Порок и добродетель (Звонок из преисподней)

1

Вечеринка уже достигла стадии общих разговоров, пьяного смеха и все усиливающегося шума, вызванного теснотой и избыточным потреблением алкоголя. Хозяйка, которую одновременно волновали ее еще не совсем устойчивое общественное положение и состояние ее только что отделанного пентхауза[1] на Итон-сквер, разрывалась между гордостью за то, что больше сотни людей сочли возможным принять ее приглашение на вечеринку по поводу новоселья, и ужасом, что рано или поздно кто-нибудь сбросит на пол какое-нибудь из тщательно подобранных произведений искусства, или небрежно посыплет пеплом ее свежевыкрашенный шелковистый ковер, или выльет бокал вина на специально заказанный нежный бархат обивки кресел. От шума голова ее раскалывалась, не говоря уже о беспокойстве по поводу того, во что все это обойдется.

– А, Джулия! – Она с энтузиазмом схватила за руку высокую рыжую женщину, имевшую неосторожность пройти мимо. – Все идет нормально, как вы думаете? – Она не могла скрыть беспокойства, которое просвечивало, как кирпичи сквозь облупившуюся штукатурку.

– Все чудесно! – поспешила заверить ее гостья. – Я тут подслушала, как вас хвалили…

– Самое главное, что вы довольны, – дипломатично промолвила Джулия. – Ведь вы… были моей клиенткой.

– Которой еще предстоит показать счет мужу.

Джулия улыбнулась этому замечанию, так как прекрасно знала, что Лейла Бейнбридж была замужем за свежеиспеченным миллионером, которому совершенно наплевать, как его жена тратит деньги, – лишь бы она не мешала ему тратить свое собственное время как заблагорассудится, а именно – на других женщин.

– Я дала кое-кому ваши координаты, – продолжала Лейла. – Надеюсь, это принесет вам новые заказы.

– Я работаю только в охотку, как говорится, – заметила Джулия. – Но я рада, что вы довольны.

– Довольна… Дорогая, я в совершеннейшем восторге! Вы так талантливы…

– А вы очень добры. Теперь я могу спокойно покинуть вас.

– Что вы, так рано! Мне хотелось бы представить вас нескольким влиятельным лицам…

Джулия постаралась улыбнуться. Заказ есть заказ, и еще раз заказ.

– Ну, в таком случае…

– Не торопитесь, пожалуйста! Я только попрощаюсь с теми, кто уже уходит…

А именно это Брэд Брэдфорд и собирался сделать. Он приехал поздно. Затащила его сюда его нынешняя любовница. Впрочем, роман был уже на излете, и ему все жутко надоело; его охватила такая смертная тоска, какая в последнее время случалась с ним все чаще и чаще. Если в ближайшее время что-нибудь не произойдет, он сбежит, отпустит все тормоза, рванет куда-нибудь очертя голову – после чего будет чувствовать себя еще паскуднее. С Анжелой покончено. Он это понял, стоило ему ее снова увидеть. Надо с ней разделаться еще до возвращения в Бостон. Ему нужно что-то новенькое. Новый вызов, новые, более трудные высоты, новые препятствия для преодоления.

В этот момент Брэд заметил, как она вошла в комнату. Его как током ударило. Откуда она взялась? «Ну и красотка», – подумал он. Одно лицо чего стоит! Он глубоко и шумно вздохнул. Господь услышал его молитвы. Раньше он ее не видел: вероятно, она бродила по другим многочисленным комнатам пентхауза. Но лучше поздно, чем никогда. Она – именно то, что ему сейчас нужно. Точеное лицо с несколько суровым выражением сдержанности и отстраненности. Именно с такими ему и хочется всегда скрестить шпаги. С другой стороны, ее улыбка согревала, и в ней скользил намек на что-то интересное в будущем. Как раз таких он и любил. С ней можно первоклассно развлечься… У нее есть для этого все данные.

Кроме потрясающего лица, она поражала простотой и элегантностью женщины, знающей себе цену. Свободное платье из джерси кремового цвета, облегавшее ее, подчеркивало в нужных местах соблазнительность фигуры. Ноги у нее начинались от подмышек. Он стоял слишком далеко, чтобы определить цвет глаз. Видел только, что они огромные и дымчатые. А волосы были цвета осенней листвы. Держалась она великолепно: прямая спина, голова гордо откинута, движения полны естественного достоинства, которое сразу охлаждает охотников пофамильярничать. Примерно двадцать пять лет, решил он, и холодна как лед. Уверена в себе: все ее при ней, и делиться ни с кем она не намерена.

«Ну да, – подумал он возбужденно, – ледник так ледник. Один из тех, под чьей шапкой прячется вулкан».

С этого момента он не отрываясь следил за незнакомкой. Куда бы она ни пошла, он не отводил от нее взгляда. Хотя она ни разу не взглянула на него, по положению ее плеч и некоторой напряженности в посадке головы, он понял, что она ощущает его присутствие, и знает, что он следит за ней. Он не приближался к ней, выжидая удобного момента. С такой нужно быть осторожным.

Наконец удобная возможность представилась. Брэд увидел, что она отошла от группы людей, с которыми только что беседовала, и прошла к двери на террасу, выходящую на площадь. Ее остановил мужчина, что-то спросил, но она решительно качнула головой и оставила его стоять неподвижно глядящим ей вслед. Она выскользнула из душной жаркой комнаты, полной сигаретного дыма и гула голосов, на свежий воздух. Брэд остановил проходящего официанта, взял у него два бокала с подноса и направился на террасу. Она стояла у перил, подняв голову к ночному небу, и глубоко, с наслаждением дышала. Апрельский вечер был напоен весенней свежестью, и, когда она вдыхала чистый воздух, грудь ее вздымалась под тонкой тканью платья.

Брэд почувствовал желание. Да, тут перед ним настоящая женщина. Весь полный приятного предвкушения, он вышел за ней на террасу.

– Мне кажется, вы не отказались бы от вина, – сказал он, протягивая ей один из бокалов. Она не шелохнулась, только посмотрела на него свысока, как будто с большого расстояния. – Я ничего не жду взамен, – поспешил добавить он, включая улыбку на полную мощность.

Она взяла бокал.

– Благодарю. – С этакой прохладцей. – Вы на редкость наблюдательны, – добавила она.

Это был ее напиток – джин с тоником.

– Я следил за вами весь вечер.

– Знаю, – спокойно заметила она, не выказав никакой реакции.

– Мы что – просто болтаем или разговариваем всерьез? – Обескуражить его было невозможно.

«Серьезный разговор – последнее, что у тебя на уме», – подумала Джулия. Этот мужчина просто излучал секс. Все у него – слегка чересчур. «Чересчур красив, чересчур самоуверен, и вообще – все чересчур», – подумала она с раздражением. Она на таких мужчин всегда плохо реагировала. Такие уверены, что весь мир у их ног, включая его женскую половину. Она чувствовала его взгляд так сильно, как будто он касался ее пальцами. «Какой странный цвет глаз, – подумала она. – Не голубой, не зеленый, а как море в отблесках солнца, все время переменчивое». В уголках глаз и рта – маленькие морщинки от смеха и нахальства, но лицо как высеченное из камня, слишком уж правильное и красивое. «Такие по всему миру аперитивы рекламируют», – подумала она презрительно.

– Желаете, чтобы я представился по всем правилам?

Она вздрогнула, сообразив, что он подошел совсем близко, пока она вслушивалась в его голос. Звучит не совсем по-американски, но, с другой стороны, и не по-английски. Нет назойливого «р», к примеру. «Возможно, учился в Англии?» – подумала она. Теперь он уже стоял так близко, что она чувствовала его, как тепло от электрокамина.

– Меня зовут Брэдфорд, но друзья называют Брэд. Я знаю, кто вы. Порасспросил.

Он протянул ей руку, но ее тянуло к его глазам. Казалось, они расширились, охватывая ее всю целиком. И она приняла его руку, сама того не желая, ощутила его прикосновение, и все ее тело, казалось, охватил огонь. Джулия быстро отпустила руку, с трудом перевела дыхание. «С ума я схожу, что ли? – подумала она. – Что со мной происходит?» Он обволакивал ее жаром своей сексуальности. Она остро ощущала его всего – его рост, его физическое совершенство, живость его глаз, притягательность его улыбки. Вокруг него существовало силовое поле, которое она могла чувствовать, даже слышать, и оно разбивало ее самообладание на тысячи мелких кусочков. «Да это ни на что не похоже», – подумала она, подивившись, как тяжело и быстро бьется ее сердце.

– Пожалуйста, по крайней мере, не торопитесь с выводами. Не приговаривайте меня сразу, – улыбнулся он.

«Ну, тут уж у меня нет никаких сомнений», – подумала она, а вслух сказала:

– Я бы предпочла, чтобы вы смирились с моим отказом.

– В девятистах девяноста девяти случаях это означает «да».

– Так значит, сейчас вам выпадает тысячный номер.

– Явно какая-то неисправность.

Он был, как это там американцы говорят, непробиваем. Да, именно так. Его наглая самоуверенность завораживала, но в то же время бахвальство раздражало.

– Я сама занимаюсь ремонтом, – резко возразила она.

Снова усмешка.

– Похоже, вы хотите поставить меня на место? – Его глаза блуждали по ней, она ощущала их как щекотку. – И сколько же в вас росту? Пять футов восемь дюймов, сто тридцать фунтов?[2]

Джулия поразилась точности его догадки. Видать, большая практика.

– Так что у меня преимущество в пять дюймов.

– Уверена, вы не забываете им пользоваться!

Он жизнерадостно рассмеялся. Она не давала ему спуску! Не только язык как бритва, но и головка быстро соображает. Именно то, что ему сейчас нужно.

– Мы зря теряем время, – уверенно заявил он.

– Нет. Это вы теряете время зря. Замечательно! Словесная дуэль с женщиной так скрашивает предварительный этап.

– Я никогда и ничего не теряю зря, – уверил он ее с серьезным видом. – По моей библии терять что-то зря – восьмой смертный грех.

– Но вы же сами ее писали!

Он снова рассмеялся. Ей никогда еще не приходилось встречать настолько физически ощутимого человека. Она чувствовала его всем своим существом, от корней волос до кончиков ногтей. Такого с ней никогда еще не бывало. Словно он сорвал с нее бинты и положил руки на нежную чувствительную кожу.

– Прелестно! – Он помолчал. – Почти так же прелестно, как прелестны вы сами. – Никакой реакции. – Вам не нравится, когда вам говорят, что вы прелестны? – Склоненная набок голова. – Ах да, понимаю, для вас это уже клише. Простите великодушно. Я такой ошибки снова не повторю. Не хочу, чтобы вы подумали, что я еще один назойливый мужик.

– Я вообще о вас не думаю, – уверила она его. – А теперь пропустите меня, пожалуйста.

– И потерять возможность достойно вам ответить? Ни за что.

– Тогда следите за мной.

– Я и занимаюсь этим весь вечер. Надеялся, что мы могли бы с вами пойти в какое-нибудь более интересное место.

– Я не собираюсь с вами никуда идти, – возразила Джулия.

За спиной Брэда кто-то произнес:

– Мы уходим к Аннабель, Брэд. Пойдешь с нами?

– Я знаю местечко куда лучше, где открыто допоздна, – твердо произнес Брэд.

– Нисколько не сомневаюсь. Пожалуйста, дайте мне пройти.

– Только если вы разрешите мне повести вас куда-нибудь.

Она поставила свой бокал на кирпичный парапет.

– Не советую вам никуда меня вести, – отрезала она. И прежде чем он успел ее остановить, проскользнула мимо, обдав его запахом духов – он узнал Шанель номер 19, – и скрылась в гуще гостей.

Только бы убежать. Джулия направилась к спальне, где были сложены пальто. Пока она искала свое, вошла брюнетка, которую она немного знала.

– Я видела, ты там с Брэдом разговаривала, – заметила она.

– Так вот кто это был?

Брюнетка огорченно рассмеялась.

– Здорово действует, верно? И так всегда. Но просто восхитительно, верно? Собираешься с ним покувыркаться?

– Я никогда этого не делаю, если у них ничего другого нет на уме.

– Анжела придет в ярость. Она-то думала, что пришила его к себе навечно.

– Этого иголкой не возьмешь, – медленно произнесла Джулия.

– Не поняла, – удивилась брюнетка.

– Он тоже не поймет, – ответила Джулия.

Но когда она вышла из спальни, он стоял, прислонившись к стене, и явно ждал ее.

Ситуация показалась Джулии забавной, и она рассмеялась.

– Вы очень мило смеетесь, – заметил он. – Подходяще для вашего голоса.

Ее смех напомнил ему те шоколадные конфеты, которые он всегда привозил матери: хрустящая внешняя оболочка, а внутри кисло-сладкая начинка. Одной было просто невозможно ограничиться.

Кто-то, проходя мимо, крикнул:

– До встречи в Бостоне, Брэд!

Он повернул голову, сверкнул улыбкой.

– Да… разумеется…

– Так вот вы откуда? – помимо воли заинтересовалась Джулия. – «Родина бобов и стручков»…

Снова смех.

– Верно. Но, вопреки словам поэта, я еще не разговаривал с Богом. Предоставляю это делать моей матери.

Джулия сделала последнюю попытку.

– Послушайте, у меня внизу машина.

– Оставьте ее. Я договорюсь, чтобы вам ее подогнали к дому.

Она заметила блеск в его глазах, и внутри у нее похолодело. «Вот дрянь!» – подумала она. Он не просто давит, он наваливается всей своей тяжестью. Его неукротимая самоуверенность натолкнулась на ее чувство собственного достоинства. С этим экземпляром справиться будет нелегко. Всем своим видом он давал понять, что для него нет ничего невозможного, – в крайнем случае, он немного подождет.

– Моя машина прямо у подъезда.

Он взял ее за руку. Стоило ему до нее дотронуться, как Джулия поняла, что она пропала.

Машина оказалась «бентли континенталь» серебристого цвета.

– Под цвет ваших глаз, – заметил он.

Садясь в машину, она решила, что, должно быть, излишне много выпила. В голове как мухи жужжали. Что это – алкоголь или возбуждение? Она не могла сказать точно. Знала только, что ей это совсем не нужно, и злилась, что поставила себя в такое положение. Совсем на нее не похоже. До сего времени ей всегда удавалось мгновенно охладить самые пылкие притязания любого мужчины. С этим так не получалось, и ее это беспокоило. Она давно решила для себя не ввязываться ни в какие отношения. Этот человек поставил ее решение под сомнение с того «самого мгновения, как она почувствовала на себе его взгляд. «Вечер без иллюзий?» – подумала она.

Иллюзий Джулию лишило ее краткое неудачное замужество. Она вышла замуж в девятнадцать, а в двадцать один уже развелась, потому что муж бросил ее ради другой женщины. Сейчас, когда ей уже двадцать шесть – через четыре месяца двадцать семь, – она упрямо оставалась одна, словно соорудив себе укрытие из обломков неудачного брака, в которое она забивалась при малейшем признаке интереса к ней со стороны мужчин. Этот, с беспокойством подумала она, готов сломать стены, которыми она себя окружила. Вот и рассуждай после этого о мужской самонадеянности! Той самой, которая появляется в результате стопроцентного успеха у женщин. Она не сомневалась, что как минимум тысячная в его списке. Такие красавчики любят разнообразие. Он, похоже, срывает женщин, как цветы, и выбрасывает, стоит им подвять. «Только не я», – решила она твердо. Зачем искать неприятностей? И тут в ее голове снова возникли слова, которые, уходя, сказал ее муж.

– Я тебе не нужен, Джулия. Тебе никто не нужен. У тебя есть ты. Вся беда в том, что ты так боишься взломщиков, что всегда хранишь себя под замком. – Джулия снова почувствовала тупую боль обиды. «Ну что же, – подумала она, – просто я не подхожу для того, чтобы сидеть в ожидании, когда тебя сорвет какой-то американский выскочка из Бостона».

– Приятные мысли? – поинтересовался выскочка.

– Нет.

– Надо же! Такие вещи на начальной стадии игры говорить не полагается, – пожурил он ее, но в глазах мелькали веселые искорки.

– Никогда не любила спорт. Отвезите меня домой, пожалуйста.

– А где дом?

– Кенсингтон, Хорнтон-стрит.

– А, я знаю, где это.

Джулия занимала верхний этаж дома как раз напротив станции подземки, в нескольких остановках от Слоан-стрит, где она работала. Когда машина свернула на ее улицу, она уже держалась рукой за ручку дверцы.

– Около того столба. Машина остановилась.

– Спасибо, что подвезли.

– Не стоит благодарности. Как насчет того, чтобы посмотреть, как вы живете? Я бы не отказался от чашки кофе.

«Он – как сорняк, – устало подумала она. – Только выдернешь в одном месте, глядь, а он пророс уже в другом». Вот только в своей постели она ему прорасти не даст.

– Чашку кофе получите, – недвусмысленно сказала она.

Он последовал за ней по лестнице, покрытой красным ковром, к двери, затем через холл и еще одну дверь в большую гостиную, где одна стена почти сплошь состояла из окон, выходящих на улицу. Джулия зажгла верхний свет и подошла к окнам, чтобы задернуть занавеси из тяжелого хлопчатобумажного атласа с красными и черными маками по белому фону, в тон обивки кресел и дивана. Пол был деревянный, покрытый темным лаком и напоминающий черное дерево. По нему разбросаны несколько шелковистых восточных ковриков в тех же тонах, а в черных лакированных вазах стояли охапки красных и белых гвоздик. Брэд снял пальто и бросил его на одно из кресел, а Джулия исчезла – как он предположил, в кухне.

– Черный, без сахара! – крикнул он ей вслед.

Склонив голову набок, он читал названия книг, стоящих на полках в углублениях по обе стороны камина. Много книг по искусству и дизайну. Еще романы, мемуары, исторические работы и «Америка» Алистера Кука. «Ну и ну», – подумал он. Неудивительно, что она в курсе насчет Бостона. Тут у нее целая полка книг о Соединенных Штатах. Да, это будет интересное приключение.

– Надо же, как быстро! – воскликнул он, когда она вошла в комнату с подносом, на котором стояли керамический кофейник, чашки, блюдца и сливочник. Сахара не было.

– Я, уходя, включаю кофеварку. Так что кофе всегда готов, когда я возвращаюсь. Люблю выпить чашечку перед сном.

– И я!

Брэд достал сигареты, зажигалку и положил их на кофейный столик, прежде чем взять у нее чашку. Хорошие чашки, с блеклым рисунком, матери такие нравятся. Она отказалась от сигареты, взяла свою чашку и села в кресло, скрестив длинные ноги. Холодный взгляд, которым она смотрела на него, ясно говорил: хоть на уши встань, ничего не добьешься!

В нем кипело возбуждение. Ему нравилось, когда ничего не давалось легко. С этой можно и на чемпионат. Ему нравилось побеждать сильных, а эта, он был уверен, заставит его побегать.

Он улыбнулся ей.

– Мне нравится, как вы молчите, – промолвил он, показывая, что ее молчание нисколько его не беспокоит, – и кофе у вас неплохой.

Он с удовлетворением оглядел уютную комнату с яркими, но спокойными расцветками. Ему нравилось, что она не болтает нервно и не старается казаться умной; это сразу бы выдавало в ней новичка. Да и правду сказать, женщина с ее внешностью должна была бы иметь дело с мужчинами с той поры, как натянула свою первую пару нейлоновых чулок.

И еще он чувствовал в ней глубину, понимая, что пока он только слегка замочил в воде кончики пальцев. Пора нырнуть поглубже. Загасив сигарету, Брэд поставил чашку с блюдцем на столик и пересел на диван, поближе к ней. Он положил руки ей на плечи и повернул ее к себе. Она не сопротивлялась. Только разглядывала его из-за дымовой завесы своих потрясающих глаз. При ближайшем рассмотрении кожа у нее оказалась, как у младенца, а в серых глазах виднелись маленькие черные точки. От нее чувственно пахло, а свет от лампы придавал ее рту эротическое очертание. Наклонив голову, он слегка коснулся губами ее губ. Она не отодвинулась. Просто позволила ему себя поцеловать.

– Я весь вечер хотел это сделать, – признался он.

Ее взгляд не сказал ему ничего, но губы были мягкими и податливыми.

– Принимаю ваше молчание за разрешение повторить…

На этот раз поцелуй был увереннее, потому что он обнял ее и прижал к себе, телом ощущая ее грудь и длину бедра. Совсем другой поцелуй.

Увертюра закончилась, начинался первый акт. «Если мне это не нужно, – мельком подумала Джулия, – самое время сказать об этом вслух». Но настроение ее менялось, сейчас она ощущала не столько апатию, сколько фатальность происходящего. Любой протест был бы пустой тратой времени. Кроме того, она знала, что это произойдет, даже если она не готова дать своего разрешения. И как-то плохо думалось, потому что теперь он целовал ее так, как ее не целовал никто и никогда. Он не занимался этим как чем-то предварительным и обязательным перед переходом к главному, подобно тому, как это делал Дерек. Нет, его поцелуи были глубоки и в то же время сулили еще большее, более сильное наслаждение, и они странно действовали на Джулию: они кружили ей голову и будили чувства, которые она, как оказалось, долго в себе скрывала. Его губы и язык вызывали в ней совершенно необыкновенные ощущения. Ей казалось, ее рот стал удивительно чувствительной антенной, способной принимать и посылать – если судить по его реакции, – самые утонченные сигналы. Поцелуи становились все более продолжительными и страстными, все менее сдержанными. Джулии казалось, что ее поглощают, вырывают из собственных рук, в которых она сама себя держала, что она не способна устоять перед мощной, страстной и нежной атакой этого мужчины.

Зазвонил телефон. Брэд слегка оторвал от нее губы, как бы спрашивая, нужно ли ей отвечать. Но Джулия воспользовалась этой возможностью снова вздохнуть полной грудью.

Звонила Крис, ее самая давняя и близкая подруга.

– Ну, как вечеринка? – спросила она.

– Да как обычно…

– Стоящего никого не было? – Крис всегда пользовалась подобными случаями для охоты за мужчинами.

– Пока трудно сказать.

Как всегда, Крис поняла ее с полуслова.

– Ты там не одна!

– Ну…

– Господи, Джулия! Только не говори мне, что я чему-то помешала.

– Да нет.

– Ничего больше не говори. Ты завтра вечером дома будешь?

– Да.

– Забегу где-нибудь около восьми, ладно?

– Договорились.

– Жду не дождусь!

Когда она вернулась, то не села рядом с ним на диван, а опустилась в кресло, в котором он раньше сидел, и налила себе еще кофе. Черт бы побрал этот телефон! Ясно, что для нее на этом все кончено. А ведь ему удалось ее здорово подзавести. «Здорово! Господи, – подумал он, – это еще слабо сказано». Там в ней такой огонь, у какого ему не приходилось греться уже долгое время. Он насчет нее все правильно угадал.

– Поужинаем завтра вместе? – спросил он.

– Нет.

Он удивился.

– Тогда в субботу? Мы можем весь день провести вместе…

– У меня есть дела на уик-энд.

– Ладно, тогда в субботу вечером.

Он чувствовал, что улыбка неестественно застыла у него на лице, но держался, потому что ее сопротивление разжигало его. Он уже давно не ощущал такого голода и такого острого предвкушения. Слава Богу, что он согласился пойти на эту вечеринку.

Джулия следила за тем, как он наблюдает за ней. «Испорчен, – думала она. – До мозга костей. Не привык к отказам». Она мысленно встряхнулась. Слава Богу, что позвонила Крис. Спасенная телефонным звонком? Потому что она ясно чувствовала, что сдается. «Зачем он тебе нужен? – холодно рассуждала она. – Плейбой и бабник, который хочет развлечься за твой счет. Ну и что, – спорила она сама с собой, – ты ведь не пытаешься найти замену Дерену? Скажи спасибо, что все, что этому субъекту надо, – это игры и развлечения». Она резко поднялась.

– Уже поздно. Мне завтра работать.

Он тоже поднялся, но упрямо повторил:

– Вы не ответили насчет ужина в субботу.

Только чтобы избавиться от него, она сказала:

– Ладно.

– Заеду за вами в половине восьмого.

Черт! Она собиралась договориться где-нибудь встретиться и не прийти.

– Мы вполне могли бы назначить встречу где-либо, – предложила она.

– Ничего подобного, – возразил он поспешно, давая понять, что хорошо понимает, о чем она подумала. Тогда она смирилась.

Он не стал ее больше целовать, что, как ни странно, вызвало у нее раздражение.

– Тогда до субботы, – заключил он. Она закрыла за ним дверь.