Полшага до любви

6

Аретта приложила ладони к горячей чашке с чаем. Как же она замерзла! Даже сейчас, сидя на кухне в теплом домашнем костюме — шерстяных брюках и свитере с высоким горлом, она чувствовала, что ее колотит. Или это не от холода? Может, сказывается нервное напряжение?

Слезы иссякли, им на смену пришли головная боль и жуткая усталость. Аретта подумала, что надо бы принять ванну, чтобы наконец согреться, но сил на это просто не было.

Она не знала, как долго шла до дома. Просто брела, брела и вышла на знакомую улицу. Оказавшись в своей квартире, сняла мокрую одежду, вытерла волосы, приготовила чай…

Как Итон мог так поступить? За что он так со мной? Неужели все, что он говорил мне, было ложью? Аретта снова и снова пыталась найти ответы на эти вопросы. Раз за разом в памяти всплывала сцена — Итон и сладострастно изгибающаяся смуглая брюнетка.

Душа была наполнена страданием. Хрупкое счастье разбилось, и осколки теперь больно ранили сердце. Сколько времени пройдет, прежде чем Аретта вновь сможет радоваться жизни?

Она посмотрела в окно, за которым продолжал лить дождь. Мир стал серым, этот ливень словно смыл все краски. Где взять силы для того, чтобы жить дальше?… Аретта прикоснулась к своему животу. Там растет ее ребенок. И хотя он не знает, как отец обошелся с его матерью, все равно чувствует, что мама волнуется.

Переживания очень плохо сказываются на ребенке — так, кажется, говорил врач? Но как ей не переживать в сложившейся ситуации? Она рада была бы успокоиться, но навалившееся отчаяние не спешило отступать.

Аретта сделала глоток чая и поставила чашку. Нет, ванну принять она сейчас точно не сможет — прогулка по городу лишила ее сил. Лучше ляжет в кровать и попробует согреться под одеялом.

Но, войдя в спальню, Аретта поняла, что не сможет заснуть в постели, которую в последнее время делила с Итоном. Она достала из шкафа плед и пошла в гостиную. Устроится лучше на диване. Может быть, не слишком удобно, зато ее не будут одолевать всякого рода мысли.

Зазвонил телефон, и Аретта едва не вскрикнула от неожиданности. Испуганно посмотрела на нарушителя тишины, дотянулась, сняла трубку…

— Послушай, нам нужно поговорить! — взволнованный голос Итона.

Аретта не ответила, просто нажала на кнопку отбоя. О чем в этой ситуации можно было говорить? Все предельно ясно.

Снова звонок. Настойчивый, упрямый.

Аретта вновь поднесла трубку к уху.

— Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты меня выслушала. Это серьезно. Не отключайся, прошу… — Это снова был Итон. Встревоженный, растерянный.

— Нет, — коротко произнесла Аретта, обрывая разговор.

На этот раз она подстраховалась — чтобы Итон не терзал ее звонками, отсоединила провод.

И сразу легла на диван, подтянув колени к подбородку. Теплый плед почему-то не согревал ее. Она даже подумала, что надо бы найти градусник и измерить температуру. Но потом решила, что сделает это утром. Слишком устала. Сейчас же ей хотелось одного — закрыть глаза, выбросить из головы все мысли и спать, спать, спать…

— Говорят, что дождь совсем скоро стихнет. — Николь присела в кресло рядом с Бенджамином. — По правде сказать, я уже устала томиться в зале ожидания. Бенджамин согласно кивнул. Действительно, невеселое занятие — ждать летной погоды.

На душе было тревожно. Он пытался убедить себя, что поступает правильно, но что-то не давало ему покою. Что-то свербело внутри, держало в напряжении. Однако разве дурные предчувствия повод поворачивать назад? Конечно же нет. Все уже решено, его и Николь ждут в Сьерра-Леоне, и, как только погода наладится, они сядут в самолет и полетят навстречу новой жизни.

— Ты меня не слышишь? — раздался над его ухом голос Николь.

— А? Что? Прости, я задумался, — отозвался Бенджамин. — Повтори, что ты сказала.

Николь вздохнула. В последнее время он стал такой рассеянный.

— Я сказала, что можно сходить в кафе и что-нибудь съесть, — терпеливо повторила она.

— О нет, — покачал головой Бенджамин. — Я не голоден.

— Мы сидим здесь уже несколько часов, — напомнила Николь. — Пора перекусить.

Бенджамин вздохнул. Он что, вернулся в детство и строгая мама уговаривает его съесть кашу?

— Я же сказал, что не хочу есть, — раздраженно произнес он. — И вообще, прекрати окружать меня заботой и вниманием. Мне это не нужно, понимаешь? Я уже взрослый и в состоянии сам…

Николь вскинула на него глаза, и Бенджамин осекся. Кажется, она обиделась. Еще бы, ведь он повысил на нее голос.

— То есть, я хотел сказать, что пока у меня нет аппетита, — виновато произнес он. — Впрочем, если ты принесешь мне что-нибудь, например, кофе и каких-нибудь пирожков, я не буду против.

Николь бросила на него обиженный взгляд, не говоря ни слова встала и зашагала куда-то, видимо в сторону кафе. Бенджамин проводил ее взглядом и тут же забыл об инциденте. Он думал об Аретте. Как она там? Чем сейчас занимается?

Немного поколебавшись, он достал из кармана мобильный телефон и, набрав знакомый номер, стал ждать, когда Аретта снимет трубку.

Однако этого не произошло. Только долгие печальные гудки…

Бенджамин вздохнул и набрал номер домашнего телефона Аретты. Тот же результат. Наверное, Аретта куда-то ушла, а мобильный забыла дома. А может быть, легла спать и отключила телефоны.

Как его догадки были близки в этот момент к истине! Но Бенджамин не мог знать об этом.

Может, и хорошо, что Аретта не ответила, пронеслось у него в голове. Нет, действительно — что мы сейчас могли бы сказать друг другу?

Он вспомнил день, когда она вышла замуж за Итона Конрада. Как же все-таки ей шло свадебное платье! Она была точно принцесса из сказки. А ее прическа? Кажется, само солнце подарило ей свои лучи, чтобы они сверкали в ее волосах. Аретта, Аретта… Почему все сложилось так? Почему ты вышла замуж за другого?…

Прекрати! — одернул себя Бенджамин. Ты снова загоняешь себя в ловушку. Не нужно думать о ней. Ты же решил начать новую жизнь? Вот и начинай. Прямо сейчас. Оставь Аретту в прошлом.

— Я принесла тебе пончики и кофе, — услышал он.

Повернулся на голос и увидел Николь с картонным стаканчиком и бумажным пакетом в руках.

— Если ты не против, то я украду у тебя парочку, — добавила она, присаживаясь рядом.

Кажется, Николь больше не дуется. И то хорошо — не хватало еще успокаивать во время полета расстроенную коллегу.

Николь передала Бенджамину кофе и, раскрыв пакет, достала оттуда обсыпанный сахарной пудрой пончик. Надкусила, облизнулась.

— Мм… Вкуснятина. Давай присоединяйся.

Бенджамин не заставил просить его дважды. Конфликты ему сейчас были абсолютно не нужны.

— Да, действительно очень вкусно, — сказал он, попробовав угощение. — Спасибо.

Николь улыбнулась. Ну вот, так-то лучше. А то сидит — насупившийся, печальный. На самом деле к нему просто надо найти подход. И Николь была уверена, что у нее это получится.

Мало ли что было у него с этой Ареттой, из-за которой он так грустит последнее время. В конце концов, она теперь чужая жена, а Бен улетает далеко-далеко. И она, Николь, летит вместе с ним. Там, на чужбине, все будет по-другому. Ничто не помешает ей и Бену общаться. А ведь у нее на него большие планы…

Николь доела пончик и вытерла руки салфеткой.

— Пока я делала заказ, слышала, что погода налаживается, — сообщила она. — Так что скоро поднимемся в воздух.

Бенджамин кивнул, делая глоток горячего кофе. Ему хотелось побыстрее покинуть Штаты. Он наивно полагал, что так у него получится убежать от себя самого.

Аретта проснулась через пару часов с ощущением, что кто-то пристально смотрит на нее. Открыла глаза и тут же села — перед ней на коленях стоял Итон. — Пожалуйста, выслушай меня! — Он протянул к ней руки, собираясь обнять. — Я могу все объяснить.

— Не прикасайся ко мне, — тихо сказала Аретта, но было в ее голосе нечто такое, что Итон немедленно подчинился. — Я не хочу ничего слышать. То, что я увидела, достаточно красноречиво.

Она встала с дивана, чувствуя слабость во всем теле. Ее продолжал колотить озноб. Кажется, она действительно заболела после прогулки под дождем. Что ж, неудивительно.

— Да, я понимаю тебя, это ужасно. — Итон поднялся с колен, но теперь старался держаться на некотором расстоянии от Аретты, как она и хотела. — Хотя ведь даже осужденному на смерть дают последнее слово!

Аретта промолчала. Она подошла к окну и распахнула тяжелые бархатные шторы. Затяжной ливень наконец-то прекратился. Тучи распались на многочисленные мелкие облака, а умытое солнце радостно играло лучами в лужах на асфальте.

Наверное, самолет Бенджамина уже поднялся в воздух, подумала Аретта. Жаль, что я не послушалась его, когда он отговаривал меня от этого замужества. Бенджамин оказался прав. Итону нельзя было доверять. Он предал меня и будущего ребенка при первой же возможности…

Она вздохнула. Ну почему она не придала значения предупреждениям Бена?

— Как ты намерена поступить? — спросил Итон. — Со мной, с нашим браком, с нашим сыном?

Аретта посмотрела на него, и он отметил, что на ее щеках горит нездоровый румянец.

— Что? Неужели ты вспомнил о нашем ребенке? — негромко переспросила она.

— Я всегда помню о нем, — неуверенно произнес Итон.

Он очень волновался. Конечно, ведь его планы стремительно рушились. Как обидно… Только накануне он договорился с отцом Аретты о том, чтобы пустить часть денег на новый проект. Если все сложится удачно, он принесет невиданный доход. А теперь? Что будет, если старик узнает, что зять изменяет его дочери? Вряд ли тогда он захочет иметь с ним какие-либо дела…

И все из-за какой-то глупости! Ведь он говорил Марии, что сегодня не стоит встречаться. Но эта чертовка так настаивала, так соблазняла его по телефону рассказами, что именно готова сделать с ним при встрече…

Похоть. Его неуемная похоть виновата во всем. И невнимательность к нюансам — ну почему он не запер входную дверь?!

— Понимаешь, я не хотел этого, — вновь начал Итон. — Даже не знаю, как все получилось.

— Пожалуйста, не лги сейчас, — попросила Аретта. — Уже незачем. Я освобождаю тебя от всех клятв, что ты давал мне. Ты свободен. О ребенке не волнуйся, я воспитаю его сама.

Она старалась говорить уверенно, но все равно не могла скрыть дрожь в голосе.

— Нет, только не это! — испуганно проговорил Итон. — Ты хочешь развестись со мной?

Аретта пристально посмотрела на него. Неужели он думает, что после всего произошедшего возможно сохранить брак?

— Милая, пожалуйста, поверь мне! — Итон, кажется, был весьма удручен. — Я люблю тебя. Люблю по-настоящему. И не хочу терять. А то, что ты видела… Мне стыдно, правда! Очень стыдно! Но ты же знаешь, как это бывает у мужчин…

— Нет, — твердо ответила Аретта. — Мой отец и моя мать прожили вместе почти тридцать лет. Я уверена, что они не изменяли друг другу никогда. И это норма, понимаешь?

Он лишь опустил глаза. Что можно было возразить? Что вовсе не планировал хранить ей верность? Даже когда клялся в вечной любви перед алтарем, Итон знал, что не сможет сдержать клятвы. Мужчины полигамны, не так ли? Итон столько раз говорил эту фразу друзьям, объясняя свою страсть к женщинам. Он шутил, что ему следовало бы родиться в той стране, где принято иметь много жен и наложниц. Тогда бы он, наверное, был счастлив в браке.

В общем, женившись, Итон вовсе не собирался расставаться со своими многочисленными подружками. Действительно, зачем? Он считал, что сможет скрывать от Аретты свои мимолетные увлечения. Тем более что она скоро родит и долгое время будет всецело занята ребенком.

Однако все пошло совсем не так, как было запланировано. Итон «погорел» всего через две недели после бракосочетания. Как глупо!

Что теперь делать? Нельзя допустить, чтобы Аретта бросила его. Ни в коем случае нельзя этого допустить. Ведь на кону деньги ее отца.

— Прости меня, — умоляюще посмотрел он на Аретту. — Пожалуйста, прости!

Она покачала головой.

— Я не могу, понимаешь? — Ее глаза наполнились слезами. — У меня перед глазами стоит та картина… Ты и эта женщина… Лучше бы я не приезжала туда, лучше бы жила в неведении! Но откуда я могла знать?

Аретта чувствовала, что у нее сильный жар.

Все-таки я заболела, пронеслось в голове. Надо бы измерить температуру.

Она пошла в кухню, где в аптечке должен был храниться градусник, но, проходя мимо Итона, покачнулась. Он вовремя среагировал и успел придержать ее.

— Что с тобой? — спросил Итон озабоченно. — Да ты вся горишь!

Он приложил ладонь ко лбу Аретты и понял, что следует срочно вызывать «скорую помощь».

— Пожалуйста, выслушай меня и сделай так, как я прошу, — произнес Итон. — Тебе надо срочно показаться врачу. Я позвоню по телефону, а ты ложись на диван, хорошо?

Аретта хотела возразить, что в состоянии сама о себе позаботиться, но голова кружилась…

— Не спорь. Это может повредить ребенку, — надавил на самый главный рычаг Итон.

И она сдалась без боя. Да и как Аретта могла бороться, если силы стремительно покидали ее? В следующую минуту она уже лежала на диване, а Итон набирал телефонный номер.

Все, что происходило с ней дальше, Аретта видела сквозь плотную пелену тумана. Приехал врач, осмотрел ее и сказал, что необходима срочная госпитализация. Потом она оказалась в машине «скорой помощи», и всю дорогу до больницы Итон, кажется, держал ее за руку. А затем… Затем Аретта провалилась в полусонное-полубредовое состояние, наполненное странными образами.

Она словно лежала на каком-то безлюдном пляже. Солнце палило нещадно. Аретта встала, собираясь отойти в тень, но выяснилось, что она находится на небольшом островке, где нет ни одного деревца. Только горячий песок вокруг.

Жутко хотелось пить, однако было ясно, что тут не найдешь источников воды. Только огромный соленый океан — но разве из него напьешься?

А еще Аретте мерещился Бенджамин. Очень грустный.

— Чем ты расстроен? — спрашивала она у него.

Но он молчал и начинал удаляться — просто улетал, становясь все меньше и меньше, пока наконец не исчезал совсем…

— Можно с уверенностью сказать, что болезнь отступила, — донесся до Аретты незнакомый женский голос. Она даже не сразу поняла, о чем речь. А когда открыла глаза, увидела, что над ней склоняются трое — женщина средних лет в медицинском халате, Итон и отец. Скосила глаза вбок и осознала, что находится в больничной палате, рассчитанной на одного человека.

— Папа, — сказала она одними губами. — Что ты здесь делаешь?

Женщина-врач ободряюще улыбнулась Аретте.

— Вам еще тяжело говорить, — сказала она. — Не напрягайтесь, не нужно. Все будет хорошо. Лежите и набирайтесь сил. — Она посмотрела на мужчин. — Мне нужно осмотреть других пациентов. Вы можете побыть здесь, но недолго, не больше двадцати минут. Потом не забудьте вызвать сиделку.

Мистер Льюис и Итон согласно кивнули. На лице первого читалась радость, что дочь наконец-то открыла глаза, а второй, кажется, был растерян.

— Папа, как ты оказался здесь? — вновь тихо спросила Аретта, когда дверь за врачом захлопнулась.

— Итон позвонил мне, и я сразу прилетел. Ты помнишь, что с тобой произошло?

Аретта напрягла память, пытаясь собрать обрывки воспоминаний. И отец, видя это, пришел ей на помощь.

— Ты подхватила воспаление легких, — сказал он. — Итон вызвал врача, и тебя доставили сюда. Два дня ты пролежала в беспамятстве и вот наконец очнулась. Итон говорит, что ты гуляла под дождем. Это так? Но почему?

Аретта взглянула на мужа. Да, теперь она вспомнила все. Абсолютно все. В том числе и причину, по которой она внезапно решила пройтись под ливнем по улицам Нью-Йорка.

Итон умоляюще смотрел на нее. Он боялся, что она скажет правду. И Аретта, видя страх в его глазах, смилостивилась.

— Так получилось, папа, — только и произнесла она. — Я не ожидала, что будут такие последствия.

А как же ребенок? С ним все в порядке? — вдруг испугалась Аретта. Почему врач ничего не сказала про ребенка?

— Здоровью нашего малыша ничто не угрожает, — спохватился Итон, прочитав в ее глазах вопрос. — Врачи обо всем позаботились. Несколько ближайших дней тебе придется провести здесь, а потом я смогу забрать тебя домой.

Он взял ее за руку, и Аретта не стала выдергивать ладонь. У нее просто не было на это сил.

Отец взял ее за вторую руку:

— Тебе повезло с мужем, девочка моя. Он все два дня, пока ты была в беспамятстве, не отходил от тебя ни на шаг, даже по ночам дежурил в больнице. Нашел лучших врачей, потребовал особого отношения и ухода.

Аретта устало закрыла глаза. Если бы отец знал правду, ему и в голову бы не пришло делать такие выводы. Он очень хорошего мнения об Итоне, и это совершенно незаслуженно.

Конечно, ее супруг подстраховался — заботился о ней, проявлял внимание. И что ей сейчас делать? Выставить его в неприглядном свете?

— Послушай, Аретта, — обратился к ней мистер Льюис. — Я сегодня вынужден вернуться в Остин, важные дела… Но как только разберусь с ними, сразу же прилечу к тебе, хорошо? Я волнуюсь и за тебя, и за своего внука…

Аретта еле заметно сжала его ладонь.

— Лети, конечно, — сказала она. — И не беспокойся за меня, все будет нормально. Если хочешь, я даже могу погостить у тебя, как только выпишусь из больницы.

Итон, услышав это, встрепенулся:

— Я не согласен. Слышал, что перелеты вредны для беременных. Может быть, не стоит?

Аретта театрально закатила глаза. Ну вот, теперь он взялся изображать примерного мужа. А сам наверняка просто боится, что она расскажет отцу правду.

— Да, действительно, сначала нужно посоветоваться с врачом, — кивнул мистер Льюис.

Он вскоре ушел, наказав зятю как следует следить за Ареттой. Итону на самом деле тоже пора было откланиваться, ведь врач рекомендовал пациентке побольше отдыхать. Но он не мог просто так попрощаться. Хотя жена и словом не обмолвилась при своем отце о том, что случилось два дня назад, Итон все-таки не чувствовал себя спокойно.

— Милая, могу ли я надеяться, что ты простишь меня? — спросил он, жалобно глядя на нее.

Аретта вздохнула.

— Я еще раз повторяю, что раскаиваюсь, — вновь заговорил Итон. — Обещаю, это никогда не повторится больше. Только под угрозой потерять тебя я понял, как ты дорога мне. Ты и наш ребенок. Пожалуйста, дай мне еще один шанс, очень прошу.

Аретта, уставившись в белый потолок, осмысливала услышанное. Как ей поступить? Конечно, она не могла простить мужа вот так, сразу, слишком свежи были воспоминания о предательстве. Но у ребенка должен быть отец. Она хотела, чтобы он воспитывался в полной семье.

И может быть, она поступала неправильно, может быть, следовало гнать блудливого супруга с глаз долой… Но Аретта сейчас думала вовсе не о своих оскорбленных чувствах, а о малыше, который должен родиться через несколько месяцев.

— Я дам тебе еще один шанс, — после нескольких минут раздумья произнесла Аретта. — И благодари за это собственного ребенка.

Она закрыла глаза, давая понять, что на этом разговор окончен. Итон не мог поверить своему счастью. Значит, все в порядке? Его планы в силе? Да это же просто великолепно!

Но он, конечно, не стал демонстрировать свою радость. Итон наклонился к жене, коснулся губами ее щеки и прошептал:

— Спасибо, любимая…

Аретта никак не отреагировала. Итон постоял еще несколько минут рядом с ее кроватью и, решив, что жена уснула, вышел из палаты.

Оставшись в одиночестве, Аретта тут же открыла глаза. Солнце просачивалось сквозь окно, но Аретта не обращала внимания на его ласковые лучи. Она смотрела в белый больничный потолок и думала о том, что у нее под сердцем растет малыш. Наверное, сын. А может быть, дочка. И этот ребенок — как раз то, ради чего стоит противостоять неприятностям.

То, ради чего стоит жить.