Практическая работа для похищенной

Глава девятнадцатая. В темноте

Не везет.

Это была единственная связная мысль, которая пришла ко мне после того, как я очнулась.

Холодный, влажный воздух проникал под плащ и теплое, шерстяное платье, и это было единственное, что я чувствовала первое время. Остальное пришло через несколько минут. И пыльный запах заброшенного помещения, и твердость сырой земли, на которой я лежала, и тонкий, раздражающий звон давящей тишины в ушах. Все приходило постепенно, и ничего из пришедшего мне не нравилось.

Я находилась в старом, заброшенном здании. В темноте, без всякого представления, что будет дальше. И единственное, что радовало — руки связаны не были. Мне оставили относительную свободу, что позволяло сохранить последние крупицы мужества, не ударится в панику и все же подняться на дрожащие ноги. Я была уверена, что мы еще поборемся, нас просто так не возьмешь. Пока я верила в лучшее, и держала себя в руках.

— Да что ж за жизнь у меня такая? Все похищают, да похищают, — вопросила я возмущенно. Вопрос мой был риторическим, но ответ я на него получила. Из темноты.

— Полагаю, очень захватывающая.

Вздрогнув от неожиданности, я резко крутанулась, оборачиваясь на звук, но закономерно ничего не смогла разглядеть, и несколько долгих секунд всерьёз раздумывала над тем, чтобы заорать. Останавливало лишь то, что темнота говорила очень знакомым голосом.

Пощелкав дрожащими пальцами в воздухе, я с третьего раза все же смогла создать слабенький, мигающий, упорно стремящийся потухнуть светлячок зеленоватого цвета, который придавал захламленному, грязному помещению особенно зловещий вид.

В углу, на доске, которая раньше, скорее всего, была столешницей, сидел дознаватель, привалившись спиной к стене. В свете моего огонька его бледная кожа приобрела болезненно — зеленый оттенок, и сам мужчина больше всего походил на еще свеженького, недавно поднятого мертвяка. Бледные губы кривились в болезненной улыбке.

— А мы вас искали, — ничего умнее я не придумала. Ренэк хмыкнул, прикрывая глаза, и слегка пошевелился. В тишине глухо звякнуло железо, а я только сейчас заметила, что руки его скованы массивными наручниками, из темного металла. Красноватые прожилки, видневшиеся по всей их поверхности, тускло, но размеренно вспыхивали в такт дыханию дознавателя. Завороженно разглядывая странные оковы, я невпопад пробормотала, — я очень рада, что вы живы.

— Думаю, это ненадолго, — без особого беспокойства отозвался Ренэк. Наручники еще раз звякнули и пленник скривился. А я поинтересовалась, просто чтобы не молчать. Тишина давила.

— Вы ненадолго живы, или я недолго буду рада?

— Полагаю, и то, и другое.

— Мда. Не очень обнадеживающе.

— Мы в старом, разрушенном храме, среди последователей культа. На третью ночь полнолуния. Мне нечем тебя обнадежить, — дознаватель был не только обладателем примечательной внешности и тяжелого характера. Он еще и законченным пессимистом оказался.

— Не нравится мне ваш взгляд на вещи, — осторожно заметила я, медленно приблизившись к стене и двинулась вдоль нее, цепляясь за валяющийся под ногами мусор. Упоминание храма прошлось морозными иголками вдоль позвоночника. Плохие у меня были ассоциации со всякими заброшенными храмами, спасибо сумасшедшим сектантам и говорливому Морэму, — нужно мыслить позитивно. Вэлард же где‑то там, и скорее всего нас ищет. Я уверена, что Морэм уже добрался до него и все рассказал.

Верить в это было намного приятнее, чем думать о том, что Морэм уже давно может быть мертв.

— Добрался до него? — переспросил Ренэк, пытаясь устроиться удобнее. Цепь, сковывающая его руки, неприятно звенела, — откуда вернуться?

— Ну… — стена на ощупь была шершавой и холодной, а вопросы дознавателя неудобными. Сплошные расстройства.

— Я правильно понимаю, лорд Шаардан, — он намеренно выделил титул, продолжая неприятный разговор, — все же решил отослать вас? В то время, как вы являетесь единственным человеком, который…

— Если вы не заметили, — возможно, в любое другое время я бы не решилась его перебивать, но сейчас, в темноте и холоде, в ожидании неизвестно чего, я уже совсем не боялась одного, закованного альбиноса со скверным характером, — я сейчас нахожусь рядом с вами. Что там пытался сделать…лорд Шаардан, не имеет значения. Ничего же не получилось.

Тяжелый вздох сдержать не получилось. Я была очень опечалена тем фактом, что ничего не получилось.

Дознаватель молчал, но очень выразительно молчал, заставляя то и дело на него коситься. Возможно, именно поэтому я не сразу заметила дверь.

— Что? Почему вы так смотрите? — раньше красные, теперь его глаза были полупрозрачного, нежно — розового оттенка. Будто кто‑то выпил весь цвет. Бросив быстрый взгляд на сковывающие его руки кандалы, я почему‑то была уверенна, что сделали это именно они. Уж очень знакомым светом вспыхивали красноватые прожилки в металле. Еще на втором курсе нам детально, во всех подробностях рассказывали о способах запечатать силу мага. Способов было несколько, начиная от рунной печати, и заканчивая банальным зельем. Но чаще всего использовали именно металл, который выносит с собой лахара, во время извержения вулканов. Металл был дорогим и редким в наших местах, по одной простой причине — вулканы, даже спящие, поблизости отсутствовали. И оковы эти уже сами по себе говорили о многом. Сектанты, кто бы они ни были, хорошо подготовилась к предстоящему событию. И неплохо потратились.

— Пытаюсь понять, как одна мелкая, но разговорчивая целительница оказалась втянута во все это.

— А я вам и так скажу. По скудоумию. Как своему, так и всяких самоуверенных, аристокра…, — пальцы коснулись холодной, латунной дверной ручки, — ой.

Подергав за нее, я убедилась лишь в одном — дверь заперта. Крепкая, судя по всему новая, недавно поставленная, она была надежно закрыта. Не удивлюсь, если помимо нас, здесь раньше и других несчастных держали, в ожидании нужного часа. А снаружи, стоило мне проявить настойчивость и хорошенько ее пнуть, раздалось предупреждающее постукивания. Стучали три раза, судя по звуку, чем‑то железным, прямо по дереву на уровне моей головы. Намек я поняла. Может я и мелкая, и разговорчивая, но не глупая.

— Ну, нельзя, так нельзя, — понятливо пробормотала я, отступая на шаг назад, и прислушиваясь к тишине по ту сторону двери. Убедившись, что буянить я больше не намерена, наши сторожа успокоились и снова затихли.

За спиной послышалось насмешливое хмыканье. И меня просветили:

— За дверью стоят трое. Судя по поведению — стражники. Или бывшие военные, — мой удивленный взгляд игнорировать он тоже не стал, — неужели ты думаешь, что я не пытался выбраться?

— А если через окно? — не говорить же ему, что именно так я и решила. Уж очень безразличным он выглядел. О том, что это может быть от усталости, я даже не подумала. Зря, как оказалось.

— Окон здесь нет. Только эта дверь.

— И что мы будем делать? — то и дело оглядываясь, я побрела к дознавателю, ориентируясь на блеклый свет моего светлячка.

— Ждать, — ответил он, следя за тем, как я медленно, шаркая ногами, на него наступаю.

— Не хочу ждать. Меня нервирует неопределенность.

— Меня тоже, — сделал шокирующее признание Ренэк, двигаясь ближе к стене, уступая мне место рядом с собой. Возражать я не стала. Рядом с теплым дознавателем, на согретой им же доске было куда как лучше, чем на холодном полу. Не дойдя всего нескольких шагов, я замерла, удивленно обернувшись на звук.

Совсем рядом, хотя, возможно, это было и не так, темнота умело скрадывала расстояние, послышался скрип, и шорох. Кто‑то открыл дверь. Раздавшимся следом шагам я была почти рада. Врожденный оптимизм полагал, что сейчас‑то мы и узнаем, что вообще происходит.

— Вижу, ты пришла в себя, — свет факела отбрасывал на золотистые волосы кровавые блики, а лица под маской, видно не было, но голос я узнала.

— И я рада тебя видеть, Лирана, — врала безбожно, но совесть молчала, позволяя мне делать все, что вздумается. Дознаватель фыркнул и покачал головой.

— И зачем мы здесь? — храбрости моей не было предела.

— Это же очевидно, — легкое пожатие плечами, и тихий смешок, — вы здесь, чтобы умереть.

— Не очень оригинально, — голос мой не дрогнул, и я могла собой гордиться. Могла бы, не дрогни сердце. Кажется, оно на мгновение даже остановилось.

Лирана не ответила, еще раз пожав плечами, она переложила факел в другую руку, а мне в голову пришла вполне логичная мысль: мы здесь одни. Если я буду действовать достаточно быстро, если смогу сбить ее с ног…в детстве я неплохо дралась, опыт, как известно, никуда не девается со временем. Возможно, у меня могло бы получиться. Главное приблизиться к ней не вызвав подозрений. Смогу ли я? Хороший вопрос.

— Не советую, — холодный голос резанул по натянутым нервам, — за дверью мои люди. Ты не успеешь ничего сделать.

— А как…

— У тебя очень выразительное лицо.

— Что ж, выберусь отсюда, надо будет с этим что‑нибудь сделать. — Оптимистично констатировала я, не позволяя себе даже мысли, что этой ночью действительно умру. Этого не могло случиться. Я же не готова.

Дознаватель несогласно звякнул цепями. Кажется, он был готов ко всему.

— Объяснишь, зачем вам всем так нужна наша смерть? — спросила я, гипнотизируя Лирану взглядом, — , а еще лучше, позови главного. У меня к нему пару вопросов.

— Главного? — девушка казалась удивленной, но удивление ее быстро сменилось весельем. Она засмеялась и тени, отбрасываемые факелом, заплясали на стенах, — ты с ним разговариваешь.

— Анора тебя забе… — ничего информативнее я выдать не смогла.

— Не стоит упоминать её здесь, — мягко оборвала меня, как оказывается, предводительница кучки сумасшедших маньяков, — она ведь может и отозваться.

— Я была бы только рада, — пробормотала я под нос, но была услышана.

— Не сомневаюсь.

— Что не так с этим местом? — невозмутимо поинтересовался дознаватель, в отличии от меня с шоком он справился быстро. Если его вообще что‑то могло шокировать.

— Три насильственных смерти в ходе тёмного ритуала. Как ты думаешь, что с ним не так?

Я плохо помнила, но все же помнила, как Морэм говорил что‑то о том, что один из обрядов был проведён в заброшенном храме, в котором, судя по всему, мы и находились, но откуда ещё два убийства?

— Последние две девушки, — охнула я, очень пожалев, что не успела сесть.

— Две… — дознаватель не выглядел удивленным, но я все же пояснила:

— Сегодня утром было найдено ещё одно тело на ступенях дома лорда Шаардана, — подавив желание назвать его Вэлардом, вновь уделила все своё внимание Лиране, — и я не понимаю, зачем такие сложности? Почему просто не оставить тело там, где был проведён обряд?

— Чтобы его не нашли? — девушка неприятно хихикнула, — нееет, он должен был их увидеть.

— Потому так нагло разбрасывались телами по всему городу?

— Вы сами виноваты. Папа из‑за вас потерял столько силы. И смерти этих девушек лишь на вашей совести. В это полнолуние должны были умереть лишь двое, — и добавила, словно не была уверена, что я пойму и так, — вы.

— Папа? А кто твой папа?

— Рада, что ты спросила, — девушка просияла, а рядом с ней, не так отчетливо как раньше, но вполне различимо, проявился знакомый незнакомец, — познакомься. Это мой папа. Тот самый пресловутый Зрячий. Когда я только почувствовала в доме Шаардана присутствие дознавателя, просила его прекратить к тебе являться, но он решил по — своему.

— О! — то, что Лирана маг и в отличие от обычных смертных могла прожить довольно долгую жизнь, я была в состоянии принять, то, что она сошла с ума и убивает всех направо и налево, тоже особого удивления не вызывало, но тот факт, что ее отцом был… — Обалдеть.

— И вы все испортили! — не слыша меня, взвизгнула она, топнув ногой. Зрячий, полупрозрачный и какой‑то нереальный, повернулся к своей несдержанной дочери и чуть нахмурился, от чего та тут же стушевалась, — прости.

— Иза, что там? — Ренэк ничего, конечно же не видел, но чувствовать мог, — он здесь?

— Здесь, — глядя на кошмар, который донимал меня не одну ночь, я с тоской думала о том, что в книгах обычно не найдешь всю требуемую информацию, — очень здесь.

— Ты побледнела, — констатировала довольная…дочка мертвого маньяка, — не ожидала?

— Я просто думала, что у таких, ммм…людей, не может быть детей. Мне почему‑то казалось, что мир не настолько сумасшедший, чтобы позволять им размножаться.

Зрячий вновь перевел взгляд на меня. Застывший и абсолютно равнодушный. По спине прошлась волна холода. Передернув плечами, я попыталась избавиться от странного ощущения, но оно не спешило пропадать. Было такое чувство, словно мне в затылок дышит сама смерть.

— Если бы ты не была нужна для ритуала, то умерла бы прямо сейчас, — прошипела задетая за живое, психопатка с ночными обострениями, вмиг растеряв всю свою доброжелательность. А я‑то Вэларда в чем‑то подозревала, да по сравнению с ней он просто образец здравомыслия с золотым характером. Если выберусь отсюда, надо будет ему об этом сказать. Он обрадуется. Наверное.

— Но как такое возможно? — в отличие от меня, дознаватель пытался прояснить ситуацию, а не оскорблять опасную девицу, в руках которой находились наши жизни, — я просмотрел все имеющиеся документы. Ни в одном из них не упоминалось о детях Зрячего. Культ и был его детищем.

— Забавно, правда? — весело спросила Лирана, но тяжелого, немигающего взгляда от меня не отвела, — у него была семья. Мы хорошо жили. Спокойно. Но потом все изменилось. Из‑за одной глупой девки. О том, что она умерла в наших краях, никто не должен был узнать…

Голос ее звенел, то взлетая вверх, до противного визга, то опускаясь до хриплого шепота, а руки мелко дрожали, от чего факел дергался из стороны в стороны, бросая мрачные тени на стены и лица.

— Полагаю, ты ждешь сочувствия? — благоразумно промолчать у меня опять не вышло.

— Не жду. Таким как вы не понять, что мы делали.

— Так может объяснишь? — предложил дознаватель. — Насколько я понимаю, мы кого‑то ждем? Так проведем это время с пользой. Как погиб твой отец? В отчетах о нем не упоминалось. И тела его среди погибших не было.

Лирана недолго смотрела на Ренэка, раздумывая, но желание поделиться было слишком сильным, чтобы ему сопротивляться.

— Потому что умер он не в городе. Мы смогли выбраться и даже успели уйти довольно далеко, но нас нагнал один из магов. Мерзкий мальчишка. Мне тогда было восемь. Я ничего не умела, не могла помочь. А папа был обессилен. Ему понадобилась почти вся магия, чтобы мы смогли сбежать. И тут… — голос ее оборвался, глаза заволокло туманом. Она вновь переживала тот день, — забавно, но это случилось осенью. В такую же отвратительную ночь. Мы уже почти поверили в спасение, как появился он. Молодой, полный силы, совершенно не уставший. Но даже так, наглый мальчишка умер раньше отца.

На свет был извлечен тот самый амулет, который привлек мое внимание. Лица девушки я не видела, но откуда‑то знала, что она сейчас улыбается:

— Отец истратил последние жизненный силы на то, чтобы привязать свою душу к амулету, который сделал мне на день рождения.

— Разве его сделала не Брия?

— Все остальные она. За основу был взят именно этот, — качнув на цепочке прозрачную сферу, Лирана с отсутствующим видом следила за темным туманом, метавшимся внутри, — в амулетах, сделанных Брией заключена всего лишь темная магия, в моем — душа темного мага, благодаря чему я могу контролировать все остальные. Долгие годы я пыталась вернуть к жизни хотя бы то, что у меня осталось от отца. Собирала последователей. Знаешь, отцу нравится то, как называли его учение. Культ…это правильно.

— И, в конце концов, стала убивать людей? Не очень удачное решение, особенно, если учесть, что ты не в полной мере следовала правилам.

— Ты о том, что все девушки, восходящие на алтарь, должны быть чисты? — она хохотнула, и от этого ее смеха по спине побежали зябкие мурашки. Впервые за все время знакомства с ней, я в полной мере осознала, что Лирана сумасшедшая. Действительно, сумасшедшая. Оставалось только гадать, как же этого не видят окружающие. Как я не заметила этого раньше? — Грубо говоря, и алтарь наш не соответствовал правилам. Но главное заключалось в том, что ритуал действовал. Он возвращал отцу силы. После первого жертвоприношения он уже мог проявляться. Ненадолго, но я увидела его сразу как только жертва была принесена. Вторую девушку он уже выбирал сам. Настраивался на нее, чтобы было легче пить жизнь.

— Постой‑ка, то есть, ты хочешь сказать, что все эта история с убийствами затевалась лишь для того, чтобы увеличивать силу Зрячего?

— Конечно.

— И раньше? Когда он еще был жив? — дотошно уточнила я.

Она кивнула, а я не смогла справиться с дыханием и хватала воздух ртом, не в силах толком вздохнуть. Столько смертей, создание целого культа, поклонявшегося человеку, который хотел могущества. Раньше жертвоприношения давали ему силу, теперь возвращали в мир живых и единственное, чего я не могла понять:

— Но он ведь мертв. Его не воскресить. Для чего все это?

— Мертв, — согласилась со мной Лирана и доброжелательность в ее голосе заставила меня поежиться, — и это возвращает нас к самому началу. Я не могу воскресить отца, хотя бы потому, что его тело уже давно истлело, но я могу подарить ему другое тело. Молодое и сильное, которое, в силу своих особенностей, сможет принять его.

— Я не совсем понима… — обернувшись к дознавателю, на которого и смотрела эта ненормальная, я осеклась на полуслове. Дознавателями становились лишь те, кто был наделен определенным даром. Возможность ментально воздействовать на людей. Редкое умение, в котором заключалась их главная слабость. Слишком тесный контакт с тонкоматериальной энергией, даром не проходил. Они чувствовали и видели больше, чем обычные люди, или даже маги, но и сами не были защищены от воздействия извне, — оу.

Зачем им понадобился Ренэк я теперь понимала, не могла понять лишь одного:

— А я тут при чем?

— Знаешь, — Лирана переложила факел из одной руки в другую, — сначала я думала, что ты станешь одной из нас. Даже обрадовалась. Еще один целитель нам бы не помешал. Но ты оказалась куда ценнее.

— О чем ты? — отчего‑то было очень важно узнать, что за планы у нее были на мою скромную персону.

— Дознаватель, — непонятно начала она, — я уже устала ждать. Проводить ритуал с каждым полнолунием становилось сложнее. Нас начали искать. Выслеживать. Однажды чуть не испортили все, слишком рано оказавшись на месте жертвоприношения. Многие после того случая испугались. Особенно трусливых пришлось убрать. Отец о них позаботился.

— Отметины на сердце…

— Именно. Даже забавно, как порой может быть опасен обычный призрак. Тогда он потратил слишком много силы, но оно того стоило. Больше никто не собирался уходить.

— Они стали бояться тебя больше, чем мысли о камере, — мне было гадко, и я даже не думала этого скрывать. Вспомнилось бледное тело на столе в ослепительно — белом, холодном свете казенной лампы. Почему‑то в морге всегда такое освещение при котором даже живой больше напоминает вставшего покойника, что уж говорить о мертвых. Жутковатое зрелище.

Тогда это было увлекательным приключением. Кто же знал, во что все это выльется? Кто бы мог подумать, что очень скоро я сама могла оказаться на столе в морге и какой‑нибудь сонный некромант, работающий на полставки, будет копошиться в моих внутренностях. От этой мысли меня передернуло.

— Но ты так и не сказала, для чего тебе я? Зачем ты все это затеяла? Зачем Зрячий начал ко мне приходить?

— А для чьего спасения лорд Шаардан вызвал дознавателя? За чью жизнь он боялся? Столько смертей, столько жертв, но запрос он отправил лишь после того, как отец заглянул к тебе. Я поняла, что это должно сработать как только лорд появился в магазинчике. Как он злился. Признаться, тогда испугалась даже я. А бедную Брию пришлось отпаивать успокоительным. Но оно того стоило. Я была уверена, что ты мне поможешь. Сначала заполучить дознавателя, а потом оживить моего отца.

— Насчет второго, пожалуйста, поподробнее.

— Ты же не думала, что для вселения души, жертвоприношение не нужно? Твоя смерть послужит новой жизни.

— Не хочу валяться голой на чьем‑нибудь пороге, — охрипшим голосом озвучила я свою последнюю волю, чувствуя, как вот теперь точно начинаю бояться.

— Не беспокойся, мы даже не будем тебя раздевать. Все будет вполне пристойно, — «утешила» меня эта далеко не юная психопатка, сверкая глазами.

— Значит, вы на мне всякими острыми предметами ничего красивого рисовать не будете? — полюбопытствовала я нервно, очень надеясь на отрицательный ответ.

— Не беспокойся об этом. Боли ты не почувствуешь в любом случае.

Наверное, меня это должно было взбодрить, вот только беда — не бодрило.

Еще раз скрипнула дверь и наша совсем не теплая компания пополнилась еще двумя индивидами в масках. Высокий, чуть сутуловатый, держал в руках глиняную чашу, от которой шел легкий пар. В свете факела он приобретал золотистый оттенок. И только глядя на этот пар я наконец осознала, что уже давно и надежно замерзла.

Второй вошедший емко характеризовался одним словом — громила. Больше сказать о нем было нечего.

Присутствия в помещение Зрячего они не ощущали, уверенные в том, что нас тут всего пятеро. Иначе вряд ли бы так равнодушно смотрели сквозь бестелесного родственничка своей сумасшедшей предводительницы.

— Думаю, я должен извиниться за опоздание, — заговорил сутулый и я его узнала. Удивительно быстро.

— И вы здесь, — едко отметила я, с неприязнью рассматривая Денерима, — я могу понять, почему этим занимается она, — кивком указав на Лирану, я вновь бегло осмотрела пришедшего с целителем человека, не понимая, отчего он меня так нервирует, — , но вам‑то это зачем? Вы же целитель.

— Я и не надеялся, что ты поймешь, — снисходительно усмехнулся он, пожав плечами, — вы с Ирзой удивительно близоруки.

— Интересное утверждение, — соврала я. Интересным оно мне не показалось.

— Это же такая восхитительная возможность. Я буду лично присутствовать при появлении новой жизни. Такой опыт. Никто раньше даже не думал о том, чтобы вселить душу в новое тело. Это не пошлые потуги некромантов, пытающихся поднять бездушный труп. Это совсем другой уровень!

— Если так хотите поприсутствовать при появлении новой жизни — поучаствовали бы в родах. Вот там действительно новая жизнь, а это просто какое‑то извращение.

— Я же говорил, ты не поймешь, — презрительно ответил он, подходя ближе и протягивая мне чашу, — да это и не важно. Выпей.

— Вы же не думаете, что я добровольно стану пить какую‑то подозрительную гадость? Быть может вы не в курсе, но облегчать жизнь своим убийцам я не намерена.

— Значит, пусть будет так, — скорбно согласился он, — Иссар.

Громила безмолвно сделал шаг ко мне. Подобравшись я напряженно следила за этим Иссаром, с тоской понимая, что выпить эту гадость, чем бы она ни была, мне все же придется. Иссар, лишь подтвердил самые грустные мои мысли. Как он меня схватил, я так и не поняла. Вот, он стоит рядом с Лираной, а в следующее мгновение я уже барахтаюсь в его руках, силясь вырваться.

Сзади загремела цепь, дознаватель нервничал:

— Вы же говорили, она нужна для ритуала!

— Мы не собираемся убивать ее сейчас, — пояснила Лирана. Следя за тем, как громила одной рукой удерживая меня на весу, второй зафиксировал голову, не позволяя шевелиться. Целитель всего лишь коснулся моего подбородка, а я уже послушно открыла рот, чувствуя, как по его пальцам струится магия. Никогда не любила подобные фокусы. В основном потому, что сама ими еще толком не овладела.

Половина отвара разлилась по моему подбородку, стекая на грудь и удерживающую меня руку, но кое‑что я все же проглотила. Судя по довольному вздоху Денерима, и этого должно было хватить.

Когда громила меня все же отпустил и я, откашлявшись и прислушиваясь к себе, пришла к выводу, что меня не отравили, набрала в грудь побольше воздуха собираясь орать. Громко, прочувствовано и совсем неподобающе девушке. Но не заорала, поперхнувшись воздухом, я удивленно обернулась. Мой светлячок, исправно освещавший дознавателя, мигнул и пропал. С подозрительным шипением растворившись в воздухе.

— Что за… — щелкнув пальцами, попыталась вызвать ещё один, но ничего не вышло. Сколько бы я не старалась, светлячок, даже такой как раньше, хиленький и едва светящийся, не проявлялся. По телу разлился липкий, холодный страх. По венам, вместо горячей крови заскользили острые льдинки. Мне стало по — настоящему жутко. От беспомощности подташнивало, и все что я могла — пытаться держать себя в руках. Главное было не расплакаться. И я не плакала, только сипло спросила, с трудом выталкивая слова, — что вы со мной сделали?

— Ничего страшного, — Денерим небрежно отмахнулся от моего страха, — это всего лишь парализатор. Моё новое изобретение. Ты целительница, пускай и неопытная, но магия помогла бы тебе избавиться от любого другого зелья в считанные часы. Мой образец сначала парализует магию.

Он говорил и улыбался. Я не видела его лицо, но голос и горящие глаза в прорезях маски выдавали его.

Странное дело, но меня это успокоило. Не полностью. Страх не ушёл совсем, но плакать расхотелось.

— Тебе стоит сесть, — посоветовал целитель, заметив, как меня повело, — скорее всего следующим ты утратишь зрение, потом слух, или, быть может, в твоём случае это будет обоняние…

— Я поняла! Буду отключаться, пока не вырублюсь полностью. Спасибо!

Осуждающий взгляд и гробовое молчание были мне ответом. Наверное не стоило кричать, но мне было все равно. В конце концов, я сижу среди ненормальных сектантов, которые планируют принести меня в жертву и даже не считают нужным скрывать от меня этот факт. И право на небольшую истерику я имею. А может и не на небольшую. Устроить им грандиозный скандал я не смогла. Следующим за магией отключился голос. Все что мне оставалось — беззвучно открывать рот. Растирая горло и ощущая как немеет язык, я уже не была уверена, что все закончится хорошо.

Я не готова была умирать, но это не значило ровным счетом ничего. Ведь убивать меня они были вполне готовы.

— Что ж, думаю, мы можем оставить вас, пока зелье не подействует полностью, — довольная происходящим, Лирана деловито поинтересовалась, — кстати, когда это случится?

— Через полчаса она будет полностью готова к жертвоприношению, — отозвался Денерим.

— И сколько продержится действие? — озабоченно поинтересовалась девица с дурной наследственностью, направляясь к дверям. Целитель и его молчаливый сопровождающий, потянулись следом, — до полночи еще два часа. Я бы не хотела, чтобы она очнулась во время ритуала.

— Об этом можете не беспокоиться, — тихо скрипнула дверь, — она не пришла бы в себя до рассвета, если бы могла остаться живой…

Дверь захлопнулась оставив меня в темноте, наедине с беспомощным дознавателем и Зрячим, который не ушел вместе со всеми. Несколько томительным мгновений он пристально разглядывая меня. Не знаю, что он искал, но остался доволен. И без того жуткое его лицо осветила безумная улыбка и он исчез. Растворившись в темноте.