Подожди до завтра (СИ)

Глава 12

— Ты боишься, — сказал Андрей, наблюдая, как Маша теребит ремешок сумки. Холодная, уверенная в себе Маша боялась. То и дело покусывала нижнюю губу, хмурила брови. Ему уже начало казаться, что она сейчас придумывает способы бегства. Забавная. Как будто он ее куда-нибудь отпустит.

— А ты разве нет? — спросила она, бросая на него быстрый взгляд.

— Нет. Чего мне бояться? Я выбор сделал. Менять его не собираюсь. Ни капли не сомневаюсь в нем. — ответил Андрей.

— Я рада, что ты не видишь всех нюансов, — начала она. Андрей не дал ей договорить. Остановился, притянул ее к себе, наклонился к ее губам и быстро поцеловал.

— Андрей! Что ты творишь?

— А на что это похоже? — посмеиваясь, спросил он. Взяв ее под руку, он повел Машу дальше.

— Ты хоть знаешь о правилах приличия? Поцелуи — это интимная вещь.

— В комнате, при закрытых дверях и под одеялом при выключенном свете? — спросил он.

— Необязательно при выключенном свете, — вспомнив о своем страхе темноты, ответила Маша. — Но, ты должен понимать, что такие вещи могут нанести вред репутации.

— И как? — спросил Андрей. Маша начала ему читать лекцию об этикете, репутации. Постепенно уходя в дебри веков. В теме она разбиралась. Главное, что отвлеклась и больше не накручивает себя. Андрей не боялся предстоящего разговора, он давно все решил. Оставалось только придумать, как донести до всех, что они теперь в одной команде. А корабль уплыл в долгосрочное плаванье и выхода с него нет. Надо было с Аней отдельно переговорить. Все ей объяснить. Сказать, что он ее не бросит и не предаст, как отец. Но не было времени. Можно было отложить знакомство, но тогда Маша могла сбежать, передумать, а терять ее он не хотел. Поэтому придется во всем разбираться одновременно. Заранее предупреждать, что он женится на Аниной учительнице, Андрей не стал. Подумал, что ему просто не поверят. Официально он с ней познакомился лишь несколько дней назад, на родительском собрании. Никто не знал, что они встречались раньше. А по телефону все это объяснять…

— Ты меня не слушаешь! — Маша нахмурила брови.

— Мне другие времена нравились, когда еще люди в шкурах ходили и с дубинами. Вот понравилась ему женщина. Он ее хвать дубиной по башке, на плечо и в пещеру. Там ей ребенка сделает, к костру посадит и благодать.

— Жуть какая. Двадцать первый век на дворе.

— Вот и я о том же. Двадцать первый век. А ты мне про открытые щиколотки рассказываешь, — сказал Андрей.

— Не торопись ты так. Я не успеваю.

Ему пришлось опять подстраиваться под ее шаг. То расстояние, что он проходил за двадцать минут, они тащились уже сорок. Но в то же время он никуда и не торопился. Майский день. Теплое солнышко играло лучами во вчерашних лужах. Пахло свежестью и весной. От этого и на душе становилось радостно. Рядом шла Маша, рассуждая о роли женщины в современном мире и о возможностях, в отличие от древности. Феминистка еще та. Равноправие и все такое. Он особо не спорил с ней. Все равно сделает так, как будет выгодно ему. Она и знать не будет. Охота ей считать себя самой умной, он доказывать обратное не будет, хотя некоторые ее доводы он легко мог разбить.

— Мы пришли, — доставая ключи от домофона, сказал он.

— Все равно, я думаю, что это плохая идея, — выпалила Маша.

— Ты, главное, не нервничай. В обиду тебя не дам. Пошли, — сказал он, крепко беря ее за руку.

Тишина. Они сидели за столом и явно не знали, как реагировать. Аня помешивала чай ложкой в кружке. Эта ложка противно ударялась об стенки со звоном. Мама хмуро смотрела на Машу. Та же нацепила на себя холодную маску. Как статуя сидит с невозмутимым видом. Один Андрей чувствовал себя совершенно спокойно.

— Так получилось, что мы начали встречаться еще осенью. То, что Маша у нас преподает у Ани, я не знал.

— Аня посмотри у себя мультики, — велела мама. Аня не стала спорить. Она тут же выскользнула из-за стола. Мама сложила руки замком. — Я не понимаю, на что вы рассчитываете. Здесь денег нет. Андрей еще учится. Положение в семье у нас тяжелое. И вся эта затея выглядит глупо.

— Я полностью с вами согласна. Это все глупо, о чем я и пыталась донести вчера Андрею. Я не тот человек, который будет хорошо жить в семье. Я не гожусь в жёны. И ребенка я могу воспитать сама, — сказала Маша.

— Я рада, что вы это понимаете. Потому что ошибиться может каждый. Андрей ответственный и честный человек, который впряжется в это ярмо и пропадет. Он не понимает, что это такое, — сказала мама.

— У меня есть своя квартира. Есть работа. С ребенком я видеться не запрещаю. А совместная жизнь, которая превратится в тяжелое ярмо, мне не нужна, — согласилась Маша. Андрея они словно не замечали. Зато так хорошо спелись. Он даже заслушался. Должны поладить.

— Дамы, рад, что вы сошлись в этом вопросе, но конь хочет слово взять, — сказал он. — Первое, я то, что мне Маша тут сказки рассказывает, что она с ребенком видеться давать будет, я не верю. Меня ставить в известность никто не хотел, а тут начинаются обещания. Я не верю. К тому же почему я должен куда-то ехать, чтоб увидеть своего ребенка и любимую женщину? Из-за того, что кто-то в себе не уверен? — он посмотрел на Машу, у которой удивление читалось в глазах. — Второе, мама, кого бы я ни привел, тебе не понравится ни одна моя избранница. У тебя слишком сильно выражена опека в мой адрес. А дальше все будет развиваться по двум сценариям. Первый, я женюсь на Маше и буду жить с ней и ребенком здесь. Мам, тебе придётся смириться с моим выбором. Маше придётся смириться с тобой. Второй сценарий, я уеду вместе с ней и буду к тебе в гости приезжать, а не к ребенку.

— С каких пор ты ставишь мне ультиматумы? — поджав губы, спросила она.

— С тех самых. Дамы, я не бессловесное животное, которое не имеет собственного мнения. Если в мелочах я не против, чтоб вы решали за меня, но это не значит, что я позволю диктовать мне с кем и как жить. Маш, это и тебя касается. Насчет денег, выкрутимся. Ты, мам, когда с отцом жить начинала, по съемным комнатам жила. Так что все не так плохо. Все у нас будет, но со временем. Я предлагаю жить вместе. Не спрашиваю ваше мнение, а именно предлагаю. Бросать никого из вас не хочу. Включая мелкое создание, что подслушивает в коридоре, — сказал Андрей, заметив Аню, что пряталась за дверью. — Мы можем усложнить друг другу жизнь, потрепать нервы, поспорить и прийти к одному знаменателю, теперь мы одна семья и не чужие люди. Даже если представить вероятность, что Маша и я разойдемся. У ребенка все равно останутся бабушка и дедушка, а еще и тетя. Общаться все равно придётся. Давайте только без лишних ссор.

— Ты как кот Леопольд. Дружить призываешь? — усмехнулась Маша.

— О! Я из коня в кота превратился! Теперь думаю, это шаг вперед или шаг назад в моей эволюции к человеку? — хмыкнул Андрей. — Если разговор окончен, то пойдем, Маш, я тебе свою комнату покажу.

— Ты ведешь себя как отец, — сухо сказала мама.

— Так я его сын. Наверное, трудно ожидать другого от меня поведения, — ответил Андрей.

— Ты…

— Не злись, — он обнял ее и поцеловал в щеку. — Но в этот раз ты неправа.

Взяв Машу за руку, он повел ее в комнату. Закрыв дверь, он смог вздохнуть свободнее.

— Некрасиво получилось. Она обиделась, — сказала Маша.

— Это хорошо. Ты смотри, у нее хоть эмоции появились. А то лежала и в потолок смотрела. Я думал, ее не вытяну. Пусть лучше злится и обижается, чем смотрит на меня стеклянными глазами, — ответил Андрей. — А капризная и избалованная властью, она всю жизнь была. Привыкла, что в доме ее слово чуть ли не превыше всего. Отец хитрую политику взял. Он ей домом править разрешил, но все ключевые вопросы решал сам.

— А ты продолжаешь?

— Что-то вроде этого. Мне честно плевать, что будет на ужин и какой свитер подходит к цвету моих глаз. Но решать, где и с кем я должен жить, я никому не позволю. Так же как и с кем мне дружить и где работать, — ответил Андрей. — Ты говоришь о равноправии, а я о разделение границ. Я не указываю тебе, что делать и как себя вести, ты мне. Мы вроде взрослые люди и переучиваться нам бесполезно. Одно дело дать совет, а другое указывать и тем более решать за меня.

— Тебя задело?

— Нет. Скорее позабавило. Вы так пеклись о моем благополучие, что тут только смеяться оставалось, — ответил Андрей.

— Все равно я считаю, что это плохая идея. — Маша села на кровать.

— Знаю. Но и ты подумай, что будешь делать, если надо в магазин сходить, в поликлинику, в банк. Ребенка будешь с собой таскать? А если заболеет? У нас Анька часто болела. Она в сад почти не ходила до пяти лет. Как ты работать будешь? Или рассчитываешь жить на алименты? Маш, я понимаю, что ты сильная женщина, но и сильным женщинам периодически нужна поддержка и помощь. Здесь ты ее получишь.

— Война будет, а не поддержка.

— Может и не будет. По некоторым вопросам вы хорошо сходитесь, — возразил Андрей. — Попробовать все же стоит. Разбежаться всегда сможем. Но я этого не хочу. Давай лучше подумаем, что оставим в комнате, а что уберем. На месте стола можно кроватку поставить.

— А стол куда? — спросила Маша, оглядывая комнату.

— Выкинем. Потом что-нибудь поменьше купим. И кровать поменяем.

— Это утопия. Бесполезная трата времени. — Маша прямо посмотрела на него.

— А я так не думаю, — он сел перед ней на корточки и взял ее за руки. — Маш, новое всегда начинать страшно, но мы теперь вместе. На меня можно положиться. Можешь не верить, но шанс дай.

Маша смотрела на него с улыбкой, в которой казалось, поселилась тайна. Колдовская улыбка завораживала. Она слабо кивнула.

— Вот и хорошо, — довольно сказал он. В дверь раздался тихий стук. — Заходи, Ань.

— Можно?

— Можно, — он поднялся.

— Это теперь получается, вы у нас жить будете? — спросила она, смотря на Машу.

— Получается, что так, — ответила та. Аня вздохнула и с такой жалостью посмотрела на Андрея, что тот чуть не поперхнулся, сдерживаясь, чтоб не рассмеяться.

— Мама расстроилась, — сказала Аня.

— Ничего. Пройдёт, — ответил Андрей. — А мы пока будем готовиться к переезду. Поможешь?

— А можно? — Аня почему-то посмотрела на Машу. Та кивнула, все с той же улыбкой.

— Тогда за дело, — решил Андрей, доставая записную книжку.

Маша смотрела на развернувшего деятельность Андрея и удивлялась. Он договорился, что мебель пока побудет в чьем-то гараже. Позвонил друзьям, которые все помогли разобрать. Пока разбирали, сразу продали стенку и прихожую. Диван из гостиной и шкаф Маша решила оставить. Холодильник переехал в гараж, как и микроволновка. Как ее убедили, что там сухо и тепло. Ничего не будет с приборами. Она удивилась, что он упрямо представлял женой. Она не показывала, что это ее смущает, но на самом деле не знала, куда деваться. Незнакомые люди, коробки, переезд. То, с чем бы она справилась за неделю, было сделано за считаные часы.

К семи вечера она уже покинула пустую квартиру, в которой столько лет жила и уехала в неизвестность, а точнее в квартиру к Андрею. Он не давил, но и не давал расслабиться. Заставлял идти за ним. Маша не успевала подумать и все взвесить. Не было времени на сомнения. Только она начинала все анализировать, так он ее отвлекал, втягивал в разговор или спор. Она легко велась, а потом поняла, что он это делает специально.

Во все происходящее было сложно поверить. Как в сон или тайную мечту. Она давно запрещала себе мечтать и надеяться. Когда еще была моложе, то думала о семье, любимом мужчине. Но года шли, а ничего не менялось. Только отношения с Кириллом были стабильными. Они то мирились, то расставались. Про такие отношения говорят скорее, как о болезни, чем о счастье. Маша долго не могла прийти в себя после них. Боялась начинать что-то новое. И тут в ее жизни появился Андрей.

Подпускать к себе этого мальчишку не собиралась. Не хотелось опять обжечься. Маша не хотела вновь поверить и разочароваться, а потом переживать. Она уже привыкла надеяться в этой жизни только на себя. Андрей ворвался вместе с весной не по годам принципиальный и упрямый. И это произошло в то время, когда на неё начал накатывать страх перед родами. Он пришел и уверенно заявил права на место рядом с ней. На ребёнка.

Сейчас она была слабая в эмоциональном плане. Уставшая от беременности и страхов. Только поэтому и согласилась на его предложение, но все равно не верила в благоприятный исход их совместной жизни. Сколько он продержится? Месяц, три месяца? До первых проблем? Хотя с переездом он ей помог. И кровать собрал, ту, что они привезли из ее квартиры.

— Какая широкая, — падая на кровать и раскидывая руки, сказала Аня. — И мягкая. А какая простыня красивая! Красные маки. Как на цветочной поляне!

— Скорее уж в поле, — ответил Андрей. Он сидел в компьютерном кресле около подоконника и пил чай.

— И что ты сделал со своей комнатой? — вошла мама, недовольно поджав губы.

— Убрался. И пол помыл, — посмеиваясь, ответил Андрей. — Завтра закончим уборку.

— А куда ты хочешь деть коробку с грамотами и наградами? — доставая медальки, спросила она.

— Выкину.

— Как ты можешь? Это же память!

— Ага, чтоб малыша тыкали этой памятью как меня в свое время? Как вспомню все эти указания не отставать от отца, что он в моем возрасте и спортом занимался и по физике пятерки получал. Зачем? Девчонок удивлять и покорять наградами мне не надо. Одну и без наград завоевал. А хлам этот больше никому не нужен.

— Это память. Что ты оставишь после себя? — возмутилась мама.

— Думаешь, ребенку будет важны позолоченные медальки, если меня не станет? И чего вы меня все хороните? В армию пошел, так ты по мне слезы лила, как в последний путь провожала. Жениться решил, так опять та же песня. Если мне память не изменяет, то в старые времена так девушек оплакивали.

— Почему? — спросила Аня.

— Так девушка уходила в семью мужа жить. И помогала по хозяйству его семье, а для своих становилась как бы умершей. Она уходила из рода в чужой род. Сейчас также, когда девушка берет фамилию мужа, — пояснил Андрей.

— А какая фамилия моего мужа будет? — спросила она.

— Я с твоим будущим мужем не знаком, так что не имею понятия, — ответил Андрей.

— А я думала, что ты все знаешь, — ответила Аня.

— Я обычный человек, а ты меня в ранг богов возвела, — хмыкнул он.

— Андрей, я не советую тебе выкидывать эти вещи. Потом пожалеешь. Хочешь, я у себя их оставлю?

— А потом мне их вернешь? Не надо.

— Какой же ты упрямый.

— Очень, — ответил он. Мама ушла. Он так и чувствовал ее недовольство, но ничего не сказал.

— А еще ты смелый, — сказала Аня. — На такой вредной жениться решил.

— Маша хорошая и совсем невредная. А плохое настроение бывает у многих.

— Она мне столько двоек наставила…

— Так ты вместо компьютера лучше уроки учила бы. Но кто-то их кое-как делал. А за плохо сделанную работу и зарплата соответствующая, — ответил Андрей. — Можно тебя попросить об одной вещи?

— Какой?

— Не обижай ее. А то меня дома часто не бывает. У нее же здесь должен быть друг.

— Я подумаю, — сказала она.

— И в школе никому не говори, что она теперь с нами живет.

— Не скажу. Обещаю, — серьезно, ответила Аня.

— Я вернулась, — с мокрым полотенцем на голове и в домашнем костюме из ванны вышла Маша.

— Я думал, ты в русалку превратилась, — восхищенно разглядывая ее, сказал Андрей.

— Хвоста вроде нет, — разглядывая ноги, ответила Маша. Улыбнулась. Видно было, что она в настроении.

— Это хорошо. А то я уже думать начал, что мне делать с русалкой.

— Может, мультфильм про Ариэль посмотрим? — предложила Аня. Потом поникла. — Или мне уже спать пора?

— Думаю, на один мультик нас хватит, — он посмотрел на Машу. Та лишь пожала плечами. — Но после мультика сразу спать.

— Хорошо, — согласилась Аня, забираясь с ногами в угол кровати.

— Маш, я тебе чай налил, — набирая мультфильм в поисковике, сказал Андрей.

— Спасибо.

Через минут десять она присоединилась к ним. Так они и смотрели мультик втроем, лежа поперек кровати. Из открытого окна доносился запах весны и листвы. Аня уснула у Андрея под боком. Он уже хотел выключить мультфильм, но Маша остановила его.

— Давай досмотрим. Красивый мультфильм. Давно не смотрела, — попросила она.

— Как скажешь, — не стал спорить Андрей.

— Аня тебя любит.

— Нервничает много. Опять палец сосать стала. Это началось после того, как отец ушел. Недавно прошло, а теперь опять началось.

— Из-за меня.

— Возможно. Но ничего, пройдет. Мама считает, что я ее балую. Но как иначе? Она еще маленькая. Мультики смотрит и конфетам радуется. Через год или два уже другие интересы пойдут. И я уже не нужен стану. Так что еще немного подождать надо.

— Мне кажется, она к тебе и дальше будет со всеми проблемами приходить. Может и всю жизнь.

— Не хотелось бы, чтоб у нее проблемы были. Но я не откажусь, если она продолжит мне доверять, — он выбрался из кровати и поднял Аню на руки. — Тяжелая стала. Раньше легче была. Сейчас вернусь, — он ушел. Маша перестелила кровать и легла. Вернувшись, Андрей закрыл окно и лег рядом.

— У меня такое ощущение, что ты к ней как к дочке относишься, — заметила Маша.

— Разлад в семье уже давно был, но родители хоть маску держали при Ане, а когда я вернулся, то увидел, что маски сброшены и семьи нет. Только Аня осталась и не понимала, что происходит.

— А откуда ты вернулся?

— Из армии. У меня день рождения тридцатого июня. Выпускной прошел, меня и призвали. Я еще и документы никуда отправить на поступление не успел. Вначале думал откосить, отец хотел связи подключить, а потом решил, что это хорошая возможность взять перерыв и понять, чем я хочу в жизни заниматься. Горбатиться на отца всю жизнь и в рот ему смотреть, боясь лишнее слово сказать — это не мое. Но чтоб из-под опеки выйти и что-то серьезное совершить, нужна была решимость. Тогда ее у меня не было. Год вдали от семьи здорово голову прочистил.

— Ты не рассказывал.

— Так и хвастаться особо нечем. К тому же у нас раньше были другие отношения. А сейчас и смысла нет. Ладно, чтоб интерес проявить, а так это все пустое. Завтра на помойку пойдет.

— И что ты хочешь выкинуть?

— У меня много всяких детских наград районного уровня. Или по соревнованиям. Я где только не участвовал, но больше второго места не поднимался. А отец все хотел, чтоб я первым был. В итоге мне это надоело. Стоило дойти до какой-нибудь планки, как та тут же поднималась. Всю жизнь пытаться достигнуть чужого идеала? Жилы рвать? Зачем? Кому это нужно? Мне нравится ставить перед собой выполнимые задачи, а не то, что я якобы могу выполнить.

— Сложно у вас все.

— Легко и быть не может. Семья состоит из людей с разными характерами. У нас разные интересы, но при этом мы вместе и поможем друг другу, как бы ни относились или осуждали. Мы можем быть в ссоре, но это не означает, что мы чужие.

— Для меня мать давно стала чужой. Даже время не поменяло меня в этом мнении.

— Она еще жива?

— Да. Пьет целыми днями, но помирать не собирается. — Маша устало прикрыла глаза.

— Оставь все это в прошлом. У тебя уже своя семья. Главное, не надо повторять чужих ошибок. — Андрей обнял ее, прижимая к себе.

— То, что ты сегодня сказал, это правда? Мне просто уточнить интересно, — в голосе Маши промелькнули мягкие нотки.

— Я сегодня много чего говорил. Что конкретно тебя интересует?

— Когда с матерью спорил, говорил, что сам выберешь любимую женщину.

— Да. Было такое.

— Так это правда? Или для красивого слова?

— Люблю ли я тебя или нет? — он на минуту задумался.

— Мне можно не врать. Просто интересно.

— Ты мне дорога. Я за тебя переживаю, как за Аню или маму. Вы все для меня равны. Хочу, чтоб у вас все было хорошо, чтоб не печалились. Все это время я о тебе думал. Даже во снах видел пару раз. Если это любовь, то да, я тебя люблю. В последнюю нашу встречу думал тебе это сказать, но побоялся, что ты не поверишь.

— Я не поверила бы, — призналась Маша. — И сейчас верить боюсь. Даже думать о тебе в таком ключе не могу.

— Я никуда не тороплюсь. Уже все получил, что хотел. Теперь можно и подождать, когда ты освоишься. А пока, давай спать. Завтра еще дел много.