По средам мы носим чёрное (СИ)

Мне сказали, что я провожающий и мне нужно покинуть вагон

Астория смотрела в пустоту. После ухода Гарри вместе с Джеймсом на сердце выжженными шрамами пульсировала боль. На стенах причудливо переплетались сине-зеленые цветы. Единственное яркое пятно в белой, как снег, квартире.

Что бы сказал отец, если бы увидел, как младшая дочь сидит на полу и допивает остатки вина? Скорее всего, разгромил бы всю мебель вокруг и отвесил парочку пощечин.

Мать бы в этот момент причитала и просила не портить безупречное лицо Астории. Сказала бы, что она позорит достопочтенный и глубоко уважаемый род Гринграссов. Во имя Морганы, какое счастье, что больше не придется притворяться перед родителями.

Мать сможет надеть черную вуаль, у отца пройдет вечная мигрень. Жаль было Дафну. И только ее. Смерть сестры подкосит ведьму, а все эти идиотские чистокровные обязанности и высший долг полностью упадут на ее плечи.

Выйти замуж за правильного человека, родить правильных детей, правильно принимать гостей и правильно улыбаться. Не плакать, не жаловаться, не носить маггловскую одежду.

Астория закрыла глаза и представила небольшой бабушкин домик, куда их с Дафной часто отправляли на лето. Вишневый пирог, облепиховый чай и сказки у камина. Бабушка разрешала есть джем прямо из банки и колдовать воздушных змеев.

У отца случился бы инфаркт, узнай он, что его дочери ведут себя не как леди. А если бы увидел, как старшая вцепилась в волосы какому-то мальчишке, который обозвал Тори бледной уродиной, то сбросился бы с обрыва.

Даф всегда защищала сестру. Брала на себя вину за все проступки и проказы. Даже когда Драко разорвал помолвку… Она сначала злилась, высказала Малфою все, что о нем думает, даже сожгла шторы в его комнате, но после…

Сообщила родителям, что это она надоумила Драко, поскольку запятнанная семья попавшихся Пожирателей никак не соответствует уровню Гринграссов, которые не попались. Что Астория заслуживает лучшего.

В тот день матушка потеряла сознание, а отец заставил Даф стоять на стекле около получаса. Ни одной слезинки. Лишь гордо поднятая голова и сжатые губы. Тори заперли на целый месяц в комнате, а после начался учебный год в Академии колдомедиков, и родителям пришлось выпустить дочь.

Поиски женихов затягивались, ведь после скандала с Малфоем, далеко не все знатные семейства хотели связываться с Гринграссами.

Если бы Дафна знала настоящую причину разрыва помолвки, то лично бы придушила младшую сестру.

Гарри Поттер.

Мальчик, который выжил. А Тори — девочка, которая за него умрет. Вечная тень и тайная любовь. Теперь он все знает. О патронусе, о чувствах, о первом поцелуе.

Астория позволила себе поверить, что между ними что-то возможно. Что они могут быть счастливы вместе, но судьба определилась с их ролями. Гарри должен оставаться героем в сияющих доспехах, спасающий весь мир, а Тори должна оставаться леди с безупречным лицом.

Когда придут убийцы, она решила не сопротивляться. Да и какой смысл? Боевой маг из нее невесть какой, ничего не выйдет. Поэтому остается только наслаждаться терпкими нотками вина и ярким пятном на стене.

Было бы здорово еще послушать рояль и закурить. Если придет мужчина из поезда, надо обязательно попросить черничную сигарету. Вдруг не откажет. В привычку не перерастет, ведь волшебнице осталось всего ничего.

Может стоило самой что-нибудь спеть? Селестина Уорлок точно не подходит. «Ночные странники» тоже совсем не по случаю. Астория расслабленно размышляла над тем, какую песню выбрать.

В голове пронеслось воспоминание, как Дафну заставляли играть на скрипке. Мадам Браваде всегда так закатывала глаза, когда кто-то из девочек фальшивил. Именно тогда Тори поклялась себе, что никогда не будет принуждать своих собственных детей к музыке. Да вообще к чему-либо.

Время ведьм. От исполнителя Донован. Конечно, идеальная песня. Только вот играть она могла только в голове у волшебницы. Астория услышала ее, когда навещала Пэнси. Тео копался в мастерской, и выбирал только маггловскую музыку, приводя свою девушку в ужас. Но той пришлось смириться со вкусами своего возлюбленного, поскольку Теодор оказался в этом вопросе непоколебим.

Мягкие голоса и спокойный ритм. Очень подходило мрачной атмосфере небольшой комнаты, в которой не было ни единого источника света. Только несколько отблесков ночных фонарей.

За стеной раздался хлопок трансгрессии. Началось. А вино ведьма так и не допила. Что ж, хотя бы колдомедики не запишут в ее посмертный пергамент нелестные предложения об алкоголизме.

Хотя какая разница. Девушка поднялась и в эту же секунду услышала плач, который знала слишком хорошо. Ни с чем не перепутать.

— Джеймс?!

Она бросилась в соседнюю комнату и увидела, как ребенок лежит на полу. Сам он не смог бы аппарировать, вероятнее всего, Гарри перенес сына сюда. Трансгрессия для детей была крайне опасной, значит что-то произошло. Что-то еще более опасное, чем перемещение.

Астория бегло осмотрела мальчика, но никаких ран не обнаружила. На личике виднелись пятна от грязи, в остальном он был в порядке. В опухших от слез маленьких глазах лопнуло несколько сосудов, все тело дрожало от громких рыданий.

— Тише, тише, я здесь!

Мягкими движениями она поглаживала детскую спинку, и плач постепенно прекращался. Самое главное: позаботиться о нем. И не думать о том, что же произошло с Гарри, раз он так поступил.

Сознание волшебницы в миг прояснилось. Ни капли смирения, ни тени сомнения. Теперь она отвечала не только за собственную жизнь. Теперь Астория должна защитить ребенка.

Любой ценой.

Ведьма медленно вышла из комнаты, оглядываясь, изучая каждый угол, и проверила камин на перемещение. Сломано. Или перекрыто. Аппарировать нельзя ни в коем случае.

Джеймс может не выдержать еще одного путешествия. Он и так чудом не пострадал. Возможно, здесь есть метла, хотя это крайне маловероятно.

Скорее всего, придется бежать из квартиры, а после искать камин или убежище, да вообще хоть что-то. Выход обязательно найдется. Нельзя допускать даже мысли, что это конец.

Вытащив из своей сумки одеяльце с вышитыми рунами, она тут же завернула в него Джеймса. Нужно его усыпить. Успокоить. После руны сделают свое дело.

— Все хорошо, мой принц. Я рядом.

Огромные зеленые глаза разглядывали девушку, которая лучезарно улыбалась и дарила всю любовь, что только у нее была, прижимая его к себе трепетно и ласково.

— Мама, — Джеймс окончательно перестал плакать.

— Мама с тобой, мама тебя защитит, — надрывающимся голосом проговорила Гринграсс.

Сердце разрывалось от страха, счастья, нежности и решительности. Все эмоции смешались в один ураган, вырывая воздух из легких. Ей было так жаль, что момент, когда ребенок назвал ее мамой, может стать последним. И страшно, что это никогда не повторится.

Джеймс закрыл глаза и уснул. Магия подействовала, и теперь он вряд ли проснется до рассвета. Астория прижала спящего мальчика одной рукой, а другой крепко держала палочку.

Нужно быть предельно осторожной и максимально сосредоточенной. Раз малыш сюда перенесся, значит защитные поля пали.

Послышался звон стекла. Как будто кто-то разбил окно. Или же бокал, который она оставила практически посреди комнаты. Какое-то шуршание и несколько бранных слов. Гринграсс выдохнула и попыталась очистить сознание. Нападать проще, чем защищаться. Так говорил Гарри.

Ведьма толкнула дверь и направила палочку в комнату. Лицо убийцы освещалось фонарями. Мерзкие шрамы уродовали лицо, а наглая ухмылка вызывала отвращение.

Мужчина осмотрел волшебницу снизу вверх и сразу понял, что она ему не соперница. Ребенок на руках мог только мешать в схватке, а то, как она держала палочку… Слишком изящно для натасканного мракоборца или боевого мага.

Рядом появился еще один. Размеров поменьше. Похоже, что удалось окончательно сломать анти-аппарационные чары, которые наложил Гарри. Астория лихорадочно размышляла и подавляла разрастающийся страх.

Второй сразу же начал говорить. Грубый низкий голос нарушил мертвую тишину.

— Отдай пацана, и твоя смерть будет быстрой!

— Хотите мальчика? Идите возьмите!

Они бросились в сторону Астории, но та атаковала первой. Отталкивающее заклятие было простое, но действенное. В голубых глазах горела ярость.

Она была готова разорвать всех на куски, лишь бы защитить свое дитя. Разноцветные лучи летали с такой скоростью, что мужчины едва успевали отбивать удары. У нее один шанс, всего один.

Верзила со шрамами выбил палочку из рук Гринграсс. Она пропустила обезоруживающее заклинание и теперь не могла защищаться. Перед ней стоял выбор, где девушка уже определилась. И шла только вперед.

— Убейте меня, а ребенка оставьте в покое, — ледяной голос, полный высокомерия. Такого удовольствия, как собственные слезы, ведьма им не доставит.

— Заткнись! — прошипел второй волшебник.

Простая сделка. Жизнь за жизнь. Лили когда-то поступила так же. Это единственное, что сейчас может сделать Астория для Джеймса. Ее сил не хватило, чтобы защитить малыша, но магия справится. Никто не причинит ему вреда.

Девушка повернулась к нападающим спиной и крепко прижала к себе ребенка. В квартире стояла такая тишина, что можно было услышать дыхание Бога.

Глухой звук заставил Гринграсс открыть глаза, но взглянуть не получалось. Слишком сильно страх за мальчика сковывал движения. Она лишь продолжала стоять, как мраморная статуя.

— Ты что собралась умирать здесь, принцесса? Могла бы и получше вино выбрать для такого случая.

Недовольный голос Пэнси Паркинсон разливался словно самая красивая музыка. Волшебница пнула ногой обездвиженных и связанных мужчин и спокойно прошла мимо, будто рядом спали два низзла, а не парочка наемных убийц.

— Ты цела? Тебя не ранили?

— Я в порядке, — еле слышно прошептала Астория. — Как ты…

— На Поттера напали. Он успел связаться с нами. Нужно было защитить ребенка, поэтому пришлось перенести сюда, а как только пали чары — я тут же бросилась к тебе. Тео и Гарри разбираются с другими, — она махнула головой в сторону нападавших. — И похоже, что я успела на твою вечеринку.

— Нужно уходить. В любой момент сюда могут нагрянуть…

— Плохая идея, Астория. Во-первых, противников слишком много, ребятам нужно будет куда-то вернуться, если кого-то из них ранят. Во-вторых, ты предлагаешь бежать по лестнице, а потом по незнакомому городу? Необходимо сделать из этой квартиры настоящую крепость и починить каминную связь. Это единственный шанс выжить в мясорубке. Нас тут полтора волшебника в боевом смысле, поэтому клади Джеймса в кроватку и приступай к делу. Я пока вышвырну твоих гостей.

Девушка не могла разжать пальцы, чтобы отпустить мальчика. Сердце билось как сумасшедшее. Самое главное, что ее сын жив. И за него стоит бороться. С неменьшим усердием и страстью, как она боролась все время за Гарри.

Паркинсон отлевитировала мужчин куда-то за дверь и принялась накладывать защитные чары на квартиру. Изящными движениями она колдовала, наслаивая одно заклинание за другим.

Астория пришла в себя. Взяла под контроль свои эмоции и обуздала страх. Сохранять спокойствие и сделать все, что в ее силах и даже больше, чтобы выбраться живыми — вот единственно правильное решение.

Уложив ребенка в кроватку, она тут же принялась помогать подруге. Руки больше не дрожали, и глядя на Пэнси, оставалось только наполнять свою душу мужеством и хладнокровием.

— Надеюсь, Поттер обучит тебя боевой магии, а то совсем плохо, — мягко проговорила волшебница. — Что между вами происходит?

— Ты о чем?

— Я сначала думала, что он переживает за сына, но когда Гарри раз тридцать сказал, что ты в опасности, у меня чуть крыша не поехала. Думала, что стукну его чем-то потяжелее.

— Ты преувеличиваешь. Вряд ли у него было время в разгар битвы на такое количество повторений. И отвечая на твой вопрос — между нами нет абсолютно ничего. Только деловые отношения.

— Разумеется. Именно поэтому ты была готова отдать собственную жизнь за Джеймса. Так сказать, в договоре предусмотрено, — ухмыльнулась Пэнси. — Ты забываешься, моя хорошая, что я тоже росла в чистокровной семье. И меня не так просто обмануть деланным холодом и напускным безразличием.

— Как ты сама только что сказала: ты росла в чистокровной семье и знаешь правила. Даже если бы Гарри всем сердцем и душой хотел быть со мной, это просто невозможно. Мой отец скорее сядет за его убийство в Азкабан, чем позволит мне выйти замуж и завести семью с волшебником, чья родословная под вопросом, — в голубых глазах блеснуло сожаление и гнев.

— Может, стоит перестать слушать повернутых родителей и жить своим умом? Не подумай, я ни в коей мере не поддерживаю твои отношения с Поттером. Но это только из-за его характера, образа жизни и бесконечной любви к работе, но никак из-за статуса крови. Даже Малфоя такая мелочь перестала заботить, стоило залезть к Грейнджер в трусики.

— Пэнси! — укоризненно взглянула на нее Астория.

— Не будь занудой, есть в мире люди, которые предпочитают заниматься сексом, а не приносят свою девственность на алтарь Мерлина, — Паркинсон смахнула с плеча подруги невидимую пылинку. — А если серьезно… Мой брат отдал всё, что имел ради любви, которая его сгубила. Но знаешь что? Я никогда не видела его счастливее, чем в те моменты, когда он обнимал свою жену. Если ты любишь кого-то, то все просто. Даже прыгнуть в бездну.

— Ты стала такой чувствительной, может стоит просканировать твою ауру? Совсем не похоже на ядовитую Пэнси, которую я знаю, — улыбнулась Гринграсс. — Да и у твоего брата была нормальная сестра, поддержавшая его решение. Что не скажешь о Даф.

— Поддержавшая? Моя хорошая, я едва не убила его летающей по всей гостиной мебелью. Если бы не Тео, то Поллард бы умер намного раньше. Но он мой старший брат. Был им и навсегда останется, поэтому не думаю, что Дафна отвернется от тебя, если ты решишь связать свою жизнь со спасителем мира сего.

— Как я уже сказала, между мной и Гарри нет ничего, — Гринграсс прокручивала в голове их последний разговор. — И вряд ли что-то будет.

— Тогда ты будешь не против, если я тебя познакомлю с кузеном Теодора? Потрясающий мужчина, как и все Нотты, — сладко проговорила Паркинсон, пристально наблюдая за реакцией Тори.

— Разумеется, если выберемся отсюда, но если речь идет о Тобиасе, то он не в моем вкусе.

— Высокий, зеленоглазый, со шрамом и работает в норвежском Аврорате. Конечно, конечно. Совсем не в твоем вкусе.

— Прекрати, — шутливо пихнула волшебницу в бок Астория. — Сканирование отменяется, вижу в тебе всю ту же вредную Паркинсон.

— Всегда мечтала, чтобы мы стали родственниками. А раз Поттер щелкает гиппогрифов, то другие ловцы могут засмотреться на такой снитч, как ты!

— Мы с Гарри никогда не будем вместе. Я переживаю за него как за друга и коллегу, а ребенок… Так Джеймс ни в чем не виноват. Дети не должны страдать в войнах взрослых.

— Вопрос только в том, кого ты пытаешься обмануть, моя дорогая: меня или себя?

Девушка проигнорировала слова Пэнси и начала изучать камин. Идей как его починить не было от слова совсем. Нужно пробить контролирующую составляющую и наладить колдовскую связь. Только вот без инструментов и должных знаний сделать это не представлялось возможным.

Паркинсон опустилась рядом на колени и принялась изучать кирпичи. Она потрогала каждый, пытаясь понять, что за магия внутри. Несколько раз выдохнула и отвернулась, будто от запаха старой золы ей стало плохо.

— Аллергия?

— Временная. Воняет жуть, — ведьма скривилась, но продолжила стучать по каждому кирпичику. — Похоже, что без Тео не обойтись. Это не совсем по его части, но думаю, что он справится. Я ему уже тысячу раз запрещала разбирать на детали маггловские изобретения и создавать из них колдовские, но сейчас страсть к техномагии может спасти нам жизнь.

— Стоит извиниться тогда за все свои ворчания, — мягко сказала Астория.

— Еще чего! Если он почувствует в моей непоколебимости слабину, то тут же в Ноттвуде из маленькой мастерской появится огромная, полная всякой неволшебной ерунды.

На улице послышался шум, и Гринграсс аккуратно подошла к окну, стараясь, чтобы ее никто не заметил. Под фонарем было несколько мужчин, которые пытались вскрыть построенную защиту.

Их не останавливал статус о секретности, поэтому Астория попыталась заколдовать все, что только могла, магглооталкивающими чарами. Не хватало еще спасать случайно забредших посреди ночи людей от непростительных проклятий.

Преступники продолжали атаковать изо всех сил окружавшее квартиру поле, которое дрожало от напряжения. Времени было катастрофически мало. Волшебница нанесла еще несколько слоев, поддерживая магию.

Паркинсон тяжело выдохнула и смахнула упавшую на лицо прядь.

— Они здесь. Нужно приоткрыть завесу, чтобы Тео смог переместиться. Я чувствую его, — ведьма показала левую руку.

Гринграсс знала, что Пэнси носит волшебное помолвочное кольцо, но даже не представляла, что оно может так работать.

Хотя оно не обладало теми ужасными свойствами, как старинные свадебные драгоценности, но все же имело сильную колдовскую нить.

— Я помогу.

Разрывать магию было невероятно сложно, но нужно удержать разрез так долго, чтобы Гарри и Теодор смогли попасть в безопасное место.

И сразу же захлопнуть, чтобы в квартиру не проник никто чужой. Безумный план, но другого не было.

— Три, два, один!

Лучи из палочек слились в один огромный шар, и сквозь слои защиты показалась щель. Поток энергии разрушал тонкую материю, оставляя рваные края.

Кровь стучала в висках от напряжения, легкие горели от давления, а в костях вибрировала боль. Из носа потекла тонкая струйка, но Астория не могла ее смахнуть.

Пэнси схватилась одной рукой за стол, а другой продолжала удерживать сквозной проход. Ей пришлось гораздо хуже, чем Гринграсс.

Будто для нее сила была настолько велика, что даже несколько секунд контролировать ее казалось чем-то сверхвозможным. Но та не сдавалась. Пэнс никогда не сдавалась, даже когда дела обстояли совсем плохо. За своих близких она была готова уничтожить весь мир и убить любого.

Первым появился Гарри, а вслед за ним и Тео. Вымотанные битвой, в разорванной одежде и неглубокими порезами. Мелочи. Немного бадьяна и пару заклинаний могли исправить положение.

В то же мгновение Паркинсон опустила луч. Астория резко подняла палочку наверх, запечатывая разрез. С глухим треском на пол упала чья-то отсеченная рука. Она едва успела закрыть проход, и похоже, что кто-то пытался прорваться. И жестоко за это поплатился.

Пэнси заметила валяющуюся конечность и тут же убежала, придерживая рукой рот. Ей хватило пары секунд, чтобы найти ванную комнату. Тори хотела рвануть за ней, но Поттер остановил ее, кивком указывая на Теодора, мгновенно последовавшего за своей невестой.

— Ты ранена? — он осматривал девушку сверху вниз. — Джеймс в порядке?

— Все хорошо. Он спит, я завернула его в одеяло с рунами, которые исцелят и подарят крепкий сон.

— У тебя кровь, — Гарри вытащил склянку и платок, а после обмакнул его в настойку бадьяна, которой оставалось не так много в колбе, и приложил к ее лицу. — Прости, что ушел. Я не должен был бросать…

— Ты спасал своего сына. Так было лучше для всех. Ты поступил правильно, поэтому…

— Я больше никогда тебя не брошу, Астория. Вот что правильно, — горячий шепот обжигал тонкую молочную шею.

Волшебница перестала дышать. Нельзя снова попадаться в этот капкан. Иначе она погибнет во мраке боли и сомнений. Останется навечно в поглощающей и сжирающей все вокруг темноте.

А ей надо жить дальше. Из памяти уже никогда не получится вычеркнуть тех слов, что они наговорили друг другу. Их шанс безвозвратно утерян. Навсегда.

— Что произошло? Расскажи мне, — Тори сделала шаг назад, отстраняясь.

Она в момент превратилась в глыбу льда. Словно снежная буря, убивала одним лишь холодным взглядом.

Поттер не пошел за ней. Не пытался вновь приблизиться.

Доверие — очень хрупкая вещь, которая разбилась вдребезги. Им нужно разобраться в их чувствах, когда придет время.

— Я хотел спрятать Джеймса и вернуться за тобой. Послал сигнал Тео, но после на меня напали. Кто это был, с уверенностью сказать не могу. Мне удалось немного оторваться, но численное преимущество сыграло свою роль. Сначала я перенес Джеймса в безопасное место, рядом с тобой. Хотел взять на себя весь удар, и Тео подоспел вовремя. Правда, за ним увязалась и Пэнси. Когда я почувствовал, что стена пала, то она незамедлительно отправилась в квартиру. Мы смогли обездвижить достаточно врагов, но их было слишком много. Пришлось вернуться, чтобы сбежать отсюда.

— А что местные авроры? Они не откликнулись?

— Нет, — Гарри сжал кулаки. — Никто не пришел. Или мертвы, или под воздействием чар. Вариант, что они переметнулись, также существует, но для их же блага уж лучше быть мертвыми.

Гринграсс взглянула в зеленые глаза, в которых горел гнев, сжигая все вокруг. И вина. Что он не смог защитить их, что не справился, что ошибся.

Она несмело коснулась его ладони, пытаясь поддержать. Это Астория могла себе позволить. Поттер мгновенно сжал ее руку в ответ и переплел пальцы.

— Если бы с вами что-то случилось, я бы не смог себе этого простить.

— Джеймс в порядке, не о чем беспокоиться.

— Я говорю не только о нем. Я говорю и о тебе тоже, — Гарри тяжело выдохнул.

Боковым зрением Астория заметила, как открывается дверь, и тут же отдернула руку. Кожу все еще жгло от теплых прикосновений пальцев мракоборца. Пэнси выглянула, а после уверенным шагом вошла.

— Прошу прощения, что прерываю речь влюбленных, но у нас тут небольшая проблема.

— Да, совсем небольшая. Как говорится, вошли и вышли, приключение на двадцать минут, — широко улыбнулся Теодор, шагая прямо к камину. — Посмотрим, что я смогу тут сделать.

Он опустился на колени и провел палочкой по шероховатой поверхности. Кирпичи засветились зеленоватым светом, несколько даже треснуло. Мужчина напряженно смотрел на магическую составляющую и пытался изменить наложенные чары. Починить неисправность.

— Ты в порядке? — Гарри обратился к Паркинсон, которая сжимала древко в руке с такой силой, что то едва не дребезжало.

— В абсолютном. Немного напрягают оторванные конечности, а так считай обычный день.

Поттер прошелся по волшебнице подозрительным взглядом. Та явно что-то скрывала. Или просто храбрилась, подавляя внутренний страх. Он не мог винить ее за это. Никто не мог.

— Я проверю Джеймса, — холодно проговорила Астория и вышла из комнаты.

Гарри предстояло очень много работы, чтобы вернуть ее доверие. Он упустил слишком много времени, а сложившиеся обстоятельства только усугубляли ситуацию.

Джинни. Прожить столько лет с человеком, которого по сути никогда и не знал. Обман, манипуляции, предательство. Невозможно поверить, что на самом деле никакой искренней любви не существовало.

Лишь амортенция и одержимость погибшей жены. Сейчас его могла понять только Гермиона, прошедшая похожий путь с Роном.

И именно она научила Поттера держаться до самого конца. Не сдаваться. За Асторию стоило побороться. За их будущее.

Только вот похоже, что ей это уже не нужно. Она устала. Слишком долго тянула все на себе и несла тяжкую ношу.

Мужчина развернулся к окну и принялся исследовать защитные чары. Укрепить, где тонко, заменить, где недостаточно. Краем глаза он заметил, как Пэнси стояла словно статуя. Даже не сдвинулась с места. И кажется, была бледнее обычного. Только неразборчивым шепотом что-то говорила Тео.

Лучше оставить их наедине. Гарри медленно открыл дверь комнаты, где спал Джеймс. Тори вцепилась длинными пальцами в кроватку и монотонно раскачивала ее. Мальчик тихо посапывал, сжав край одеяла в кулачок.

— С ним все будет хорошо. Мы выберемся отсюда.

— Он назвал меня мамой сегодня. Когда весь этот кошмар закончится, тебе нужно подумать, как решить сложившуюся ситуацию, — Астория легко смахнула слезы.

— Какую ситуацию?

— Джинни ведь…

— Когда придет время, Джеймс узнает, кем была его мать и что произошло, но я сделаю все, чтобы он никогда не узнал, как она поступила, — осторожно сказал Гарри.

— Он не должен искать в чужих женщинах свою маму. Так неправильно. Мне очень жаль.

— Ты нам не чужая. Ни мне, ни ему.

Волшебница развернулась и увидела в зеленых глазах неподдельную искренность. Чувство вины от сказанных слов накрыло с головой.

— Прости, что назвала тебя… — она не смогла договорить.

— Это я должен извиняться. Ты всегда была рядом, всегда помогала и поддерживала, — Поттер сделал несколько шагов вперед. — Спасла меня. И чем больше я вспоминаю… Тем больше чувствую…

Гринграсс прикоснулась пальцами к его губам, не позволив произнести что-то важное, что могло подарить ей крылья. Или уничтожить. Нежными словами стелится ее дорога в ад.

— Не нужно. У нас когда-то был шанс, но судьба распорядилась иначе. Не все сказки заканчиваются хорошо, Гарри.

Он закрыл глаза и приложил ее руку к своей щеке. Им нужно время. Им обоим. Не стоит сейчас давить на нее или убеждать, что все не так, как она думает. Астория, жившая в тени столько лет, стала для него самым ярким светом.

— Похоже, что у Тео получилось, — Пэнси заглянула в комнату. — Пора убираться отсюда.

Гринграсс мило улыбнулась, вернув привычную маску на безупречное лицо, и отошла от кроватки.

— Возьми Джеймса.

— Нет. Я должен защищать вас. Если что-то пойдет не так, пообещай мне, что сбежишь с ним, найдешь безопасное место, — Гарри мгновенно стал серьезным. — Астория, пожалуйста, дай мне слово, что…

— Обещаю, — она аккуратно взяла ребенка на руки и покачала. — Помни, что ему нужен отец, если решишь сдаться.

Девушка вышла из комнаты, Поттер направился вслед за ней. Стены затрещали от боевых заклинаний. Темные изо всех сил пытались прорваться в квартиру. И защита истончалась с невероятной скоростью. Похоже, что они нашли способ уничтожить все слои, один за другим.

— Времени в обрез, — Тео вытащил из грязного от золы пиджака мешочек с порохом. — Отправиться можно только в одну точку, в Малфой-мэнор. Пулверис не отслеживается, они не смогут последовать за нами, даже если захотят. После поместье защитит нас родовой магией. Я пойду первым, чтобы проверить, безопасен ли путь. Пэнс, отдай половину своего пороха Астории, которая пойдет второй, а я поделюсь с Гарри, который замкнет круг. Единственная, у тебя аллергия на летучий, отойди подальше и постарайся не вдыхать его.

Волшебники молча кивнули, соглашаясь с планом. Нотт зажал в руке струящийся песок, а после бросил мракоборцу мешочек.

В глазах Пэнси читался страх, но мужчина легкой улыбкой, лишь одним уголком губ сказал больше, чем что бы то ни было. Они понимали друг друга с полуслова. Мимолетного взгляда. Едва ощутимого касания.

Тео разжал пальцы, и крупинки молниеносно полетели вниз. Один удар сердца. Одно мгновение. Доля секунды.

Стоило только сиреневым лучам разгореться, как камин разлетелся от мощного взрыва. Нотт отлетел в сторону, на его лице расползались багровые ожоги.

Астория едва успела отвернуться, прикрывая собой ребенка, как осколок кирпича ударил ее по виску, и она потеряла сознание.

Поттер успел среагировать, разбив летящие обломки, и тут же упал от ярко-красного луча.

Пэнси, оглушенная ударной волной, рухнула на колени и выронила палочку.

— Не хотели нас звать на свою дружескую вечеринку? Что ж, пришлось явиться без приглашения! — в клубе пыли и дыма появился Оуэн.

Маленькое пространство заполнили натерреры и статная женщина, смотревшая на все вокруг затравленным взглядом. Она явно не хотела здесь находиться и жалостливо взирала на лежащих на полу волшебников. В ее длинных темных волосах блестели седые пряди, а спина сгорбилась будто от какой-то тяжести.

Димитров услышал громкий крик ребенка и тут же направился к нему, словно он был целью всего этого кошмара. Словно только ради него все это устроили.

— Еще один шаг и ты умрешь, — Пэнси едва держала палочку в дрожащих руках.

— Госпожа приказала всех убить, кроме сопляка, — рослый мужчина глядел прямо на Димитрова.

— Молчать! — Оуэн бросил испепеляющий взгляд на приспешника. — Мисс Паркинсон, давайте без глупостей. Вы же понимаете, умереть можно по-разному. Вы ведь не хотите страдать.

Ведьма не сдвинулась с места. В голове проносилась сотня мыслей, как правильно поступить. Нет ни единого шанса, что она справится с таким количеством противников. Анти-аппарационные чары пали.

Единственное, что можно сделать: отправить возлюбленного и друзей с помощью портала куда-то подальше отсюда. Кольцо может спасти их всех.

Гарри лежал совсем рядом с Асторией, больше не прижимающей Джеймса. Тот так отчаянно дергал ногами, что касался запястья Тео. Вот и план. Нужно только подойти ближе. Ребенку может сильно навредить очередная трансгрессия, но выхода не оставалось.

— Я тебя не боюсь, — срывающимся голосом проговорила волшебница, приближаясь.

— Храбрости вам не занимать. Посмотрите на них. Мертвые, — Оуэн непринужденным жестом обвел рукой комнату. — Такие умиротворенные лица.

Паркинсон продолжала двигаться вперед. Теперь она поравнялась с мужчиной. Кончик его палочки упирался прямо в ее грудь.

— Единственная… — раздался хриплый шепот Тео.

Ведьма не смогла сдержать вздох, план тут же улетучился куда-то в трубу. Нужно вернуть контроль над собой. Она должна спасти их. Просто обязана.

— Поглядите-ка, — Димитров обернулся и пнул ногой лежащего мужчину, отчего тот издал протяжный стон. — Простите, моя дорогая, но в этом случае мистер Нотт должен повести себя как джентельмен и сдохнуть первым.

Пэнси схватилась за древко и прижала со всей силы прямо в свою ключицу, не давая Оуэну нанести смертельный удар.

— Меня зовут Пэнси Скарлетт Паркинсон. Мне двадцать пять лет, я родилась в чистокровной семье, в поместье Паркинсон-холл, первого октября тысяча девятьсот восьмидесятого года. Моя стихийная магия впервые проявилась в семь, а в одиннадцать поступила на Слизерин, в школу Хогвартс. Мой отец учил меня летать с пяти лет, но я не смогла стать профессиональной спортсменкой. Моя мать каждое Рождество устраивала огромные рауты с елкой до самого потолка, подарками и домашним имбирным печеньем. Мой брат, Поллард, заплетал мне волосы и подарил те серьги, которые я ношу до сих пор. В четырнадцать я влюбилась в своего однокурсника, мы хотим пожениться. Он занимается волшебными татуировками и магоразработками.

Димитров смотрел на ведьму стеклянным взглядом, не двигаясь. Слушал каждое слово, что она говорила. Даже не шелохнулся. Даже не моргал.

— Я не безликое создание, а человек, который умоляет тебя остановиться. Пожалуйста… — продолжила Пэнси. — Я чья-то дочь, чья-то сестра, чья-то будущая жена. И скоро стану чьей-то матерью…

— Отключись!

Ведьма упала на пол, прямо возле ног Оуэна. Палочка выпала из рук и откатилась в сторону.

В ту же секунду к нему практически подлетела женщина, которая до этого момента только наблюдала за происходящим. Смотрела на все словно затравленный зверь.

— Остановись, — она вцепилась в руку волшебника. — Амбиции твоей сестры не стоят стольких смертей! Кирин сошла с ума!

— Где ты была все это время, Тэрлег? Почему бросила нас? И как после всего, что ты сделала, у тебя язык поворачивается говорить плохо о Кирин? — Оуэн резко развернулся к женщине и вцепился в ее горло. — Это она заботилась обо мне! А не ты…

— Попроси ее показать воспоминания, что случилось тогда в Червене! Твоя сестра сказала, что грязнокровки напали на поместье и убили отца, но на самом деле, это была Кирин. Я не смогла спасти свою дочь. Из-за экспериментов она изменилась, увязла во тьме. Ты ведь сам чувствуешь. Сам знаешь.

— Молчи! Даже не смей…

— Оуэн, оглянись вокруг. Сколько людей должно погибнуть, чтобы ты понял, что Кирин уже не та, какой была раньше? Я не могу вернуться домой, потому что она наложила на меня связывающее заклятие! Я годами выполняла ее поручения, чтобы сохранить хотя бы твою жизнь, раз не смогла спасти дочь, — по щекам Тэрлег текли слезы.

У Димитрова заиграли желваки. Он не разжимал пальцы, продолжал держать мать крепкой хваткой. В душе огромные черви выжирали дыры, и сомнение расползалось липкой паутиной.

— Для чего убивать невинных? Их смерти не вернут вашего отца. Ты едва не лишил жизни беременную девушку. Какая причина у этих зверств? Из-за статуса крови? Так они все чистокровные…

— Поттер нет.

— Он полукровка, и даже Волан-де-Морт оставлял жизнь…

— Хватит! — Оуэн отпустил мать и сделал несколько шагов назад.

— Сынок, прошу тебя… Не пятнай собственную душу такой тяжкой вещью, как убийство. Так ты не спасешь Кирин. Так ты ей станешь.

Оуэн закрыл глаза и не двигался. Сестра отдала четкий приказ. Впервые за долгое время искренне его обняла. Впервые за долгое время он видел ее настолько счастливой и взбудораженной. А после… Она снова говорила со своим отражением.

Мужчина тяжело выдохнул и схватился за голову. Этого не может быть. Сестра просто не могла врать ему столько лет. Они связаны самой прочной нитью. Мать лжет. Пытается спасти свою шкуру. Всегда думала только о себе, позабыв…

— Ко всем чертям! — Оуэн развернулся к натеррерам. — Весь город погрузить в сонные грезы, никого не убивать. Это приказ.

— Но госпожа сказала…

— Это приказ. С госпожой я сам разберусь. На квартиру наложить защитные чары. Никого не впускать, никого не выпускать. Следить за периметром, — Димитров окинул взглядом приспешников, которые лишь кивнули в ответ. — Вы связаны с жизнью моей сестры, освободитесь от приказа только тогда, когда я разрешу.

Тэрлег облегченно вздохнула и подошла к своему сыну.

— Отключись! — тот лишь взмахнул древком, даже не взглянув на нее.

Нельзя ей верить. Только не ей. Тэрлег должна была спасти своих детей. Должна была убить грязнокровок, пришедших в ее дом. А даже если их оказалось слишком много, то хотя бы сбежать.

Астория рисковала жизнью ради чужого сына. Такая любовь и самопожертвование Тэрлег не знакомо. Она врет. Лжет, лжет, лжет!

Мужчина подошел к плачущему ребенку и наколдовал руну гармонии. Как только подтвердится, что мать вновь его обманула, то за Джеймсом придется вернуться.

И он должен быть в целости и невредимости. Ну по возможности.

Сомнения разъедали душу. Воспоминания о той страшной ночи были заблокированы. Кирин говорила, что заколдовала его сознание, чтобы спасти. Чтобы он не мучился от страшных кошмаров и ужасов, как она.

Безусловная вера пошатнулась. Сестра не смогла бы скрывать такое. Она вообще ничего не смогла бы скрыть, ведь сильнее их уз нет ничего во всей вселенной. Существуют только они в целом мире, полном предательства и фальши. Собственная мать тому подтверждение.

Тогда почему Оуэну снятся сны, где именно Кирин поджигает поместье? Почему она говорит со своим отражением? Почему отправила его убивать чистокровных волшебников?

Димитров растворился в воздухе, покидая полуразрушенную квартиру. Возможно, грядущий разговор будет ему стоить всего, но пора расставить все по местам в их семейной истории.