Попаданка для дракона, или Личная птичница Его Величества замуж не желает! (СИ)

Глава 12

Из-за дома, по-хозяйски оглядываясь, медленно вышел Его Величество.

– Ого… Как быстро нашелся третий кандидат в женихи! – раздался голос Мигеля. Он стоял во дворе, подбоченившись, и смотрел на меня с обидой и недоумением. Его густые брови были нахмурены, а губы сжаты в тонкую линию.

– А я не жених! – хмыкнул Илья, продолжая работать. Он аккуратно подравнивал края забора, его движения были точными и уверенными. – Помогаю безвозмездно, а то смотрю, желающих-то нет!

– Чего это нет? – возмутился Мигель, всплеснув руками. Его глаза горели гневом, а голос звучал почти истерично. – Я свои кафтаны старые подарил, коня, все безвозмездно!

– Ну и радуйся… – Илья пожал плечами и, не оборачиваясь, бросил: – Отдал ненужное барахло и больного старого коня и считаешь, что облагодетельствовал?

– Я заберу все назад! – выкрикнул Мигель, сжимая кулаки.

– Кафтанов уже нет, – я пожала плечами, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри все кипело. – А коня забирай!

Мигель застыл на месте, его лицо исказилось от ярости. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Я отвернулась, чтобы не видеть его реакцию.

– Ты… И не смей продавать моих петухов! – наконец выпалил он, покраснев от злости. Его голос дрожал, но в нем все еще слышалась угроза.

– С чего бы это они стали твоими? Есть договор? О найме меня по уходу за птицей есть договоренность? Тогда где моя зарплата? – я не собиралась уступать. Каждое слово вылетало из моих уст с холодной четкостью, словно я была судьей на важном заседании.

– Что же, Ваше Величество, растерялся, всем бумажками грозишь, подписями нашими. Неужели нет заветного свитка, где и птичница записана? – Илья открыто насмехался над Мигелем, его голос звучал с легкой насмешкой. Он явно наслаждался ситуацией.

– Не твоего ума дела, столяр! Работаешь, вот и работай, пока я позволяю! – Мигель наконец нашел в себе силы ответить. Его голос дрожал от гнева, но в нем звучала и угроза. Он развернулся и быстро пошел прочь, его шаги эхом разнеслись по двору.

– Вот же… – я удивленно смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри все кипит. Странный человек. Сначала ведет себя как герой, а потом убегает, как трус.

Коля появился со стороны сада. Его одежда была слегка испачкана, а на губах виднелись следы сока. Он явно только что был занят чем-то, что не требовало физического труда.

– А я могу чем-то помочь? – прогудел он, пытаясь скрыть улыбку. Его голос звучал немного виновато, но в нем чувствовалась неуверенность.

Я посмотрела на его губы, окрашенные соком черешни, и нахмурилась.

– Черешню мою опять ел… – сказала, стараясь не повышать голос. – Совесть есть?

Коля замер, словно не ожидал, что я замечу. Он быстро облизнул губы, пытаясь стереть следы преступления.

– Там немного было… – пожал он плечами, явно не чувствуя за собой вины.

– А ты рад стараться. Всю доел? – разозлилась я, чувствуя, как внутри меня закипает раздражение. – Там оставалось на самой макушке, я достать не смогла. Мог бы и помочь, не есть, а собрать, раз уж смог ее снять!

Коля смущенно опустил глаза. Его лицо покраснело, но он не спешил оправдываться.

– Я не знал… не думал… – начал он, запинаясь. – Я просто… я думал, что никто не заметит.

– Отрабатывай! – резко сказала я, чувствуя, что терпение на исходе. – И чтобы без спроса в моем саду, доме и дворе ничего не брал!

Коля кивнул, но обида в его глазах не исчезла. Его взгляд был устремлен куда-то в сторону, словно он пытался найти там ответы на свои вопросы.

– Совсем? – его голос дрогнул, выдавая растерянность. Я нахмурилась, подозревая, что проблема не только в черешне.

– Что еще брал? – спросила я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри меня уже начало закипать раздражение.

– Яйца брал, мама просила… – пробормотал он, опустив голову.

– За яйца ты, допустим, расплатился тем, что крышу на бане подлатал, – я вспомнила, как он с трудом поднимал тяжелые доски и укладывал их на место. – Но больше чтобы без меня ничего не брал! Иначе натравлю петухов, и они тебя так отделают, что мало не покажется!

Коля вздрогнул, его лицо исказилось от страха. Он кивнул, но в этом движении было больше отчаяния, чем согласия.

– Да понял я…

– Бери лопату и перекапывай мне землю вот тут, – я подошла к забору и, заглянув за него, указала на участок. Он как раз доходил до сада, но этого мне все равно было мало, я еще картошку хотела посадить. – И вдоль сада полосу в пять шагов! Все как раз вдоль старого забора!

– Хорошо… – пробормотал он, его голос звучал глухо, как будто из-под земли. Парень взял лопату у сарая и, тяжело вздохнув, направился к участку, который я ему указала.

Он начал копать, но земля поддавалась ему с трудом. Комки с корнями и травой летели в сторону, словно он пытался справиться с непосильной задачей. Я покачала головой, наблюдая за ним.

Посмотрела на Илью, который продолжал работать, несмотря на мое присутствие. Он пилил доски и прибивал их к забору с такой скоростью, что казалось, будто он делает это уже много лет. Его движения были точными и уверенными, а взгляд был устремлен прямо на меня. Я поймала его взгляд и кивнула, стараясь показать, что ценю его старания. Он улыбнулся в ответ, но работа не прекратилась ни на мгновение.

Я отвернулась, чтобы не отвлекаться, и продолжила наблюдать за Колей. Его усилия были видны, но они были слишком медленными и неуверенными. Я знала, что если он не ускорится, то к вечеру мы не успеем закончить работу.

– Коля, давай быстрее! – крикнула я, стараясь перекричать шум. – Ты копаешь, как улитка!

Он вздрогнул, но не поднял головы. Его движения стали чуть более энергичными, но все равно недостаточно. Я вздохнула, понимая, что придется приложить больше усилий, чтобы заставить его работать быстрее.

Я вернулась в дом, в голове вертелась лишь одна мысль: чем накормить такую ораву?

– А не испечь ли нам пирог? – предложила я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро.

– Мы не умеем… Тата еще маленькая, – тихо вздохнула Аленка, и в ее голосе прозвучала нотка грусти.

– А я тоже не умею, – призналась я, стараясь, чтобы моя улыбка выглядела искренней. – Но мы можем научиться вместе, правда? У нас есть яблоки, немного мяса и картошка. Можно сделать не один пирог, а несколько!

– Вкусно, наверное, получится… А нам можно будет попробовать? – Аленка оживилась, и ее глаза заблестели от любопытства.

– Конечно, можно, – кивнула я, но тут же спохватилась. – Хотя… А что вам давали на ужин?

– Ужин… – задумалась Аленка, нахмурив лоб. – Картошка или капуста вареная, хлеб серый. А на утро у нас каша, много, на воде.

Мое сердце сжалось от жалости. Из всего, что у Его Величества было, они получали лишь эти скудные остатки. Мигель еще больше стал для меня неприятным. Вот прямо покоробило… Как можно делить еду на «для себя» и «для них»? Я не могла понять, как можно быть таким равнодушным к чужой боли.

– Хотите, я расскажу вам сказку? – предложила я, пытаясь хоть немного поднять их настроение. Аленка и проснувшаяся Тата переглянулись, и в их глазах мелькнуло что-то похожее на надежду.

– Да, расскажи, – тихо сказала Тата, присаживаясь на краешек кровати. Я устроилась поудобнее, погладила малышку по голове и начала рассказывать. Слова лились сами собой, и я старалась вложить в них всю свою доброту и тепло.

Пока мы занимались пирогами, я успела рассказать несколько сказок. Малышки слушали с интересом, их глаза светились любопытством и надеждой. Я расспросила их о жизни в доме Его Величества. Оказалось, что там действительно не все гладко. Дети часто голодают, спят на жестких матрасах и грустят. Их обучают всего пару раз в месяц, и преподают те, кто отбывает повинность перед царем. Эти уроки больше похожи на наказания, чем на занятия.

Я задумалась о том, чтобы забрать малышей к себе. Сердце сжималось от жалости при виде их изможденных лиц и больших, печальных глаз. Но тут же возникали сомнения. Смогу ли я обеспечить им достойную жизнь? У меня нет стабильного заработка. Яйца – это не тот вид бизнеса, который приносит большие деньги. Да, я могу продать их на рынке, но это не решит всех проблем. А что, если бы яйца были золотыми? Тогда, возможно, у меня появились бы средства, чтобы помочь этим детям. Но, увы, реальность была сурова и далека от сказок.

Когда мужчины вернулись в дом, мы уже разрезали остывающие пироги и разливали чай в кружки. В воздухе витал аромат свежеиспеченного хлеба, а из печи доносился треск углей.

– Садитесь! – пригласила я Илью, Колю и Веню.

Они, ополоснув руки в умывальнике, расселись за столом. Таточку и детей я усадила на свою сторону, чтобы двум крупным мужчинам было больше места. Малышка, заметив, что я позаботилась о ее месте, улыбнулась мне, а дети, увидев пироги, начали шуметь и требовать свою порцию.

– Негоже объедать детей… – Илья, нахмурившись, не притронулся к пирогу, наблюдая, как малыши уплетают угощение.

– Ешьте, выкручусь как-нибудь. Огород бы посадить. Картошки побольше! – я старалась говорить спокойно, хотя в голове крутились мысли о том, как нам пережить зиму.

Коля молча взял кусок пирога, но я заметила, что он ограничился одним. Я протянула ему второй, стараясь не показывать, как мне важно, чтобы он поел. Илья тоже не стал настаивать, но я видела, что он внимательно наблюдает за мной.

– Семенная картошка осталась. Принести? – вдруг оживился Коля, словно пытаясь сменить тему разговора.

– Хорошо бы… И сразу посадить. Глядишь, к осени своя будет! – я кивнула, благодарно посмотрев на него.

– У меня тоже семена разных сортов остались… Принести? – Илья задумчиво посмотрел на меня, будто решая, стоит ли предлагать свою помощь.

– Конечно! – я улыбнулась, чувствуя, как напряжение немного спадает.

Мужчины поели в молчании. Таточка и дети болтали о том, что видели на улице, а я старалась не думать о том, что ждет нас впереди. Закончив есть, мужчины встали и дружно поблагодарили меня за угощение.

Перед тем как уйти, они переглянулись с неприязнью. Я заметила это, но не стала ничего говорить. Пусть разбираются сами. Мужчины ушли, оставив после себя ощущение неопределенности и надежды.

– Нам надо идти… Ругать будут! И вот… Это вам, за кафтаны, – Веня вздохнул и вытащил из-за пазухи тяжелый мешочек с монетками. Его руки немного дрожали, выдавая внутреннее напряжение.

– Свое взял? – я внимательно посмотрела на него. Вид у парня был действительно огорченный, глаза блестели от непролитых слез. – Что-то случилось?

– Хорошо тут у вас, теть Галь. Девчонкам с вами было бы лучше, чем в кладовке отсиживаться… – Веня опустил взгляд, не смея смотреть мне в глаза.

– Вы живете в кладовке? – я нахмурилась, не понимая, как можно так жить.

– Летом да, зимой на печке! Я-то уже взрослый, справлюсь сам, а им дом нужен! – Веня сжал кулаки, его лицо стало жестким.

– Да я-то не против, – растерялась, не зная, как помочь. – Но разрешат ли? Наверное, надо спросить… Разрешение взять у Его Величества?

– Да кому мы нужны? – Веня махнул рукой, будто отбрасывая все сомнения. – Повар так и говорит, что мы дармоеды, и искать нас никто не будет!

– Так оставайтесь… – я почувствовала, как мое сердце дрогнуло, глядя на прижавшихся друг к другу девчушек. Они сидели на лавке, обняв друг друга, и их глаза были полны страха.

– Я пойду, какую копейку заработаю. Да и вещи их принести надо! – Веня встал, его лицо было серьезным, но в глазах читалась тревога.

– Ты скажешь, что я их забрала? – я посмотрела на него с надеждой.

– Если спросят, то конечно, – Веня кивнул, его голос стал чуть мягче. Он посмотрел на девочек, и в его взгляде мелькнула нежность. – Чтоб слушались и не шалили! – он погрозил им пальцем, но в этом жесте было больше заботы, чем угрозы. – А я завтра поутру прискачу, проведаю!

Я заметила, как он переживает за девочек, как его глаза наполняются тревогой, когда он смотрит на них. Почувствовала, что этот мальчик любит малышек, и это чувство было искренним, несмотря на всю его суровость.

– Веня, – тихо сказала я, – спасибо тебе. За все.

Он ушел, а я, погладив девочек по голове, принялась за уборку. Алена порывалась помочь, но я покачала головой и выдала им очистки:

– Сходите курочек накормите. В саду ягодки есть – можно поесть, а можно сорвать на компот!

Я отдала миску с остатками и помогла спуститься с крыльца.

– Петя, проводи девочек, – сказала я, посмотрев на петуха, который грелся на травке у крыльца.

Петя важно поднял голову, словно понимая, что от него требуется.

Алена взяла Тату за руку, и они медленно пошли к курятнику. Петя шагал рядом, иногда оглядываясь на меня, словно проверяя, иду ли я следом.

Я улыбнулась, наблюдая за ними. Вот и сбылась моя вторая мечта – у меня есть дети! Эти маленькие девочки, такие разные, но такие родные, стали частью моей жизни.

Сердце наполнилось теплом и радостью. Впереди нас ждали долгие дни, полные забот и радостей, но я была готова к ним. Ведь теперь у меня была семья.

Зашла в баню, внутри было тепло и уютно, пахло свежим деревом и можжевельником. Я затопила печь, и вскоре здесь стало еще теплее. Надо было искупать малышек перед сном.

Вернулась в дом, где царила тишина. Вспомнила, что хотела убрать ягоды в меду в подвал. Взяла деревянный ящик, который стоял в углу. В подвале было прохладно и темно, идеальная среда для хранения. Я решила заодно оставить там мешочек с деньгами, чтобы не было соблазна их потратить. Деньги были небольшие, но они помогали мне чувствовать себя увереннее. Заодно припрятала туда же яйца, а то чувствую, Коля не остановится… Надо будет с утра еще собрать и взять за правило проверять гнезда утром и вечером.

Я подумала о курятнике. Крыша была старая и местами прогнившая, и я решила, что нужно ее поправить. Раз уж новый курятник построить не на что, придется обойтись временными мерами.

Отодвинув старый деревянный стол, я услышала скрип рассохшихся досок. Запах прохлады ударил в ноздри, но я не обращала на это внимания. Открыв тяжелую деревянную крышку подвала, я спустилась вниз по скрипучим ступеням, держа в руках ящик и плетеную корзинку. В подвале было темно, пока свет от кристаллов не залил все это пространство.

Горшочки с медом я аккуратно поставила на полочку у стены. Яйца положила на столе, их было всего около пары десятков, к ярмарке нужно будет подкопить еще. Обмен – это хорошо, но его недостаточно, а мне теперь нужны запасы, особенно перед зимой.

Монеты в мешочке я недолго думая закопала в песок возле массивной золотой глыбы, которая блестела в полумраке подвала. Я выбрала это место, потому что оно выглядело достаточно устрашающе. Глыба, покрытая живыми трещинами, казалась неприступной, и я была уверена, что никто не рискнет подойти к ней. Поднявшись наверх, я закрыла подвал и задвинула стол, оставив за собой только слабый запах пыли.

Затем я начала убираться. В доме царил хаос, и я знала, что мне нужно навести порядок.

Заодно думала, куда положить девочек: на кровать с собой или вытащить из сундука новую перину и постелить на ней же? В комнате было уютно, мягкий свет лампы создавал атмосферу тепла и покоя. В воздухе витал запах свежевыпеченного хлеба.

Помыла посуду и пошла посмотреть, где девочки. Заодно глянула баню: подкинула дров, чтобы они хорошо прогорели и дали жар. Пошла к саду, заметила приоткрытую обновленную калитку и вышла из нее.

Малышек нашла у малины. Они с восторгом объедали поспевшие ягодки, их смех и возгласы наполняли сад. Алена сгибала длинные ветви, помогая Таточке дотянуться до самых высоких ягод. Младшая, маленькая и юркая, ловко уворачивалась от веток и радостно запихивала ягоды в рот.

Петя тоже не отставал. Он подпрыгивал, хлопая крыльями, и пытался клюнуть ягодку. Его маленькие глазки блестели от удовольствия, а клюв был испачкан сладким соком. Хорошая нянька из него выйдет!