Один вопрос удерживает меня рядом с Филиппом. И как бы я ни злилась на него, знаю, что не усну, если не получу ответ.
— А ты… Потом тоже вернешься к себе в корпус? — наконец произношу я, крепче сжимая холодный металл.
— Нет, — отвечает Филипп с легкой улыбкой.
— Как нет?
Мое сердце пропускает удар. Совсем не это я ожидала услышать.
— Наша комендантша не настолько забывчивая. Она зорко бдит, чтобы никто не лез на крышу. Даже повесила на дверь амбарный замок.
— Но что ты собираешься делать?
— Переночую на пляже. Не в первый раз, — беспечно произносит Филипп.
Однако я не разделяю его отношения. Ночью у моря заметно похолодало, и даже здесь, рядом с корпусами, я чувствую бриз, от которого по телу бегут мурашки.
— Ты же заболеешь, — говорю я, но Филипп лишь усмехается.
— Почему это? Раньше не болел, а сейчас должен?
— Ладно, как знаешь. Твое дело.
Вот упрямец. Я же о нем беспокоюсь, а он не ценит…
Эта мысль молнией вспыхивает в сознании.
Я правда беспокоюсь о Филиппе? С каких пор?
Несмотря на ночную прохладу, мне резко становится очень жарко. Даже пальцы начинают скользить по поручню.
Встряхнув головой, я прогоняю из нее все непрошеные мысли и наконец решаюсь подняться на первую ступеньку лестницы.
— Давай, пока, — торопливо произношу я.
— До завтра, — кивает Филипп и улыбается. Той самой улыбкой, от которой у половины девчонок из лагеря остановилось бы сердце.
Боже…
Мое, кажется, тоже не выдерживает.
Резко повернувшись, я бегу вверх по лестнице. Первый пролет, второй…
Я даже не слышу собственных шагов — в ушах отдается только пульс. И, лишь забравшись на крышу, решаю посмотреть вниз.
Оказывается Филипп успел отойти от лестницы и вернуться к балконам. Заметив меня, он машет рукой, и я после небольшой заминки машу в ответ.
Осталось добраться до комнаты и сделать то же самое. Совсем немного.
Я хватаюсь за ручку двери, которая ведет на крышу, и та поддается. Филипп был прав. Бросив еще один взгляд на его темную фигуру, стоящую на дорожке, я наконец скрываюсь внутри.
По маленькой лесенке я спускаюсь в коридор третьего этажа. К счастью, здесь горит свет, и мне не составляет труда найти свой блок.
Отпирая дверь, я чувствую себя преступницей. В сущности, так оно и есть, ведь я нарушила правила. Сначала опоздала к закрытию корпуса, а потом тайно пробралась в него через крышу.
Надеюсь, администрация ни о чем не узнает. Лишние проблемы мне сейчас не нужны.
В прихожей блока темно, как и в обеих комнатах. Значит, девочки спят. Осторожно закрыв за собой дверь, я на цыпочках пробираюсь к себе и вижу… что в нашем с Настей номере никого нет.
Где она? Почему не вернулась с пляжа?
Я бросаюсь к розетке и немедленно ставлю телефон на зарядку. Приходится подождать несколько секунд, пока он включится. И эти секунды кажутся мне вечностью, даже пальцы покалывает.
Но когда экран наконец загорается, на нем высвечивается сообщение от подруги:
«Рит, сегодня не жди. Буду гулять. Не волнуйся, я не одна. Все хорошо».
Уф…
Если бы телефон не разрядился, я бы прочла ее слова раньше и меньше нервничала.
Кажется, Настя решила привести в действие свой план — устроить незабываемые каникулы и завести курортный роман. Я вспоминаю смех, который слышала на пляже, и понимаю, что это вполне могла быть моя одногруппница.
Что ж, придется ночевать здесь одной.
Подушка с одеялом, лежащие на моей кровати, так и манят к себе. Сейчас я попрощаюсь с Филиппом, переоденусь и погружусь в сонное царство.
Но сердце предательски сжимается при мысли, что тому до рассвета придется сидеть на лавочке возле волейбольной площадки.
Нет, я не могу этого допустить!
В следующую секунду я выбегаю на балкон, начинаю махать руками и громким шепотом произношу:
— Филипп! Фил!
Меньше всего сейчас хочется кого-нибудь разбудить. Особенно Дану или, боже упаси, Злату.
Он подходит ближе и тихо спрашивает:
— Что такое?
— Поднимайся сюда!
Сама не верю, что говорю это. Наверное, я сошла с ума.
— В смысле? — Судя по голосу, Филипп тоже не верит собственным ушам.
— Поднимайся! Насти нет! Блок триста пять, комната справа!