По средам мы носим чёрное (СИ)

Помни, мы в ответе за каждую грустную леди, курящую одну за одной

Блейз стоял возле окна, наблюдая, как очередная снежинка разбивается о ледяное стекло. Зима будет холодной. Очень холодной. Без теплого Рождества и треска дерева в камине. Без радостных ярмарок и горячего шоколада. Без Джейн. Всепоглощающее чувство вины растекалось по венам, забирая остатки света даже из самых далеких уголков души.

Она не должна была погибнуть. Не должна была. Отдать свою жизнь взамен чего? Непомерно высокая цена. И фатальная ошибка. За которую Забини никогда не сможет себя простить.

— Нужно сообщить ее отцу, — Драко вошел в комнату, прерывая мысли друга. — И сделать все необходимое.

— Уже сообщил. Он кратко ответил, что не даст ни галлеона на похороны и не придет на них.

— И все? — Малфой скривился. — Твоя мать…

— Она занимается тем, чем должна. Джейн была моей невестой, поэтому ее место в склепе Забини-де-ла-Руш. И церемония пройдет согласно нашим традициям, — хрипло произнес Забини.

— Блейз, мне очень жаль, что…

— Ты предупреждал меня, а я не послушал, — он отвернулся от окна и уставился на Драко. — Я никого никогда раньше не терял поэтому даже не мог и подумать, от чего ты пытался защитить всех нас. От этой непередаваемой боли. Я не знаю, как жить теперь без нее.

— Ради нее и…

— Отдав свою жизнь, она придала моей ценность. И я не знаю, как потратить эту валюту, — Забини сжал кулаки. — Ее последнее касание изменило все.

Малфой непонимающе смотрел на потерянного Блейза, который больше не улыбался, больше не шутил и уже никогда не будет прежним. Теперь в его душе зияла огромная дыра. Рана, что не затянется даже спустя годы.

— Я подарил ей браслет. После того, как Димитрова попыталась ее убить впервые. Он защищает от холодного оружия и колотых ран. Когда Джейн в последний раз взяла меня за руку, мне казалось, что это просто милый жест. Я не заметил, понимаешь? Она надела его на мое запястье. Сняла с себя, черт подери, и отдала мне, — Забини со всей силы бросил украшение на пол, разбив несколько звеньев. — Это я должен был оберегать ее. Должен был спасти.

Малфой молчал. Никакие слова в мире не могли помочь или исправить ситуацию. И ничто не могло вернуть Блэкли.

— Она не хотела участвовать в дурацкой битве. Мои безрассудство и невнимательность стоили ей жизни. И вместо свадебного платья Джейн наденет погребальный саван.

Блейз практически упал в кресло и закрыл лицо руками. Возможно, он впервые в жизни так горько плакал. Отвратительная тягучая боль атаковала разум, кости и душу. Как только он понял, что идиотский браслет болтается на его руке, а не на руке Джейн, весь мир рухнул. Все посерело, поблекло. Стало мерзким и тошнотворным. Невыносимым, паршивым, безнадежным.

От сумасшествия спасал лишь жгучий огонь мести. Димитрова поплатится за то, что сделала. Это станет целью его жизни. Заставить ее выхаркивать вместе с кровью мольбы о пощаде. Чего бы это не стоило.

Джейн заслуживала исполнения всех своих желаний. Большую семью, которая бы собиралась каждое Рождество за праздничным столом, лабрадора с огромными глазами и звонким лаем, ворох дивных платьев и самых красивых украшений. Путешествовать по миру, увидеть своими глазами, как восходит солнце в южной Италии, заплетать косы их дочери и лечить разбитые колени их сыну.

Сколько же Блэкли хотела совершить… Написать много любовных романов, чтобы не краснея щебетать о них на любом светском вечере. Сказать на свадьбе Гермионы и Драко: «я всегда знала, что вы будете вместе». Навестить семью матери на Севере и заказать исполинский портрет погибшего брата.

Джейн говорила, что у них впереди еще масса времени, но его не было. Остались только воспоминания и невероятный шлейф ее цветочных духов, который навсегда впечатался в корку головы.

Звонкий смех, отскакивающий от стен. Блеск голубых глаз, светящихся от радости. Каждый светлый локон, спадающий волнами по плечам. Все теперь покоится в прошлом.

— Я не смог спасти ее, Драко. Не смог.

— Джейн отдала свою жизнь, потому что любила тебя. Больше всего на свете.

— И за свою любовь она заплатила неподъемную цену! — Блейз резко встал и приблизился к Малфою. — Слишком высокую.

В дверь негромко постучали. Он даже не повернулся, проигнорировав звук. Ему было плевать, кто там и что произошло. Самое ужасное уже случилось.

Стук повторился вновь. Похоже, что мадам Забини впервые не врывалась в комнату своего сына, а терпеливо ждала за дверью.

— Входи! — жестко скомандовал Блейз.

— Сынок, приготовления почти закончены. Эльфы сегодня доставят платье и цветы, — Делоурс едва сдерживала слезы. Она держалась только потому, что ее ребенок сейчас в ней нуждался. Больше всего на свете. — В семейном склепе…

— Я хочу похоронить Джейн в саду.

— Но дорогой, это же…

— Ты не слышала? — Забини не хотел выливать злость на мать, но сил сдерживаться не оставалось. — Я сказал в саду. Возле кустов голубого можжевельника. Пусть гоблины изготовят статую. И еще…

Он посмотрел в глаза матери. Та словно постарела на пять лет. Под глазами пролегли темные круги, морщины прежде маленькие и незаметные стали слишком явными. Забини подавил собственные эмоции, чтобы не причинять новую боль. Только вот его слова все равно разобьют ей сердце.

— Пусть сделают двойную могилу.

Делоурс зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик. Впервые в жизни она не знала, что делать и сказать. Нельзя допустить. Нельзя. Кроме сына у нее никого не осталось.

— Что ты такое говоришь? Не смей…

— Сегодня, завтра или через сорок лет я все равно умру. И когда это произойдет, я хочу быть рядом с Джейн.

— Блейз, не нужно, — Драко положил руку на плечо друга. — Останься здесь, в своем поместье. Я разберусь с Димитровой.

Забини сверкнул глазами. Малфой догадался. Сразу же понял, раскрыв его план. И как только посмел сказать это в присутствии матери.

— Ты ведь помчишься спасать свою женщину. Я пойду с тобой, чтобы отомстить за свою.

— Нет! Я не позволю! Ты никуда не уйдешь отсюда! — Делоурс бросилась к Блейзу и схватила его за плечи. — Ты — мой единственный сын!

— Мама, успокойся. Прекрати немедленно!

— Нет! Нет! И еще раз нет! Ты покинешь поместье, перешагнув мой труп!

Малфой сделал это специально. Чтобы Делоурс не позволила своему ребенку отправиться в слишком опасное путешествие. Только вот у Забини были свои соображения. И свои планы.

— Мама, прошу тебя, я ведь пойду с Драко. Мы с ним отличная команда, — он сжал ее ладонь и растянулся в неестественно фальшивой улыбке.

— Посмотри, к чему ваша командная работа привела. Твоя считай жена мертва, и ты хочешь отправиться вслед за ней. Скорее сам Салазар женится на грязнокровке, чем я допущу, чтобы ты…

— Отключись!

Забини провернул тот самый трюк, который Делоурс выкинула в мэноре. Она упала прямо ему в объятия, потеряв сознание.

— Блейз, ты что творишь? — прошипел Малфой.

— То же самое, что творил ты, когда вся эта история только началась. Я не могу вернуть Джейни, но могу тебе помочь вернуть Гермиону.

— Откуда ты знаешь, что я…

— Потому что ты любишь ее, Драко. Потому что я сделал бы точно так же, если бы Джейн оказалась в лапах Димитровой. Потому что так правильно.

— Я не поведу тебя на самоубийство, — отмахнулся Малфой, сжимая в кармане брюк медальон. — Мне осточертело хоронить близких людей. Ты в этот список не попадешь.

Забини поднял Делоурс на руки и аккуратно усадил в кресло. Укрыв ее пледом, он повернулся и окинул Драко оценивающим взглядом. Раньше Блейз не понимал, почему тот именно такой. И только сейчас понял.

— Я не спрашивал твоего мнения или разрешения. Димитрова поплатится за содеянное. Если мне суждено умереть, выгрызая дыру в ее шее — так тому и быть, — он скрестил руки на груди. — Либо мы действуем вместе, либо я иду один, а ты останешься дремать с моей матерью.

— Это угроза?

— Это предупреждение. Я не собираюсь погибать смертью храбрых, но и не могу оставить смерть Джейн неотмщенной. Она была моим всем, Драко. Моим дыханием, моей жизнью. В мире, полном дерьма и гнили, я нашел самую светлую душу. И у меня отняли то единственное, что спасало меня и тянуло наверх. Неужели у тебя были сомнения, что я не захочу бросить в лицо Димитровой Непростительное и отправить ее в ад?

— Блейз, ты не понимаешь…

— Нет, мой друг. Именно сейчас я как раз таки все понимаю. Это станет моим избавлением. Я не смог спасти свою женщину. Не смог. Так дай мне шанс спасти твою! Дай мне шанс хоть немного загасить чувство вины. И… — Забини запнулся на полуслове. — Если мы проиграем, то смерть Джейн стала напрасной. Я не могу этого допустить. Просто не могу.

Малфой не двигался. Ему пришлось признать, что в словах Блейза было больше, намного больше правды, чем хотелось бы. Страшно подумать, что он сам бы делал, если бы оказался на его месте.

Скорее всего, сжег бы весь мир и посыпал пеплом отрезанную голову Димитровой. Скорее всего, уже сейчас бы несся через всю Европу в самый ад, чтобы напиться ее кровью. Скорее всего…. Именно это Драко планировал сделать. Хотел и сделает.

Гермиона нуждается в нем, а он нуждается в ней. И пока есть хотя бы малейший шанс спасти ее, то Малфой отдаст собственную душу, но вернет Грейнджер. Вернет.

— Как мы туда доберемся? — Забини прервал вереницу мыслей. — В Червен?

Никакого ответа. Тишина. Принять решение было так сложно. Что же чувствовала Делоурс, когда снимала ожерелье с Нарциссы? Наверное, то же самое. Нужно быть сильнее.

— Перенесемся с помощью медальона.

Блейз печально улыбнулся и запустил руку в карман. Выудив оттуда небольшой пергамент, он небрежно бросил его на столик, упирающийся в ножку кресла.

— Ты ведь уже все продумал?

— У меня всегда есть много вариантов, но пока что ни один из них не сработал.

— В этот раз сработает, — Забини направился к шкафу и вытащил набор зелий. — Какой план?

Малфой наблюдал, как его лучший друг проверяет склянки и надевает перчатки из драконьей кожи. Как будто готовился к очередному заданию Баше, словно снова где-то на окраине Лондона объявился фальшивый наследник Волан-де-Морта, и нужно его устранить в кратчайшие сроки. Забини больше не был тем мужчиной, который распивает виски в квартире с прехорошенькими женщинами.

— Надень это.

Он бросил Малфою какую-то странную одежду с вышивками. Серебряная нить тонкими стежками образовывала красивый узор у шеи, а черный плотный атлас отливал синеватым блеском.

— Тряпки принадлежали моему отцу. Они должны поглощать темную энергию. Я бы сам надел, но фасон неподходящий.

— Блейз…

— Кто-то должен отвлекать Димитрову, пока я не подберусь к ней достаточно близко. Будешь отличной наживкой, поэтому особо не обольщайся, — Забини поморщился.

— Ты ведь даже не знаешь, какой план.

— Какой бы он ни был, кто-то должен стать приманкой. Прости, Драко, но ты подходишь на эту роль намного лучше меня.

Малфой вынужден был согласиться. Он прекрасно понимал, что Димитрова ждет его прихода. А вот присутствие Блейза может стать неожиданностью.

— Ее кольцо управляет дементорами. Уверен, что их будет очень много вокруг замка, — Драко стянул рубашку, чтобы переодеться. — Мы обойдем их.

— Не уверен, что смогу незаметно наколдовать патронуса. Наше преимущество и единственный шанс — появиться незаметно и внезапно, — Забини чертил на своей груди защитные руны.

— Нам не нужен патронус. Если использовать мой дар на максимум, то я смогу отключить и твои, и свои эмоции. Все до единой. Они нас не учуют.

Блейз выгнул бровь. Такой поворот его не совсем устраивал, но похоже, что выбора не оставалось.

— Ты же знаешь, какие это будет иметь последствия.

— Знаю. Это ничего не меняет, если есть хотя бы призрачный шанс вернуть Гермиону домой.

Малфой тут же пожалел о своих словах, заметив, как Забини отвел взгляд в сторону.

— Что ж, мы начали со спасения Грейнджер, им же и закончим.

Повисла неловкая тишина. В ней было своеобразное спокойствие, даже умиротворение. Ситуация вышла из-под контроля очень давно, но это не значило, что стоит плыть по течению. Блейз подошел к спящей матери и поправил плед. Она будет в бешенстве, когда очнется. Мягко сказано.

— Ты готов? — Драко взял со столика нож для писем.

Забини криво улыбнулся и кивнул. Одно движение острым лезвием. Несколько капель крови. Малфой размазал их по блестящей поверхности медальона, когда-то давно подаренного Димитровой для посещений родового гнезда, и водоворот перемещения закрутил обоих волшебников.

Туман заволок все вокруг. Замок был окружен густым дымом, а холод пробирал до самых костей. Драко закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на своем даре. Медальон распался на несколько частей. Похоже, что это билет в один конец.

— Не отпускай руку. Иначе не получится.

Лицо покрылось чешуей, которая распространялась со скоростью молнии, пачкая кожу черными узорами. Оскал. Острые зубы и желтая радужка. Проклятие вытягивало все силы, забирая остатки скомканной души. Жевало, рвало и выплевывало.

— С такой мордой только в Аврорате работать, — фыркнул Блейз, разглядывая уродливую половину бледного лица.

— Пошли.

Сотни дементоров шелестели разодранными плащами в поисках жертвы. Голодные и жестокие. Они пытались учуять хоть какие-то светлые эмоции, хоть какого-то мага. Пустота. Вокруг лежало несколько иссушенных тел. Разбираться в этом не было времени. Драко шел не так быстро, как хотелось бы.

Димитрова пока не собрала весь хаос, поэтому вряд ли подпустит опасных тварей слишком близко. Она призывала их, но не давала зайти за ворота поместья. Малфой чувствовал, что Гермиона все еще жива.

— Первая часть плана отличная. Дальше-то что?

— Я отвлеку Димитрову, а ты постараешься подобраться поближе так, чтобы тебя не заметили.

— А если она убьет тебя раньше? — Блейз поморщился.

— Постарайся не задерживаться, чтобы этого не произошло.

Забини выгнул бровь. Драко слишком сильно полагался на хаос, на удачное стечение обстоятельств и гордыню Кирин. Все равно лучше варианта не было. Что могут два волшебника против сумасшедшей ведьмы, толпы ее приспешников и сотни-другой дементоров?

— Хватит отчаиваться. Это сложно контролировать, — прошипел Малфой.

Прямо над ними пролетела очередная тень. Склизкие, морщинистые руки выглядывали из-под потрепанной ткани. Рыскала, пыталась уловить след. Драко выкрутил свой дар на максимум. Пути назад не было.

Впереди показались ворота входа в замок, который больше не выглядел как развалины, а возвышался посреди пустоши. Пересечь границу удалось безопасно. Похоже, что удача все же решила быть на их стороне.

Блейз проверил кованый забор на наличие ловушек и обнаруживающей магии.

— Ничего. Странно, не находишь?

— Зачем ставить защиту на замок, вокруг которого кружат сотни дементоров? — проговорил Драко, разглядывая ворота.

— Твое лицо… Ты ведь уже не используешь дар?

Малфой не ответил. Он слишком открылся, и проклятие завладело им окончательно. У него осталось не так много времени, но, черт возьми, надо использовать его с умом.

— Посмотри туда.

Блейз перевел взгляд в указанную сторону. Фиолетовые вспышки и громкие крики.

— Похоже, что все веселье там. Может, стоило одолжить у Поттера мантию-невидимку?

— В следующий раз обязательно к нему заглянем перед тем, как отправимся на дискотеку, — Малфой достал палочку из кармана. — Используй чары. Иди позади. И не упусти момент.

— Сколько указаний… — Забини поджал губы и развернулся в другую сторону.

Драко пошел прямо в самую гущу событий. Хаос звал его. Гермиона звала его. Он должен поменять направление потока. Чтобы Димитрова не просто перестала выкачивать магию, но и отдала все, что забрала, назад. Реверсивные чары.

Неожиданно кто-то зажал ему рот рукой и оттащил в сторону. Малфой сделал несколько точных ударов локтем, заставляя противника согнуться от боли.

— Боже, успокойся. Я хочу помочь, — тихо проскулил Оуэн, откашливаясь. Он пошатнулся и выставил ладонь вперед.

— Ты… — Драко уже замахивался палочкой для заклинания.

— Я хочу помочь. Я хочу помочь!

Димитров поднял руки и попятился назад, даже не пытаясь воспользоваться древком. Малфой на секунду опешил, но тут же отмел идиотскую мысль. Если убить брата, то сестра тоже умрет. Это шанс.

— Авада…

Драко даже не успел договорить, как Оуэн тут же растворился в воздухе, сбегая от битвы. Идеальный шанс упущен. Оставалось надеяться, что Блейз не допустит такой же оплошности.

Приспешников Димитровой нигде не было, словно сквозь землю провалились. Медленно приближаясь к источнику шума и вспышек, Малфой все острее чувствовал связь с Гермионой. Она все еще жива, боролась, не давала Кирин вытянуть хаос.

Та сидела на своем каменном троне, а вокруг кружился фиолетовый вихрь. С десяток приспешников стояли на коленях перед своей госпожой, склонив голову.

— Ты пришел, — едва двигая губами прошептала Грейнджер.

— Ты звала.

Расстояние все еще было слишком большим, чтобы услышать друг друга, но их связь позволяла общаться без слов. Драко безумно хотелось прижать к себе Гермиону и наполнить каждую ее клетку силой. Отдать собственную жизнь, лишь бы вернуть прекрасному лицу розоватый оттенок и блеск в карих глазах.

— Подслушивать нехорошо, но я не могу себе отказать в таких маленьких удовольствиях, — Димитрова закручивала локон на палец и криво улыбалась. — Я чувствую, что ты здесь, Малфой. Выходи, поболтаем.

Драко вновь начал жечь душу, выкручивая дар на максимум. Преимущество во внезапности. Единственный шанс крылся в одном быстром и коротком ударе. Оставалось надеяться, что Блейз держит ситуацию под контролем.

Малфой вышел из тени и коснулся рукой плеча Гермионы, которая лежала на ритуальном столе. Она попыталась встать, но Драко тут же остановил ее.

— Не двигайся. Все будет хорошо.

Грейнджер тяжело задышала, чувствуя, как сила испаряется из тонких вен и жил слишком быстро. Хаос уже настолько прочно переплелся с ее собственной магией и жизнью, что не искоренить, не избавиться. Это уже главная составляющая. Квинтэссенция колдовства в крови.

— Преклонись передо мной. Принеси клятву верности, и тогда твоя смерть не будет такой ужасной, — Кирин положила ногу на ногу. — И такой скорой.

Малфой вытащил волшебную палочку и направил ее на Димитрову, которая рассмеялась так громко, что несколько птиц, сидящих на размашистых ветках деревьев, взлетели в воздух.

— Я — великая Темная, наследница магии Эриды. И ты решил напасть на меня в моем же доме. Ты либо глупец, либо…

— Я Страж.

Кирин недовольно сжала губы и встала со своего места, направляясь к Драко. Сейчас или никогда.

— Инвертитур.

Фиолетовый поток остановился. Колдовство медленно начало вытекать из кольца, наполняя ослабевшую Грейнджер. Инверсионная магия, способная поменять ход любых чар.

— Ты что творишь, ублюдок?

Малфой перенаправлял хаос, удерживая энергию в своих руках. Он будто стал проводником, пропуская через себя сильнейшее колдовство. Круг замкнулся. Долго Драко не продержится. Серые глаза потеряли цвет, наполнившись фиолетовым сиянием.

Кирин схватилась за горло и упала на колени. Сейчас был самый лучший момент напасть и убить ее. Она выставила ладони вперед, опираясь на чуть влажную землю.

Малфой на секунду отвел взгляд в сторону, пытаясь высмотреть Блейза. Чего он ждал? Зачем оттягивал момент?

Раздался тихий и хриплый смех. Димитрова медленно поднимала голову, карканье становилось все громче.

Она махнула рукой, и инверсионное заклинание распалось, растворяясь в воздухе.

— Любишь поиграть, да? И как тебе мой маленький спектакль? Из меня могла бы получиться хорошая актриса?

Малфой сделал несколько шагов назад, направляя палочку прямо на Кирин. Нужно было проверить, если Гермиона пришла в себя. Если она еще дышит, после того как Димитрова разрушила колдовской узел.

— Неужели ты действительно думал, что какая-то идиотская инверсия меня остановит? Во имя Эриды, это даже не смешно.

Драко не сводил глаз с Грейнджер. Она наполнилась магией и жизненной силой. Темные круги ушли, а раны затянулись.

— Хазуфель, приведите моих гостей, чтобы мистер Малфой тоже насладился зрелищем.

Из темноты показались натерреры, которые толкали вперед Оуэна. Его лицо было разбито, из носа капала кровь, но на Кирин это уже не отражалось. Связь ослабла. Хаос брал вверх.

Один из приспешников нес на своем плече что-то тяжелое. Драко наблюдал за всем боковым зрением, не отводя глаз от Димитровой.

— Стоило вам пройти ворота, как я тут же учуяла вас, мальчики. Ты ведь хотел отвлечь меня обратной магией, чтобы Блейз напал сзади и убил… Что ж, он немного задержался.

Кирин кивнула, и приспешник сбросил ношу прямо перед Малфоем. Стеклянные глаза Забини. Бездыханное тело. Рваные раны на шее.

— Мой никчемный брат пытался его защитить. Но разве он мог выстоять против двадцати волшебников и оборотня? Ты привел его на смерть.

Драко опустился на колени. Она была права. Миллион раз права. На темной коже запеклась кровь, из груди торчал клинок.

Блейз погиб.

И это вина Малфоя и только Малфоя. С самого начала он допустил столько фатальных ошибок. И расширившиеся глаза Забини, его небьющееся сердце, застывшее дыхание…

— Твой прихвостень убил шестерых моих верных слуг. А мой идиот-братец защищал его… Какое мерзкое предательство, — Димитрова сплюнула на пол. — Если бы ты выполнил все условия плана, примкнул бы ко мне, то и Блэкли, и Забини, и даже возможно Хэльвард остались бы живы. Но ты решил развлечься с грязнокровкой и увлекся. Надеюсь, что она громко стонала, раз это стоило смерти стольких волшебников.

Драко не мог оторвать взгляда от мертвого Блейза. Столько лет, столько воспоминаний, столько всего… Он бился до самого конца, но так и не смог пробиться к Димитровой. А Малфоя не оказалось рядом.

— Драко… — Гермиона привстала и заметила тело, распластавшееся на земле. — Боже…

— Грейнджер, насладись ощущением силы внутри себя. Это в последний раз, через пару мгновений я снова запущу обряд, — Кирин легким движением поправила прическу, а после погрузила Гермиону в сон, решив оставить ее на десерт.

— Отпусти их… — хрипло проговорил Оуэн, глядя бесцветными глазами на Кирин.

На его лице красовалось столько порезов и ссадин, что едва можно было разглядеть зеленые глаза. Димитрова повернулась в сторону и сверкнула глазами.

— Ты — мой брат. Как тебе пришло в голову предать меня? Как ты посмел?

— Ты мне больше не сестра.

— Наверное, это должно меня как-то ранить или задеть, но правда в том, что мне плевать. От такого слабака и труса ничего другого я и не ожидала, — Кирин махнула рукой натеррерам, и те послушно ушли, скрывшись в темноте деревьев. — Иногда мне кажется, что тебя просто подкинули в нашу семью. Милый и хороший Оуэн, любимчик мамы. Тошнит от этого всего.

Димитров едва держался на ногах, а по его лицу текли слезы. Он упустил так много, и ничего нельзя вернуть назад. Судьба всего мира оказалась в руках его сумасшедшей сестры, которая превратилась в монстра.

— Момент истины, господа и грязнокровка. Пора начинать.

Кирин опустила ладонь на лоб Драко и начала вытягивать все силы. Сначала Малфой, чтобы не мешался под ногами. Потом Грейнджер, чтобы наполниться хаосом и стать Первородной. И закончить Оуэном: разрубить дурацкую связь до конца, а после свернуть ему шею. Все просто.

Драко развел руки в сторону, не в силах сопротивляться мощной магии. Проклятие, Димитрова, смерти одна за другой… Бороться не было никаких сил.

— Уходи, — сказала Грейнджер, глядя на Оуэна. — Спасайся.

Она смогла сбросить оковы сна и встала с ритуального камня. Внутри горел пожар ненависти и злости.

— Малышка грязнокровка решила поиграть во взрослые игры. Даже не знаю, что сказать…

— Что-то напоследок, потому что сейчас ты умрешь, — злостно проговорила Гермиона и, схватив с земли палочку Драко, напала на Кирин.

Фиолетовые искры разлетелись по воздуху. Противостояние двух ведьм, борющихся в магической дуэли. Одна за власть, другая за любовь. Димитрова обладала артефактом и смогла накопить намного больше хаоса. Неравная борьба.

Грейнджер сжала зубы и схватилась за палочку двумя руками. Держала ее так крепко, как только могла. За каждое прикосновение Драко, за каждую улыбку Джейн, за каждую шутку Блейза… За Гарри, за Джеймса, за Асторию… За каждого волшебника, который никогда не подчинится злу. И будет бороться до последней капли крови.

Древко начало трескаться от напряжения. Слишком сильный поток. Слишком много магии.

— Ты проиграла, грязнокровка. Я скормлю твои внутренности диким псам.

— Не сегодня, сестра. Не сегодня.

Оуэн вытащил нож из груди Блейза и одним быстрым ударом воткнул лезвие в свой живот.

— Нет! Не смей! — Димитрова отпустила энергетический вихрь и попыталась прижать рукой кровоточащую рану. — Что ты натворил, идиот?!

Оуэн прокрутил ножом несколько раз, не издав ни звука. Кирин кричала так громко, что уши закладывало. Хаос атаковал ослабшую жертву, вытягивая из нее колдовство. Темная магия обернулась против своей хозяйки.

— Ты готов умереть за них? — она тщетно пыталась спасти себя.

— Не за них. За тебя, — Димитров вытащил нож и бросил в сторону.

Гермиона подбежала к Оуэну, который упал на землю. Из его рта текла красная струйка, окрашивая зубы. Он закашлял, лишь усиливая кровотечение.

— Тише, тише, — Грейнджер попыталась успокоить Димитрова, который расплылся в мягкой улыбке.

Он коснулся мягких кудрявых волос, заправляя их за ухо.

— Такая красивая и такая грустная, — его бархатистый голос раздался в последний раз.

Рука повалилась за землю, последний вздох вырвался, сердце перестало отбивать четкий ритм. Гермиона повернула голову и заметила, как легкие разряды затухают на теле Кирин. Оуэн принес себя в жертву, утаскивая за собой в ад свою сестру.

— Драко!

Малфой протягивал руку, чтобы схватиться за Грейнджер. У них получилось. Получилось. Купол защиты над Червеном спал, приспешники бежали, пытаясь спастись.

— Ты должна убираться. Дементоры…

— Я не брошу тебя. Мы уйдем вместе.

— Их слишком много, а проклятие уже достигло необратимой стадии. Мэнор твой, живи и будь… — его глаза закатились, а Драко потерял сознание.

— Ну уж нет, Малфой. Тебе еще придется ответить за свои действия и чертову сделку с Эридой!

Гермиона стянула с холодного пальца Кирин кольцо и надела на свою руку. Хаос мог помочь. Мог спасти и убить.

Стая дементоров уже подбиралась к лежащему на земле Малфою. Ледяные оковы льда и мороза атаковали кожу. Страх, отчаяние, безнадежность.

Грейнджер закрыла глаза. Сильный волшебник может справиться с двадцатью дементорами, очень сильный с сорока. Но здесь их рыскало гораздо, гораздо больше. Но и Гермиона уже не была обычной ведьмой. Первородная.

Она вспомнила, как Драко помогал ей в самолете, как впервые поцеловал ее. Вспомнила обо всех прожитых моментах с Джейн. О крестинах Джеймса, о том, как Астория кормила его пирогом с брокколи.

Ворох мыслей атаковал разум, наполняя Грейнджер могущественной силой. Драко. Вот что сейчас главное.

Она сосредоточилась на его серых глазах и нежных прикосновениях. Он стал самым счастливым воспоминанием.

— Экспекто Патронум!

Огромное кольцо голубой магии вырвалось наружу, прогоняя голодных дементоров. Мощный выброс пронесся по всему замку, взрывая светом каждый темный уголок.

Гермиона подошла к Драко, который еле-еле дышал. Проклятие почти убило его.

— Ты не умрешь. Только не сегодня.

Она впилась губами, даря ему нежный поцелуй. Мягкими касаниями Грейнджер забирала черные путы, возвращая Малфою душу.

Слишком поздно. С некоторыми вещами даже могущественный хаос не мог справиться. Гермиона продолжала вытягивать проклятие. Оторвавшись от холодных губ Драко, она схватила руками его посеревшее лицо.

— Мне плевать, если ты сдался. Я тебя еще не отпустила. Ты мой Страж. Возвращайся ко мне.

Все светилось фиолетовым светом. Сердце билось через раз.

Гермиона считала. Раз, два, три, четыре… Слишком прерывистый ритм. Слабый. Пульс почти не прощупывался.

— Я позвала! — Грейнджер стукнула Драко по груди, в последний раз пытаясь вернуть его к жизни.

Все потемнело, не оставляя даже маленького лучика света. Лишь летающие искры магии хаоса освещали сумрачный двор. Отчаяние. Снова. Как будто это конец.

— И я пришел…

Малфой открыл глаза.