По-другому

Глава 13

Вообще, в том, что я опять попала в настолько неловкую ситуацию, есть свой плюс – о боли в руках и коленках я и думать забыла. Работаю на автомате, что-то драю, тру, а сама раз за разом прокручиваю в голове случившееся. И недоумеваю, как так вышло, что даже голый и абсолютно невозбужденный Меринов умудрился выглядеть настолько мужественно. Ведь будем честны, неэрегированный член – самое жалкое и смешное зрелище, которое только можно представить. Я всегда недоумевала, кому пришло в голову назвать это «мужским достоинством». Одно точно – придумал это мужик. Ибо женщине такое вряд ли бы пришло в голову.

– Мама, мы хотим есть!

Выныриваю из своих мыслей. Глазами хлопаю на застывших в дверях детей. Я и не заметила, как они вернулись с улицы.

– Обед готов. Мойте руки.

Юлька с Максом переглядываются, решая, кто пойдет первым. Румяные с мороза, взмыленные и счастливые. Ладно, Юлька, но ведь и Максим! Кажется, парню пошла на пользу прогулка. Или компания, уж не знаю.

В итоге выходят вместе.

Оставшись одна, я окидываю взглядом кухонную зону. Мне осталось не так много доделать: загрузить посудомойку и немного прибраться на барной стойке. А в остальном – дом сверкает чистотой, на плите первое и второе. У меня нет больше поводов находиться здесь, работа сделана, но почему-то осознание этого не приносит никакой радости. Равно как и мысль о возвращении домой.

Это что еще такое?!

Растерянно касаюсь горящих щек. Не понимаю, что со мной происходит. А то, на что это похоже, настолько не про меня, что даже глупо как-то всерьез анализировать. Костя был моим первым мужчиной. И я верю, что он же будет последним. Все остальное – так, проверка на вшивость. Или специфическая реакция психики на измену. В конце концов, мое самолюбие было серьезно задето. А уверенность в собственной привлекательности уничтожена едва ли не полностью. Вот откуда у происходящего растут ноги. Моей заболевшей душе понадобилось лекарство. И им стал первый встречный.

О чем говорить, если Меринов даже не в моем вкусе!

Громкий топот извещает о том, что дети вернулись.

– Так, ну что? Я почти закончила, Макс. Покормлю вас, и поедем, да, Юль?

Юлька без энтузиазма кивает. Я наполняю тарелки наваристой солянкой. Мы с Мериновым не обсуждали его предпочтения в еде, так что сегодня я экспериментировала, но на будущее будет лучше утвердить с ним меню. А нам с Юлькой – брать перекус посерьезней. Нас тут кормить не обязаны.

Пока дети обедают, навожу в кухне идеальный порядок. А сама вслушиваюсь – не гудит ли мотор. От мысли, что я не увижу Меринова перед отъездом, болезненно тянет под ребрами.

Ну, вот какого хрена, а, Вер? Да ладно, просто хочется убедиться, что ему понравилась моя стряпня. Это любой женщине приятно.

С другой стороны, может, и лучше, что он задерживается. Как бы я ему в глаза смотрела после той эпической сцены в спальне?

Вытаскиваю поближе к двери свои сумки. Мелькала мысль их оставить, но если в выходной подвернется подработка, я на нее соглашусь, потому что и очень нужны деньги. Так что разумнее, как и раньше, таскаться с ними туда-сюда. Тяжеловато, да. Но я уже привыкла.

Так и уезжаем, не дождавшись хозяина. Костика дома нет. Звоню – он не берет трубку. Градус настроения стремится к нулю, но от полного краха вечер спасает звонок Коршуновой.

– Поднимайся к Тане.

– Зачем? – удивляюсь я.

– Новый год будем праздновать, Вер, не тупи!

Ковырнув порез на новой клеенке, прикидываю, смогу ли позволить себе небольшой загул.

– Ладно. А что взять?

– Хорошее настроение, – смеется Ирка. – Остальное мы организовали.

Звонок обрывается до того, как я успеваю пробурчать – может, подскажешь, где его взять? Хмыкнув, иду в детскую.

– Ю-юль.

– Что, мамочка?

– Пойдем к тете Тане?

– Прямо сейчас?! Да! Да! Конечно, – вопит ребенок.

– Ну, тогда собирайся. Одних нас только и ждут.

Рука дергается написать Костику, где мы. Но в последний момент я решаю этого не делать – не похоже, что его это волнует. Так на кой лишние телодвижения?

А у Волковых накрыт стол. Девчонки заказали суши. Сама я никуда за пределы нашего края не ездила, но от бывалых туристов, наведывающихся и к нам, не раз слышала, что здесь их готовят вполне пристойно. Может, потому что у нас полно свежей рыбы.

– Суши со сладким шампанским? – кривит губы Ирка. – Да вы извращенки, девушки.

Не совсем понимая, что не так, опускаю взгляд на искрящиеся в бокале пузырьки.

– А че тебе надо? Саке? Я как-то пробовала – гадость гадостью.

– Ну, ты бы хоть сухарик какой-то купила, а?

– Ой, да брось выделываться. Эту кислятину совершенно невозможно пить! И ты тоже так думаешь, не спорь, мы все про тебя знаем.

– В приличном обществе… – начинает спор Коршунова, но Танька не дает той и рта открыть:

– Ну, так где то приличное общество, а где мы! Давайте по-простому. С праздником, девочки.

Выпиваю половину бокала залпом, смывая горечь во рту. Дети, самостоятельно себя развлекая, носятся в гостиной. Танина мать уехала к сестре в соседний город. Мы в кои веки предоставлены сами себе, разговариваем разговоры. У подруг в жизнях полный штиль, и, наверное, неудивительно, что темы для обсуждения подкидываю в основном я.

– Я думаю, все неспроста, – хмурит брови Ирка, когда я заканчиваю рассказ о своей новой работе.

– Что именно?

– Неспроста Костик тебя только к Меринову отпустил.

– Ну, знаешь, – смеюсь я. – Это не великая тайна.

– Надеется через тебя перед новым начальством выслужиться? – сощуривается Коршунова. – Или, скажешь, я неправа?

Мы с Таней переглядываемся. Той по причине нашего близкого соседства известно гораздо больше, чем Ирке. Но ведь Коршуновой этого не объяснить, может и обидеться на то, что у нас от нее секреты.

– Там, Иришка, покруче история. – Таня приподнимает брови. Дескать, сама расскажешь? Ну, я и рассказываю, а что делать? Сказала «а», говори «б». Зачем только я вообще затронула эту тему? Уж не для того ли, чтобы хоть как-то оправдать свой интерес к Ефрему?

– Левандовская, ты прости… Но ты совсем дура?!

Нет, я привыкла, что Ирка резковатая. Рубит правду-матку, как есть, и плевать ей, если та может кого-то задеть. Но это даже для нее слишком. Насупившись, уточняю:

– Почему?

– Потому что это наверняка какое-то преступление!

– Что именно?

– Шпионить за шефом!

– Да почему сразу шпионить?

– А ты думаешь, на кой тебя Костик к нему подослал? Он за свою жопу боится, а подставляет твою! Как ты можешь очевидных вещей не видеть?

– Он ничего такого мне не предлагал, ты что?! – возмущаюсь я.

– А если бы предложил, м-м-м? – наседает Ирка. – Или, допустим, не предлагал, а ты сама случайно увидела на столе Меринова компромат на родного мужа?

– Ир, ты слишком далеко заходишь, демонизируя Костика. Ну, какой компромат, а?

– Ну да. Он же ангел!

– Девочки, не ссорьтесь.

– Ир, правда, я не понимаю, из-за чего ты вспенилась.

– Я за тебя переживаю! Этот гад подставляет тебя по полной, а ты…

– А я не дура. Пусть только заикнется о чем-то таком – пошлю его, вот и весь разговор! – обещаю я.

– Хочешь сказать, тебе будет все равно, если его посадят? Твоей дочери не нужен отец? А тебе самой как, нормально будет в статусе жены зэка? – давит Ирка на больное. – Уверена, что не дрогнешь?

– Уверена! – психую я, не выдерживая давления Коршуновой. – Но в любом случае, Ир, это только моя жизнь. И мое дело. Делясь с вами, я рассчитываю на поддержку, понимаешь? Ты же начинаешь учить меня жизни. По-твоему, я совсем недалекая, что ли?

Коршунова сглатывает. Опускает взгляд на зажатый между палочками рол и, пожав плечами, отправляет в рот.

– Я просто о тебе волнуюсь, – поясняет с забитым ртом. – Ты в курсе, как это бывает – в отношениях мы не видим дальше своего носа. Ты и в то, что Костик тебе изменял, не хотела верить, – напоминает, будто это можно забыть.

– Именно поэтому я не доверяю ему как прежде. И ты, – чокаюсь краем бокала о ее, – можешь за меня не переживать.

– Ладно. Прости. Возможно, я действительно перегибаю, – винится Коршунова.

– Даже наверняка, – поддерживает меня Таня. – Давайте уже сменим тему.

Я часто-часто качаю головой, поддерживая эту мысль, и поскольку именно я являюсь хедлайнером сегодняшнего вечера, сознаюсь:

– Кстати, я опять видела Меринова голышом.

– Да нет! – хлопает по столу Танька.

– Угу! Стыдно было – кошмар.

Рассказываю, как было. Девки смеются.

– Судя по реакции мужика, он не против, чтобы ты познакомилась с его причиндалом поближе.

– Вот еще. Не выдумывай.

– Блин, ну представь ты чисто гипотетически, что, мы не можем представить? – у Ирки горят глаза. Я, заразившись ее энтузиазмом, прихлебываю шампанского.

– М-м-м…

– Так вот… Что ты будешь делать, если он вдруг к тебе подкатит? Нет. Молчи. Я и так знаю – сбежишь.

– Ну почему сразу сбегу?

– Нет! Она еще спрашивает, – изумляется Ирка. – Сбежишь. Дай бог, на китайской границе поймают. – Смеется. А мне, хоть она и опять навешивает на меня какие-то идиотские ярлыки, вдруг тоже становится весело.

– А ведь, девочки, у меня тоже мелькнула мысль, что Костик хочет меня подложить под шефа, – шепчу я, прикрыв губы ладошкой. У Таньки глаза из орбит вываливаются.

– Серьезно?

– А что такого? – фыркает Коршунова. – Если это поможет спасти его задницу, думаю, он и не до такого опустится.

– Ну, как-то это совсем уж низко. Ни в какие ворота просто!

– П-ф-ф! А Костик у нас прям – благородный рыцарь. Я вас умоляю. Кстати, ты сама-то что на этот счет думаешь?

– Я? – закусываю губу. – Даже не знаю. Что такое только в дурацких романах бывает? Только там драма разыгрывается вокруг того, что героиня всеми фибрами души ненавидит мужика, под которого ей предстоит лечь.

– А ты прям не отказалась бы? – заливается Ирка, Таня тоже прыскает в кулак. И глядя на этих дурочек, я не могу не ухмыльнуться тоже.

– Ужас, девочки! Вообще я не такая, вы же знаете. К тому же он не в моем вкусе, и старше, и…

– И ты все равно бы ему дала, ну признай! Хотя бы ради научного интереса. Попробовать что-то кроме борща.

– А борщ, это надо полагать, Костик?

– Естественно! Так что, хотелось бы тебе… колбаски?

Мы так громко смеемся, что из гостиной прибегают дети. Спрашивают, что случилось, рассказывают что-то свое. Таня втихаря прячет опустевшую бутылку и включает чайник. Я помогаю чуть-чуть прибраться. Ставлю на стол сладкий пирог, а сама делаю пометку испечь что-нибудь и для Мериновых.

Жаль, до чая в гостях так и не доходит. Звонит Костик, велит немедленно возвращаться домой. Я закипаю! Но стоит его увидеть, как ярость мгновенно схлопывается.

– Боже мой, что случилось? – ахаю я.

– Опасная работа случилась!

– Это так тебя задерживаемый, что ли?!

Несусь к холодильнику, достаю упаковку замороженного горошка и, обмотав полотенцем, прикладываю к фингалу на скуле мужа.

– Ногу еще подвернул, как назло. Пришлось машину бросить. А у меня там два мешка корма… Завтра надо передать.

– Какого еще корма?

– Собачьего. Наши из Китая прут, а в столице такой днем с огнем не сыщешь. Ну, меня и попросил один приятель переслать. Через какого-то своего приятеля, который из наших краев машиной едет. Ауч! Вер, блин, больно.

Дую на ссадину:

– Извини. И насчет этого корма злосчастного вообще не волнуйся, ладно? У меня же завтра выходной. Я все сделаю. Ты только скажи, как мне с этим другом друга состыковаться.

Поднимаю глаза и ловлю на себе задумчивый взгляд мужа. Ободряюще ему улыбаюсь. Выглядит он хреново. Меня больше всего бесит то, что пока начальство набивает карманы, такие парни, как мой муж, рискуют собой каждую минуту, чтобы мы и наши дети жили в безопасности.

– Серьезно? Ты мне поможешь?

– Ну конечно, Кость. О чем разговор?

– Мне с тобой очень повезло, Вер. И это… Ты прости меня, ладно? Давно хотел извиниться, но все не находил слов, а тут понял, что тянуть и дальше будет вообще неправильно. Нужный момент может никогда не наступить, красивые слова – так и не родиться, я… Не хочу тебя потерять.

Касаюсь своим лба его, осторожно поглаживаю виски пальцами:

– Ты не представляешь, как мне важно было это услышать.