Покажи мне космос

Глава 44

Меня трясет, когда я захожу в блок, закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной. Сердце колотится, как ненормальное, а по щекам все-таки начинают течь слезы.

Я думала, что избавилась от чувств к Паше и у меня хорошо получается идти дальше с поднятой головой.

Но нет.

Боль с обидой прорываются сквозь мою броню, давая дорогу воспоминаниям.

Все было хорошо, пока Паша вновь не появился на горизонте.

Зачем он приехал? Мучить меня?

— Рит, это ты? — дверь соседней комнаты открывается, и из нее показывается голова Даны.

— Угу, — мычу я вместо нормального ответа, а затем поворачиваюсь, чтобы она не видела моего лица, и берусь за ручку ванной. Надо смыть проклятые слезы.

Однако ручка не поддается.

— Там Настя, — объясняет Дана.

— Понятно, — говорю я и, опустив голову, направляюсь к своей комнате.

— Эй, все в порядке?

Дана кладет руку мне на плечо. В ее голосе чувствуется искреннее беспокойство.

— Ага.

— А мне кажется, что нет. Если хочешь, можем об этом поговорить.

— Тогда пойдем к нам.

Я беру ее за руку и, не поднимая головы, веду в комнату. Наверное, мне сейчас лучше не быть одной. Хорошо, что Дана сама предложила выслушать.

— Что случилось, Рит? — говорит она, когда я закрываю за нами дверь.

— Паша.

Я наконец поднимаю голову и пытаюсь усмехнуться, пальцами вытирая со щек соленые капли.

— О…

Дана на секунду прикрывает рот рукой, а затем берет с тумбочки упаковку бумажных салфеток и протягивает мне.

Я с благодарностью киваю и вытаскиваю одну, чтобы промокнуть глаза.

— Нельзя было оставлять тебя в фойе, — говорит Дана, когда мы присаживаемся на мою кровать.

— Никто не знал, что он подкараулит меня там. — На губах все-таки появляется грустное подобие улыбки.

— Да. К сожалению… И еще мне пришлось переговорить со Златой.

— А что с ней?

— Не могу сказать. — Дана отводит взгляд. — Это личное.

— Понятно…

Я не расспрашиваю дальше, но догадываюсь, что в их разговоре наверняка упоминались два имени. Мое и Филиппа.

Очевидно, Злате нравится этот парень. А он, как назло, не оставляет попыток вытащить меня на свидание. Именно тогда, когда Паша предлагает вернуться к нему.

Боже, что за дурацкая ситуация!

Чувствую себя загнанным зайцем, которого с одной стороны подстерегает лиса, с другой — охотник, а с третьей — пропасть. И пока не вижу способа сбежать.

А ведь я хотела просто отдохнуть на море!

— Так что случилось сейчас в холле? — Коснувшись моей руки, Дана возвращает меня в реальность. И я делюсь с ней тем, как все произошло.

Рассказ о прошлом отвлекает от переживаний о будущем. Даже немного успокаивает.

По крайней мере, слезы на щеках высыхают, а голос больше не дрожит.

Дана спокойно слушает меня, задавая уточняющие вопросы. И я благодарна ей за то, что она не причитает, какая же я бедная и несчастная. Этого мне точно было бы не вынести.

Когда я заканчиваю свой монолог, она говорит:

— Предлагаю поступить так…

Мы берем новый блокнот, который я купила сегодня, и разрабатываем целый план. Он призван помочь мне не пересекаться с Пашей.

Бывший знает, во сколько я обычно завтракаю, обедаю и ужинаю. Но поскольку теперь Настя встречается с Костей, мальчики из Томска могут сидеть с нами за одним столом.

Я делаю мысленную пометку, что лучше держаться подальше от Филиппа и лишний раз не провоцировать Злату. Вдруг она решит добавить сок олеандра мне в тарелку.

А после завтрака мы решаем провести время с нашей командой — понырять с масками или поиграть в волейбол. Паша плохо знает правила, поэтому не рискнет присоединиться.

К тому же в лагере много других активностей и секций, куда можно записаться. Аквааэробика, фотография, кружок актерского мастерства, большой и настольный теннис — вариантов море!

Главная моя задача — оставаться в компании и не бродить по территории в одиночестве. Тогда будет проще отделаться от Паши, даже если он позовет на пару слов.

Только одно мероприятие внушает сомнения — дискотека, которую обещают устроить завтра вечером.

Честно говоря, я соскучилась по танцам. Хочется вновь погрузиться в зажигательные ритмы. На танцполе я чувствую, что по-настоящему живу.

Однако кое-что не позволяет слишком уж радоваться.