Ее сны никогда раньше не отличались яркостью. Прежде они были размытыми и бессмысленными и забывались сразу же после пробуждения, оставляя после себя неясное чувство утраты и смутного волнения.
Сегодня ее сон был наполнен солнечным светом, звуками музыки и смехом. И он был материален, потому что словно наяву Фара чувствовала нежные, но настойчивые ласки мужчины — героя ее снов, — вдыхала чуть терпкий мужской запах и словно покачивалась на теплых волнах удовольствия. Она ухватилась руками за свой сон, не желая с ним расставаться. В ее ушах прозвучал его хрипловатый смех, перешедший в мурлыканье.
— Не могу отрицать, мне безумно льстит, что ты так на меня набрасываешься. Но я бы предпочел, чтобы это происходило не во сне.
Фара вздрогнула и открыла глаза. Шехаб присутствовал не только в ее сне, он был здесь, наяву.
— Шехаб... — сонным голосом, полным неги и желания, произнесла она.
Это было самое прекрасное слово, которое когда-либо произносили ее уста, — его имя.
Шехаб подарил ей такую улыбку, от которой Фару бросило в жар, а весь сон слетел окончательно. Он взял шелковистую прядь ее волос и пощекотал кончик носа:
— Так ты проснулась или мне еще немного подождать?
— Обожаю, когда ты шутишь. — Внезапно она подскочила как ужаленная: — Ой, ванная!
Шехаб с улыбкой показал на дверь в глубине спальни.
Быстро, как только могла, Фара привела себя в порядок, не обращая внимания на великолепную отделку ванной комнаты. Все мысли были заняты мужчиной, который ждал ее в спальне.
Когда она вернулась, он лежал на кровати в своей белой одежде жителей пустыни, которая почти сливалась с цветом простыней, отчего его лицо на светлом матовом фоне казалось еще красивее.
Шехаб смотрел на нее, как голодный на лакомое блюдо.
Фара приближалась к нему с бьющимся сердцем, и горло ее сжималось от волнения. Неужели это не сон и она действительно на острове у мужчины, который ждет именно ее? Значит, любовь с первого взгляда все-таки существует. Она вдруг засомневалась в происходящем.
Пока Фара находилась в ванной, Шехаб раздвинул портьеры на окнах, и теперь спальню заливал свет. Странно, когда она ложилась спать, на улице тоже было светло...
Шехаб похлопал по кровати ладонью, приглашая ее сесть к нему поближе. Фара медленно приблизилась к нему. Рука Шехаба обвилась вокруг ее талии, заставляя лечь рядом. Ощущая тепло его тела, она понемногу успокаивалась.
— Ну как, легче? — ласково усмехнулся Шехаб.
— Да, — чуть смущенно отозвалась Фара и повернулась так, чтобы лучше видеть его лицо.
Шехаб приподнялся на локтях, провел пальцем по ее руке, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, о чем она хотела его спросить.
— Как твоя сделка? Тебе не нужно работать?
— Уже поработал. Сегодня утром я улетал на переговоры, которые тянулись долгих шесть часов.
— Шесть часов? — Фара недоверчиво уставилась на него. — Но... сколько же тогда я проспала?
— В часах или днях?
— Днях? — ужаснулась она. — О боже...
— Ну так что? — с преувеличенным участием спросил Шехаб, откровенно забавляясь ее испугом.
— Просто скажи.
Шехаб посмотрел на часы и нарочно медленно заговорил:
— Учитывая, что последние пятнадцать минут и тридцать две секунды ты бодрствуешь, ты проспала двадцать шесть часов, три минуты и сорок три... четыре секунды.
Фара сделала страдальческое лицо и шутя ткнула его в бок и поцеловала.
— Это ты виноват. Я никогда не сплю больше шести часов. — Целовать его было безумно приятно, поэтому Фара решила не ограничиваться одним поцелуем.
— Виноват, — не. Стал отрицать Шехаб, гладя ее по спине. — Но тебе обязательно следовало отдохнуть. Нужно было заставить тебя сделать это еще в самолете.
Фара провела по его плечам, восхищаясь тугими мускулами.
— Я бы все равно не уснула, зная, что ты рядом. И как это тебе удается быть таким бодрым? Спал ты меньше меня, но уже успел поработать.
— Я вообще мало трачу времени на сон, а пока ты со мной, я не ощущаю усталости. — Его глаза остановились на ее губах, и они, словно в ответ на его мысли, соблазнительно приоткрылись. Переведя дыхание, Шехаб спросил: — Как насчет того, чтобы поездить верхом?
Воображение тут же нарисовало мускулистое, крепкое тело, смуглые, сильные руки, сжимающие ее в объятиях, горячие жадные губы, дарящие неизведанное наслаждение... Ее взгляд натолкнулся на взгляд Шехаба, и Фара вздрогнула. Он смотрел на нее слегка насмешливо, словно прочел по лицу все ее мысли.
— Так ты ездишь верхом? — его голос окончательно вернул ее в реальность. — На лошадях, — уточнил он.
— На лошадях?.. — смешалась Фара. — Я... Да. — Она кашлянула. — То есть ездила. Пока не упала и не заработала шрам. Это стало последней каплей, и мама потребовала, чтобы отец больше никогда не брал меня с собой на ранчо.
— Значит, последней каплей. Держу пари, это был не первый и не последний твой шрам. — Шехаб чмокнул ее в нос. — У меня найдется спокойная кобыла. Но сначала тебе надо поесть. Ты, должно быть, умираешь с голоду.
Она действительно умирала. От голода, который разбудил в ней и мог утолить только он. Фара вскинула на него недоуменный взгляд. Шехаб не скрывал своей страсти, но предлагал совсем иное, нежели то, на что она рассчитывала.
И опять, словно прочитав ее мысли, Шехаб резко, почти грубо притянул Фару к себе и прильнул губами к ее шее. Обвив руками за талию, он прижал девушку к себе со всей силой страсти, почувствовав его возбуждение, Фара тихо охнула. Ее тело помимо воли прильнуло к Шехабу еще теснее и задвигалось в такт неистовому желанию.
— Я хотел показать тебе остров, — глухо произнес он, стараясь унять колотившееся сердце. — У нас впереди еще не один день. Мы все успеем.
Так вот оно что. Похоже, Шехаб намеревался сдержать свое слово и не торопить события. Фара была благодарна ему за то, что он не воспользовался ее слабостью в саду. Она тогда потеряла голову от первого же его прикосновения. Однако в ту минуту она не испытывала ничего, кроме досады и обиды, словно он обманул ее.
И его предложение погостить она приняла лишь с единственной целью: понять свое желание, сгореть в пламени страсти, которое он в ней разжег. Фара не питала иллюзий по поводу того, что этот интерес к ней будет длиться вечно. Но за то недолгое время, которое им будет отведено, она получит от него все, что захочет. И можно не сомневаться: воспоминаний о нем хватит с избытком на всю оставшуюся жизнь.
Хотя существует опасность, что ее увлеченность может перерасти в нечто большее. И если этого еще не случилось, то ждать осталось чуть-чуть. Сердце Фары сжалось, когда она поняла: чем лучше она узнавала этого интересного, красивого, умного мужчину, тем больше он ей нравился. Гораздо безопаснее для собственного душевного равновесия будет соблазнить его первой. Лучше вспоминать о коротком рае на земле, нежели остаться с разбитым сердцем.
Фара, изогнувшись всем телом, словно пантера, прижалась к груди Шехаба щекой, потом легко коснулась губами его шеи, слегка куснула за нижнюю губу и прошептала:
— Покажешь мне остров завтра. Сегодня меня интересуешь ты.
— Наши интересы взаимны. Всему свое время.
Но когда вопреки собственным словам Шехаб заключил ее в объятия и с улыбкой опрокинул на постель, Фара обрадовалась: он все-таки поддался ее чарам! Но почти сразу же за этим последовало разочарование. Шехаб разжал объятия и, встав с кровати, поднял ее на руки и направился к двери напротив, которая оказалась гардеробной. Там он посадил ее на софу, подошел к шкафу и выбрал для нее восточный наряд, какой носят женщины в арабских странах. Потом, снова взяв на руки, доставил в душ, но заходить не стал. Шехаб помог ей одеться, не произнеся при этом ни слова, однако его взгляд был так красноречив, что у нее участился пульс. Кажется, прогулка по безлюдному острову обещала стать нескучной, и. настроение у нее поднялось.
В конюшне уже была оседлана серая кобыла. Фара с детства любила лошадей и неплохо разбиралась в них. Поэтому ей не составило труда распознать в великолепном животном с грациозно изогнутой шеей и маленькой изящной головой чистокровную арабскую лошадь.
При виде Фары кобыла всхрапнула, вскинула голову и принялась гарцевать на месте, перебирая тонкими ногами и недовольно кося блестящим выразительным глазом.
Фара в нерешительности замедлила шаг и повернулась к Шехабу.
— Надеюсь, речь шла не о ней?
— Именно о ней, — подтвердил Шехаб и хмыкнул: — Я люблю лошадей с характером.
— Которые ко всему прочему сочетали бы в себе лучшие качества сторожевых собак.
— Она не часто видит посторонних, так что некоторое волнение с ее стороны вполне объяснимо.
— Да, согласна, — кивнула Фара, поглядывая на кобылу по-прежнему с некоторой опаской. — Но знаешь, что-то мне расхотелось ездить верхом. По-моему, я ей не понравилась. — Фара пригляделась внимательнее. — Похоже, она даже ревнует.
— Кто? Абла? — Шехаб подошел к лошади, которая мгновенно успокоилась и ткнулась мордой в его плечо. — Абла очень умная, но все-таки лошадь.
— Надо сказать, что она ведет себя как настоящая женщина в присутствии соперницы.
Шехаб негромко рассмеялся:
— От тебя особенно забавно это слышать. Впрочем, если ты боишься, поезжай на Барке. — И он кивнул кому-то за спиной Фары.
Оглянувшись, она увидела конюха, ведущего под уздцы не менее великолепного черного жеребца. Они остановились в нескольких шагах от Шехаба и Фары.
Жеребец с любопытством покосился на нее, не проявляя никакой враждебности. Однако Фара снова перевела глаза на Аблу. Поймав, как ей показалось, слегка насмешливый взгляд норовистой красавицы, она прищурилась и упрямо подняла подбородок.
— Думаю, мы поладим, — убежденно произнесла она. — Кстати, что означает ее имя?
— В переводе с арабского оно означает «совершенство», Барк означает «молния».
— Это имя ей подходит, — улыбнулась Фара. — Если Барк тоже оправдывает свое имя, тогда, может, мой выбор не так уж и плох.
— Я ни за что не разрешил бы тебе сесть на лошадь, в которой не был бы уверен, — твердо сказал Шехаб.
— Знаю.
Они улыбнулись друг другу, и это словно сблизило их еще больше...
* * *
Дыхание Шехаба ласкало ей шею, когда он помогал Фаре справиться с тесемками купальника, рассказывая при этом о девятилетнем мальчике, открывшем для себя красоту подводного мира. Две недели на этом чудесном острове пролетели как одно мгновение, словно вычеркнув из памяти годы жизни в городе, наполненной одиночеством. Фара жила в мире, пронизанном ласковыми лучами раннего утреннего солнца, теплом тела Шехаба, его близостью, соленым бризом, прогулками верхом, купанием в изумрудных волнах, страстными взглядами и жаркими поцелуями.
Идиллия была бы полной, если бы не одно «но».
Фара знала, что Шехаб желает ее, и каждый раз он доказывал это своими откровенными ласками. Но в последний момент он всегда отступал. Она видела, как нелегко ему это дается, и, огорчалась, недоумевала: почему он так стойко противится тому, к чему они стремились оба.
Несмотря ни на что, она впервые в жизни была счастлива как никогда. И потому гнала прочь мысли о том, что с ней будет, когда мужчина, которого она полюбила, исчезнет из ее жизни...
— После первого же погружения я понял, что не хватит и целой жизни, чтобы познать все тайны подводного мира. Однако я говорил себе, что когда-нибудь этот остров станет моим и я буду восхищаться красотами подводного мира, когда пожелаю, — продолжал между тем свой рассказ Шехаб.
— И теперь ты хочешь показать его красоту мне, — с тихой улыбкой подытожила Фара. — Я польщена.
Шехаб погладил ее по щеке, и она потянулась к нему. Он тут же отстранился и погрозил ей пальцем.
— Женщина, ты сама не знаешь, как ты соблазнительна и чего мне стоит... — Он оборвал себя и спросил: — Ты готова?
Фара кивнула: с ним она готова на все что угодно. А его слова убедили ее, что скоро, очень скоро он будет принадлежать ей. Ее сердце сладко заныло...
До этого он обучал ее дайвингу на мелководье, но сегодня заявил, что она наконец готова для погружения, пообещав незабываемые впечатления. Перед тем как погрузиться, Шехаб несколько раз проверил ее костюм.
И вот наконец настал миг, когда она смогла лицезреть красоту подводного мира, так восхищавшего Шехаба.
Подводный мир с его обитателями напоминал сказочное царство, ошеломив и восхитив ее разнообразием форм и калейдоскопом потрясающих красок.
Однако у подводной сказки была и обратная сторона. Зазевавшихся дайвингистов тут поджидает нешуточная опасность. Фара вспомнила об этом лишь тогда, когда увидела неподалеку красно-желто-черную рыбу с множеством длинных шипов. Это же ядовитая рыба-лев! Инструктора по дайвингу велят особо остерегаться этого опасного морского обитателя. Рыба вынырнула из какой-то расщелины в подводной скале. Но Шехаб, плывший впереди Фары, этого не видел, потому что именно в эту минуту он повернулся к скале спиной и остановился, поджидая ее.
Рыба-лев выгнула спину, растопырив свои ядовитые шипы, и приготовилась атаковать бесцеремонного чужака, вторгшегося в ее владения. От ужаса Фара почти не соображала, что делает.
Не думая о последствиях, она отчаянно рванулась вперед. И через секунду почувствовала, как между лопатками словно кто-то чиркнул раскаленным лезвием. От боли и шока в глазах помутилось, и ее поглотила темнота...