти, - нервно усмехнувшись, отвечает он.

- Предварительно узнав, что Дима сегодня ко мне не собирается, - уточняю я.

Ник делает глоток кофе, ничего не отвечая. Не ладится у нас разговор: сказать хочется так много, да только язык не поворачивается. Может, и к лучшему, а то...

- Смотрю, ваше заведение не пользуется популярностью, - вдруг произносит Ник, как - то растерянно улыбаясь.

Эта фраза падает между нами как спасательный круг между утопающими, позволяя ухватиться за неё словно за ниточку в пока не складывающейся беседе. И я с нарочитым возмущением восклицаю:

- Зря ты так думаешь! Жарко пока, да и рано ещё, часам к пяти люди начнут подтягиваться. По вечерам здесь столько народу, что мы с девчонками с ног сбиваемся. Все столики занимают, ни один пустым не простаивает, - говорю быстро, с таким жаром защищая кафе, как будто я в нём хозяйка, а не простая официантка. - Человек по...

- Поля, - обрывает меня Ник. - Да плевать мне на кафе, - вздохнув, произносит он, не сводя с меня пристального взгляда. - Ты - то как?

- Нормально, - пожав плечами, говорю я. - Работаю.

- Выглядишь уставшей.

Я сижу, оперевшись руками о стол, сцепив пальцы в замок, и Ник, наклонившись вперёд, накрывает их ладонью, чуть сжимая.

- Никит, чего ты хочешь? - спрашиваю я, делая судорожный вдох. Пытаюсь убрать руки, но он не даёт.

- Поль, - сглотнув, начинает говорить он. - Давай, встретимся ещё раз. Просто сходим куда - нибудь, погуляем, как друзья, - быстро добавляет, замечая, что я собираюсь ему возразить.

- Не думаю, что это хорошая идея, - отрицательно качаю головой, стараясь придать словам убедительности. Мимолётного разговора хватает, чтобы вновь всколыхнуть внутри все чувства. Я даже успеваю пожалеть, что вообще подошла к нему. И я же вижу, что и он испытывает ко мне совсем не дружеские чувства. - Какие мы с тобой друзья? - горько усмехнувшись, спрашиваю я, не ожидая ответа. Высвобождаю руки, встаю, собираясь уйти.

Никита вскакивает вслед за мной, перегораживая мне путь. Берёт меня за плечи, заглядывает в глаза:

- Полина, пожалуйста, выслушай, - просит он. - Ты скоро уедешь, может, мы больше и вовсе не увидимся, - «может, мы больше вовсе не увидимся». Эти слова эхом отдают в сознании. Я сама думала о том же буквально несколько минут назад. - Просто погуляем, - продолжает уговаривать меня Ник. - Сходим в парк, в новостях недавно показывали, там новые аттракционы запустили, мороженого поедим, на катамаране покатаемся. Пожалуйста, Поль, один хороший день. Разве мы не заслужили?

- Я девушка твоего брата, - произношу тихо, сама не понимая, кого пытаюсь отговорить - себя или Ника.

- Мы просто погуляем, - повторяет он. - И Диме не обязательно об этом знать.

Киваю, соглашаясь. Мы ведь заслужили? Один хороший день, всего лишь один хороший день...

- Спасибо, - Ник порывисто обнимает меня. - Когда у тебя выходной?

- Договорюсь на послезавтра, - какая же я всё - таки дрянь. У меня нет выходных для Димы, которому я уже два месяца морочу голову. Зато на свид... дружескую встречу к Нику я готова бежать, сломя голову, стоит ему только поманить меня.

- Тогда послезавтра в пять у центрального входа в городской парк, - улыбнувшись, проговаривает Никита, целуя меня в щёку на прощание.

Он уходит, не оборачиваясь. Я же провожаю его взглядом, прижав пальцы к коже в том месте, где остался невидимый след от прикосновения его губ.

Я совсем не уверена в том, что поступаю правильно. И, наверное, впервые с того момента, как узнала правду о поступке мамы, хоть немного, но начинаю понимать её.

*****

Волнуюсь. И чем ближе к тому времени, когда мы должны встретиться с Никитой, тем сильнее мандраж. Доходит до того, что я начинаю всерьёз подумывать о том, чтобы купить себе успокоительного. Хорошо, сигарет не оказывается под рукой, иначе бы точно не сдержалась и закурила.

Прихожу к парку минут на двадцать раньше назначенного времени, но Никита уже ждёт меня. На нём надеты простая белая футболка и бледно - голубые джинсовые шорты. Он улыбается мне искренне, не скрывая своей радости, а мне кажется, что красивее парня на этой планете нет. В нашем городе, так уж точно.

- Отлично выглядишь, - целует меня в щёку. Потом проводит рукой по волосам, которые я оставила распущенными: - Косы решила отрастить? Тебе идёт.

Я и вправду больше не остригаю волосы, и они немного отросли с апреля. Мне приятно, что Ник это заметил и оценил.

Странно, но как только я оказываюсь рядом с ним, волнение проходит. Внутри у меня абсолютно чёткое ощущение, что я нахожусь в правильном месте с правильным человеком. Один хороший день... пусть всё идёт к чёрту! Никита прав, мы заслужили один чёртов хороший день!

- Какие планы? - улыбнувшись, спрашиваю Ника. И, видимо, ему передаётся моё настроение, потому что он тоже расслабляется.

- Веселиться, - он берёт меня за руку, направляясь ко входу в парк, - вот и весь наш план.

И мы веселимся. Мы катаемся на всех каруселях, какие только доступны для взрослых. Едим сладкую вату и даже попкорн, который, как оказывается, продают не только в кинотеатрах. Прогулка на катамаране срывается: они все оказываются занятыми, а ждать не хочется. Потому просто прогуливаемся по главной аллее парка вдоль фонтанов, каждый раз радуясь, как дети, когда брызги от особо сильных струй попадают на лицо и тело. Жарко, одежда высыхает почти мгновенно.

Мы сворачиваем в боковую аллею, набредая на тир. Ник сразу же загорается идеей выиграть для меня самую большую мягкую игрушку, какую только можно получить в качестве приза за отличную стрельбу. Он делает одну попытку, потому другую, но...

- Эх, ты, мазила! - смеюсь я, отодвигая его в сторону. - Учись, салага.

Выбиваю шестнадцать мишеней из двадцати. Самую большую мягкую игрушку мне не дают. Но я могу выбрать приз попроще: беру толстую серую мышь в полосатом шарфе и забавной шапке с помпоном. Вручаю игрушку совершенно обалдевшему Нику под плохо скрываемый смех хозяина тира.

- Обалдеть, - еле слышно выдавливает Никита. - Ты где научилась?

- Папа раньше спортивной стрельбой занимался, и меня часто с собой брал. Говорил, мы живём в смутное время, и в жизни всякое может пригодиться, - поясняю я. Одно из немногих совместных занятий с отцом, о котором у меня остались приятные воспоминания после ухода матери. - Последний раз, правда, мы года три назад на стрельбище были, но, - поучительно поднимаю указательный палец вверх, - мастерство не пропьёшь.

- Чего ещё я о тебе не знаю, Полина? - шутливо спрашивает Ник, возвращая мне мышь. Я пытаюсь отпихнуть её, тогда он строит умильно - просящую рожицу, говорит умоляюще: - Поля, ну, пожалуйста, не позорь меня, носи мышь сама, пусть все думают, что я её для тебя выиграл.

Смеюсь, забирая игрушку. Мы и не замечаем, как пролетают почти три часа. Выходим из парка с другой стороны, спускаясь к набережной. Гуляем ещё немного, потом решаем зайти в кафе, наподобие того, в котором работаю я. Заказываю себе мороженое, а Ник решает попробовать местный шашлык. Уточняет у меня, стоит ли рисковать?

- Попробуй, - улыбаюсь я. - В нашем кафе пока ещё никто не траванулся. Посмотрим, как у конкурентов.

На самом деле во всех кафе на набережной шашлычники - армяне из одной диаспоры. И только при мне работники СЭС заглядывали к ним дважды. Мужчины каждый раз потом ворчат, что чиновники совсем обнаглели: и взятки брать умудряются, и проверки при этом устраивают вполне серьёзные.

Мясо пахнет отлично. И я съедаю, наверное, половину порции шашлыка. Ник возмущается наигранно, а я отвечаю, что забочусь о нём, рискуя жизнью: в конце концов, если травиться, то вместе. Потом мы также вместе разделываемся с моим мороженым, пьём кофе и возвращаемся к прогулке.

На самом деле надо бы уже и возвращаться обратно. Никита приехал на машине, которую оставил недалеко от входа в парк. До неё идти полчаса, минимум. Но ни мне, ни ему явно не хочется, чтобы этот день, а теперь уже и вечер, заканчивался.

Останавливаемся возле высокого, но узкого каменного парапета, который тянется вдоль набережной. Внизу плещется вода, уже смеркается, вдоль дорожки зажигаются фонари, и их свет красиво отражается на поверхности реки. Поворачиваюсь к Нику, как он подхватывает меня за пояс, и подняв немного вверх, усаживает на парапет. От неожиданности вскидываю руки, непроизвольно разжимаю пальцы, и мышь выскальзывает из них, падая в воду. Я же судорожно вцепляюсь в футболку Ника, выдыхая:

- Ты что творишь? Уронишь же!

- Не уроню.

- Или отпустишь случайно, - продолжаю я, смотря ему в глаза. Теперь, когда я сижу на парапете, наши лица оказываются почти вровень. Никита обнимает меня, скрестив руки за моей спиной, а я обхватываю его за пояс, боясь даже шелохнуться лишний раз.

- Не отпущу, - он произносит эти два слова, словно обещание: серьёзно, выговаривая их чётко и уверенно. Повторяет: - Не отпущу.

- Ни... - я не успеваю до конца произнести его имя. Он сокращает и так небольшое расстояние между нами и целует в губы. Нежно, но настойчиво, сразу давая понять, что сопротивление бесполезно. А я и не думаю сопротивляться, я, вообще, ни о чём больше не думаю в этот момент. Закрываю глаза, отвечая ему. Лишь подаюсь немного вперёд, съезжая с парапета. Обнимаю его за плечи, прижимаясь к нему так близко, насколько только возможно. И я не знаю, сколько проходит времени, кажется, что целая вечность, а может, всего несколько минут.

Ник первым прерывает поцелуй, с трудом, нехотя, но всё же отстраняясь от меня. Мы оба тяжело дышим, у него взгляд шальной, глаза потемневшие, и я, наверное, выгляжу так же. Никита обнимает меня крепко, прижимая к себе, утыкаясь носом мне в макушку. Шепчет:

- Я так скучал по тебе, Полина. Ты даже не представляешь.

- Представляю, - выговариваю еле слышно, ощущая как начинает щипать в носу.

- Зачем ты с ним? - тихо спрашивает он.

Никита не называет имени, да и не нужно. Ясно, о ком он говорит. Молчу. Сколько раз я задавала себе этот вопрос? И ни разу не нашла приемлемого ответа. Утыкаюсь лбом в ключицу Ника, произношу еле слышно:

- Я не знаю, Никит, не знаю. Я запуталась. Понимаю, так нельзя. Дима не заслужил. Ощущаю себя последней дрянью, - говорю всё более сбивчиво, чувствуя, что ещё немного и разревусь.

- Тише - тише, - Ник начинает гладить меня по волосам. - Просто поговори с ним. Думаю, он поймёт.

- Женю он тоже понял? - с горечью в голосе спрашиваю я.

Никита вздрагивает, услышав вопрос. Молчит пару секунд, потом произносит уверенно:

- С Женей всё было по - другому. Он думал, что она любит его. Про тебя он знает, что ты его не любишь. Только надеется, что когда - нибудь...

- Всё равно ему будет больно, - вздохнув, отвечаю я.

- Но...

- Да я сама всё понимаю, - перебиваю Ника. - Мы договорились мой день рождения отпраздновать вдвоём, и я уже давно решила, что точно с ним поговорю.

- Хорошо, - кивает Ник, ободряюще мне улыбаясь.

- Что хорошего? - переспрашиваю я. - Между нами всё равно ничего не изменится, - обречённо произношу я, глядя в сторону.

- Изменится! - Ник говорит неожиданно громко. Я поднимаю на него изумлённый взгляд. - Всё изменится, Полина. Хватит бегать друг от друга. Я поговорил с родителями.

- И? - мне хочется ущипнуть себя, потому что с трудом верится в то, что слышу. Может, я сплю? - Они тебе разрешили встречаться со мной?

- Я не спрашивал разрешения, - с усмешкой отвечает Ник.

- Но твоя мама...

- Мне кажется, она ждала этого разговора, - задумчиво произносит Ник. - Во всяком случае, она не удивилась и не нервничала, когда я завёл о тебе речь. В общем, - как - то криво улыбнувшись, произносит он, - мама обещала, что постепенно привыкнет к мысли, что мы встречаемся.

- Отец сказал то же самое. Ещё тогда, когда я вернулась из Питера и заявила ему, что не вычеркну тебя из своей жизни, - мне хочется закричать от эйфории, от какого - то невероятного ощущения счастья, которое так неожиданно свалилось на меня, на нас.

- Ты молодец, а я идиот, - говорит Ник. - Только и могу оправдать себя тем, что в какой - то момент искренне думал, что тебе может быть лучше с Димой.

- Я тоже дура, - возражаю ему, помрачнев при воспоминании о Диме. - И почему же ты вдруг перестал так думать? - спрашиваю, как только до конца осознаю его последние слова.

- От любимого парня не сбегают на работу, - чуть улыбнувшись произносит он, - общаясь по полчаса в день за чашкой кофе, - мне нечего ему ответить на это. - Поль, теперь точно всё будет хорошо, - Никита вновь притягивает меня к себе. - Ты поговоришь с Димой, потом решим что - нибудь с твоей поездкой. Хочешь, я сам с ним поговорю?

- Нет! - я и так поступаю с Димой подло. Поговорить с ним я должна сама, попросить прощения, в конце концов. - Никит, - я вновь мысленно возвращаюсь к ситуации с Женей. Не могу не спросить: - Зачем ты увёл у него девушку?

Ник отворачивается от меня на пару секунд, вздыхает, собираясь с мыслями. Потом начинает говорить:

- Я был в неё влюблен. Хотя это меня и не оправдывает.

- Был влюблён... - тяну я, - тогда почему ты бросил...

- Полин, - Ник резко обрывает меня. - Это всё в прошлом, когда - нибудь расскажу, но давай не сегодня. Лучше скажи мне, мы теперь вместе?

Мне хочется сказать ему «да». Больше всего на свете, мне хочется сказать ему «да». Но...

- Мы будем вместе через три дня, как только я поговорю с Димой. Я не хочу поступать с ним, как последняя сука. Он не заслужил того, чтобы второй раз его девушка изменила ему с его же братом. Поэтому сейчас ты отвезёшь меня домой, и мы встретимся через три дня. И я назову тебя своим парнем. Хорошо?

Вижу, что Ник колеблется, но всё же кивает. В конце концов, он любит брата и тоже не хочет вновь поступать с ним по - свински.

Ник подвозит меня. Я целую его на прощание в губы, не позволяя слишком увлечься. Мы долго ждали этого момента. Может быть, даже слишком долго. Что ж, три дня уже ничего не изменят.