Я осторожно постучалась и заглянула в кабинет.
— Доброе утро, мистер Блейк. Можно войти?
— Алексис?!
Старик выпучил глаза и чуть не свалился с кресла, пораженный моими изысканными манерами. Еще бы! Я часто забывала о правилах этикета, считая соблюдение формальностей пустой тратой времени. Но сегодня я была сама любезность. Да и зачем грубить? Такой чудный день, такая прекрасная погода. Наконец-то показалось солнце — редкий гость в королевстве Фейриленд. Тут было чему порадоваться.
Заметив Росса, стоящего рядом с начальником, расплылась в благодушной улыбке:
— Здравствуй, Николас. Рада тебя видеть.
Зам изумленно вздрогнул и выронил на пол папку, распухшую от своего содержимого. Пробормотав что-то нечленораздельное, кинулся собирать документы.
— Не верю своим глазам! То есть ушам, — сходу поправился Блейк и пригласил меня поудобней устраиваться в кресле. — Что-нибудь случилось?
Я пожала плечами:
— Нет, а что должно было случиться? Пришла, чтобы встретиться с мистером Кеннингом, но его еще нет. Ему следовало бы поторопиться. На десять назначены похороны Авроры. Думаю, нам стоит туда заглянуть. Поговорить с безутешным отцом, приглядеться к знакомым девушки. Как вы считаете?
— Конечно, конечно, — пробормотал Блейк, все еще не способный прийти в себя. — Николас, узнай, приехал ли мистер Кеннинг и, если нет, пошли за ним кого-нибудь.
Росс скрылся за дверью. Я проводила зама добродушной улыбкой и обратилась к начальнику:
— Как прошел совет? Что решили: казнить или миловать?
— По-хорошему, нужно бы тебя наказать, но я уговорил дать тебе еще один шанс.
В который раз! Блейк часто отмазывал меня перед вышестоящим начальством. Пока мне везло. Надеюсь, удача и дальше будет сопутствовать Алексис Брук.
— Что с тобой происходит? — сощурил карие глаза начальник.
— О чем ты? — удивилась я.
— Ты никогда не просишь разрешения войти, просто бесцеремонно вламываешься в кабинет. А улыбка на твоем лице (я не имею в виду ехидную) сродни мировой катастрофе.
И не правда! Я всегда улыбаюсь. В душе. Разве моя вина, что никто этого не замечает?
— Могла бы обидеться на тебя за такие слова, но не буду. — Снова продемонстрировала старику улыбку, которую он так жаждал лицезреть, и готовность к конструктивному диалогу. — Сгораю от нетерпения начать расследование убийства мисс Оуэн. Что там Уистлер? Продолжает страдать?
Стоило подумать о гнусном предателе, как нелегкая тут же принесла его в кабинет. Меня аж перекосило.
— Доброе утро, мистер Блейк. Мисс Брук, я тоже счастлив вас видеть, — расшаркался перед нами Наблюдатель.
Адаму стало плохо. Схватив первый попавшийся лист бумаги, старик принялся нервно им обмахиваться и бормотать что-то о неизбежности конца света.
— Ты-то с чего такой радостный? У тебя же невеста намедни скончалась! — Я была удивлена не меньше Блейка.
— Алексис! — прикрикнул на меня Адам и знаком указал Уистлеру на свободное кресло. — Даже боюсь спрашивать, что с тобой.
— Пытаюсь жить дальше, — прозвучал нелепый ответ.
За дураков нас держит? Интересно, что Девин задумал на самом деле?
— А здесь что забыл? — продолжая обмахиваться мятым листком, поинтересовался Адам. — Я же дал тебе отпуск. Отдохни, съезди куда-нибудь, развейся.
— Не нужен мне отпуск, — спокойно ответил Наблюдатель. — Лучшее лекарство от всех невзгод — это работа. Может, и для меня найдется какое-нибудь дельце? Никого за эти сутки не прикончили?
Адам нахмурился. Чувствовал, что что-то не так, но не мог понять, что именно. Стал внимательно нас разглядывать, будто мы были деталями из какой-то головоломки, и ему позарез нужно было ее разгадать.
В дверь неуверенно поскреблись. Блейк напрягся, ожидая еще одного подвоха, и тот не заставил себя ждать. В комнату скользящей походкой вошел наш зам. В руках поднос с любимым чаем начальника, подмышкой свежая пресса. Вот и настал момент истины!
Старик уже настроился на чтение новостей за чашечкой мятного чая. Меня попросил подождать Кеннинга снаружи, а Девину в который раз посоветовал подумать об отдыхе. Но мы не спешили покидать кабинет. Каждый чего-то ждал. И вскоре стало ясно, чего же с таким нетерпением ожидала я.
— Ваш чай, сэр. — С этими словами Ник поставил чашку на стол и положил рядом газеты. Пошел к выходу, взглядом приказав нам следовать за ним. Но мы, как и следовало ожидать, не сдвинулись с места.
Адам сделал маленький глоток, еще раз корректно предложил нам выметаться и раскрыл периодику. Я затаила дыхание. Сейчас начнется…
— Что?!.. — Блейк впился в страницу неверящим взглядом. Несколько секунд глаза старика бегали по крошечным строкам туда-сюда, как маятники неисправных часов, получивших значительное ускорение. Когда до него дошло, о чем сообщала первая полоса, начальник взревел: — Алексис! Какого черта?!
— Ну, я, наверное, пойду. — Поднялась, намереваясь, наконец, выполнить недавнее пожелание шефа. Все-таки не стоило его сегодня нервировать.
— Стоять! — рявкнул Блейк и развернул газету перед нами. — Я тебя спрашиваю, как это понимать, черт подери?!
Уистлер подался вперед и вслух зачитал:
— «Сегодня на рассвете неподалеку от Трианской площади были найдены два трупа. Полиции удалось установить имена погибших: Кайл Мур и Луис Фишер. Молодые люди скончались от множественных огнестрельных ранений, даже не приходя в сознание. Преступник не найден. Материалы дела будут переданы в Бюро расследований города Миствиля».
— Думаешь, это сделала я или хочешь поручить мне еще одно задание? — прикинулась идиоткой.
— Я хочу тебя придушить! — Лицо Блейка покрылось пятнами.
И чего так раскипятился? Еще заработает нервный срыв или того хуже — инфаркт. А мне, если честно, здоровье начальника не безразлично.
— Браво, Алексис, — негромко зааплодировал Уистлер. — Ты своего добилась. Преступники наказаны.
— Но при чем здесь я? Просто Бог есть на свете. Теперь я тоже начинаю в это верить. Своей десницей он покарал негодяев.
— А может, твоей рукой?! — продолжал гневаться Адам, попутно извлекая из завала макулатуры чистый лист бумаги для очередного отчета.
— Скажешь тоже! — попыталась изобразить обиду, но, кажется, никто не поверил. Никогда не умела скрывать сокровенного, и этот раз не стал исключением. — У меня есть алиби. Всю ночь провела в объятиях одного итанийца, носа из комнаты не показывала.
— И подозреваю, тот ни бельмеса по-нашему, — сузил глаза Блейк.
— Совершенно правильно. Парень приехал в Фейриленд недавно, еще плохо изъясняется на нашем языке. Но ведь здоровому сексу это не помеха. Конечно, если хочешь его допросить, могу организовать встречу. Ты будешь спрашивать, Умберто отвечать, а я попробую все это мало-мальски перевести, правда, предупреждаю сразу, не слишком сильна в итанийском. Ну и, разумеется, договоримся заранее, кто платит за перевод: вы, мистер Блейк, или Совет.
Заглянув в налитые кровью глаза начальника (наверное, поднялось кровяное давление, вот досада! Я ведь больше всего этого опасалась), мысленно представила, что он сейчас со мной сделает. Сразу смекнула, что легкая смерть мне не грозит, а от тяжелой я отказываюсь наотрез.
Взяв себя в руки, Блейк угрожающе прошипел:
— А если я отправлю Наблюдателей? Как думаешь, кого они увидят на месте преступления?
— Понятия не имею, — продолжала я в изумлении хлопать ресницами.
— Прекрати кривляться и отвечай внятно: ты их убила?!
— Возможно, да, а возможно, нет.
Старик выдержал драматичную паузу, как заправский актер в затрапезном театре. Затем тихо произнес:
— Извини, Алексис, но тут уж никакое мое красноречие не поможет. Совет не приемлет ослушание. С минуты на минуту явятся родители юношей с заявлением. И мне ничего не останется, кроме как отправить Наблюдателей в прошлое.
— Они не придут, — спокойно возразила я.
— Интересно, почему же? — ядовито прошипел Блейк. — Герцог просил не поднимать шума, а ты не просто ослушалась, ты устроила настоящую вендетту! Он с меня три шкуры спустит! А члены Совета ему помогут!
— Его сиятельство вам слова не скажет. И Совет будет молчать, как рыба об лед.
— Ты была у герцога? Что он сказал?! — На лице Блейка, изборожденном морщинами, отразилась надежда.
Я расплылась в ликующей усмешке:
— Дал добро, и я проделала все так, как он просил. Правда, поставил условие — Остина не трогать. И я рассудила: лучше двое, чем ни одного. Так что расследования не будет.
Адам облегченно вздохнул. Обессиленный волнениями, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза:
— Что молчишь, Уистлер? Может, и у тебя для меня припасена сногсшибательная новость?
Наблюдатель открыл рот, чтобы ответить, но не успел. В кабинет вернулся наш вездесущий зам. По бегающим туда-сюда хитреньким серым глазкам поняла, что Ник уже в курсе полуночного инцидента и теперь судорожно соображает, как не попасть под раздачу. В гневе Адам был страшен и мог наказать любого, кому в тот момент не повезло вовремя скрыться.
Но я ошиблась. Росс явился совсем по другому вопросу.
— Что еще, Николас? — недовольно пробурчал Блейк. — Снова кого-нибудь убили? С приездом мисс Брук амплитуда смертности в городе стремительно поползла вверх, и подозреваю, она достигнет своего пика только, когда Алексис истребит последнего жителя нашей многострадальной столицы.
Ну зачем он так со мной?! Я лишь наказала по заслугам негодяев, обесчестивших девчонку, а Адам сразу впадает в крайности. Могу даже поклясться, если ему от этого станет легче, что больше никого убивать не стану. Разве что в случае крайней необходимости.
— Тут такое дело, мистер Блейк, — затянул свою песню Росс. Любит он лирические отступления и длинные прологи.
— Не тяни, что случилось?! — раздраженно прикрикнул на него Адам. — Кеннинг уже пришел? Где его черти носят?!
— О нем-то я как раз и хотел сообщить, — нервно сглотнув, промычал наш зам.
Все это время Уистлер сидел в кресле, сложив руки на груди, словно покойник в собственной усыпальнице. По лицу блуждала блаженная улыбка, в глазах читалось предвкушение счастья. Ну дает! Может, он того, свихнулся от горя… Вот если бы у меня погиб любимый жених, я бы не вылезала из дому, поливала слезами шелковые подушки. А он улыбается! Да еще так искренне! Что-то тут нечисто…
Наконец Росс набрался храбрости и выпалил то, что так долго порывался сказать:
— Кеннинг шел на работу… — последовала многозначительная пауза.
Первым не выдержал начальник.
— Хочешь сказать, поскользнулся и растянулся на мостовой?! — завопил Блейк.
— Нет, все гораздо прозаичней — ему на голову упал кирпич, — кратко изложил суть происшествия Николас. — И что вы на меня все так вытаращились? Что я такого сказал? А вам известно, что бывают целые камнепады? В горах… — не преминул уточнить наш педантичный Росс.
— Но, слава богу, мы живем не на вулкане, а во вполне сейсмически спокойной зоне, — как-то неуверенно произнес шеф.
Неудивительно! От таких известий любой может спятить!
— Вот поэтому я и говорю, на него упал просто кирпич! Один… — постепенно переходя на шепот, закончил Росс и обиженно глянул на начальника, будто Блейк обвинял его в том, что он кидался в прохожих этими самыми кирпичами. Ник-то точно не кидался, ни капельки в этом не сомневаюсь, но, кажется, догадываюсь, кто рано поутру любит метать булыжники в ни в чем не повинных граждан Миствиля.
— Кирпич? — машинально переспросил Блейк.
— Да. Кеннинг сейчас в больнице. Без сознания. Врачи говорят, у него сотрясение мозга средней тяжести и, возможно, кратковременная потеря памяти.
После этих слов Уистлер засиял, словно начищенный сапог. Хм, оригинальный способ устранить противника. Стоит взять на вооружение. Интересно, он всех Наблюдателей королевства перебьет, пока Блейк не сдастся и не отдаст ему дело Авроры? Мне бы не хотелось получить ни кирпичом, ни чем иным по голове. Лучше сама добровольно откажусь от этого дела, пока мозги целы. Они мне еще пригодятся.
Задаваться вопросами, кто же этот таинственный метатель Миствиля, Блейк не стал. И так было ясно. А вот почему старик не обрушился на Девина шквалом отборной ругани и угрозами посадить под арест или вышвырнуть из Бюро — это странно. И обидно. Мне! Как Алексис, так сразу: уволю, упеку в тюрьму, прикажу казнить, а как Уистлер — гробовое молчание. Определенно, женщин в этом месте ни в грош не ставят! Налицо дискриминация по половому признаку.
Когда шок прошел, начальник тяжело вздохнул и с безысходностью смертника произнес:
— То, что вы два сапога пара, — это я понял давно. Вот только теряюсь в догадках, почему до сих пор не вышвырнул вас отсюда!
О! Соизволил вспомнить свою любимую фразу.
— Пошли вон! И чтобы я вас в ближайшие сутки не видел!
Я поднялась, а Уистлер продолжал сидеть, изображая слепоглухонемого. Полный отморозок.
— Алексис, отправляйся на похороны. Я пока подыщу тебе нового напарника. А ты! — Хищный взгляд начальника устремился в сторону Наблюдателя. — Еще раз устроишь что-нибудь подобное, и о работе в Бюро можешь забыть! Тебе ясно?!
Заметила, как на скулах у Девина заходили желваки. Нервничает. Хоть и пытается выглядеть спокойным.
— Адам, дай мне шанс, — подался вперед Наблюдатель. — Я не верну Аврору, просто хочу узнать…
Блейк был готов разразиться очередной гневной тирадой, когда я ни с того ни с сего встала на сторону Уистлера. Позже сама себе удивлялась, что на меня нашло. Вообще-то забота о ближних — это не мой конек.
— Адам, — проникновенно заговорила я, — может, все-таки разрешишь Девину заняться этим делом? Он, горемыка, знал Аврору лучше, чем кто бы то ни было, хорошо знаком с ее окружением, где и с кем она проводила время. Это облегчит нам поиски убийцы. Можешь быть спокоен, я не спущу с Уистлера глаз. Не дам ему совершить ошибок так же, как он не позволил мне совершить их вчера во дворце.
— Но несмотря на это, ты умудрилась натворить еще больше бед, — снова завел свою шарманку Блейк.
— Это мы уже обсудили. Повинную голову меч не сечет, — напомнила я и повернулась к будущему напарнику. — Ну что, мистер Уистлер, согласны сотрудничать и хранить верность мне в горе и в радости?
По лицу Девина промелькнула тень негодования. Видно, последняя фраза о верности претила его мужскому достоинству. А мне плевать! Я и встала-то на его сторону только потому, что Уистлер действительно хороший Наблюдатель и знает о покойной все. Да и сотрудников Бюро жаль. Не всем может повезти отделаться лишь легким испугом и сотрясением мозга средней тяжести.
Так и не дождавшись ответа от Наблюдателя, обратилась к Блейку:
— Адам…
— Отправляйтесь вместе ко всем чертям! — перебил меня старик и быстро поправился: — Я хотел сказать, на похороны. К счастью, пока не мои, хотя с такими работничками ни от чего нельзя зарекаться. А сейчас мне надо подумать.
На этот раз мы не стали задерживаться, а быстренько, пока начальство не передумало, покинули стены Бюро и отправились в небольшую часовню на улице Сент-Эбби, где должно было состояться прощание с Авророй Оуэн, а точнее, — с ее телом.
— Значит, метание кирпичей, — задумчиво протянула Алексис, запрокинув голову и щурясь от непривычно яркого солнца. Каштановые волосы девушки, уложенные в замысловатую прическу, казалось, отражали солнечный свет. Сосредоточенно изучая небо, будто прикидывая, как долго продлится это погодное благоденствие, Наблюдательница усмехнулась: — Весьма неординарный способ избавиться от соперника. Мне бы такое и в голову не пришло.
Я помог ей сесть в карету и устроился напротив.
Глупый поступок, согласен. Но, видимо, алкоголь в тот момент одурманил меня окончательно, и я не способен был мыслить здраво. Кеннинг сам виноват! Я честно пытался предложить ему деньги за то, что откажется от дела. Даже подсказал вариант — срочный отъезд из Миствиля. Но этот упертый идиот не захотел говорить со мной. Даже на порог не пустил! Держал на крыльце, как какого-то посыльного. Посоветовал пойти проспаться и не молоть чепухи. Как будто мне нужны были его советы! И талдычил одно и то же: «Это отличный шанс подняться по карьерной лестнице, угодить Блейку, подольститься к Совету…». Подхалим чертов! Меня и взбесило.
Для Кеннинга это был всего лишь шанс. Один из тысячи. И ему плевать, что для меня расследование убийства Авроры значило нечто большее. К сожалению, единственной мыслью, которая посетила мой затуманенный элем разум, было вырубить его на короткое время.
— По-видимому, само провидение на моей стороне, иначе как объяснить, что в довесок к сотрясению мозга (хотя я до сих пор сомневаюсь, есть ли там чему сотрясаться) он получил и потерю памяти, а значит, не сможет в ближайшее время подать на меня жалобу, — я даже не заметил, как заговорил вслух.
— Надо сказать, какое-то злобное у тебя провидение и вконец беспринципное, — не преминула вставить Алексис.
В небольшой часовне на Сент-Эбби собрались только самые близкие друзья. Около тридцати человек, те, кто присутствовал на нашей помолвке. Стоило подумать о роковом вечере, как сердце в груди предательски екнуло. Захотелось тот час же вернуться в прошлое и придушить тварь, разрушившую мое счастье.
Я оглядел затуманенным взглядом храм. Словно в трансе направился к гробу, в котором, как принято говорить, покоилась моя любимая. Бережно дотронулся до холодной руки в надежде, что Аврора почувствует прикосновение моих пальцев и разомкнет веки. Даже подумалось, может, стоит ее поцеловать, и тогда она, как сказочная красавица, пробудится от своего вечного сна…
Что за несусветный бред лезет в голову! А может, я тихо схожу с ума…
В тот момент окончательно утвердился в мысли, что должен вернуть невесту любой ценой и только живой.
— Знакомое лицо. — Брук стояла рядом и беззастенчиво рассматривала Аврору, будто та была нарядной куклой, выставленной в витрине дорогого магазина, только почему-то в гробу.
— Уйди! — не скрывая раздражения, прошипел я.
Что-то недовольно пробормотав, Наблюдательница отодвинулась в сторону.
Ко мне приблизился Коул. Казалось, смерть Авроры унесла несколько лет его жизни. Мужчина был бледен, на лице застыла маска скорби, а виски посеребрила седина. Я попытался выдавить из себя слова соболезнования, но у меня это не получилось. Глаза Оуэна наполнились слезами.
Мужчина склонился над телом дочери и трепетно сжал ее руку.
— До сих пор не могу поверить, что это правда. Аврора умерла, а я не представляю, как жить дальше.
— Мы найдем убийцу. Обещаю. — Хотел добавить: «и вернем вашу дочь и мою невесту», но вовремя прикусил язык.
Коул достал из нагрудного кармана платок и принялся промокать им глаза. Наверное, нужно было сказать хоть что-нибудь ободряющее, попробовать его поддержать, но сейчас казалось, что любая фраза будет лишена смысла. Невозможно подобрать слова, которые могли бы выразить наши чувства.
Священник попросил всех занять места, и церемония прощания началась. Люди негромко переговаривались, бросая в мою сторону любопытные взгляды. Женщины горько вздыхали и подносили к глазам шелковые платочки. Лицемеры! Делают вид, что безмерно страдают и сочувствуют, но больше чем уверен, никому нет дела до того, что творится у меня в душе.
— И все-таки не покидает ощущение, что я ее где-то видела, — наклонившись ко мне, шепнула Алексис.
— Возможно, на каком-нибудь званом приеме или балу, — сквозь зубы процедил я. Ведь не отстанет же, пока не отвечу!
— Когда ты говорил, она приехала в Миствиль?
— Полгода назад. Аврора вернулась из пансиона, где провела последние восемь лет.
Наблюдательница нахмурилась.
— Нет, меня почти год не было в городе… — Она продолжала что-то бормотать, но доставать больше не стала.
Гости по очереди поднимались и произносили однообразные речи, смысл которых сводился к одному: им будет недоставать Авроры, они соболезнуют Коулу и все такое. Но я ничего не слышал. Ни слов безутешного отца, обращенных к дочери, ни недовольное бурчание Брук, которая все пыталась что-то вспомнить, но не могла.
Мне казалось, вот сейчас я проснусь и прогоню страшный сон, а рядом со мной будет лежать девушка с золотистыми волосами…
…По залу кружились гости в сказочном вальсе, то тут, то там слышался перезвон хрусталя.
— Девин, хочу тебе представить свою дочь, Аврору, — окликнул меня недавний знакомый Коул Оуэн.
— Аврора, это Девин, граф Уистлер.
— Рада с вами познакомиться, милорд, — проговорила миниатюрная блондинка, склонившись в глубоком реверансе.
— Молодежь, вы пока поворкуйте, а у меня наметился один очень интересный разговор. — С этими словами Оуэн похлопал меня по плечу, хитро подмигнул и незаметным движением подтолкнул к девушке, а я стоял, не в силах произнести ни звука, завороженный красотой улыбающегося и явно смущенного «небесного ангела».
— Могу я пригласить вас на танец? — наконец прорезался голос.
Юная красавица потупила взгляд и, продолжая застенчиво улыбаться, протянула мне руку…
В тот вечер я понял, что наше знакомство не ограничится просто дружбой. Аврора была восхитительна! Она пленила меня неземной красотой, добрым нравом и открытой улыбкой. Она была другой. Не похожей на тех женщин, с которыми до этого сталкивала меня судьба.
После бала я пригласил ее на прогулку. С замиранием сердца ждал ответа, а когда девушка еле слышно произнесла «да», чуть не умер от счастья. Влюбился с первого взгляда, как какой-то подросток.
— До скорой встречи, мистер Уистлер, — нежно прошептала Аврора и затерялась среди гостей…
— Ау! Ты еще здесь? Или тебя можно класть в гроб рядом с невестой? — Брук помахала рукой возле моего лица, развеяв наваждение, и шепотом заговорила: — Ты бы лучше не витал в облаках, а смотрел в оба. Я кое-что приметила, — хвастливо закончила Наблюдательница и скосила взгляд на молодого мужчину, сидящего в соседнем ряду.
— Ну и что? — не понимая, к чему она клонит, спросил я.
— А то, что в глазах этого типа читается удовлетворение, будто он присутствует не на похоронах, а на венчании. Вот прямо сейчас поднимется и начнет аплодировать священнику, благодарить за чудесное выступление.
Я повнимательнее пригляделся к мужчине. Алексис права, он нисколько не огорчен смертью Авроры. Скорее наоборот, губы едва сдерживают радостную улыбку. Еще чуть-чуть и зарыдает. От счастья.
— Никогда не видел его прежде, — разглядывая незнакомца, задумчиво проронил я.
— Уверен?
— Абсолютно.
По часовне пронесся печально-торжественный голос Коула:
— Девин хотел сказать нам несколько слов.
Я вздрогнул и непонимающе уставился на Оуэна. Каких, к черту, слов? Я сейчас вообще плохо соображаю. Не хочу, чтобы меня жалели, а потом обсуждали во всех гостиных Миствиля, как бедняга Уистлер страдает.
— Иди, герой, — пихнула меня Алексис в бок, да так сильно, что я от неожиданности едва не свалился на пол. — Публика ждет. Не обмани их ожидания.
Не помню, что я там говорил. Да и моя речь не была длинной. Кажется, уже после двух предложений меня переклинило, и я просто стоял, бессмысленно пялясь на собравшихся.
Наконец церемония прощания подошла к концу. Приглашенные поднялись и стали по очереди подходить к нам с Коулом выражать соболезнования. Я потерял из виду незваного гостя, но был спокоен — от Алексис ему так просто не избавиться.
— Как продвигаются поиски? Кого-нибудь подозреваете? — спросил Коул, пожимая руку очередному сочувствующему.
— Нет, но собираемся сегодня же вернуться в вечер убийства. Коул, — я вновь приметил светловолосого мужчину, — кто этот человек? Ты его знаешь?
— Который? — Оуэн обвел часовню внимательным взглядом.
— Тот, что стоит в стороне ото всех и ждет удобного момента, чтобы приблизиться к Авроре.
Коул нахмурился и напряженно произнес:
— Нет. А что такое, Девин?
— Сейчас выясним… — Заметив, что мужчина направился к выходу, протиснулся сквозь кольцо приглашенных и пошел следом за ним. Неужели этот человек и есть убийца?!
Девина оцепили плакальщики, а я сидела на скамье и исподлобья разглядывала странного гостя. Подозрительный тип. Он явно был знаком с мисс Оуэн, иначе чего бы ему так глазеть на покойницу? Осталось выяснить, кем он приходился Авроре. Хотя, судя по затрапезной одежде и заросшей щетиной физиономии, познакомиться на светском приеме они вряд ли могли. Обычно девушки из высшего общества даже смотреть брезгуют в сторону простолюдинов. А потому мне вдвойне интересно, зачем тут околачивается этот тип.
Наконец тот понял, что его заметили, и поспешил на улицу. Давно пора. Последние десять минут Девин пялился на него, как на пришельца с другой планеты.
Я поднялась и быстрым шагом последовала за мужчиной. Выбежав на улицу, стала озираться по сторонам.
— Где он? — Из часовни показался Уистлер.
— Не знаю…
К счастью, вовремя заметила исчезающий в толпе темно-синий жилет в клетку и кинулась за незнакомцем. Девин не растерялся и побежал следом, быстро обогнав меня. Ненавижу платья! Да еще и со шлейфом. Убила бы того, кто диктует женщине напяливать на себя это орудие пыток. А каблуки, чтоб их! Не выдержав критики, один отлетел, другой для равновесия я отломала сама.
Ругаясь сквозь зубы, припустила за Уистлером, который локтями и яростным криком успешно расчищал нам путь. То одного толкнет, то на другого гаркнет так, что бедняга поспешит отскочить назад, прихватив с собой еще пару-тройку прохожих. Народ разлетался в стороны, словно грязь под метлой умелого дворника. Я только и успевала, что просить прощение и извиняюще улыбаться.
Наконец мне надоело плестись в арьергарде. Подобрав юбку, так, что оголились мои изящные коленки и стали видны кружевные белые панталоны, в полосатых чулках прытко поскакала за Уистлером. Почему-то от меня народ шарахался добровольно и гораздо охотнее, чем от Девина. Правду говорят, красота — страшная сила!
Мы выбежали на рыночную площадь, наводненную улыбчивыми торговцами и ушлыми покупателями. Ушлыми, потому как не каждому коммерсанту удавалось сбагрить им свой товар даже при том, что продавцы с завидной назойливостью накидывались на них, словно мухи.
Наш беглец оказался проворным. Лавировал между торговыми рядами как бесхвостая ящерица, а мы едва за ним поспевали. В боку закололо, по лицу заструился пот, темно-лиловая маленькая шляпка, украшенная полупрозрачной вуалью, съехала набекрень и держалась на мне только благодаря шелковым лентам.
Думала, этот забег не кончится никогда. Но тут, хвала небесам, торговые ряды привели к небольшой баррикаде из сваленных в кучу мешков с крупой. Мужчина преодолел последнее препятствие и скрылся в ближайшем проулке.
Кажется, Господь смилостивился над нами, потому как проулок оканчивался тупиком. Пока я стояла, опершись ладонью о стену, и тщетно пыталась отдышаться, Уистлер решил расправиться с нашим единственным подозреваемым. Незадачливый беглец поначалу имел наглость сопротивляться, опрометчиво подумав, что такой доходяга, как Девин, ему не угроза, и жестоко за то поплатился. Меньше минуты понадобилось Наблюдателю, чтобы скрутить незнакомца. Тот судорожно захрипел, глазами моля отпустить его горло.
— Уистлер, пусть еще поживет. Дай хоть поговорить с ним напоследок, — решила поломать Девину кайф.
Тот нехотя ослабил хватку и начал «беспристрастный» допрос:
— Что ты делал на похоронах Авроры?! — несколько раз, как для слабоумных, повторил наш граф.
После лаконичного ответа: «Проходил мимо и решил заглянуть» беглец получил мастерский удар в челюсть. Затем, продолжая боксировать несчастного словно грушу, Девин снова задал свой вопрос. Поняв, что мы шутить не намерены, блондин поклялся говорить все как на духу.
— Я давно ее знал, — кривясь от боли, просипел он. — Она была…
Договорить не успел. Прогремел выстрел. Я отскочила в сторону, почувствовав, как совсем близко пронеслась пуля, срезав с только что водрузившейся на свое место шляпки лиловую розочку, и угодила точно в лоб нашему подозреваемому. Мужчина привалился к стене, будто намеревался передохнуть, и, закатив глаза, плавно осел на землю.
А я мысленно возблагодарила своего ангела-хранителя. Ведь ошибись убийца всего на пару дюймов, сейчас бы не искусственный цветик валялся у моих ног, а я — вместе с целым букетиком. Все еще чувствуя дрожь в коленях, медленно развернулась в ту сторону, откуда раздался выстрел. Уистлер потрусил к площади, но, как и следовало ожидать, вернулся ни с чем. Преступник успел скрыться.
Я с досадой посмотрела на покойника и тихо выругалась. Черт! И кого нам теперь допрашивать?!
Я не сразу понял, что произошло. Первые секунды стоял в оцепенении, глядя на кровь, вытекающую из продырявленной головы. Опомнившись, побежал на площадь, но убийцы и след простыл. Проклятье! Ни за что не поверю, что смерть этого человека — досадная случайность. За нами следили. Значит, покойник знал что-то, чего, по мнению преступника, не должны были узнать мы.
Когда вернулся, нашел Брук склонившейся над трупом. Мадемуазель беззастенчиво шарила по карманам мертвеца в поисках документов. «Ей бы „щипачом“ работать, а не убийства расследовать», — пришла в голову глупая мысль.
Почувствовав, что силы на исходе, я привалился к стене рядом с новоиспеченным покойником и бессмысленным взглядом уставился на Наблюдательницу. Честно говоря, на сей раз меня выбили из седла. Столько всего навалилось. События сменяли друг друга с неимоверной скоростью, а я, так же, как и сейчас, казалось, просто стоял в стороне и не мог ничего изменить, был не в силах разрушить коварные планы судьбы-злодейки.
Алексис сфокусировала взгляд на лице погибшего, словно хотела запечатлеть в памяти каждую его черточку. Светлая прядь упала на высокий лоб девушки, а в золотисто-янтарных глазах читалось напряжение. «Никогда не видел такого яркого, необычного цвета глаз», — вдруг подумалось мне. Может, и в ней течет кровь кого-нибудь из далеких аборигенов этих земель?
Присев на корточки, взял в руки карманные часы, принадлежавшие убитому.
— Как же не вовремя его убили! — с досадой воскликнула Наблюдательница, поднимаясь с колен.
От меня не ускользнул страх, сквозивший в голосе девушки. Только сейчас понял, что Алексис чудом избежала смерти. Сей факт заставил призадуматься: действительно ли мишенью убийцы был незнакомец или же избавиться хотели от мисс Брук? Ерунда какая-то! Еще немного, и голова взорвется от переизбытка мыслей! Надо будет выяснить у Наблюдательницы, не желает ли часом кто ее грохнуть. Хотя о чем это я? Наверняка половина Миствиля об этом мечтает.
— Ни документов, ничего, что помогло бы нам установить его личность. Несколько монет и карманные часы — вот весь нехитрый скарб. Пора звать наших друзей с труповозкой из Вильтон-ярда, пусть забирают его и начинают расследование.
Вильтон-ярд — штаб полиции Миствиля. Те преступления, которые по каким-либо причинам не попадали в юрисдикцию Бюро, расследовали агенты Вильтон-ярда. Помимо этого в обязанности полицейских входило патрулировать город и следить за порядком.
Алексис уже успела потерять к покойнику интерес и принялась придирчиво разглядывать свою испорченную шляпку, при этом недовольно ворча:
— Кучу денег за нее отвалила! И даже толком не успела поносить. Досада!
— Было бы из-за чего убиваться. Лучше бы возблагодарила небеса за свою оставшуюся в целости и сохранности голову, а эту незначительную потерю с легкостью восполнят ретивые поклонники, которые, небось каждый день засыпают тебя подарками. Точнее, каждую ночь. У тебя, должно быть, в закромах имеется тысяча таких финтифлюшек. — Теперь уже я осматривал труп, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку.
— Не верь слухам, они зачастую ложны и распространяются от зависти. — Отряхнув юбку от пыли и с сожалением взглянув на свои испорченные туфли (да, кажется, сегодняшнее преследование вышло ей боком), девушка продолжила непринужденную беседу: — Я никогда не завожу отношения ради денег. Скажем, менять любовников — это мое хобби. Ну, а подарки… Кто ж от них отказывается, — закончила философски и нетерпеливо воскликнула: — Может, перестанешь на него глазеть? Живее от этого он не станет! Возвращайся в часовню, твое присутствие там важнее. А я пока тут закончу, — заявила покровительственным тоном и прогулочной походкой направилась к площади.
Я не стал мешкать и поспешил на улицу Сент-Эбби, по пути столкнувшись с Коулом. Тот казался еще бледнее, будто вот-вот готов был испустить дух.
— Я пытался тебя догнать, — тяжело дыша, прохрипел он. — Куда ты так стремительно помчался?
Я вкратце рассказал ему о случившемся и заверил, что если покойный имел хоть какое-то отношение к Авроре (последние слова убитого были тому прямым подтверждением), мы это непременно выясним. В ответ Оуэн слабо кивал, будто в любой момент намеревался грохнуться в обморок. Видимо, последние потрясения окончательно его доконали.
Мне едва удалось уговорить Коула поехать домой. Словно упрямый мальчишка, тот ничего не хотел слышать и собирался отправиться на кладбище. С трудом удалось его переубедить. Чуть ли не силой усадив в карету, приказал извозчику ехать на Ротем-стрит, где последние месяцы жила семья Оуэнов.
Вскоре печальная процессия потянулась от часовни к кладбищу. Все, что происходило дальше, напоминало кошмарный сон, из которого я никак не мог вырваться. Люди продолжали произносить дежурные фразы. Со всех сторон раздавались горькие всхлипы и приглушенный шепот. А я стоял, словно в трансе, и не желал вникать в их бесполезный лепет.
Наконец все было кончено. Кладбище опустело. Остался только я в окружении белых надгробий и мраморных памятников. Словно подстраиваясь под мое настроение, небо снова затянуло тучами. Холодные капли застучали по плитам, разбивались о рыхлую землю, пузырясь и пенясь, превращая ее в черную жижу.
— Девин, нам пора. — Алексис бесшумно приблизилась ко мне и коснулась плеча.
В последний раз взглянув на усыпанную цветами могилу, я мысленно простился с любимой и направился к воротам кладбища, расплывчатым пятном виднеющимся в тумане. Алексис шла рядом, не пытаясь поддеть меня или сказать что-нибудь невпопад, что обычно у нее неплохо получалось. К счастью, утешать меня тоже не собиралась. За одно только это я был ей сейчас благодарен.
— Ты говорила с гостями? Что-нибудь узнала? — оказавшись за высокой кованой оградой, спросил я.
— Ничего существенного, — поморщилась Наблюдательница. — Все безмерно скорбят, плачут и стенают. Хотя, больше чем уверена, траур долго не продлится. Стоит им пронюхать о какой-нибудь новой эпатажной вести, как о бедолаге Уистлере сразу позабудут. Ты ведь знаешь, народ всегда одинаков: подавай ему крови и зрелищ.
Я скосил на девушку раздраженный взгляд. Ошибочно предположил, что Брук поняла, каково мне сейчас и решила хотя бы на время не приставать со своими идиотскими подковырками. Куда там! Интересно, ей в принципе знакомы такие понятия, как сострадание, сочувствие? Вряд ли.
До Бюро ехали молча. Если бы Алексис не перестала язвить, боюсь, я бы не сдержался и она, подобно Кеннингу, отправилась прямиком в больницу с честно заработанной травмой. На свое счастье, Наблюдательница вовремя поняла, что я на пределе, и предпочла заткнуться.
Блейка в кабинете не оказалось. Зато в кресле начальника обнаружился Николас. Друг что-то увлеченно печатал, ударяя одним пальцем по клавиатуре печатной машинки.
Не отрывая от листка глаз, Росс произнес:
— Адам уже в курсе. Отправился в Вильтон-ярд…
— На труп полюбоваться? — как всегда не к месту ляпнула Брук.
Николас поднял на нее недовольный взгляд, намереваясь что-то ответить, но потом передумал и спокойно сказал:
— Как только станет что-нибудь известно, Блейк сразу даст нам знать. Вы допросили гостей?
— Да, но, к сожалению, ничего стоящего узнать не удалось. Никто из присутствовавших на похоронах не вызвал у меня подозрений, а мистер Уистлер был так поглощен своими переживаниями, что постоянно увиливал от обязанностей сыщика.
Я метнул на девчонку разъяренный взгляд. Едва сдерживая клокотавший внутри гнев, прошипел:
— Алексис, ты забываешься. Еще одна фраза в таком тоне и сегодня вместо прошлого отправишься прямиком в ад. Думаю, такой вариант устроит многих.
Брук недовольно фыркнула и отвернулась. Обойдя кресло, встала за спиной Ника.
— Что печатаем?
— Разбираюсь со старыми делами. Отойди, пожалуйста. — Николас вырвал из машинки белый лист, поднялся и с поспешностью запихнул документ в шкаф. Повернув ключ в замке, сунул его в нагрудный карман. Уходя, попросил нас дожидаться его в кабинете.
Стоило Николасу скрыться за дверью, как Алексис, радостно прошептав: «Как удачно все складывается!», метнулась к секретеру. Несколько раз дернула за ручку, но шкаф был заперт.
— За такое могут и уволить, — предупредил я.
— А тебе никогда не хотелось узнать, какие документы хранятся в святая святых Блейка? Раз выпала такая возможность… — Наблюдательница вытащила из волос шпильку и присела на корточки.
— На твоем месте я бы не стал этого делать, — предостерег ее.
— Я только посмотрю. — Янтарные глаза горели от нетерпения, руки тряслись, отчего шпилька все время выскальзывала из замка.
Интересно, что она собирается там отрыть? Вряд ли Алексис двигало простое женское любопытство. Брук не из тех людей, которые совершают рискованные поступки без веской на то причины. По всей видимости, она искала что-то определенное и считала, что если уж я не помогу ей в этом, то мешать точно не буду. Зря.
Подойдя к девушке сзади, схватил ее за плечи, хорошенько встряхнул и поставил на ноги. Вырвал из непослушных пальцев заколку, вернул ее в положенное место, то есть попросту засунул в каштановую гриву нашей воинствующей интриганки. Алексис растерялась и не сразу поняла, что произошло, а когда до нее все-таки дошло, разразилась площадной бранью. На какое-то время я даже опешил. Никогда бы не подумал, что с уст молодой девушки могут срываться подобные выражения.
Ее гневная тирада была прервана возвращением Ника. Тот не стал выяснять, по какому поводу лаемся, лишь обронил, что дозволение на первое путешествие у него в кармане и чтобы мы, не теряя времени, отправлялись в Часовую башню.
Наконец-то! Если бы не все эти формальности, ходатайство перед Советом и прочую ерунду, мы бы сто раз уже могли вернуться в вечер смерти Авроры. К сожалению, к разряду срочных расследований, не терпящих отлагательства, относились только те, которые касались непосредственно сильных мира сего и самых влиятельных людей королевства. Ни меня, ни Аврору к таковым не причисляли, поэтому нужно было ждать, пока Совет соизволит дать добро.
— Лестер уже ждет вас, — проинформировал Росс и, вернувшись в кресло, придвинул к себе печатную машинку. Потом окликнул меня. В серых глазах друга на миг проскользнуло беспокойство. — Девин, только без глупостей.
— Не извольте беспокоиться, — огрызнулся я и услышал посланный мне вослед возглас:
— Ты ведь понимаешь, что ждет тебя в случае неповиновения?
Я хмуро кивнул и захлопнул дверь.
Начальство всегда узнавало, если кто-нибудь из Наблюдателей нарушал правила. И утаить что-либо от вездесущих членов Совета, которых поименно знал только Блейк, еще не удавалось никому.
По винтовой лестнице мы поднялись в Часовую башню. Алексис, раздосадованная тем, что я помешал ей порыться в чужих документах, демонстративно хранила молчание, всем своим видом показывая, как ей претит мое общество и как она жалеет о том, что согласилась со мной работать. Мне же ее молчание было только на руку, появилась возможность подумать и решить, как избавиться от нее на время, чтобы самому разобраться с убийцей. Разумеется, оставаться просто сторонним наблюдателем смерти любимой я не собирался.
От одной мысли, что через каких-то несколько минут удастся спасти Аврору, на сердце становилось спокойней. Скоро эти минувшие дни перестанут существовать, их место займут новые, в которых Аврора будет жива, и перед ней откроется счастливое будущее.
Фад — высокий крупный мужчина в сером шерстяном сюртуке — уже ждал нас. Расхаживал взад-вперед, заложив руки за спину и задумчиво глядя себе под ноги. Несмотря на свой рост и внушительные габариты, посреди огромного зала Лестер казался маленьким лилипутом. Как и вчера, по витражной яйцевидной крыше барабанил дождь, в канделябрах горели свечи, не способные осветить большое пространство. В самом центре, на пьедестале, лежали серебряные часы с откинутой крышкой.
Когда дверь отворилась, Лестер поднял голову и подозвал нас к себе.
— Вы окажетесь там приблизительно за полчаса до убийства, — сказал он. — Этого будет достаточно, чтобы все выяснить. Надеюсь, обойдется без эксцессов, — в упор посмотрел на меня начальник временных телепортаций.
И этот туда же!
— Будьте спокойны, — выдержав испытывающий взгляд, бесстрастно солгал я.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Фад и направился к возвышению. Мы последовали за ним.
На полпути он остановился и, несколько раз звучно чихнув, принялся с поспешностью доставать из нагрудного кармана платок.
— Заболел, Лестер? — вдруг проявила несвойственную ей заботу о ближнем Брук.
— Аллергия, будь она неладна! Сегодня одна из Наблюдательниц, мисс Лий, явилась надушенная новомодным парфюмом. От нее за несколько ярдов разило фиалками и еще какой-то дрянью, а я не переношу этот запах! — пожаловался мужчина и потер покрасневший нос.
Мы приблизились к постаменту. Лестер перевел стрелки часов и передал артефакт Алексис, сказав напоследок:
— Не забудьте по возвращении показаться врачу. Два перемещения за два дня — это большой стресс для организма. Веберт предупрежден и будет ждать вас в своем кабинете.
— Я отлично себя чувствую и в визитах к лекарю не нуждаюсь, — нехотя пробурчал я.
— Тебя, Девин, это особенно касается, — с нажимом проговорил Фад, сощурив и без того узкие карие глаза. И снова громко чихнул, а затем прогнусавил: — Лучше не спорь! Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя отстранили от дела.
Разумеется, я сразу затих. Не стоило лишний раз дразнить начальство. Повернувшись к Алексис, вкратце описал комнату, в которой мы, то есть она, должны будем очутиться.
— Небольшой салон в синих тонах, два окна с видом на парк, занавешенные тяжелыми шторами, камин, мебель все того же темно-синего колера: софа и два кресла. У стены с правой стороны стеллаж с книгами. Ни картин, ни зеркал в помещении нет. Думаю, для перемещения этих сведений будет достаточно.
Алексис молча кивнула и стала настраиваться на путешествие. Мир вокруг привычно завертелся, и меня затянуло в дымовую воронку.
Я оказался в смежном с будуаром кабинете. Никто кроме слуг не знал о существовании потайной комнаты, вход в нее был занавешен темной портьерой. Не случайно выбрал именно это помещение. Отсюда, как на ладони, был виден весь будуар, я же оставался незамеченным.
Алексис рядом не было. Что не удивительно. Я рассказал ей о комнате, находящейся в другом конце дома. Пришлось солгать, чтобы выиграть время.
Осторожно отодвинув штору, увидел Аврору. Девушка стояла возле окна, задумчиво вглядываясь во тьму. Рядом на резном столике темнела откупоренная бутылка вина и два бокала. На каминной полке негромко тикали позолоченные часы. Наконец Аврора оторвалась от созерцания осеннего ненастья и приблизилась к зеркалу. Долго смотрела на свое отражение, любуясь подаренным мной медальоном.
Поборов в себе желание сейчас же броситься к любимой и увести ее, чтобы никакая тварь не смогла причинить ей вреда, я продолжал стоять у портьеры и боялся дышать. Главное, чтобы Алексис не выбралась из салона раньше времени и все не испортила.
Позади раздался тихий шорох. Хотел обернуться, но не успел. Что-то тяжелое опустилось мне на голову. Послышался неприятный гул, и я провалился в пустоту.
Я все представила верно. По кричащему интерьеру в синих тонах поняла, что очутилась в нужной комнате. Но постойте-ка, мне кажется или здесь как минимум полгода не ступала нога человека. Огромный слой пыли, укрывавший мебель и пол, подтвердил мое подозрение. Что за ерунда! Конечно, я могла ошибиться и попасть в другую синюю комнату. Может, Уистлер — дальтоник, и для него все комнаты синие…
Черт! Он специально отправил меня сюда, чтобы я не помешала ему спасти ненаглядную Аврору! Это уже ни в какие ворота не лезет! Он обманул меня! Подлец! Уистлер перешел все границы и сейчас за это поплатится!
С таким воинственным настроем я ринулась к двери. Подергала за ручку. Заперто. Толкнув дверь еще пару раз, утвердилась в мысли, что меня, как наивную дурочку, обвели вокруг пальца. Вот кретинка! Ведь чувствовала же, что что-то не так, но не придала этому значения. А Девин все продумал. Хитрец. Ничего, это было его последнее путешествие в прошлое. Когда Блейк узнает…
Я опустилась на колени. Вытащив из прически все ту же шпильку, которой мне сегодня не дали воспользоваться, вставила ее в скважину. Несколько минут кропотливой работы, и замок сухо щелкнул. Видно, не выдержал издевательства над собой и сдался.
Отворив дверь, выскользнула в коридор. По голосам, доносившимся с первого этажа, поняла, что праздник в самом разгаре. Гости веселились, не подозревая, что в скором времени в этом доме произойдет трагедия.
Я по очереди заглядывала в каждую комнату. В одной задержалась, заметив на кровати мокрый плащ и валяющийся на полу мужской костюм. Спальня моего напарничка. Довольно мило и невычурно. Большая кровать с высокой спинкой, камин, пара кресел и стол, на котором возвышался пустой бокал, а рядом стояла недопитая бутылка вина. Интересно, Девин пил для поднятия настроения или набирался храбрости перед помолвкой? Мужчины всегда нервничают, расставаясь с холостяцкой жизнью. И чего спрашивается?.. Вообще очень странно, что после шести месяцев знакомства Уистлер сделал девушке предложение. Девин не похож на человека, способного на необдуманные поступки. А этот его поступок выглядит именно так.
Притворив дверь, продолжила поиски. Спустившись вниз, заспешила по длинному коридору в противоположную от бального зала комнату. Наконец я нашла то, что так долго искала. К моему удивлению Уистлера в будуаре не оказалось, зато на полу лежала Аврора. Золотистые волосы девушки рассыпались по ковру, на щеках еще играл нежный румянец, пухлые розовые губки были приоткрыты, обнажив белоснежные зубы. Впечатление портило только большое кровавое пятно, расползающееся по восхитительному платью из белоснежной кисеи. А ведь правда красивая. И мертвая.
Убийца нигде не просматривался, Девин, кстати, тоже. Я прошлась по комнате, внимательно оглядываясь по сторонам. Заметила мужской ботинок, выглядывающий из-за бордовой портьеры. На всякий случай схватила со стола полупустую бутылку, покрепче сжала ее в руке и, подкравшись, резко отдернула штору. Но вместо преступника, которого ожидала увидеть, нашла своего незабвенного коллегу.
Уже поплатился! Кажется, я накаркала…
Первой мыслью было: его что, тоже убили? Оказалось, нет. Присев на корточки, я нащупала пульс и облегченно перевела дыхание.
— Ну, и кто тебя так? — проявила вполне уместное любопытство.
Как и следовало ожидать, мой вопрос остался без ответа. Хлестанув Девина по щеке (не без удовольствия, хочу отметить), стала наблюдать за его реакцией. Никакой, даже не пошевелился. Ничего, сейчас еще добавим.
Наконец, мужчина начал приходить в себя. Его мутный взгляд уперся в меня, с губ сорвалось хриплое:
— Что слу?.. Аврора!
На удивление быстро вскочив, Уистлер отпихнул меня в сторону и бросился в будуар. Вот и верь потом в мужскую благодарность!
Обессиленная, я прислонилась к стене и стала подглядывать за Девином, который сейчас больно напоминал героя из какого-нибудь глупого водевиля. Так трепетно прижимал к себе тело этой смазливой блондинки, что я уже готова была пустить скупую женскую слезу, если бы мое внимание не привлек маленький округлый предмет мутновато-желтого цвета, валявшийся на полу. Теперь я, кажется, догадывалась, что здесь только что произошло!