Попала, или Жена для тирана

Глава 11

Утром меня разбудил перевёртыш. Миур тыкался мне в щёку носом, пока я не открыла глаза. С трудом, прямо-таки с титаническим усилием. Поняв, что по-прежнему нахожусь в другом мире, а на повестке дня охота на Дикого, со стоном закрыла их обратно.

— Не хочешь попробовать себя в роли королевы, милый? — предложила сонно. — Работа эта, конечно, нервная и энергозатратная, но я скажу тебе большое человеческое «спасибо». Мне просто жизненно необходим выходной, а тебе, может, и понравится на природе. Ты, главное, на тирана не обращай внимания и не бойся лошадок. А если король начнёт к тебе приставать, посильнее его ударь.

Откуда-то сбоку раздалось приглушённое хихиканье. Перевернувшись на бок, я увидела пятёрку фей, выглядывающих из-за бархатной портьеры.

— Ваше величество, но ведь перевёртыши не способны превращаться в людей, — перестав хихикать, заметила Эмма.

— Они для этого слишком малы, — добавила Ринна — красавица с огненной копной и пепельного цвета крыльями.

— Точно. Совсем забыла. — Я села на кровати, и перевёртыш тут же запрыгнул мне на руки, явно напрашиваясь на ласку.

Саранна ещё не успела явиться по мою иномирскую душу, поэтому я решила не терять зря время и порасспрашивать фей о том, как они дошли до жизни такой — превратились в рабов, и какие ещё расы населяют Срединные земли.

— А вот скажите, — начала было я, собираясь задать первый вопрос.

И тут же поспешила захлопнуть рот, потому что к горлу подкатила тошнота, точно такая же, что и вчера. У-у-у, Эдара, зла на тебя не хватает!

Ощущения были отвратительные, и единственное, чего мне хотелось, — это чтобы они скорее прекратились. Поэтому я быстро сдалась и только с досадой поинтересовалась:

— На кого будут охотиться?

Разом побледнев, феи переглянулись, а потом Иви тихо обронила:

— На накаи, ваше величество.

— На тех, кто… — начала было Леа, но её оборвала пятая фея, Аммия, которую я называла просто Мия.

— Да замолчи ты, глупая!

— Нет, нет, продолжай, — подбодрила я Леу.

Слившись цветом лица со своим белоснежным платьем, малышка чуть слышно сказала:

— Это ведь они… вашего жениха… Такое несчастье.

Вот, значит, что имел в виду Редфрит, когда говорил, что сегодняшняя охота доставит мне особое удовольствие. Наверняка настоящая леди Фантальм ненавидела этих накаи за то, что сгубили её Теобальда, и всю ночь точила бы ножи и копья в предвкушении охоты. Вот только я не настоящая леди Фантальм и совсем не желаю пробовать себя в роли мстительницы и амазонки.

— Я не злопамятная, — сказала и поднялась.

А спустя пару минут в спальню постучалась Саранна. За ней пришёл Лео, чтобы сообщить, что моей монаршей аудиенции добивается мадам хирата.

— Госпожа Реалис выглядит очень взволнованной, — поделился наблюдением лягушонок.

Ещё бы ей не волноваться! Небось узнала про охоту и теперь голову ломает, гадая, умею ли я держаться в седле и не ударю ли в грязь лицом перед всем честным двором.

— Мне пригласить её?

— Нет. Передай госпоже Реалис, что сегодня я занята и не смогу её принять. Возможно, завтра.

Пусть помучается гадина.

— Но как же? — заикнулась было Саранна. Замерла с занесённым у меня над головой гребнем, явно удивлённая таким ответом.

— А вот так. Не отвлекайся, — сказала я, добавив в голос стали. — Чтобы я в тебе не разочаровалась и не попросила себе новую служанку.

Девушка поджала губы, всем своим видом показывая, что ей совершенно неприятно получать отповеди от какой-то там приблудной иномирянки. Неприятно, а придётся. Не всё же мне одной терпеть неудобства.

Пришпандорив гребнем к причёске прозрачную вуальку, которая должна была кокетливо развеваться на ветру и, видимо, цепляться за каждую ветку в лесу, Саранна сдержанно объявила, что её величество к охоте готова.

Сегодня мой королевский образ состоял из бриджей, заправленных в высокие сапоги, тонкой сорочки (хвала Эсфе, без корсета!) и узкого, расшитого золотой нитью жакета. Кружевное жабо украсила брошь-камея, а уши жемчужные серьги.

В общем, собирали меня как на бал.

Небольшая заминка возникла после завтрака, уже когда я скрепя сердце собиралась отчалить. Шустро вскарабкавшись по ноге, перевёртыш забрался мне на руки и стал издавать глубокие утробные звуки, чем-то похожие на вой раненого животного.

— Боишься один остаться? Ну так Лиа, Мия, Ринна, Иви и Эмма о тебе позаботятся. Позаботитесь, девочки?

— Обязательно! — хором ответили феи.

Но перевёртыш ни в какую не желал слезать с моих рук. Вцепился коготками в рукава жакета и дрожал всем тельцем.

— Я бы с удовольствием с тобой осталась, но… А знаешь что? — Бросив на себя в зеркало взгляд, предложила: — Как ты смотришь на то, чтобы занять место моей брошки?

Удивительно, но малыш понял мои слова, и уже через каких-то пару мгновений на моей ладони лежала миниатюрная брошь-камея. Пристегнув её к жабо вместо настоящего украшения, я улыбнулась своему отражению, подхватила хлыст и вместе с Лео покинула спальню.

Сразу за королевским будуаром начиналась гостиная, в которой и дожидались меня фрейлины.

— Доброе утро, леди!

При виде меня, сосредоточенно постукивающей хлыстом по ладони, леди слаженно вытянулись в струнку. Не безнадёжные — и то ладно. Одна Алана неспешно поднялась с кресла, чтобы опуститься передо мной в коротком, нарочито небрежном реверансе.

А вот эту проще пристрелить, чем научить. Интересно, вчера, оставив меня в покое, он отправился к ней?

Выставив из головы эту совершенно идиотскую мысль, я улыбнулась своему новобранческому отряду и сказала:

— Надеюсь, к охоте все готовы?

— Да, ваше величество, — хором отрапортовали фрейлины, и я предложила им выдвигаться.

Назло Эдаре следовало бы выставить себя неуклюжей неумехой, не способной забраться на лошадь и удержаться в седле. Но почему-то выглядеть неуклюжей неумехой мне сегодня совершенно не хотелось.

Не знаю, сколько у Редфрита придворных, но судя по столпотворению возле парадного входа, в сегодняшней охоте решила принять участие вся треалеская знать. Прибавить к этому послов со свитами, и, боюсь, в Йенском лесу будет банально не протолкнуться.

Я даже тихонько присвистнула при виде всего этого цветника, разряженного как на бал, а Лео, правильно истолковав мой свист, проговорил:

— Это не все участники охоты. Многие придворные загодя, ещё на рассвете, отправились к Йенским конюшням, чтобы там дожидаться ваших величеств.

Может, в такой толчее Редфрит забудет о моём существовании, и я где-нибудь потеряюсь? Посижу на каком-нибудь пенёчке, о жизни поразмышляю. Всё, что угодно, но только не гонка за непонятными накаи.

— А Дикие?

— Насколько мне известно, — Лео опустил взгляд, — их… уже выпустили.

Выпустили… Как зверей из клетки. Я даже поёжилась, почувствовав, как дрожь бежит по коже. Дрожь, усилившаяся во сто крат, когда я поймала на себе взгляд королевских глаз. Редфрит стоял возле северянина и о чём-то с ним, лениво улыбаясь, переговаривался. Стоило мне попасть в поле зрения Галеано, как улыбка его приняла хищный, плотоядный характер. Бросив что-то послу на прощание, он решительно направился ко мне.

Велебор, как и вчера, был одет в тёмные одежды — штаны и пошитую из мягкой кожи куртку, облегавшую его широкие плечи и мускулистую грудь. Мой муж (чтоб его побрали местные черти), наоборот, оделся официально — тёмно-синий мундир ещё больше подчёркивал его военную выправку.

— Рад видеть вас, любовь моя, собранной и готовой к охоте, — поприветствовал он меня.

Терпеть не могу, когда он так ко мне обращается, всем своим видом показывая, как сильно меня презирает. Ну то есть не меня, а здешнюю Даньку. А я хоть и не здешняя Данька, но временно его жена, обречённая на сосуществование с этим коз-з-з… олём.

— Я не готова, — парировала сухо, мрачным взглядом сверля навязанного мне мужа.

— Чтобы ваше величество не утомились раньше времени, до Йенских конюшен будешь добираться в карете, — пропустив мой ответ мимо ушей, распорядился Галеано. Таким командирским тоном, что я чуть его не послала.

Я же говорю, козоль. Ещё какой.

— Надеюсь, вас со мной рядом не будет.

Взяв меня за руку, Редфрит коснулся губами, ядовитым таким поцелуем, кончиков пальцев.

— Я буду рядом с вами во время охоты. Пока же вынужден вас оставить, моё счастье, и уделить внимание нашим гостям.

«Моё счастье» в его исполнении мне не понравилось даже больше, чем «моя любовь». Как и не понравились соседки — компанию в поездке мне составляли Рослин и Алана. И если первая хотя бы пыталась вести себя как фрейлина при королеве, то вторая не переставала смотреть на меня чуть ли не с гневом, каждым своим взглядом бросая мне вызов.

— Проблемы с королём? — как бы между прочим поинтересовалась я, обращаясь к маркизе Тешен.

— У меня? — растерянно переспросила она.

— Ну не у меня же, — заметила я, несколько приврав (проблем у нас с ним хоть отбавляй), и продолжила самым доброжелательным тоном: — Вы всё утро смотрите на меня с таким видом, будто я увела у вас мужчину.

Рослин, не сдержавшись, хихикнула, а Алана вспыхнула. На бледных щеках фрейлины проступили красные пятна, словно последние полчаса она парилась в русской бане.

Значит, вчера к любовнице мы не ходили. Отчего ж так? Плохой для меня знак.

Всю дорогу до конюшен оскорблённая до глубины души маркиза хранила молчание, и Рослин тоже помалкивала. А я узнавать их поближе так и вовсе не собиралась. Сначала негромко общалась с Лео, сидевшим на табурете возле моих ног, потом смотрела в окно, делая вид, что любуюсь залитыми солнцем полями и лугами, отделёнными друг от друга густым перелеском.

До точки старта добрались быстрее, чем я надеялась. Думала, пока доплетёмся до конюшен, пока все наприветствуются и рассядутся по сёдлам, пройдёт не один час, и накаи успеют скрыться, но придворные действовали слаженно и быстро.

Не успела я выйти из кареты, как ко мне подвели резвую караковую кобылку. Она нетерпеливо потрясала гривой и рыхлила землю копытом, всем своим видом показывая, что не прочь за кем-нибудь погоняться. Держаться в седле мне было не привыкать, но слишком бодрый вид лошадки немного пугал.

Я даже невольно попятилась, но была тут же остановлена Редфритом, в которого, как назло, врезалась. Руки Галеано по-хозяйски легли мне на талию, и он мягко подтолкнул меня к караковой красавице.

— Ты мне чем-то её напоминаешь, — прошептал на ухо. — Такая же ретивая и непокорная.

Ухватившись за повод, велел лошади стоять смирно, и та, как ни странно, сразу притихла. Не спеша выпадать из образа образцового мужа, помог мне забраться в седло, облапав меня за всё, за что только можно было облапать, после чего сам запрыгнул на вороного коня, которого держал под уздцы молчаливый слуга.

Если у моей лошади на боках проглядывала рыжина, то конь Редфрита был абсолютно чёрный. Ни единого светлого пятнышка, ни даже на него намёка. А вот посол Сетхэйна гарцевал на белоснежном скакуне с медно-золотой гривой.

Стоило королю от меня отъехать, как северянин тут же занял ставшее вакантным место и сказал с улыбкой:

— Много наслышан о великолепной наезднице и заядлой охотнице, Даниэле Фантальм — единственной леди Треалеса, которой удалось покорить королевское сердце. Для меня большая честь познакомиться с вами лично, ваше величество, и своими глазами увидеть, как вы одержите победу над Дикими.

И почему сразу я? Да тут аж целая толпа жаждущих победы, вот пусть они за бедолагами и гоняются. А я просто буду скромненько скакать рядом.

— В моих землях перед такими женщинами, как вы, — талантливыми чародейками, бесстрашными воительницами, не боящимися бросить вызов судьбе, преклоняются, как перед богинями.

Я же говорю, надо было выходить замуж за викинга.

— Ещё немного, и я пожалею о своём выборе мужчины, — пошутила я и поймала не самый дружелюбный взгляд вернувшегося так не вовремя короля.

— Готовы? — резко бросил Редфрит.

Всё ещё нет.

Даже скажи я это вслух, меня бы всё равно не услышали. Затрубили в рог, и окрестности заполнил громкий собачий лай.

Охота началась.

Лес принял нас в свои объятия — тёмные и промозглые. Пока ехали по искорёженной ухабами дороге, весеннее солнце грело и даже немного припекало, а стоило углубиться в лес, как со всех сторон повеяло сыростью и прохладой. Ветви деревьев так плотно сплетались над головами, что свет почти не проникал в чащу. Лишь кое-где на замшелых камнях да утопленных в землю корягах танцевали солнечные зайчики.

Редфрит ехал рядом, хоть по его лицу было видно, что ему не терпится сменить аллюр и, не оглядываясь на жену, вырваться вперёд. Но приходилось сдерживать порывы, свои и своего вороного красавца-коня, и сторожить моё величество.

Посол решил составить нам компанию и ехал рядом, не стесняясь отвешивать мне комплименты и восхвалять мою скромную коронованную персону, что явно не нравилось тирану-мужу. Но он молчал. Стойко терпел оды моей красоте и грации, уму и всевозможным талантам.

— Ваше величество, не сочтите моё любопытство за дерзость, — обратился к королю посол, — но до Сетхэйна дошли слухи, что вы собирались жениться на принцессе Айсории, и вдруг королевой Треалеса становится ваша подданная. Мы все были крайне удивлены такому внезапному повороту.

А уж как Редфрит был удивлён — не передать словами. По крайней мере, цензурными. А вот матом можно и попытаться.

Концентрация мрачности в его величестве к тому времени уже зашкаливала. Можно было бы, конечно, рассказать послу правду о коварстве и хитрости леди Фантальм, но наживать себе врага в лице короля с моей стороны было бы крайне неосмотрительно. Тем более что мы и так почти враги, вынужденные уживаться под одной дворцовой крышей.

А потому пришла на выручку своему разлюбезному мужу:

— Мы с Редфритом давно питали друг к другу… хм, определённые чувства, но я была помолвлена с герцогом Сканно, а его величество не позволял себе заглядываться на невесту друга. Потом мой жених трагически погиб, был траур и долгое время скорби. К счастью, время лечит всё, даже самые глубокие раны, и я приняла решение жить дальше. Открыла своё сердце для нового чувства и нового мужчины.

— Вы очень сильная женщина, Даниэла, — с явным удовлетворением отметил Велебор и тут же поспешил попросить прощения за то, что обратился ко мне по имени.

Скосив взгляд на Галеано, поймала что-то странное в его глазах и тут же поспешила отвернуться. Покрепче сжала поводья, губу нервно прикусила. И чего это он вдруг выглядит таким задумчивым?

К счастью, северянин не стал выяснять всю подноготную наших отношений, переключился на другую тему, и я облегчённо выдохнула.

— Йенский лес граничит со Срединными землями, а значит, мы подбираемся к владениям Диких, — размышлял вслух Велебор. — Пленников выпустили на рассвете. Вдруг они уже успели скрыться?

— Не успели. — Редфрит мрачно усмехнулся. — Они двигаются медленно, а гончие уже взяли след.

И действительно, притихшие было собаки разразились оглушительным лаем, и псари спустили их со сворки, позволяя броситься вслед за сражающимися за свою жизнь пленниками.

— Скорее! — выкрикнул Редфрит, и его лицо осветила азартная улыбка, а глаза сверкнули жаждой поживы.

Посол тоже подобрался, стал похож на одну из тех гончих, что сейчас, оглашая лес громким лаем, неслись по следу накаи.

Мужчины пришпорили лошадей, и мне пришлось последовать их примеру.

— Не отставай! — велел тиран и к своему удовольствию рванулся вперёд, но далеко всё равно не отъезжал. Постоянно оглядывался, проверяя, на месте ли его инкубатор.

Никогда ещё я так не летала. Казалось, у моей каурой лошадки вдруг выросли крылья, и она не по земле мчится, а несётся по воздуху. Его хлёсткие порывы били наотмашь, царапали кожу. Вместе с кривыми ветвями, которые, казалось, всё больше сгущались, подступая вплотную к шумной кавалькаде.

Ярый сказал, что мы приближаемся к Срединным землям. Быть может, накаи всё-таки успеют скрыться? Почему-то я желала им этого от всего сердца. Может, они и чудовища, но я не хочу становиться свидетелем убийства.

Даже чудовищ.

— Даниэла! — требовательное восклицание и такой же взгляд, вынуждающий подстегнуть лошадь и нестись ещё быстрее.

В сумраке, вдоль ручья, прозрачной лентой стелящегося по камням. Быстрее за Дикими. За желанной для всех поживой.

Для всех, кроме меня.

— Даниэла…

— Даниэла-а-а… Даниэла!

А вот этот голос, вернее, голоса, принадлежали кому угодно, но только не королю. Они были повсюду, казалось, лились из глубин чащи, звучали вдалеке и совсем близко. Кружили, смыкались вокруг меня.

— Даниэла… Даниэла-а-а…

Не сразу осознала, что я одна, отрезанная от остальных участников охоты густою мглою. Она появилась словно из ниоткуда и теперь подступала всё ближе, ползла по земле, взмывала к затянутому листвой небу.

Звуки охоты стали приглушёнными и такими далёкими. Лишь неясные отголоски, быстро стихающие в глубинах лесной чащобы.

— Даниэла… Дани…

Лошадь замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась — двигаться в таком тумане было невозможно. Стало ещё холоднее: сыро, промозгло, мерзко. Я поёжилась, но не от этого замогильного холода — от страха. Я была одна, беспомощная и беззащитная. Оружия при мне не было, хлыст не считается, а магией хозяйки тела я пока толком не обладала.

— Даниэла-а-а… — продолжало звучать многоголосое эхо.

— Кто здесь?! — выкрикнула напряжённо. — Покажись!

Дёрнула за повод, но лошадь не сдвинулась с места, продолжала стоять как вкопанная. Спрыгнув на землю, я шагнула было в сторону, отчаянно пытаясь осмотреться, понять, где нахожусь, и почувствовала, как в груди ёкнуло сердце. Там, за деревьями, что-то мелькнуло, а в следующий миг туман как будто рассеялся, истончился, и я увидела показавшихся из-за широких, словно сросшихся между собой стволов, двух существ.

Крепкие, гибкие тела под ошмётками одежды покрывала чешуя. Змеиная, а может… драконья, она проступала и на лицах с резкими человеческими чертами. За спинами накаи (почему-то я нисколько не сомневалась, кого повстречала) раскрывались мощные кожистые крылья. Только у мужчины, смотревшего на меня хищно сощуренными янтарными глазами с вытянутыми в нитку зрачками, одно крыло было неестественно вывернуто, а у женщины или, скорее, девушки, моей ровесницы, оба крыла беспомощно поникли.

Они пугали и вместе с тем завораживали своим диковинным видом. Было в них что-то невозможно прекрасное и притягательное, и даже длинные когти на пальцах не заставили меня попятиться. Наоборот, я шагнула вперёд, навстречу накаи. Правда, тут же запнулась, и сердце в груди, отчаянно дёрнувшись, остановилось. Когда один из Диких — мужчина с янтарными глазами, дико зарычав, бросился на меня.