Попала, или Жена для тирана

Глава 13

Могу с уверенностью сказать, что это была самая долгая и самая беспокойная ночь в моей жизни. А как прикажете спать спокойно, когда рядом с тобой находится инородное тело? И это я не о перевёртыше. Миур маленький, свернулся клубочком у меня под боком, его не видно и не слышно. Чего не могу сказать о короле. Даже в густой ночной тьме мне был прекрасно виден его резкий, точёный профиль и очертания рельефного тела. Его величество не любил укрываться, в то время как я закуталась в одеяло, как в кокон.

Но даже оно не помогло мне расслабиться. Как и то, что я придвинулась к краю безразмерной кровати, положения не спасало. Мерное дыхание Редфрита будоражило, заставляло считать секунды до конца пыточной ночи. Вот я и считала, иногда отвлекаясь на то, чтобы вспомнить муженька злым беззвучным матерным словом, после чего снова переключалась к подсчёту секунд, фей, лягушат и перевёртышей.

В какой-то момент провалилась в беспокойное забытьё, которое на звание крепкого сна никак не тянуло. Несколько раз тревожно просыпалась и к своей досаде обнаруживала спящего рядом тирана. Наконец усталость взяла своё, я всё-таки отключилась и проспала до самого утра.

Проснулась от ощущения жара, охватившего всё моё-не моё тело. Казалось, я уснула на дне вулканического кратера, из жерл которого в любой момент могла хлынуть лава. И пусть лавой меня не затопило, но легче мне от этого не стало. Вернее, наоборот, изрядно поплохело, когда поняла, что проснулась я в объятиях короля.

Сорочка предательски задралась (или ей помогли задраться), и теперь горячая мужская ладонь покоилась на моём животе.

Вот гадство-то.

Дыхание садиста опаляло плечи и шею, равно как и прикосновения моего мягкого места к его… совершенно не мягкому месту.

Уф! Слова приличного нет, чтобы описать весь этот беспредел.

Попыталась выпутаться из тиранического захвата, но выпутаться мне не дали. Как назло, Редфрит не спал. А может, проснулся от моей возни и хрипло прошептал:

— Если продолжишь меня дразнить, любовь моя, я действительно могу не сдержать слово. Лучше не шевелись.

— Ты и так его не держишь, — буркнула я, предпринимая очередную попытку увеличить расстояние между нами, а в итоге оказалась намертво прижата к королевской груди и королевским чреслам, успешно наполнившимся силой без вмешательства мамзель фаворитки.

— Пока держу. И сдерживаюсь. Из последних сил, но всё же… Можно сказать, тренирую в себе силу воли, — прошептали мне в шею, на миг коснувшись кожи у волос поцелуем, отчего раскалённые мурашки побежали вдоль позвоночника. — Я ведь пообещал, что не стану заниматься с тобой любовью, но всё, что предшествует этому… хм, процессу, мы не обсуждали.

Ах ты ж хитрая зараза.

Редфрит бессовестно огладил мне бедро, дразнящей лаской коснулся живота, явно намереваясь проложить себе дорогу туда, куда она ему уже точно была заказана. По крайней мере, пока в этом теле нахожусь я.

Почти коснулся меня там, и это стало последней каплей. Сбросив с себя остатки сна, я ужом соскользнула с кровати. К счастью, возвращать меня обратно не стали. Перевернувшись на спину, этот изверг заложил руки за голову и стал с усмешкой наблюдать, как я лихорадочно оглядываюсь по сторонам в поисках пеньюара.

— Что-то потеряла?

— Ищу остатки твоей совести.

— И свою заодно поищи, любовь моя, — с ироничной улыбкой посоветовали мне.

Хам и наглец.

Пеньюар обнаружился на кресле, под ворохом мужской одежды. Выдернув шелковистую ткань из-под королевского мундира, я метнулась в ванную, на ходу напяливая на себя полупрозрачную тряпку.

— Уже позднее утро, — сказала, бросив взгляд на массивные часы, красовавшиеся на мраморной полке над камином. — Уверена, у вашего величество полно дел, поэтому желаю вам хорошего дня.

Сайонара.

— Наоборот, на утро у меня нет никаких планов, — беззаботно-ленивым тоном сообщил Галеано.

Швырнуть в него, что ли, часами.

— Поэтому я бы хотел позавтракать со своей королевой.

А вот я бы не хотела завтракать с чужим королём.

— Сожалею, но я договорилась о завтраке со своими девочками. Фрейлинами то есть, — поправилась я, уже скрываясь в ванной. — Вы же не захотите делить трапезу с женой и любовницей.

И даже это его не смутило. Непрошибаемый какой-то.

— Нет, Даниэла, отныне я буду делить трапезу только с тобой. Как и постель, радость моя, — угрожающе ласково пообещали мне. — Только с тобой.

Вот чёрт.

— Только со мной он есть собрался и постель делить тоже, — ворчала я, нервно проводя по волосам прапрабабушкой расчёски — щёткой с таким жёстким колючим ворсом, что ей можно было запросто расчёсывать лошадям гривы. — Тоже мне, стратег выискался. То кнутом меня, то пряником. Думает, я от этого перепада «температур» стану мягкой и податливой, как пластилин или подтаявшая на солнце жвачка. А вот фиг вам, ваше величество! Не стану, даже не мечтайте!

И Эдара пусть не надеется, что буду играть по её правилам.

Нет, открыто я с Редфритом воевать не стану, хочет меня обхаживать — пожалуйста. Буду скрепя сердце ему подыгрывать, лишь бы потянуть время. Главное, чтобы не превратился в одну из моих фрейлин и не таскался за мной хвостом с утра до вечера. Король он, в конце концов, или не король? Подозреваю, что править королевством — это как управлять каким-нибудь огромным концерном. Куча дел, куча проблем.

И я, к слову, тоже очень занятая леди. Мне в библиотеку надо и к её темнейшеству в храм на поклон. Поблагодарить, пообщаться. Возможно, Эсфа выйдет на связь и подскажет, как мне выкрутиться из ситуации, в которой я оказалась стараниями мадам хираты.

Чтоб ей всё утро икалось…

Конечно, в идеале надо бы сначала разузнать, почему Эсфа относится к тёмным богам и чего от неё можно ожидать. Это ведь не какое-нибудь инфернальное создание со своими злодейскими планами и демоническими тараканами? Хватит с меня и Гиты, от которой оторопь берёт; и Эдары, которую так и тянет послать в неприличное место; и Редфрита, которого тоже тянет послать. В любое место. Можно даже, на другую планету.

— Даниэла, всё в порядке? Может, нужна помощь? — донеслось королевское из-за створки.

— Благодарю, но с утренней нуждой я и сама как-нибудь справлюсь, — огрызнулась, не сдержавшись. — А вы не хотели бы пока куда-нибудь прогуляться? Мне ведь ещё нужно собраться.

— Не хочу, — простодушно ответил его тираничество. — Но буду не против посмотреть, как ты одеваешься к завтраку, моя радость.

Таки надо было за Петю идти замуж.

Торчать в ванной весь день не входило в мои планы, поэтому я, пожелав себе ангельской кротости и дьявольского терпения, вернулась в спальню. Редфрит продолжал валяться на кровати. Спасибо, штаны хотя бы надел. В них он раздражал меня меньше, чем в кальсонах. Ещё бы прикрыл чем-нибудь все эти мускулистые выпуклости.

Это я, если что, про бицепсы и трицепсы.

— Оденьтесь, — посоветовала ему.

— Сначала ты, — широко улыбнулись мне в ответ.

Делать нечего, пришлось звать Саранну и просить её притарабанить мне какое-нибудь платье и раздобыть где-нибудь ширму.

— Ширму потом найдёшь. Сейчас на это нет времени, — остановил девушку деспот.

Думаю, не стоит уточнять, кого послушалась моя камеристка. Пришлось мне одеваться без ширмы, под пристальным мужским взглядом.

— Выглядите чудесно, любовь моя, — отвесил мне комплимент Редфрит, когда со сборами и прихорашиваниями было покончено.

— А вы слегка помято.

— Внешний вид для мужчины не главное.

— Согласно, главное характер. Жаль, что он у вас тоже… слегка помятый.

Если не сказать, мерзопакостный.

— Что ж, мой ангел, уж какой есть. Придётся тебе к нему притираться и свыкаться с моим слегка помятым характером. Я ведь притираюсь к колючке и не жалуюсь, — переиначил он мои вчерашние слова. — И не пыхти так. Ты сейчас похожа на маленького ёжика. Действительно колючая. А ещё забавная немного, — муж задумчиво улыбнулся.

Продолжая испытывать на прочность моё дьявольское терпение и растоптав в пух и прах ангельскую кротость, предложил проследовать с ним на террасу, на которой я позавчера завтракала с Фантальмами.

Стол был накрыт на двоих, но блюд на белоснежных хрустящих скатертях красовалось на добрую дюжину.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — попросил Редфрит, подливая мне в бокал травяного отвара, а себе кофе.

Прислугу он отпустил, сказав, что хочет провести со своей женой ещё немного времени наедине, без лишних глаз и ушей.

— Что-то, чего я о тебе ещё не знаю.

Интересно, если скажу ему, что родилась и выросла в России, он удивится?

Жаль, как обычно, не получилось. От одной только мысли о доме меня замутило. Пришлось отодвинуть от себя политые ароматным соусом блинчики. Редфрит это заметил, как и то, что я побледнела. Я себя, конечно, в зеркало не видела, но судя по ощущениям, с лица схлынула вся краска.

И его величество с расспросов тут же перешёл к рассуждениям.

— Мне не нравится твоё состояние. Ты то теряешь сознание, то тебя тошнит при виде еды, а утром ты заперлась демон знает на сколько в ванной и…

Глаза короля сузились, из двух синих омутов превратившись в две жуткие щёлочки. На скулах обозначились желваки, а пальцы сжали ни в чём не повинную вилку с такой силой, что она тут же распрощалась с жизнью. В том смысле, что стала непригодной для использования.

Главное, чтобы я сейчас не распрощалась с жизнью и не перестала быть пригодной для использования.

И что за глупости на нервной почве лезут в голову…

Его величество резко подался ко мне.

— Любовь моя, а ты случайно не беременна? — спросил он вкрадчиво, жёстко добавив: — Не от меня.

Его величество резко подался ко мне.

— Любовь моя, а ты случайно не беременна? — спросил он вкрадчиво, жёстко добавив: — Не от меня.

— От тебя, — испуганно возразила я. — Ну то есть не от тебя! — ещё больше разволновалась под убийственным взглядом короля.

Редфрита перекосило, причём капитально, и я поспешила исправиться:

— Вернее, я хотела сказать, что не беременна. Совсем. Нисколечко… — пробормотала, вжимая голову в плечи под пытливым вниманием мужа и вдруг подумала: а вдруг всё-таки да?

Нет, тут и перевёртышу ясно: меня то тошнит, то тянет отключиться из-за магии Эдары. Но это не значит, что вот это тело не может быть беременно. Чисто теоретически. Мало ли как развлекалась на досуге леди Фантальм. Вдруг она уже давно забыла своего разлюбезного Тео и нашла себе другого кавалера. Зачем тогда решила выскочить замуж за Галеано? А вот поди разбери эту экспериментаторшу. Это Редфрит уверен (или по крайней мере был до недавнего времени), что ему ещё предстоит сорвать цветок невинности своей жены, но может статься, что этой самой невинности нет и в помине.

— Ты испугалась, — продолжая сканировать меня взглядом, пришёл к выводу его величество.

— Вовсе нет! Просто удивилась такому абсурдному предположению. — Хотела беззаботно рассмеяться, но вместо этого получилось только нервно хихикнуть.

Пара секунд напряжённого молчания, взгляд глаза в глаза, а потом его величество поднялся. Схватил меня за руку, выдёргивая из-за стола, и сухо сказал:

— Пойдём.

— Куда? — Мне не понравились ни его голос, ни его взгляд. — А как же блинчики? Я ведь ещё не поела.

— Потом поешь.

— Но я сейчас голодная!

— А я обеспокоен, что мне досталась порченая, — отчеканил король.

Вот это сказанул. Порченая. А он, значит, не порченый? Тащит к себе в кровать кого попало, маркиз там всяких, приблудных и наглых, и считает это вполне нормальным. Ему, видите ли, можно, до брака (и после тоже) развлекаться с любовницами, а его несчастной супруге следовало блюсти себя для этого изувера.

Шовинист с короной.

Не знаю почему, но слова Редфрита меня сильно задели. Настолько, что я даже решила вступиться за себя и это тело.

— Да я непорочнее всех невинных дев вместе взятых! Каждая по сравнению со мной заядлая развратница!

— Вот это мы сейчас и проверим.

— К… как проверим? — Мне сразу поплохело.

Надеюсь, он не тащит меня в спальню проверять и удостоверяться, насколько качественный товар ему достался.

Король мне не ответил, и это разозлило ещё сильнее. Я же говорю, тиран и деспот.

Вскоре поняла, что идём мы не в спальню, по крайней мере, точно не в мою. Я ещё плохо ориентировалась в хитросплетениях дворцовых галерей и коридоров, но шестое чувство подсказывало, что движемся мы по направлению к тому «чулану», который облюбовала для себя Гита.

Слуги, придворные встречали и провожали нас низкими поклонами. Замирали, опускали взгляды и смиренно ждали, что мы обратим на них внимание. Но Редфрит, казалось, никого не замечал, смотрел прямо перед собой с таким видом, словно пытался заморозить взглядом коридор. Да и мне, признаться, тоже было не до обмена любезностями.

Чутьё не подвело — он действительно тащил меня к королевской чародейке. Вскоре мы уже входили в её лабораторию, которая снова, как и в первый раз, произвела на меня неизгладимое впечатление.

Захочешь изгладить из памяти — не получится.

— Ваше величество. — При виде короля Мильдгита изобразила нечто вроде книксена. Меня тоже поприветствовала, с совершенно фальшивым почтением, после чего обратилась к Редфриту: — Чем могу быть полезна моему королю?

— Я хочу, чтобы ты дала Даниэле настойку эйрана.

Лучше не надо.

Глаза у ведьмы слегка округлились.

— Неужели?.. Ох! Её величество… — залепетала она ошеломлённо и вздрогнула, когда Галеано на неё прикрикнул:

— Скорее, Мильдгита! Она должна выпить её при мне.

— Сейчас, сейчас…

Колдунья бросилась к пыльным стеллажам, в глубине которых угнездились какие-то мутные склянки. Поскользив по ним пальцем и стерев изрядный слой пыли (полная антисанитария), с довольным мурлыканьем схватила самую грязную, на мой взгляд, бутылочку и выплеснула её содержимое в некое подобие жестяного кубка, прежде наспех протерев его тряпкой.

Меня сейчас снова начнёт подташнивать.

Лучась от радости, Мильдгита приблизилась ко мне, протянула кубок и с улыбкой произнесла:

— Не мне объяснять моей королеве, какое действие оказывает это зелье. Если вы пусты, то ничего не почувствуете. Но если в вашей утробе живёт дитя, от него не останется и следа.

А?

От такого заявления я слегка прибалдела, даже позволила сунуть себе в руки грязную посудину.

— Пей, Даниэла, — сверля меня взглядом, приказал Редфрит.

Я тряхнула головой, пытаясь сбросить оцепенение. Нахмурилась.

— Ты понимаешь, что поступаешь нелогично? Будь я беременна от другого, уже давно отдалась бы тебе, а потом сказала, что это твой ребёнок, и попробуй докажи обратное. Я всё ещё невинна, потому и попросила дать мне время.

— Если ты невинна, то настойка на тебя никак не подействует, и мы продолжим завтракать.

Как у него всё просто. Да мне после этого кусок в горло не полезет ещё целую неделю!

Что, если беременность всё-таки имеется в наличии? Шансы, конечно, мизерные, но если это так, получается, я решу судьбу маленького существа? Но я ведь не его мать и не хочу рисковать! Не хочу взваливать на себя ещё и это бремя. Как и глотать эту мутную жижу, в которой микробов наверняка больше, чем в ближайшей канаве.

— Это ты всецело доверяешь своей ведьме, а я ей не обязана доверять, — крепче сжав пальцами дурацкий кубок, заявила в лицо Галеано.

Лицо это, вернее, королевская морда, посерело, если не сказать почернело, как вспаханное по весне поле. Редфрит схватил меня за руку и приказал:

— Я сказал: пей!

— Предпочитаю, чтобы меня осмотрел лекарь. Он подтвердит, что я невинна.

— Ты не откроешься ни одному мужчине! — ревниво прорычал его величество.

— Ну тогда пригласи какую-нибудь повитуху. Проверить, девственна ли я, — дело нехитрое.

— Пей, — упрямо повторил он.

Мысленно выругавшись, вскинула голову и твёрдо сказала:

— Не буду, — а потом под оханье Мильдгиты выплеснула зелье на пол.

Есть у меня вредная привычка: сначала действовать, а потом думать. Вот и сейчас, поддавшись эмоциям, я поступила точно также: опустошила кубок, только не так, как было угодно его величеству, чем снова вызвала его немилость.

С другой стороны, даже если бы мне дали сутки на раздумья, я бы всё равно не стала дегустировать Гитин напиток. Помимо вредных привычек у меня ещё имеются моральные принципы, а также инстинкт самосохранения.

Впрочем, насчёт последнего не уверена. Даже не знаю, что хуже: отравиться микробной водичкой или быть придушенной его величеством. А судя по выражению королевской морды, последний вариант развития событий был вполне возможен.

Редфрит даже сделал шаг в мою сторону, уничтожая те жалкие сантиметры личного пространства, что ещё оставались у меня в запасе. Я, как это водится, от него отшатнулась и, пожелав себе удачи, произнесла максимально спокойно и ровно:

— Я знаю, у тебя нет причин мне доверять, но я и правда невинна, а в тебе сейчас говорит ревность и чувство собственника.

— Во мне сейчас говорит здравый смысл.

Не льстите себе, ваше величество.

— Которое заглушает желание прибить тебя, — от души высказался этот демон.

Ещё один шаг, и я снова отступила, едва не врезавшись в мешающую нам танцевать это своеобразное «танго» Гиту.

— Я же сказала, что согласна на проверку. Отрава твоей ведьмы может показать только наличие либо же отсутствие интересного положения. А акушерка… я хотела сказать повитуха, проверит и подтвердит, что я невинная дева.

— Сам я тоже могу проверить, — продолжал наступать Редфрит.

— Не можешь! — категорично отрезала я и врезалась мягким местом в деревянную столешницу. Дальше отступать уже было некуда. — У тебя для этого нет… эмм… надлежащих инструментов!

Король сощурил глаза, а потом плотоядно улыбнулся:

— О, дорогая моя, надлежащие инструменты у меня как раз имеются.

Это он про тот, который утром был надстоящим? Вернее, подкальсонностоящим, если уж быть совсем точной.

— Лучше доверьте это дело профессионалам!

Проскользнув между столом и королём, я прытко, как горная козочка, отскочила от мужа-козла.

— Даниэла, всему есть предел, и моему терпению тоже. Хватит от меня бегать!

«Да я только во вкус вошла», — лихорадочно оглядываясь по сторонам в поисках убежища, собиралась выпалить я, но не успела.

Как и благоверный не успел настигнуть меня. Неожиданно дверь в лабораторию распахнулась, и на пороге показался запыхавшийся слуга.

— Ваше величество, только что прибыл гонец из Жеима! Ещё одна… жертва, — понижая голос до глухого шёпота, понуро сообщил он.

Ещё минуту назад я была уверена, что никто не сравнится со мной в искусстве доведения его величества до белого каления. Ан нет, до первого призового места я явно не дотянула. При слове «жертва» у Редфрита сделалось такое выражение лица, что захотелось зажмуриться. Лишь бы не видеть этой жути.

— Потом договорим, — бросил он мне, даже не глядя, и устремился к выходу из ведьмовского чулана, быстрым, по-военному резким шагом.

Когда все звуки на лестнице стихли, а я вспомнила о том, как дышать, сбоку раздался насмешливый голос Мильдгиты:

— Повезло на этот раз. Но не думайте, моя королева, что он забудет. Таким опрометчивым поведением вы роете себе могилу. Но… мне же лучше.

О чём это она?

Опасаясь, что если начну расспрашивать, меня опять начнёт колбасить, да и в принципе не желая задерживаться в обществе этой мутной девицы, подхватила юбки и поспешила к лестнице, затылком и каждым волоском на теле ощущая взгляд стервы.

Спускалась быстро, едва ли не перепрыгивая через ступени, и думала о том, что в этот раз действительно пронесло. Хотя Гита права, забыть он точно не забудет, наверняка ещё что-нибудь придумает. Оставалось надеяться, что известие о какой-то там жертве отвлечёт Редфрита на ближайшее время, я смогу перевести дух и подготовиться к новой битве.

А ещё хорошенько подумать над тем, что магия Эдары не фильтрует отдельно сказанные слова. Акушерка, профессионал… Что мне это даёт? Пока неизвестно. Но всё-таки какая-никакая лазейка.

На полдороге к королевским покоям меня перехватил Лео с сообщением: госпожа Реалис снова жаждет моей аудиенции. Избегать чародейки было глупо, к тому же мне ещё магии у неё учиться (на всякий случай), поэтому пришлось скрепя сердце согласиться с ней увидеться.

— Проводи её на террасу. Я так ещё и не позавтракала.

Хотя после всего случившегося аппетита не было и в помине.

— Будет исполнено, ваше величество. — Лягушонок поклонился.

Я успела сделать несколько глотков остывшего травяного отвара, когда по мраморным полам зацокали каблуки хираты. Приняв максимально мрачный вид, скрестила на груди руки, дожидаясь её появления, а спустя пару мгновений к своему удивлению увидела не недовольную или возмущённую моим поведением колдунью, а её же, только с лучезарной улыбкой и светящимися от радости глазами.

Эдара бросилась ко мне, схватила за руки и взволнованно зашептала:

— Я знаю, как исцелить мою девочку! Скоро! Очень скоро, Даниэла, ты вернёшься в своё тело!