Плохой нянька

Глава 26

Брук Оверлэнд

Даже самый тяжелый рок не в состоянии мне помочь. Каскад гитарных риффов и грохот барабанов не избавляют меня от шока боли и гнева. Я кричу тексты песен вместе с вокалистом, пока мой голос не пропадает, и горло не начинает саднить, но все это не имеет значения.

Я так зла. И грущу. Очень, очень. Чувствую, словно повторяется вся та же ерунда, что была с Энтони. Конечно, это немного другое, но видно явное сходство, которое беспокоит меня сильнее, чем я готова признать. Энтони говорил, что хотел видеть меня идеальной женой. Но все, чего он хотел на самом деле — идеальную девушку для своих родителей, кого-то, кто сыграл бы для него добрую христианку.

Зэйден…

Я пригласила Зэя в постель и свою жизнь, но он постоянно раздвигал границы, все глубже проникая в мое сердце. Сказал, что согласен только на случайную интрижку, но при этом полностью очаровал меня.

Как видите, один парень говорил мне, что хочет меня, хотя на самом деле не хотел, другой же — нет, но очевидно, что очень даже хочет.

— Просто хрень какая-то, — бормочу я, пока заруливаю в «Dutch Bros» (Прим. перев.: «Dutch Bros» — крупнейшая частная сеть кофеен в США) и беру себе кофе. Теперь, когда у меня нет работы, вероятно не стоит тратить деньги, но к черту. Я нуждаюсь в кофе в данный момент.

Останавливаюсь через несколько кварталов, чтобы снять крышку и выпустить пар из темной жидкости. По привычке достаю телефон и проверяю сообщения. Несколько пришло от моих друзей из Беркли. Видение знакомых имен в моем списке контактов пронизывает меня болью одиночества.

Как я могу винить Зэйдена за нежелание остаться здесь со мной? Он ненавидит этот город так же сильно, как и я. И он прав — тут очень сложно найти работу в принципе. Его друзья остаются в Вегасе. Дьявол, у него там есть своя собственная квартира. И если у меня самой куча проблем из-за перемены в жизни ради двух девчушек, являющихся моей собственной плотью и кровью, то как я могу ожидать того же от какого-то парня-плейбоя?

Пробую кофе, затем снова надеваю крышку на стаканчик, и замираю на мгновение, когда делаю глоток. Хочу отправиться домой и свернуться калачиком в своей постели, но в то же время, не хочу возвращаться. Мысль о том, что Зэйден уедет, оставляет внутри меня бездонную зияющую дыру. Если я вернусь домой и увижу, как Зэй собирает свои вещи… Думаю, это сведет меня с ума.

Ставлю кофе в держатель и завожу машину, решив отправится в дом моих родителей. У меня есть ключи, и мне все равно нужно полить комнатные цветы. Я ни разу не делала этого за последние две недели, ну и ладно. У меня были дела поважнее.

Ага, вроде потери девственности.

Морщусь, пока выруливаю обратно на дорогу и направляюсь прямиком в общественный парк «Уайлдвуд». Странное название для огороженного района, где живут лишь старики, включая моих родителей. Я появилась у них, когда моей матери стукнуло сорок три года, и, хотя не думаю, что они должны жить в таком месте, как «Уайлдвуд», они все же здесь. Вот вам еще одна причина, почему мои родители не могут заботиться о девочках: никому младше восемнадцати лет не разрешается там жить.

Я подъезжаю к главным воротам, ввожу код от дома моих родителей и еду по их идеально асфальтированной подъездной дорожке через ухоженный двор, о котором заботится ассоциация домовладельцев. Когда вылезаю из машины и захожу внутрь, тишина и темнота окутывают меня. Делаю глубокий вдох, бросаю свою сумочку на столик и иду к дивану, чтобы лечь.

Машинально вытаскиваю телефон из кармана и просматриваю сообщения от Зэйдена. Как только до меня доходит, чем я занимаюсь, удаляю его номер и убираю чертову штуковину с глаз долой.

Надеюсь, его не будет, когда завтра утром я вернусь домой.

Надеюсь, что он все еще будет там, когда я вернусь.

Вздыхаю, когда мысли о споре заполняют мой разум. Затем поворачиваюсь на спину и кладу руки на лоб, вслушиваясь в почти тревожащую тишину района. Когда мои глаза закрываются, в моей голове проигрывает сцена, произошедшая в клубе. Снова и снова.

Как только я увидела Зэя в темноте за сценой, то… даже не знаю, что почувствовала, но это было нечто. Эмоциональное. И такое интенсивное, что я едва могла дышать.

— Дерьмо, — закрываю лицо ладонями и стараюсь подумать обо всем логически. На самом деле, будет только лучше, если Зэйден уедет домой. У меня и так есть о чем беспокоиться: о степени, о двух маленьких девочках и больном отце. В моей жизни не нужен мужчина. Никогда и ни за что.

Но все же я хочу одного. Нет, нет, хочу именно этого одного.

Несколько раз глубоко вдохнув, я позволяю боли этого вечера накрыть меня с головой. Она удушающая и в десятки раз более сильная, чем эмоции, которые я переживала, когда поймала Энтони на измене. А ведь я была с ним до этого три года. Три года вместе, три года смеха и совместных посещений вечеринок и ресторанов и уютные обнимашки на диване.

Прошло всего две недели с Зэйденом, и похоже на то, будто наши сердца бьются в унисон. При том, что я не беру в расчет секс, мне нравится быть с ним. Нравится, что он обращается с моими племянницами, как со своими собственными. Зэй относится к тем парням, которые заставляют меня планировать завести своих детей как можно скорее, хотя бы для того, чтобы я могла любоваться, как он обнимает, целует и играет с ними.

Но если он не хочет меня, что я могу поделать с этим? Я предоставила ему шанс вчера, и все, что он сделал, это помог мне потерять работу. Теперь я снова вернулась к тому, с чего начала.

Одна. Безработная. Взвинченная.

И влюбленная.

Я моргаю, просыпаясь от яркого солнца, растерянно оглядывая бело-бежевую гостиную своих родителей, прежде чем понимаю, где нахожусь.

Ох.

Стрип-клуб. Ссора с Зэйденом. Последний день. Последний день, и он уедет…

Резко втягиваю воздух и вскакиваю на ноги, выхватываю телефон из заднего кармана и проверяю сообщения. У меня порядка ста сообщений от него, в которых Зэй спрашивает, где я, в безопасности ли, и угрожая вызвать копов.

Я почти улыбаюсь, но потом выражение моего лица меняется.

Я проспала свои занятия. Черт. Но теперь у меня есть достаточно времени, чтобы вернуться домой, прежде чем Зэйден поедет забирать детей. После этого парень завезет их ко мне, а затем… уедет прочь на своем Geo. И никогда не вернется.

Слезы собираются в уголках моих глаз, но я смахиваю их, потом выхожу на улицу и запираю за собой дверь так быстро, как могу. Мне так отчаянно хочется его увидеть, что я словно задыхаюсь от эмоций. Уверена, это ничего не изменит, но мне просто хочется увидеть его лицо, возможно подарить ему последний поцелуй, почувствовать его руки на своем теле на долю секунды.

— Черт, черт, черт, — бормочу я, пока бегу к машине и залезаю в нее, трогаясь с места со скоростью, от которой, вероятно, у пожилых людей, живущих здесь, случился бы сердечный приступ. На самом деле, мне следует держаться подальше от Зэйдена, пока он не привезет девочек домой из школы. Сразу после этого Зэй должен отправиться в аэропорт, поэтому у него не будет времени, чтобы запудрить мне мозги, играть с моими чувствами и улыбаться своей глупой улыбкой.

Я гоню всю дорогу до дома. Это чудо, что меня не штрафуют.

Когда подъезжаю, Зэй как раз заканчивает усаживать Сэди в ее автокресло и проводит ладонью по волосам. Они не уложены сегодня — длинные волосы свисают в беспорядке на лоб. На нем конверсы до колена с пряжками, черная футболка, на которой написано «Боди-пирсер, детка».

Как только он видит меня, заруливающую на подъездную дорожку, волна облегчения разглаживает черты его лица. А затем Зэй оказывается у моей дверцы, дергает за ручку, широко распахивая ее, вытягивает меня наружу и обнимает.

— Иисус гребаный Христос, Брук, — стонет Зэйден, сжимая меня в объятиях так сильно, что я задыхаюсь. Не хочу признавать, как приятны его объятья, или как мне ненавистны все те слова, что он сказал прошлой ночью, но похоже, я готова простить его. — Где тебя черти носили? — спрашивает он, отходя от меня на шаг и хватая меня за плечи. — Я звонил в полицию и все такое. Но блядские ублюдки сказали, что они ни хрена не будут делать, пока не пройдет какое-то условное количество гребаного времени.

— Ты очень часто говоришь слово «гребаный», — шепчу ему, но то, как Зэй оглядывает мое тело своими глазами цвета морской волны, заставляет меня задрожать. — Я осталась на ночь в доме родителей. Просто… не хотела быть здесь с тобой. — Зэйден со вздохом отходит от меня и проверяет время на телефоне. Ему действительно уже нужно ехать, или он опоздает забрать Грейс.

— Хочешь поехать со мной? Мы могли бы поговорить по дороге.

Я качаю головой и отхожу от него.

— Ты все еще планируешь уехать сегодня? — интересуюсь я, поднимая взгляд на Зэя. Он сжимает свои губы так сильно, что серебряные шипы, которые Зэйден надел сегодня, указывают на меня, словно мечи. — Приму за «да».

Пытаюсь пройти мимо него, но он снова протягивает руку и нежно обхватывает мой локоть.

— Я думал об этом всю ночь… и я… Я разрушу твою жизнь, Брук. Знаю, что так и будет. У тебя ведь огромный потенциал. Ты заслуживаешь кого-то лучше, чем я.

— Пофиг, — вырываю руку из его хвата и проношусь к входной двери. Часть меня верит в то, что он говорит — знает, что это логичный, умный выбор. Но это отстой. И я ненавижу это. Мне хочется, чтобы рядом был кто-то, кто предпочтет меня ради меня, кто захочет быть со мной, потому я что заставляю его улыбаться. И если я недостаточно хороша для Зэйдена, чтобы дать нам шанс, тогда ладно. Я это переживу.

Чувствую, как слезы текут по моим щекам, и иду быстрее, когда слышу, что Зэй следует за мной. Вбегаю внутрь и захлопываю входную дверь, прежде чем он успевает меня догнать, щелкаю замком и поворачиваюсь, чтобы прислониться спиной к двери.

— Ну же, Брук, — начинает Зэйден, дергая ручку, а затем смотрит в окно на меня. — Не делай этого. Поехали со мной. Нам нужно поговорить.

— Не заставляй Грейс ждать в офисе директора. Она это ненавидит, — говорю я, и мне, слава богу, удается сдержать дрожь в голосе. Когда оглядываю комнату, вижу, что Доджер сидит на диване, но все чихуахуа пропали. Вещей Зэйдена тоже нет, как и кроватки Сэди.

Прикусываю нижнюю губу и закрываю глаза, прислоняясь затылком к двери.

— Можем мы поговорить, когда я вернусь? — спрашивает он, прижимая ладони к стеклу и прислоняясь к нему щекой.

Внезапно я выпрямляюсь и широко раскрываю дверь, поворачиваясь лицом к Зэйдену, скрестив руки на груди. Но мои волосы встают у меня на пути, и я с силой перекидываю их через плечо, сверкая на Зэйдена своими увлажненными контактными линзами.

— Оу, Всезнайка, — говорит он. Нежные нотки в его голосе и подтяжки, свисающие на его узкие джинсы, сводят меня с ума. Мне хочется поцеловать его и ударить одновременно. — Не плачь, иначе я не смогу…

— Уехать? — спрашиваю я, пока он подходит на несколько шагов ближе ко мне и останавливается, когда из открытой дверцы минивэна раздаются рыдания Сэди. Показываю рукой в сторону машины. — Ты не можешь оставлять малышку одну в машине, — замечаю я, пока он изучает меня с осторожным выражением лица, а потом зарывается пальцами в свои взлохмаченные волосы. — Это нормально, что ты хочешь вернуться обратно в Вегас, — лгу я. — Я бы тоже хотела, так что тебе нужно просто уйти. Оставь меня одну, ладно? Со мной все будет хорошо. Я всегда сама заботилась о себе, и всегда преуспевала в этом. Так что должно измениться сейчас?

— Знаешь, если тебе захочется поговорить, просто набери мне. У тебя есть мой номер…

— Я удалила его. Лучше содрать пластырь одним движением, — сообщаю ему, вытирая слезы и снова скрещивая руки на груди. Полагаю, что я что-то расчувствовалась, но что еще мне остается делать? Мне ужасно хочется, чтобы он хотел остаться, но не желаю и не буду выпрашивать объедки.

— Брук, я действительно… Ты мне нравишься. Очень. Я имею в виду, что втрескался в тебя по уши, Всезнайка. Для меня это тоже нелегко.

— Ты не можешь или не хочешь попробовать что-нибудь со мной, при этом встречаешься с девушками, которые тебе не нравятся. Понимаю. Зэйден, тебе пора. Если ты не остаешься, тогда вали отсюда на хрен.

Я разворачиваюсь и захожу в дом, ожидая, что он последует за мной.

Когда слышу звук отъезжающей машины, чувствую, как слезы начинают течь с новой силой.

Вот она я, снова одна. В доме моей сестры с ее девочками.

Думаю, что мне уже лучше привыкнуть к этому.