Последнее лето в Аркадии

Глава 18

Мы проводили Григгзов в аэропорт Перпиньян и принялись обсуждать их по дороге до Коллиура. Я вела машину, дорога была трудной, но не думать о Мэдди я не могла, поэтому и завела тот разговор. Честно говоря, глупо было вываливать на скромницу Тесс свои догадки относительно романа Фергуса, но длинный язык в очередной раз сослужил мне дурную службу. Проклятие, сколько раз еще я должна напоминать себе, что нельзя лезть в чужую частную жизнь! Лучше мне было не раскрывать и рта.

Я видела, что Тесс потрясена моим заявлением. Ей и в голову не пришло бы заподозрить Фергуса в измене! Конечно, по ней сейчас не скажешь, что она пуританка, но нам-то с Мэдлин известно: в душе наша Тереза по-прежнему скромная монашка. Удивительно, честное слово! Дожить до наших лет и сохранить такую наивность! Нам с Мэд до сих пор приходится следить за собственными высказываниями в ее обществе. Иногда даже хочется разразиться самыми витиеватыми ругательствами, чтобы посмотреть, как Тесс будет шокирована. Представляете, недавно мне пришлось просветить ее насчет лесбиянства, так она была в ужасе! Не от мира сего, ей-богу!

Нет, ну как ей удалось дожить почти до седин и остаться наивной дурехой? Ничего не вижу, ничего не слышу — вот ее принцип. Тесс всегда сдержанна и спокойна, но, я уверена, в душе у нее царят полный хаос и смятение чувств. Я бы не поменялась с ней жизнью. Иметь сына вроде Тома! Конечно, он неплохой парень, но с ним совсем не просто строить отношения. Быть замужем за мистером Хозяином Мира (так мы зовем Джерри за глаза, и даже Тесс иногда посмеивается над этим прозвищем), который не мыслит себя вне службы! Джерри живет работой, черпает в ней силы и уверенность, а все остальные грани мира, похоже, выше его понимания.

Я всегда считала, что его помощница, Сьюзен Вителли Мур, — самое несчастное существо на свете. Думала, Джерри продыха ей не дает.

Я немного знакома с этой Сьюзен. Когда она училась в старшей школе, то частенько бывала в общественных конюшнях Дублина, где в то время занимались верховой ездой мои дочки. Тогда у нас с Рики еще не было своей конюшни. Ирландия — очень маленькая страна, а уж Дублин и того меньше. Здесь постоянно пересекаешься с одними и теми же людьми.

В общем, когда Тесс упомянула помощницу мужа, я тотчас поняла, о ком идет речь. Мать Сьюзен владеет небольшим магазином в городе, отец — итальянец, который довольно продолжительное время жил в Ирландии, а затем уехал на родину…

Впрочем, я отвлеклась. Вернемся к Мэдди и ее мужу Фергусу. Вы спросите, с чего я взяла, что у него рыльце в пушку?

Это элементарно. Налицо были все признаки измены. Целый список. Фергус мог стать идеальным примером для статьи «Как понять, что муж вам неверен». Таких материалов полно в любом глянцевом журнале.

Признак первый. Фергус никогда не отличался излишней щедростью — скорее с него писался образ дяди Скруджа. И вдруг он начинает покупать духи от Кельвина Кляйна вместо дешевого «Олд спайс». Поверьте, у меня прекрасный нюх на парфюм.

Признак второй. Трансплантация волос. Фергус прикрыл свою лысину якобы ради работы, хотя раньше отсутствие густой шевелюры являлось его фирменным знаком. Собственно, свою любимую роль в сериале он получил именно поэтому. Его герой казался трогательным и располагающим к себе как раз благодаря залысинам на лбу.

Признак третий. Фергус покупает абонемент в шикарный фитнес-центр. Тоже из-за работы? Кого эта уловка может обдурить?

Есть и другие доказательства. Как-то под Рождество моя Китти, которой всего семнадцать, вернулась домой и рассказала, что видела дядю Фергуса в «Темпл-баре» вместе с какой-то юной особой. Разумеется, я демонстративно махнула рукой на эту новость и нашла для Китти достойное объяснение (ужин с коллегой по работе), чтобы малышка не сделала лишних умозаключений. Но даже если она к ним и пришла, то оказалась достаточно сообразительной, чтобы не ляпнуть что-нибудь в нашей компании.

Мэдди я ничего не сказала. Боялась лишь осложнить ситуацию. Фергус мог образумиться, но если бы случился скандал, кто знает, как бы сложилась судьба брака Григгзов? Что стало бы с Кольмом?

Бедняжка Кольм. Странный застенчивый мальчик. Лично у меня его вид вызывает приступ острой жалости. Мои девочки не раз пытались увлечь его какими-нибудь играми или вытащить в город, но он не шел на контакт. Кольм весь прыщавый и очень тощий. Порой я начинаю сомневаться, что в доме Григгзов его кормят. Мэдди никогда не рассказывала рецептов, не хвалилась тем, что освоила новое блюдо, как бывает между подругами. Может, она вообще ничего не готовит? Если настает очередь Григгзов пригласить нас на ужин, мы все идем в ресторан, а не к ним домой. Фергус выбирает «недорогие местечки», как он их называет. По-моему, им больше подошло бы название «дешевые забегаловки».

Я сильно волнуюсь за Мэдди. Знаете, в последнее время у нее ужасные мешки под глазами. Не темные круги (которые тоже есть, но это объясняется, видимо, хронической диетой), а настоящие мешки, как у алкоголика с проспиртованной печенью и больными почками. А ее худоба! Это же истощение!

Ладно, хватит деталей.

Мы проводили Григгзов и направились домой. С того момента события стали постепенно закручиваться в тугую спираль, которая должна была в конце концов развернуться. Всю первую неделю меня неотступно преследовало чувство, что подходит к концу целый жизненный этап. Тесс высмеяла бы меня, прочитав эту фразу. Она ненавидит клише.

Оглядываясь назад, на майский отдых, я все чаще прихожу к мысли, что предчувствие конца владело не только мной. Я говорю о конце совместных выездов на отдых, дружеских отношений, развале нашей компании. Думаю, Мэдди придерживалась той же точки зрения. Иначе чего ради в первый же день, на пляже, она словно невзначай заметила:

— Идея отдыхать скопом больше не кажется мне привлекательной.

Мы выросли из группового отдыха.

В тот день я предлагала съездить куда-нибудь без мужей и детей, одним. Было бы здорово пройти процедуры в салоне красоты, полежать на соседних массажных столах, сделать маникюр, например.

Одна ли я замечаю, как меняются женщины, стоит возникнуть в поле зрения хотя бы одному из их мужей? Происходит куча перемен, маленьких и больших. Словно в такие моменты они перестают быть женщинами и превращаются просто в жен и матерей. Они спрашивают, как дела у их мужчин и отпрысков, всем ли они довольны, углубляются в высокофилософские беседы о семейной жизни.

Возвращаясь к основному рассказу, пожалуюсь, что с отъездом Григгзов даже наигранная радость оставшейся компании как-то померкла, выдохлась, словно отпала необходимость носить веселые маски.

Вечером мы решили сыграть в карты, хотя затея была заранее обречена на провал. Мне не хватало Мэдди, талантливой компаньонки в игре пара на пару. Во время покера ее словно подменяли. Зануда, посвятившая жизнь собственному мужу, неожиданно преображалась — в ней проявлялись те черты, что казались давно истлевшими в ходе супружеской жизни. Мэдди рисковала, великолепно блефовала (все-таки она по натуре актриса), угадывала по лицам чужие карты. Я тоже неплохо блефую, но мои таланты не идут ни в какое сравнение с даром Мэд.

В общем, в тот вечер я не особо сопротивлялась, Рики — тоже, так что Джерри вчистую нас обыграл и интерес к картам пропал.

На другой день мы с Тесс, желая развеяться, решили прокатиться на машине по окрестностям, вдоль испанской границы. Местом остановки был выбран Паль, расположенный на побережье. Реклама обещала, что поселок предлагает огромный выбор керамики на любой вкус.

Тесс не сразу согласилась на поездку. Она опасалась оставлять Тома, после того как потеряла его в море. Джерри отправился играть в гольф с Рики вместо покинувшего нас Фергуса, а мои девочки пошли с Джеком на пляж. Не зная, чем еще задобрить перетрусившую подругу, я предложила взять Тома с нами. Представляете, до чего дошло? Даже не думала, что когда-нибудь сама, без принуждения со стороны, предложу взять с собой странноватого парня, когда хочу поразвлечься. Не то чтобы Том доставлял какие-нибудь неудобства — просто моей целью был шопинг с подругой, a не детский сад на выезде.

Лично я совершенно не беспокоилась, что мои девочки остались одни. Они уже достаточно взрослые, и мы не в каком-нибудь Гарлеме остановились, правда? Да и малышкам без родителей будет веселее. Существует не только пляж, но и шикарный бассейн, музыкальный центр и несколько компьютеров. Умеют французы обеспечить туристам роскошный отдых! Речь, конечно, о доме и прилегающей территории, а не о французской пище. Лично мне их кухня не нравится. Выпечка у них вкусная, зато национальные блюда энтузиазма у меня не вызывают.

Я вообще отношусь с подозрением к качеству продуктов, из которых готовят еду. Мне постоянно кажется, что на отдыхе нас отравят несвежим мясом. А уж я-то, в силу нашего с мужем бизнеса, в мясе разбираюсь. Скажу больше: я попросту беру в поездку мясо из Ирландии, кроме шуток! Рики кладет вырезку в вакуумные упаковки, замораживает, и в сумке-холодильнике мы везем мясо в другую страну. Вы бы видели лица поваров, когда я начинаю выкладывать продукты на кухонный стол! Ха-ха!

Так вот, французская кухня мне не по душе. Ладно еще паштет, даже утка (которую французы часто не прожаривают как следует), но все эти лягушачьи лапки и улитки! Ужас! Лучше удавиться сразу, но не пробовать.

Итак, мы с Тесс и Томом отправились в Паль.

Несмотря на то что день был облачным, поселок выглядел живописным и очень ярким. Паль стоит на вершине холма, с крайней улицы открывается вид на морской берег, довольно крутой, поэтому по воде бегут волны с белыми барашками. Крохотные домики, очень старые, уютно лепились друг к дружке. Здесь полно сувенирных магазинчиков, продукция вывалена на прилавки, стоящие прямо на улице, хотя в мае особого наплыва туристов не бывает. Улочки, все, как одна, необычайно узкие, словно для одностороннего движения. Я не раз с трудом разъезжалась с грузовичками, везущими чипсы или мороженое. Судя по их количеству, это в Пале ходовой товар.

Стоило нам выйти из машины, Тесс, музыкальная наша, тотчас навострила уши: неподалеку явно играли на органе. Приметив небольшую церковь, Тесс усадила сына за столик возле кафе и всучила ему рожок с мороженым, велев не сходить с места. Да, Том странный, но, представьте себе, мороженое любит не меньше обычных детишек.

В церковь Тесс вошла почти с благоговением, потому что органист репетировал какую-то возвышенную и очень мрачную мелодию, как раз в ее вкусе. Лично мне это занудство не нравится, и оттого было немного не по себе.

Когда доходит до культурных ценностей и искусства, я вечно попадаю впросак. Ну не разбираюсь я в этом! По мне, что Бах, что Верди. Иной раз мне не удавалось отвертеться, когда Тесс звала меня на концерты классической музыки, и уже через полчаса у меня начинала болеть голова и чесалось все тело от неподвижного сидения в узком кресле. Но я все равно согласилась составить подруге компанию. Ее муженек слишком занят, чтобы ходить с ней на концерты, и я ей сочувствую. Мэдди же все время отказывается под разными предлогами: то ее ждет генеральная уборка, то работа в магазине. На самом деле причина в скупости Фергуса, и мы с Тесс об этом знаем. Иногда мы покупаем билет и для Мэдди, а затем врем, что он попал к нам чисто случайно.

Если же Мэд достает через мужа контрамарку на какой-нибудь спектакль, она обязательно зовет нас. Иногда бывает довольно интересно и даже смешно, особенно если играют пьесу Бернарда Фаррелла или Хью Леонарда. На худой конец, того англичанина, как его? Уилли Расселла. На спектаклях хотя бы можно разобраться, что к чему, а иногда и поржать. Пьесы пишут о жизни и реальных людях; это совсем не то же самое, что вслушиваться в визг скрипки или грохот литавр. Короче, спектакли я еще как-то могу смотреть, а вот музыка оставляет меня равнодушной.

Когда мы вышли из церкви после длинной томительной композиции, солнце уже проглянуло сквозь тучи и разбросало яркие пятна по поселку. Томми сидел там же, где его и оставили, вид у него был довольный. Он выкладывал рисунок из кусочков щебня. Получался большой и очень ровный круг.

— Молодчина. — Я потрепала мальчишку по волосам. Он аккуратно пригладил их, вежливо улыбнувшись.

— Мы идем за покупками, сынок, — сказала Тесс. — Это ненадолго. А потом можно будет позавтракать. Тебе не жарко?

— Нет. — Том послушно вскочил, бросив камешки, и пошел рядом с нами. Говорю же, странный мальчик.

Я позабыла о нем уже через пять минут, потому что всецело отдалась шопингу. Эх, вам бы увидеть эту керамику! Здесь было все, чего душа пожелает. Я покупала любую понравившуюся вещицу, если на нее падал взгляд. Декоративные тарелки, вазы, подсвечники. В пыльном уголке приметила удивительную стеклянную скульптуру: лев и девочка у его лап. Если включить эту штуку в розетку и налить воды, то струйка стекает из львиной пасти и падает прямо девочке в подол. Композиция сделана из зеленого стекла, так что внутри виднелись пузырьки воздуха. Высотой она не меньше полуметра, весит невероятно много, и продавец обещал доставить покупку прямо в Коллиур.

Я знала, что Рики Слитор, как всегда, будет возмущен моими тратами, будет качать головой и клясться, что не станет платить за перевес багажа. Я-то знала, что он всякий раз блефует. Скульптура будет доставлена в Ирландию и займет почетное место в нашем саду.

Тесс так ничего и не купила. Она настоящий перфекционист. В ее доме, «Аркадии», нет ничего лишнего, каждая мелочь соответствует общему стилю и отлично вписывается в интерьер. Не дом, а музей какой-то. В крайнем случае — декорация для журнала «Ваш дом». В «Аркадии» удивительно красиво и элегантно, но лично я в доме Тесс всегда чувствую себя слишком толстой и неуклюжей.

Мне не нравилось, что Тесс ничего не купила, и она, должно быть, это почувствовала.

— Мне нужна керамическая ваза с широким горлом, вроде урны, — сказала она наконец.

Мы осмотрели десятки ваз, вазонов и горшков, но ничто не пришлось ей по вкусу. То поверхность чересчур блестящая, то слишком матовая, то цвета аляпистые, то скучные, то форма не подходит.

Я видела, что мы напрасно тратим время. Словно желая позлить подругу, я приобрела большого золотистого Будду. Тесс такие вещи не переносила на дух и считала мещанством.

— Боюсь, вазу мы так и не отыщем, — вредным голосом заметила я.

— Не волнуйся, найдем, — не вполне уверенно запротестовала Тесс. — Я хочу поставить ее в холле, прямо у входной двери. Посажу в нее цветы или буду ставить зонтики. — Она обернулась к сыну. — Тебе ничего не хочется купить, Том?

— Желтую лягушку.

— Ты такую видел?

— Да. Три магазина назад.

— Так почему же ты молчал? Ладно, после ленча вернемся и купим твою лягушку, согласен?

— Да.

Во, об этом я и говорю! Разве так ведут себя нормальные дети? Том покорно таскался за нами, но даже не высказал своего желания! Ведь у его матери есть деньги. Мои дочери, пожелай они что-то купить, принялись бы канючить сразу же. Они бы ныли, требовали, топали ногами, а под конец обозвали меня старой жадиной. И это было бы забавно и весело. Конечно, я бы уступила.

Устроившись за столом, я с облегчением скинула шлепки. От жары ноги отекли и здорово устали. Ремешки натирали кожу. Мы выбрали небольшой ресторан на самой вершине холма. Он был полон, но прямо перед нами освободился столику окна, за которым открывался шикарный вид. Здесь входу была французская кухня, но я выбрала пиццу. Наверное, она включена в меню специально для туристов, которые не выносят французскую стряпню.

Томми тоже предпочел всему остальному пиццу, а Тесс, разумеется, заказала средиземноморский салат. Когда его принесли, она принялась с маниакальным упорством вытаскивать из него оливки. Они ведь калорийные, сами знаете. Можно подумать, пять оливок испортят фигуру!

Я частенько подумываю сесть на диету. Почти каждое утро, открыв глаза, обещаю себе есть поменьше, но благие намерения испаряются, стоит мне очутиться за столом. Я обожаю пиццу. И все, что зажарено до хруста.

Мне было жарко и некомфортно, ноги ныли, а Тесс меланхолично ковырялась в салате. Чтобы ей досадить (снова, как в случае с Буддой), я заказала еще и мороженое. Пусть завидует! Том выкладывал на столе замысловатый рисунок из зубочисток.

— Будешь мороженое, Томми? — спросила я.

— Да, пожалуйста.

Мы жевали и смотрели в окно. Сразу за ним начинался крутой спуск, так что почти у наших ног качались верхушки каких-то деревьев.

— Это что? — Я ткнула пальцем в ближайшую крону.

— Оливы, — ответил мне Том, не отрывая глаз от зубочисток.

Когда принесли две огромные тарелки с пиццей, официантка постаралась пристроить их так, чтобы не разрушить рисунок из зубочисток.

— Тебе не скучно, Том? — Тесс положила в рот кусочек спаржи.

Он отрезал ломтик пиццы ножом (нет бы взять руками да откусить!) и сунул его в рот, ничего не ответив.

— А с чего ему скучать? Нам же не скучно. Мы сидим в хорошем ресторане, за окном открывается прекрасный вид, качаются эти… как их… оливы. Я накупила море керамики и стекла, больше, чем способна унести. Чего еще желать?

— Даже не знаю, — осторожно сказала Тесс, посмотрев на сына. Том не обратил на ее реплику никакого внимания. — Меня преследует ощущение невыразимой тоски.

Вот завернула! «Ощущение невыразимой тоски» — надо же! Наша Тесс никогда слова в простоте не скажет. Если слушать ее достаточно долго, порой складывается впечатление, будто читаешь заумную книгу, в которой автор решил вывернуть свою душу наизнанку. Может, виной тому монашеское воспитание и соответствующее образование, не знаю.

— Какой-какой тоски? — спросила я, хихикнув.

Тесс улыбнулась:

— Да не знаю я! — Она снова погрустнела. — Просто тоски. Странное ощущение.

Ее сын, который съел лишь малюсенькую восьмушку пиццы, встал и направился к игральному автомату в углу ресторана.

— Может, парню действительно скучно? — спросила я, глядя ему вслед.

Лично я бы не позволила дочери выйти из-за стола, пока не съест всю порцию.

— С ним все в порядке, — не слишком уверенно произнесла Тесс.

— Слушай, — сказала я, — вот ты все о тоске твердишь… может, это как-то связано с Фергусом и Мэдди?

— Может. — Она уставилась в тарелку. — Не знаю. Возможно, дело в них. Ты так поразила меня своим предположением. Я все думаю…

Тесс умолкла, и меня будто озарило. Знаете, так бывает, если часто смотришь сериалы. Иногда еще ничего не сказано, а ты уже чувствуешь, о чем пойдет речь. Нахмуренные брови, поджатые губы, растерянность в лице — чем не подсказки для наблюдательного человека?

— Дело в Джерри? Хочешь сказать…

Тесс вскинула возмущенный взгляд.

— Ты второй раз перескакиваешь на Джерри! Речь вообще не о нем!

— Да я и не… просто у тебя встревоженный вид и… Забудь!

Как вы поняли, я не отношусь к тому типу людей, что постоянно следят за своими словами и действиями. Я поступаю так, как велит момент, порой не задумываясь о последствиях. Тесс совсем другая. Она тщательно взвешивает все «за» и «против», прежде чем что-то сделать. Поэтому от нее никогда не услышишь признания, даже если будешь тянуть его клещами. Иногда это страшно меня бесит. Я ведь ее подруга, чего меня стесняться?

Наверное, моя порывистость тоже ее раздражает. Тесс очень закомплексована, иначе не скажешь. Она хорошая, добрая и отзывчивая, но какая-то закрытая для посторонних людей. Вещь в себе. Никогда не знаешь, что у нее на уме.

— От еды бросает в пот. Ну и погода. — Она резко отодвинула тарелку.

Это взбесило меня еще больше, и я показательно запихала в себя даже корочки пиццы, которые до этого хотела оставить на тарелке. Тесс не оценила моих усилий, так как смотрела в окно.

Принесли мороженое. Мой живот уже был переполнен, но сдаваться я не собиралась и схватила столовую ложку. Мы позвали Томми.

— С горячей малиной? — спросила Тесс. Она взяла чайную ложечку и сняла ею тонюсенький слой мороженого. — О, вкусно. — К моему удивлению, она подозвала официантку и попросила принести еще одну порцию.

Наверное, я обалдело разинула рот, потому что Тесс усмехнулась и подмигнула мне:

— Очень жарко.

Как раз в эту минуту в ресторан вошел Фредерик Ярсо. Но о нем позже.