Подожди до завтра (СИ)

Глава 9

На улице бушевала гроза. Последний день апреля решил распрощаться с помощью первой весенней грозы. Настоящей, бурной и красивой. С громом, молнией и сильным дождем, который барабанил по асфальту, образовавшимся лужам. В воздухе витал аромат пробуждающейся листвы. Свежий запах тополя и аромат дождя смешивался, заставляя чувствовать весну.

Андрей шел по улице, не обращая внимания на дождь. Он давно промок, но не замечал этого. Уж какой-то дождик его точно не остановит. Люди торопились спрятаться под навесы, в магазины. Но Андрею даже мысль такая в голову не пришла. Он торопился, как будто боялся опоздать. Вода стекала по волосам, за воротник ветровки. Ноги промокли. Дождь хлестал по щекам мощными ударами. Непогода разыгралась не на шутку. Но Андрей знал, что пройдет еще немного времени и выглянет солнце. Жизнь походила на такой вот дождь. То она бьет, уговаривает повернуть назад или спрятаться. И люди прячутся, забывая, что дождь рано или поздно не закончится, а потом выглянет солнце. Андрей много думал о Маше, о ребенке, трудностях и решил, что переждет все. Справится, дождется, когда выглянет его солнце, а сейчас и буря не помеха. Он не сломается.

Она открыла не сразу. Остановилась на пороге с нескрываемым недоумением. Маша явно не ожидала его увидеть. Думала, что он сбежал.

— Ты весь мокрый, — только и сказала она.

— Там дождь, — он улыбнулся. У нее на лице так и отражалась борьба двух желаний: пропустить его внутрь и захлопнуть дверь. В глазах промелькнула надежда, нерешительность, холод. Одна эмоция сменяла другую.

— Андрей…

— Может, для начала пропустишь? — предложил он.

— Проходи, — она отодвинулась в сторону и закрыла дверь. — Тебе не стоило приходить.

— Я знал, что ты так скажешь, — он снял ветровку, с которой ручьем капала вода. — Промок насквозь.

— Вижу. Повесь на вешалку. Пойду миску принесу. Пусть вода туда капает, — она вернулась через минуту с миской. Вода ручьем потекла туда, звонко ударяясь об дно. Андрей уже снимал футболку, которую можно было выжимать.

— Нужна еще и тряпка. Я тут воды много принес, — сказал он. Под ним образовалась лужа.

— Одни неприятности от тебя, — проворчала она.

— А телефон жив. И бумажник чудом не намок, — выкладывая их из сумки вместе с конспектами, сказал он.

— Ты чего делаешь? — наблюдая за тем, как он расстегивает джинсы, спокойно спросила Маша.

— Я же тебе сказал, что промок, — ответил Андрей. — Так быстрее высохнут.

— Ты всегда в гостях разгуливаешь в трусах?

— Только у тебя.

— Ко мне сейчас люди придут. Покупатели квартиру смотреть, а тут ты из себя Аполлона изображаешь.

— Нет. Трусы я оставил, — возразил Андрей, встряхивая джинсы.

— Андрей, ты… — она только хмуро посмотрела на него. Ушла в комнату. Через минуту в него полетел мужской халат.

— Приятная неожиданность, — ответил он. — Откуда такие сокровища? Или специально для меня?

— Бывшего.

— Это который женихом был?

— Одно время был. Потом перестал быть.

— Узнал, что ты беременна…

— Он с крыши прыгнул задолго до нашего знакомства, — ответила она. — А халат почти новый. Выкидывать жалко было.

— Я не такой уж и мнительный, чтоб отказать от халата, — завязывая пояс, ответил Андрей.

— Что ты никак не успокоишься? Мы вроде вчера все с тобой обговорили.

— Говорила вчера ты. А я стоял и переваривал информацию. Сегодня она усвоилась.

— Ты вчера ушел. Я думала, что ты меня понял. — Маша прошла на кухню. Поставила воду для чая.

— Вчера мне тебя убить хотелось. Поэтому и ушел, чтоб дел не натворить. Такие новости вряд ли кого оставят равнодушным. Ладно, ребенок. Тут я еще может и спокойно отреагировал бы. Но осознавать, что меня использовали в качестве племенного быка, это обидно.

— Но мужчины часто так делают.

— Что делают?

— Используют женщин. Так что не вижу ничего обидного.

— И что мне теперь отдуваться за всех мужчин, кто тебя обидел? Согласись это глупо. Я не они и я другой.

— Такой же. Только при этом молодой и глупый.

— Ага, теперь на возраст перешла. Правильно, только этим и можешь попрекать, что я младше тебя, — хмыкнул Андрей. — Только возраст — это величина проходящая. С каждым годом, даже с каждым днем я моложе не становлюсь.

— Предлагаешь ждать, когда ты повзрослеешь, а я постарею?

— Предлагаю стареть вместе.

— Не смеши, — она резко отвернулась, но Андрей увидел в ее глазах страх.

— Вроде не шут, чтоб веселить. Я серьезно, Маш. Как никогда серьезен.

— Тебе это не нужно.

— Тогда я бы здесь не сидел, — возразил он.

— Не надо. Я тебя освободила от ответственности.

— Ты сказала, что воспользовалась мной, чтоб сделать ребенка. Что ж, пусть я тоже воспользовался тобой, чтоб ты мне его родила. Я не против детей, особенно от тебя. Но думал, что повременить с ними годика два. Только говорят, что дети не спрашивают, когда им на свет появиться. Что так на меня удивленно смотришь? — он налил заварки в кружку и залил ее водой, так как Маша смотрела на него, словно он сошел с ума, и явно забыла о чае.

— Не надо так говорить.

— Как? Ты вот на что надеялась? Договор был провести время. Выпустить пар. Я не подписывался выступать в роли племенного жеребца. — Андрей говорил спокойно, но жестко. — Обманула. Я это забуду. Но и свое обещание оставить тебя и не надоедать тоже аннулирую. Ты мне нравишься. Я тебе это говорил в ноябре, повторю и сейчас.

— На симпатии и сексе отношения не строят, — тихо сказала она.

— У нас намного больше, чем симпатия и секс. Маша, я не позволю, чтоб ты воспитывала ребенка одна. У него должна быть нормальная семья и оба родителя. Давай смотреть правде в глаза. Тебе может кто-то помочь? — спросил он. В этот момент раздался звонок в дверь. Маша, ни слова не говоря, пошла открывать дверь.

— Добрый вечер. На улице такой ливень, — раздался мужской голос.

— Я заметила. Давайте побыстрее осмотрим квартиру.

— Вы куда-то торопитесь? — спросила женщина.

— Да. У меня еще много дел, — холодно ответила Маша.

— Какие у вас здесь соседи?

— Тихие. Проблем за все время пока я здесь живу, а это уже четырнадцать лет, у нас не было. Ни собак, ни маленьких детей, ни сумасшедших. Подъезд мирный. Только на первом этаже дядька выпивает, но по-тихому. Рядом школа, детский сад. Магазины. Метро в шаговой доступности. Две комнаты. Ремонт я делала пять лет назад, — сказала Маша.

— У вас чисто. Не могу понять только зачем вам такая спешка, — спросила женщина.

— Нужны деньги на операцию близкому человеку, — ответила Маша.

— Тогда я вас понимаю. Сама с таким столкнулась, — женщина зашла на кухню. Усмехнулась при виде Андрея. — А стенку вы оставляете?

— Да. Плиту я меняла в том году.

— Я согласна купить у вас эту квартиру, если вы освободите ее в течение этих праздников, — улыбнулась покупательница почему-то Андрею.

— Я думала, потребуется больше времени, — сказала Маша, прикусывая губу.

— А что тянуть? Вам нужны деньги, мне квартира. Тем более продаете вы ее со значительной скидкой. Поэтому я согласна оформить сделку.

— Хорошо. Тогда после праздников все и оформим, — решилась Маша.

— Вы успеете освободить квартиру? — спросил ее мужчина.

— Да. Я вам позвоню во вторник.

Она закрыла дверь и вернулась на кухню. Устало села за стол, спрятав лицо в ладони. Андрей молчал. Просто смотрел на нее. Маша подняла на него глаза.

— Что молчишь?

— Жду, когда сама все расскажешь, — ответил Андрей.

— А я не буду ничего тебе рассказывать. Это тебя не касается, — ядовито сказала она.

— Не говори, — продолжая пить чай, ответил Андрей.

— Ты меня не понимаешь? Я не буду с тобой разговаривать!

— Значит, мы помолчим. Иногда слова и не нужны.

— Дурак что ли?

— Маш, считай, как хочешь. Спорить с тобой я не буду. Ты беременная и тебе нервничать нельзя. А то родишь раньше времени, а вся твоя авантюра накроется медным тазом.

— Не говори так о ребенке! Это не авантюра!

— А что?

— Последний шанс. Да. Это было эгоистичное желание родить ребенка для себя, но и ждать принца я больше не могу. Время идет, а с каждым годом приходит лишь понимание, что принцев нет.

— Это же хорошо. Представляешь, как мне тяжело было бы играть эту роль.

— Я тебя понимаю. Ты считаешь, что справишься. Я не буду скрывать, что мне приятно вот сейчас тебя видеть здесь. Приятно видеть, что ты не трус. А многие на твоем месте испугались бы. Но ты не понимаешь, на что хочешь подписаться. Ты не знаешь, что такое маленькие дети.

— А ты знаешь? — после ее слов Андрей поперхнулся.

— Я с ними работаю.

— Но не с маленькими же. Вот я помню, что такое маленькие дети. У нас с Аней большая разница в возрасте. И я помогал матери с ней. Слышал все капризы по ночам, и как зубки у нее резались и в коляски ее катал. Я знаю, что такое дети. И знаю, как они в подушку плачут, когда не могут понять, почему родители не вместе. Почему два самых родных и близких человека, которые должны быть рядом и защищать, вдруг предают и забывают, — тихо сказал Андрей.

— Прекрати!

— Что прекратить? Мне замолчать? Я не против. Могу и помолчать, — он взял телефон и набрал Ани. — Вы там как? Мама готовит? Привет ей передавай. Я задержусь. Угу, сложности. Если что, то сразу мне звони.

— Андрей, давай мы отложим наш разговор, — попыталась увильнуть Маша.

— А завтра я тебя не найду. Нет.

— Ты упрямый.

— Ты тоже.

— Я от тебя устала. Ты просто не понимаешь…

— Объясни так, чтоб я понял. Ты же учительница.

— Ты меня как будто не слышишь. Я же сказала, что устала.

— Я никуда не уйду. Как бы ты меня ни выгоняла. Но хорошо, отложим наш разговор на завтра.

— Не смей так говорить! Терпеть не могу это выражение! Этого завтра нет и быть не может. Нет будущего. Есть прошлое! — она повысила голос. Ударила ладонью по столу. И сразу затихла после вспышки агрессии. — В прошлом все понятно. Оно не повторится. А будущего нет.

— Маша.

— Не трогай меня. И не смей подходить. Ты никогда не поймешь. Мне лучше одной.

— Потому что не надо никому верить и не надо обжигаться? — спросил он. — Одной хорошо, потому что никто не предаст. Не будет боли.

— А что ты знаешь о боли? — она посмотрела на него глубоким взглядом. Андрей не смог понять, что было у нее на душе, но от этого взгляда стало не по себе. Как не по себе становится от глубокого колодца, в который заглядываешь теплым днем. Оттуда веет холодом и темнотой, но почему-то эта темнота притягивает. От нее трудно отвернуться.

— Ничего. А ты ее видела предостаточно. Поэтому боишься. Я все это вижу, Маш. Вижу, как тебе тяжело жить со всеми демонами и кошмарами, которые мучают тебя. Но не боюсь их разделить с тобой. Одна ты не справишься ни физически, ни эмоционально.

— А кто тебе сказал, что я одна? — она все так же смотрела на него.

— Да, у тебя большая и любящая семья из старых фотографий и могил, — ответил Андрей. Маша закрыла глаза. Он думал, она впадет в истерику, но нет. Когда она вновь посмотрела на него, то в глазах привычный холод. Ее выдержки можно было позавидовать.

— Начнем сначала. Ты хочешь воспитывать ребенка наравне со мной? Быть воскресным папой?

— Да. Нет.

— Это как?

— Ты за меня выйдешь замуж. А ребенка воспитывать и растить мы будем вместе.

— С дуба упал? Какое замужество?

— Официальное. Я тебя хорошо изучил. Ты при любой ошибке с моей стороны не разрешишь мне видеть малыша. Или это малышка?

— Я не знаю. УЗИ не показывает пол. Только спину.

— Сюрприз будет, — улыбнулся Андрей.

— Да. Я даже не знаю, что покупать. Какого цвета вещи.

— Нейтрального. Желтенькие, зелененькие, беленькие. Зайчиком и цыпленком может быть как и принцесса, так и будущий солдат, — сказал Андрей.

— Какая армия! Нет, это исключено.

— Почему?

— Там его обидят. Пусть в институт идет. Получает образование, потом…

— Угу, и пошлет он твои планы, как когда-то это сделал я. — подперев рукой щеку, сказал Андрей. — У нас фамильной чертой характер идет. Хотя, сложить мое упрямство и твое, ты представляешь, какая гремучая смесь получается в малыше?

— Спорить будет по каждому поводу.

— И без него.

— Но это не значит, что мы не сможем на него влиять. Надо воспитывать, а не потакать упрямству.

— Здорово сказано. Тогда скажи, как заставить тебя со мной поговорить? Гуру педагогики, поделись своим бесценным опытом.

— Это не смешно!

— Но ты улыбнулась.

— И что? Разве это…

— Ты красивая. И улыбка у тебя красивая. А еще странно видеть тебя смутившейся, — перебил ее Андрей.

— Это из-за беременности. Тяжело порой контролировать свои эмоции. Еще и тяжело хожу. Токсикоз только недавно прошел. И плохо себя чувствую постоянно. Слабость, спать охота, а по ночам, наоборот, могу проснуться и больше не уснуть. Ноги болят. Спина отваливается. Еще и грудь набухла. Так соски слабые. Молозиво так и льется. Приходится в лифчик специальные вкладыши подкладывать. И перепады настроения. То убивать охота, то плакать, то обниматься и в любви признаваться. Вот минуту назад тебя я видеть не могла, а сейчас таким милым стал. Почему-то кажется, что беременность — это как болезнь на девять месяцев.

— Ничего, ты просто одна, вот тебе так и плохо. А еще страшно, — он подошел и обнял ее. Провел руками по темным волосам.

— Мне всегда страшно.

— Знаю. Пойдем в комнату. Там намного удобнее сидеть, чем здесь.

— Ты странный.

— Это чем? — перемещаясь в гостиную, спросил Андрей.

— Какая тебе выгода от всего этого?

— О, теперь ты меня обвиняешь в меркантильности. А никакой. Люди ведь могут жить просто так, потому что им хорошо вместе.

— Со мной сложно.

— Я этого не заметил. Капризничаешь не больше чем другие. Я тебе это уже говорил. Не попадаются мне другие женщины. Все с причудами.

— Хочешь сказать я того? — она покрутила пальцем у виска.

— Зачем? Ты своеобразная. Любишь играть. Проверять мое терпение на прочность. Могу сказать, что мою маму ты не переплюнешь. А все твои выпады я переживу, — он смотрел как она ходит из угла в угол по комнате. И о больных ногах вместе со спиной забыла.

— Я не могу относиться к твоим словам серьезно.

— Так посмейся, если считаешь это шуткой. Опять начинаешь заводиться?

— Это просто глупо! — она остановилась. Посмотрела на него.

— А что по твоему неглупо?

— Как мы жить будем?

— Тяжело первые пару лет. Потом станет проще и ситуация выправится. Учебу я бросать не буду. С ребенком помогу по мере сил. Жить будем у меня. Я не могу бросить маму и сестру. Этого они точно не переживут, как бы отец не уверял меня в обратном. Он мне тут посоветовал съехать. Мол, тогда мама в себя придет. А как я от них уеду? Аню одну брошу? Это не дело. Если бы не проблемы, что свалились лавиной на меня, то я давно с тобой попытался переговорить. Понять, что ты за тайну скрываешь. Но останавливало слово, что тебе дал, да и времени не было.

— Нет у меня никаких тайн, — она села рядом.

— А сейчас какое настроение? Меня поколотить или обняться? — спросил он.

— Обняться.

— Такое настроение мне по душе. — Андрей обнял ее, пересаживая к себе на колени. Неожиданно ее руки обняли его за шею. Нос уперся куда-то в плечо.

— Я по тебе скучала, — едва слышно сказала она.

— Я тоже скучал, — распуская ее тугой пучок волос, сказал он. Пальцы зарылись в густые волосы. Касаясь кожи. Маша лишь тяжело вздохнула.

— Глупо все это?

— А наша жизнь вся глупая. И что теперь? Нам не жить?

— Не знаю, — она тихо вздохнула. И плечи расслабились. — А ты всегда такой?

— Какой?

— Неконфликтный.

— Я не люблю ссориться. Да и чего нам с тобой делить?

— Я ведь ничего толком о тебе не знаю.

— Как и я. Но это мне не мешает настаивать, чтоб мы поженились, — ответил Андрей, спускаясь пальцами к ее шее и тонким плечам.

— Я хочу тебе доверять, но боюсь.

— Я понимаю.

— И в кого ты такой понимающий?

— В кого не знаю, но явно специально сделанный, чтоб понять вот такую холодную снежинку с горячим сердцем.

— Смешной. — Она подняла на него лицо. На губах улыбка. Он наклонился к ее губам. Мягкий поцелуй. Нежный и осторожный. Маша уцепилась за халат.

— Мне нельзя.

— Целоваться?

— Нет, кувыркаться.

— Так я тебе что-то предлагаю другое? Просто поцеловал, — хмыкнул Андрей. Они сидели в тишине. Каждый думал о своем. — Так попробуем вместе жить?

— Я не могу пробовать. Не переживу разочарования, — ответила она.

— Тогда пробовать не будем. Станем жить.

— А если я тебе потом разонравлюсь? Если ты решишь, что это все ошибка?

— Как много если. Не решу.

— Слишком самоуверенно, — она вздохнула.

— Маш, так ты у нас неуверенная, а если еще и я буду таким же, то мы точно никуда с места не сдвинемся.

— Я не уверена, что у нас что-то получится. Ты хороший. Но я не умею жить в семье. Я не смогу дать тебе то, что ты ищешь. И ты прав, у меня много тараканов, которые мешают жизни.

— А что я ищу?

— Тебе нужна жена. А я…

— Расскажи, чего ты боишься? Откуда все это? — попросил он.

— Тогда ты уйдешь. — Маша опять вздохнула.

— Если и уйду, то тебя с собой заберу, — пообещал Андрей.

— Мне надо подумать. К тому же я не знаю, с чего начать.

— А ты начни с того, что больше всего волнует, — предложил он.

— Тогда это церковь. Старая церковь в поселке. — Маша прикусила губу. Опять нервничала.

— Пусть будет церковь, — согласился Андрей. Он не мог поверить, что лед тронулся, и она пошла на контакт. Может, устала быть одной? Даже самые холодные королевы иногда сдают свои позиции.