Под маской

Глава 15

Ивлин поднял свой бокал.

― Я полагаю, что ты в этом нуждаешься больше, чем я, ― заметил он. ― Мне не следовало бы сразу огорошивать тебя такой суммой.

― Когда ты об этом узнал?

― Уже довольно давно, однако не все сразу. Я не знаю, вся ли это сумма, но я не думаю, что сильно ошибаюсь.

― Какая часть из этой суммы долг торговцам?

― Наименьшая ― хотя достаточно много она должна «Рэндел и Бридж» и неизвестно, сколько она еще могла задолжать своему портному. «Рэндел и Бридж» не настаивают на уплате долга: они слишком хитры. Я думаю, что графы Денвиллы с давних пор пользовались услугами ювелиров, не так ли? Они, наверное, думают, что если мама не платит им сейчас, то позднее им заплачу я! Я не могу рассказать ей о Селесте: ты же понимаешь, Кестер, бедная мама этого не поймет! Деньги просто текут у нее сквозь пальцы. Она не знает, на что они идут, и будь я проклят, если я знаю это сам! В любом случае никогда не известно, что она еще сделает! Мы всегда знали, что она в долгах, но только после смерти отца я обнаружил, насколько сильно она увязла. Она годами одалживала деньги! ― Он невесело рассмеялся. ― Бедняжка! Если завтра дать ей сто фунтов, то очень вероятно, что она отдаст эти деньги одному из своих старых нуждающихся друзей. Она измучена, а этот хищник, который делает ей шляпы, настойчиво требует уплаты долга. Отдай она даже самые неотложные долги, все равно ее дела останутся запутанными. Ты, должно быть, не знаешь этого ― я тоже года два тому назад не знал и никому на свете, кроме тебя, я не мог бы рассказать об этом.

― Разумеется. ― Кит хмуро уставился на свой бокал, который он держал в руках. ― Но я узнал о многом, с тех пор как нахожусь в твоей шкуре. Кстати, Ив, не приходит ли тебе в голову, что в этом больше виноваты обстоятельства, чем бедный папа?

― Нет! ― вспыльчиво произнес он. Кит бросил взгляд на Ива и в его глазах увидел неукротимую ненависть, которая его потрясла.

― Ладно, не набрасывайся на меня! ― быстро сказал он. ― Я только имел в виду…

― Я знаю, что ты имел в виду! Это не пришло бы тебе в голову, если бы ты знал то, что я узнал от матери, когда все это впервые свалилось мне на голову! Ей было семнадцать, когда отец женился на ней! Она была такой же невинной, как Пейшенс, но не так окружена заботой. О, что она мне порассказала об этом домашнем хозяйстве!.. Единственное, о чем беспокоилась бабушка Бейверсток, ― это привить своим дочерям изысканные манеры, чтобы они смогли сделать хорошую партию! Что касается ведения дел, то только Космо из всех Клиффов знает в этом толк. Мой отец был намного старше мамы ― он вообразил, что влюблен в нее! Любовь?! Он был очарован ее личиком, а влюбился не больше чем я в Крессиду Стейвли! Но это скоро кончилось! Ему не нравилось все, что делало маму такой привлекательной! Холодный, эгоистичный, он извел ее, принимая чопорный вид, если она выражала свою любовь к нему со свойственной ей импульсивностью! Леди Денвилл не пристало, видите ли, давать повод окружающим подозревать, что у нее есть сердце! Не удивительно, что она отвернулась от него, втянулась… Ладно, не важно! Ты не понимаешь этого, Кестер, но я понимаю и говорю тебе, что какие бы ошибки и глупости ни совершала мама, во всем этом виноват отец!

― Успокойся! ― сказал Кит. ― Я полностью согласен с тобой в том, что папа виноват, но как бы сильно я не любил маму, я могу себе представить, насколько она должна была раздражать такого человека, как он! Ты считаешь, что папа мог научить ее вести домашнее хозяйство: может быть, ты прав, но я сомневаюсь в этом. Не стоит спорить! Сегодня это уже не имеет значения: это уже невозможно исправить. То, что мы должны сейчас сделать. Ив, это найти способ вытащить ее из этого затруднительного положения. Я знаю, что у нее долг Эджбастону, Чайлду. Она кому-нибудь еще должна деньги?

― Да, нескольким людям, включая Риппла.

― Ну, он, во всяком случае, не будет настойчиво требовать уплаты, ― задумчиво сказал Кит.

Ивлин было успокоился, но затем его снова охватил гнев.

― Какая разница! Не считаешь ли ты, что я допущу, чтобы мама оставалась ему должна? Или кому-нибудь еще? Ты согласился бы не обращать внимания на такие долговые обязательства?

― Нет, ― признался Кит. ― Разумеется, они должны быть уплачены, но не все сразу. Это чудовищная сумма. Ив!

― Вздор! Я сделал бы это в мгновение ока, лишь бы убедить моего дядю снять попечительство! Кит покачал головой.

― Ты должен знать, что он этого не сделает. Ему не понравится этот твой предполагаемый брак.

― Ему должно понравится! С того дня, как умер мой отец, он читает мне нравоучения! Если я стану менее легкомысленным человеком, то он с радостью снимет попечительство. Если он не притворяется, ― а я думаю, что он искренен, ― то он должен приветствовать мой брак с такой девушкой, как Пейшенс!

― К сожалению, ― сделав гримасу, сказал Кит, ― он в восторге от твоего брака с Кресси. Сегодня утром пришло от него письмо. Я дам его тебе.

― Я не хочу. Как он может думать, что моя женитьба на Кресси сделает меня менее легкомысленным, когда мое сердце принадлежит Пейшенс?

Кит вопросительно взглянул на него.

― Он думает. Ив, что ты такой же легкомысленный, каким был всегда, и что скоро тебя увлечет очередная женщина!

― Он ошибается! Я не отрицаю, что много раз воображал себя влюбленным, а потом очень скоро все эти интрижки мне надоедали. По правде говоря, когда я сделал предложение Кресси, я знал, что я легкомысленный человек! Потом была Клара и еще несколько женщин! А потом я встретил Пейшенс и понял, что никогда раньше не был влюблен. Она совсем не эффектная, не яркая, не такая уж веселая и остроумная, и полагаю, что ты согласишься, что она вовсе не такая уж красавица. Но я все время проводил с ней, и даже мысль, что она может когда-нибудь мне наскучить, кажется фантастической. О, я не могу объяснить это тебе, Кестер!

― Послушай, Ив, ― сказал Кит. ― Тебе не нужно мне это объяснять! Я знаю, а если бы даже не знал, то это не имеет никакого значения! Единственное, что нас должно беспокоить, это то, как посмотрит на это дядя. Мы никогда друг от друга ничего не скрывали, и я хочу прямо сказать тебе, что дядя с Эскхемом будут едины во мнении, что это в высшей степени неравный брак. И, судя по тому, что ты мне рассказал, он на самом деле таков, если смотреть на дело с общепринятой точки зрения.

― К черту, Кестер! Она, может быть, не самого благородного происхождения, но из хорошей семьи. Эскхемы не светские люди, но они имеют связи в высшем свете, так что если ты представляешь себе, что это семья… опустившихся провинциалов, то ты далек от истины. Эскхем ― культурный человек, его жена ― превосходнейшая женщина, а сама Пейшенс так же недосягаема для меня, как какая-нибудь звезда на небе. Что касается состояния, то мой дядя сам сказал, что это неважно!

Кит, прекрасно зная, что его брат-близнец слишком вольно интерпретировал слова лорда Брамби, спросил напрямик:

― А какое у нее состояние? Ивлин покраснел:

― У нее нет никакого состояния! По крайней мере такого, которое мой дядя счел бы достойным упоминания! Эскхем не богат. Можно сказать, что у него средний достаток. Он обеспеченный человек, но у него большая семья. Он откровенно сказал мне, что приданое, которое он может дать Пейшенс, покажется мне ничтожным. Я также откровенно сказал ему, что не стремлюсь жениться на девушке из богатой семьи и что буду счастлив завоевать любовь Пейшенс, даже если бы у нее не было ни гроша за душой!

― Я полагаю! Но если ты думаешь рассказать обо всем этом дяде, то это чистое безумие! Боже милостивый, его представление о твоей партии, имея в виду положение в обществе, такое же, как у папы и…

― К черту мое положение в обществе! Если бы речь не шла о снятии опеки с моего состояния, мне было бы совершено безразлично мнение дяди!

― Я думал об этом, ― сказал Кит. ― У тебя же нет собственных долгов, а?

― Разумеется, нет! Я не до такой степени легкомыслен! ― резко сказал Ивлин.

― Тогда вопрос заключается просто в долгах мамы, и я думаю, что…

Он замолчал из-за внезапного смеха своего братца.

― Мне нравится слово «просто», ― сказал Ивлин.

― …И я думаю, ― повторил Кит, ― что лучший выход из этого положения ― мне заплатить их.

Прошла минута, прежде чем изумленный Ивлин спросил:

― Ты что, сошел с ума, Кестер? Ты не мог так опьянеть от нескольких бокалов бренди!

― Я не пьян и не сошел с ума. Это пришло мне в голову только минуту назад и думаю, что тебе тоже это приходило в голову. Мы забыли о моем наследстве. Ив! ― Он направился в другой конец комнаты и поставил бокал, затем снова подошел к шезлонгу. ― Я пока еще не разговаривал с адвокатами, но наследство составляет приблизительно двадцать тысяч фунтов. Для его получения нет никаких оговорок, так что…

― Как все просто! Удивительно, что я сам до этого не додумался. Назовем это свадебным подарком, а?

Кит улыбнулся.

― Не будь простофилей, братец! Если ты…

― Я ― простофиля? ― изумленно сказал Ивлин. ― Вот это да!

― Хватит нести чепуху! У меня такие же права, как у тебя.

― Нет это не так, и ты это знаешь! Это были обязательства отца, и они перешли ко мне! Можешь показывать свои фокусы кому-то другому, но не своему брату, ты, бессовестный обманщик!

― Назовем это ссудой! ― предложил Кит. ― Помни, это просто наследство, которое как с неба свалилось! Отец прекрасно обеспечил меня, и я не нуждаюсь в этих деньгах. В конце концов, ты можешь вернуть их мне, когда тебе стукнет тридцать!

― О, перестань нести чепуху, Кестер! ― попросил Ивлин. ― Я никогда не соглашусь на такое! А ты согласился бы на моем месте?

― Нет, не думаю, ― признался Кит.

― Ну вот, я знаю, что ты не согласился бы, ― Ивлин встал. ― Я должен идти, а то бедняжке Пинни не удастся и глаз сомкнуть: она должна раздеть меня! Кестер, не мог бы ты мне назавтра одолжить Челлоу? Я хочу, чтобы он отвез меня в Брайтон. Знаешь, я не видел Силвердейла и должен с ним встретиться. Он чертовский интриган, и если узнает правду об этой броши, то через неделю об этом будет известно всему Лондону.

― Ты не видел его! Я надеялся, что, по крайней мере, это дело уже улажено.

― Я не смог с ним увидеться! Он был у Регента. С самого начала непредвиденная трудность! Я за всю мою жизнь обменялся всего несколькими словами с Регентом. Это было на приеме, куда нас с Силвердейлом потащил отец! По-видимому, я с ним знаком, хотя он годится мне в отцы. Я никак не думал, но на деле это оказалось чертовски славно ― особенно когда я обнаружил, что у меня нет с собой визитной карточки. Я не удивился бы, если бы они подумали, что я самозванец! Так или иначе мне объявили, что его светлость поехал за город. Я не знаю, сказали они правду или нет, но не имело смысла спорить, так что я с надменным видом попросил их сообщить его светлости, что мне очень жаль, что не застал его и надеюсь иметь счастье увидеться с ним, когда примерно через неделю вернусь в Брайтон. Ты понимаешь, что я не мог оставаться в Брайтоне: перед тем как вернуться в Лондон, я хотел навестить Клару и времени у меня было в обрез. Кестер, пришли ко мне завтра Фимбера, ладно? Я хочу одеться, взять с собой свой нюхательный табак и несколько визитных карточек! Он поможет мне одеться.

― Я пришлю его, но тебе не понадобятся твои визитные карточки и тебе не понадобится Челлоу. Ты не поедешь в Брайтон, и не думай об этом. Во-первых, два Денвилла, ― один из которых с перевязанным плечом, ― не могут спокойно разгуливать по улицам. Во-вторых, ты ни в коем случае не должен ехать в карете! Поеду я, если ты мне скажешь в точности, что хочешь сообщить Силвердейлу и каким образом я должен выкупить брошь. Если чеком, то выпиши его сам.

― Только наличными, так как я действую от имени мамы, и поэтому, она как бы сама должна выкупить брошь. У меня есть деньги, и Фимбер завтра принесет их тебе. Кестер, ты сделаешь это для меня? Я не должен, конечно, перекладывать дела на тебя, но в Брайтоне, наверное, полно знакомых, и мне не следует быть в двух разных местах одновременно ― и к тому же в одном из них со сломанной рукой. И я думаю, ― добавил он, ― что ты знаешь намного лучше меня, как проникнуть в королевскую резиденцию!

― Это одна из моих главных обязанностей, ― согласился Кит. ― Садись. Я оденусь, пойду с тобой в коттедж Пинни и помогу тебе улечься спать. Заодно ты можешь дать мне свои деньги.

― Будет намного лучше, если ты сам пойдешь спать, ― сказал Ивлин, садясь на ручку кресла. ― Ты же знаешь, я прекрасно справлюсь. Но я бы предпочел, чтобы раздел меня ты, а не Пинни ― и нам еще чертовски много чего надо обсудить!

― Мы сегодня больше ничего не будем обсуждать, ― сказал Кит, швыряя свой халат на кровать, ― слишком поздно и ты смертельно устал, Ив!

― О нет! Я только немножко выбился из колеи! Я пойду разбужу маму!

― Нет, не надо! Ты с ней проговоришь до утра. Как только она проснется, я все расскажу ей, и думаю, она будет у Пинни задолго до завтрака!

― Нет, нет, Кестер! Мама выходит из своей комнаты только через час после завтрака!

― Она выходит раньше, когда с нами завтракает тетя Эмма, ― улыбаясь, ответил Кит, надевая штаны, ― моя тетя ― ранняя пташка! Разве Пинни не сказал тебе, что мы имеем редкое счастье принимать ее, дядю и нашего любезного кузена?

― Она мне сказала об этом! И будет еще этот Риппл! Какого черта надо было приглашать этого толстого болвана в Рейвенхерст? ― спросил Ивлин.

― Я его не приглашал. Это мама, но я не возражал. Ты знаешь, он не такой уж болван, как мы привыкли думать. Он и Кресси единственные ― кроме, разумеется, Фимбера и Челлоу, ― кто меня разгадал! Ив, ты должен научить меня твоему способу открывать табакерку! Из-за моей неловкости табак в ней высох!

― О, как жаль! ― воскликнул Ивлин. Он достал из кармана табакерку и щелчком открыл ее. ― Вот так!

― О, очень ловко, ― одобрительно сказал Кит, ― да еще левой рукой!

― Боже милостивый, братец, я никогда для этого не пользуюсь правой рукой, ― возмущенно сказал Ивлин.

Кит хихикнул и, завязывая платок на шее, сказал:

― Почему ты так не любишь этого старика? Я понимаю, мы привыкли думать, что он просто болтун, но, по-моему, он вовсе не злой. Ты не можешь не признать, что он добродушный человек!

― Рядом с ним мама выглядит смешно, ― возмущенно сказал Ивлин.

― О, по-моему, ты не прав! Может быть, у него толстое брюхо, но одет он щеголем! Когда вспоминаешь о его высоком общественном положении, о его ошеломительном богатстве, то, по-моему, это больше чем очередная победа мамы, которая все эти годы держит его под каблуком! ― весело сказал Кит. ― Я одно тебе скажу. Ив! Я предпочитаю, чтобы за ней волочился он, а не какой-нибудь из этих лизоблюдов, которых я видел на Маунт-Стрит! Как, например, этот Лоут! Я готов убить на месте этого бездельника!

― Да, я готов был бы сделать то же самое, но между ними ничего нет, Кестер, ― быстро сказал Ивлин. ― И ничего не было и тогда, когда мы были еще детьми, а она была так одинока и несчастна. Она сама мне сказала, прося не судишь ее строго! Это я-то сужу ее строго!..

Кит вопросительно посмотрел на него:

― Метлок?

― Да. Ты не знал?

Кит покачал головой.

― Нет. Бедная мама! Как можем мы осуждать ее, когда она любит нас всем сердцем? Дядя знает об этом?

― У тебя есть на этот счет какие-то сомнения? ― резко сказал Ивлин.

― Пожалуй, нет. Что бы мы ни делали, чтобы выпутать ее из этого положения, он не должен ничего знать.

― Я согласен с тобой! Но, Кестер… ― он внезапно замолчал, бросив на брата полный раскаяния взгляд. ― Мне не надо было говорить тебе об этом! Не могу понять, зачем я тебе это сказал. Я забыл, что ты все время был в отъезде, после того как мы вернулись из Оксфорда. Я хочу, чтобы ты забыл мои слова. Сможешь? ― Выражение раскаяния исчезло, и на его лице появилась неизменная улыбка. ― Она так поступила! Разумеется, если вдруг случайно ей что-нибудь напомнит об этом, то она вспомнит, но никак не иначе. В конце концов, дорогой, ― продолжил он, в точности подражая капризному голосу матери, ― это произошло так давно, и слезами горю не поможешь!