По средам мы носим чёрное (СИ)

Мне от отца достались глаза, мне от отца достались голоса в темноте

Огромные кованые ворота достигали верхушек деревьев. Запустение. Вот что приходило на ум, стоило взглянуть на железные цветы, сковывающие решетку. Блейз стоял перед входом в поместье, не до конца понимая, почему они не переместились сразу в огромный дом. Джейн скрывала очень многое, сказав лишь несколько слов о консервативных взглядах отца. Не объяснила, почему мистер Блэкли вызывает у неё приступы тревоги и потери контроля. Допытывать девушку было бесполезно. Да и стоило ли? Он ведь сам с минуты на минуту увидит всё собственными глазами.

Огромные ели, заснеженная дорога и старый высокий кирпичный забор. Будто они пытались войти в заброшенный замок, где никто не жил не меньше пары десятков лет. Тихо. Слишком тихо даже для такого мрачного места. И Джейн продолжала молчать, рассматривая ворота. Забини еле контролировал нарастающий гнев от неизвестности и отсутствия доверия с её стороны. Она должна была сказать больше, чтобы он знал, к чему быть готовым, но кроме основных пунктов плана волшебники не обсудили ровным счётом ничего. Не ответила ни на один вопрос и отмахивалась с нежной улыбкой.

Замысел крайне простой: если Блейз берет в жены чистокровную волшебницу, то может претендовать на любое сокровище из её приданого. Нападать на колдуна или угрожать ему не принесло бы никаких результатов. Давление на единственное в этой жизни, чему он беспрекословно верил и чтил. Вот правильное решение. Тогда они смогут получить зеркала. Заколдованные и уникальные. Джозеф Блэкли берег их как зеницу ока, и вряд ли бы продал даже за пару миллионов. Семейная реликвия стоила непомерно дорого. И по словам Джейн существовала только одна цена, которую отец был готов принять за столь редкое сокровище.

Блейз предупредил ведьму, что пути назад не будет. Это уже не уловки, чтобы избавиться от назойливости Делоурс, не шутки на балу или издевательства над напыщенными стервами из игорного дома. Та беспечно посмеялась, что можно через год развестись, если не приведи Салазар дойдёт до настоящей свадьбы. Прятала под беззаботной улыбкой выедающий душу страх.

— Что теперь? — в пустынной тишине раздался голос мулата.

— Нужно заплатить за вход.

— И сколько же стоит экскурсия в этом милом месте?

— Немного крови и победить боггарта. Отец не очень любит принимать гостей, — девушка трогала ледяную решетку, выискивая рычаг. — Он давно отобрал у меня право аппарировать в поместье, а посылать запрос не имеет смысла, поэтому войдём таким образом.

— Разве ты не можешь пройти родовую защиту? Ты ведь Блэкли.

— Не стоит пробовать. Есть вероятность, что папаша убьёт нас на месте за дерзость, он ведь отказался от меня, — она продолжала изучать запорошенные снегом ворота. — Он придерживается старых устоев воспитания.

— Старых устоев воспитания? Типо запрещать встречаться с магглами и заставлять есть по этикету? — в нем еще теплилась надежда, что семья волшебницы была не настолько радикальной, как он предполагал.

— Типо применять Круцио, когда слишком громко смеёшься или таскаешь с кухни печенье.

Блейз сжал кулаки. Даже чокнутая Беллатрикс не была такой жестокой. Чертов ублюдок. Желание использовать Сектусемпру на мистере Блэкли росло со скоростью нимбуса.

— Сможешь порезать мою ладонь? — Джейн протянула руку. — Не уверена, что смогу сделать это достаточно глубоко, чтобы пройти.

— Лучше мою, — Забини прислонил к губам её пальцы и согрел тёплым дыханием.

— Не лучший выход. Отец должен знать, что я здесь. У нас не будет второго шанса, — тихий шёпот еле перекрывал шум зимнего ветра.

Мулату её идея не нравилась. От слова совсем. Он не мог контролировать ситуацию и не мог помочь. Джейн отказывалась говорить, замкнувшись в себе. Окончательно. Что ж, придётся импровизировать. Мужчина коснулся кончиком волшебной палочки, разрезая нежную кожу. Девушка нахмурилась от боли и сразу же приложила руку к холодному железу. Ворота буквально пожирали выступающую кровь, всасывая каждую каплю.

— Ну вот и все, — послышался звук старых механизмов, открывающих вход в поместье.

Колдун тут же исцелил надрез и прошёл несколько шагов вперёд. С боггартом он справится самостоятельно. Ведьма и так была напугана, устрашать её еще больше — преступление. Ничего. Вообще ничего. На пустынной дороге виднелся только падающий снег и осыпавшиеся еловые иголки. Сначала появился звук. Хрустящий, будто кто-то топтался по сугробам. Блейз заметил глубокие следы гигантских лап.

Прямо перед ними вырос огромный чёрный зверь. Самый большой страх Забини выглядел как исполинский волколак с жёлтыми глазами. Щёлкая клыками, он приближался медленно и угрожающе. С безобразной пасти капала слюна, а хриплое рычание разрезало тишину леса. Сотни обнажённых зубов клацали в предвкушении крови. Он готовился к смертоносному прыжку.

— Ридикулус!

Зверь превратился в заводную игрушку, раскачивающуюся от пружин, с весёлой музыкой и яркими красками.

— Какая прелесть! — волшебница не выглядывала из-за спины мага. Ей совсем не хотелось, чтобы он узнал, чего именно она больше всего боится. Точнее, кого. — Пойдём.

Они неторопливо шли по заснеженной дороге и не разговаривали. Блейз пытался задавать какие-то вопросы, но Джейн не реагировала и была слишком погружена в свои мысли, чтобы произнести хоть слово. Сколько лет она не видела отца? Два, три, четыре? Его обещания выстрелить в родную дочь убийственным непростительным вряд ли были пустыми словами. Она не вышла замуж за Дребинга, не придерживалась идиотских чистокровных устоев, даже ее палочка не была как у всех в семье Блэкли — из кипариса с чешуей рогатого змея, а из кизила с волосом вейлы. Сплошное разочарование, не иначе.

Заросший сад, побитая дорожка и замёрзший фонтан. Ничего не изменилось за годы отсутствия.

— Что бы не происходило за этой дверью — не вмешивайся. У нас сложные отношения, и мне нужно разобраться самостоятельно, — девушка остановилась перед входом. — Как только отец узнает, кто ты, ситуация может повернуться в нашу сторону, но это не точно.

— Перестань. Неужели ты думаешь, что я буду стоять и смотреть, как твой отец унижает тебя?

— Речь идет не об унижении. Джозеф может использовать непростительные.

— Тем более. — сверкнул глазами мужчина. — Его голова покатится к твоим ногам раньше, чем он взмахнёт палочкой.

Джейн слегка улыбнулась. Готовность Забини уберечь её от любого зла приятно грела душу и вселяла надежду, что в этот раз отец не сможет… А даже если и сможет, то волшебница будет не одна. Блейз не допустит, чтобы произошло что-то ужасное. Он обещал защитить ведьму, и она ему верила.

— Будете стоять и болтать или, в конце концов, дёрнете за колокольчик? — недовольно пробурчала ручка.

— Я тебя тоже рада видеть, Уголёк, — усмехнулась блондинка.

— Уголёк? — мулат выгнул бровь.

— Дворецкий, — простое объяснение, словно у каждого мага в доме была заколдованная дверь.

— Да-да, так меня зовут, — она продолжала бубнить. — Госпожа не может войти в дом, при всем уважении. Хозяин запретил любые…

Забини вытащил палочку и одним движением разнёс рядом стоящий горшок с розовым кустом.

— Перед тобой госпожа. Следующая Бомбарда будет прямо в сердцевину замка. Если не хочешь разлететься на щепки, то пропусти нас. Я чертовски замёрз в этом, с позволения сказать, поместье.

Джейн шумно выдохнула. Бесцеремонно и требовательно. Шершавая ладонь сжала ее холодные пальцы, а угловатый подбородок он вскинул так, будто на его голове покоилась корона. Отец будет в восторге.

— Прошу прощения, милорд, — сдавленно проговорила ручка. — Нас редко посещают чистокровные волшебники. Добро пожаловать в дом семейства Блэкли.

Протяжный скрип петель разрывал ушные перепонки. Будто никто в чертовом особняке не знал заклинание, чтобы избавиться от ужасного звука.

Блейз уверенно сделал шаг вперёд, утягивая за собой скованную Джейн.

Огромный холл с широкой лестницей в темно-коричневых тонах едва освещался пламенем нескольких свечей. Уныние и упадок. Лишь золотистые канделябры и пошарпанная мебель напоминали о былом величии. Портреты по всем стенам презрительно смотрели на блондинку, а черно-белый шахматный пол потрескался в некоторых местах. Посреди стоял стол с матовым стеклом и ножкой в виде статуи трехголового цербера. Запустение. Его запах витал в воздухе, разлагался и опускался тяжёлым дымом в легких.

Девушка подошла к нарисованной женщине с невероятными чёрными глазами. Она улыбалась и разглядывала Джейн с лёгкой грустью. Длинные светлые волосы были собраны в замысловатую косу, а нежно-голубое платье подчеркивало молочную кожу. Блейз опустил глаза на подпись внизу. Хельга Дриада Блэкли. Её мать. Волшебница кивнула в знак приветствия, и изображение благосклонно опустило голову.

— Неужели ты настолько слабоумная, что вернулась в Мэлори? Я надеялся, что в тебе есть хотя бы капля материнского интеллекта, — уничижительный голос раздался у края лестницы.

— Здравствуй, отец, — слабо проговорила ведьма.

— Ты мне не дочь, — прошипел мужчина.

Высокий, с несколькими седыми прядями и пронзительными голубыми глазами, словно индийский жемчуг. Такими же как у Джейн. Его длинная чёрная мантия тянулась по полу, а трость с серебряным набалдашником в виде лисы помогала волшебнику устоять на ногах. Он, слегка прихрамывая, подошёл к дочери.

— Как ты посмела явиться сюда? Осквернить своим мерзким присутствием мой дом и притащить с собой невесть кого?

— Это и мой дом тоже, — противостояние ребёнка и родителя. И блондинка явно проигрывала, сжимаясь от нависающего силуэта.

— Перестал им быть, когда ты убила собственного брата. Когда сбежала с мальчишкой Кэмпбеллов. Когда привела сюда поганую грязнокровку… — мужчина чеканил каждое слово и приближался к волшебнице.

— Её грязная кровь в миллион раз чище твоего прогнилого нутра, — выплюнула свою обиду Джейн, стоилу отцу подойти вплотную.

Джозеф замахнулся и ударил её по лицу. От увесистого шлепка девушка упала на пол и забрызгала пол красными каплями от рассечённой брови. Колдун широко занёс над собой трость, чтобы повторить сделанное уже не рукой, а тяжелым набалдашником. Но не успел.

— Инкарцеро! — из палочки Блейза вырвался столп света.

Блэкли связали сотни верёвок и повалили на колени. Он протяжно закричал, пытаясь вырваться.

— Что ты себе позволяешь, мелкий ублюдок?!

Мулат не обращал внимания на оскорбления выжившего из ума старика. Он подошёл к Джейн и помог ей встать, попутно выудив из внутренного кармана колбу с бадьяном. Несколько капель на шёлковый платок и приложить к ране, которая мгновенно начала затягиваться.

— Тебе лучше?

Она лишь кивнула, не отрывая взгляда от извивающегося на полу отца.

— Сделаем вид, что я никогда не слышал твоё «не вмешивайся», — едва сдерживая гнев, проговорил слизеринец.

Самые худшие кошмары ведьмы перетекали в реальность. Блейз увидит всю подноготную её прошлого и узнает, что она на самом деле далеко не милая фея. Убийца.

— Кто ты, чёрт тебя подери?

Мулат развернулся в сторону корчившегося Джозефа, который никак не мог избавиться от пут.

— Мистер Блэкли, — волшебник подошёл к мужчине и опустился на корточки, не отводя обсидиановых глаз, полных ярости, от его лица. — Не тешьте свое самолюбие мыслью, что мне доставляет удовольствие стоять в вашем, скажем так, доме. Меня зовут Блейз Забини. Возможно, вам знакома история моей семьи.

Он перестал дёргаться и бросил изучающий взгляд на колдуна. Разумеется, ему было известно, что из себя представляет столь знаменитое и богатое итальянское семейство чистокровных волшебников. В их родословной не приходилось сомневаться, хоть они и не принадлежали к священным двадцати восьми.

— Я бы предпочел обсудить дела в более уютной обстановке, но, видимо, вы решили, что ветхий и отвратительный холл будет удобнее.

— Мистер Забини, при всём уважении…

— О каком уважении вы сейчас говорите после того, как ударили мою невесту?

Джозеф неверяще уставился на собственную дочь. Мерзавка заполучила в свои лапы статусного волшебника? Каким образом? Очевидно, поит его амортенцией днями и ночами.

— Мне ничего не было известно о…

— Я приехал просить руки Джейн и забрать то, что мне полагается по праву, но, очевидно, дом Блэкли давно перестал чтить чистокровные традиции, раз глава рода устроил мне такой приём, — Блейз чеканил каждое слово и буравил презрительным взглядом шокированного мужчину.

— Отпустите меня, и мы обсудим…

— Что именно, мистер Блэкли? То, что вы оскорбили мою невесту, а тем самым и меня? Не считая Малфоев, которые закрепят наш союз, и Ноттов, которые согласились быть свидетелями? Боюсь, что скандала и изгнания из чистокровных кругов вам не избежать, — Забини бил наверняка. По самому больному.

— Произошло недоразумение, — Джозеф выдохнул, признавая поражение. — Предлагаю обсудить все детали в столовой. Вы, вероятно, голодны с дороги. Я прикажу эльфам подать обед.

Блейз поднялся и уверенным взмахом освободил колдуна, который протянул ладонь. Напрасно. Мулат вернулся к Джейн и предложил ей свой локоть, за который она вцепилась будто за соломинку. На левой руке блестел фамильный перстень, показывая ошарашенному отцу, замершим портретам и гордо улыбающейся матери, кому она теперь принадлежит.

Джозеф поджал губы, обдумывая увиденное. Опираясь на трость, он встал и смерил незваных гостей тяжелым взглядом. Мелкая дрянь околдовала наследника Забини-де-Ла-Руш, безупречно чтившего традиции, выше которых ничего не существовало. Три дня в родительском доме и приданое. То, что он должен сделать согласно правилам. Мужчина рассматривал кольцо на пальце ненавистной дочери.

— Добро пожаловать в особняк Блэкли. Вы можете остановиться в старой спальне на втором этаже. Обед будет подан через четверть часа.

С этими словами он развернулся и направился в кабинет. Пора избавиться от девчонки раз и навсегда.

Джейн не двигалась, наблюдая, как ее отец в ярости покидает мрачный холл. Что-то изменилось. Запрет на аппарацию пал, а возникшие из воздуха эльфы смиренно ждали, когда хозяйка вручит своё пальто. Теперь Джозеф не имел над ней никакой власти, но стоит снять кольцо или не подтвердить обеты, как магия изгнания вернётся. Она не сможет попасть домой. Снова.

— Ты в порядке? — Блейз ласково погладил её дрожащую ладонь.

— Со мной все хорошо, — тихо прошептала девушка. — Теперь бы пережить три дня здесь.

— Слишком долго. Хватит и одного, — у него был план. Как всегда. — Жду не дождусь увидеть твою комнату.

Ведьма слабо улыбнулась и направилась наверх по лестнице. Отец специально выделил им её детскую спальню, чтобы Джейн били воспоминания и чувство вины. Он хотел, чтобы она умерла. Вместо Дженсена. Не задавая вопросов, обменял бы одну жизнь на другую, если бы только мог.

Комната выглядела также, как и в тот день, когда волшебница покинула Мэлори. Кровать, стол, кукольный домик. Резной шкаф, светлый ковёр и ужасные шторы, никогда ей не нравившиеся.

— Очень даже миленько, — усмехнулся Блейз. — Я ожидал что-то наподобие темницы.

— Они внизу. Могу проводить, — скрестила руки Джейн.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — он примирительно коснулся напряжённого плеча. — Твой старик чокнутый, но всё будет хорошо. Я обещаю.

— Я тебе верю.

Она уткнулась в его плечо, наполняясь спокойствием. Совсем не хотелось, чтобы Забини увидел эту часть её жизни. Ту, которую Блэкли так старательно прятала. Даже от самой себя.

— Госпожа… Хозяин приказал подать обед. Он ожидает вас в столовой, — эльф не поднимал головы.

— Благодарю, Нитма. Мы скоро спустимся.

Существо растворилось в воздухе, всё так же покорно кланяясь. Непривычное ощущение накрыло девушку, заставляя чувствовать себя в безопасности.

— Мне лучше ничего не говорить, да?

— Никто никогда больше не будет тебе указывать, что правильно, а что нет, — Блейз коснулся большим пальцем пухлых губ. — Только ты решаешь, что тебе делать.

— Думаю, что отец захочет рассказать правду о том, что случилось в нашей семье. И если после этого тебе не захочется меня видеть, я пойму.

— Джейн, предоставь всё мне. Мужчины бывают очень жестокими, тут нет твоей вины, — Забини сжал зубы. Он точно знал, какими могут быть чистокровные любители власти, когда подчиняют себе женщину.

Она подняла настороженный взгляд. Его беспокоило что-то личное. Что-то спрятанное глубоко внутри.

— Я не убил его на месте только потому, что если мы не добудем проклятые зеркала, погибнет много невинных, но это не означает, что мистер Блэкли доживёт до следующей зимы.

— Надеюсь, ты не отравишь его суп.

Брови мулата поползли вверх. Джейн не могла знать. Разве что Грейнджер проболталась. Он выяснит, как только они выберутся из Мэлори.

— Давай покончим с этим, — волшебник вышел из комнаты, придерживая дверь для ведьмы.

Столовая находилась на первом этаже, с видом на заснеженный сад и горы. Джозеф сидел в начале стола, разглядывая окно. Маг обдумывал каждое своё слово, что собирался сейчас сказать, после случившигося в холле. С одной стороны, девчонка хоть раз сделала что-то правильно. С другой, одно её появление на свет принесло столько боли, что хватило бы на несколько жизней вперёд.

— Мистер Забини, прошу вас, проходите, — стратегия лебезить и отбить желание жениться на ненавистной дочери должна принести результат.

Блейз отодвинул стул для девушки, помогая ей присесть. В тарелке тут же появилась горячая еда. Жаркое с мясом. Джейн, не поднимая глаз, взялась за приборы и начала отрезать маленький кусочек. Только один вид проклятой трости и сжимающей набалдашник руки наполнил душу воспоминаниями, как сильно она может бить и разрывать кожу. Тёмные глаза следили за ней неотрывно, а стоило ей поднести вилку ко рту, как Забини перехватил её ладонь.

— Где ваши эльфы?

Джозеф отпрянул, вытирая рот салфеткой.

— Неужели вы думаете, что я посмел бы? Мы ведь уже выяснили обстоятельства вашего прихода в Мэлори. Будьте спокойны, я бы не убил свою дочь, — «так» добавилось в голове седовласого мужчины. — Итак, вы решили жениться на Джейн?

— Верно. Именно поэтому я здесь.

— Скажите, вы проверялись на наличие амортенции?

Блейз смерил волшебника ледяным взглядом.

— В этом нет никакой необходимости.

— Я бы не был так уверен, мистер Забини. Моя дочь не нежный ангел с небес, как вам могло показаться, — он отпил немного вина. — Но вы, вероятно, уже знаете о её прошлом.

— Мне плевать на её прошлое. Мы поженимся, как только закончатся приготовления.

— Которыми занимается Делоурс, как я предполагаю? Прекрасная женщина. Остроумная и всегда добивается своих целей. Мне довелось присутствовать на её пятой свадьбе, если не ошибаюсь.

— Замечательно, — спокойно проговорил мулат. — Думаю, вам очень повезло, что она не смогла приехать, иначе ваша голова бы покоилась прямо на том отвратительном столе в холле. Итальянская кровь такая горячая, знаете ли.

— То есть мадам Забини всё же проверяла невесту и согласилась с вашим выбором? — первый крючок сорвался. Джозеф надеялся, что Делоурс не в курсе глупого решения сына.

— Я бы даже сказал, что она настаивает на заключении брака в максимально сжатые сроки, — волшебник наслаждался недовольным лицом собеседника. — Поэтому я вынужден требовать мою часть из приданого как можно скорее.

— И что же вы хотите?

— Зачарованные зеркала.

Мужчина сверкнул глазами. Если он откажет такой уважаемой семье, то запятнает честь собственной, как только новость выплывет наружу. Сейчас Джейн была предательницей, но удачное замужество могло реабилитировать девчонку, раз её выбрал наследник Забини-де-ла-Руш. Не считая возможного гнева и мести Делоурс, которая могла разрушить поместье до основания, узнав, что её единственному сыну отказали. Значит, он должен сам отказаться.

— Разумеется, как я сразу не догадался. Заменитые зачарованные зеркала. Слишком дорогая цена за такую дешёвую вещь, — колдун прошёлся взглядом по напряжённому лицу блондинки.

— Вам что понравилось стоять связанным передо мной на коленях? Хватит оскорблять Джейн, — Блейз выходил из себя. Ему претило сидеть за одним столом с безумным волшебником, который считал, будто чистота семейного древа важнее собственного ребёнка.

— Мне кажется, мистер Забини, вы не совсем понимаете, кто находится рядом с вами. Моя так называемая дочь убила своего брата, и, очевидно, умолчала об этой истории, раз вы так рьяно её защищаете.

Мулат вперил тяжелый взгляд в Джозефа, пытаясь уловить, лжёт ли он. Наверняка да. Она не могла. Определённо нет.

— Судя по вашим удивленным глазам, Джейн скрыла от вас свою маленькую тайну. Расскажи нам, о невинное дитя, почему мой сын гниёт в могиле, а ты сидишь здесь?

— Это была случайность, — выдавила из себя девушка.

— Неужели? Эльфы сами себя заколдовали? Какое совпадение, — мужчиина с силой стукнул по столу. — Тогда скажи правду своему жениху, и если он после всё ещё будет гореть желанием жениться на убийце — я отдам чёртовы зеркала, как велит обычай.

— Мистер Блэкли…

Джейн не слушала. Она вылетела из проклятой столовой и побежала через задний вход прямо в лабиринты сада. Морозный воздух обжёг лёгкие, вырывая дребезжащую боль. Слёзы застилали глаза, но ноги помнили дорогу. Ледяная плита покрылась толстым слоем снега вперемешку со старыми сухими листьями. Голубые глаза скользнули выше. Статуя, которая так на неё похожа. Мастер постарался на славу, сделав из грубого камня красивую женщину. Печальную, обрамлённую тонкой вуалью и пронзительной тоской. Золотистые буквы на надгробии померкли, уступая силе времени. Прошло больше двадцати лет. Ведьма опустилась на колени, не обращая внимания на раздирающий ветер и режущий холод.

— Прости, что так долго не навещала тебя.

Волшебница наколдовала большой букет белых тюльпанов и положила в стоящую рядом вазу. Она не знала, какие цветы любила её мать, чем занималась в свободное время, какие книги читала. Обрывки рассказов о ней были такими крохотными, что хватило бы маленького куска пергамента, чтобы записать всё. Эльфы говорили о ручках на шкафах и рисовании, но этого недостаточно. Совсем мало. Так мало, что буквально таранило отвесистыми ударами каждую клетку.

Второй взмах палочки, и ведьма растворила снег, обнажая надписи на мраморной плите. Не обретя счастье в жизни, мы обретём его посмертно. Отец собственными руками выбивал на камне каждую букву, заколдовывая завитки и наполняя их горькой любовью.

Пьедестал с табличкой всё ещё был запорошен, скрывая имя и даты. Девушка коснулась ледяного инея, стирая горячей рукой грязь и листья. За спиной послышался хрустящий шум от тяжёлых ботинок.

— Джейн?

— Как ты нашёл меня? — она не поворачивалась в его сторону. Не могла.

— Ты пришла навестить чью-то могилу, и зажглось пламя Траура, — Блейз взглянул на горящий огонёк у входа в гробницу посреди красивого сада. — Хочешь побыть одна?

— Я должна тебе всё рассказать, чтобы отец отдал проклятые зеркала, — блондинка царапала камень, пытаясь физической болью заглушить душевную.

— Нет, — мужчина подошёл и схватил дрожащие ладони. — Ты не должна.

— Но мы ведь…

— Плевать. Найдём другой способ. Уедем домой, сейчас же, — его голос звучал твёрдо. — Расскажешь, когда будешь готова.

— Я никогда не буду готова, — тихий шёпот разрезал тишину. — Но ты должен знать правду…

— Да к дементорам эти зеркала, они не стоят…

— Не ради них, ради нас.

Голубые глаза резко переместились на тёмные. Она убрала последний листочек с каменной женщины и прикоснулась к мрамору.

— В нашей семье испокон веков рождались необычные девочки. С прекрасным даром эмпатии. Управлять чувствами других созданий и видеть мир совсем иначе. Великий дар, за который дорого расплачивались. Контролировать огромный поток эмоций, ощущать чужую боль как свою, бороться с непрекращающимися ночными видениями — вот цена за особенные способности. В шестнадцать лет каждая мисс Блэкли погибала. Самоубийство, остановка сердца, неожиданная болезнь. Вариантов масса.

Ведьма взглянула на могилу матери и продолжила:

— Отец безумно любил мою мать. Больше всего на свете. Ему пришлось убить норвежского горбатого, чтобы дедушка согласился на их брак. Она была из северных краёв, где своих дочерей чужакам не отдавали. Никогда. Но он был непреклонен. Когда отец узнал, что они ждут ребёнка, то чуть с ума не сошёл от счастья. Молился, чтобы у него родился сын, и его не постигла участь молодых девушек нашей семьи. Дженсен был первенцем. А потом…

Джейн запнулась и набрала побольше воздуха, чтобы закончить историю.

— Потом появилась я, и Джозефу пришлось рассказать, какая меня ждёт судьба. Мама не согласилась. Она пожертвовала собой, чтобы я пережила свой шестнадцатый день рождения. Тогда сердце отца разбилось, и наступило мрачное время. Ты видел её портрет в холле?

— Да… — негромко ответил Блейз. — Ты очень на неё похожа.

— Да, кроме глаз, — волшебница стёрла замерзшие слёзы. — Каждый день я напоминала ему умершую жену. Каждый день в моих волосах, чертах лица и улыбке он видел свою Хельгу, которую безумно любил и потерял. Вся любовь доставалась моему брату. Он был копией отца. Тот нашёл в сыне спасение. Учил его всему, что знал.

Она направилась к выходу и поманила Забини за собой.

— Мы вместе считали секунды до счастливого дня, когда сова принесёт нам письма из Хогвартса. Рисовали на стенах поместья рожицы и прятали отцовские перья, слушая как он злится.

Тропинка вела куда-то из сада вглубь леса. Расчищая дорогу волшебной палочкой, Джейн беспрерывно рассказывала, как Дженсен свалился с метлы, как на Хэллуин объелся конфет и его тошнило ещё два дня, как делился с сестрой всем, что у него было. За деревьями показалась бурная река.

Девушка остановилась у кромки, присев на мокрые камни.

— Я хотела научиться плавать. Папа всегда отказывался, говорил, что горное течение слишком опасно. Дженсен уговорил меня заколдовать домовых эльфов и сбежать. Мои эмпатические способности уже тогда были очень сильными. И я… — голос задрожал от нахлынувших воспоминаний. — Я сделала это. Мы убежали от неусыпного контроля и с разбегу влетели в воду. Течение оказалось быстрым, и даже взрослый человек бы не справился с бурлящими потоками. Дженсен утонул, а я выжила. Если бы… Если бы в тот проклятый день я послушалась отца, то мой брат бы не погиб.

— Джейн…

— После его смерти пришло дурацкое письмо, представляешь? В день похорон сова принесла его в Мэлори. Судьба словно злорадствовала. Отец разрывал пергамент на кусочки, когда опускали пустой гроб в могилу. Тело Дженсена так и не нашли. Джозеф винит во всём меня, и он прав. Я заколдовала эльфов, я не смогла вытащить брата из воды, я его убила в тот злополучный день.

Ведьма наколдовала венок и медленно опустила его на гладь реки, легонько подтолкнув.

— Меня отправили учиться в Махотокоро, в Японию. Папа не хотел даже слышать моего имени, а когда я возвращалась на каникулы домой, то избивал меня за любую провинность. Круцио, заточение, пощечины. По разному бывало.

— Почему ты раньше не сказала? — Забини сжал ей ладони и прислонил к своей груди.

— Что мать пожертвовала собой, чтобы я жила и убила собственного брата? Обычно такое на свиданиях не рассказывают, — волшебница тяжело выдохнула. — Решение Джозефа отправить меня на восток стало благословением. Эмпатия — один из видов первоэлементной магии, и мне помогли справиться со своей силой. Научиться её контролировать. Когда я закончила школу, то пришлось вернуться в Мэлори, где отец тут же объявил, что я должна выйти замуж за его старого друга. Мой отказ послужил скандалом, но не таким, как приезд Гермионы. Она заставила его вернуть мою палочку и снять следящие заклятия. Тогда Джозеф поклялся, что если я ещё хоть раз объявлюсь на пороге дома, то он убьет меня собственными руками.

— Джейн, милая… — Блейз прижал девушку к себе. — Ты была всего лишь ребёнком. Это не твоя вина.

— Из-за меня отец потерял не только любимую жену, но и сына. И это только моя вина.

— Хельга хотела защитить собственное дитя. Разве матери так не поступают? Разве ты бы не отдала свою жизнь, не раздумывая, на её месте? И мне очень жаль Дженсена, но его смерть — трагическая случайность. Никто бы не справился, никто бы не смог спасти твоего брата. Ты была всего лишь маленькой девочкой.

— Я не хочу больше никого терять, — ведьма выскользнула из объятий Забини. — И хочу отпустить прошлое, но не знаю как.

— Ты продолжаешься в Хельге. Живи ради неё и Дженсена.

— Простила ли она меня на самом деле? Злится ли? Ненавидит? Считает, что я во всём виновата?

Мужчина помог ей подняться с коленей. Мир мёртвых закрыт, и никому не дано приподнять завесу. На эти вопросы никто не мог дать ответа.

— Она любила тебя настолько сильно, что пожертвовала собой. Хельга бы не хотела, чтобы ты прожила так свою жизнь: изводя себя за то, чего не совершала.

— Если… — девушка сделала несколько шагов ближе к воде. — Если бы я могла хотя бы на секунду почувствовать её тепло, то тогда…

Сильный порыв ветра разметал светлые волосы. Снежинки закружились в необычном вихре вокруг ведьмы, образуя странную фигуру. Лебедь. Зачарованная птица засветилась голубоватым светом и затрепетала крыльями.

— Блейз, ты…

— Это не я.

Патронус её матери был именно лебедь. Он коснулся перьями заплаканного лица, смахивая замерзшие капли. Джейн протянула руку. Хельга пришла к ней, чтобы дочь смогла наконец отпустить прошлое и жить дальше. Жить свободной.

Зелье бурлило, источая пренеприятный аромат. Слава Слизерину, противоядие от любовной заразы готовилось быстро. Несколько часов и вот-вот можно будет дать его Гарри, который был настолько слаб, что даже не двигался. Широкая грудная клетка тяжело вздымалась, словно её сковывал железный обруч. Возможно, было бы лучше, если бы Драко сварил нужный эликсир, но тот умчался разбираться с Уизли. Астория в погоне за лекарствам и хлопотами о Джеймсе совсем забыла о существовании этой семьи.

Оставалось совсем немного. Главное, чтобы он продержался. Не ушёл. Гринграсс в очередной раз помешала зелье. Надо дать настояться пару минут.

— Дороти, ты не могла бы зайти? — девушка выглянула за дверь.

Колдунья повернулась на звук голоса, зовущего её. Немного помедлив, она попрощалась с какой-то женщиной и вошла в кабинет начальницы.

— Да, мисс Гринграсс?

— Мне нужно навестить мистера Поттера. Пожалуйста, присмотри за Джеймсом. Это ненадолго, — слабая улыбка коснулась бледного лица.

Мальчик увлеченно наблюдал за миниатюрным стадионом, где разыгрывался чемпионат мира по квиддичу. Летающие фигурки вызывали восторг, а яркие краски не позволяли ни на секунду отвести взгляд. Волшебная игрушка, купленная во «Всевозможных вредилках Уизли», заинтересовала ребёнка настолько, что он не произнес ни звука с самого утра.

— Не волнуйтесь, мы весело проведём время, пока вы будете заняты. Возможно, даже получится накормить непоседу, хотя кроме вас он никого не слушает, — тараторила Дороти.

У неё было трое детей, и поэтому Тори без лишних вопросов могла доверить Джеймса, который за короткое время сильно привязался к слизеринке. Как и она к нему. Еще сильнее, чем раньше. Малыш был копией Гарри: от ярко-зелёных глаз до слегка вздернутого носа. И только благодаря тому, что о нём надо было заботиться, Астория не сошла с ума от тревоги. Бороться сил не оставалось, но Джеймс одной своей детской улыбкой возвращал веру в спасение. Нельзя сдаваться. Ни на секунду, ни на вздох.

— Спасибо огромное. Я у тебя в неоплатном долгу, — ведьма наполнила склянку противоядием.

Нужно спешить. Каждая минута была на счету. Она практически бежала по крутой лестнице вниз, пытаясь не запутаться в подолах мантии колдомедика. Сначала эликсир, после зелье выносливости и закрепить восстанавливающей настойкой бадьяна. Таков план. И он, чёрт подери, должен помочь. Просто обязан.

Астория вошла в палату. Гарри прерывисто дышал и иногда кашлял кровяными сгустками. У неё последний шанс спасти его. Если она не справится, то даже думать не хотелось, что будет дальше. Только темнота. Девушка присела на край больничной койки и схватилась за дрожащую руку.

— Я знаю, что ты слышишь меня. Ты бродишь в Полночном сне, пытаясь отыскать дорогу на свет. Не сдавайся, — её шёпот нарушил гробовую тишину.

Волшебница аккуратно запрокинула его голову и влила первое снадобье. Дыхание выровнялось, из глаз постепенно уходила чернота. Теперь второе. Кожа приобрела розоватый оттенок. Внутри затеплилась надежда на то, что Гринграсс нашла путь. Принесла исцеление. Не останавливаться. Третья склянка.

Стоило последней капле коснуться губ, как Поттер весь затрясся. Так не должно быть. Совсем нет. Страх сковал каждую клетку. Салазар, нет, он не может умереть. Слишком поздно. В этот раз она не смогла его спасти.

Ведьма просунула одну руку под шею и ребром ладони ударила по груди. По щекам потекли слезы бессилия и отчаяния.

— Борись! Даже не думай сдаваться! — с каждым выпадом её рыдания становились громче.

Он не дышал. Ни единого вздоха. Мерзкая зараза поразила все тело, один орган за другим. Астория лихорадочно думала, что ей делать. Что ей теперь, чёрт подери, без него делать. Тёмный лорд не смог убить аврора, а вот собственная жена справилась.

— Ну уж нет, Поттер, — злость завладела волшебницей. — Ты не умрешь. Ты мне слишком много задолжал.

Она вытянула палочку. Если Джинни сумела остановить львиное сердце, то Тори его запустит. Сейчас или никогда.

— Релашио минима!

Из древка вырвался блеск молнии. Небольшой разряд прошёлся по телу Гарри. Один.

— Давай же!

Еще взмах. Спина выгнулась, а руки задрожали в мелких конвульсиях. Два.

— Не смей бросать меня!

Три. Последний разряд коснулся широкой грудной клетки. Бесполезно. Тщетно. Слишком поздно.

Девушка упала на колени. Что ещё она могла? Если бы у неё была возможность поменяться с ним местами, то Гринграсс, не задумываясь ни на секунду, сделала бы это.

— Пожалуйста…

Боль пронзила насквозь и прошлась по каждой косточке. Она не справилась. Проиграла смерти самое дорогое, что было в её жизни. Потеряла абсолютно всё. Судьба отняла смысл самого существования и вырвала остатки сердца, наполняя горечью и отчаянием.

— Прости меня, — ведьма едва касалась его лица. — Прости…

Купола защиты мерцали. Их больше не подпитывала магия живой души.

— С того самого дня я не притрагивалась к брусничному пирогу, потому что в глубине надеялась, что… — она запнулась на половине слов, проглатывая рыдания. — Мы скоро встретимся, обещаю.

Астория мягко коснулась приоткрытых губ, даря ему прощальный поцелуй. Вкладывая всю свою любовь и безразмерную печаль. Солёные слёзы смешались с терпким привкусом его бархатной кожи.

— Мисс Гринграсс! — надрывно прокричала Дороти, распахивая двери палаты. — Там Уизли, и они хотят забрать Джеймса…

Голубые глаза ведьмы засверкали недобрым огнём. Второго Поттера у неё не отберут. Ни за что. Это её мальчик и больше ни чей. Она резко встала и одним движением вытерла слёзы.

— Где мой сын?

— Мисс Гринграсс… — девушка опешила от вида начальницы. — Вы уверены, что…

— Я задала тебе вопрос. Где он? — жесткий голос звучал твёрдо.

— Они в вашем кабинете вместе с миссис Говард-Белл.

Волшебница быстрым шагом направилась наверх. Конечно, родственники вспомнили про ребёнка. Они имеют полное право забрать малыша и воспитывать, ведь ближе никого у Джеймса не осталось. Только вот Астория была готова костьми лечь, но не дать Уизли увезти мальчика. Он — её сын. Единственная частичка Гарри, что у неё осталась. Несколько пролётов. От нежной и понимающей девушки не осталось и следа. Только разъярённая раненая рысь, готовая разорвать за своего детеныша.

Она толкнула приоткрытую дверь и вошла в кабинет.

— Мисс Гринграсс, нам нужно заключение о состоянии ребёнка. Молли хочет перенести Джеймса домой.

— Нет.

Безаппеляционно и строго. Вся боль вырывалась во властном «Нет».

— Прошу прощения? — Кэти слегка оторопела.

— Вы не расслышали? Я повторю: нет, — отрезала колдомедик.

Малыш, заметив её, тут же заплакал и потянул ручки от Белл к стоящей рядом Астории. Крик усиливался, а Молли лишь устало покачала головой. На женщине лица не было. Она потеряла дочь, и надеялась, что внук заглушит чёрную дыру отчаяния.

— Мальчик ещё не здоров. Ему нужно остаться в больнице.

— При всём уважении у вас нет прав задерживать здесь ребёнка дольше необходимого. Вы не являетесь официальным опекуном Джеймса, поэтому…

— Поэтому вы хотите отдать его в семью, где едва похоронили Джинни, и рисковать его состоянием? Превышаете свои полномочия, — Тори забрала у шокированной девушки мальчика. — У него жар. Что здесь произошло? Почему он горит?

— Я…Я… — аврор бросила быстрый взгляд на миссис Уизли. — Я ни в коем случае не хочу навредить малышу. Никто не хочет. Мисс Гринграсс, пока Гарри не пришёл в себя, ребёнок должен находиться с его семьёй. Молли будет переносить Джеймса каждый день для лечения, но вечером…

— Скажите, Кэти, — колдомедик метала молнии из глаз. — У вас есть официальное постановление с печатью Министра, что сына вашего начальника могут выписать из больницы? Нет? Потому что я ничего подписывать не собираюсь, а без документа перемещение по камину Джеймса — должностное преступление. Здесь есть аврорат, толпа специалистов и всё необходимое. Что если убийца Джинни нападёт на ребёнка в Норе? Кто его защитит?

— Мы приставим лучших мракоборцев для защиты…

— Гарри был лучшим мракоборцем, а его жена отличным боевым магом, и как это помогло?

— Был? — Белл округлила глаза. — Что с ним? Он…?

Тори прижала мальчика к себе. Она не могла произнести ни слова. Слишком сильно кровоточила рана. Как теперь жить дальше? Без него?

— Астория, что произошло? — Молли сделала шаг вперёд. — Гарри мёртв?

Ведьма лишь отвернулась в сторону, продолжая гладить Джеймса по спине. Скорее всего, это их последнее объятие. Теперь он остался сиротой, и Уизли смогут с лёгкостью забрать ребёнка. Растить его. Воспитывать. Баловать. Покупать подарки на Рождество и учить летать на метле. Именно на них каждый день будут смотреть восторженные зелёные глаза. Такие же, как были у его отца.

— В этом случае… — Кэти медленно проговаривала каждое слово. — Нам не нужно постановление. Мисс Гринграсс, пожалуйста, отдайте малыша.

Он игрался с её длинными тёмными волосами. И пах как солёная карамель. Тори потеряла за день двоих самых дорогих мужчин.

— Мисс Гринграсс, давайте без глупостей…

— Оставьте моего сына, — хриплый голос раздался из-за дверей. — И Асторию.

Она узнала бы этот тембр среди тысячи криков и миллиона звуков. В проёме стоял Гарри Поттер.

— Годрик помоги, ты жив! — Кэти обняла старого друга. — Мы уже думали, что…

— Что моё кресло тебе достанется так быстро и легко? — слабая улыбка на его лице озаряла комнату. — Не дождёшься.

— Гарри, дорогой… — на глазах у миссис Уизли выступили слёзы. Она не была готова потерять ещё и его. — Хвала небесам.

— Молли, мне уже намного лучше. Очевидно, колдомедикам удалось совершить чудо, — он оглядел Гринграсс, которая не дышала. — на днях ждите меня на обед вместе с Джеймсом.

Женщина крепко прижала к себе мракоборца, печально улыбаясь. Боль от утраты была слишком сильна, чтобы спорить или уговаривать мужчину.

— Спасибо, Астория. Вы спасли моего внука и помогли Гарри. Даже не знаю, как наша семья может отплатить вам за доброту, — миссис Уизли сжала ладонь девушки. — Простите, если я как-то…

— Всё в порядке. Вы желаете Джеймсу только добра. Любая на вашем месте поступила бы также, — тихо произнесла колдунья.

— Мне пора в Аврорат. Доложить о твоём чудесном исцелении, — Белл поправила мантию. — Мисс Гринграсс, прошу извинить…

— Не стоит. Вы действовали согласно протоколу.

Кэти слабо кивнула и растворилась в зелёном огне камина. Вслед за ней кабинет покинула Молли, оставляя волшебников наедине.

— Как это возможно? — выдохнула Астория.

— Мне плевать, — Гарри в несколько шагов приблизился к ней и коснулся влажной щеки.

Джеймс тут же отреагировал на папу и вцепился в его больничную пижаму. Девушка улыбнулась. Искренне. Впервые за последнее время.

— Что было в чёртовой коробке, Тори? Расскажи мне всё.