Плохой нянька

Глава 15

Зэйден Рот

Эта девчонка, Брук, хитра, коварна и лукава. Как лиса.

Улыбаюсь, пока пытаюсь засунуть одного из близнецов в автокресло. Даже спустя столько дней не могу сказать, кто из них кто. Мерседес и Роб решили назвать мальчишек Майклом и Айком. Словно они как-то не догоняют шутки. Майк и Айк. Как конфеты (Примеч.: Майк и Айк — это бренд фруктовых конфет, которые были впервые представлены в 1940 году компанией Just Born, Inc). Такие маленькие разноцветные жевательные штучки. Ну, вы понимаете, о чем я.

― Послушай, ― говорю Майку (или Айку), ― все должны однажды повзрослеть. Малец, это твой день.

Но он продолжает орать так, что Кинзи с Беллой затыкают пальцами уши. Маленькая блондинка, Грейс, уже спит.

― Прости, дружище, но сегодня ты идешь в детсад, или дядя Зэй не выживет. Ему просто необходим ебучий перерыв.

― Банка ругательств! ― перекрикивает своего брата Кинзи.

Когда отхожу назад, то врезаюсь в Брук. Если скажу, что это столкновение не сделало меня твердым, как камень, то это точно будет самая большая ложь в моей жизни.

― Собираешься на занятия? ― спрашиваю у Брук, и она кивает.

На ней очки в черной оправе, которые я раньше не видел. Поправляю их, когда она отмахивается от меня.

― Ты носишь очки?

― Обычно контактные линзы, но сегодня глаза слишком устали. А еще у меня контрольная. Мне нужно подготовиться.

― Ну, если это поможет, то ты выглядишь в них зубрилой. Но очень сексуальной. ― Жестом указываю на ее рубашку, застегнутую на все пуговицы, и слаксы, а также на бежевое пальто, которое она надела.

Брук бросает на меня странный взгляд и проходит мимо, направляясь к своей машине. Хм-м. Походу моя обычная тактика соблазнения не очень хорошо работает с этой цыпочкой.

Машу ей на прощание, когда она выезжает на дорогу. Теперь задаюсь вопросом, действительно ли она просто использовала меня вчера, или я смогу уговорить ее переспать со мной еще разок.

«Ты совершаешь серьезную ошибку, бро», — говорю себе, но тут же отмахиваюсь от этой мысли. Да, не-е-ет. Я знаю, что делаю. Будто до этого я не поступал так миллион раз. У меня больше бывших подружек, чем пальцев на руках и ногах. Ничего особенного. Либо Брук захочет поиграть со мной в «друзей с привилегиями», либо нет.

― Можем мы уже, пожалуйста, поеха-а-ать, ― ноет Кинзи из минивэна.

Закатываю глаза и забираюсь внутрь, врубаю Хэйли Стейнфелд, когда мы выезжаем и держим наш нелегкий путь к подготовительной школе… а затем к детскому саду… и начальной школе. А потом домой — кормить малышку и читать книги, сделанные из картона.

Бред какой-то.

― Ты ебанулся? ― кричит на меня Роб так громко, что мне приходится отвести трубку от уха, я хмурюсь. ― Ты, блядь, не нянька, Зэй. Что ты будешь делать с этой девушкой?

― Ну, во-первых, я делаю ей одолжение. Во-вторых, я не стал рассказывать тебе обо всем, чтобы ты не орал на меня. Знаешь, Кинзи самая худшая из них. Она пинается, плюется и кусается! Какого хрена вообще с ней творится?

― Послушай, Зэйден, ― начинает Роб, пока я плюхаюсь на диван Брук и нечаянно приземляюсь на чихуахуа. Самое странное, что он не возражает. Приподнимаюсь и отгоняю его к концу дивана. ― Кинзи гиперактивна… бла-бла-бла-бла-бла.

Конечно же, Роб не произносит всех этих «бла», но кого, блядь, волнует, что он там, на самом деле, говорит. Уж точно не меня.

― Лично мне кажется, что ее нужно треснуть деревянной ложкой, ну вроде той, которую использовала в детстве мама.

― Тронешь мою дочь хоть одним пальцем, Зэй, и, клянусь Богом, я…

― Слушай, прежде чем ты закончишь, ― прерываю его, наклоняясь и опираясь локтями на колени. ― Лучше сперва подумай о том, что я бросил свой дом, жизнь и работу, притащил наши с котом голые задницы сюда только ради тебя. Не собираюсь я бить детей, но будь уверен, что она надолго арендовала угол.

― С Кинзи это не работает, ― решительно указывает Роб. Так и вижу, как покачивается его рыжая борода, густые брови соединяются вместе, когда он бьет кулаком по ладони для большего впечатления. ― Мы пробовали это, Зэйден. Ты не думаешь, что мы знаем собственную дочь?

Не отвечаю на вопрос. Прежде всего, потому что уверен, что он риторический. А, во-вторых, потому что, думаю, что ответ «нет». Иногда люди принимают ситуацию слишком близко к сердцу, чтобы увидеть, что, на самом деле, происходит. Думаю, это действует и в случае с Кинзи, потому что этот ребенок — исчадие ада.

― Ты хоть знаешь, что вы назвали близнецов в честь долбанной коробки конфет?

― Не понял. Зэй, о чем, блядь, ты там пиздишь?

― Ага, вот теперь я точно знаю, почему банка ругательств уже была заполнена наполовину, когда я приехал. Молодец, бро.

― Послушай, Зэйден. Тебе нужно сказать этой девушке, что ты ни хрена не смыслишь в детях, и убираться оттуда к чертям собачьим. Использовать детей, их отчаянное положение, только чтобы потрахаться — это подло. Я думал, что даже ты выше такого.

Я крепко сжимаю челюсть. Роб совсем не понимает. Никогда не понимал.

― Я делаю это не для того, чтобы потрахаться. ― Хотя, это, определенно приятное дополнение. ― Совершенно очевидно, что ты упускаешь главное. Ты, вообще, слушаешь меня? У нее больше никого нет.

— Это не твои проблемы, Зэйден. Отвези детей домой. Мы вернемся через полторы недели. И тогда ты сможешь катиться обратно в свой сраный Лас-Вегас и торчать там еще три года, прежде чем навестить свою семью.

― Знаешь, что? Иди-ка ты на хуй, Роб. Как тебе такая идея?

Я сбрасываю звонок, прежде чем он успевает ответить, поднимаюсь на ноги и провожу руками по волосам. Мой брат — мудак. Серьезно. И он еще удивляется, почему я никогда не навещаю их. Да это ни для кого не секрет, кроме него.

В данный момент, мой самый любимый человечек в мире — это Сэди. Она улыбается мне и смеется, и она не жалуется, если только не голодна или у нее не грязный подгузник. Она, определенно, лучше всех других в моей жизни. Эта цыпа, Китти, психанула из-за того, что я пропустил наш последний сеанс, и кинула меня по смс. Ну и хер с ней. Всегда найдется другая милашка с тату, которая зайдет в салон и наклонится над стеклянным прилавком, чтобы посверкать своими сиськами.

Поднимаю Сэди из ее кроватки с зевком ― с моей стороны ― и сажусь с ней на диван рядом со стопкой книжек. Раз уж я здесь, то, пожалуй, надо пообщаться с ней побольше. Может, однажды я, действительно, понравлюсь ей, в отличие от ее старшей сестры. Не помешало бы иметь хоть какого-нибудь родственника, которому было бы небезразлично ― жив я или мертв.

Первая книга, которую хватаю, вся в краске и кусочках ткани, за которые Сэди тянет со всей силы, жуя уголки книжки все время, пока мы разглядываем ее. Рад за нее. Ну, хоть кому-то из нас весело.

Где-то в глубине души знаю, что жду, когда Брук вернется и приберется здесь в этом своем не стильном виде, глядя при этом на меня, словно я одновременно и самая большая ошибка в ее жизни, и самая интригующая. Интересная дихотомия (Прим. пер.: слово дихотомия происходит от двух греческих слов: дихо «надвое» и томи «деление». Иначе говоря, этим словом обозначают раздвоенность или попросту деление на две части. Однако все не так просто. Дихотомия подразумевает, что мы что-то делим на две взаимоисключающие части, причем без остатка. Чтобы лучше понять значение этого слова, представьте себе дерево, ствол которого возле корня один, а на высоте где-то одного метра разделяется надвое. Такое деление можно назвать дихотомическим), не находите?

― Что ты думаешь о новой подруге дяди Зэя? ― спрашиваю у Сэди, пока она хлопает ручками по книге и смеется. Откидываюсь назад и киваю. ― Угу. Я тоже себя так чувствую. Теперь все, что мне нужно сделать, это убедить ее, что я не враг, понимаешь? Думаю, неделя, проведенная в объятиях друг друга, принесет нам обоим много пользы, согласна?

Сэди что-то лопочет в ответ, когда раздается звук дребезжащего двигателя заезжающей на подъездную дорожку машины.

Да, мэм. А вот и мы.

Небрежно откидываюсь назад и жду, когда Брук откроет дверь.

― Привет, как прошли занятия? ― спрашиваю я, оглядываясь на нее через плечо и наблюдая, как она заходит… с парнем, следующим за ней по пятам. А это что, блядь, за хрен?

― Отлично, спасибо.

Брук закрывает дверь и проходит, останавливаясь у журнального столика и поправляя очки. Тогда я замечаю, что ее веки посыпаны чем-то блестяще-розовым. Это вроде как… сексуально.

― Зэйден, это Дэн. Мой партнер по исследованию выживаемости. ― Хм, не уверен, что понимаю, о чем она. В любом случае, улыбаюсь и киваю. ― Мы на кухне поработаем над проектом. ― Приподнимаю руку в приветствии, и парень улыбается в ответ, откидывая прядь темных волос со лба. Во мне мгновенно вскипает ненависть к нему. — Это Зэй ― наша няня, ― добавляет Брук, и это заставляет мой рот дернуться. Когда она поворачивается, ее пальто развивается позади нее.

― Приятно познакомится, ― растягивая слова, говорит Дэн, пожимая плечами.

Его кожаная куртка скрепит, когда он поворачивается и следует за Брук. Сначала минута тишины, вслед за которой раздается хихиканье, заставляющее мою кожу покалывать от нервов. Не то чтобы мы с Брук связаны друг с другом ― очевидно, что мы незнакомцы ― но я не очень люблю наблюдать, когда другие парни уводят у меня из-под носа девушку. Адски бесит.

― Ты голодна, куколка? ― спрашиваю Сэди, и она издает звук, который, надеюсь, означает: «ёпт, да, дядя Зэй, тащи свою задницу на кухню и посмотри, что там с этим придурком». Ухмыляюсь. ― Ты права, детка.

Встаю и двигаюсь в сторону кухни с ужасным линолеумом и самыми обыкновенными шкафчиками. Замечаю, что глаза Брук мерцают, пока она наблюдает за тем, как я иду к холодильнику. Дарю ей мою лучшую ослепительную улыбку и рывком открываю дверцу.

― Ты не против яблочного пюре, цыпленок? ― спрашиваю я, доставая правой рукой баночку, татуировка в виде открытой книги растягивается во время движения. ― Только посмотри, оно без сахара и органическое. Супер же. ― Пяткой захлопываю за собой дверцу и сажаю Сэди на высокий стульчик. Притворяюсь, что мне неинтересно, чем Брук и Придурок занимаются, но внимательно наблюдаю за ними.

― Ты дочитала учебник прошлой ночью? ― спрашивает Придурок, пока перелистывает некоторые страницы в толстом учебнике и смотрит на нее из-под ресниц.

Он впивается в нее взглядом, но она не обращает на это внимания, открывает лэптоп около учебника и быстро вводит пароль от своего аккаунта.

― Я закончила читать его после занятий, ― уклончиво отвечает она, а затем наклоняется, чтобы откопать что-то в своей сумке, и поднимается с блокнотом. ― Я также выполнила задания в этом задачнике, но у меня не осталось времени, чтобы провести дополнительную оценку. Хочешь сначала проработать над этим?

― Да, конечно. ― Придурок что-за-херня-с-твоим-лицом снимает куртку и сверкает ужаснейшей татушкой на правой руке.

Фигасе. Он вытягивает руки над головой, и как у всех тощих задниц, его трицепсы ничего из себя не представляют. Прищуриваюсь на него, пока вылавливаю одну из этих резиновых детских ложечек из-за заднего кармана и кручу между пальцев, подтягивая кресло от стола, и плюхаюсь на него.

― Твой ребенок? ― интересуется Придурок у Брук, пока ковыряется в собственной сумке.

― Мой? Э-э-э. Нет, ― она машет рукой в мою сторону. ― У Зэйдена есть другие дети, за которыми он приглядывает. Он… вроде как, остановился тут на неделю, чтобы помочь мне.

Когда она смотрит на меня, то искренне улыбается. К черту Роба, этого еблана. Это стоит того. Мой лучший поступок за года как бы. Господь знает, что я ― эгоистичный ублюдок. Может быть, этим я обязан Вселенной?

― Ну, круто, че, ― Придурок оглядывается на меня и встречается со мной своим темным взглядом. Он подкатывает к Брук, и я говорю ему взглядом отвалить. Позволяю улыбке сиять широко и горячо. И пока Брук не видит, показываю парню средний палец. Он пялится на меня, пока я возвращаюсь к Сэди и поднимаю полную ложку яблочного пюре.

Брук может делать с этим чуваком все, что захочет после того, как я вернусь в Вегас, но на этой неделе… эта девчонка только моя.