Пожалеть розгу (ЛП)

Дерик оглядел присутствующих.

- У меня нет ничего общего с этими людьми.

- Ты мог бы найти общий язык с каждым в этом помещении, если бы постарался.

- Зачем беспокоиться?

- Ну, ты говоришь, что хочешь изменить мнение, верно? Я гарантирую, что за последние пару недель, общаясь с людьми здесь, я изменил больше мнений, чем за годы скулежа в социальных сетях.

- Тогда, я думаю, ты делал это неправильно. - Дерик снова взялся за телефон. - Послушай, если ты хочешь сидеть здесь и распевать «Кумбайю» со своими новыми друзьями, то давай. Но некоторые из нас все еще помнят, с чем мы столкнулись.

Эйвери решил, что это безнадежное дело. Он сделал еще глоток пива. Стакан опустел уже на две трети. Общение с Дериком заставило его захотеть заказать вторую порцию, но он передумал.

- Итак, куда ты пойдешь теперь, когда расстался с Бенни?

- Я познакомился с парнем на вечеринке в Хэллоуин. Мы переписывались. Он сказал, что я могу пожить у него некоторое время.

- Ты уверен, что это безопасно?

Дерик пожал плечами.

- Наверное, в большей безопасности, чем с Бенни.

Эйвери не знал, правда это или нет, но он был рад, что Дерик не будет ночевать у Грея.

***

В этот вечер у Эйвери скручивало живот, пока они ждали приезда друзей Грея.

Теперь он был достаточно уверен в своей дружбе с Тейлором, Уорреном и Чарли. Но они не были вместе с той ночи, когда Эйвери рассказал Филу о чувствах Грея к нему. А всего за несколько вечеров до этого он наблюдал, как Грей и Ривер разделались с Тейлором, оставив Эйвери забытым. Позже Эйвери смутил Ривера с послушанием. Он все еще не понимал, почему Ривер решил следовать приказам Фила, так же как не понимал, почему Грей с самого начала был влюблен в Фила, но он не мог поверить, насколько подлым тот был.

Однако это было не единственное, о чем он беспокоился. Отношения с Греем снова наладились, но Эйвери все еще чувствовал, что находится на зыбкой почве. Возможно, Грей больше не испытывал к нему ненависти. Возможно, Грей был готов пустить Эйвери в свою постель. Но Эйвери знал, каким становился Грей, когда Тейлор был рядом. Если бы его попросили выбрать между Эйвери и Тейлором, Эйвери боялся, что окажется в проигрыше. Он не был уверен, что смог бы спокойно наблюдать, как Грей флиртует с Тейлором, как делал это всегда. И если все обернется сексуально и Грей предпочтет ему Тейлора, он боялся, что, в конце концов, расплачется, как ребенок, потерявший свою любимую игрушку.

Он помог Грею отодвинуть обычную мебель и установить на ее место стол для покера. Чарли пришел первым. Уоррен и Тейлор были следующими. Грей заключил Тейлора в объятия и поцеловал в шею, но это произошло быстрее, чем обычно. Как-то более непринужденно. Даже Тейлор казался удивленным. Возможно ли, что увлечение Грея Тейлором пошло на убыль?

Фил и Ривер прибыли последними.

- Раньше ты всегда приходил рано, - сказал Грей. - Теперь ты опаздываешь ровно на семь минут.

- Мы бы приехали пораньше, но на I-70 произошла авария, - сказал Ривер. В одной руке он держал пакет с продуктами, а в другой - упаковку пива. - Фил ругался на чем свет стоит.

- Я знал, что нам следовало свернуть на Шестую авеню. - Фил выглядел слегка смущенным, но не стал этого отрицать. - Ничто так не выводит меня из себя, как уличное движение.

Ривер направился прямиком на кухню, хмуро взглянув на Эйвери, когда проходил мимо. Тейлор последовал за ним. Уоррен, Чарли и Грей начали раскладывать карты и фишки. Что предоставило Эйвери прекрасную возможность.

Он медленно приблизился к Филу, чувствуя себя преступником, идущим на казнь. Но это был всего лишь Фил, который открывал шкаф с одеждой, потому что, очевидно, не хотел бросать свое пальто на ближайший стул, как это делали все остальные.

- Фил? - Боже, это было тяжело. Но Эйвери должен был это сделать. - Я хотел извиниться перед тобой. Мне не следовало говорить о чувствах Грея к тебе. Мне следовало не лезть не в свое дело.

Выражение лица Фила было непроницаемым, когда он вешал свое пальто в гардероб Грея.

- Возможно. Но, в конце концов, ничего страшного не произошло.

- Я так же прошу прощения за то, что было раньше. За то, что я сказал…

- Эйвери, прекрати. - Фил закрыл дверцу шкафа и повернулся к нему лицом. - Как я уже говорил тебе той ночью, тебе нужно извиниться перед Ривером, а не передо мной.

Эйвери сглотнул. Это прозвучало еще жестче, чем то, что он только что сделал. Он искренне надеялся, что извинений перед Филом будет достаточно.

Фил, казалось, прочитал его мысли. Он ободряюще улыбнулся Эйвери.

- Он не такой страшный, каким кажется, обещаю.

Эйвери кивнул и повернулся к экзекуции номер два.

Он нашел Тейлора и Ривера на кухне, они открывали пакеты с чипсами и соусами. Эйвери пожалел, что у него зрители, но, по крайней мере, это был Тейлор, а не Уоррен.

- Ривер? Могу я с тобой поговорить?

Ривер стоял к нему спиной.

- Очевидно, можешь.

- Могу я задать тебе вопрос?

- А у меня есть выбор?

- Зачем ты это делаешь? - Эйвери старался, чтобы в его тоне звучало любопытство, а не осуждение. - Я не пытаюсь быть мудаком. Я искренне хочу знать.

Плечи Ривера опустились. Он слегка повернул голову, позволив Эйвери взглянуть на его профиль.

- Потому что послушание - величайший дар, который я могу ему преподнести. Дело не в том, позволяю я ему унижать меня или нет. Дело в том, позволяю ли я ему руководить.

Хорошо. Когда он изложил это таким образом, это не казалось таким уж странным.

- Итак, что ты из этого извлекаешь? - Спросил Эйвери.

Наконец, Ривер повернулся к нему лицом. Теперь он казался менее сердитым. Возможно, немного смущенным, но не слишком, учитывая, насколько интимным был вопрос.

- Служение - не рутинная работа. Это больше похоже на акт веры. Определенно, это акт любви. И в случае с Филом, дело не в том, что он использует меня, чтобы доставить удовольствие себе. Дело всегда в том, чтобы доставить удовольствие мне.

- Даже если для этого придется позволить тебе быть с кем-то другим?

- Иногда, да. Той ночью, на вечеринке у Грея, Фил таким образом показал мне, как сильно он меня ценит. И как сильно он мне доверяет. На самом деле, это был всего лишь жест. Который ты испортил.

- Извини.

Ривер оглядел его с головы до ног, стиснув зубы.

- Так и должно быть.

Эйвери опустил голову, не зная, что сказать. Казалось, извинений было недостаточно. Возможно, если бы у Ривера было достаточно времени, он передумал бы.

- Эйвери не понимает, что такое послушание, - сказал Грей у него за спиной. Эйвери не слышал, как он вошел в кухню. - Что он понимает, так это наказание. - Он схватил Эйвери сзади за шею. - Тебе стало бы легче, если бы ты наказал его?

- Я не... - Щеки Ривера начали краснеть. - На самом деле, это не мое.

- Это не то, о чем я спрашивал.

Ривер пару раз открыл и закрыл рот, но, казалось, был слишком ошеломлен, чтобы придумать ответ.

Грей попробовал еще раз.

- Тебе стало бы легче, если бы ты увидел, как я наказываю его за тебя?

- Я... э-э, я не знаю.

- Да, - внезапно сказал Тейлор. - Я бы почувствовал себя лучше, если бы это того стоило.

- Тейлор, - сказал Эйвери, не в силах скрыть, как сильно это задело его. Он чувствовал, что за последние несколько недель они с Тейлором стали друзьями. - Что я такого сделал, что расстроило тебя?

В глазах Тейлора было немое извинение.

- Ничего. Для меня дело не в том, что ты будешь наказан. Это просто… Это как бы для того, чтобы понять свое место в этой группе, - он взглянул в сторону Ривера. - У нас с Ривером уже была своя очередь. Я чувствую, что ты не станешь одним из нас, пока не настанет и твоя очередь.

Щеки Ривера покраснели еще больше, чем раньше, но он улыбнулся.

- Хорошая мысль, Тейлор. Я думаю, Эйвери не мешало бы немного постоять на коленях.

У Эйвери пересохло во рту. Его сердце учащенно забилось. Неужели Грей всерьез собирался превратить их сексуальную жизнь, в своего рода, спектакль для всех своих друзей?

- Дайте нам минутку, - сказал Грей Риверу и Тейлору. Они повиновались и удалились в гостиную, оставив Грея и Эйвери наедине.

- Ты не обязан этого делать, - сказал Грей тихим голосом. - Я могу сказать им, что передумал. Или что я накажу тебя позже, когда мы останемся наедине.

Да, но что тогда? Он навсегда останется аутсайдером, парнем, с которым Грей был слишком глуп, чтобы расстаться?

- О чем именно ты беспокоишься? - Спросил Грей.

Это был правильный вопрос. Это помогло Эйвери сосредоточиться на том, почему он отказывается от чего-то, что, вероятно, в конечном итоге могло бы стать чертовски веселым. Он волновался, потому что, когда он посмотрел в глаза Грея, ему понравилось то, что он там увидел. Что, если после этого Грей больше никогда не будет смотреть на него так?

- Ты возненавидишь меня за это?

- Конечно, нет.

- Ты будешь думать обо мне хуже?

- Ни капельки.

- Только что между нами снова все стало хорошо. Если это все испортит…

- Эйвз, нет.

Раньше это прозвище использовал при нем только его отец, и оно заставило Эйвери замолчать.

Грей положил руку на щеку Эйвери.

- Если, позволив этому случиться, ты возненавидишь меня, только скажи, и я остановлю это. Потому что я хочу этого не больше, чем ты. Но что касается меня самого? Это ничего не меняет. Это просто небольшое развлечение в кругу друзей, вот и все.

Хорошо. Эйвери подумал, что, возможно, он мог бы в это поверить.

- Что они собираются со мной сделать?

- В основном, орально. Плюс хлысты и плети, если они будут осторожны.

- Ты позволишь им трахнуть меня?

- Единственный, кто спросит, это Чарли. Разрешу я или нет, решать тебе.

- Откуда ты знаешь, что другие не попытаются?

Грей улыбнулся, его взгляд скользнул в сторону гостиной, где сидели остальные.

- Поверь мне. Я знаю своих друзей.

Эйвери глубоко вздохнул.

- Ладно. С Чарли все в порядке, но я хочу, чтобы он надел презерватив.

- Сделано.

- Никаких фотографий или видео.

- Конечно, нет.

- Вы, ребята, собираетесь куда-нибудь в ближайшее время? - Крикнул Чарли из гостиной. - Или нам лучше начать без вас?

- Попридержите коней, - крикнул в ответ Грей. Он повернулся к Эйвери. - Это нормально - говорить «нет».

- Я не хочу говорить «нет». Но, Господи, Грей, мне страшно. Я знаю, что в тот день, когда мы встретились, все было именно так, но почему-то сейчас все по-другому.

Грей задумался.

- Возможно, потому, что ты уже не тот, каким был тогда.

Возможно. Но Эйвери думал, что настоящая причина в том, что ему было все равно, что о нем подумают на БДСМ-вечеринке. На самом деле он хотел только одного - кончить. Но это казалось ему гораздо более важным. Ему нравились друзья Грея. Он хотел быть частью того, что у них было.

- Это похоже на испытание, - тихо сказал он.

Грей покачал головой.

- Это не так. И даже если бы это было так, ты не обязан это принимать.

Но, несмотря на отрицание Грея, это было похоже на испытание, которое Эйвери отчаянно хотел пройти. И единственный способ сделать это - встретиться с ним лицом к лицу.

Эйвери расправил плечи, готовясь к тому, что последует дальше.

- Все в порядке. Я готов.

***

Эйвери последовал за Греем в гостиную. Уоррен и Чарли сидели за покерным столом. Фил тоже был там, но он повернулся к Риверу, который опустился на колени у его ног, и они тихо о чем-то совещались. Тейлор стоял, прислонившись бедром к дивану, и ждал их.

- Ну и что? - спросил он. - Это произойдет или нет?

Грей подтолкнул Эйвери вперед.

- Соберись с силами.

Чарли засмеялся, потирая руки, и встал.

- Обожаю вечеринки в доме Грея!

Тейлор тут же стянул с Эйвери рубашку. Эйвери задрожал, желая прикрыться. Чтобы скрыть свою наготу в этой комнате, полной полностью одетых людей. Тейлор подошел ближе и обнял Эйвери за шею. Нравилось ему это или нет, но Эйвери обнаружил, что прижимается к теплу Тейлора.

Поцелуй Тейлора был нежным. Почти вопросительным. Эйвери попытался расслабиться. Пытался просто раствориться в прикосновениях Тейлора, но его бешено колотящееся сердце, казалось, заглушало все звуки. От бабочек в животе ему стало немного дурно.

Тейлор отпустил его и отступил в сторону. Чарли, ухмыляясь, занял его место.

- Для следующей части тебе придется встать на колени.

Эйвери медленно опустился на пол, его руки дрожали. Он задавался вопросом, замечают ли они, как сильно он нервничает. Он не осмеливался оглянуться. Он не сводил глаз с рук Чарли, пока тот расстегивал молнию на брюках и спускал их вниз, чтобы они не мешали. Его твердый член был короче, чем у Грея, но толще, кожа смуглая, темные волосы у основания такие же дикие и непослушные, как и его борода. Чарли провел кончиком по губам Эйвери. Эйвери закрыл глаза, открыл рот и позволил Чарли войти внутрь.

Это было проще, чем поцелуи. Поцелуи казались более интимными. Ему казалось, что он должен был ответить Тейлору определенным образом. Но в этом случае ему не нужно было много делать. Эйвери просто сосредоточился на дыхании, пока Чарли овладевал ртом Эйвери. Минуту или две спустя Чарли отошел в сторону, и его место занял кто-то другой. Эйвери не открывал глаз. Он догадался, что это Ривер, судя по тихим стонам мужчины, когда Эйвери сосал, но не был уверен. Это мог быть любой из них. Единственное, в чем Эйвери был уверен, так это в том, что это был не Грей. Он знал запах Грея и в точности помнил ощущение пениса Грея на своем языке. Кроме того, Грей одной рукой держал бы его за волосы, а другой похлопывал по щеке. Грей бы поговорил с ним. Этот человек был тихим, но нежным. Кто бы это ни был, он задержался всего на минуту или две, прежде чем тоже отойти в сторону.

- Иди сюда, детка, - сказал Грей.

Эйвери резко открыл глаза, но Грей обращался не к нему. Он разговаривал с Тейлором. Сердце Эйвери упало, но он изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица. Грей поступил с Тейлором точно так же, как много недель назад у Чарли, когда Ривер стоял перед ним на коленях, он встал у него за спиной, расстегнул штаны Тейлора и подтолкнул его вперед, чтобы его обслужили.

Эйвери закрыл глаза. Он не хотел видеть, как Грей ласкает Тейлора или что-то шепчет ему на ухо. За исключением того, что, как только он втянул Тейлора в себя, он почувствовал знакомую руку на своей щеке. Он приоткрыл глаза и рискнул взглянуть вверх.

Да, Грей стоял за спиной Тейлора, как и в ту ночь, но его взгляд был прикован к Эйвери. Прикосновение к щеке Эйвери предназначалось ему и только ему.

Эйвери полностью отдался своему занятию. Если Грей хотел, чтобы он доставил удовольствие Тейлору, он это сделает. Пока Грей наблюдал за ним. Словно почувствовав его мысли, Грей отпустил Тейлора. Тейлор немедленно отступил на шаг, оказавшись вне досягаемости Эйвери.

Грей опустился на колени рядом с Эйвери. Он провел рукой по спине Эйвери.

- Расслабься, милый. Это должно быть весело, помнишь?

Эйвери кивнул, но вынужден был признать, что ему это совсем не нравилось. Возможно, так и должно было быть, но все, что он чувствовал, это тошнотворный комок нервов и тревогу в животе. Ему почти хотелось плакать.

- Все идет не так, как я думал, - сказал Ривер.

Грей усмехнулся.

- Конечно, не так. Вы с Тейлором делаете с ним то, что хотели бы, чтобы сделали с вами. - Он схватил Эйвери сзади за шею. Собственнический тон этого простого жеста и гордость в его голосе возбудили Эйвери гораздо больше, чем минет. - Но ты выбираешь не тот тип секса.

- Это твой дом, - проворчал Уоррен. - Твой парень. Твоя вечеринка.

Гэри рассмеялся.

- Хорошая мысль. Дай мне секунду.

Он исчез в спальне. Эйвери продолжал стоять на коленях, нервничая еще больше, чем когда-либо, прекрасно понимая, что все наблюдают за ним. Минуту спустя появился Грей со свертком кожи и цепями в руках.

- Встань.

Эйвери повиновался. Он молча ждал, пока Грей застегивал кожаный ошейник на его шее. С кольца на шее Эйвери свисали наручники. Сердце Эйвери забилось сильнее, чем когда-либо. Когда Грей закончил, запястья Эйвери были скрещены и связаны на груди, прикрепленные четырехдюймовой цепью к ошейнику, что делало его совершенно беспомощным.

Грей взял лицо Эйвери в ладони, пристально глядя ему в глаза.

- Ты все еще можешь сказать «нет».

Эйвери покачал головой. Нет, он не собирался проваливать этот тест.

- Скажи мне свое слово.

Эйвери пришлось облизнуть губы, прежде чем он смог заговорить.

- Д-дождинка.

- Ты мне доверяешь?

Простой вопрос, но не риторический. Он хотел услышать реальный ответ, поэтому Эйвери на секунду задумался.

Он был напуган до смерти. Нервничал так, как не нервничал с тех пор, как потерял девственность. Он чувствовал себя загнанным в ловушку, глупым и смущенным.

Но доверял ли он Грею?

- Да, - сказал Эйвери. - Я доверяю тебе.

Грей поцеловал его.

- Хорошо. - Он отошел, чтобы снять со стены гостиной хлыст. Сердце Эйвери екнуло. Покалывание истинного возбуждения смешалось с его нервами. Если бы Грей использовал хлыст…

Но Грей этого не сделал. Вместо этого он протянул его Риверу.

- Это то, что тебе нужно.

Ривер посмотрел на хлыст так, словно это была змея в руках Грея, а затем медленно отступил назад.

- Позволь Тейлору сделать это.

Тейлор покачал головой еще до того, как Грей предложил ему хлыст, отступив назад, как это сделал Ривер.

- Мне это не нравится.

К удивлению Эйвери, именно Фил шагнул вперед и протянул руку.

- Дай это мне.

Судя по выражению лица Ривера, он был удивлен не меньше, чем все остальные. Грей улыбнулся Филу, протягивая ему это.

- Я уже говорил, как мне нравится, что вернулся прежний Фил?

Фил практически закатил глаза.

- Я делаю это не для тебя. - Он провел кончиком рукоятки по спине Эйвери. - Я так же и не для тебя это делаю, - сказал он Эйвери. - Наклонись.

Эйвери наклонился вперед, насколько это было возможно, поскольку его руки были пристегнуты наручниками к ошейнику.

- Скажи мне, почему я это делаю, - обратился Фил к Эйвери.

Во рту у Эйвери так пересохло от волнения, что ему было трудно говорить.

- Что?

- Скажи мне, почему именно я собираюсь применить это к тебе?

Эйвери огляделся в поисках подсказки. Он увидел Ривера, стоявшего у стены и все еще слегка удивленного тем, что Фил держит в руках хлыст.

- Потому что я был придурком по отношению к Риверу.

Фил рассмеялся.

- Видишь? В конце концов, он может научиться.

И с этими словами он обрушил хлыст на спину Эйвери.

Эйвери ахнул, когда восхитительное покалывание переросло в возбуждение. Его член тут же начал напрягаться. Фил ударил его снова, и Эйвери застонал, покачиваясь на ногах. Грей шагнул вперед, чтобы обнять его. Он присел на подлокотник дивана, позволив Эйвери прислониться к нему, положив голову Грею на плечо. Фил снова ударил его. При этом Грей погладил Эйвери по затылку и поцеловал в висок.

- Отпусти, Эйвз, - прошептал он на ухо Эйвери. - Здесь ты в полной безопасности.

Теперь, когда он был в объятиях Грея, он мог в это поверить. Эйвери сделал глубокий вдох, ожидая следующего удара. Когда он, наконец, последовал, он застонал. Это было то, чего он ждал, чтобы удовольствие преодолело неловкость ситуации. Но для него это означало прибавление боли. Еще один удар, еще одна нежная ласка Грея, и Эйвери захотелось растаять.

- Вот и все, детка, - прошептал Грей, когда последовал еще один удар. - Ты заставляешь меня жалеть, что я вообще отдал тебе этот хлыст.

- Нет, - прошептал Эйвери, надеясь, что остальные не услышат. - Продолжай держать меня. Пожалуйста.

Грей поцеловал его в висок.

- Все, что угодно.

Эйвери ждал следующего удара, но его не последовало. Вместо этого кто-то начал расстегивать его штаны сзади. Эйвери все еще прижимался головой к шее Грея. Он огляделся, пытаясь понять, кто это был, судя по ногам. Либо Уоррен, либо Чарли, но он не был уверен. Они расстегнули его брюки и стянули их примерно до середины бедер. Воздух, касавшийся его возбужденного члена, показался ему на удивление холодным.

- А теперь делай свое дело, - сказал Уоррен у него за спиной.

Эйвери не был уверен, что он имел в виду и к кому обращался. Грей слегка подтолкнул его назад, создавая пространство между собой и Эйвери, но не отпуская его. Тейлор протиснулся в это пространство. Его тонкие руки обхватили бедра Эйвери.

- О Господи, - простонал Эйвери, понимая, что сейчас произойдет.

Грей усмехнулся ему в ухо.

- Просто подожди.

Тейлор сделал ему глубокий минет, и Эйвери чуть не кончил прямо здесь и сейчас. За эти годы ему делали изрядное количество минетов, но ни один из них не был похож на этот. Он был немного раздражен, осознав, что Грей не понаслышке знает, насколько хорош в этом Тейлор. Но в следующее мгновение кто-то за спиной Эйвери снова нанес удар, и Эйвери напрочь забыл о ревности. Боль пронзила его, воспламенив нервные окончания, разжигая глубокий, первобытный голод. Он застонал, и Грей застонал вместе с ним, целуя Эйвери в макушку.

- Ударь его еще раз, - сказал Грей хриплым от возбуждения голосом. Возможно, Грею больше всего нравилось причинять боль самому, но, похоже, наблюдать за тем, как кто-то другой причиняет боль, было для него на втором месте.

Хлыст ударил. Фил был не так хорош в этом, как Грей. Он не знал, как распределить удары, но боль, как и всегда, подогревала возбуждение Эйвери. Жадный рот Тейлора, сосущий его, заставлял его колени дрожать.

- Подвинься, - сказал Ривер Тейлору, втискиваясь в то небольшое пространство, которое оставалось между Эйвери и Греем. - Тебе нужно научиться делиться. - Тейлор засмеялся. Он притянул Ривера к себе и поцеловал, зажав член Эйвери между ними.

Удар обрушился снова, и у Эйвери перехватило дыхание. Вслед за этим появилась новая форма боли - переплетение кожаных ремней на спине было совершенно не похоже на удар хлыстом. Не обязательно лучше или хуже, просто по-другому, что означало и удовольствие другого рода. Эйвери заскулил, когда они вошли в ритм - Фил с одной стороны с хлыстом, кто-то с другой с плеткой. Они били его по очереди, а Тейлор и Ривер по очереди отсасывали ему, борясь за место у его ног. Даже с членом во рту Тейлор умудрялся производить чертовски много шума, но его громкие крики, казалось, только подстегивали остальных. Чем больше он шумел, тем быстрее удары сыпались на спину Эйвери. Чем быстрее наносились удары, тем в большее отчаяние впадал Эйвери. Это было похоже на темную электрическую энергию, разливающуюся по его венам. Боль в спине и удовольствие в паху заставляли его подниматься все выше и выше, словно по горному склону. На каждом повороте Эйвери боялся, что он почти на вершине, но с каждым разом он получал только больше удовольствия, впереди был еще один путь, еще больше головокружительных высот для восхождения. Его дыхание стало быстрым, неглубоким. У него заболели яйца. Спина горела, как в огне.

- О, Господи, Грей... - Он пожалел, что у него не были свободны руки, чтобы он мог обхватить Грея за шею. Он не был уверен, что ноги его удержат.

- Держись, детка. Мы еще не закончили.

Чьи-то руки схватили Эйвери за задницу. Жесткие усы и теплый влажный язык набросились на вход Эйвери. Эйвери напрягся, пытаясь сдержать оргазм, когда язык Чарли проник внутрь, а его ладонь с силой опустилась на ягодицу Эйвери. Это было слишком, чтобы воспринять, не говоря уже о том, чтобы как-то отреагировать. Он не мог пошевелиться. Мог только стоять, хватая ртом воздух, опираясь на Грея в поисках поддержки, пока остальные справлялись с ним. Хлыст, порка, язык Чарли, рты Ривера и Тейлора - все это поднимало его еще выше, чем раньше. У Тейлора и Ривера были расстегнуты штаны, руки двигались друг по другу, возбуждая друг друга настолько, насколько это было возможно. Тот из них, кто не был занят сосанием в данный момент, трогал рукой того, кто был занят.

И все же пьянящая смесь удовольствия и боли заставляла его двигаться дальше. Эйвери растворился в этом. Он никогда раньше не был в центре чего-либо подобного. Было слишком много всего, что нужно было пережить - и хлыст, и порка, и простое ощущение комфорта от того, что Грей держал его, пока это происходило. Не хватало только того, чтобы кто-то был внутри него. Когда Чарли наконец встал и глубоко проник в него пальцем, Эйвери вскрикнул от облегчения.

- Вот так, да? - Спросил Чарли. - Готов к тому, чтобы я трахнул тебя сейчас?

- Да, - выдохнул Эйвери. - Поторопись. Пожалуйста!

За его спиной раздался негромкий смешок Чарли.

- Держись, милашка. Мне нужно надеть плащик. Приказ Грэя.

Ему показалось, что прошла целая вечность. Хлыст и плети продолжали опускаться. Ривер и Тейлор продолжали свои ласки внизу, оба по очереди тяжело дыша и постанывая. Эйвери боролся со своим оргазмом, желая дождаться Чарли.

- Господи, как же это возбуждает, - пошутил Грей на ухо Эйвери. - Жаль, что я не предоставил тебе свободу действий.

Эйвери рассмеялся, хотя, учитывая все, что происходило, он не был уверен, что смог бы удержать руку на Грее в любом случае.

Кончик члена Чарли уперся в основание члена Эйвери. Эйвери застонал, желая ощутить его внутри себя. Он хотел откинуться назад, хотел хоть как-то контролировать ситуацию, но у него ничего не получалось. Он ждал, затаив дыхание, пока Чарли медленно входил в него, мучительно медленно, продвигаясь буквально по дюйму за раз. Он был толще Грея. Дополнительное растяжение добавило боли нового типа. Испытывая божественную боль на спине и чувствуя, как горячие губы обхватывают его член, Эйвери испугался, что кончит прежде, чем Чарли по-настоящему сможет его трахнуть.

Наконец, бедра Чарли плотно прижались к голой заднице Эйвери.

- Ты готов? - Спросил Чарли.

Боже, да, он был готов. Эйвери кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

Чарли почти полностью вышел, прежде чем снова войти в него, почти так же медленно, как и раньше. В следующий раз он сделал это быстрее. После пятого толчка он уже входил с силой, толкая Эйвери в грудь Грея. Эйвери захныкал. Ривер и Тейлор продолжали целоваться и поглаживать друг друга, но член Эйвери все равно каким-то образом всегда оказывался у кого-нибудь во рту или в руке. Еще один удар пришелся по спине Эйвери. Фил провел хлыстом по боку Эйвери, вызывая острую боль и наслаждение еще в одном месте, а Чарли все толкался в него, вонзаясь снова и снова. Эйвери застонал, желая, чтобы это продолжалось, но он не смог бы долго сдерживать свой оргазм.

Грей откинулся назад и взял Эйвери пальцем за подбородок, чтобы их взгляды встретились.

- Скажи мне, что это такое, - попросил он.

Эйвери застонал, тяжело дыша, ошеломленный всем этим - толщиной члена Чарли, врезающегося в него, болью, обрушивающейся на его спину и бока от Фила и Уоррена, горячим, влажным удовольствием от того, что его член был разделен между двумя затаившими дыхание мужчинами у его ног.

- Ч-что? - выдохнул он.

- Скажи мне, что это такое, - повторил Грей. - Это похоже на наказание?

Эйвери подавил стон. Боролся с собой, чтобы не кончить, когда Чарли снова вошел в него.

- Нет.

- Тебе кажется, что это проверка?

Эйвери покачал головой.

- Больше нет.

- Тогда что это?

Было трудно соображать, но он старался изо всех сил.

- Лучше поторопись, - тихо сказал Фил. - Я думаю, что эти двое, стоящие на коленях, опередят тебя.

Уоррен рассмеялся. У ног Эйвери Ривер издал глубокий стон, давая понять, что Фил был прав.

Ривер, который все это затеял, когда Эйвери усомнился в его послушании.

- Скажи мне, что это такое, - повторил Грей.

И, наконец, Эйвери понял.

- Это награда, - сказал он.

Медленная улыбка Грея сказала ему, что он был прав.

- Хороший мальчик.

Грей крепко поцеловал его, словно заявляя на него права, его язык проник глубоко в рот Эйвери. Эйвери забыл обо всех остальных, едва ли замечая, кто где находится и что они делают. Все, что он знал, это ощущения - боль, минет и толчок плоти внутри него - и, что самое приятное, Грей поддерживал его, целуя. Он вообще не смотрел ни на Фила, ни на Тейлора. Все его внимание было сосредоточено на Эйвери. Наконец, Эйвери достиг вершины и согнулся под натиском удовольствия и боли. Оргазм пронзил его, вырвав крик из груди. Хорошо, что Грей поддерживал его. Иначе Эйвери упал бы в обморок.

Наконец, ему удалось снова найти свое место, и он тяжело оперся на Грея, пытаясь отдышаться. Кончил Чарли или нет, Эйвери не знал, но, так или иначе, он ушел. Ривер все еще стоял на коленях у ног Эйвери и Грея, хотя и отодвинулся от них. Фил схватил его и жадно поцеловал, очевидно, не обращая внимания на сперму Эйвери на лице Ривера. Уоррен потащил Тейлора к покерному столу, уже расстегивая свободной рукой свои штаны. Он наклонил Тейлора над столом и вошел в него по самые яйца, прежде чем Эйвери успел отдышаться. Всего несколько коротких толчков, и он тоже кончил.

- Ты в порядке? - Грей прошептал Эйвери на ухо. - Ни о чем не жалеешь?

Эйвери неуверенно рассмеялся.

- Никаких претензий.

- Фил? - спросил Грей.

Фил прервал поцелуй с Ривером, улыбаясь.

- Я в порядке. - Он встал, натягивая штаны на свою эрекцию. - Я с удовольствием подожду, пока мы с Ривером не вернемся домой.

- Видишь? - Сказал Тейлор с другого конца комнаты, где он натягивал штаны на место. - Я не единственный, кому иногда нравится кататься на волнах.

Грей покачал головой, посмеиваясь.

- Поступай, как знаешь.

- Остаешься только ты, - сказал Эйвери.

Грей взял лицо Эйвери в ладони и заглянул ему в глаза.

- Ты был идеален, Эйвз. Мне больше ничего на свете не нужно. - Он улыбнулся и наклонил голову, обдумывая услышанное. - По крайней мере, не раньше, чем попозже.

Смех Эйвери превратился в стон боли, когда он снова выпрямился. Он и не подозревал, как тяжело ему было спине, согнувшись так надолго. Он был не единственным. У Ривера подкосились колени, когда он встал. Он рассмеялся.

- Я бы сказал, что становлюсь слишком стар для этого, но...

- Ни за что, - сказал Фил.

Грей дотронулся до наручников, которые все еще сковывали руки Эйвери.

- Готов снять их?

- Наверное.

Но прежде чем Грей успел расстегнуть их, к ним присоединился Ривер.

- Позволь мне.

Грей кивнул и отошел, а Эйвери поймал себя на том, что смотрит на небритый подбородок Ривера, который расстегивал сначала одну манжету, потом другую. Как только руки Эйвери освободились, он натянул штаны. Ему явно не нравилось, что он был единственным парнем в комнате, у которого все еще торчали его причиндалы. Он приподнял подбородок, чтобы Ривер мог расстегнуть кожаный ремешок у него на шее. Открытый вырез рубашки Ривера сдвинулся, когда он пошевелился, и Эйвери заметил там отблеск металла.

Ошейник Эйвери расстегнулся, и Ривер отложил его в сторону. Эйвери вопросительно посмотрела на Ривера и обнаружил, что тот бесстрастно смотрит на него в ответ.

- Продолжай.

Эйвери приоткрыл ворот рубашки Ривера настолько, чтобы увидеть металлическое колье на его шее с единственной петлей посередине. Эйвери подавил желание дотронуться до собственной шеи, на которой он недавно носил кожаную версию этого ожерелья. Грей никогда раньше не надевал его на него, но если бы ему это понравилось, Эйвери позволил бы без колебаний. Если бы Грей подарил ему что-то вроде ошейника Ривера, Эйвери носил бы его с гордостью.

- Я пытаюсь понять, что ты имел в виду, - тихо сказал Эйвери. Остальные отошли в сторону. Они, вероятно, могли бы услышать, если бы прислушались, но то, что он хотел сказать, предназначалось только для Ривера. - Ты сказал, что подчиняться - не то же самое, что выполнять приказы. Но я не уверен, что вижу разницу.

- Ну, посмотри на это с другой стороны, - сказал Ривер. - Ты позволяешь Грею делать с тобой все, что угодно в постели, верно?

Учитывая ситуацию, было глупо, что этот вопрос заставил Эйвери покраснеть.

- Да.

- Это значит, что ты слабак? Или жертва?

- Нет. Люди всегда думают, что все контролирует Дом, но это не совсем так. Скорее, я позволяю ему думать, что все под контролем, потому что это нравится нам обоим. Но ничего не происходит, пока я не скажу, что готов. И я тот, кто решает, как далеко мы зайдем, несмотря ни на что. У меня есть вся власть, но я предпочитаю позволить ему руководить. - Он улыбнулся, наконец-то увидев связь между тем, что он сделал, и тем, что сделал Ривер. - Так что, дело не в том, что Фил отдает приказы. Дело в том, что ты хочешь следовать им ради него. Потому что это то, что делает его счастливым.

- Думаю, можно и так сказать. - Ривер склонил голову набок, размышляя. - Это не просто выбор «повиноваться». Прежде всего, это выбор его самого.

Эйвери коснулся серебряной петли в центре ошейника Ривера. Он подумал о Дерике, от которого тоже ожидали, что он будет подчиняться приказам Бенни. Но Бенни был совсем не похож на Фила.

- И Фил заслуживает твоего послушания, потому что он не эгоист.

Ривер улыбнулся.

- Да, отчасти из-за этого. Он заслуживает этого, потому что может ожидать этого, но он также ценит это. И еще потому, что он всегда откровенен со мной. И... - Он покраснел. Смущенно пожал плечами. - Потому что я люблю его.

Это было так просто, не правда ли? Именно по этой причине Эйвери сделал бы для Грея все, что угодно. Даже подчинился бы, только это было не в характере Грея.

Эйвери обхватил себя руками, с неловкостью осознавая, что он единственный человек в комнате без рубашки.

- Я был таким придурком по отношению к тебе. Я, правда, сожалею.

Ривер улыбнулся и сжал плечо Эйвери.

- Извинения приняты.

Тейлор появился рядом с Ривером, держа в руках рубашку Эйвери. Ривер обнял Тейлора за плечи, и они оба наблюдали, как Эйвери надевает ее обратно. На другом конце комнаты Грей, Уоррен, Фил и Чарли устроились за покерным столом, и все они смеялись над Чарли и Греем, которые добродушно спорили, пока Уоррен тасовал карты. Фил покачал головой, как бы отстраняясь от детских игр, но не смог скрыть веселья в глазах.

Грей любил их. Конечно, Эйвери знал это с самого начала. Но, наблюдая за ними сейчас, он вдруг осознал: Фил, Уоррен и Чарли были сердцем Грея. Несмотря ни на что, они четверо были тем стержнем, который никогда не сломается. Эйвери, возможно, и нашел бы место рядом с Греем, но он никогда не стал бы частью этого круга.

Он отвернулся от них и повернулся к Риверу и Тейлору, которые наблюдали за ним, улыбаясь теперь, когда он все понял.

Тейлор шагнул вперед и поцеловал Эйвери в щеку.

- Видишь? Теперь ты действительно один из нас.

Глава 20

На следующий день после покерной вечеринки, в баре было меньше посетителей, чем обычно. Роберту пришлось прервать выступление, чтобы помочь клиенту, поэтому Эйвери объявил, что на сегодня все. Вместо этого он задержался в баре, где собрались Мэгги, Чарли и Корал.

Эмили присоединилась к ним, как только очередь клиентов была обслужена.

- Хорошо. Вы все здесь. Я хотела посоветоваться с вами, ребята.

- Что-то не так? - Спросила Корал.

- У меня появилась идея, вот и все. - Она прислонилась бедром к барной стойке. - Я думаю, нам стоит устроить вечеринку в честь «Черной пятницы».

Никто не ответил. Эйвери подумал, что это из-за того, что никто не был до конца уверен, что она имеет в виду.

Молчание нарушил Чарли.

- Скоро состоится акция «Мишек Тедди». Я все хотел спросить, можно ли провести ее здесь.

- Ты имеешь в виду установку ящика для пожертвований? - Спросила Мэгги.

- Ну, и это тоже, - сказал Чарли. - Но лучше всего всегда предлагать людям прийти на конкретное мероприятие. Черная пятница - хороший день для этого, своего рода неофициальный первый день рождественского сезона, и многие люди все равно отправляются за покупками.

- В это время года церковь обычно устраивает распродажу выпечки, - сказала Корал. - Все вырученные средства идут в продовольственный банк. Как ты думаешь, мы можем сделать и то, и другое в один день?

- Не понимаю, почему бы и нет, - сказала Мэгги. - Я приготовлю мороженое по цене «два за одно» для каждого, кто внесет пожертвование.

Эмили кивнула.

- Я могу продавать пинты за полцены.

- Я могу пригласить и хор, - сказала Корал. - Эйвери и Роберт могли бы выступить со своим обычным шоу, но мы могли бы закончить его рождественскими песнями?

До того, как Эйвери ушел в тот вечер, план был разработан. На следующий день все четыре компании скинулись на приобретение микрофона и новой звуковой системы.

- Люди уже жаловались, что не слышат тебя, если не приходят достаточно рано, чтобы занять один из столиков во внутреннем дворике, - сказала ему Эмили. - Таким образом, они смогут слышать музыку, даже находясь в пекарне или в дальнем углу пивной.

Это было не единственное изменение. Ярко раскрашенное пианино Эйвери было перенесено на место Роберта. Теперь у Эйвери был блестящий черный рояль, на котором он мог играть.

- А что было не так со старым? - Спросил Эйвери.

Роберт рассмеялся.

- Ты что, шутишь? Ты заслуживаешь чего-то гораздо лучшего, чем это старье. Ты не поверишь, насколько лучше ты будешь звучать теперь, когда у тебя есть достойный инструмент.

Эйвери хотел сказать, что это не имеет значения, что он питает сентиментальную привязанность к вертикальному, но как только он сыграл на новом, ему пришлось признать правоту Роберта.

В целом, это было самое волшебное время в жизни Эйвери. Он должен был быть счастлив.

И он был счастлив большую часть времени.

Но иногда его охватывало мрачное предчувствие.

В «Тап Хаусе» все было замечательно. Дома тоже было замечательно. Но ни то, ни другое не могло продолжаться вечно. Грею стало бы скучно. Он бы ушел. Эйвери узнал достаточно о прошлом Грея, чтобы понять, что он никогда не был долго счастлив с одним любовником. Почему с Эйвери должно быть по-другому?

И в «Тап Хаусе» было то же самое. Увлечения приходили и уходили. То, что было модным в один прекрасный день, на следующий могло стать устаревшей новостью. В конце концов, людям надоедала музыка. Они находили какое-нибудь новое место для времяпрепровождения. И что бы тогда делал Эйвери? Куда бы он пошел, если бы это случилось? У него по-прежнему не было другой работы, кроме как подрабатывать несколько часов в неделю у Эмили. У него не было никакого опыта работы, на который он мог бы опереться, и это пугало его до чертиков.

Единственное, что всегда скрашивало день Эйвери, это игра в Центре. Если бы кто-нибудь сказал ему несколькими месяцами ранее, что выступление перед группой пожилых людей станет его любимым занятием, он бы никогда не поверил, но было что-то волшебное в том, как музыка трогала людей, напоминая им о прошлом. Персонал сказал ему, что среда была единственным днем, когда все пациенты просили подать еду в столовую, а не в номер. Они смеялись и хлопали в ладоши от восторга, когда Эйвери исполнял песню из их прошлого.

- О, это навевает воспоминания, - часто повторяли они.

- Я совсем забыл об этом. Это было одно из моих любимых блюд.

- Я не помню, что ел вчера на завтрак, - сказал ему однажды один из них. - Но я помню каждое слово этой песни. Насколько это безумно?

Однако Эйвери понимал. В этом и заключалась сила музыки, и особенно, музыки, которую люди любили в подростковом возрасте. Чаще всего он ловил себя на том, что после игры разговаривает с кем-нибудь из них, слушает какую-нибудь историю, дополненную песней. Однажды, когда он играл, женщина разрыдалась. Эйвери в ужасе остановился, но женщина замахала ему, хотя по ее лицу текли слезы.

- Продолжай, - сказала она. - Мне нужно дослушать до конца.

Позже она обняла его, смущенная, но в то же время благодарная.

- Мы с мужем танцевали под эту песню на выпускном вечере. Я потеряла его двадцать пять лет назад, но когда я услышала ее снова, то вспомнила, как сильно я его любила.

Незадолго до Дня благодарения кое-что изменилось.

Во-первых, Эйвери закончил свои общественные работы и снова получил водительские права. У дома родителей его по-прежнему ждала машина. Они хранили ее для него все это время. Его мать часто писала сообщения, спрашивая, не хочет ли он приехать и когда именно, и планирует ли приехать домой на День благодарения. Эйвери хотел избегать своей семьи, всех этих нотаций и несбывшихся ожиданий, но избегание заставляло его чувствовать себя виноватым. Ему было двадцать пять лет, и они все еще платили за его сотовый телефон и страховку автомобиля. Самое меньшее, что он мог сделать, это поужинать с ними. В конце концов, он согласился приехать на День благодарения, хотя при мысли об этом у него скрутило живот. По крайней мере, у него будет повод забрать свою машину.

К его радости, Грей немедленно вызвался поехать с ним.

- А как же твоя семья? - Спросил Эйвери.

Грей только пожал плечами.

- Может быть, мы заскочим туда на десерт по дороге домой.

Во-вторых, однажды днем Фил и Ривер пришли в «Тап Хаус» послушать игру Эйвери. Он был приятно удивлен, увидев их. Это было похоже на подтверждение того, что они простили его за прошлое и готовы непредвзято смотреть в будущее. Вскоре появился Грей, и Эйвери присоединился к ним, как только представление закончилось.

Он застал Грея за разговором с Ривером, а не с Филом, что Эйвери воспринял как признак того, что его давняя одержимость Филом пошла на убыль. Конечно, недостатком было то, что Эйвери оказался наедине с Филом, с которым ему все еще было не совсем комфортно.

- Тейлор уговаривал меня прийти послушать, как ты играешь, - объяснил Фил.

- Надеюсь, ты не из-за меня проделал весь этот путь через Денвер.

Фил рассмеялся.

- Сегодня вечером мы собираемся на игру «Эвеланш», так что мы уже были неподалеку. Тем не менее, теперь, когда я тебя услышал, я могу честно сказать, что поездка в любом случае стоила того.

Эйвери пожал плечами, покраснев от похвалы.

- Спасибо.

- Грей сказал, что до недавнего времени ты не играл несколько лет?

Эйвери взглянул в сторону Грея, но обнаружил, что тот все еще увлечен Ривером.

- Да, - слабым голосом произнес он, не зная, что еще ответить.

- Удивительно, насколько освобождающим может быть ощущение, когда снова погружаешься в игру, не так ли? Как будто просыпаешься от долгого, тягучего сна.

- Ты тоже играешь?

- Нет. Но я сделал то же самое с фотографией - на несколько лет запер ее в шкафу и притворился, что она не является частью меня.

- Но это так.

- Конечно. - Фил уставился в свой бокал. Из алкогольных напитков в «Тап Хаус» подавались только вино и пиво. Фил отказался от того и другого. - Наверное, я думал, что смогу, образно говоря, уморить свою музу голодом. Но оказалось, что она все это время была там, просто ждала, когда я вернусь.

- Вроде как нетерпеливо притопывала ногой, да? - спросил Эйвери. - Время от времени что-то шептала тебе на ухо?

Фил пожал плечами.

- У меня неплохо получалось не обращать на нее внимания. - Он указал на пианино Эйвери. - Должно быть, это здорово - зарабатывать на жизнь, занимаясь любимым делом.

- Наверное.

Фил наклонился ближе, наблюдая за ним.

- Это было похоже на «нет».

Эйвери неохотно усмехнулся.

- Нет, ты прав. Но я чувствую, что это не может продолжаться вечно. - Он оглянулся на людей, которых успел полюбить. Пока что это была хорошая жизнь. Но он часто возвращался к разговору с Чарли. Каким бы ты хотел оставить свое наследие? - Иногда я задаюсь вопросом, мог бы я сделать больше.

- Например, что?

Эйвери заколебался. Было странно вот так разговаривать с Филом. С другой стороны, почему бы и нет? Никто его не слушал. Ривер и Грей, казалось, добродушно спорили о хоккейных делах. С таким же успехом они могли говорить на другом языке, ведь Эйвери ничего не знал о спорте.

- Ты знаешь Центр интенсивной терапии, где работает Тейлор? - Фил кивнул. - Я играю там раз в неделю. - Он снова оглядел посетителей «Тап Хауса». - Это весело, не пойми меня неправильно. Но мне кажется, что я не смогу сделать на этом карьеру.

- И это то, чего ты хочешь? Карьеру?

- Наверное? Я имею в виду, что Центр тоже не про это, но когда я там бываю, я чувствую, что делаю что-то настоящее. Но никто не собирается платить мне за то, чтобы я играл для людей в доме престарелых. И я продолжаю думать обо всех тех лекциях, которые мой отец читал мне на протяжении многих лет о том, как я смогу оплачивать свои счета. - Он засмеялся, покачав головой. - Мне двадцать пять лет, а я до сих пор не знаю, кем я хочу стать, когда вырасту. Насколько это трогательно?

Фил улыбнулся ему.

- Не будь так строг к себе. Я в той же лодке, и я на десять лет старше тебя. - Он задумчиво поджал губы. - Ты когда-нибудь думал о музыкальной терапии?

Первой мыслью Эйвери было, что Фил предлагает ему пройти курс терапии. Но потом он понял свою ошибку. Музыкальная терапия. Эйвери слышал этот термин. Он не был уверен, как именно это работает, но, тем не менее, его сердце забилось от волнения.

- Терапия для чего? Я имею в виду, для чего это используется?

- На самом деле, для самых разных целей, - сказал Фил. - Мой дедушка находится в доме престарелых, но мы говорили о том, что со временем нам может понадобиться что-то большее, чем уход за памятью.

- Что такое уход за памятью?

- Для пациентов с болезнью Альцгеймера и слабоумием. - Фил поморщился. - В том месте, где он сейчас находится, есть отделение наверху. Я, конечно, надеюсь, что Папаше это не понадобится, но...

- Лучше планировать заранее.

Фил кивнул.

- Верно. - Он сделал глоток того, что пил. - В любом случае. Болезнь Альцгеймера, это всего лишь одно из применений музыкальной терапии. Это просто первое, о чем я подумал, с тех пор как это пришло мне в голову.

- Я ни черта в этом не смыслю, - сказал Эйвери, но ему все равно понравилась эта идея. Он бы сразу же зарегистрировался, если бы был такой вариант.

- Женщина, которая руководит центром по уходу за памятью в «Маунтин Виста Эстейтс», вероятно, была бы рада, если бы ты пришел и поиграл для них. Именно она сказала мне, что надеется когда-нибудь взять в штат музыкального терапевта на полный рабочий день. Хочешь, я дам им твой номер телефона?

Эйвери даже не пришлось думать об этом.

- Безусловно.

***

Подготовка к их мероприятию «Черная пятница», которое они решили переименовать в «Благодарственную пятницу», шла полным ходом. Роберт и Эйвери проводили утренние тренировки с хором, прежде чем открывались какие-либо заведения. По всему зданию были развешаны рекламные листовки, и Эйвери позаботился о том, чтобы как можно больше рассказать об этом в аккаунтах «Тап Хаус» в социальных сетях. Ящики для пожертвований «Мишек Тедди» были уже почти заполнены, а само мероприятие еще даже не началось. Мэгги размышляла, можно ли по-прежнему есть тыквенные кексы со специями на следующий день после Дня благодарения. Эмили обдумывала, какие новые сорта пива ей стоит принести, а Роберт и Эйвери вместе с Корал и хором составили свой плейлист. Они оставили немного времени для подачи заявок, но поняли, что полезно иметь план на случай, если публике это не понравится.

В свободное время Эйвери изучал музыкальную терапию, и то, что он обнаружил, заставило его сердце воспарить. Это было то, что он искал - способ превратить свою любовь к музыке во что-то реальное.

Фил тоже сдержал свое обещание. Вскоре после этого Эйвери позвонила женщина по имени Аннабет и спросила, не мог бы он прийти поиграть для подопечных Центра ухода о памяти. Эйвери согласился. Он целый час разговаривал с ней по телефону, обсуждая возраст подопечных и то, где они выросли. Он потратил больше времени на составление плейлиста для «Маунтин Виста», чем когда-либо для Центра или «Тап Хауса». Конечно, технически это вообще не было музыкальной терапией. Просто он играл на пианино так, как делал это в Центре. Но почему-то это казалось более важным.

За день до Дня благодарения выпало еще больше снега. Снег падал весь день, медленно, но верно, еще тая на дорогах и тротуарах, но как только солнце сядет, он начнет ложиться. Движение в городе замедлилось. Снегоочистители сдерживали движение транспорта. Страх перед гололедом заставил водителей быть особенно осторожными.

Эйвери провел утро, репетируя с Робертом и хором, перед тем как сыграть свое обычное шоу в Центре в обеденное время. Затем он поехал через весь город сквозь усиливающийся снегопад в «Маунтин-Виста-Эстейтс». Администратор направила его на третий этаж, в отделение по уходу за памятью, где он встретился с Аннабет. Он был удивлен, обнаружив, что она примерно его ровесница.

- Я координатор мероприятий, - сказала она, ведя его в кафетерий к пыльному роялю. - Приятно иметь возможность проводить мероприятия для них, а не пытаться взять их все на себя.

Несмотря на то, что помещение для престарелых на первом этаже было явно оформлено в деревенском стиле, этаж «памяти» был очень похож на центр. Он подозревал, что эти помещения были построены примерно в одно и то же время и одними и теми же людьми. Даже ковер, крапчатая плитка и картины на стенах казались прежними.

Что изменилось, так это пациенты. Эйвери привык к людям в Центре, у которых были ясные глаза и понимание происходящего. Здесь многие пациенты казались потерянными или сбитыми с толку. Некоторые были на грани безразличия. Сердце Эйвери упало. Что хорошего он мог бы здесь сделать?

Он сел за пианино, уже чувствуя себя побежденным. Но он усердно работал над своим плейлистом, просматривая старые чарты, изучая различные музыкальные жанры, изучая, какие виды музыки были популярны в разных частях страны.

Он начал играть. Дюк Эллингтон и Бинг Кросби. Сестры Эндрюс и Билли Холидей. Томми Дорси и Гленн Миллер. И по мере того, как он это делал, менялись слушатели.

Возможно, они не подпевали. Может быть, они и не вскакивали со своих стульев и не пускались в пляс. Конечно, некоторые из них выглядели такими же потерянными и безжизненными, как и раньше.

Но не все.

Эйвери мог бы поклясться, что некоторые из них выпрямились, покачиваясь в такт музыке. Одна начала притопывать ногой. Другая покачивала головой в такт музыке. Было ли это узнавание или просто интерес к чему-то новому? Эйвери не знал, но Аннабет улыбалась, кружа среди них и тихо разговаривая с некоторыми. Она кивнула Эйвери, когда он поймал ее взгляд, и подняла вверх большой палец. Так что, возможно, изменения были незначительными, но Аннабет, казалось, была довольна.

В конце «Штормовой погоды» одна женщина, которая до сих пор казалась почти безразличной, села и указала пальцем на Эйвери.

- Не забудь яйца! - закричала она.

- Тсс, - успокоила ее Аннабет, сжав плечо женщины. Она одарила Эйвери извиняющейся улыбкой. - Она иногда так делает, выкрикивает бессмысленные вещи. Просто не обращай на нее внимания.

Однако Эйвери это взволновало. Возможно, вспышка гнева этой женщины казалась бессмысленной, но кто мог сказать наверняка? Может быть, это было похоже на ту женщину, которую он заставил плакать в Центре. Может быть, песня действительно пробудила какие-то давно забытые воспоминания. И внезапно открывшиеся возможности поразили его. Жители были как замок, а музыка - ключ к нему. Если бы Эйвери только смог найти нужную песню, он смог бы открыть в их сознании те комнаты, которые давно были закрыты.

- Ты вернешься? - Спросила Аннабет у Эйвери, когда он закончил играть.

Эйвери намеревался сделать гораздо больше.

***

За день до Дня благодарения смена Грея была относительно неспешной, шум окружающего мира как-то приглушался в его полицейской машине из-за падающего снаружи снега. И все же в голове у него по-прежнему царил сумбур.

В этот день двое копов подрались в раздевалке. Теоретически, ссора произошла из-за бритвы, но Грей знал, что настоящая причина кроется в Грее и Робби. Робби был арестован почти восемь месяцев назад, но суд наконец-то был назначен. Защита Робби усердно работала, привлекая полицейских для дачи показаний в его пользу. Они также разыскивали шлюх и клиентов, надеясь поставить под сомнение вину Робби, сосредоточив внимание на «рискованном» образе жизни Шугар. Даже когда он помогал разнимать двух мужчин, Грей знал, что возьмет вину за инцидент на себя.

И он это сделал.

Вскоре после этого начальник отдела Реджистер вызвал его к себе в кабинет.

- Заместителю шефа Хигсону это надоело, - сказал он. - Он говорит о твоем переводе.

- Я не сделал ничего плохого.

- Я знаю, Грей. Но Робби нравился Хигсону. Он дружит с Мерфи. Просто... - Он покачал головой.

- Я ему не нравлюсь, - закончил за него Грей. Как бы глупо и по-детски это ни звучало, вот к чему все сводилось. Это было похоже на возвращение в старшую школу, когда тебя не приглашали на обед к крутым ребятам.

В тот день он наткнулся на Эдди, но не на парковке у церкви, а возле парка Сивик-Центр, бывшего немного похожим на заснеженного гризли со своей косматой бородой и просторным пальто.

- Сегодня ночью будет холодно, - сказал ему Грей. - Тебе есть где переночевать?

Эдди покачал головой.

- У меня и моих друзей есть место.

- Ладно. Ты голоден? Я мог бы купить тебе сэндвич.

Эдди задумался.

- Только не в «Макдоналдсе». Это вредно для здоровья.

- Ты прав, - согласился Грей. - Но дальше по улице есть станция метро. Хочешь сэндвич?

Эдди редко соглашался на еду, но дела с ремонтом велосипедов, должно быть, шли медленнее, чем обычно, потому что он согласился. После этого у Грея появилась идея.

- Ты знаешь старую площадь? - он спросил. - Раньше это было что-то вроде торгового центра, а теперь это церковь и бар?

Эдди наморщил лоб, размышляя.

- Там есть кондитерская. Однажды дама угостила меня кексом.

Грей кивнул.

- Это то самое место. В пятницу у них намечается большое мероприятие. Похоже, людям может понадобиться велосипедный инженер, если ты еще не занят в этот день.

В глазах Эдди вспыхнул интерес.

- Как думаешь, мне позволят там чинить велосипеды?

Если бы Эдди был попрошайкой, Грей, возможно, заколебался бы. Хорошо это или плохо, но никто не хотел, чтобы его клиентов беспокоили. Но Эдди никогда не просил милостыню. Он всегда терпеливо ждал, надеясь, что кому-то понадобится то, что он может предложить.

- Я уверен, все будет в порядке, если ты переночуешь у них на стоянке.

Эдди улыбнулся ему.

- Ладно. Я думаю, босс позволит мне это сделать.

После работы Грей, как обычно, зашел в спортзал. В последнее время он часто беспокоился о том, чтобы поскорее вернуться домой, опасаясь, что Эйвери может быть там, но он никогда не знал, когда Эйвери закончит играть в «Тап Хаус». Иногда он возвращался домой к двум-трем часам дня, иногда только после ужина. И, кроме того, если Грей будет пропускать тренировку каждый раз, когда захочет повидаться с Эйвери, к Пасхе ему понадобится новый гардероб.

Чем больше он думал о работе, тем больше раздражался. Он больше часа занимался в тренажерном зале, прежде чем отправиться в душ.

Когда он подъехал к своему дому, уже стемнело. Температура быстро упала, и солнце не поддерживало температуру выше нуля. Все еще влажные волосы Грея были жесткими и обледенелыми, когда он переступил порог своего дома. Он хотел выпить пива и полчаса вымещать на Эйвери всю несправедливость происходящего. Или, может быть, он просто схватит хлыст и выместит все на Эйвери.

За исключением того, что он обнаружил Эйвери спящим на диване, в ушах у него были вставлены наушники, а сам он был укрыт одеялом со своей старой кровати в кладовой.

Внезапно Грей перестал думать о том, как прошел его день.

Он скинул ботинки и осторожно приподнял одеяло, не желая пока будить Эйвери. Эйвери вздохнул и подвинулся, позволяя Грею прижаться к нему. Грей устроился поудобнее, уткнувшись носом в грудь Эйвери, а безвольная рука Эйвери лежала у него на плечах. Их ноги боролись за свободное пространство.

- Бррр, - пробормотал Эйвери. - Ты холодный.

- Шшш. Спи.

Эйвери, казалось, подчинился, и Грей погрузился в его тепло, прижимая его к себе, слушая, как он дышит. Наконец-то его разум успокоился. Секс всегда давал ему отдушину. В какой-то степени и спортзал тоже. Но никогда еще Грей не находил такого умиротворения, просто лежа с кем-то. До сих пор он не осознавал, что, находясь рядом с Эйвери, он чувствовал себя лучше, заглушая шум в голове. Не то чтобы он никогда не думал об Эйвери. Напротив, в эти дни они разговаривали больше, чем когда-либо. Но теперь простое удержание Эйвери давало Грею убежище, о котором он и не думал.

Один наушник был подложен под голову Эйвери, когда он спал, но другой был доступен. Грей поднес его к своему уху, погружаясь в мир Эйвери. Он не узнал музыку, но она казалась старой. Плавно и джазово, с певицей, напевающей о лете, не обращая внимания на падающий за окном снег.

Грей подождал, пока его руки перестанут быть ледяными, прежде чем поднять футболку Эйвери и просунуть руку под нее. Кожа Эйвери под его пальцами была гладкой и теплой. Он задрал рубашку Эйвери повыше, разрываясь между желанием дать ему поспать и желанием прикоснуться к нему еще. Эйвери пошевелился, когда Грей поцеловал его в грудь, но, казалось, быстро снова погрузился в сон.

Грей провел рукой по спине Эйвери. На Эйвери были спортивные штаны, и Грей проследовал за поясом к пушистым светлым волосам ниже пупка. Грею не нужен был секс, чтобы успокоить свой разум, но он хотел услышать тихие звуки, которые издавал Эйвери, когда Грей прикасался к нему. Он хотел увидеть, как его веки закрываются, прежде чем он кончит.

Грей просунул руку под спортивные штаны Эйвери, коснулся волос на лобке, едва касаясь кожи кончиками пальцев. Эйвери издал тихий звук, что-то среднее между вздохом и стоном, и передвинул ногу, облегчая Грею доступ. Грей подразнил губами и зубами один из сосков Эйвери и начал ласкать его, пока тот просыпался. Ему нравилось чувствовать, как член Эйвери оживает в его руке. Нравилось, как меняется дыхание Эйвери, когда он засыпает.

- Грей, подожди. Я хотел тебе кое-что сказать.

Грей прикусил сосок Эйвери, заставив его судорожно вздохнуть.

- Замолчи.

Смех Эйвери был глубоким и гортанным.

- Да, сэр.

Это было сказано с оттенком сарказма, но он повиновался. Он обвил руками шею Грея и отдался его ласкам, тихо постанывая, а Грей растворился в простом удовольствии держать Эйвери и прикасаться к нему. О том, как нарастает его возбуждение, когда какая-то женщина, которая была когда-то давно, тихо напевает им на ухо. Грей почувствовал, как у него встает, но у него не было желания что-то менять. Не было необходимости раздвигать ноги Эйвери или что-то от него требовать. Он просто хотел этого, почти невинного удовольствия от того, как член Эйвери скользит по его пальцам, чувствовать, как его любовник кончает от его прикосновения. Он поцеловал грудь Эйвери, распределяя свое внимание между обоими сосками, посасывая их по очереди. Вскоре штаны Эйвери были на полпути к его бедрам, его бедра покачивались в такт движениям Грея, дыхание было прерывистым и отчаянным. Грей усилил хватку, и Эйвери издал низкий, сдавленный звук.

- Господи, Грей, тебе лучше остановиться сейчас, если ты хочешь, чтобы это продолжилось.

Но Грею не нужно было, чтобы это продолжилось. Он только хотел почувствовать, как Эйвери кончает. Он поймал сосок Эйвери зубами и прикусил, не настолько сильно, чтобы прокусить кожу, но достаточно сильно, чтобы подтолкнуть Эйвери к краю.

У Эйвери перехватило дыхание, его бедра бешено задвигались, руки крепче обхватили шею Грея. Грею не потребовалось бы много усилий, чтобы кончить прямо сейчас. Он раздумывал, не позволить ли этому случиться прямо здесь, в одних трусах, но вместо этого сдержался, поглаживая Эйвери во время оргазма, а затем еще немного, пока Эйвери не вздрогнул и не оттолкнул его руку.

Грей поцеловал его в грудь, пытаясь увернуться от руки Эйвери, чтобы погладить его слабеющую эрекцию.

- Я не хотел тебя будить.

Эйвери, затаив дыхание, усмехнулся.

- Твои действия свидетельствуют об обратном.

Грей обхватил рукой член Эйвери и сжал, заставив его ахнуть. Он знал, что продолжение стимуляции после оргазма доставляет дискомфорт, но в этом-то и был смысл. Дискомфорт Эйвери заводил его не меньше, чем возбуждение. Грей прижался возбужденным членом к бедру Эйвери, в очередной раз подумав о том, чтобы просто кончить в штаны.

Эйвери втянул воздух сквозь зубы и, схватив Грея за запястье, отвел его руку в сторону.

- Тебе придется позволить мне привести себя в порядок.

- Ни за что.

Грей не хотел расставаться с их общим теплом под одеялом. Он не хотел переставать слышать, как эта женщина поет ему на ухо. Он был бы счастлив проспать всю ночь с Эйвери в руках. Но, конечно, Эйвери был прав. Дать этому месиву высохнуть было ужасной идеей.

Грей убрал наушники и сел ровно настолько, чтобы снять футболку, которая приняла на себя большую часть удара. Он вытер руку и живот Эйвери, прежде чем отбросить ее в сторону и снова устроиться рядом с Эйвери. Он притянул его к себе и поцеловал. Он не был уверен, что когда-либо был так счастлив, просто находясь рядом с кем-то. Он разрывался между желанием избавиться от возбуждения, вызванного поглаживанием Эйвери, и мирным удовлетворением от простого лежания рядом.

Без сомнения, это была самая счастливая дилемма, с которой он когда-либо сталкивался.

- Я люблю возвращаться домой к тебе.

Эйвери моргнул, и на его губах появилась улыбка.

- Правда? - Признание, казалось, привело его в восторг. Он положил руку на щеку Грея и заглянул ему в глаза. - С каких это пор?

- Я не знаю. С этого момента, я полагаю. - Он подвинулся, целуя шею Эйвери, позволяя своей эрекции тереться о ее бедро. - Как прошло лечение в Центре памяти?

- Боже мой, Грей. Это было потрясающе. Я ждал, когда ты вернешься домой, чтобы рассказать тебе.

По крайней мере, сейчас Эйвери не пытался остановить руки Грея. Он позволил Грею ласкать его, целовать и тереться об него.

- Что ты мне скажешь?

- Грей. - Эйвери схватил Грея за волосы и дернул достаточно сильно, чтобы привлечь его внимание. - Скажи, что ты не будешь надо мной смеяться.

Грей прекратил свое занятие. Что-то в тоне Эйвери подсказало ему, что это серьезно.

- С чего бы мне это делать?

- Потому что, я думаю... - Прошло много времени с тех пор, как Грей видел такой страх в глазах Эйвери. - Я думаю, я нашел свое призвание.

Почему Эйвери ожидал, что он посмеется над этим, он не знал.

- Ты имеешь в виду, играть в Центре по уходу за памятью?

Эйвери кивнул.

- Музыкальная терапия. Аннабет сказала, что, по ее мнению, в конце концов, в каждом учреждении для больных Альцгеймером будет такая же. И, увидев этих людей... - Он покачал головой. - Музыка трогает нас. Она остается с нами, понимаешь? Большинство из нас до сих пор могут напевать слова своих любимых песен, которые мы пели, когда были подростками, даже до конца своих дней. Эта женщина сегодня кое-что ляпнула. Возможно, это было не так уж много, но это была искра в ее мозгу, которой, возможно, раньше не было.

Каким-то образом, несмотря на свое возбуждение, Эйвери нервничал. Его голос дрожал. В его глазах была мольба сказать Грею, что все в порядке.

- Это здорово, - сказал ему Грей. - Это фантастика.

- Правда?

- А почему нет?

- Потому что единственное место в штате, где это преподают – CSU (Colorado State University – университет штата Колорадо).

Грей почувствовал себя так, словно ему дали пощечину. Или, может быть, ударили в живот.

- В Форт-Коллинзе? Или здесь есть кампус?

- Форт-Коллинз. - Казалось, к нему вернулась часть его уверенности. А может, просто волнение по поводу отъезда перевесило страх. - Я не знаю, как я заплачу за это. Я собираюсь спросить своего папу завтра. Он может сказать «нет», но...

- Он может сказать «да», - сказал Грей.

Каждая крупица радости, которую он испытывал с тех пор, как переступил порог своего дома, теперь ощущалась как холодный пепел в желудке. Он вернулся домой, понял, как сильно ему нравится, что Эйвери здесь, и теперь Эйвери хотел уйти. Грей мог умолять его остаться, но какой осел стал бы использовать собственные чувства, чтобы заставить кого-то остаться? Очевидно, что эта новообретенная карьерная цель значила для Эйвери больше, чем Грей.

А чего он вообще ожидал? Эйвери был моложе его более чем на десять лет. Конечно, он хотел бы двигаться дальше.

- Грей? - Спросил Эйвери, заглядывая ему в глаза. - Все в порядке, правда?

- Конечно, все в порядке, - заверил его Грей, хотя это и разбивало ему сердце. - Ты должен делать то, что делает тебя счастливым.

Глава 21

Грей знал, что Эйвери нервничал из-за Дня благодарения. По правде говоря, Грей тоже нервничал. Ему уже много лет не приходилось встречаться ни с чьими родителями. Со времен Джонаса. Но Эйвери нужна была сила Грея, поэтому он изо всех сил старался скрыть свой дискомфорт. И все же, шагая по длинному тротуару к парадной двери Бэрронов, Грей в очередной раз поймал себя на мысли, каково это - расти в таком доме.

- Я так рада, что ты пришел, - сказала Вероника Грею, принимая у него пальто. - Нам следовало бы пригласить и твоих родителей.

Грей оглядел идеально белую комнату с идеально белой мебелью. Он не мог представить свою шумную, ссорящуюся семью посреди всего этого.

- Да, - слабым голосом ответил он. - Возможно, в другой раз.

Появился Стэн, одетый в костюм, но без галстука. Вероника тоже была разодета в пух и прах, как будто они были какими-то южными аристократами, готовящимися к ужину. Грей пожалел, что не знал, что так принято. В своих джинсах и футболке он чувствовал себя не в своей тарелке. На Эйвери была его единственная пара слаксов вместо джинсов. Грей решил, что это должно было насторожить его.

- Офицер Андино, - сказал Стэн, пожимая Грею руку. - Рад снова вас видеть.

Было ли в его глазах осуждение? Они встречались всего один раз, и теперь перед ними был Грей, явно поддерживающий отношения со своим сыном.

- Вы можете называть меня Грей.

Появился еще один мужчина, одетый как Стэн - в костюм, без галстука. Грей заметил, как напрягся Эйвери, когда он вошел. Это мог быть только брат, с которым Эйвери чувствовал себя проигравшим в соревновании. На вид он был примерно одного возраста с Греем. Грей покачал головой, посмеиваясь про себя над этим. У них обоих были братья на десять лет старше, с которыми они не могли сравниться, и все же они никогда не обсуждали это всерьез. Вот это да, Грей. Часто избегаешь?

- Это наш старший сын, Дастин, - сказала Вероника, и ее голос наполнился гордостью. Грей пожал ему руку, борясь с желанием сжать ее слишком сильно, чтобы увидеть, как он поморщится.

- Хочешь чего-нибудь выпить? - Спросил Дастин.

- Конечно. Было бы здорово выпить пива. - Он подозревал, что это неверный ответ. Вероятно, он должен был попросить какой-нибудь дорогой скотч или, может быть, бренди. Но минуту спустя Вероника вернулась с пивом, уже налитым в пинтовый стакан.

Они уселись на белую мебель, и Грею показалось, что он испачкает ее, просто сидя здесь. Все в комнате казалось надуманным и поверхностным. Здесь не было фотографий. На приставном столике не было журналов. Под стульями не было обуви. Один угол комнаты занимал рояль - белый, конечно. Ему некуда было поставить бокал. Он рассмеялся про себя, наконец-то поняв одержимость Фила подставками. Он выпил половину пива залпом, чтобы в итоге не пролить его на безупречно белый ковер Вероники.

Они вели неловкую светскую беседу, обсуждая работу Стэна, Вероники и растущую юридическую практику Дастина. Они расспрашивали Грея о работе в полиции и о его семье. Но ни о чем не спрашивали Эйвери. Ни о том, как у него идут дела, ни о том, как он проводит время. Это было похоже на то, как если бы какой-то киношный волшебник произнес заклинание, скрывающее Эйвери за пеленой тумана, и Эйвери, казалось, был счастлив упасть в это пустое место, исчезнуть из виду. Его взгляд часто останавливался на рояле в углу, но Грей не мог понять, с тоской это было, с сожалением или с чем-то еще.

В конце концов, Вероника объявила, что ужин готов.

- Я не готовила, - объяснила она, когда они уселись за огромный обеденный стол. - Мне показалось, что оно того не стоило, ведь нас было всего пятеро. Но я слышала замечательные отзывы об этом поставщике.

- Выглядит великолепно, - сказал Грей.

Какое-то время они были поглощены едой. Все это время они передавали и подавали друг другу блюда, а затем пробовали их и говорили, насколько это вкусно, хотя повара не было рядом, чтобы выслушать похвалы. Так много тонкостей. Грей никогда не думал, что будет скучать по постоянным ссорам в своей семье, по крайней мере, это казалось настоящим. Ничего из этого не изменилось.

- Я хочу сделать объявление, - сказал Дастин в середине трапезы.

Стэн и Вероника замолчали, их лица сияли от волнения. Дастин отложил вилку в сторону.

- Я решил баллотироваться в городской совет в следующем году.

- Это замечательно! Это отличное начало, - сказала Вероника.

- Это отличное начало, - улыбнулся ему Стэн. - На днях я увижу своего сына на Капитолийском холме.

Не обоих его сыновей. По-видимому, только одного.

Грей практически физически ощущал, как Эйвери замыкается в себе. Он задавался вопросом, не струсит ли Эйвери. Грей не стал бы его винить, если бы тот это сделал. Но через несколько минут, во время паузы в разговоре, Эйвери глубоко вздохнул и сказал:

- Папа, мне нужно с тобой поговорить.

***

- Папа, мне нужно с тобой поговорить, - это было предложение из семи слов, но произнести его было самым трудным в жизни Эйвери.

Его отец тяжело вздохнул, как будто ждал, что это произойдет.

- Я полагаю, тебе нужны деньги.

- Нет. - Эйвери осекся. - Вроде того. - Он оглядел сидящих за столом, с болью заметив озадаченное выражение на лице Дастина. Больше всего на свете он хотел, чтобы Дастин не приходил. Он почти пожалел, что пригласил Грея. Почему он хотел, чтобы Грей стал свидетелем этого унижения? Что ж, пора заканчивать то, что он начал. - Я хочу вернуться в школу.

Его родители обменялись раздраженными взглядами, и Эйвери поспешил объяснить:

- Я хочу стать музыкальным терапевтом.

Его отец покачал головой.

- Эйвери...

- Нет, послушай. Пожалуйста. Я играл на пианино. В... ну, в баре. - Его отец поморщился, услышав это. - Но раз в неделю я играю и в доме престарелых. А вчера я играл в Центре по уходу за памятью, и это было потрясающе. Я имею в виду, может быть, я на самом деле никому не помог, но когда-нибудь я смогу. Женщина там сказала, что, по ее мнению, со временем в каждом учреждении по лечению болезни Альцгеймера будет работать музыкальный терапевт.

Теперь его родители слушали. Может быть, они и не выглядели взволнованными или ободряющими, но и не закатывали глаза, глядя на него.

- CSU - единственный колледж в штате, где есть программа музыкальной терапии, - продолжал Эйвери.

Его отец положил вилку с такой тщательностью, словно по ее положению можно было судить о нем.

- Эйвери, мы уже много раз пытались это сделать...

- Я знаю. - Он заставил себя держать голову высоко. Чтобы встретиться с ними лицом к лицу, несмотря на все это. - Я знаю, сколько раз я подводил тебя в прошлом. Я понимаю, почему ты не решаешься мне поверить. Я мог бы пообещать тебе, что на этот раз у меня все получится лучше. Что я не облажаюсь. Но я знаю, что мои обещания тоже немногого стоят.

Его родители обменялись еще одним оценивающим взглядом. На этот раз в нем было не столько раздражение, сколько то, что каждый из них пытался взвесить ответ другого. Но то, что он увидел, не прибавило ему оптимизма.

- Все в порядке, - Эйвери ненавидел то, как срывался его голос. Он не хотел плакать здесь, за обеденным столом, перед своими родителями, Дастином и Греем. - Я понимаю. Я просто подумал, что должен спросить.

На мгновение все за столом замолчали. Он был удивлен, когда Дастин заговорил первым.

- Музыка всегда была его страстью, папа. Я думаю, если ты дашь ему шанс...

- Тихо! - оборвал его отец. - Это тебя не касается, Дастин.

Губы Дастина сжались от раздражения, но он промолчал. Эйвери мог только смотреть на него, ошеломленный его поддержкой. По большому счету, это может и не иметь значения, но ему было приятно.

Его отец прочистил горло и повернулся к нему.

- Эйвери, дело не в том, что мы не хотим помочь. Но мы уже слышали эти обещания раньше.

- Я знаю. - И это было правдой. Разница была в том, что тогда он не имел этого в виду. Все остальные разы он говорил только то, что хотели услышать его родители. Но теперь, когда он действительно так думал, у них не было причин ему верить. - Хотел бы я иметь какой-нибудь способ доказать это. Я мог бы предложить какой-нибудь залог, но у меня его нет. - Однако у него была решимость. Возможно, это чего-то да стоило.

Да. Это могло бы быть доказательством, не так ли? Конечно, не немедленным доказательством. Но, в конце концов, его отец поймет.

- Ты не обязан отвечать прямо сейчас, - сказал Эйвери, чувствуя себя увереннее. - Сейчас я собираюсь продолжать работать и откладывать деньги. Если мне придется платить за все самому, я это сделаю. - Это заняло бы гораздо больше времени, но винить ему следовало только себя. - Может быть, ты подумаешь об этом, - сказал он своему отцу. - Вот и все. Посмотрим, как ты к этому отнесешься позже.

Отец одарил его легкой примирительной улыбкой.

- Конечно. Мы обсудим это позже.

Это была всего лишь банальность. Его отец не ожидал, что когда-нибудь снова придется это обсуждать, и кто мог его винить? Учитывая историю неприятностей Эйвери.

Эйвери закончил ужин с комком в горле. Это не имело значения. Множество других людей в мире посвятили себя учебе в колледже. Если они смогли это сделать, то и он сможет. Это пугало его, особенно когда он думал о том, сколько лет потребуется, чтобы прожить на то немногое, что он зарабатывает, но он не собирался спорить. Он не собирался умолять. Одному богу известно, сколько денег потерял его отец за эти годы, пытаясь подтолкнуть Эйвери к взрослой жизни. Теперь, когда Эйвери наконец-то был готов, казалось, ему придется столкнуться с этим самому.

Ужин закончился. Грей поднял шум, помогая убрать со стола. Возможно, Эйвери тоже следовало бы это сделать, но он не стал. Он удалился в гостиную. К роялю, на котором он впервые научился играть. И то, что он впервые научился музыке, только огорчило бы его отца.

Он коснулся клавиш, но не взял ни одной ноты. Не здесь, где его мог услышать отец.

- Не сдавайся, Эйвери. - Это был голос Дастина, раздавшийся у него за спиной. - Ему просто нужно время, чтобы все обдумать.

- Я не виню его за отказ, - сказал Эйвери. - Я никогда не давал им повода доверять мне.

- Люди меняются. Если ты можешь, то и он сможет.

Эйвери не был уверен, что верит в это, но он ценил усилия брата. Он повернулся к нему лицом.

- Хотел бы я, чтобы они гордились мной так же, как гордятся тобой.

Улыбка его брата немного поблекла.

- Не желай этого.

- Почему нет?

- Если бы я мог делать то, что делаешь ты... - Дастин покачал головой. - Может, я и заслуживаю его одобрения, но иногда мне кажется, что я бы отдал все это даже за половину твоего таланта.

Эйвери не знал, что сказать. Всю свою жизнь он завидовал Дастину. Ему и в голову не приходило, что Дастин тоже может завидовать ему.

- Правда? - слабо спросил он.

Дастин смущенно пожал плечами.

- Думаю, трава всегда зеленее. Увидимся позже, да?

- Да. Спасибо, Дастин. Правда. И удачи. Я имею в виду, с делами городского совета.

Он ушел. Эйвери наблюдал в окно, как он шел к машине. Он выглядел на пять лет моложе, просто оказавшись на улице.

Вдали от родителей и их ожиданий.

Хотел ли Дастин вообще баллотироваться в городской совет, или это была всего лишь очередная уловка в бесконечных поисках одобрения их отца? Эйвери хотел бы знать. В любом случае, возможно, он все-таки не хотел быть старшим братом.

Эйвери помахал рукой, когда Дастин отъехал. С другой стороны, он подумал, что если Дастин уже ушел, то и он мог бы это сделать. Если бы пивная была открыта, он бы сразу направился туда. Он знал, что Мэгги проведет день в одиночестве. Роберт должен был быть со своей сестрой и отцом. У Эмили были только муж и собака. Он не знал о Филе и Ривере, но знал, что Чарли не с кем было провести День благодарения. Он вызвался поработать в тот день. Уоррен и Тейлор поехали в Форт-Коллинз, чтобы провести день с отцом Тейлора. Эйвери пожалел, что они не спланировали что-нибудь вместе - всей компанией.

Он достал свой телефон и отправил групповое сообщение Эмили, Роберту и Мэгги.

Не могу дождаться, когда увижу вас завтра, ребята.

Я тоже, Эйвери. С Днем индейки.

Люблю тебя.

С нетерпением жду этого.

Не тот День благодарения, на который он надеялся, но, учитывая его друзей и брата, он решил, что все было не так уж плохо.

- Ты в порядке?

Эйвери разрывался между облегчением от того, что Грей нашел его, и смущением от того, что его застукали надувшимся, как ребенка.

- Буду.

- Он не сказал «нет».

- Да, он сказал «нет». И я его не виню. Я бы тоже сказал «нет».

- Может быть, он передумает.

- Может быть. - Он повернулся и увидел Грея, примостившегося на подлокотнике дивана. Посреди всей этой абсолютной белизны Грей был живым всплеском яркости и красок, его обычная напряженность каким-то образом усилилась. И все же сейчас он, казалось, был сосредоточен на себе, как будто боролся с самим собой. Эйвери казалось, что они играют в покер, и Грей пытается провернуть грандиозный блеф.

Что, как понял Эйвери, так оно и было.

- Ты рад, что он сказал «нет»!

Гримаса Грея подтвердила догадку Эйвери, и он ошеломленно отступил на шаг.

- Почему? - спросил он, задетый теперь еще больше, чем раньше, реакцией отца.

Грей опустил голову.

- Я не рад, что он сказал «нет». - Он покачал головой. - Может, я и рад, но я понимаю, каким ослом это меня делает.

- Ты не хочешь, чтобы я получил степень?

Грей почесал узкое место на колене своих джинсов. Это было так на него не похоже, это нежелание встречаться с Эйвери лицом к лицу.

- Неужели это так трудно понять?

- Да. Я думал... - Эйвери пришлось сделать глубокий вдох. Бороться, чтобы не расплакаться. - Я думал, ты будешь гордиться мной.

- Я горжусь! Господи, Эйвери, конечно, горжусь.

- Тогда почему ты не хочешь, чтобы я это делал?

Грей вздохнул, но перестал ерзать. Вместо этого он крепко сжал руки на коленях. Он глубоко вздохнул, словно собираясь с духом, но когда он, наконец, заговорил, Эйвери пришлось напрячься, чтобы расслышать его.

- Я не хочу, чтобы ты уходил.

Эйвери откинулся на спинку кресла позади, охваченный пьянящей смесью радости и облегчения. Все это время он следовал примеру Грея. Он был достаточно счастлив, просто разделив с ним постель и получив разрешение остаться. Он был без ума от Грея, как и прежде, но он был так увлечен игрой на пианино, своими друзьями и беспокоился о том, чтобы попросить отца о помощи, и каким-то образом он даже не заметил, что, возможно, только возможно, Грей действительно заботился о нем как о чем-то большем, чем просто парень, сексуальный партнер.

- Это эгоистично, - продолжал Грей, очевидно, не подозревая о том, как его простое признание потрясло весь мир Эйвери. - Я знаю, это ужасно с моей стороны. Но мысль о том, что ты переедешь в Форт-Коллинз и начнешь все сначала, найдешь новую жизнь, новых друзей и новое, я не знаю, все новое...

Нового любовника. Вот что он имел в виду. И Эйвери рассмеялся, не успев передумать.

- Боже мой, Грей, нет.

Грей вскинул голову, его глаза встретились с глазами Эйвери, и боль, которую он пытался скрыть, внезапно стала очевидной, теперь, когда Эйвери знал, что искать.

Эйвери придвинулся ближе. Грей сидел на подлокотнике дивана, поэтому он был ниже Эйвери, что давало ему преимущество, которое он редко имел перед Греем. Он запрокинул голову Грея, желая заглянуть ему в глаза.

- Я не хочу новой жизни, или новых друзей, или чего-то нового. Я просто хочу, чтобы работа была лучше, чем у меня сейчас.

Грей растерянно моргнул.

- Но тебе нужно поступить в CSU. Это то, что ты сказал.

- Ну, да, но я имел в виду, что буду ездить, дурачок, а не переезжать туда. Во всяком случае, без крайней необходимости. - Он заглянул Грею в глаза, гадая, как много он осмелится сказать. - Честно говоря, я думал, что, возможно, к тому времени я тебе все равно надоем. Ты мог бы найти кого-нибудь другого. И если бы это случилось, то да, возможно, я бы переехал, но пока ты не нашел кого-нибудь, кто заменил бы меня...

- Господи. - Грей притянул его к себе, уткнувшись лицом в грудь Эйвери. - Заменить тебя? - Он рассмеялся, крепко прижимая Эйвери к себе. - У меня нет желания заменять тебя, Эйвз. Я даже не хочу пытаться.

Эйвери обнял его, наклонив голову, чтобы поцеловать в волосы. Грей хотел, чтобы он был здесь, и это многое значило. Еще…

- В любом случае, это не имеет значения. Ты слышал моего отца. Он не собирается мне помогать.

- Может, и нет, но какая разница. - И тут Грей стряхнул с себя все это. Какая бы неуверенность ни охватывала его во время их разговора, она исчезла, когда он встал и притянул Эйвери к себе, как будто мог взять под контроль всю ситуацию так же легко, как в постели. Он сжал шею Эйвери сзади, заглядывая ему в глаза. - Это пламя внутри тебя заставляет тебя сиять. Ты должен следовать за ним, куда бы оно ни привело.

Это звучало здорово. Жаль, что в жизни никогда ничего не было так просто.

Глава 22

После семьи Эйвери Грей меньше всего хотел иметь дело со своей собственной. У него было чувство, что Эйвери тоже был бы рад пропустить это. Грей, как никто другой, знал, каким грозным мог быть его отец. Но, пропустив ужин с родителями в честь Дня благодарения, впервые после возвращения из Афганистана, он решил, что самое меньшее, что он может сделать, это зайти к ним на десерт.

Но в ту минуту, когда он вошел в знакомую семейную столовую, он пожалел об этом.

Семья Эйвери была чопорной и официальной. Грей почти поверил, что они участвуют в каком-то реалити-шоу, отчаянно пытаясь показать миру, какие они прекрасные и порядочные. Просьба Эйвери о помощи в оплате учебы показалась ему первой искренней фразой, сказанной кем-либо из них за весь день. Семья Грея, с другой стороны, была в самом разгаре очередного спора о контроле над оружием. Они явно пили весь день, и хотя споры в его семье никогда не перерастали в личные нападки или настоящий гнев, в разговоре чувствовалась резкость.

Грей налил себе выпить, не потрудившись разбавить виски. Неразбавленный был лучше. Слава богу, у Эйвери теперь были водительские права и машина. Они поехали к Стэну и Веронике на Убере, зная, что домой они доберутся на машине Эйвери. И теперь Грей мог напиваться сколько угодно.

Эйвери хорошо освоился. После того первого вечера он еще раз приходил на ужин с Греем. Он не пытался особо спорить с семьей Грея, но задавал много вопросов, которые им очень нравились. Грей знал, что некоторые из его друзей завидовали его любящей, сплоченной семье. Отец Уоррена был жестоким алкоголиком. Его мать покончила с собой. Родители Фила тоже были наркоманами и по-своему проявляли склонность к насилию. Чарли никогда не знал своего отца и в раннем возрасте потерял маму. Единственный близкий человек в его жизни - бабушка - скончалась много лет назад. И все же Грей был здесь, и его семья была не только цела, но и стоила того, чтобы проводить с ней время. Они регулярно собирались вместе на ужин. Они всегда проводили праздники вместе.

И все же время от времени Грей ненавидел их.

Контроль за оборотом оружия. Глобальное потепление. Здравоохранение. Иммиграция. Внешняя политика. Капитализм против социализма. Сторонники здорового образа жизни против сторонников свободного выбора. Каждый чертов прием пищи был предметом споров. Почему все должно было быть именно так?

Когда дискуссия разгорелась еще больше, Грей поймал себя на том, что хмурится, желая, чтобы мама уже принесла этот чертов пирог. Всю его жизнь ужин был испытанием больше, чем что-либо другое. Его отец был директором манежа, держал пылающее кольцо, а Грей и Хулио были львами, которых учили перепрыгивать через него, хотели они того или нет. Дарси согласилась на это по своим собственным причинам. Его мать тоже, в какой-то степени. Но с какой целью? Почему они не могли поговорить о футболе, как нормальные семьи, или обсудить, как прошел их день? Почему они не могли покататься на лыжах, поиграть в «Скрэббл» или даже просто посмотреть чертов фильм? По той же причине Грей пошел в армию сразу после окончания средней школы - чтобы избежать бесконечной необходимости угождать своему отцу.

- Да и какое это имеет значение? - В конце концов, Грей не выдержал. Все за столом удивленно повернулись в его сторону. - Господи Иисусе! Может, хватит об этом? Нас не убьет, если мы хоть раз съедим десерт, как все нормальные люди?

Все уставились на него, не зная, как реагировать на его вспышку. Такое, конечно, случалось и раньше, но не часто. Ни разу с тех пор, как он был подростком, когда его заперли в комнате за то, что он не проявлял вежливости.

Ответил его отец.

- Это важно, потому что это важная проблема. Проблема, которая оказывает серьезное влияние на наше общество в целом.

Грей оттолкнулся от стола и встал.

- Ну и что? Мы не собираемся ее решать! И даже если мы это сделаем, кто, черт возьми, будет слушать?

- Грей, - сказала его мама. - Ты знаешь, как я отношусь к твоему языку.

- Почему бы нам просто не съесть по тыквенному пирогу и на этом закончить?

Он оглядел их всех. Его мать была раздражена. Его отец разочарован. Ну, черт возьми, в этом не было ничего нового, да? Дарси выглядела оскорбленной, вероятно, потому, что она была самой откровенной в обсуждаемой теме. Хулио посмотрел на него с легким сочувствием, но не потрудился заговорить. Эйвери, казалось, был ошеломлен, наблюдая за Греем так, словно тот мог необъяснимо начать швыряться вещами в спокойной тишине захламленной столовой своей матери.

Грей отвернулся, ругаясь.

Его взгляд упал на пианино, стоявшее в углу гостиной.

Оно было там с тех пор, как он был ребенком, и все же он забыл, что оно там было. Никто никогда на нем не играл. В детстве его и его брата заставляли брать уроки, но только год или два. Ровно столько, чтобы понять, что ни у кого из них нет таланта или интереса. С тех пор это место в основном служило местом для демонстрации фотографий и составления стопок материалов для чтения.

Грей убрал со скамейки стопки журналов и старых газет.

- Эйвери, сыграй нам что-нибудь.

Эйвери сглотнул, услышав просьбу, и оглядел сидящих за столом. Больше никто не пошевелился. Они только уставились на Грея, разинув рты, не зная, что сказать.

- Пожалуйста, - сказал Грей, думая, что если Эйвери не сделает этого, он встанет на колени и будет умолять. - Пожалуйста, развлеки нас немного, хорошо?

Эйвери снова оглядел сидящих за столом, явно надеясь на поддержку. Ни от мамы, ни от папы Грея ничего не последовало. Конечно, не от Дарси. Но Хулио выпрямился и прочистил горло.

- Ты играешь, Эйвери?

Легкий румянец Эйвери залил Грея с головы до ног.

- Да. Что бы вы хотели услышать?

Они все посмотрели друг на друга, пытаясь решить, что попросить.

- Моя мама любила «Карз», - сказал Грей.

Эйвери рассмеялся и, наконец, встал из-за стола.

- Такую просьбу я получаю нечасто.

Он начал с «Драйва». Грей мог сказать, что он нервничал больше из-за пения, чем из-за игры на пианино. В конце концов, одно дело - выступать в баре перед толпой людей. И совсем другое - в чьей-то гостиной перед аудиторией из пяти человек. Но по мере того, как песня звучала, его нервы, казалось, улетучивались, а музыка увлекала его. Он спел всего пять песен, прежде чем объявил о завершении.

Всего пять песен.

Этого было достаточно.

***

Выступать перед семьей Грея было одним из самых неловких поступков, которые когда-либо доводилось делать Эйвери, но он сделал бы это тысячу раз, если бы мог увидеть, как Грей смотрит на него после этого.

Наконец они сели в машину Эйвери. После стольких месяцев, когда он зависел от других в своих поездках, было странно видеть Грея на пассажирском сиденье сидеть за рулем, а самому сидеть за рулем.

Сначала они вообще не разговаривали, и Эйвери вспомнил время, проведенное в доме Мори и Кармен. О том, как Грей потерял терпение и набросился на свою семью, требуя прекратить споры. Он подумал о том, как много лет назад восемнадцатилетний Грей предпочел поступить в армию, а не в колледж.

- Ты был сыт по горло своей семьей, - наконец сказал Эйвери. Это был не совсем вопрос, но он знал, что Грей все равно ответит.

Грей вздохнул.

- Это случается нечасто, но да. Я бы хотел, чтобы хоть раз они оставили это в покое.

- Тебе так же надоедает со мной разговаривать?

Грей удивленно повернулся к нему.

- С чего бы это?

- Потому что мне кажется, что в последнее время мы много разговариваем.

- Все по-другому. У меня нет ощущения, что ты проверяешь меня каждый раз, когда задаешь вопрос. Кроме того, с тобой я могу сменить тему, если захочу. Я могу спросить, как прошел твой день, или рассказать о своем. Это не обязательно должно быть предметом споров.

Эйвери считал, что это так.

- Все это время я думал, что твоя семья - единственное место, где ты находишь себе место.

- Нет. Мои друзья - единственное место, где я могу найти свое место. Уоррен, Чарли и Фил - они моя семья. Иногда даже больше, чем моя настоящая семья.

- Но твоя семья, это то, кто создал тебя. Если бы не они, ты бы даже не был собой.

Грей рассмеялся, скорее раздраженно, чем весело.

- И это должно вызвать у меня благодарность?

- Разве это не так?

- Не совсем. По крайней мере, не часто. Иногда это выматывает, быть таким, каким они меня сделали. - Усталость в его голосе удивила Эйвери. - Я не могу этого объяснить. Это похоже на оптическую иллюзию, все остальные видят утку, а я вижу кролика. И когда я говорю им, что вижу кролика, они даже не пытаются увидеть его сами. Мир сказал им, что это утка, и, ей-богу, это, должно быть, гребаная утка, и любой, кто видит что-то другое, должно быть, сумасшедший, верно? Они, должно быть, чокнутые, или помешаны на заговорах, или какие-то идиоты с плоской землей. Я вижу, как люди на Фейсбуке говорят: «Если вы со мной не согласны, просто удалите меня из друзей», и я думаю, чувак, если бы я удалил из друзей всех, кто со мной не согласен, у меня, возможно, остались бы два человека в мире, с которыми я мог бы поговорить, Уоррен и Фил. Но даже это не продлится долго, если мы начнем обсуждать мелочи. - Голос у него был расстроенный, и Эйвери пожалел, что он за рулем. Хотел бы он как-нибудь подбодрить Грея. Он потянулся и сжал руку Грея, но тот, казалось, этого не заметил. - Мои друзья мирятся с этим, но даже они считают меня сумасшедшим. Ха-ха, а вот и Грей, вечно спорящий. Я всегда противоречу всем. И иногда мне кажется, что я к этому привык. Но время от времени меня просто поражает, понимаешь? Что я на сто процентов одинок. Я единственный, черт возьми, человек, который видит этого гребаного кролика.

Эйвери воспользовался тем, что загорелся красный свет, чтобы повернуться в сторону Грея.

- Я тоже не уверен, что вижу кролика. Во всяком случае, не все время.

Грей рассмеялся и наклонился ближе, чтобы заглянуть ему в глаза, сосредоточив всю свою маниакальную энергию, по крайней мере, на этот момент, на Эйвери и только на Эйвери.

- Мне не нужно, чтобы ты это делал. Мне просто нужно, чтобы ты принял то, что я вижу.

Эйвери сглотнул, больше чем когда-либо желая, чтобы они были дома, а не торчали в машине. Он был уверен, что Грей подумал о том же.

- Думаю, я смогу это сделать.

Грей обнял Эйвери за шею и притянул к себе для поцелуя. Сладкий, нежнейший поцелуй, от которого у Эйвери участился пульс и потеплело в паху. Поцелуй, обещавший гораздо больше.

До тех пор, пока водитель, ехавший за ними, не посигналил. Кто знает, как долго горел зеленый свет. Эйвери был слишком поглощен светом Грея, чтобы заметить, как он изменился. Грей усмехнулся, прижавшись губами к уху Эйвери, а его пальцы нащупали ширинку.

- Смотри внимательно на дорогу.

Эйвери попытался сделать это, когда они выехали на шоссе между штатами, но Грей явно не облегчил ему задачу. Он расстегнул брюки Эйвери и стянул с него боксеры, чтобы они не мешали. Грей продолжал целовать его в шею, иногда используя зубы. Теплые пальцы ласкали член Эйвери, привлекая к нему внимание, прежде чем опуститься ниже. Эйвери ахнул и приподнял бедра так сильно, как только мог, чтобы Грей мог погладить его яички. Грей, конечно, не просто ласкал. Он никогда этого не делал. Причинение боли слишком глубоко укоренилось в нем. Он схватил одно из яиц Эйвери и сжал, и вздох Эйвери превратился в горловой стон, когда по его телу пробежали волны удовольствия и желания.

- Из-за тебя действительно трудно вести машину, - сказал он, задыхаясь.

Грей усмехнулся.

- Знаю. - Он обхватил член Эйвери по всей длине и начал поглаживать. Эйвери вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев, пытаясь найти баланс между удовольствием и безопасностью.

- Я провел последние двадцать четыре часа, думая, что ты хочешь уйти от меня. - Голос Грея звучал хрипло у него над ухом. - Теперь, когда я знаю, что ты остаешься... - Его рука продолжала двигаться, сжатие стало жестким и требовательным. - Я не могу дождаться, когда отвезу тебя домой. Я не могу решить, хочу ли я отсосать у тебя или заставить тебя отсосать у меня. Или, может быть, поставить тебя к позорному столбу или привязать к столу. Или, может быть, я просто буду хлестать тебя, пока ты не закричишь, а потом кончу на твое милое личико. - Его рука задвигалась быстрее. - Я не могу дождаться, когда раздену тебя. - Эйвери заскулил, изо всех сил стараясь удержать машину на дороге, пока Грей гладил его, пока Грей не захихикал ему в ухо. - Ты едешь слишком быстро. Не хочу, чтобы тебя остановили.

Эйвери застонал от досады, убирая ногу с педали газа.

- Может, тебе стоит остановиться? - выдохнул он. - Подожди, пока мы не окажемся дома.

Грей рассмеялся.

- Ни за что. Мучить тебя - слишком сильно заводит. - Он прикусил зубами мочку уха Эйвери. - Я только начал.

- Что ты имеешь в виду?

Единственным ответом Грея было то, что он уронил голову на колени Эйвери. Теплые губы обхватили головку его члена.

- О Господи, - выдохнул Эйвери.

Грей отказался вобрать его до конца. Вместо этого он все дразнил и дразнил, посасывая только кончик члена Эйвери, водя языком по кругу. Его рука скользнула под Эйвери, обхватывая его яйца. Время от времени он сжимал яичко Эйвери с такой силой, что у того перехватывало дыхание. Эйвери тяжело дышал и извивался, отчаянно желая большего. Он положил руку на голову Грея, надеясь заставить его опуститься, но Грей только рассмеялся.

- Обе руки на руль.

Эйвери выругался, но сделал, как было велено.

Грей вернулся к поцелуям в шею. Рука, которая держала яички Эйвери, теперь поднялась и ущипнула его за соски. Левый, затем правый, затем снова левый, затем правый. Он сжимал и разжимал эти кусочки плоти, сжимая так сильно, что у Эйвери закружилась голова.

- Грей, - простонал Эйвери, напоминая себе, что должен держать глаза открытыми. - Господи. Из-за тебя я разобьюсь.

- Просто продолжай ехать. У тебя все хорошо получается.

Тем не менее, он сосредоточился на сосках Эйвери, сжимая их все сильнее и сильнее, прежде чем переключиться на другую сторону. Боль заставила Эйвери пошатнуться. Потребность в большем стала невыносимой. Наконец, Грей опустил голову и глубоко втянул Эйвери в себя. Эйвери вскрикнул, откидываясь на спинку сиденья и пытаясь приподнять бедра, чтобы проникнуть глубже. Грей снова сжал его яички, заставив его задохнуться. На какое-то время он потерял контроль над собой, слишком сильно разрываясь между горячим, влажным наслаждением от губ Грей, напряжением в своих яйцах и требованиями дороги. Он смутно осознавал, что машины обгоняют их с обеих сторон, но ему потребовалась вся его концентрация, чтобы просто оставаться на своей полосе.

Он был удивительно близок к тому, чтобы догнать их, когда Грей тронулся с места.

- Ты едешь слишком медленно, - поддразнил он. - Мы никогда не доберемся домой.

Недовольное ворчание Эйвери стихло, когда, наконец, показался съезд с шоссе. Оттуда до дома было недалеко. Его сердце бешено колотилось. Ладони, лежавшие на руле, вспотели. Грей то посасывал его, то гладил, то пощипывал за соски, пока Эйвери не решил, что он кончит раньше, чем они доберутся до дома. Он раздумывал, стоит ли просто съехать на обочину, чтобы закончить.

Грей прикусил его за ухо.

- Я не думаю, что ты останавливался на этом знаке «стоп».

- Заткнись и дай мне вести! - Рявкнул Эйвери.

Грей только рассмеялся и снова принялся целовать его в шею.

- Мне нравится, каким нетерпеливым ты становишься.

Они свернули на подъездную дорожку. Эйвери попытался сохранить самообладание, когда выбрался из машины и направился к двери. Из-за дрожащих рук открыть дверь было труднее, чем следовало бы.

- А как насчет остатков? - Спросил Грей. Обе матери, прежде чем они покинули свои дома, сунули им в руки по нескольку пластиковых контейнеров.

- Какая разница? - Сказал Эйвери, когда замок открылся. - Мы заберем их утром. На улице достаточно холодно, им будет хорошо в машине.

Грей рассмеялся, но позволил Эйвери затащить себя внутрь, уже сбросив верхнюю одежду. Они добрались только до прихожей, срывая друг с друга одежду. В итоге у них были расстегнуты брюки, а рубашки задраны ищущими руками. Пальцы Грея снова нашли сосок Эйвери, сжав его с такой силой, что у того задрожали колени.

- Будь моя воля, я бы связал тебя и попытался снова погрузить в сабспейс. - Его щипок сменился кручением, посылая новую волну боли/удовольствия по венам Эйвери. - Я хочу хлестать тебя, пока ты больше не сможешь этого выносить. Я хочу видеть, как ты летаешь, как раньше. Хотя это эгоистично. Завтра у тебя важный день. Я не хочу, чтобы ты опаздывал.

Эйвери покачал головой. Он и так был слишком близок к оргазму. Вождение довело его до предела. Кроме того, он не думал, что за сабспейсом нужно гнаться. У него было чувство, что это должно произойти в свое время.

- Я так в полсекунды успею кончить. Я бы никогда не смог сделать это сегодня.

Хриплый смешок Грея, раздавшийся у него над ухом, заставил его вздрогнуть.

- Скажи мне, чего ты хочешь. Абсолютно все, что угодно, и я это сделаю.

Грей не был из тех Домов, которые отдают приказы или ожидают повиновения, но его внезапная потеря контроля все еще удивляла Эйвери.

- Правда?

- Господи, Эйвери. Ты был так чертовски прекрасен сегодня вечером. Нет ничего на свете, чего бы я не сделал для тебя прямо сейчас.

Эйвери улыбнулся, разрываясь между радостью и неудовлетворенным возбуждением. Он положил руки на плечи Грея и заставил его опуститься на колени.

- Просто закончи то, что начал. Пожалуйста.

Грей рассмеялся и стянул с Эйвери штаны до середины бедер.

- Да, сэр.

Наконец-то Эйвери смог отпустить себя. Никакого движения. Никто не отвлекал. Никаких неизбежных происшествий, которые помешали бы ему насладиться тем, что дарил Грей. Он запустил пальцы в темные волосы Грея и позволил Грею сделать все остальное.

Он продержался дольше, чем ожидал, но ненамного.

Позже, засыпая в объятиях Грея, он вспоминал тот день, который у них был. Что бросалось в глаза, так это не то, что отец Эйвери отказался помогать платить за учебу. Это не то Грей вышел из себя в доме своих родителей.

Это было облегчение на лице Грея, когда он понял, что Эйвери не уезжает.

Возможно, все пошло не так, как надеялся Эйвери, но он бы ничего не изменил.

Глава 23

Наконец-то наступила Благодарственная пятница. Эйвери радовался ежегодному визиту Санты, как ребенок.

На мероприятие пришло больше людей, чем Эйвери мог себе представить, они заполнили каждый дюйм здания. Некоторые даже сидели на скамьях для фортепиано в магазине Роберта, хотя сестра Роберта была непреклонна в том, что еда и алкоголь не должны находиться слишком близко к пианино.

Первый сет Эйвери и Роберта не сильно отличался от того, что они делали всегда - они смешивали свои любимые песни с просьбами публики, играли на пианино и пели. Перед вторым сетом они сделали двадцатиминутный перерыв. В баре не было свободных мест, но Грей предложил свое. Эйвери отмахнулся от него.

- Я вполне могу постоять. Скоро я снова сяду за пианино.

Грей пододвинулся поближе к Чарли, позволяя Эйвери встать между ним и Корал. Эйвери с радостью принял от Эмили стакан ледяной колы. Однако у нее не было времени на болтовню. У нее и ее второго бармена стояла очередь за пивом, хотя никто не казался раздраженным или обеспокоенным ожиданием.

- Вы были великолепны. - Грей наклонился ближе, касаясь губами уха Эйвери. - Я все еще хочу становиться перед тобой на колени каждый раз, когда слышу, как ты играешь.

Эйвери рассмеялся и покраснел.

- Может быть, не на праздничной вечеринке.

Чарли, сидевший по другую сторону от Грея, наклонился вперед, чтобы поговорить с Эйвери.

- Ты видел ящики для игрушек? - Он указал на один из них, который был переполнен. С обеих сторон его окружали груды подарков. - В здании четыре лотка, и все они похожи друг на друга. Мы более чем удвоили наш рекорд. Черт возьми, я не удивлюсь, если мы увеличим его втрое!

- То же самое и с распродажей выпечки, - сказала Корал, сидевшая с другой стороны от Эйвери. - У нас все распродано час назад. Сейчас люди просто передают нам деньги в продовольственный банк.

Эйвери огляделся по сторонам. Казалось, что большинство людей, купивших пироги или печенье на распродаже, даже не удосужились забрать их домой. Почти на каждом столе в «Тап Хаусе» было приготовлено угощение, которым можно было поделиться. На одном из столов лежала стопка пиццы. Очередь за кексами и мороженым «У Мэгги» была еще длиннее, чем в баре. У стойки с кофе и горячим какао в углу, где работали двое прихожан церкви «Торжество радости», тоже кипела работа. Куда бы Эйвери ни посмотрел, люди смеялись вместе со всеми.

- Людям это нравится, - сказал Грей. - Мне, наверное, пять разных людей сказали, что День благодарения в кругу их семьи был настоящим адом, и они хотели бы, чтобы их семьи были здесь и увидели это.

Эйвери понимал их чувства. Именно таким и должен был быть День благодарения - наслаждаться обществом друг друга, быть благодарным и делиться с другими.

- Как поживает твой друг на улице? - Спросил Чарли Грея.

Эйвери не был уверен, что он имел в виду, но Грей, очевидно, понял.

- Эдди? Он сказал, что никогда еще не был так занят. У него могут закончиться брошюры.

Чарли рассмеялся.

- Нам придется найти для него еще несколько.

После перерыва Эйвери и Роберт вернулись к своим роялям. Хор присоединился к ним на сцене во время их второго выступления, которое было посвящено праздничной тематике. Они сыграли «Зимнюю песню», и «Итак, сегодня Рождество», и «Желаю Вам веселого Маленького Рождества», и «Русские» Стинга, которую Эйвери всегда считал рождественской песней, прежде чем перейти к более оптимистичной праздничной музыке.

Но они заранее решили, что не хотят заканчивать выступление рождественскими гимнами. Конечно, это было весело, но люди пришли не за этим. Они знали, что их третье и заключительное выступление понравится зрителям больше всего. Они намеренно оставили для финала много любимых песен публики. «Друзья в низинах», «Жить одной молитвой», «Милая Кэролайн» и «Не переставай верить». Это были песни, которые всегда заставляли людей петь их. Любили ли их люди за то, что они были дрянными, или несмотря на то, что они были дрянными, они всегда заставляли людей улыбаться, хотели они того или нет.

Как только шоу закончилось, Эйвери оказался в окружении людей, которые хотели пожать ему руку или обнять, все они смеялись, а у многих на глазах стояли слезы. Роберта окружала такая же большая толпа.

- Это было чудесно, - говорили люди Эйвери снова и снова. - Я надеюсь, ты будешь делать это каждый год.

Эйвери думал, что его сердце разорвется от счастья. Они надеялись устроить что-нибудь веселое, но это выходило за рамки «веселья». Они собрали игрушки для больных и умирающих детей и собрали тысячи долларов для продовольственного банка. Они тронули людей и сплотили их так, как никогда раньше.

Они создали нечто поистине волшебное.

Наконец, ему удалось прорваться сквозь толпу, и он направился к Грею, который помахал ему поверх голов людей, указывая на столик в дальнем конце зала. Наконец, пройдя через зал, Эйвери резко остановился. Он ожидал увидеть Чарли, Уоррена, Тейлора и маму Грея. Он был не слишком удивлен, увидев Фила и Ривера, хотя и не узнал старика с ними. Чего он никак не ожидал, так это увидеть свою собственную мать с мокрыми от слез щеками.

- Мам, что ты здесь делаешь?

Она вскочила на ноги и обняла его.

- О, Эйвери, это было прекрасно! Кармен пригласила меня, но я понятия не имела, чего ожидать. Если бы только твой отец пришел.

Радость в сердце Эйвери немного поутихла. Меньше всего ему хотелось видеть неодобрительный взгляд отца.

- Он разочаровался бы во мне еще больше, чем когда-либо.

Она отступила на шаг, чтобы посмотреть на него, и покачала головой.

- Не уверена. Он был недоволен, когда ты сказал, что выступаешь в баре, но это? - Она обвела рукой присутствующих. - Я знаю, что это не то, что он себе представлял. Это потрясающе, милый.

Он был уверен, что его отцу это не понравилось бы, но осознание того, что его матери понравилось, заставило его почувствовать себя немного лучше.

- Я сказал маме, чтобы она привела ее, - признался Грей позже, после того как мать Эйвери наконец отпустила его. - Я знал, что, как только она это увидит, она изменит свое мнение.

- Но мой папа никогда этого не сделает.

- Ты этого не знаешь. - Грей обнял Эйвери за шею и поцеловал в висок. - Это прогресс. Считай это победой.

Когда музыка закончилась и почти все блюда были съедены, толпа быстро разошлась, хотя многие из них остановились, чтобы обнять его и попрощаться. Мама Эйвери и Кармен ушли. Фил и Ривер тоже попрощались, сказав, что им нужно отвезти Папашу домой. Чарли и его друзья-байкеры были заняты тем, что грузили игрушки в пикапы, ожидавшие снаружи. Наконец Эмили покинула бар и со вздохом опустилась на стул за их столиком.

- Ух ты! Я впервые за весь день присела!

Эйвери оглядел стол. За ним сидели все его любимые люди - Роберт, Эмили, Мэгги и Корал. Но также Грей, Уоррен и Тейлор. Чарли тоже собирался присоединиться к ним, как только закончит возню с игрушками. Два мира Эйвери столкнулись, и они идеально подходили друг другу.

- Людям понравилось! - Лоб Мэгги был измазан ярко-красной глазурью, а ее обычно аккуратный пучок съехал на затылок, но она не переставала улыбаться. - Они все спрашивали, когда мы сделаем это снова.

Эмили наклонилась вперед, положив локти на стол.

- Мы не можем делать это часто, но мне бы очень не хотелось ждать до следующего года.

Эйвери глубоко вздохнул.

- Как насчет Сочельника?

- Отличная идея! Что? - спросил Роберт, и Эмили кивнула в знак согласия.

Корал покачала головой.

- В этом году сочельник приходится на воскресенье. Это затруднило бы работу церкви и хора. Но, может быть, за день до этого? Сочельник - канун, если можно так выразиться?

- Это тоже сработало бы, - сказал Роберт. - У людей была бы возможность отдохнуть с друзьями, прежде чем заниматься семьей. - Он повернулся к Эйвери. - Три сета сегодня прошли хорошо, но, возможно, мы могли бы немного их разнообразить.

- Безусловно! - Эйвери уже думал о том, как они могли бы изменить обстановку к Рождеству, уделив больше внимания веселой праздничной музыке, может быть, даже добавив какие-нибудь глупости, вроде «Вы злой, мистер Гринч». Он оглядел сидящих за столом. Эмили, Мэгги, Роберт и Корал явно разделяли его волнение. Но когда он повернулся к Грею, Уоррену и Тейлор, то обнаружил, что все они хмуро смотрят на него.

- Что? У нас уже есть планы на этот день? - спросил Эйвери.

- У нас уже есть планы на этот день, - сказал Грей.

- Правда?

Грей казался смущенным тем, что ему пришлось объяснять это. Он показал большим пальцем через плечо на Уоррена и Тейлор.

- Свадьба?

- Боже мой. - Эйвери хлопнул себя ладонью по лбу. - Как я мог забыть? - Дело было не столько в том, что он забыл, сколько в том, что Грей назвал это событие «субботой перед Рождеством». Эйвери не совсем понял, что это было двадцать третье.

- Ты женишься? - взвизгнула Мэгги, вскакивая. - Почему ты нам не сказал?

Уоррену, казалось, было неуютно находиться в центре внимания, как будто он забыл, как разговаривать. Это не имело значения. Никто из них не дал ему шанса. Все были слишком заняты разговорами.

- Поздравляю. - Роберт обошел вокруг стола, чтобы по очереди пожать им руки. - Это фантастика.

- Рождественские свадьбы - самые лучшие, - сказала Эмили. - Это как будто все волшебство мира объединилось в одну. Где вы, ребята, это празднуете?

Ответил Тейлор.

- Только дома.

- О? И на регистрации тоже? - Спросила Эмили.