Правая рука Дьявола

Глава 1

— Это тебе, — застенчиво сказал Джафримель. На мгновение его глаза вспыхнули зеленым огнем в угловатом руническом узоре, и снова погасли, став почти человеческими.

Я моргнула, взяла пакет. Он был тяжелый, завернутый в голубой сатин с широкой белой шелковой лентой, завязанной в бант. Я отодвинула большую книгу в кожаном переплете и потерла затылок, волосы тяжелой волной падали мне на плечи. Из-за долгого чтения и разгадывания кодов я не могла сфокусировать зрение, белый мрамор позади Джафримеля превратился в размытую полосу. Какое-то мгновение его лицо выглядело странно.

Затем я снова его узнала и вдохнула знакомый запах жженой корицы и мускуса. Знак на моем плече вспыхнул от его близости, знакомая сладкая боль, от которой перехватило дыхание. В комнате было темно, за исключением круга света от полно спектровой лампы-бра с зеленым абажуром.

— Еще один подарок? — Мой голос прошел через пересохшее горло, все еще поврежденное; я не волновалась о том, что буду звучать слишком тихо для него. Татуировка на моей щеке изогнулась, изумруд сверкнул зеленым, приветствуя его.

— Конечно. — Джафримель дотронулся до моей щеки двумя пальцами, медленно посылая, даже низвергая, жидкий огонь вниз по моей спине. Его длинное черное пальто со стоячим воротником слегка шевельнулось, когда он выпрямился, неохотно убрал пальцы с моей щеки. — Самой красивой некромантке на свете.

Это меня рассмешило.

Лесть помогает везде, не так ли.

— Я думаю Гейб красивее, но у тебя есть право на собственное мнение. — Я потянулась, повернула голову назад, разминая затекшие мышцы. — Что это? — Пакет был размером с мою руку, от запястья до локтя, и по весу напоминал металл или камень.

Джафримель улыбнулся, его губы изогнулись и смягчились, его глаза темные с почти человеческой выразительностью. Ему это очень идет – он был ужасно мрачным, как всегда. Его взгляд был нежным и, как обычно, мое тело наполнилось странным теплом. Я посмотрела на пакет, дотронулась до ленты.

Последним подарком была хорошо сохранившаяся копия «Девяти Порталов Ада» Перезревертова, в превосходном кожаном переплете, написанная в старой Венеции около тысячи лет назад – и пролежавшая нетронутой с тех пор. Дом тоже был подарком, белоснежная мраморная вилла на окраине Тосканы. Я сказала, что устала от путешествий и, однажды ночью, за ужином, он подарил мне ключ от дома.

Меня окружала темнота библиотеки, больше не работала ни одна лампа. Теперь, когда я оторвалась от исследований, мне не нужно было прислушиваться, чтоб услышать шаги в коридоре – прислуга и повара, охранная сеть вокруг дома гудела, все так, как должно быть.

Почему мне было так тревожно? Если бы я себя не знала, я бы сказала, что моя нервозность – это предупреждение. Предчувствие, мой небольшой дар предвиденья, работает постоянно.

О боги, только не это. Сейчас у меня есть все, чего можно только желать.

Я снова потерла глаза и потянула шелковую ленту, скользящую между пальцами. Еще один зевок сорвался с моих губ. Я расшифровывала коды целых три дня и скоро мне надо будет выпустить пар.

— Тебе не стоило дарить мне… о боже…

Сатин упал, показывая статуэтку женщины с головой льва, сидящей на троне, из идеального сияющего обсидиана. Солнечный диск вокруг ее головы был сделан из чистого золота и сиял в тусклом свете. Я издала восторженный вздох.

— О, Джафримель. Где ты…

Он сел в кресло напротив меня. Из-за мягкого света от спектральной лампы по его угрюмому лицу скользили тени, делая зеленый огонь в глазах похожим на искры костра. Искры в его глазах загорались всегда, когда он смотрел на меня.

— Тебе нравится, Данте? — Обычный вопрос, как будто он в этом сомневается.

Я взяла ее в руки и почувствовала неровности на гладком камне. Как и все его подарки, она была безупречна. Забавное ощущение легкости у меня в груди уже стало привычным, но ничто не могло прогнать странное чувство.

— Она прекрасна.

— Я слышал, как ты звала Сехмет[1]. — Он вытянул свои длинные ноги, прямо как человек. Его глаза снова потемнели, взгляд коснулся меня, скользя по коже, словно лаская. — Тебе нравится?

— Конечно, она мне нравится, идиот. — Я дотронулась до ее плеча кончиком пальца, мой черный лакированный ноготь слегка оцарапнул камень. — Она великолепна. — Наши глаза встретились, и знак на моем плече начал пульсировать, посылая волны тепла по моей коже, проникая в кости, касаясь каждой клеточки. — Что-то случилось?

Его улыбка слегка погасла.

— Почему ты спрашиваешь?

Я пожала плечами. Почувствовала небольшой укол вины. Он был так нежен, он не заслуживает моей нервной неспособности просто доверять чему-либо.

— Из-за опыта человеческих отношений, возможно. Обычно, когда парень делает много подарков, он что-то скрывает.

«И каждые несколько дней это что-то новое. Книги, антиквариат, оружие, которым я едва знаю, как пользоваться – я начинаю чувствовать себя избалованной. Или содержанкой. Денни Валентайн, некромантка и содержанка. Звучит как приговор».

— Ах, — улыбка вернулась, ожила, — значит только человеческие подозрения.

Я скорчила лицо и показала ему язык. Это его рассмешило.

— Ох, брось. — Я еле сдерживала смех.

— Я доволен, когда пытаюсь угодить тебе. И, между прочим, пора ужинать. — Он наклонил голову, все еще слегка улыбаясь. — Эмилио превзошел самого себя, что бы оторвать тебя от твоих пыльных бумаг.

Я снова скорчила лицо, поставила статую на стол и потянулась, суставы хрустнули.

— Я стану толстой.

«Этот код, кажется, немного легче предыдущего. Возможно потому, что шифр Ронсон менялся по алфавитно-цифровой основе. Я надеюсь в этом журнале больше информации о физиологии демонов – я всегда могу этим воспользоваться. Кое-что я уже узнала: крылья неоценимы».

Раньше я не знала, что, закрывая крылья вокруг другого существа, Высшие Демоны показывают свою слабость.

— Ты так думаешь? — Его улыбка снова расширилась. — Это, несомненно, будет подвиг. Пойдем со мной, мне нужна твоя компания.

Осознание того, что ему нравится моя компания, не говоря уже о том, что он нуждается в ней, внезапно согрело меня.

— Отлично. Знаешь, мне действительно нравятся эти исследования. Раньше мне не хватало на это времени.

«Я была слишком занята, выплачивая ипотечный кредит. Не говоря уже о всевозможных выслеживаниях, за которые я бралась, не успевая подумать». Я снова потянулась и поднялась на ноги. Подняла статуэтку, завернула обратно в голубой сатин и протянула ему руку.

— Я полагаю, ты снова собираешься уговорить меня надеть платье к ужину.

— Я так редко вижу тебя в платье, хедайра. В черном бархате ты особенно прекрасна. — Он сжал мою руку и встал. Подошел ближе и провел рукой по моему плечу, рукав футболки приподнялся под давлением. На мне была шелковая футболка, пара джинс и ничего на ногах. Ни защитного жилета, ни оружия, но мой меч лежал на столе, испуская энергию. Теперь я редко им пользовалась, за исключением тренировок.

Я все еще держала руку наготове, не желая успокаивать свои боевые рефлексы. Возможно, мне не стоит беспокоиться – демонические мышцы и кости делают меня сильнее и быстрее любого человека. Но я провела в сражениях всю свою жизнь; это нельзя так просто забыть, как бы спокойно мне не было.

Мысль о том, что я стою перед ним безоружная не заставила меня паниковать, как это должно было быть.

«Понимаете, он единственное существо на земле, которому я могу доверять, когда я безоружна». Я склонилась к Джафу, моя голова на его плече. Он напрягся, я не чувствовала этого с наших первых дней путешествия из Сент-Сити. Единственная вещь, которая успокаивала его, была моя близость. Я поняла, что лучше стоять смирно и позволять ему прикасаться ко мне, это делало вещи намного проще для нас обоих. Я уже привыкла к странному ощущению – стоять безоружной перед демоном.

Падшим демоном. А’нанкимель , слово, которое я уже не надеялась понять.

— Ты говоришь о том черном бархатном облегающем платье? В нем видно почти половину моей груди. — Мой тон был слегка шутливым, но я позволила ему удержать меня.

Мало по малу его напряженность утихла, а затем и вовсе исчезла.

— Твоя грудь в нем тоже выглядит прекрасно. Первое на что я обратил внимание. — Как обычно его тон был тихим, с долей иронии и легкой насмешкой.

— Обманщик. — «Первое на что ты обратил внимание, это моя грубость и раздражающая привычка задавать вопросы». Я потерлась щекой о его плечо, что бы успокоить его. Мне понадобилось много времени, чтобы привыкнуть к мысли о том, из чего сделано его длинное черное пальто. Это я знала лучше всего.

— Хм. — Он погладил меня по волосам, пропуская сквозь пальцы несколько длинных иссиня черных прядей. Я часто думала подстричь их, но когда он начинал с ними играть, эти мысли исчезали. По крайней мере, мне больше не надо их красить, теперь они были черными от природы. Шелковисто черные.

Совсем как у него. Так же как и кожа, на несколько тонов светлее, чем у него, или запах феромонов, легче, но в сущности такой же.

— Джафримель? — Хрипота, никогда не покидающая мой голос, сделала воздух напряженным. Горло больше не болело, но что-то в нем было сломано, после того как Принц тьмы схватил меня.

— Что, моя любопытная?

— Что-то случилось? — Я обняла его свободной рукой и сжала ее, давая понять, что настроена серьезно. — Ты…

«Ты опять что-то задумал, Джаф. Словно слушаешь что-то, чего я не могу слышать, высматриваешь что-то, чего я не могу увидеть и держишься настороже, что заставляет меня немного нервничать. Думая, что не обижаешь меня, ты иногда так чертовски заботлив, что я мечтаю, что б ты забыл о том кто ты и ударил меня, как сделал когда-то».

— Что может случиться, если ты рядом со мной, хедайра? — Он поцеловал меня в щеку, мягкое легкое прикосновение. — Пойдем. Ужин. А потом, если ты захочешь, я расскажу тебе историю.

— Какую историю?

«Пытаешься отвлечь меня, как ребенка перед сном. Ладно».

Он никогда не показывал, насколько он был стар; подозреваю, что он намеренно воздерживается от упоминаний об этом. Обычная тактичность, чего никак не ожидаешь от демона. Они странно легалистичны, несмотря на то, что у них другое представление о правде, чем у людей. Еще один интересный вопрос, на который книги не могут ответить. Насколько легализм близок к здравому смыслу?

Обнимая меня, он изящным движением передал мне меч и повернулся для поцелуя – невинный поцелуй в лоб.

— Любую историю, какую пожелаешь. Все, что тебе нужно, решить какую.

Эмилио несомненно превзошел самого себя. Брускетта, кальмары, мягкий чесночный хлеб и свежая моцарелла, лимонная паста «примовера», чудесный взбитый «Фрэндж Рэйскард», крем-брюле. Свежая клубника, тушеная спаржа. Оливки, которые я не очень любила, но Эмилио просто обожал и не мог представить, что кто-то может их ненавидеть. В конце концов, мы были в Тоскане. Какая еда без оливок?

Оливковые деревья на холмах были, возможно, старше Гегемонии. Я проводила дни, изучая научные журналы маги, Джафримель вытягивался позади меня, в тени корявых желто-зеленых лиственных деревьев, зной окружал террасный холм. Словно кот, он наслаждался теплом, пока небо не становилось синим, как вельвет, и усыпанным звездами. Потом мы возвращались домой по пыльным дорогам, обычно он не обнимал меня и книги, перехваченные ремнем, висели у меня за спиной. Школьница и демон.

Как и у любого псиона, у меня были базовые тренировочные знания маги. Маги имели дело с силой и парапсихологическими явлениями, до Пробуждения они были единственными, кто знал методику, таким образом, базовый набор тренировочных техник был одинаков как для маги, так и для некроманта, или шамана, или скинлина, или для любого другого псиона. Но современные маги очень повысили свои магические знания, что позволило им ослабить стены межу мирами и общаться с адом. На получение этих знаний ушли десятилетия – именно поэтому большинство маги нанимаются охранниками на корпорации или консультантами. Джафримель не останавливал меня от покупки научных журналов на аукционах или у нелегальных брокеров, но в тоже время он не говорил мне, что означает «падший». Кроме того, он так же не помогал мне расшифровывать старые книги… к счастью, я могу много узнать из круга маги, если кто-нибудь возьмет меня туда пока Джаф рядом. Даже если мне удастся уговорить кого-нибудь взять на обучение псиона, который слишком стар для этого, он скорее заинтересуется Джафримелем, чем мной.

Ужин длился очень долго. Мы сидели в большом открытом зале, за огромным деревянным столом, рассчитанным на шестнадцать человек и накрытым хрустящей льняной скатертью. Я была рада подкрепиться, а Джафримель развлекался тем, что складывал мои записи – взятые с моего стола без разрешения – в животных-оригами. Кажется, я всегда что-то упускала, когда он их делал, но это стоило увидеть: как он деликатно складывает фигурки и, почти застенчиво, показывает их мне.

Эмилио, приехавший из Ново Талиано, был немного полноват и носил большие усы, которыми он очень гордился. Он провальсировал с тарелкой чего-то, похожего на… не может быть.

—Bella! — его низкий голос отразился от каменных стен. Гобелены, купленные в антикварной лавке Ариетто, колыхались на стене от легкого теплого ветерка, дующего из окна. Мой меч лежал на стуле около меня и немного звенел. — Осторожно!

— О, нет, — я старалась, что бы мой голос звучал радостно, а не испуганно и слегка виновато. — Эмилио, не стоило.

— Вини меня. — Джафримель улыбнулся другой редкой улыбкой. — Это я предложил.

— Ты предложил «Шоколадного Убийцу»? — я была готова рассмеяться, — Джафримель, ты даже это не ешь.

— Да, но тебе он нравится. — Джафримель откинулся на спинку стула, маленький оригами-бегемот сидел у него на ладони. — В последний раз, когда ты ела шоколад…

Кровь прилила к щекам, и я была рада, что больше не могу краснеть.

— Давай не будем об этом. — Я посмотрела на фарфоровую тарелку, которую Эмилио поставил передо мной. Влажные, божественные шоколадные пирожные, посыпанные миндалем – настоящим миндалем, а не химическим протеином, который люди принимают за миндаль. Только самое лучшее для падшего и его хедайры.

Эта мысль отрезвила меня. Я посмотрела на кучу еще горячих пирожных и вишен с взбитыми сливками, пропитанных коньяком и уложенных на тарелке в идеальные дуги. Я могла чувствовать запах еще плавящегося сахара, могла чувствовать нежный карамельный привкус.

— Ох, — вздохнула я, — Эмилио, это просто фантастика. Сколько бы он тебе не платил, этого все равно мало.

Он махнул полной рукой. Его пальцы были полные и мягкие, не такие мозолистые, как мои. Наш повар не занимался физической подготовкой. Кому понадобиться убивать полного итальянского шеф-повара, который носит белый фартук и жестикулирует, как мойщик сликбордов. Более того, он очень легко со мной общался — один из немногих нормалов, кто не боится моей метки.

— Ch’cosa, s’gnora, я готовлю не для него. Я готовлю для вас. Попробуйте кусочек. Один кусочек.

— Я почти боюсь, это так красиво. — Я деликатно взяла вилку и посмотрела на Джафримеля, который забавлялся зрелищем. Бегемот исчез из его руки. Эмилио ждал в нетерпении. — Я не могу. Это должен сделать ты.

Эмилио выглядел так, словно я предложила ему зарезать родную мать и съесть ее. Его усы начали дрожать. Я протянула ему вилку.

— Пожалуйста, Эмилио. Я действительно не могу. — Я моргнула, стараясь не выглядеть глупо. — Ты сделал эту прекрасную вещь и должен сам ее сломать.

Он торжественно покачал головой.

— Нет, нет. Неправильно. — Он махнул пальцем в мою сторону. — Вам не нравится «Шоколадный Убийца»? — в его голосе слышалась обида, он был так хорош, когда обижался. Его акцент коверкал слова; я так и не выучила тальянский.

Я рассмеялась, но по моему позвоночнику пробежала дрожь. Я взглянула на Джафримеля, который внимательно изучал меня.

Его глаза были почти человеческими в тусклом свете хрустальной люстры, весящей над головой.

— Спасибо, Эмилио. Он ей нравится, но она просто не умеет принимать подарки. Это в ее природе, быть подозрительной.

Я скривила губы. Даже демон общается с нормалами лучше, чем я.

— Я никогда этого не говорила, — и в доказательство, я погрузила ложку в гору белоснежных сливок, поддела немного пирожного и отправила в рот.

Горьковато-сладкий вкус взорвался и растаял на языке. Я еле сдерживала восхищенный стон. Не важно, сколько раз Эмилио его готовил, я всегда поражалась тому, насколько это было чертовски вкусно. Возможно, это выглядит как клише, женщина и шоколад, но черт меня подери, если в этом нет ни капли правды. Ничто не удовлетворяло меня так, как шоколад.

— Sekhmet sa’es, — я открыла глаза и увидела, что Эмилио и Джафримель смотрят на меня так, будто у меня выросла вторая голова. — Как вкусно. Что?

— Спасибо, Эмилио, — Джафримель кивнул, и довольный Эмилио выскочил из столовой. Я посмотрела на кучу записей, которую перебирал Джафримель. — Я удовлетворю твое любопытство. Большинство этих записей рассказывают о том, как купить место в раю.

Это пробудило во мне интерес.

— Правда? В каком раю? — Теплый воздух дул с тосканских гор. Защита – совместные слои энергии демона и некроманта – завибрировала и растворилась в стенах, когда Джафримель ослабил ее мысленным прикосновением. Ощущение того, что он слышит то, чего не могу слышать я, вернулось, и я посмотрела на его лицо. — В Иллизиуме? Нерване?

— Нет. Возможно, я ошибаюсь, и речь идет о покупке удачи, — уголки его губ опустились. — Это вкусно?

— Попробуй. — Я зачерпнула на вилку смесь пирожного, сливок и вишен. — Держи.

Он наклонился вперед, и я угостила его ложечкой «Шоколадного Убийцы». Не знаю, как Эмилио назвал десерт, но я назвала его «убийство шоколадом» и Джафримель придумал очень смешное название.

Он закрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Я изучала его лицо. Даже пока он пробовал десерт, его пальцы продолжали двигаться, складывая бумагу в длинные изогнутые крылья.

— Очень красиво, — я положила вилку на место. — Не думала, что ты так талантлив.

— Хм, — его глаза на мгновение вспыхнули зеленым и погасли. — Вдохновение, хедайра.

— Точно. — Я взяла еще кусочек; сладкая песня шоколада зазвучала у меня во рту. — Этот человек гений, — сказала я, когда снова смогла говорить. — Ты должен повысить ему жалование. — «Не похоже, что бы мы нуждались в деньгах. Я спрашивала, откуда они берутся, но, кажется демоны и деньги неразделимы. Кроме того, ты опять меняешь тему, не так ли. Как всегда».

— Для тебя все, что угодно. — Он выглядел серьезным. Натянутость исчезла. — Похоже, проводить дни над книгами маги для тебя пытка.

— Если бы ты просто рассказал мне, все было бы намного проще. — Я взяла еще кусочек, добавив к нему пропитанных коньяком вишен. Он был прав – это божественно. Кисловатый привкус вина прорезал горло как идеальный удар Йедо. — Что хедайра значит вообще? — «Всего одна маленькая подсказка, Джаф. Только одна».

Демоны не говорят об а’нанкимелях; полагаю, для них оскорбительны даже намеки на то, что они могут пасть. Спрашивать демона о падших было так же, как спрашивать луддера о рекомбинации генов: это такой болезненный вопрос, что найти демона, который готов рационально поговорить об этом, было большой удачей. Джафримель был сдержан в этом вопросе даже со мной, и я являлась причиной тому, кем он стал.

Я все думала, должна ли я чувствовать вину, задавая ему вопросы об этом. Я не могла удержаться. Это было похоже на медленное снятие кожуры. Он никогда не останавливал меня от поисков, но и никогда не говорил мне ничего, если не считать небольших намеков. Если это была игра, смысл был мне не понятен.

— Хедайра это ты, Данте. Я рассказывал тебе историю про Святого Антония? — Одна его угольно-черная бровь немного поднялась, знак на моем плече загорелся, когда он посмотрел на меня. — Или ты предпочитаешь историю о Леониде и Фермопиле?

Я посмотрела на остатки пирожных. Было бы очень жаль выбрасывать их, несмотря на то, что я уже наелась. Я чувствовала приятную усталость после трех дней взламывания кодов. «Почему он не отвечает мне? Ведь я прошу не так много».

Каждый раз одно, и тоже. Со мной живет настоящий бывший демон, и он не может дать мне ответ, ни на один чертов вопрос.

Я была бы счастлива наконец-то все узнать. Я наколола вишенку на вилку и задумчиво прожевала, глядя на него. Он перебирал мои записи. Буд-то там есть что-то, чего он еще не знает.

Листы бумаги издавали знакомый шуршащий звук.

— Сделать тебе жирафа?

— Они вымерли, — я положила вилку на стол. — Ты можешь опять рассказать мне про Святого Антония, Джафримель. Но не сейчас. — Тишина повисла между нами, ветер с холмов дул в окна. — Почему ты не говоришь мне, что я такое?

— Я знаю что ты. Разве этого не достаточно? — Он снова прошелестел моими записями. — Мне кажется, ты делаешь успехи.

«Знаешь, если бы я не любила тебя так сильно, у нас были бы большие проблемы с твоим чувством юмора».

— Успехи в чем? — Тишина была ответом. — Джафримель?

— Да, моя любопытная? — Он сложил еще один лист бумаги, снова и снова, записи размазались по бумаге. Знак на моем плече начал пульсировать, зовя его. Я устала: мои глаза слипались, шея болела.

— Может мне стоит вернуться в Сент-Сити. У Главного нихтврена были кое-какие книги о демонах. Он и его Наложница сказали, что я могу прийти в любое время. — Я посмотрела ему в лицо и почувствовала облегчение, кода оно не изменилось. Казалось, он полностью сосредоточен на складывании бумаги, снова и снова. — Будет здорово повидаться с Гейб. Мы не созванивались около месяца.

«Мне кажется, я смогу вернуться в Сент-Сити без тряски и тошноты. Может быть. Возможно».

«С большой удачей».

— Если ты этого хочешь. — Все еще поглощен своим занятием. Это было не похоже на него: так концентрироваться на чем-то маленьком, в то время, когда я с ним говорю. Этот отстраненный взгляд вернулся на его лицо, как нежеланный гость.

Ночь окружила комнату, прокравшись в открытое окно. Беспокойство стало покалывать спину.

— Если что-то случится, ты, ведь мне расскажешь, правда? — «Я похожа на глупую девчонку в голографии. Я аккредитованная некромантка и охотница за головами, если что-то не так, я должна знать об этом, а не он».

— Я рассказываю только то, что тебе необходимо. — Он поднялся, как темная волна, его пальто бесшумно двигалось. Зеленый огонь вспыхнул в глазах. — Ты не доверяешь мне?

«Я не это имела в виду». В конце концов, кто спас меня от смертельного ка Мировича в разрушенном кафетерии Риггер Холла? С кем я сбежала из Сент-Сити и, с тех пор, проводила каждую свободную минуту?

— Я доверяю тебе, — призналась я, мой голос звучал мягко. — Просто обидно ничего не знать.

— Дай мне время. — Его голос отразился от каменных стен, заставляя линии защиты вибрировать. Коснувшись моего плеча, он легкой походкой пересек комнату и взглянул в окно. Его длинное черное пальто слилось с темнотой ночи. Что-то белое мелькнуло у него в руках – неужели он все еще держит животное, которое сделал из моих записей? — Падение вещь не простая. Демоны не любят об этом говорить.

Вот оно. Меня накрыло чувство вины, оно душило меня. Он стал падшим, хоть я и понятия не имела что это, только небольшие намеки из старых-старых книг. Он разделил свою силу со мной, простым человеком. И не важно, что теперь я больше, чем просто человек; не важно, что я ощущала себя человеком глубоко внутри.

— Хорошо, — я отодвинула тарелку, собрала записи. — Я устала. Я иду спать.

Он отвернулся от окна, сложив руки за спиной.

— Очень хорошо. — Неудачная фраза для аргумента. — Оставь тарелки.

Тем не менее, я сложила их в аккуратную стопку. Нельзя быть небрежным, даже если у тебя полно слуг. Всю свою жизнь я сама мыла за собой посуду, и было как-то неправильно оставлять ее кому-то другому. Закончив складывать остатки пирожных, я сказала:

— Если есть что-то, чего ты мне не говоришь, я узнаю это, рано или поздно.

— Все в свое время. — Черт бы его побрал, он опять звучал насмешливо.

«Данте, ты идиотка».

— Ненавижу клише. — Я сложила записи в старую кожаную папку и прошла по комнате, держа меч в руке, остановилась около него, пока он вглядывался в ночную тьму холмов, цвета синего вина. Запах демона – амберный мускус и жженая корица – смешанный с ароматом ночных лугов, накрыл нас обоих. — Прости, Джаф. Я идиотка. — Самое легкое извинение для меня. Больно, как нож меж ребер, а не рвущие на части когти.

— Не важно. Я глупец, как и любой падший, я должен обеспечивать комфорт хедайре. — Как обычно, он простил меня и дотронулся до моего плеча. — Ты сказала, что устала. Пойдем спать.

«Что ж, еще один кусочек информации». Обеспечивать комфорт хедайре.

— Отдай мне мои записи, тогда пойду. — Я была похожа на ребенка, выпрашивающего мороженное. Опять же, он был намного старше меня. Насколько он стар, вообще? Старше чем горы?

Старший сын Люцифера, падший и связанный со мной. «Как и любой падший, должен обеспечивать комфорт хедайре».

Значит ли это, что скрывая от меня страшные вещи, он делает это для моего блага?

Он сделал одно быстрое движение и на его ладони возник оригами-единорог. Я аккуратно взяла его, коснувшись кончиками пальцев кожи Джафримеля.

— Где ты этому научился?

— Это долгая и история, моя любопытная. Если захочешь, я тебе расскажу. — Он не улыбался, но его плечи расслабились и губы стали ровными, а не сжатыми в тонкую линию. Отстраненный взгляд снова исчез.

На этот раз я тщательно подбирала слова.

— Звучит здорово. Ты можешь рассказывать, пока я буду расчесывать волосы.

Он кивнул. Легкий ветерок трепал его волосы, спадающие на лоб; они стали длиннее с нашей первой встречи.

— Абсолютно согласен. Веди.

«И что, черт возьми, это значит? Он знает этот дом намного лучше меня, и это я всегда бегаю за ним как щенок».

— Знаешь, ты всегда такой странный, и это кое о чем говорит. Пойдем. — Я взяла его за руку. Его пальцы переплелись с моими и сжались так крепко, что могли бы сломать мне руку, будь я человеком. Я повернулась немного пораженная. Это не похоже на него, забыть о том, что я более хрупкая, чем он. Обычно он сам постоянно напоминает об этом. — Эй. Ты в порядке?

Он кивнул.

— А’тай, хетайре а’нанкимель’иин. Дириин. — Его губы скривились, словно он попробовал что-то горькое, пальцы немного расслабились.

— Когда-нибудь ты расскажешь мне, что это означает. — Я зевнула, чувствуя себя изнеможенной. Три дня проведенных в библиотеке. Учиться сложнее, чем охотиться.

— Когда-нибудь. Только дай мне время. — Он вывел меня из столовой, держа за руку, и я не возражала. Папка осталась на столе. Здесь она никому не понадобится.

— Я дам тебе время. И достаточно много. — Позади нас, первые солнечные лучи начали пробиваться в окна. Что мне оставалось делать? Я доверяла ему, и то, чего он просил было у меня в избытке, теперь. Поэтому я прошла за ним через наш тихий дом и, в конце концов, позволила ему расчесать мои волосы. Он опять отвлек меня от вопросов о том, кем я была – но он обещал рассказать, рано или поздно, и этого было достаточно.