Подменная невеста, или Пышка на отборе

глава 6

Сестра Персин была сводная, от первого брака овдовевшего папеньки. Рано вышла замуж и покинула родовое имение Понс. С Аделью они практически не общались лично. Ибо Персин была особа набожная и вела скромный образ жизни в такой дыре на окраине столицы, куда Адель не желала приезжать даже в гости.

Однако на правах старшей сестры Персин всегда следила за жизнью младшей сестры и постоянно писала ей ободряющие письма. В которых сообщала обо всех значимых событиях (до пригорода газеты доходят раньше) и напоминала, что нужно вовремя оплатить пошлину, провести профилактический ремонт кровель и все в таком духе.

О том, что повторно объявляют о начале отбора невест для Его Высочества наследного принца Джареда, она, разумеется, писала тоже. Ибо молодежь легкомысленна, может и прозевать такой важный момент, молодежь вообще нужно наставлять и наставлять.

И вот сейчас, читая столичную газету, Персин была просто вне себя от гордости за сестру. Разумеется, она написала хвалебное письмо папеньке, приложила к письму ту самую столичную газету. И ради этого разорилась: отправила все срочной фельдъегерской почтой.

***

У самой Адель Понс сейчас дела обстояли неважно.

Мятежный принц, изгнанник и изменник герцог Мэтью Галахер, клявшийся Адель в вечной любви, бросил ее через три дня. А на все ее слезы и упреки заявил:

- Дорогая, ты знала, на что шла.

- Но вы обещали на мне жениться и взять с собой ко двору!

- Я? – красавец-герцог отбросил назад прядь черных волос и ухмыльнулся. – Я всего лишь сказал, что не хочу, чтобы ты ехала на отбор к братцу Джареду. Остальное ты додумала сама. Я, конечно, могу взять тебя с собой ко двору, тут я от своих слов не отказываюсь. Но только в качестве служанки.

Служанки?!

Адель готова была рвать и метать. Но коварный соблазнитель Мэтью уже закрутил роман с соседской вдовушкой. И теперь он лежал в постели вдовы, а в имении Понс больше не появлялся ни тайно (как прежде), ни тем более, с визитами.

Как теперь Адель проклинала себя за глупость и доверчивость...

Она была так зла, что у нее даже аппетит пропал. Естественно, теперь она ужасно сожалела, что не поехала на отбор. На отборе для принца можно было, во всяком случае, найти себе жениха и выгодно выйти замуж. Вместо того чтобы прозябать тут с вечно пьяным папенькой.

О том, что она отправила вместо себя на отбор ту жирную иномирянку, Адель предпочитала не вспоминать вовсе. Кучер вернулся в тот же день и рассказывал, что на них напали разбойники. И аминь, сказала себе Адель, и совесть ее не мучила. Далась ей какая-то иномирянка, чтобы интересоваться ее сульбой. А зря.

Потому что именно в этот момент папеньке и пришло письмо от старшей дочери Персин. И так уж получилось, что в тот день он был трезвее обычного.

Почтенный деревенский мессир долго разглядывал письмо Персин, потом газету, в которой черным по белому было написано, что мадемуазель Адель Понс стала фавориткой отбора, и слегка удивлялся. Некоторое время он почесывал в затылке, думая про себя, насколько все запущено у них там в столицах, потом вызвал к себе Адель и, посмеиваясь, показал ей газету.

- Смотри, дочь, какая тут интересная опечатка.

Адель читала, и у нее чуть искры не летели из глаз от гнева. Подумать только! Эта толстая корова, узурпировав ее имя, втерлась в доверие всем! И теперь она главная фаворитка отбора и законодательница мод?!

- Ну, что скажешь, дочь? – папенька все еще посмеивался.

- Я этого так не оставлю! Я сейчас же еде в столицу! – процедила Адель и пулей вылетела из отцовского кабинета.

- Э… - только и успел вытаращиться папенька, а потом умильно улыбнулся. - Эх, молодежь-молодежь, все-то они рвутся искать справедливости. Вот я тоже когда-то в юности был горяч.

И решил, что за это надо выпить.

К тому моменту, когда спешно запряженная повозка помчалась в столицу, он уже был пьян до положения риз.

***

На отборе после бала был объявлен выходной. И раз выходной, то Люда проспала полдня, еще полдня посветила косметическим процедурам и лежанию в ванне. А вечером, облачившись в легкий пеньюар, сидела в своей гостиной и просматривала газеты и улыбалась, вспоминая отдельные моменты.

Внезапно дверь ее апартаментов открылась без стука.

В проеме возник бледный Идаль Гросер, а за ним маячил мрачный, словно смерть, граф Эдгар Равинье.

- Мад… мадемуазель… - начал было заикаясь распорядитель отбора.

Но его решительно отодвинул в сторону шеф безопасности. Глянул на нее так, словно собирался испепелить и оборонил:

- Прошу проследовать со мной к Его Высочеству наследному принцу.

- А? – Люда оторопела. – Но я не одета, дайте мне хотя бы переодеться.

- Нет времени, - сверкнул он глазами. – Следуйте за мной. Это срочно!

***

Потому что это был нонсенс. Случай — из ряда вон. В приемную дворца явилась девица, утверждавшая, что она является настоящей участницей отбора невест Его Высочества наследного принца Джареда, а ее место занимает самозванка.

Хорошо еще, пока стража пыталась с десятой попытки разобраться, что именно пытается до них донести, эмоционально размахивая руками, нервная девица, ее перехватил Равинье. Сразу же отсек и сам сопроводил девушку в свой рабочий кабинет при дворце. И уже там стал выяснять. Спокойно.

- Итак, мадемуазель, кто вы? Будьте любезны, представьтесь для протокола.

И собрался записывать.

Спокойно?! После того как та заявила, что она и есть истинная Адель Понс?!

Равинье прокашлялся и оттянул в сторону шейный платок. Потом отложил в сторону протокол, накинул на комнату полог безмолвия и, не повышая голоса, произнес:

- Еще раз и внятно. Объяснитесь. Мадемуазель Адель Понс, когда она прибыла на отбор, имела при себе официальное приглашение. Если, как вы утверждаете…

- Да поймите же, мессир! – взвыла девица, заламывая руки. – Приглашение было у меня украдено!

Чем дальше, тем это все меньше и меньше Равинье нравилось.

- Постойте, юная леди, - он сознательно избегал называть ее именем, ибо это рушило его картину мира. – Насколько мне известно, мадемуазель Адель Понс по пути на отбор подверглась нападению разбойников.

Что-то такое метнулось в глазах девушки, весьма похожее на страх.

- И, - продолжал Равинье, обостренным чутьем фиксируя все. – Это, кажется, было связано с мятежным герцогом Мэтью Галахаром?

- Да! – вот сейчас глаза девицы яростно вспыхнули. – Именно! Самозванка связана с мятежным герцогом! Они вдвоем планировали заговор против Его Высочества наследного принца!

Равинье резко подался вперед. Потом усилием воли заставил себя успокоиться, скрестил над столом руки.

- Хорошо, - проговорил, медленно выдохнув. – Но чем вы можете доказать, что вы та, за кого вы себя выдаете?

- Вот! Вот, мессир! – девица тут же с готовностью закивала.

И выложила на стол документы.

Равинье хорошо помнил, что когда он «выловил» Адель Понс из реки, у нее не было ничего, кроме шелкового балахона, в который она куталась, пытаясь спрятать наготу. Но приглашение на отбор с собой было. Ыыыы! Он просто нутром чувствовал сейчас, что где-то здесь кроется зацепка, но ухватить не мог. И это просто вымораживало.

Наконец спросил:

- Но как же случилось, что вы явились только спустя почти неделю после начала отбора? Почему не заявили о подмене сразу?

И тут она заюлила. Стала пускать слезу и долго и путано объяснять, почему она сначала не могла выехать, так как повозка сломалась, потом еще какие-то дурацкие отговорки, и все это множилось и множилось.

В конце концов, Равинье оборвал этот словесный поток.

- А теперь коротко. Почему вы явились сейчас?

Девушка на миг застыла, на красивом личике отразилась откровенная ненависть, а после она выдала, приложив руку к груди:

- Это был мой долг. Как верная подданная, я не могла допустить, чтобы герцог Мэтью и самозванка замышляли причинить зло Его Высочеству наследному принцу.

Девица знала, куда бить.

Подобное заявление невозможно было игнорировать. После такого он должен немедленно арестовать самозванку. Однако в этом деле было слишком много нестыковок, Равинье это нутром чувствовал. Время поджимало, а он должен был выяснить правду любой ценой. Поэтому пошел на крайнюю меру.

Равинье поднялся с места и проговорил:

- Мадемуазель, то, что вы не уведомили нас о подмене сразу, серьезный проступок. Тянет на сокрытие преступления и соучастие. За это полагается тюремное заключение.

- А?! – глаза у девицы стали просто огромные, похоже, она такого поворота событий даже не рассматривала.

- Но я вхожу в ваше положение, - шеф безопасности убедительно кивнул. – И помогу вам. Некоторое время посидите здесь и запомните, ни в коем случае никому не сообщайте, кто вы и зачем явились. Иначе, если это станет известно, я не смогу оградить вас. Сразу окажетесь в подвалах ведомства дознания. Вам ясно?

- Д-д…

- Очень хорошо! – отрезал Эдгар Равинье. – Сейчас вы останетесь здесь. Ведите себя благоразумно. А это, - он подхватил со стола ее документы. – Я возьму с собой. Ждите.

И запер ее.

***

Но теперь он же просто горел от ревности и подозрений. От подозрений, ревности и разъедающей душу уверенности, что его обманывают. И обманывают жестоко.

Допустить, что женщина, о которой он постоянно думаЛ днем и которую видел во сне по ночам, его просто использовала, было физически больно. Но об этом говорило все. Все было против!

Кроме интуиции, чутья, позволявшего ему видеть заговорщиков насквозь. Того самого скрытого в глубине души убеждения, она не может быть злом во плоти. Но он не мог опираться только на интуицию, он обязан был оперировать фактами!

Шефа безопасности разрывало от противоречий.

Поэтому Эдгар повел эту «фальшивую» Адель Понс закрытыми служебными коридорами. Один пролет, второй, как только они оказались одни без свидетелей, немедленно развернул ее к стене, закрыл в кольце рук и склонился к самому ее лицу, жадно вглядываясь:

- Кто ты? Только правду. Не лги мне, Адель.

***

Кажется, это был провал, полнейшее фиаско, у Люды даже в ушах зазвенело. И на миг стало так тоскливо и обидно.

Но только на миг.

Потому что сдаваться она не собиралась. А Равинье смотрел на нее так…

В общем, так не смотрят, когда собираются хладнокровно потащить на допрос куда-нибудь в подвал. Слишком уж отчаянным и горячим был взгляд шефа безопасности.

- Ну, - Люда вздохнула.

А мужчина неуловимо подался к ней.

- Адель…

Ей вдруг подумалось, что он с самого начала был ее «ангелом-хранителем». И он в принципе хороший мужик. Такой славный и милый, сразу пришел на помощь девушке в беде. Гардероб оплатил и не заикнулся о том, что она ему что-то должна. А как он стоически терпел, пока она примеряла разные наряды у модистки?

Иногда надо просто довериться интуиции (особенно если других вариантов нет).

Люда посмотрела ему в глаза.

- А если правда покажется настолько невероятной, что ты мне не поверишь?

Шеф безопасности подался вперед и прищурился, вглядываясь в нее.

- Говори, - выдохнул хрипло. – А я сам решу, верить или нет.

Ладно, была не была. Люда решила осторожно попробовать прозондировать почву и «зашла с козырей»:

- Скажи, как у вас относятся к ведьмам?

На секунду шеф безопасности завис с выражением полного обалдевания на лице, потом воодушевленно выпалил:

- Я знал! Я так и знал! Я понял это сразу, как только тебя в воде увидел!

Ну надо же... Она сама слегка обалдела. Кто ж знал, что у них тут ведьмы в порядке вещей? Хотя, почему нет-то, если у них тут водятся драконы и оборотни? Кстати, подумалось ей, надо бы выяснить, а к какой «породе» относится сам граф Равинье?

Пока Люда соображала, он выдал, охватив ее всю жарким взглядом:

- Дальше, кх-кхмм. Я слушаю.

И вот теперь правду. Только правду и ничего, кроме правды. Но, может быть, не всю.

- Но я не ведьма, - сказала Люда доверительно.

У него скептически выгнулась бровь.

- Я иномирянка.

Кажется, у шефа безопасности снова случился временный коллапс в мыслях. В конце концов, он прокашлялся и оттянул в сторону шейный платок.

- Отсюда прошу подробнее.

И Люда рассказала. Все с самого начала.

Что ее зовут Людмила Вишневская (можно просто Люда), и что она креативный менеджер в АО… в общем, теперь уже неважно, как их фирма называлась. А вот момент своего попадания Люда описала очень подробно. Но стоило ей добраться до момента, где она вылетела в трубу в одном купальнике, мужчина насупился и спросил резко:

- Стоп. Что такое купальник?

- О, - повела бровями Люда. – Это такой специальный костюм для купания. Состоит из двух полосочек ткани, - и показала на себе.

У него проскочил испепеляюще-ревнивый взгляд.

- И ты появлялась в ЭТОМ на людях?

Упс. Сейчас шеф безопасности как никогда напоминал огнедышащего дракона, а поскольку они находились тет-а-тет в уединенном служебном коридоре, это было чревато. Люда подумала, что его надо отвлечь.

- Это не главное! - сказала она быстро. – Главное то, что меня вынесло порталом прямо на алтарь в замке Понс. И там еще присутствовал этот ваш герцог Мэтью Галахер.

- Что?

- Он мне сразу не понравился, весьма неприятный тип. Адель Понс была его любовницей. Это она провела ритуал и притянула меня в ваш мир, чтобы я вместо нее поехала на отбор невест для принца. Она была уверена, что меня выкинут оттуда сразу же, как увидят. Что было дальше, ты знаешь.

Шеф безопасности слушал очень внимательно, лицо заострилось, Люда прямо видела, как у него в голове шевелятся мысли. А когда Люда добавила:

- Кстати. Этот Мэтью высказывался о принце крайне негативно. И у него были планы триумфального возвращения в столицу. И Адель Понс планировала приехать вместе с ним.

Равинье вдруг просиял.

- Отлично! – проговорил. – Просто отлично!

И потянул Люду за руку.

- Куда ты меня ведешь? – спросила она, волнительно все-таки после такого разговора-то.

Шеф безопасности вдруг сделался чрезвычайно серьезен, взял ее за руку и проговорил:

- Не волнуйся, все будет хорошо.

Прижал ее к себе и стал целовать так жарко и с таким пристрастием, что она просто утонула, а мыслей не осталось совсем. Потом он чуть подрагивающими руками поправил полы ее пеньюара и выдохнул:

- Сейчас я отведу тебя в безопасное место.

И снова потянул ее за собой.

Теперь они спускались куда-то. Кажется в подвал. В конце концов, он завел в какую-то комнату с толстыми каменными стенами, быстро огляделся и обронил:

- Подойдет. Побудешь здесь, пока я все улажу.

Вышел и запер дверь на ключ.

Оставшись одна, Люда осмотрелась. Стены каменные, ни одного окна. Правда, тут было довольно уютно, но все равно. Все это здорово смахивало на подвал.