Попала, или Жена для тирана

Глава 2

Король нетерпеливо сбежал по ступеням с возвышения, на котором только что успешно меня окольцевал без моего на то согласия. Меня унесло за ним следом, потому что этот неотёсанный не спешил разжимать пальцы. Наоборот, сжимал мою ладонь с такой силой, что я чуть руганью не разразилась на всё святое место. К тому же мышцы по-прежнему ныли, мне было жутко неприятно двигаться, тем более так быстро перебирать ногами, подстраиваясь под широкий шаг этого тирана. Да и в целом было такое ощущение, что моя душа существует отдельно от тела.

А вдруг это не моё тело?! Грудь-то однозначно не моя. А-а-а-а-а!!!

Пока я мысленно вопила, продолжая постигать всю глубину задницы, в которой очутилась, перед нами продолжали кланяться и опускаться в реверансах все собравшиеся. А собравшихся в этой церкви было немало и все выглядели так, будто исполняли роли в каком-нибудь историческом фильме. Камзолы, мундиры, пышные платья…

Мамочка, вот это я вляпалась. Попала, можно сказать, по полной программе.

Нисколько не заботясь о моём состоянии, Редфрит ускорил шаг, будто торопился скорее отсюда сбежать.

— Куда-то опаздываешь? — спросила, не выдержав.

— Хочу, чтобы скорее закончился этот фарс, — глухо процедил король, словно крошил зубами бутылочное стекло.

Путаясь в пышной юбке, ещё более пышной, чем та, в которой я маялась всё утро, следом за супостатом выскочила на улицу и едва не ослепла от яркого солнечного света. После полумрака церкви это был тот ещё удар по моим рецепторам. Пришлось жмуриться и моргать, а король, словно упрямый мул, продолжал тянуть меня за собой.

— Если для тебя это фарс, зачем согласился на этот брак?

Редфрит резко затормозил, а вот я не успела (я вообще чувствовала себя сейчас неуклюжей гусыней) и врезалась ему в плечо. Нос тут же пощекотал яркий, мужской запах: терпкая трава под жарким солнцем, древесная кора с дымной горчинкой, острая сталь и кожа. Согласна, странные ассоциации, но, стоило признать, пах его величество довольно приятно.

И это, подозреваю, единственное, что было в нём приятного.

— Теобальд рассказывал, что у тебя своеобразное чувство юмора, но я не думал, что настолько, Даниэла. Тебе прекрасно известно, что я не отличаюсь терпением. — Глаза монарха недобро сузились.

И всё-таки они у него синие. Такого насыщенного, глубокого цвета, что кажутся почти чёрными. Будь я поэтом, сравнила бы их с бездонными, опасными омутами, а так… Я ведь даже не знаю, кто я.

Леди Фонтан… Или как он меня там назвал.

— Продолжишь в том же духе, и спустя девять месяцев я вполне могу решить, что мне уже пора вдоветь.

Так, ясно: не драконить тирана. Я примолкла, понимая, что пока до конца не разберусь в этой заднице… ну то есть в ситуации, лучше не искушать этого Реда и свою горемычную судьбу. А то ведь действительно захочет овдоветь. И не через девять месяцев, а прямо сегодня.

— Счастья, счастья, счастья молодым! Света неиссякаемого, божественной благодати, наследников море и океаны любви!

Не надо про наследников. Как и про девять месяцев.

Я чуть не обомлела, когда меня и этого… мужа стали забрасывать крупой и лепестками роз. Нет, вот это-то как раз был вполне понятный, нормальный обычай. Удивило другое: над нами кружили с крошечными корзинками… феи. Этакие миниатюрные симпатяги с полупрозрачными крыльями в ярких пышных платьицах.

— Счастья, счастья, счастья…

Редфрит даже ухом не повёл в их сторону. Отмахнулся раздражённо от пролетавший рядом красотки, как от какой-нибудь назойливой мухи, задев бедняжку своей ручищей. Та испуганно ойкнула, уронила корзинку и, пряча слёзы в глазах, полетела её подбирать.

— А можно осторожнее?

С моими глюками.

Я очень надеялась, что и Редфрит тоже окажется одним большим глюком, который в самом ближайшем будущем рассосётся в воздухе. Но воображаемый король что-то не спешил рассасываться и казался более чем реальным, а уж его «нежнейшие» прикосновения и подавно.

Проигнорировав мой вопрос, он снова схватил меня за руку и, сбежав по ступеням под громкие рукоплескания гостей, подтащил к помпезно украшенной карете цвета слоновой кости с золотым гербом на дверце. Видимо, специально под свой прикид подбирал — королевский мундир пребывал в полнейшей гармонии с допотопной повозкой.

— Прошу, моя королева, — произнёс он сухо, да ещё с такой интонацией, будто вместо этого хотел сказать: «Скорее забирайся внутрь, су…!».

Ну в общем, вы поняли кто.

Пришлось забираться, хоть и получилось это не с первого раза. Незнакомый муж уселся напротив, но, прежде чем экипаж тронулся, в него заглянула та, которая действительно являлась самой натуральной дамой на букву С — похитившая меня ведьма.

— До встречи во дворце, Даниэла. — Дама С выразительно на меня посмотрела, после чего перевела взгляд на короля. — Ваше величество, ещё раз примите мои самые искренние поздравления.

От этих искренних поздравлений у его величества дёрнулся правый глаз.

Дверца кареты захлопнулась, послышалось громкое лошадиное ржание, удары копыт по мостовой, и экипаж сорвался с места, быстро увозя нас от церкви.

Редфрит смерил меня взглядом, таким, от которого всё внутри меленько задрожало. Сфокусировавшись на декольте с чужими прелестями, он скучающе заявил:

— Надеюсь, от тебя хотя бы будет толк в постели, Даниэла. Сегодня ночью я это выясню. А хотя… — Он будто задумался над чем-то, а в следующую секунду по его лицу змеёй скользнула усмешка. — Зачем откладывать до ночи то, что можно сделать прямо сейчас. В конце концов, теперь ты моя жена.

Выдав весь этот кошмар, тиран в одно мгновение оказался рядом и, бесцеремонно схватив меня в охапку, впился мне в губы пыточным поцелуем.

— Ум-м… — промычала я, упираясь ладонью ему в грудь и чувствуя, как губы начинают гореть от нежеланных прикосновений чужих губ.

— Что, не нравится? — Не теряя времени, мерзавец принялся шарить по моей-не моей груди пальцами, а потом грубо сжал её. Так, что я охнула от этого подлого приёма. — Ну ты ведь сама этого хотела. Даниэла!

— Вот этого точно не хотела! — возмутилась я, прицеливаясь к щеке короля.

Интересно, за пощёчину меня казнят? Или, может, получив оплеуху, его величество только укрепится в своём желании разложить меня вот на этом сиденье и сделать своё чёрное дело.

Продолжая удерживать меня одной рукой, другой этот мужлан уже вовсю задирал мне юбку… много юбок, а я (видимо, на нервной почве) злорадствовала в мыслях. Посмотрим, кто победит в этой неравной битве: тиран или юбки. А там ведь ещё, судя по ощущениям, на страже самого сокровенного стоят и панталоны. Да и я так просто не сдамся. Повоюю за тело, в котором оказалась!

— Думала, я буду носить тебя на руках? После того, что ты выкинула!

— Думала, что ты не будешь таким выродком!

Не знаю, зачем это сказала, просто… Ну ведь он и в самом деле мерзавец и выродок! Вот кто так поступает с новобрачной? А я привыкла говорить людям правду. Пусть даже нелицеприятную.

— Я долго терпел твои выходки, в память о Теобальде, но эта женитьба стала последней каплей.

Поцелуй-укус достался изгибу шеи, и в меня будто вселились демоны. Толком и не поняла, что случилось. Я просто так на него разозлилась, что воздух между нами вдруг начал искриться. В буквальном смысле этого слова. Мгновение, и слепящие искры ударили в Редфрита, отбрасывая его в угол кареты.

— Ведьма, — сплюнул он, прожигая меня таким взглядом, от которого захотелось накрыться всеми юбками сразу, только чтобы его не видеть.

— Это ты довёл меня до такого состояния.

— Хотел бы я сказать, до чего ты меня довела! — прорычал он не хуже зверя.

Собиралась уже признаться, что лично я ни до чего его не доводила и вообще вижу его впервые в жизни — все претензии к той блондинке, но стоило только об этом подумать, как голова пошла кругом. Так сильно закружилась, что пришлось откинуться на мягкую спинку, прикрыть глаза и начать часто-часто дышать.

— Что с тобой? — перестав звереть, спустя минуту или две поинтересовался король.

— Отхожу от попытки изнасилования. Разве не видно? — огрызнулась я, продолжая чувствовать, как у меня мозги сворачиваются в крендельки и трубочки.

— Ты ведь понимаешь, что мне в любом случае придётся с тобой спать?

Бедный, бедный монарх. Придётся ему. Вон как сейчас себя заставлял, через силу прямо-таки меня лапал и целовал.

Гад!

— А ты не мучай себя и спи с кем-нибудь другим, — посоветовала ему, не открывая глаз.

— Это само собой разумеется. — В голосе Редфрита отчётливо слышалась ядовитая усмешка. — Но раз уж детей я могу иметь только от тебя, придётся тебе пораздвигать ноги, пока не забеременеешь, любовь моя.

Последнюю фразу он особенно выделил, вкладывая в неё, понятное дело, совершенно иной смысл.

А я ещё Петю ругала. Да по сравнению с этим представителем… животного мира мой жених просто мечта, а не мужчина. Что же касается вот этого — кошмар наяву и ужас воплоти.

Карета резко остановилась. Пришлось вцепиться пальцами в стёганую сидушку, чтобы не упасть в объятия его величества. Наобнимались уже. Хватит на ближайший век.

— До встречи на праздничном пиру, Даниэла.

Редфрит вышел из кареты первым, больше даже не взглянув в мою сторону. К нему тут же подскочили с поклонами несколько придворных и что-то быстро заговорили, продолжая кланяться его величеству. Их слов я не расслышала. Король широким, по-военному резким шагом направился к парадному входу дворца, и знать в ярких одеждах засеменила за ним следом.

А я тихонько присвистнула, на какое-то мгновение даже позабыв об инциденте в карете. Дворцово-парковый ансамбль королевской резиденции впечатлял. Я училась на архитектора, обожала свою будущую профессию, и сейчас просто не могла не отметить искусную вязь лепнины на изящных балконах, красоту высоких стрельчатых окон, многочисленные террасы и венчавшие каменные выступы фантасмагорические статуи.

Я люблю путешествовать, и за свою недолгую жизнь посетила немало дворцов и замков, но все они ни в какое сравнение не шли с этим шедевром иномирского зодчества. Я настолько увлеклась созерцанием окружавшей меня красоты и роскоши, что не сразу заметила приблизившегося к карете странного человечка.

— Ваше величество, прошу.

Пузатый, зелёный, большеротый — он чем-то напоминал лягушонка, непонятно с какой целью обряженного в ливрею лакея. Даже пальцы руки, которую он мне протянул, чтобы помочь выйти из кареты, были соединены полупрозрачными перепонками.

Феи, говорящие двуногие квакушки… Какие ещё меня впереди подстерегают глюки?

Или это всё-таки не глюки?

Лягушонок (или вот такой вот необычной наружности карлик) почтительно поклонился, стоило мне спуститься со ступеньки-подножки, и по широкой насыпной дороге повёл меня ко дворцу, выстроенному из светлого с бежевым оттенком, будто топлёное молоко, камня. К нам тут же присоединились какие-то люди: разряженные дамы, расфранченные мужчины. Все дружно и вразнобой поздравляли меня со счастливым замужеством (да уж, счастливее не придумаешь), заверяли, как они безмерно рады, что именно я, Даниэла-Бланка-Федериция Фантальм, стала их королевой и что только такая умница-разумница, как я, достойна сидеть на троне подле их замечательного короля.

Хотела бы я знать, в каком таком месте он замечательный… А впрочем, нет! Мне совершенно неинтересен ни он сам, ни его… хм, замечательные места.

И куда это меня фантазия завела?

— Желаем вам счастья!

— Долгих лет правления! — продолжали наседать преследователи.

— И скорейшего наследника!

Помешаны они здесь все, что ли, на наследниках?

Видимо, это были местные подхалимы. На лицах всех до единого читались откровенно лицемерные улыбки. Я тоже вроде как улыбалась, натянуто и явно фальшиво, мечтая поскорее избавиться от общества всех этих непонятных личностей.

Даже не получилось толком рассмотреть внутреннее убранство дворца — перед глазами мельтешили напудренные лица в обрамлении напомаженных шевелюр.

Вот так, провожаемая пёстрым многоголосым «шлейфом», по широкой мраморной лестнице я поднялась на третий этаж. Один «лягушонок» молчал, и к нему я сейчас испытывала больше симпатии, чем ко всей этой галдящей ораве.

— Ваше величество, я бы почла за честь стать вашей фрейлиной…

— Ах, я бы служила вам верой и правдой до последнего своего вздоха!

— А я из рода Ольтеров, моя королева. Моя маменька на протяжении двадцати лет преданно служила покойной правительнице. Да хранит светлейшая Мириелис её душу. А моя бабушка…

Кажется, ещё немного, и у меня голова треснет подобно переспевшему арбузу. Хотелось сорваться на бег, невзирая на боль в мышцах, и броситься прочь. Прочь от этого пчелиного роя, который продолжал назойливо жужжать и дико меня раздражать. Надеюсь, там, куда меня ведёт мистер Квак, я смогу наконец остаться одна и привести в порядок мысли.

Ещё одни двери, ещё один зал, и «лягушонок», развернувшись к моим фанатам, провозгласил:

— Её величеству необходим отдых перед пиршеством и Тёмным обрядом.

Что, обряда в церкви им было мало?

Вопросы продолжали множиться. Боюсь, у меня действительно скоро голова взорвётся.

Неприязненно взглянув на слугу, придворные начали кланяться и опускаться в реверансах, при этом ещё умудряясь грациозно пятиться. Видимо, поворачиваться к королеве филейным местом здесь было не принято.

Допятившись до выхода, они наконец исчезли, и я облегчённо выдохнула. Мой провожатый толкнул двери, расписанные золочёным узором, и мы оказались в небольшой комнате — что-то вроде дамского будуара или гостиной.

— Спасибо, что помог от них избавиться, — искренне поблагодарила я малыша.

Он обернулся и округлил свои и без того большие навыкате глаза, отчего те, казалось, сразу заняли пол-лица.

— Ваше величество, мой долг служить вам. Для меня честь и радость… и… — залепетал, явно робея.

— Как тебя зовут?

А вот теперь он хлопал глазами, быстро-быстро, и выглядел, мягко говоря, растерянным.

— Я ваш покорный слуга и раб, ваше величество. У таких, как я, не бывает имён.

— Что значит не бывает имён? Имена есть у всех.

«Лягушонок» потупился и, густо краснея (яркий румянец смотрелся очень необычно на зелёных щеках), тихо проговорил:

— Другие презренные называют меня Кролеоном.

Презренные? Судя по ощущениям, у меня по затылку только что пробежала первая трещинка.

— А как насчёт Лео? Каюсь, у меня ужасная память на имена и с детства привычка их сокращать. Кролика… Кроля… в общем, твоё полное имя я вряд ли запомню — точно не с первого раза, а вот Лео запросто.

Малыш резко вздохнул, взволнованно и как мне показалось чересчур растроганно.

— Ваше величество, я ведь просто раб и слуга…

— Ты Лео, — мягко поправила его я.

— Лео, — эхом отозвался он, снова кланяясь, как будто спешил спрятать вновь полыхнувший на щеках румянец.

— Приятно познакомиться, Лео. Я — Даниэла.

Поняв, что последнее уточнение было лишним, выпрямилась и, добавив в голос величественных ноток, проговорила:

— Я хотела сказать, Даниэла — королева.

— А я ваш покорный слуга, — снова затянул он свою песню.

Продолжая кланяться и расшаркиваться, Лео проводил меня в спальню, где вовсю хозяйничали летающие милахи, очень похожие на тех, что осыпали нас с Редом возле церкви крупой и лепестками.

Две феи порхали над разложенным на кровати пышным платьем, щедро посыпая его какой-то мерцающей пыльцой. Другая сосредоточенно рылась в резной шкатулке — одной из многих, что громоздились на туалетном столике. Заметила ещё одну крылатую красавицу, составлявшую цветы в вазе и что-то негромко напевавшую. Такое же мелодичное пение доносилось из смежной комнаты, дверь в которую была приоткрыта.

При виде меня феи дружно ахнули и застыли. Только их крылья продолжали взволнованно трепетать.

— Моя королева! — выдохнули они дружно спустя секунду.

— Не буду мешать вам отдыхать. — Поклонившись в который раз (и не надоедает им), Лео вышел из спальни, претворив за собой двери.

— Доброго дня, красавицы! — бодро поприветствовала я эту необычную компанию.

Они все напоминали хрупкие статуэтки балерин, которые так любила коллекционировать моя бабушка. Ростом с ладонь или чуть больше, изящные и тоненькие. Волосы собраны в замысловатые причёски, украшены цветами и крошечными камнями. Большие глаза, румянец на щеках и поблёскивавшие на солнце крылья, от которых я не могла оторвать взгляд, довершали сказочный образ этих чудесных созданий.

— Красавицы? Мы? — всполошенно зашептались они.

Одна из фей, та, что занималась цветами, пискнула, приложив ко лбу тоненькую ручку, и рухнула на столик в аристократическом обмороке.

— Что это с ней? Ей плохо? — заволновалась я.

Вместо того, чтобы броситься приводить подружку в чувство, феи вразнобой загомонили:

— Но мы ужасны!

— Отвратительны!

— Омерзительны и противны!

Да они себя в зеркале видели?

— Презренный народец!

— Гадкие насекомые!

— Ничего подобного! — заявила я, перекрывая поток глупостей. Хотелось бы мне знать, откуда растут ноги у всех этих комплексов. — Вы все прехорошенькие. И совсем не похожи на насекомых.

Феи молча переглянулись, похлопали глазами и, издав слаженное «ах!», тоже потеряли сознание.

Я что-то не то сказала?

Вернуть их к жизни я не успела. Двери за спиной распахнулись, и в спальню вошла моя недавняя знакомая — мадам Стерва. Обведя комнату цепким взглядом, она нахмурилась и властно поинтересовалась:

— Ты что с ними сделала?

— Просто поздоровалась.

Дама чуть слышно хмыкнула, а потом громко воскликнула:

— А ну брысь отсюда! Пошли вон! Все!

Феи тут же пришли в себя, метнулись к приоткрытому окну и, неуклюже толкаясь, стали одна за другой вылетать наружу. Дождавшись, когда улетит последняя, блондинка закрыла окно и, обернувшись ко мне, сказала:

— Думаю, я задолжала тебе ответы, Даниэла.

Я скрестила на груди руки, с обидой и неприязнью глядя на источник своих бед.

— Вы задолжали мне обратный билет на Землю.

Ведьма кивнула. Стянув тонкие кружевные перчатки, опустилась в кресло возле камина и ровно проговорила:

— И ты его получишь. Обещаю. Как только я исцелю свою миару, ты вернёшься домой.