Поврежденные товары

ГЛАВА 22

Лев

Печальный факт №611: некоторые доисторические общества обнажали кости своих умерших.

Я просыпаюсь со вкусом Бейли во рту.

Прошлой ночью я узнал, что киска моей лучшей подруги - мой любимый десерт.

К черту красные бархатные кексы — я хочу, чтобы Бейли была у меня на языке на завтрак, обед и ужин.

Наш билет в один конец до Оргазмвилля прошлой ночью резко оборвался, когда мы услышали, как все возвращаются в дом, как раз в тот момент, когда она сидела верхом на моем лице, ее задница билась о спинку кровати, пока она дрочила мне.

Мы оба оделись в самый последний момент. Когда Джейми и Мел ворвались без стука, они сразу спросили, почему ее постель промокла — к счастью, Бейли и ее волосы были мокрыми.

Я объяснил о снятии средств, и, к счастью, они были слишком напуганы ее состоянием, чтобы что-то заподозрить.

Тем не менее, Джейми схватил меня за кончик уха и потащил по коридору в мою комнату, на его губах играла фальшивая улыбка. Он говорил сквозь стиснутые зубы.

“Моей дочери и так приходится через многое проходить, так что, если вы будете усложнять ей жизнь, я буду крайне недоволен. До сих пор я оказывал вам большое доверие.… Ты когда-нибудь слышал истории о том, что происходит, когда я становлюсь крайне несчастным, Леви, мальчик? Это редкое, но весьма впечатляющее зрелище ”.

“Угу.” Я воздержалась от того, чтобы вытереть лоб. Все слышали историю о том, что он сделал с бывшим директором школы Всех Святых, мистером Причардом, за его неподобающие отношения с Дарьей, хотя я так и не узнал точных подробностей. “Поверь мне, если кто-то здесь и разобьет чье-то сердце, то это будет твоя дочь, которая разобьет мое”.

“С этим я не против”. Он втолкнул меня в мою комнату, для пущей убедительности отряхнув ладони. Молодец, Джейми, чувак. Для старика в нем определенно была какая-то жилка.

И вот я здесь, с утренними дровами размером с французский багет и глупой улыбкой на лице, горю желанием начать день.

Мел провела ночь в комнате Бейли, так что я знаю, что она уже второй день не употребляет алкоголь.

На мгновение я позволяю себе предаться осторожному оптимизму.

Я чищу зубы, причесываюсь и надеваю черные утепленные брюки и спортивную рубашку цвета хаки. По дороге в зал для завтраков я останавливаюсь у Бейли.

Я слышу, как в ванной работает душ, и открываю дверь, чтобы удивить ее. Я не только видел эту девушку обнаженной, я могу написать диссертацию о каждом красивом пятнышке на ее теле.

Чего я не ожидал, так это увидеть Мел, прислонившуюся к туалетному столику и подпиливающую ногти, пока Бейли в душе.

“О, извините”. У меня хватает хороших манер опустить взгляд и сделать движение, чтобы закрыть дверь.

Мел равнодушно отталкивается от туалетного столика. “ Я даю тебе пять минут. Проведи их с умом. Желательно полностью одетым.

“Предпочтительно? Мама! Ты не должен позволять мне заменять одну зависимость другой”, - кричит Бейли, и на один прекрасный момент она становится Прежней Бейли.

“Ты не станешь зависимой от секса, милая. ИМП распространены в нашей семье”.

Мелоди уходит, а я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на свою лучшую подругу через стекло, приподнимая брови. - Не уверена, что это предназначалось для моих ушей.

“Это определенно было сделано, главным образом для того, чтобы смутить меня”. Она натирает руки куском мыла. “Тебя это отталкивает?”

“Ты могла бы купаться в блевотине каждое утро, и я бы все равно не находил тебя отталкивающей”.

Бейли выключает воду, я открываю стеклянную дверцу душа, и она оказывается в моих объятиях.

Мы целуемся, вода сладкая на ее губах.

На самом деле, Мел была недалека от истины. Я надеюсь, что если доставлю Бейлс достаточно удовольствия, она забудет о наркотиках и согласится на меня.

Я хватаю ее за бедра и спускаюсь поцелуями по ее шее, облизывая ее грудь, соски, втягивая в рот ее грудь сбоку.

Блинчики с беконом могут идти к чертям собачьим. Это самое вкусное блюдо на земле.

-Хорошо спалось? Я прокладываю поцелуями дорожку вниз по ее телу, и она перекидывает ногу через мое плечо, когда я стою на коленях, прислоняясь спиной к стене и раскрываясь для меня, когда мой язык скользит по ее киске, и я начинаю опускаться на нее.

“Угу.” Она сжимает мои волосы в ладони, дергая меня туда-сюда, когда я начинаю лизать, посасывать и добавлять пальцы. “Как только я перестал чувствовать себя так, словно нахожусь в печи, мне стало лучше”.

-Горжусь тобой, Голубка.

Затем я делаю ей подарок для трезвости, завершая то, что начал прошлой ночью, и заставляю ее кончить мне на язык.

Двадцать минут спустя, мы сидим за столом со всем тупиковым кланом, и все, я имею в виду, все - включая чертов обслуживающий персонал, домработниц, детей и декоративные растения - кажется, знают, что мы с Бейли делали в ее комнате.

Первой подсказкой было то, что мы опоздали на пятнадцать минут. Второй подсказкой был оргазмический румянец на наших лицах, когда мы заняли два свободных места за столом.

Теперь все взрослые уставились на нас, в то время как малыши швыряются друг в друга мини-вафлями.

Я знаю, они осуждают меня, но, учитывая, что у каждого ублюдка в этой комнате есть своя далеко не безупречная история о том, как жили долго и счастливо, я не собираюсь беспокоиться о том, что подумают люди.

“Хорошо приняла душ, сисси?” Дарья целуется с Бейли, засовывая красную виноградину между своих блестящих губ. - Ты выглядишь потрясающе отдохнувшей.

Бейли вилкой передвигает по тарелке остатки яичницы-болтуньи, ее лицо воплощает невинность. “Мне пришлось тщательно выбирать, что надеть. В последнее время мне становится жарко из-за моей, гм, ломки ”.

Самодовольная улыбка Дарьи исчезает. Я маскирую свой смешок кашлем.

“Постарайся не откусить себе палец, держа эту ступню во рту”, - растягивает слова Вон. Единственная причина, по которой Пенн не встал на защиту своей жены, заключается в том, что он пропустил насмешку Вона, пытаясь извлечь кусочки малины из волос Сисси.

“А как насчет тебя, Лев?” Вишес замахивается на меня, потому что ставить людей в неловкое положение - страсть его жизни. “Ты тоже возбуждаешься или просто возбуждаешься?”

Все хихикают, кроме Кайдена и Сисси, которые с любопытством вскидывают головы. - Кто такой хорми?

“Гомер”, - невозмутимо поправляет Рейсер. “Симпсон”.

“Вау.” Найт откусывает от своего пирожного, откидываясь на спинку стула. “Это совсем не неудобно. Продолжайте, все”.

“Значит, теперь меня ругают за то, что я остался и заботился о своей лучшей подруге, в то время как все остальные ушли и нажрались?” Я выгибаю бровь.

“Ты еще недостаточно взрослый, чтобы трахаться”, - замечает папа.

“Рейсер тоже недостаточно взрослый, чтобы попасть впросак, и он поплелся за мной”, - язвительно замечаю я в ответ.

“Может, все, пожалуйста, перестанут употреблять это слово при детях?” Тетя Эмилия вздрагивает.

“Извини”. Дарья вздыхает. “Старая" - это провоцирующее слово. Вот почему я уже начала принимать ботокс и Юведерм. Минимальный, но имеющий огромное значение. Она подмигивает.

Наши семьи - сумасшедшие. Неудивительно, что в конечном итоге мы все сошлись друг с другом.

“Ты слышал мою жену. Следующий говнюк, который скажет слово на букву ”Т", будет выгнан", - объявляет Вишес.

“Черт!” Сисси подбрасывает в воздух звездообразные огурцы, нетерпеливо воркуя. “Черт, черт, черт!”

“Что ж, все прошло отлично”. Найт показывает Вишесу поднятый большой палец.

“Мама и папа идут посрать”, - говорит Кайден.

“Корабль”, - воркует Луна. “Мама и папа отправились на корабле”.

Дядя Вишес метает кинжалы своими бледно-голубыми глазами во всех за столом, включая малышей. “Всех в этой комнате скоро отправят собирать вещи. Если моей жене от этого становится не по себе, это проходит”.

“Следовало дать такой же совет и тебе, семнадцатилетней, самой себе”. Джейми залпом выпивает апельсиновый сок, и они с Трентом стукают друг друга кулаками.

Дарья смеется и поднимает суетливую Сисси с ее высокого стульчика. Трент включает телевизор и переключает его на спортивный канал на том основании, что “нам нужен переход больше, чем мне крепкая выпивка”.

Завязывается небольшая беседа о драфтах и студенческом футболе.

Конечно, Пенн, папа и Найт оборачиваются, чтобы посмотреть на меня, а Трент и Рейсер нетерпеливо подпрыгивают.

Вскоре разговор переходит от футбола к моему футболу.

В конце концов, Пенн - звезда "49ers", и всем за столом не терпится узнать, будет ли у них в команде еще один герой НФЛ.

-Итак, ты уже получил какие-нибудь предложения, Лев? Пенн откидывается на спинку стула, хрустя ломтиком бекона между ровными белыми зубами.

-Нет, ” лгу я, чувствуя, как сжимается моя грудь. Я просто оттягиваю неизбежное.

Я пойду в колледж и буду играть в футбол. Этого хочет папа, и я хочу, чтобы он был счастлив. “Уверен, они скоро приедут”.

“Это странно. Я был уверен, что Мичиган сделает тебе предложение”. Волосы Пенна падают ему на лоб. Он дает Лео Ди Каприо в " Титанике" шанс заработать свои деньги. “Разговаривал с моим приятелем, который знает тренера. Он тоскует по твоей заднице с первого курса. Сказал, что это решенная сделка.

Проткни мою жизнь ножницами.

“Может быть, нам стоит позвонить в школу. Узнайте, как обстоят дела с их стороны. USPS в наши дни ненадежна”, - щебечет Дикси.

Во-первых, это способ обвинить почтовую службу в моих собственных действиях.

Во-вторых, теперь Дикси играет мамочку? К черту это.

Папа щелкает пальцами. - Дикси права.

—Дикси не моя мама, какой бы жесткой она, блядь, ни хотела быть, поэтому я не собираюсь принимать от нее советов, — весело заявляю я.

Все поворачивают головы в мою сторону. Ошеломленные лица сканируют мои.

Я никогда раньше ни с кем так не разговаривал, не говоря уже о Дикси, которая довольно обалденная цыпочка. Но я не хочу, чтобы меня поймали на моей лжи.

Если папа узнает о предложении Мичигана, мне крышка.

И я до сих пор не заполнил заявление в Военно-воздушную академию, хотя крайний срок быстро приближается. Когда я думаю об этом, мне кажется, что уровень кислорода в крови падает.

“Вау. Что у тебя в заднице?” Папа хмурится.

“Язык!” Мел вскидывает руки в воздух.

-Мой бизнес - это мой бизнес, и я не хочу, чтобы его обсуждали за завтраком. Я роняю посуду.

“Мы говорим о твоих планах в колледж, а не о гигиене заднего прохода”, - указывает Пенн. “Остынь, чувак”.

Бейли прижимается своим бедром к моему, давая понять, что сейчас самое подходящее время признаться в моих планах подать заявление в Военно-воздушную академию.

И я должен, я действительно должен. Но я не могу. Не сейчас, когда Найт сверлит меня взглядом с другого конца стола.

Я знаю этот взгляд. Это взгляд, который говорит: "Папа через многое прошел и едва выжил". Ты не можешь так с ним поступить. Я тебе не позволю.

В целом Найт доволен своей жизнью. Но между нами есть один спорный момент — он говорит, что я всегда ищу творческие способы умереть, выбирая между быстрыми машинами и мечтами пилота, а я говорю, что это не его дело.

Я надеюсь, что мое лицо передаст ему мой ответ, который заключается в том, что одна из причин, по которой папа такой ебанутый, заключается в том, что ты был под кайфом от всего, что можно было стереть в порошок, пока мама делала последние вздохи, так что не заставляй меня искупать твои грехи, приятель.

Кто-нибудь говорил "веселые времена"? Если это мое племя, я хочу быть волком-одиночкой.

“Нет, все в порядке. Лев прав. Я займусь своими делами”. Дикси виновато улыбается, кладя руку на папину, чтобы успокоить его. “ Я не хотела переходить границы дозволенного. Надеюсь, ты это понимаешь, Леви.

“Нет, к черту это”. Найт фыркает, вставая, его стул скрипит по полу. “Не извиняйся перед ним. Ты просто пытался помочь.

“Язык”, - поет Эди.

“Я собираюсь вышвырнуть всех, кроме своей жены”. "Порочный" звучит так же серьезно, как сердечный приступ.

“Детей вы можете аккуратно поставить у нашей двери”, - предлагает Эмилия. “Они ничего не сделали”.

Я вскакиваю на ноги. Бейли мгновенно выпрямляется рядом со мной.

Я переношу вес тела на костяшки пальцев, которые плотно прилегают к столу. “Я предлагаю тебе заткнуться, Найт, поскольку основная причина, по которой мы все ведем этот разговор, заключается в том, что ты был недостаточно хорош для НФЛ”.

“Я отказался”. Он зевает, изображая скуку.

“Ага.” Я фыркаю. “Но ты не позволишь мне сделать то же самое, верно? Кто-то должен успокоить дорогого папочку, и мы оба знаем, что это будешь не ты.

Это выводит Найта из себя. “ Дело не в футболе, тупица. Мне все равно, ты можешь получить гуманитарную степень по феминистскому вязанию и никогда больше не играть в мяч. Речь идет об опасностях”.

Папа хмурится, переводя взгляд с меня на него. - Какие опасности?

“Лев хочет стать летчиком-истребителем”, - добавляет Бейли, и я не должен чувствовать себя смущенным и застенчивым, но это так.

“Лев не может быть летчиком-истребителем”, - решительно заявляет Найт.

“Почему бы и нет?” Я рычу. “Потому что все, что ты можешь делать, это тренировать команду младшей лиги и фотографироваться в мужских стрингах?”

“Прежде всего, они называются тонгини”. Возмущение Найта ошибкой ясно написано на его лице. — Во-вторых, как уже говорилось, мне насрать на твоего футболиста...

“Я верю”, - вставляет папа. “У него есть талант. Почему бы не использовать его?”

“Потому что я не хочу!” Я вскидываю руки в воздух.

Папа выглядит удивленным. Обиженным. Его лазерные глаза направлены на меня. “ О чем ты говоришь? Я думал, ты любишь футбол.

“Это потому, что ты так занят оплакиванием своей умершей жены, что не поднимаешь глаз и не видишь, что прямо перед тобой!”

Дядя Трент вздыхает и делает глоток апельсинового сока, переводя взгляд на жену. “Я говорил тебе, что нам следовало поехать на Канарские острова, только нам и детям”.

“Найт, тебе нужно успокоиться”. Луна кладет руку на плечо моего брата, и он тут же садится, такой избитый придурок, каким он и является. “Сейчас не время и не место”.

“Извини, Самогон”.

Папа все еще смотрит мне в глаза. - Хочешь что-нибудь мне сказать?

Позволь мне самому принимать решения.

Перестань возлагать на меня свои надежды, мечты и счастье.

Но слова не выходят наружу.

Они застряли в той же черной дыре внутри меня, где я храню все свои секреты.

Вместо того чтобы мягко отпустить их, я разворачиваюсь и стремительно ухожу, как маленькая сучка.