По замкнутому кругу

Глава 31

День выдался насыщенным. Настолько, что Дана сама не заметила, насколько задержалась.

— Может, тебя приехать и забрать, красавица? — Данил позвонил ближе к началу восьмого вечера, и был сильно удивлен, застав ее в кабинете. — Уже и я собираюсь домой ехать.

— Нет, Даня, не нужно, я выхожу, — смутилась она.

Обычно у них он задерживался, а тут… Но это и понятно, у Даны все же не та должность. Только очень хотелось все завершить, потому как они собирались через неделю расписаться, ее родители прилетали в гости на само событие и небольшой праздник в узком кругу, где из «не родни» только Семен Петрович и был в приглашенных. Яна с Витей то уже давно «родичи».

Хотя Семен Петрович, можно сказать, показывал куда больше открытого восторга от их предстоящей свадьбы. Родители что Даны, что Данила были весьма осторожны… наверное, наученные прошлым. Но и вмешиваться особо не решались, дети давным-давно выросли и сами распоряжались своими жизнями. Правда, отец Даны, кажется, по итогу был весьма доволен и маму убедил в своем настрое… И, имелось у Даны подозрение, что он давнему другу звонил, собирал информацию по Данилу, а Семен Петрович и тут постарался изо всех сил поддержать своего протеже, расписал в лучших красках…

После свадьбы Дана и Данил планировали на неделю уехать в отпуск, вот и не хотелось, чтобы в этот момент ее дергали с роботы по каким-то незакрытым вопросам. Приходилось дольше работать сейчас.

Однако сегодня понимала, что действительно задержалась, да и нет ничего критичного. Так что, отключив компьютер и собрав папки, закрыла кабинет, направившись к лифту.

Даже домой вернулась чуть раньше любимого… Хотя тут больше сыграло роль то, что ее офис ближе. С радостью бросилась навстречу, попав в крепкие объятия, стоило дверь открыть.

— Вот видишь, я первой успела, — немного по-детски показала ему язык, запрокинув голову.

— Вижу, — с улыбкой согласился Данил…

Но ей вдруг какие-то тени в глубине его глаз почудились. Нехорошие такие, тяжелые. Да и во всем теле мужчины, словно придушенное, напряжение…

— Все нормально, любимый? — отступила на шаг, всматриваясь в его лицо.

Попыталась вспомнить, обсуждали ли они какие-то сложности? Но, казалось, ничего такого у Данила в последнее время на работе не случалось.

— Да, нормально, красавица, — шире усмехнулся он, притянув Дану назад. — Устал просто нереально, пытаюсь все успеть и закрыть каждый вопрос, — прижался губами к виску.

И теней уже как и не осталось. Кроме тех, что под его глазами…

Действительно устал, как и она, а может, и сильнее, все же куда больше на плечах Данила лежит. — О, мне это знакомо! — рассмеялась Дана, потянув его дальше по коридору. — Сама сегодня пыталась все варианты предугадать и решение на любую возможную ситуацию оставить.

Забрала у него бумаги, которые и Данил домой захватил, отнесла в гостиную папки, пока мужчина снимал обувь.

— Вот и я так, — хохотнул Данил, начав мыть руки. И даже в его голосе ей слышалась усталость. — Но оно того стоит, зато потом вся неделя будет только наша, — взяв полотенце, он одновременно наклонился и еще раз жарко поцеловал ее, похоже, соскучившись, несмотря на весь тот завал на работе.

— Пошли, поужинаем, отдохнем, расслабимся, — с удовольствием выдохнула, аж глаза немного прикрыв, с восторгом ответив на эту мимолетную ласку, и направилась в кухню греть еду, пока Данил переодевался.

— А твой день как? — Данил обернулся быстро, тут же тарелки достал, помогая ей в этих нехитрых и приятных для обоих хлопотах. Ценили теперь все время, что вместе проводили.

— Приблизительно так же — замоталась, — закатила Дана глаза с улыбкой, сервируя им быстро нехитрую еду.

Себе ограничилась сыром, клубникой да овощным салатом, так устала, что не особо и есть хотелось. А Данилу добавила мясной нарезки и картофеля, который у них оставался.

— Ой, кстати, — внезапно вспомнила, стоило им сесть, подскочила, удивив Данила, вернулась в коридор, где оставила свой телефон, когда любимого встречала. — Мне дизайнер фото сбросила, я забыла тебе перебросить, прости. Они неплохо продвигаются, смотри, — на ходу говорила и фото листала. — Вот, — протянула смартфон Данилу.

А он как подвис. Данил, не телефон. Будто о чем-то глубоко задумался за те несколько секунд, что Даны не было, и сейчас не мог никак переключиться.

— Ты это так себе представлял? — позвала, когда он так и не посмотрел на экран. — Или уже жалеешь, что, вообще, решил впустить нас с дизайнером в свой дом? — поддела с веселой иронией, пытаясь растормошить его, хотя в груди что-то похолодело на мгновение.

— В наш, — поправил тут же Данил, глянув на нее как-то серьезно и с возмущением. — Это наша квартира, Дана, так что творите, что хочется тебе! Предел моих дизайнерских способностей ты уже видела, — повинился с улыбкой. — Тем более что мне очень нравится результат вашей деятельности, — все же начал листать он фото, без особого аппетита ужиная.

А Дана только улыбнулась, на самом деле задумавшись о том, что любимый чересчур устал и загружен, возможно…

— Даня, что происходит?

На дворе глубокая ночь. Два часа, самое темное время, когда всякие глупости лезут в голову. А он не спит, сидит в той самой кухне перед открытым ноутбуком и бессмысленно смотрит в монитор, будто и не видит столбцов цифр перед глазами.

И ей почему-то холодно стало, несмотря на наступающее лето. В открытое окно слышно, как какие-то мелкие птицы голос подают, где-то сверчок рядом… Парк недалеко, сказывается. А ее до озноба бьет, точно ноябрь на улице!

Поежилась, переступив с ноги на ногу, ступни заледенели. Хотелось под одеяло и чтоб в горячих объятиях Данила…

— Ты зачем встала? — встрепенулся, только заметив ее, настолько был в свои мысли погружен.

Провел ладонью по лицу с нажимом, словно старался прогнать невыносимую усталость. Размял вроде даже со злостью некой, с непонятным ожесточением.

— Можно подумать, это новость, что я сплю без тебя плохо и слишком чутко, — хмыкнула Дана, присев на соседний стул. На самый краешек почему-то.

А на душе, вопреки улыбке, как-то невыносимо тоскливо и гулко пусто. Как всколыхнулись разом все те страхи, что не давали покоя и среди полного счастья. Как отзвук или привкус давних подобных ночей и всего, что за теми стояло пять лет назад. Вспомнила, вот… Потому ли маялась последнее время? Теребило подсознание?

— Я надеялся, что не буду тут тебе мешать, — еще раз вздохнул Данил, отодвинув ноутбук в сторону. — Другая же комната.

— Ты не мешаешь, тебя просто рядом нет, — заметила она, опустив свою руку поверх его пальцев.

Так приятно! Горячая ладонь, родная! Поддалась порыву и, встав, обвила его плечи своими руками, как бы легла со спины на сидящего мужчину, положив свой подбородки ему на плечо. Чтоб всем телом Данила обнять. Ну и согреться от него, тоже на это рассчитывала.

— Любимый, что происходит? Дело ведь не только в рабочей суете перед свадьбой, да? Если подумать, ты последнюю неделю чересчур напряжен… И куда меньше делишься причинами этой напряженности, — касаясь губами его щеки, вслух произнесла то, что подспудно все это время тревожило. — А это пугает, Данил. Слишком болезненные и горькие ассоциации с прошлым…

Дана замолчала, потому что своими губами ощутила, как он сжал челюсти. У мужчины желваки заходили, словно бы Данил с какими-то внутренними демонами боролся.

— Даня?.. — теперь действительно встревожилась, поняв, что ей внезапно вновь стало холодно. Внутри, за самой грудиной.

— У Семена Петровича проблемы с сердцем, — шумно выдохнув, смирившись с тем, что нужно говорить, но и не испытывая от этого ни облегчения, ни удовольствия, чуть резковато начал Данил.

— Ему плохо? Очень серьезно?! — занервничала сразу же Дана, вообще переключившись.

А Данил вновь лицо руками прижал, надавил на лоб, брови, после чего пробежался пальцами по ее ладоням, которые лежали на его плечах.

— Он лечится и все контролируемо. Надо будет, и на операцию готов, да и образ жизни менять начал в последнее время, прислушался к рекомендациям врачей. Вроде бы все в пределах рамок, которые ему оговорили, без угрозы острой сейчас, — объяснил, но с той же интонацией, будто принуждал себя в голос проговаривать нечто внутреннее.

— Но ты нервничаешь? — не поняла ситуацию Дана.

— Я нервничаю… — тихо произнес и покачал головой. — Можно, наверное, и так сказать. Но не совсем из-за этого… Из-за его здоровья я год назад перенервничал, когда впервые приступом прямо на совещании прихватило. Вот тогда перетряхнуло. Со своим батей такое проходил, вовек не забыть! — хохотнул невесело. — Скорую мигом вызвал, в отпуск его уйти заставил после лечения. Он без споров согласился, что удивительно. Тогда всех перетряхнуло капитально, — Данил даже усмехнулся, будто воспоминание, несмотря на нюансы, было больше приятным.

И замолчал. Дану это понемногу начинало нервировать, но она всеми силами старалась сохранить атмосферу спокойствия.

— Хорошо, это я поняла. Но почему ты сейчас сидишь здесь, явно не понимая, что на ноутбуке смотреть пытался? Дело же не в Семене Петровиче или этих отчетах, — махнула рукой на столбы цифр перед ним. — О чем ты думаешь, Данил? — одной рукой обняла его подбородок, заставив на нее обернуться. Неудобно обоим, но хотелось в глаза любимому посмотреть.

Он это понял. Как и то, что сердце у Даны уже совсем не на месте. А может, и глубже заглянул, тоже же ее хорошо понимал.

— Я… боюсь, — выдохнув сквозь сжатые зубы, еле слышно и тяжело признал он. — Боюсь тебя подвести… опять.

Дана выпрямилась. Покачала головой, разминая шею и пытаясь разобраться, как пропустила еще хотя бы пару объяснений? Или он просто те не произнес?

Данил все это время сидел, вперив взгляд в стол, по всей видимости, вновь нырнул в свои тяжкие думы, которые ей вообще яснее не стали!

— Так. Я ничего не поняла! — честно признала с некоторым возмущением. И, надавив ему на плечо, заставила Данила так повернуться и подвинуться, чтобы сесть на его колени. — Как от обсуждения здоровья Семена Петровича мы дошли до идеи, что ты меня подвести можешь, Даня? — наконец-то, глядя прямо ему в лицо, потребовала деталей.

И этим вызвала новый почти мученический взгляд. Да уж, с озвучиванием своих мыслей у него все еще тяжко.

— Он стал поговаривать о том, что думает продать бизнес, слишком тяжело стало вытягивать этот напряг по работе, — так, словно только ради нее себя наизнанку выворачивает (похоже, реально так чувствуя), начал Данил все же говорить. — А это огромная неизвестность, понимаешь? Для Семена Петровича этот комбинат, техника — дело всей жизни. Он его поднимал с нуля, считай, когда выкупил, там проще было все на продажу выставить и людей разогнать… Но он иначе поступил. И сейчас там все время надо всю душу вкладывать, тем более с тем, что мы запланировали и задумали… Будет ли с этим возиться кто-то, подобно ему? Сомневаюсь.

Чем больше говорил, тем больше открывался Данил, будто ему легче становилось.

— У меня есть подозрения, что другой этого может и не вытянуть, даже если купит. И просто оставят минимум, свернув программу развития в ноль. Да и мне представить сложно любого иного руководителя над собой, кроме Семена Петровича. У него хотелось учиться и слушать, а остальные… — Данил с сарказмом скривился. — Чаще нацелены на голую прибыль, не понимая, как важно, хоть и дорого, иногда бывает поддерживать постоянное развитие. Без этого же все заглохнет! Даже налаженное производство! Потому что мир на месте не стоит, все время какие-то новые законы и правила рынка, технику придумывают, — закончил уже с запалом, явно от души это все рассказав.

— Так тебя гнетет вероятная продажа комбината? — уточнила Дана, потому как пока не все поняла. — Но при чем здесь то, что ты меня подвести боишься?

А Данил ее новым пасмурным взглядом одарил.

— Это новые, неучтенные факторы, красавица. Раньше Семен Петрович о таком и не думал, а теперь заговорил достаточно определенно. И это новая реальность, в том числе и для меня. Характером меня судьба наделила не сладким, уже тоже не малый пацан, понимаю. Да, научился сдерживаться, обходить углы… Только терпеть, кого не уважаю или не считаю авторитетом, не смогу. А я же всех вероятных покупателей уже в этом бизнесе знаю. И четко понимаю… сработаться могу себя заставить, только насколько меня хватит? И не рванет ли рано или поздно? — виновато покосился любимый, обнимая ее крепче. — А если плюнуть и уйти в другое… Тоже можно, но это неопределенность. А мы женимся, и я на себя ответственность взял, умоляя тебя дать мне новый шанс, заверяя, что обеспечу, нормальную жизнь гарантирую…

— Так! Стоп! Вот тут замерли и язык прикусили! — громко прервала она Данила, накрыв ладонью его рот. — И заодно это все сразу из головы выкинь. Вот в эту же секунду, хорошо? — немного сердито, немного осуждающе глянула на него.

Дошло, наконец, в корне его тревоги разобралась, и свое неосмысленное беспокойство понятней стало. Потому как Данил вновь зациклился на родной идее-фикс и, оседлав верного конька, с девизом, что он ей сам по себе, без уровня и достатка, не нужен, явно был готов новых глупостей напридумывать и бог знает чего наворотить! А там и до мысли, что им вновь порознь лучше будет — недалеко!

Ну уж нет, в этот раз она ему не даст совершить глупость!

— К твоему сведению, люди счастливо живут вместе, когда у них в десятки раз меньше совокупный доход, чем наш с тобой, — адекватно напомнила.

— Ага, только мы в разгаре ремонта, который больше постройку дома напоминает, впереди поездка, а еще желание на нас двоих не останавливаться в семье, — немного резко напомнил Данил. — А на это все нужны достойные средства…

— Даня! Я тоже зарабатываю! Не так много, как ты, но, если вдруг ты решишь уйти с комбината и будешь искать дело по душе — протянем. Да и есть же какие-никакие заначки. Эту квартиру можем продать, закончить ремонт хватит. Свадьба и поездка уже оплачены. Поверь, проблемы легче решать по мере их возникновения, тогда выясняется, что все вовсе не так, как ты в голове себе накрутил, — подключила она психолога.

Да, Данил был сильным, целеустремленным, напористым и характерным. Но и таким иногда нужна помощь и мягкое направление, а может, и больше, чем другим. Чтоб не начудили, в силу того самого характера. У нее практики теперь куда больше было в этом, хоть и рабочей. И любимому человеку помочь на здравый смысл внимание обратить, тем более с радостью готова! Это же ее счастье, в конце концов, на кону. Уж она-то характер Данила лучших других знает.

— И, вообще, есть ведь и другой вариант, — видя, что он пока не очень настроен ее слушать, предложила Дана, на ходу что-то пытаясь анализировать и придумать.

Вероятно, не особо технически верно, понимания в этом не так много, но все же в бизнесе корпораций уже столько лет вертится.

— Какой? — будто только из любви к ней, уточнил этот упертый мужчина, у которого она на коленях продолжала сидеть. — Если бы я мог купить этот чертов комбинат, поверь, все выложил бы. Но таких денег пока не заработал. А кредит… Лезть в долг, когда с тобой хочу жизнь построить… Не могу пока оправдать риски. И залога нет. Квартиру заставлять не стану.

Дане даже захотелось его укусить за плечо, что ли! Ну вот он снова все к деньгам сводит!

Но стоит отметить, разговор подхлестнул эмоции и разогнал кровь, так что польза была — она согрелась.

— Я, возможно, где-то в терминах ошибусь, не суди, но идея такая, — заставив себя сохранить равновесие, начала Дана, хоть и закатила глаза, дав понять Данилу, что думает насчет его жизненной позиции, — ты можешь обсудить с Семеном Петровичем вариант, когда он… Не совсем знаю, как это делается, но остается акционером и получает дивиденды со своего вложенного в комбинат капитала. Но с правом голоса, хоть и не окончательным. Зная Семена Петровича лично и учитывая все то, что ты мне про него рассказывал, я сильно сомневаюсь, что и он так уж горит в чужие руки дело всей своей жизни отдавать. Пусть и по здоровью. А ты становишься исполнительным директором. Да, мы вложимся в акции тоже, купим много… Истратим часть сбережений… Снова-таки говорю, можем эту квартиру продать или в залог под кредит отдать. Думаю, разумно будет обговорить заранее вероятность того, что ты впоследствии выкупишь комбинат или станешь главным акционером, говорю же, тут я механизм не совсем представляю. Но так вы сможете реализовать все ваши задумки, а ты будешь сам себе начальником, потому как период подчиненного уже точно не твое, я вижу и знаю, поверь мне, — усмехнулась, стараясь любимого взъерошить. — И Семен Петрович не только выигрывает, но и у дел остается ровно настолько, насколько его состояние здоровья и желание позволят. Ну и Георгию ему будет, что оставить. Хоть Жора и не хочет к бизнесу отношения иметь, но от пассивного дохода, думаю, не откажется. Почему вам такой вариант не рассмотреть, Даня? — внимательно глянула в глаза мужчины.

Он молчал, глядя на нее тоже пристально, задумчиво, и руками держал Дану крепко-крепко. Вздохнул.

Оба не обращали внимания на то, что за окном уже светать начинает. Забыли про время. Решить и проговорить все иногда бывает важнее, чем выспаться.

— Я думал об этом, — наконец, медленно признал Данил. — Но Семен Петрович не заводил такого разговора. Возможно, не хочет подобного варианта. И я не был уверен, как ты отнесешься к тому, что надо будет и прижаться в финансах, да и на работе я точно буду проводить еще больше времени, чем сейчас…

— Так поговори ты! — улыбнулась Дана.

Она понимала, что его в некотором роде уважение и привычка прислушиваться к наставнику тормозила. Реакция Данила была нормальной, как и сомнения в подобном разговоре, невзирая на резкий, а местами и порывистый, характер возлюбленного.

Но не соврала и в ином — он уже прошел этот этап. И она ощущала, и Семен Петрович, наверняка. Дана не удивилась бы, узнай, что опытный и мудрый руководитель, относящийся к Данилу, словно отец, такими вот разговорами тоже воспитанника подталкивал к решительным действиям. Как выталкивают птенцов из гнезд родители.

Данил, конечно, уже давно не птенец. Но он бесконечно уважал человека, помогшего ему в непростой ситуации, вот и медлил.

— Ты ничего не потеряешь, это раз. Да и Семен Петрович тебя меньше ценить или уважать от этого не станет. И сомневаюсь, что посчитает тебя нахалом. Вы не первый год знакомы, и именно тебе по итогу он доверил управление своим обожаемым комбинатом, — обхватив ладонями лицо любимого, говорила с максимальной уверенностью в голосе, давя на самые разумные и существенные для Данила аргументы. — Для него такой вариант — тоже один из оптимальных, как мне кажется. А это — два в пользу разговора. Ну а я, — тут Дана уже просто подалась вперед и сама крепко обняла Данила за шею, опустив голову мужчине на плечи, — всегда с тобой буду, Даня, «в богатстве и в бедности», помнишь, как там в клятве говорится? А мы ее через шесть дней друг другу давать собрались. Да и сейчас я точно также чувствую это все. Прекрати придумывать проблему там, где ее нет, точно не в наших отношениях!

— Уверена? — хмыкнул он, но совсем другим тоном, мягко-мягко, и нежно провел пальцами по щеке Даны с таким трепетом, что у нее глаза защипало.

Но, ладно, ей простительно

— Уверена, любимый! Ради такого дела я, так и быть, даже готова к тебе на работу перейти, будет семейный бизнес. И чаще видеться станем, учитывая твою вероятную загруженность… месяцев семь, — переплела их пальцы, сомкнув ладони.

— Почему семь? — не понял Данил, нахмурившись.

Но в остальном, казалось, от идеи в восторге и уже ради одного этого готов говорить с Семеном Петровичем.

— Может, восемь… Не знаю точно, во сколько в декрет уходят, ну и как я по самочувствию буду вытягивать… — с таким уже явным намеком в голосе, «пояснила» Дана, опустив их сплетенные руки себе на живот.

Вообще-то, это был ее сюрприз ему на свадьбу. Сама вчера только тест сделала, заподозревав, и будущего мужа хотела порадовать утром перед росписью. Но раз тут такое дело… Точно нельзя тянуть с новостью!

Данилу потребовалась всего пара секунд, чтобы сложить цифры и понять, что в девять месяцев все, произнесенное ею, не укладывается. Точнее, укладывается очень хорошо, если считать уже прожитый вместе месяц…

— Дана?! Красавица моя? — охрипшим вдруг голосом обозвался он, впившись в ее лицо взглядом. А горячая ладонь с такой неожиданной жадностью ее живот накрыла, скользнув под футболку. — Ты беременна? — будто бы с затаенной надеждой, но не до конца веря, уточнил он.

— В свете моей вечной борьбы за наше равное право влиять на совместную жизнь, наверное, правильней будет сказать, что беременны «мы», — лукаво передернула она, устроив свою ладонь поверх его.

— Но мы же все время предохранялись? — вроде и отчаянно желая поверить, но и боясь, что она не учла что-то, напомнил Данил.

— Не все время, — с намеком повела она бровями, напоминая ему про их первый раз. — Думаю, нашим организмам длительное воздержание дало такой толчок, что никто решил не откладывать до лучшего случая, — давясь смехом от того, как он реагирует, и ощущая, что ее затапливает безумная нежность и любовь к этому мужчине, выдала ему свой вариант событий.

— А знаешь, мне по фигу, как! Я просто дико счастлив! — выдохнул с восторгом Данил, крепко и страстно припав к ее губам поцелуем.

Отпустил, но не отстранился, так и сидели, дыша одним воздухом и грея ее живот обеими руками.

— У меня такое странное чувство, — тихо признался Данил, глядя ей в самые глаза.

— Какое? — таким же шепотом уточнила Дана, не в силах перестать счастливо улыбаться.

— Будто я всю жизнь марафон бежал, сколько себя помню… К какой-то цели стремился, она вечно передо мной была… Ты… Успех, деньги… А сейчас — все. Пересек черту «финиша»… И это, — он чуть надавил, огладив ее еще плоский живот, — как та самая медаль или ленточка. Наша, на двоих, общая. А в голове звенит и пусто… — чуть растерянно признался ее любимый мужчина.

Не выдержала, всхлипнула, сдавшись эмоциям. Обняла его крепко.

— Ты и достиг всего! Добился!.. Хотя можно было и мягче к себе относиться, и ко мне заодно, — не удержалась от легкой иронии. — Но, зная твой характер, не сомневаюсь, что скоро появятся новые цели. Тот же комбинат… И ты и их достигнешь. Характер такой, лбом все преграды пробивать. Такого тебя и люблю. И всегда рядом буду, Даня, несмотря ни на что, с тобой, любимый, не с деньгами, квартирами или машинами. Заруби это себе на носу, договорились? — даже велела строго.

— Запомнил, зарубил, — рассмеялся Данил, опять погладив ее живот.

А встать ни у кого сил нет, пусть и стоило бы еще полежать хоть пару часов до работы…