Порочные занятия

Глава 3

ФЕНИКС

Такого со мной раньше никогда не происходило — заводиться в присутствии мужчины. Идиот, с которым я потеряла девственность на первом курсе, не в счёт. Это случилось только один раз, и я была пьяна.

Перед звонком Мариуса я перебирала одежду в поисках того, что надеть в субботу. Не успела я переодеться в этот старый серебристый топ, как зазвонил телефон.

И вот я здесь, на мне тонкий лоскуток ткани, прикрывающий верхнюю половину тела, и ничего, что могло бы скрыть мою киску. Я откидываюсь на подушки, положив телефон на стопку учебников.

Пока Мариус настраивает технику, я складываю ноги вместе, стараясь выглядеть привлекательно. Я так возбуждена, что все сознание устремилось прямо вниз.

Я уверена, что вся кровь циркулирует где-то на юге, потому что не могу думать даже о долгах, неоплаченном обучении или арендной плате. Я хочу прикоснуться к себе, чтобы снять напряжение.

И ничто не возбуждает больше, чем делать это, наблюдая, как Мариус двигается, обхватив пальцами член.

Он восседает на миниатюрном троне в полностью расстегнутой черной рубашке, открывающей смугло-бежевую кожу, которая в лучах заходящего солнца приобретает золотистый оттенок. Это подчеркивает контуры его скульптурных грудных мышц и впадинки между кубиками пресса.

Я хочу провести языком по дорожке, исчезающей за поясом его джинсов.

— Ну, тогда, — говорит он глубоким тоном, лениво растягивая слова. — Давай начнем.

Я тяжело дышу сквозь приоткрытые губы и напоминаю себе сохранять хладнокровие. Веду себя как саба с богатым хозяином. Это означает сопротивляться желанию наклониться вперед.

— Могу я тебя увидеть? — выпаливаю внезапно.

От его смешка кожу покалывает.

Мариус расстегивает джинсы и вытаскивает член длиннее, чем любой дилдо в «Красной комнате».

Из-за того, что телефон расположен под углом, он выглядит толще моего предплечья и украшен сетью рельефных вен. Массивная головка блестит от смазки, и у меня пересыхает в горле от его объёма.

Как, чёрт возьми, я справлюсь с ним в субботу?

Он что-то говорит, но я слишком занята стонами, чтобы расслышать.

— Опусти бретельку своей кофточки, — повторяет он.

— Хорошо.

Я спускаю атласную ленту с плеча, и она безвольно свисает с моей руки. Кружевные чашечки по-прежнему облегают мою грудь.

— Хорошая девочка, — говорит он. — Мы проведём время намного лучше, если ты будешь послушной.

Мои губы изгибаются в ухмылке.

— А если не буду?

— Поверь, ты не хочешь знать, что я делаю со своенравными девчонками.

Дрожь возбуждения пробегает прямо между ног. Я сжимаю бедра и сдерживаю стон.

— Может быть, мне нравится быть плохой. Или мне нравится бояться.

— Я буду иметь это в виду, когда ты встанешь передо мной на колени в субботу, — говорит он, и в его голосе слышится мрачное веселье. — Теперь потяни вниз другую бретельку.

Мое сердце взмывает. Ему все нравится настолько, что наш уговор насчет субботы все еще в силе. Я снимаю вторую бретельку с плеча, и атласная кофточка спадает до бедер.

— Сожми сосок. Представь, что я тяну его зубами.

Клитор пульсирует от этого приказа. Я сжимаю бугорок и немного тяну, посылая ударную волну по нервам.

Прикусив нижнюю губу, дышу быстрее. Мышцы внутри охватывает пульсация, а складки становятся блестящими.

Мариус наклоняется вперед, и второй сосок твердеет под его вниманием.

— Отведи ногу в сторону, как хорошая девочка.

Приказ в его голосе звучит так, будто он не привык получать ничего, кроме повиновения. Еще до того, как осознала, что он просит показать ему мою киску, раздвигаю ноги, устраиваясь возле камеры.

Прохладный сквозняк проносится по комнате, касаясь разгоряченной кожи, как ласка. Я бы никогда не сделала ничего настолько рискованного, но присутствие этого мужчины дает мне особое чувство безопасности.

— Готова, — рычит он.

Сердце воспаряет от его похвалы.

— Ты возбудилась, думая обо мне?

Жар разливается по щекам. Я беспомощна перед его мужским шармом. Но часть меня, противящаяся этой нужде, берет все под контроль.

Я отрицательно качаю головой.

— Маленькая врушка, — говорит он. — С такой влажной и блестящей киской. Зачем еще звонить мне в видеочат, не надевая трусиков?

Он прав, и я бы удвоила попытки вести себя хладнокровно, но низкий тембр его голоса гипнотизирует, возвращая в состояние вечной похоти.

Я скольжу пальцами вниз по животу, по свернутому атласу топа, к самому центру удовольствия.

Мариус наклоняется вперед, давая мне уверенность в том, что я смогла его зацепить. Он сжимает пальцы вокруг толстого члена с таким уровнем самоконтроля, которого явно не хватает мужчинам моего возраста. Не то чтобы у меня было много опыта, но я не ожидала такого спокойствия.

Я провожу нежными кругами по клитору и наблюдаю, как он смотрит на меня из-под полуприкрытых век.

— Разве ты не прелестна? — говорит он. — Нетерпеливая маленькая шлюшка.

Волна ощущений захлестывает так, что перехватывает дыхание. Что ты только что сказал?

— Ты наслаждаешься своим падением.

Я качаю головой, мой взгляд прикован к огромному члену. Его головка из темно-розовой стала багровой, с капелькой жидкости, которую мне до боли хочется попробовать.

Мариус ошибается. Я ненавижу, когда меня обзывают грязными словечками, но почему тогда реакция была такой сильной?

— Грязная девочка, — растягивает он, и звук доходит прямо до моего клитора.

Палец, кружащий по нему, ускоряется, надавливает сильнее, и я стону.

Что за идиотка будет показывать голую киску мужчине, с которым она только что познакомилась?

Стон жажды срывается с моих губ. Я двигаю пальцами еще усерднее. Меня возбуждают не слова, а то, как он их произносит. Как будто всем сердцем одобряет то, что я делаю.

Мариус такой спокойный и так хорошо держит себя в руках. Большинство мужчин уже потрогали бы себя, но не он. Взгляд прикован ко мне, но то, как резко понимается и пускается его грудь не скрыть.

— О чем ты думала, когда прикасалась к себе? — спрашивает он.

— Представляла, как хорошо быть у тебя на коленях, — вру я, потому что суетиться, пытаясь навести порядок в комнате — это не то, чем занимаются грязные девочки.

— Тебе нравится, когда тебя шлепают? — спрашивает он.

Я абсолютно не представляю, как это, когда тебя шлепают в реальности, но авторы в книгах подают это безумно сексуально.

— Обожаю, — говорю я. — Пэддлы, плети и флоггеры. Нет ничего лучше мужчины, который умеет держать всё под контролем.

Мариус стонет от моих слов, и я испытываю трепет триумфа от того, что вызвала такую реакцию.

— Маленькая озорная проказница, — с урчанием говорит он. — Я хочу, чтобы ты широко раздвинула свои красивые ножки.

У меня перехватывает дыхание, но я раздвигаю ноги, пока они не начинают дрожать от напряжения, представляя, как его руки будут держать меня в таком положении.

— Хорошая девочка. А теперь покажи, как ты кончаешь, фантазируя обо мне.

Я облизываю губы, чувствую себя такой беззащитной, лежа на кровати и демонстрируя свою мокрую киску. Любой мог бы войти прямо сейчас и увидеть меня, ведь я не помню, чтобы запирала дверь.

Мысль о том, чтобы быть пойманной, заставляет сердце подпрыгнуть, и я кружу пальцами сильнее, быстрее, будто искушая судьбу.

Мариус скользит пальцами вверх-вниз по всей длине жесткими рывками. Затем он смазывает головку члена круговым движением ладони.

Я потираю набухший клитор, мои движения повторяют его, представляя, как бы он лично доставлял мне удовольствие.

Каждое поглаживание — это водоворот ощущений, который задерживается в самом ядре моего тела, пока оно целиком не превращается в оголенный нерв.

— Ты близко, — говорит он.

Я киваю, слишком поглощенная его плавными движениями вверх-вниз, чтобы осознать, насколько прерывистое моё дыхание. Касаясь себя под его командованием, ощущаю, словно это он подталкивает меня к расплавленному экстазу. Кульминация всё ближе и ближе.

Мариус тяжело дышит, его грудь ходит ходором, когда он отшлифовывает этот огромный, твердый член.

Пульс у меня в ушах — барабанная дробь.

Я на грани срыва, когда он говорит:

— Трахни свою киску пальцами.

— Но я…

— Сейчас же, Феникс.

Застонав, убираю палец с клитора и разочарованно выдыхаю, когда сладкое удовольствие уходит. Затем проскальзываю в дырочку и понимаю, что я более горячая, скользкая и мокрая, чем когда-либо. Просто от вида и голоса этого мужчины. Мои мышцы сжимаются вокруг пальца, нуждаясь в большем.

— Вот и все, — говорит Мариус напряженным голосом. — Я хочу, чтобы ты использовала два пальца.

Просовываю внутрь указательный и средний.

— Вот так?

— Сильнее. Быстрее, — говорит он и ускоряется.

Я двигаю пальцами внутрь и наружу, представляя, каково было бы, если бы он заполнил меня своими пальцами, членом или какой-нибудь игрушкой.

Сладкие ощущения, которые были раньше, возвращаются вдвойне, и я усиливаю толчки. Не успеваю опомниться, как оказываюсь на грани.

— Подними бедра, — рычит он и ускоряется. — Покажи мне, как ты кончаешь.

Я делаю, как он говорит и всхлипываю. Экстаз закручивается водоворотом, набирая скорость по мере моих движений.

Клитор настолько чувствителен, что простое прикосновение ладони наполняет меня волнами удовольствия.

Тьма застилает зрение.

— Так близко…

— Какие милые звуки ты издаешь для меня, — говорит он тем самым культурным тоном. — Но я хочу услышать, как ты кончаешь.

Апогей подкрадывается, и мой голос становится громче, прерывистее, требовательнее. Мышцы живота напрягаются, перекрывая доступ воздуха перед тем, как я взрываюсь огромным шквалом ощущений.

— О, черт!

Всё сжимается вокруг пальцев волнами удовольствия настолько интенсивного, что тело содрогается. Я шиплю сквозь стиснутые зубы, отчаянно стараясь не транслировать свой звук людям в комнатах по обе стороны.

Когда мой оргазм затихает, я падаю на спину, тяжело дыша, наблюдая за Мариусом из-под полуприкрытых век. Его кулак движется по стволу быстрыми, скручивающими движениями. Я пытаюсь запомнить, что ему нравится, для нашей встречи, но не могу собраться. Даже ноги сдвигаются.

— Держи их открытыми, — говорит он, голос выводит меня из ступора. — Возьми пальцы в рот.

Застеснявшись, я задаюсь вопросом, правильно ли расслышала.

— Вылижи их дочиста, — его рычание — это команда, от которой я не могу отказаться.

Я провожу языком вверх и вниз по влажным пальцам, устраивая Мариусу шоу. В комнате тишина, если не считать его хриплого тяжелого дыхания и отдаленных звуков, доносящихся из коридора.

— Скажи мне, какая ты на вкус.

— Восхитительная, — говорю я, мой мозг не в состоянии выдать описание.

Он одобрительно урчит, двигаясь сильнее, быстрее, короткими рывками.

— Если бы ты была здесь, я бы вылизал твою киску и доводил до оргазма снова и снова, пока не потеряешь сознание.

— Это нереально.

Его порочный смех заставляет волосы на затылке встать дыбом.

— Сколько оргазмов ты можешь выдержать?

— Ммм… три?

— Не могу дождаться, чтобы насладиться тобой…

Что бы он ни собирался сказать, всё прерывается низким стоном, который отзывается внутри меня.

Мариус выплескивается на кубики пресса, мышцы груди и доходит до впадины между ключицами. Мои губы приоткрываются. Как это будет, когда он кончит внутри меня?

— Черт возьми, — говорит он со стоном. — Я не могу дождаться, когда ты будешь в моей игровой комнате.

Глаза закрываются, Мариус говорит что-то о своём адресе. Я бормочу «до встречи» и машу рукой, позволяя ему самому повесить трубку.

Мгновение спустя телефон жужжит от сообщения. Когда он вибрирует снова, я перекатываюсь к стопке учебников и проверяю сообщения.

Текст гласит: «Суббота, ужин в шесть». С адресом, содержащим гиперссылку, которая ведет на Гугл-карты. Я открываю её, и когда она, наконец, регистрирует, где он живет, у меня отвисает челюсть.

По мебели в его спальне я уже поняла, что Мариус богат. Но он живет в одном из самых больших домов среди викторианских вилл, выстроенных полумесяцем с видом на море.

Никто из живущих там никогда не принадлежал к среднему классу. Эти виллы выглядят так, словно стоят по меньшей мере пять миллионов фунтов стерлингов.

Я не представляю, как сосредоточусь на университете на этой неделе, зная, что впереди ждёт суббота.

Чего бы это ни стоило, я должна заманить Мариуса в ловушку.

Он — решение всех моих проблем.