По средам мы носим чёрное (СИ)

Наверняка, на одном из ускользающих языков море означает забвение

Комментарий к Наверняка, на одном из ускользающих языков море означает забвение.

Посвящаю эту главу волшебному каналу RCFicbook, где вы можете найти своё пристанище. Невероятные арты, рекомендации и плейлисты

https://t.me/RCFicbook

Мужчина не двигался. Даже практически не дышал. Он действительно не знал, что делать. Как вернуть Грейнджер назад. Какие слова сказать, чтобы она смогла победить Эриду. Если такое вообще возможно.

Богиня продолжала разглядывать прибывших гостей. Выжидала, ведь в ее распоряжении была вечность. Могла наслаждаться морским бризом до конца существования мира.

— Зачем ты пришел? Эта девочка дала тебе шанс начать жизнь заново, а ты опять…

— Мы связаны. Я должен вернуть ее, — мужчина нетерпеливо перебил Эриду.

И той это совсем не понравилось. Она выставила ладонь, направляя фиолетовый поток в сторону Блейза. Мужчина упал на колени и развел руки в стороны. Его тело обволакивали магические вихри, а глаза были широко открыты.

Джейн пыталась разбить водовороты и установить щит, но никак не получалось. Нужно хотя бы ослабить боль, только вот никакой боли Блэкли не чувствовала. Вообще никакой. Он как будто видел дивный сон, а не подвергался ужасной пытке.

Девушка выдохнула: иллюзия не опасна. Главное, что ему не больно. Что Эрида не убивает его.

— Дитя, твоя магия близка мне.

— Отпусти его, умоляю, — девушка схватила Блейза за лицо в надежде уничтожить оцепенение.

— Отпусти их обоих, — Драко сделал угрожающий шаг навстречу.

Малфой вытащил палочку и направил на Эриду. Та лишь рассмеялась, глядя на забавнейшую за последние несколько столетий картину. Она сомкнула пальцы на шее волшебника и тихо произнесла:

— Ты исчерпал запасы моего терпения. Теперь ты умрешь.

Хватка была крепкой и буквально вытягивала воздух из легких. Гнев хаоса расползался по телу, повышая температуру с невероятной скоростью.

— Я люблю тебя, Гермиона. Больше всего на свете, — прохрипел мужчина.

Руки тут же прекратили сжимать его горло, позволяя набрать полную грудь драгоценного кислорода. Он откашлялся и посмотрел внимательным взглядом на богиню.

Это не Эрида. Это его Грейнджер. Дерзкая и умная, любящая эспрессо с коричневым сахаром по утрам, зачитывающаяся допоздна в библиотеке, пытающаяся привести в порядок мягкие кудри. Сопротивляется изо всех сил, но вернуть контроль не может. Пока что не может.

Его Гермиона. Единственная. Та, кто спасет ему жизнь, и та, ради которой он отдаст ее. Фиолетовые радужки на мгновение блеснули карим оттенком.

— Посмотри на меня, милая. Ты обещала перестать торговаться, если я буду готов признаться, глядя тебе в глаза. Помнишь? — Малфой потянулся мыслями прямо к ней, пытаясь обойти Эриду. — Я знаю, что ты слышишь меня. Знаю, что ты злишься. Ненавидишь меня. Ты в этом права сотни раз. Я предал тебя, воткнул кинжал прямо в спину, когда выполнял поручения Димитровой. Мне казалось, что все пройдет идеально: я вызволю мать из плена, убью темную ведьму, спасу всех остальных. Только ты, черт возьми, все изменила. Я влюбился в тебя и поверил, что все может быть иначе.

— Во имя магии, ты же не серьезно… — Эрида скривилась и отвернулась в сторону. — Думаешь, что рассказал о своей любви, и твоя подружка сможет победить меня? Что она в тебе нашла? Явно не остроту ума.

Драко сжал кулаки. Богиня слишком сильна, простые признания не смогут помочь Гермионе снова стать собой. Надо что-то более глубокое.

— Я хочу, чтобы ты вернулась. Ты нужна нам, нужна мне. Борись с ней, я помогу, — Малфой чувствовал, что ведьма пытается выкарабкаться. Пытается заполучить контроль.

Богиня наклонила голову. Казалось, будто ей смешно от усердных стараний Грейнджер выбраться из темноты. Мальчишка хотел с помощью хаоса связаться со своей возлюбленной. Словно забыл, кто стоит перед ним.

Эрида наколдовала этот самый хаос, питалась им, распространяла фиолетовую магию по миру всеми доступными способами. Новых Темных не получалось создать уже несколько столетий. Ее детей осталось так мало… А Стражей еще меньше.

Скоро древнее волшебство уйдет в небытие. Ничего подобного нельзя было допустить. Поэтому богиня решила действовать. Первая цель: прийти в мир уже достигнута, хоть и не так гладко, как бы хотелось. Следующая: освободить мойр и найти новый род Темных.

Отпрыск Нарциссы Блэк никак не мог ей в этом помочь. Он до сих пор не понял, что судьба его рода давно предрешена. И вычеркнута из истории.

— Что я должен сделать?

Эрида сощурилась. Мальчишка не мог услышать ее собственные мысли… Разве что только в одном случае. Тогда это кардинально меняет дело. Богиня заполнила свое сознание картинками будущего, где Димитрова сидит на троне, выкачивая из Гермионы жизненные силы.

Внутри разрастался гнев, заполняя собой каждый уголок. Каждую клетку. Эрида ощущала все эмоции Малфоя.

— А что ты можешь? Ты всего лишь умирающий от проклятия волшебник.

— Ты права, мне нечего тебе дать, кроме остатков души и собственной жизни, что не стоят даже мизинца Грейнджер. Но я могу предложить тебе свое тело.

Богиня не моргала, заинтересованно наблюдая за мужчиной. В ее глазах светились фиолетовые прожилки, а лицо покрылось незамысловатыми узорами.

— И чем же оно лучше того, в котором я нахожусь сейчас?

— Ты ведь чувствуешь, как Гермиона пытается вырваться, не так ли? Она никогда не успокоится. Все время будет ждать удобного случая, чтобы освободиться, — холодно произнес Малфой. — Я же тебе предлагаю полное повиновение.

Эрида отвела взгляд. Будто что-то пришло ей в голову, какая-то идея или догадка.

— Наследник великого рода Блэков будет моим рабом? И все из-за какой-то грязнокровки?

Драко едва заметно прищурил глаза.

— Я предлагаю тебе избавиться от назойливого голоса в голове. Ты будешь свободна.

Богиня скрестила руки и развернулась к мужчине спиной, ее взгляд блуждал по волнам беспокойного моря. Похоже, что он не совсем понимает, что делает. А если понимает… То это шанс, выпавший впервые за столько столетий. Призрачная надежда, что ее заветная мечта сбудется, задрожала, словно крылья птицы от сильного ветра. Мальчишка не доведет дело до конца, но попробовать стоило.

— Я могу дать тебе намного больше того, что ты просишь. Только вот мой уход запустит цепь событий, которые приведут к катастрофе. И ты, мое дитя, будешь страдать больше, чем кто бы то ни был. Весь мир погрузится во мрак.

Драко молчал. Он понимал, что богиня говорит правду. Потоки фиолетовой магии подтверждали каждое ее слово.

— Зная это, ты все равно хочешь, чтобы я вернула Грейнджер? Целый мир в обмен на одну жизнь. Не слишком ли дорогая цена?

— Не слишком. Мне плевать, что на другой стороне весов: я всегда буду выбирать ее.

Эрида расплылась в коварной улыбке. Она даже не подозревала, что все может обернуться именно так. Что заносчивый, эгоистичный, нестабильный Малфой пойдет по пути Первых магов хаоса.

Димитровой придется хорошо постараться, чтобы вырвать победу из цепких рук этих двоих.

— Пусть будет по-твоему, Страж. Дарю тебе метку, чтобы ты мог вернуться домой. Дарю тебе Первородную, чтобы ты знал, для чего туда возвращаешься. Сама магия будет нам свидетелем. Ты теперь принадлежишь мне, а если не распустишь хаос по миру, то Мортилим заберет мой дар вместе с твоими детьми в Тартар. Согласен? — Эрида протянула руку.

Малфой схватился за ледяную ладонь и тут же почувствовал жжение. Договор вступил в силу. Крепче Непреложного обета. Опаснее магии крови.

— Буду надеяться, что Грейнджер не прибежит ко мне снова предлагать свою жизнь в обмен на твою, — богиня закрыла глаза и отделилась от тела Гермионы. — Теперь хаос либо убьет ее, либо…

Эрида недоговорила и растворилась в воздухе, скрывая улыбку, что больше походила на оскал. Малфой подхватил падающую ведьму, которая была без сознания. В это время Джейн помогала Блейзу подняться.

Он недоуменно огляделся по сторонам, пытаясь прийти в себя.

— Что произошло?

— Эрида отпустила Гермиону, — тихо проговорила Блэкли. — Ты в порядке? Тебе не больно?

— Я видел какую-то иллюзию. Будто мы на выпускном балу в Хогвартсе, мне снова восемнадцать, никакой войны не было, и… — Блейз запнулся, заметив, как Драко шел к ним, держа на руках едва дышащую ведьму. — Грейнджер…

Джейн медленно повернулась, чтобы посмотреть, что происходит. Даже если бы Гермиона превратилась в кракена, девушку бы это нисколько не удивило. Слишком много всего произошло за короткое время, голова шла кругом. Они едва успевали переводить дыхание.

Малфой крепко прижимал ведьму, которая все еще не пришла в себя. Но цвет ее лица изменился, появился румянец, а фиолетовые прожилки растворились без следа.

— Похоже, что Драко смог избавиться от Эриды. Но как? — Блейз потер виски. — Я, видимо, пропустил все самое интересное.

— Они говорили о чем-то, но я ничего не слышала, будто кто-то наслал на меня оглушающее заклятие. Наверное, наконец-то признался ей в своих чувствах.

— И богиня хаоса с криками сбежала в небытие? Охотно верю, — мягко улыбнулся Забини, взяв девушку за руку.

Все хорошо. Так, как должно быть. Неконтролируемое зло ушло. Малфой каким-то чудом смог справиться с могуществом в чистом виде. Неизвестно, что он ей предложил. И за какую цену ему удалось вернуть Грейнджер.

— Она дышит, но я не могу привести ее в сознание, не могу достучаться до нее, — Драко сжал зубы. — Джейн, ты не могла бы…

— Похоже, что в ней практически не осталось магического импульса. Это крайне опасно для волшебников. Она может остаться в таком пограничном состоянии навсегда, если мы срочно не предпримем меры. Нужно опустить ее в топи, чтобы колдовская часть напиталась энергией. Неизвестно, что именно с ней сделала Эрида. Пока что я чувствую… Пустоту, — Блэкли прикоснулась ко лбу подруги.

— Перемещаться не самая хорошая идея, да и портала у нас нет. Не говоря уже о том, что в мэноре может быть опасно. Мы едва спаслись в прошлый раз.

— Отправляйтесь в Забини-де-ла-Руш, я отнесу Гермиону к топям. Это не обсуждается. И портал у меня есть, — Драко не мог показать горящую фиолетовую метку, обжигающую его ладонь.

— Еще как обсуждается, — жестко отрезал Блейз. — Либо вместе, либо никто. Тебя это не касается, Джейни. В моем поместье…

— Хотите, чтобы я пропустила все веселье? Ну уж нет. Она — моя самая близкая подруга. Даже не думай, что я останусь в стороне, — поморщила нос Блэкли. — Ты правильно сказал: либо вместе, либо никто.

Забини не нравилось, что его невеста опять подвергнет себя опасности, но решил не спорить. Он сумеет ее защитить. Тяжело выдохнув, Блейз кивнул и взялся за плечо Драко.

— Возвращаемся в мэнор.

Как только они оказались посреди узкого коридора, Забини тут же атаковал вопросами, которые терзали его сознание.

— Как ты смог победить ее? Что ты ей предложил?

Малфой ничего не ответил. Что он мог сказать? Весь мир сгорит в Адском пламени, но Грейнджер будет жить? Что если Драко выживет в этой бойне, то закроет магию хаоса на семь замков, потому что иначе опасное колдовство уничтожит все живое?

— Продал душу, — попытался отшутиться мужчина.

Это была очередная ошибка. Блэкли тут же прикрыла рот рукой, будто сразу все поняла.

— Сделка? — воскликнула Джейн. — Умоляю, не говори, что вы заключили сделку. Последствия могут быть необратимы…

— Мне все равно.

— Я понимаю, ты любишь ее, но со злом нельзя торговаться, нельзя договориться, — девушка вцепилась в его плечо. — Все равно проиграешь…

Малфой воспользовался моментом. Один вдох, один выдох. Переместить сразу четверых волшебников было нелегко, но фиолетовая магия помогла справиться. Голова раскалывалась, словно он не спал несколько дней. Или столько же времени пил.

— Я не виню тебя, но послушай хотя бы… — Джейн практически бежала за Драко, который шел так быстро, как только мог.

— Если ты не поняла, я повторю еще раз: мне плевать. Абсолютно все равно. Она — вот что главное.

— Хочешь сказать, что Эрида просто так отказалась от добровольной жертвы, которая привела ее в наш мир? Что ты пообещал? — поддержал свою невесту Блейз.

Малфой шагал к топям, игнорируя комментарии своих друзей. Ничего не существовало, кроме нее. Ничего не имело значения. Если нужно будет сжечь всю Англию, Европу, континент ради ее жизни, то Драко без раздумий наколдует Адское пламя.

Забини не прекращал донимать друга вопросами. Пытался выведать, какую именно цену ему пришлось заплатить за спасение Грейнджер. И что это могло значить для остальных. Звук голоса Блейза раздражал. Все раздражало.

Малфой чувствовал исходящий от девушки хаос. Его тело стремилось поглотить каждую каплю пронизывающей насквозь магии. Забрать все себе. Дать ей вздохнуть свободно.

— Забини, что ты хочешь от меня? — резко развернулся мужчина. — Ты чего ждал, Салазар тебя раздери? Что я иду угостить Эриду лимонными дольками?

— Просто ответь, что она…

— Что это изменит? Скажи мне, если бы там была не Гермиона, а Джейн, ты бы задавал такие же вопросы? Тебя бы совсем не волновала цена, не так ли? Тогда скажи, пожалуйста, какого дьявола ты мне устроил допрос?

— Именно поэтому я и спрашиваю! — зло прошипел Блейз. — Ради Джейн я бы отдал свою, твою и еще парочку сотен жизней, даже не задумываясь…

Блэкли молча подняла глаза на своего жениха, словно услышала что-то, что не должна была услышать. Она нервно покрутила обручальное кольцо, погрузившись в собственные мысли, едва передвигая ногами. Страх проникал глубоко под кожу, вгрызаясь в мышцы острыми зубами. Только не это.

Ведьма сжала губы и нервно сглотнула. Что бы не случилось, нельзя допустить, чтобы Блейз… Ни за что. И даже не потому, что она любит его больше всего на свете. Главная причина крылась не в сильной и сжигающей все вокруг любви. А в страхе. Прожить без него хотя бы день. Страшнее пытки не придумаешь.

Отец бы назвал ее мысли отвратительным эгоизмом. Только вот именно жизнь мистера Блэкли после смерти ее матери стала самым ужасным кошмаром. И Джейн этого точно не допустит.

Она даже не заметила, как волшебники подошли к двери, за которой скрывались исцеляющие топи мэнора.

Оставалось надеяться, что они помогут Гермионе прийти в себя. Присутствие в ее теле сильного божества выкачало из нее все силы. Главное, что она жива. Все остальное решаемо.

Драко опустил в воду хрупкую девушку, которая едва дышала. Голубоватое сияние окрасилось в ядовито-зеленый цвет там, где его руки касались прозрачной глади. Ни один мускул на остром лице не дрогнул, словно так и должно быть.

— Разве Гермиона не успела извлечь…? — Джейн не смогла договорить.

Возможно, впервые в жизни не знала, какие слова правильнее всего подобрать в такой ситуации. Как спросить насчет проклятия, которое кромсало на куски?

— Ничего страшного, не волнуйся, еще успеет, — Малфой улыбнулся лишь одним уголком губ. — Времени полно.

Он лгал. Блэкли чувствовала это всем нутром. Даже не моргнув, даже не засомневавшись хотя бы на секунду, даже не пряча серых глубоких глаз. Совсем другое смирение Драко Малфоя. Без сожаления, без злости, без угрызений совести.

Будто он готовился встретить смерть как старого друга, сжав плечо и тепло улыбнувшись.

— Рад твоему оптимистичному настрою. Ладно, насчет Эриды ты не хочешь говорить, черт с тобой. Что по поводу Димитровой? — Блейз обратился к Драко, чем вывел девушку из размышлений.

— А что с ней?

— Похоже, что хаос тебе окончательно мозги выбил, — Забини недовольно хмыкнул.

— Мы знаем, что она сейчас готовится напасть. Мы должны играть на опережение. Я должен, — Драко кивком указал на дверь. — Гермионе нужна тишина и покой.

— Начинается песня сначала… Когда до тебя уже дойдет, что мы одна команда? Мало ты натворил делов со своими планами за моей спиной?

— Блейз…

— Хватит уже. С шестого курса этой херней занимаешься: думаешь, что все на твоих плечах и кроме тебя никто не справится со спасением мира. Мы здесь тоже как бы не карточки от шоколадных лягушек собираем, — отмахнулся Забини. — Умнее всех что ли? Почему не рассказал правду раньше?

— Не в этом дело…

— А в чем, Малфой? В твоем самолюбии? Желании контролировать даже ритм дыхания домовиков? В идиотском самопожертвовании?

— В том, чтобы мои близкие не испытывали боль от потери. Это называется брать ответственность за свою семью, — спокойно ответил Драко. — И до определенного момента у меня это получалось.

— Прекратите оба. Голова кругом идет, — недовольно проговорила Джейн. — Блейзи, отругаешь своего друга после, давайте лучше подумаем, что нам делать в этой ситуации.

Мужчины перевели взгляд на ведьму, которая выгнула бровь и вздернула подбородок. Как будто пыталась быть такой же жесткой как они.

Забини едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Его милая фея храбрилась и хотела отчитать их как мальчишек, но выглядело это совсем не грозно, а презабавно.

— Не нам, а мне. Вы останетесь присматривать за Грейнджер, — отрезал Драко. — Она в любой момент может очнуться и…

— И тут же отрежет мне голову, что ты отправился разбираться с Кирин один. Чем я заслужил такую ужасную смерть?

— Вы там будете только мешаться. Да и Дафне может пригодиться помощь, вдруг Уизли не доверился ей…

— Мы неправильно распределили ресурсы и силы изначально, — задумчиво протянула Джейн. — За Димитровой надо было послать Делоурс вместе с Гринграсс… От темной бы и следа не осталось.

— Что, прости? — удивленно уставился на невесту Блейз.

— Дорогой, нельзя отрицать тот факт, что твоя мать очень опасная женщина. А Дафна… Помолимся богам, чтобы она не перебежала на сторону Кирин, иначе мы будем мертвы в течение трех минут. Четырех, если Гринграсс отвлечется на обожаемую сестру.

Драко молчал. Он еще не определился, как именно относиться к мадам Забини после того, что та сделала. Ведьма просто не имела права исполнять такое желание Нарциссы, но с другой стороны… Разве Малфой сам не жертвовал всем ради семьи? Разве он не отдал все, что имел, чтобы никто не пострадал в этой бойне?

— Вы слышите?

Драко посмотрел на Джейн, пытаясь понять, о чем та говорит. За дверью, где в топях лежала Гермиона, стояла абсолютная тишина. Ни единого звука. Только его дикая энергия внутри чувствовала то, что слуху не было доступно.

— Дорогая, я ничего…

— Тише! Вот сейчас!

Блэкли показала рукой наверх. Раздался громкий топот, звук каблуков., странная возня и крики. Как будто кто-то ходил по поместью и искал что-то. Или кого-то.

— Гермиона очнулась, я чувствую это. Нам нужно убираться отсюда, здесь не безопасно. Блейз, забери девочек в Забини-де-ла-Руш, я приду позже, когда запечатаю ворота мэнора, — негромко сказал Драко.

— Это натерреры. Димитрова давно бы уже напала. Опять повторю, мы уйдем либо все, либо никто, — отрезал мулат, скрестив руки.

Ему уже порядком надоело терпеть все то, что устраивал Малфой. Делишки за спиной, желание побыстрее умереть, принести себя в сакральную жертву. Они столько раз выходили сухими из воды, и, черт побери, выйдут еще раз.

— Джейн аппарирует с Гермионой, а мы останемся.

Драко прикоснулся к стене и попытался почувствовать, сколько приспешников Кирин рыскало по поместью. Родовая магия была нарушена, но не уничтожена. Стены все еще держали переплетения колдовских нитей и защитных рун.

— Их не больше пяти. Максимум шесть.

— Мы их перебьем, — в черных глазах заблестел опасный огонек.

Блэкли поджала губы. Ей не нравилось настроение ее жениха. Он будто шел на охоту на инферналов, будто ему не хватало старого доброго ощущения битвы, где противники с ним на равных. Без всяких артефактов, хаоса, богинь и всего прочего.

— Нет. Даже и не думай, — холодным голосом проговорила Джейн.

Забини удивленно вскинул бровь. Столько колотого льда от своей невесты он не слышал ни разу за все это время. Она несколько раз нервно сглотнула, будто пыталась остановить душащие ее эмоции.

— Я не могу потерять тебя. Ни за что…

— Откуда такие негативные мысли, моя фея? Я тебя не узнаю…

— Я чувствую то, что мне не нравится. Твою жажду раздать парочку непростительных заклинаний и…

Малфой перестал слушать, о чем говорят друзья, и направился прямо к дверям. Он чувствовал ее. Свою истинную. Больше всего на свете ему хотелось убедиться, что с ней все действительно хорошо.

Бесшумно отворить створки не вышло. Тонкий скрип резанул слух, но не более того. Гости с верхних этажей точно не услышали.

Гермиона лежала с открытыми глазами и слабо моргала. Главное, что она жива. Главное, что она поправится. Все остальное не так важно.

— Все будет хорошо, — Драко погладил девушку по голове. — Не волнуйся, милая.

Грейнджер была слишком слаба, чтобы говорить. Это и не нужно.

Я столько раз пытался сказать тебе правду. Прости, что все так получилось…

Я знаю. Я догадалась, что ты помогал Димитровой. Но почему после того, как мы… Когда у нас… Я не понимаю.

Потому что я не хотел тебя втягивать в эту войну. Думал, что смогу уберечь. Спасти и тебя, и Нарциссу любой ценой. Когда я уже хотел все рассказать, ты в который раз…

Да. Я не хотела этого слышать. Мне казалось, что пока я не знаю правду, то могу вырвать у Хроноса еще немного времени с тобой. Эрида предупреждала меня, что в тот день, когда ты расскажешь свой самый темный секрет, она сможет завладеть моим телом. Так и произошло.

Но если ты все знала, то почему…

Потому что это ничего не меняет, Драко.

Они невербально общались, лишь касаясь друг друга. На шее у Малфоя начал прорисовываться неизвестный знак. Сияющая фиолетовая магия впитывалась в кожу.

— Нам пора выбираться отсюда, — негромко сказал Блейз. — Мы выйдем через задний вход, ты сможешь запечатать родовую магию, а после аппарируем в мое поместье.

— Грейнджер слишком истощена. Мне придется понести ее на руках.

— Не волнуйся, Блейз пойдет впереди, а я прикрою сзади, — мягко улыбнулась Джейн.

Гермиона закрыла глаза и наклонила голову набок. Малфой аккуратно вытащил ее из воды и прижал к себе. Согревающие чары от Блэкли были весьма кстати. Покидать мэнор было так противно, будто они — бежавшие с корабля крысы.

Столетиями это был его дом. Крепость, что оберегала и защищала. А теперь приходилось бросать родное поместье, чтобы спасти собственные жизни. Очередное предательство, которое имело привкус мерзкого зелья.

— Там никого. Закрывай топи, — прошептал Блейз, высматривая натерреров.

Драко лишь кивнул. Ради Грейнджер. Ради друзей. Ради того, чтобы воткнуть нож в горло Димитровой. Он должен это сделать. А после Гермиона восстановит каждую поврежденную стену, каждую уничтоженную книжную полку и растоптанный розовый сад.

Он сделает из нее Малфой, даже если не женится.

— Это не поражение, — уловила его эмоции Джейн.

Драко лишь перевел взгляд на мягко улыбающиеся голубые глаза. Похоже, что Блэкли также выкручивала свой дар на максимум. За высокую цену.

— Тише, — прошипел Блейз. — Раз уж вы решили не вступать в бой, то хотя бы не привлекайте внимания.

Мужчина толкнул дверь и осмотрелся. Никого. Похоже, что нижние этажи совсем не интересовали приспешников Кирин. Это играло волшебникам на руку. Шанс выбраться отсюда без единого боевого заклинания уже не казался таким призрачным.

Воздух на улице был таким затхлым, что казалось, будто он пропитан ядом. Ни дуновения ветра, ни щебета птиц. Тонкий слой снега запорошил каменную дорожку, а небо заволокло темными тучами.

— Аларте Аскендаре! — Джейн взмахнула палочкой, и Грейнджер взмыла в воздух.

Ее волосы легкими волнами парили над землей. Драко начал вычерчивать первую руну печати. Магия поместья уничтожит всех, кто внутри. Всех, кто не принадлежал великому чистокровному роду.

— И чем вы тут занимаетесь, сладкие мои?

Этот голос Малфой бы узнал даже в аду. Димитрова рассматривала свои длинные лонгринги и криво улыбалась. Похоже, что битвы избежать не удалось.

— Отдайте Грейнджер, и я убью вас не сегодня.

— Невероятно щедрое предложение, — выплюнул Блейз. — Отправляйся вместе с ним в свою мерзкую дыру.

— Как грубо.

Кирин махнула рукой, отправляя первый луч заклятия. Забини легко отбил его и, не задумываясь, атаковал в ответ. Магия прошла сквозь Димитрову, не причинив никакого вреда.

— Скучно. Очень скучно. Надо позвать мальчиков, им будет с вами повеселее, а я пока займусь грязнокровкой.

— Не тронь моего парня, мерзавка! — прокричала Джейн, хватаясь за руку Забини, и из ее палочки вырвался яркий свет.

Магия эмпата была похожей на энергию хаоса. Блэкли могла не просто ранить ведьму. Она могла ее убить. Димитрова скривилась, когда осознала, что родство колдовства слишком опасно. Никто не смел стоять на ее пути. Никто.

Кирин перенаправила луч в статую, которая тут же разлетелась на тысячи осколков.

— Оуэн, натерреры! — она коснулась серебряными когтями своего лица.

На мощеной дорожке один за другим появлялись маги, услышавшие зов хозяйки. Совсем рядом с Драко аппарировал Оуэн, который выглядел крайне изнемождённым, будто из него высосали все силы. Осунувшееся лицо, одежда висела словно балахон, грязные серые волосы. Даже зеленые глаза потускнели и приобрели желтоватый оттенок.

— Брат, забери грязнокровку в Червен. Остальных убить, — Кирин поправила волосы и сделала несколько шагов назад, приготовившись наблюдать за битвой.

Для нее все было игрой. Шоу, в котором она стала наблюдателем. Так это выглядело. На самом же деле, Димитров точно чувствовал, почему сестра так поступила. Ведьма не втянула в кольцо Темной души весь хаос, а значит, что могла погибнуть в бойне. Из-за Джейн. Слишком поздно они поняли, что эмпат может быть невероятно опасной.

— Малфой, вы — чистокровные, Кирин вас не тронет, а я позабочусь о Гермионе, — еле слышно прошептал мужчина.

— Я перережу твое горло с не меньшим удовольствием, чем горло твоей сестры, — прорычал Драко, посылая зеленый луч.

Авада Кедавра. Впервые в жизни. Ему хотелось, чтобы ради Грейнджер он научился создавать свой патронус, а получилось, что ради нее он кидался непростительными. Собственное проклятие ощутило новую власть. Душа окончательно раскололась.

Димитров увернулся от смертоносного луча и сжал зубы. Все было неправильным. Неправильным до безумия.

— Убей Малфоя! — крик Кирин разрезал воздух. — Убей же его!

Оуэн должен подчиниться. Она — все, что у него осталось. Больше никого. Семья на первом месте.

Волшебник атаковал, но лишь простым Редукто. Для непростительного заклятия нужно искренне хотеть убить или причинить боль, а Димитров не хотел.

Натерреры напали на Блейза и Джейн, которые отбивали летящие лучи один за другим. Противников было втрое больше, но они уступали в магическом искусстве. Драко прикрывал собой Гермиону, которая продолжала левитировать в воздухе, не приходя в себя.

Колдовство летало и отражалось в маленьких лужицах растопленного снега. Им бы сейчас хоть немного зелья удачи. Хотя бы каплю.

Забини отбил очередной удар и улыбнулся Джейн, которая сковала цепями одного из приспешников.

— Может, поженимся прямо сейчас?

Блэкли удивленно приподняла бровь и встала рядом с возлюбленным. Легкое касание его руки, которое он не заметил, перенаправляя новое заклятие.

— Драко ведь глава чистокровного рода. Он бы мог связать нас покровом, у него есть такое право.

— В таком случае если мы не умрем сегодня, то падем от руки твоей матери, дорогой. А я хочу прожить с тобой долго и счастливо, — улыбаясь произнесла девушка.

Малфой не слышал ничего, о чем говорили друзья. Он лишь продолжал атаковать Оуэна зелеными лучами смерти. Ему действительно хотелось, чтобы род Димитровых канул в бездну. За все, что они сделали. Чтобы их имя сожгли во всех книгах вместе с мертвыми телами.

— Ты умрешь напрасно, мою сестру не победить силой, — выкрикнул мужчина, стараясь подобраться ближе к Гермионе.

— А ты болтаешь напрасно. Инкарцеро! — Драко не обращал внимания на пустые слова своего противника.

Весь его мир сосредоточился только на одном: спасти Грейнджер и вынести ее из этого ада. Любой ценой. Оуэн был сильным магом, но не таким опытным, как Малфой.

И допустил ошибку.

— Сектусемпра! — широкие полосы разрезали грудь и горло Димитрова, и он повалился на землю.

Не смог увернуться, не смог предугадать такой исход событий. Проиграл в смертоносной дуэли. Ткань пропиталась липкой кровью, а Кирин закричала не своим голосом.

На ее шее блестели точно такие же раны. Драко замотал головой. Брат и сестра связаны не просто семейными узами. Этого просто не может быть.

Ведьма взмахнула рукой, заставляя порезы постепенно затягиваться. В зеленых глазах блестела ненависть, играло безумие. Похоже, что волны гнева полностью захватили ее разум.

Поток фиолетовой магии прижал Малфоя к стене и обездвижил. Он не мог двигаться. Не мог говорить.

Кирин решила вступить в битву, чтобы закончить ее раз и навсегда. Злость пересилила страх.

— Отправляйся в Червен! — она переместила левитирующую Грейнджер прямо в руки брата, и тот тут же растворился в воздухе.

Драко пытался высвободиться. Пытался сбросить с себя колдовство, что лишь сильнее прижимало его к холодному камню. Он должен предупредить Блейза и Джейн, которые отбивались от натерерров в другой стороне.

Кирин расплылась в сумасшедшей улыбке и зашагала к волшебникам. Они не видели ее. Не могли видеть.

— Экспеллиармус! — Блэкли выбила палочку из рук рыжеволосого громилы и повалила его на землю.

— Браво, Джейн! — одобрительно выкрикнул Забини.

Лишь один разворот. Один мягкий взгляд, полный любви. И ведьма заметила приближающуюся Димитрову.

Та замахнулась рукой. Магия могла быть бесполезной. Эмпат сделает все, чтобы уничтожить луч хаоса. Лонгринги уже летели в спину Блейза, сверкая в тусклых лучах зимнего солнца.

Джейн сделала то, что должна была. Переместилась прямо перед ним. Его большие карие глаза расширились от ужаса.

Три лонгринга воткнулись прямо в спину, разрывая кожу и мышцы, добираясь до легких. Изо рта потекла тонкая струйка крови.

— Что, зрение подводит?

Блэкли запрокинула голову назад и упала. Ее волосы разлетелись по каменной дорожке, а глаза тут же закрылись.

Кирин рассмеялась громким, отвратительным смехом. В этот раз лонгринги не были заколдованы.

Джейн не дышала.