Право на любовь

Глава 12

К тому времени, когда они вернулись в Кернбек, небо уже окрасилось в тусклые предвечерние тона. Оживленная беседа, завязавшаяся между Роуэном, Леонардом и Афиной, не прекращалась и в машине. Карен рассеянно прислушивалась к мягкому журчанию голосов, доносившемуся с заднего сиденья, где расположились Леонард с ее матерью, и время от времени ловила на себе косые взгляды Роуэна. Под его взглядом, который, казалось, проникал ей под одежду, Карен почувствовала, как у нее заныла грудь. Она ощущала себя путником, долго скитавшимся по пустыне и наконец набредшим на оазис. Так почему же ей запрещают пить? Слава Богу, уже стемнело, и Леонард с Афиной не видели ее лица и не догадывались о том, какие мысли бродят у нее в голове.

У дверей гостиницы Карен крепко обняла Афину и Леонарда.

— Пусть ваш отдых в Шотландии сложится удачно.

Роуэн отвел Леонарда в сторону, и Карен забралась на заднее сиденье рядом с Афиной.

— Я так рада за тебя, мама. Теперь я и сама вижу, что вы с Леонардом должны быть вместе.

— Да, это правда. Тебе тоже стоит последовать моему примеру. — Сверкнув глазами, она покосилась на Роуэна. — Твой Роуэн мне очень понравился.

Карен нетерпеливо отбросила со лба непослушную прядь.

— Он вовсе не «мой», мама, мы просто работаем вместе.

Афина перехватила ее взгляд.

— Может быть, ты и в самом деле так считаешь, но он-то в тебя влюблен.

— Ты с ума сошла, мама, Роуэн вообще не верит в любовь.

— Пусть так, дорогая, — не отступала Афина, — но тогда с какой стати он так старался произвести на меня благоприятное впечатление? С первого взгляда понятно, что он влюблен.

Карен не знала, что и думать. Может быть, мать права?

— Беседуете по душам? — Услышав прямо над головой голос Леонарда, Карен вздрогнула. Он заглянул в машину. — Матери не хватает общения с тобой.

Выбравшись из машины, Карен сердечно обняла своего названого отца.

— Надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы она не скучала.

— Я стараюсь. — Леонард улыбнулся и протянул руку Роуэну. — Приятно было с вами познакомиться, Марсден. Мы непременно обсудим ваше предложение.

— Я с вами свяжусь. — Роуэн обернулся к Карен: — Вы готовы?

Кивнув, она обернулась к матери.

— Счастливого медового месяца, мама. — Выскользнув из объятий Леонарда, Карен торопливо клюнула его в щеку. — И тебе тоже. Спасибо за все, — прошептала она, обнимая напоследок Афину.

Она села в «ягуар», чувствуя, что каждый ее нерв натянут до предела, и, стоит Роуэну прикоснуться к ней, она способна потерять самообладание. Вдруг Афина права, и Роуэн действительно влюблен в нее? Все равно она должна спокойно продолжать работу и постараться не увлечься им. Ей стало душно. Кого она пытается обмануть? Она уже увлеклась.

— Ваша мать настоящая леди, — заметил Роуэн, ведя машину на подъем.

— Да, — согласилась Карен, — Афина настоящая леди, искренний и храбрый человек.

— Не только поэтому, — хрипло возразил он.

— Вот как? — Карен обернулась к нему, заметав, с какой силой он стиснул руль.

— Она умеет любить.

Пораженная, Карен заглянула ему в лицо. Таким мрачным она никогда его не видела.

Боже, может быть, Афина и в самом деле права, и, несмотря на свое напускное равнодушие, Роуэн тоже увлекся ею. На шее у Карен забилась тонкая жилка. Она и так знает, что он увлекся. Но это не означает, что он согласен взять на себя какие-либо обязательства или что-то хотя бы отдаленно их напоминающее. Отвернувшись к окну, Карен принялась разглядывать меркнущие сполохи заката.

Через неделю к ней обратился Джефф:

— Карен, мне нужно с тобой поговорить.

— Я слушаю.

— Это… личная проблема. Нельзя ли нам встретиться в деревне?

— Роуэн ясно дал мне понять, что не приветствует обособленных отношений в бригаде.

— Это совсем другое дело. Мы не являемся членами бригады в том же смысле, что и остальные. Прошу тебя, это касается работы. Это очень важно.

Взглянув в его умоляющие глаза, она сдалась:

— Ладно, в субботу я свободна, а Роуэн будет работать. В пятницу вечером я возьму джип, и мы сможем встретиться у Мэгги. Так наша встреча будет выглядеть естественнее.

— Ты прелесть. — Джефф сжал ее руки в своих ладонях.

В следующее мгновение дверь распахнулась, и на пороге появился Роуэн.

Остановившись в дверях, он задумчиво перевел взгляд с Карен на Джеффа. Наконец он медленно наклонил голову и, тяжело ступая, вышел из вагончика.

Когда Карен затормозила у входа в паб, дорогу уже пересекали фиолетовые тени. Кернбек погрузился в тишину, и только с церковной колокольни доносился перезвон. Темнота постепенно сгущалась, и в окнах лавок начали гаснуть огни. Карен ничего не замечала, с тревогой вспоминая о том, каким взглядом Роуэн смотрел на них с Джеффом.

Она знала, что Джефф ждет ее в пабе, но инстинкт, которому она доверяла, подсказывал, что ей лучше не входить. Однако Джефф нуждался в поддержке, и ради Леонарда она обязана помочь. Даже такого человека, как Джефф, нельзя лишать шанса начать жизнь заново, против этого не стал бы возражать и Роуэн. И все же, взявшись за дверную ручку, Карен снова засомневалась.

Джефф, сгорбившись, сидел за стойкой бара, в самом углу. Перед ним стояла опустевшая на треть бутылка, а рядом с ней — початый стакан. Едва взглянув на его опустошенное лицо, Карен поняла, что просьба Джеффа была не пустой. Он заметил ее отражение в зеркале, висевшем за стойкой, и нетерпеливо обернулся.

— Ты не слишком торопилась.

Карен стиснула зубы, приготовившись к обороне:

— Я не могла уйти, бросив работу, а если ты собираешься разговаривать со мной таким тоном, то можешь сидеть и дуться в одиночестве. Это ведь ты просил меня о встрече. — И Карен шагнула к двери.

Поникнув, Джефф поднес к губам стакан и сделал глоток.

— Извини, Карен. Черт возьми, я жду тебя уже почти три часа.

Ее взгляд скользнул по бутылке и высившейся в пепельнице горке окурков.

— Заметно, но мне удалось выпросить машину при условии, что я захвачу заказ для Торни. А потом пришлось выполнить поручения бригады.

— Да, этим должен был заняться я. — Он снова плеснул в стакан щедрую порцию янтарной жидкости.

— Джефф!

Он невозмутимо закрутил крышку на горлышке.

— Успокойся, я знаю меру. Не нужно ко мне придираться. Тебе что-нибудь заказать? — Он облокотился на стойку.

Карен покачала головой.

— Я сама закажу. — Сделав заказ бармену, она снова обернулась к Джеффу: — О чем ты хотел со мной поговорить?

Он огляделся по сторонам.

— Может быть, перейдем вон туда? Мне кажется, там нам никто не помешает.

— Чего бы ни касался наш разговор, я не сомневаюсь, что мы могли бы обсудить это прямо здесь.

Покачав головой, Джефф поднялся:

— Нет.

Карен расплатилась и нехотя последовала за ним в полутемный угловой кабинет.

Устроившись на скамье, Джефф осушил стакан, затем похлопал по карману в поисках сигарет. Помолчав, он посмотрел на Карен и снова сунул незажженную сигарету в карман.

— Извини. — Он снова умолк, очевидно, собираясь с мыслями. Карен видела, как у него дрожат руки. — Я знаю, что ты меня недолюбливаешь…

— Это неправда, — перебила она, — но мне неприятно, что ты подкапываешься под меня всякий раз, когда мы работаем над одним заданием.

— С тех пор как я…

— Оставь это, Джефф. С тех пор, как ты пришел работать к Долки, ты не перестаешь мне завидовать.

Джефф с горечью взглянул на нее:

— Это неправда. Хотя я бы не отказался от таких же привилегий. Леонард вечно нянчился с тобой и до сих пор относится к тебе точно так же. Но если я чем-то тебя оскорбил, то готов принести свои извинения.

— Забудем об этом. — Карен натянуто улыбнулась. — Все это уже в прошлом. Кроме того, Леонард ценит тебя — он сам говорил мне об этом.

Джефф пристально посмотрел на нее своими светлыми глазами.

— Согласен, Леонард действительно заботится о своих сотрудниках. Теперь я и сам готов это признать. Он рассудил, что, находясь здесь, я легче перенесу смерть Алисы, потому что мне ничто не будет о ней напоминать. Но… — глаза Джеффа подернулись дымкой, — он не понимает, никто не понимает… — И его голос прервался от рыданий.

Глядя на его подергивающееся лицо, Карен почувствовала, что ее глаза тоже невольно увлажнились. Она все еще не забыла ужасного ощущения пустоты, которое испытала после смерти отца, и страх перед громадным пустым домом, куда после месячного курса лечения ее мать вернулась в инвалидном кресле. Особенно тяжело дались ей первые дни после аварии, когда она беспомощно наблюдала за тем, как ее мать борется за жизнь, поступающую в ее тело по множеству жутких на вид трубок.

Глубоко вздохнув, Карен смягчила тон:

— В таких случаях время — лучшее лекарство.

Джефф снова плеснул себе виски, но она забрала у него стакан:

— Тебе уже хватит, Джефф. Пьянство не поможет решить твои проблемы. Ты сам должен себе помочь.

Его лицо потемнело от боли:

— Ты не понимаешь, Карен. Это я убил ее, я убил Алису. Она умерла из-за меня.

— Нет, Джефф, — твердо возразила Карен, — она была больна. Что бы ты ни сделал, ты не мог ее спасти. Ты должен это понять.

— Я обманывал ее, — глухо продолжал он, — часто обманывал. Однажды все раскрылось, и она хотела уйти, но была уже больна… — Он уронил голову на руки. — Лучше бы это случилось со мной. Кроме нее, в моей жизни не было ничего светлого.

— Зачем ты рассказываешь мне об этом?

— Ты должна мне помочь, Карен. На работе мне… мне нужно, чтобы ты прикрыла меня, пока я… пока я не приду в себя. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Мне нужно время. — Честность Джеффа удивила Карен куда сильнее, чем его признание.

— Только не стоит рассчитывать на то, что тебе поможет выпивка, — осторожно заметила она.

— Не нужно делать из этого проблему, я сумею справиться. — Изможденное лицо скривилось в усмешке, и на миг Карен узнала прежнего Джеффа. — Помоги мне, Карен, прошу тебя.

Поддавшись минутному порыву, она накрыла его ладонь своей. Он внушал ей жалость, и Карен не находила в себе сил отказать человеку, на долю которого выпали такие страдания. Несмотря на улыбку, она видела в его глазах неприкрытое отчаяние.

— Хорошо, ты можешь на меня положиться. Перед тем как мы сдадим работу, я все проверю сама.

Он взглянул на нее с явным облегчением:

— Спасибо, Карен. Я знал, что ты меня поймешь. — И он признательно сжал ее ладонь обеими руками.

Внезапно рядом с ними послышался знакомый низкий голос, в котором за бархатным тембром слышались стальные нотки:

— У вас свидание?

Карен оцепенела, обнаружив, что не может отвести взгляда от сузившихся серых глаз.

— Роуэн! — Она отдернула руку и поспешно убрала ее под стол.

— Я не знал, что вы собирались в деревню, — вмешался Джефф, безуспешно пытаясь скрыть удивление, — в этом случае я пригласил бы вас обоих.

— Черта с два, — пробормотал Роуэн.

Джефф судорожно сглотнул и жестом указал на свободное сиденье:

— Присаживайтесь.

— Благодарю вас, нет. — Роуэн смерил Карен осуждающим взглядом. — Насколько я понимаю, компания вам не нужна. Наверное, именно по этой причине вы и взяли выходной на завтра? Чтобы встретиться с ним? — Он кивком указал на Джеффа. Суровый взгляд Роуэна скользнул вниз по ее груди, затем снова уперся Карен в лицо. — Разрешив вам взять машину, я и понятия не имел, куда вы собираетесь.

У Карен вспыхнули щеки.

— Вы слишком торопитесь с выводами.

— Разве? — мягко поинтересовался он.

— Роуэн, это совсем не то, что вы подумали.

Он холодно улыбнулся.

— Мэгги сказала мне, что вы сняли комнату на ночь.

— Я собиралась переночевать здесь, но… одна, — рассвирепела Карен, — чтобы утром захватить то, что заказал Торни.

— Избавьте меня от ваших объяснений, — отрезал Роуэн. — Мне это неинтересно. Утром в понедельник жду вас в офисе. Вовремя. — И он решительно повернулся к выходу.

— Вот черт! — Карен в изнеможении привалилась к стене.

— Прости, Карен, — пробормотал Джефф.

— Ты не виноват, — устало ответила она. Ей нечего было скрывать. Все дело в глупой ограниченности Роуэна, только она была причиной этого недоразумения. Да, все дело в нем. Вернувшись, она скажет ему все, что думает. Давно пора с ним разобраться, и сейчас как раз настал подходящий момент.

Карен поднялась из-за стола.

— Я устала и собираюсь лечь спать. Увидимся в понедельник.

Была уже глубокая ночь, а Карен все еще беспокойно ворочалась в постели, время от времени погружаясь в сон. Ей снились какие-то отрывочные видения. В одном из них она нежилась в римской бане. Вокруг нее бурлила вода, от которой вместе с клубами пара поднималось туманное облако густого сладкого аромата, оседавшее капельками на ее лице.

Внезапно из пелены — как будто кто-то отдернул вуаль — выступил Роуэн. Он приближался, не сводя с нее глаз. Его высокая фигура была задрапирована в воздушный малиновый шелк. На груди ткань распахнулась, и ее взгляду открылась выпуклая мускулистая грудь и подтянутый живот. Ее сердце тревожно забилось, дыхание прервалось.

На нее нахлынули неизведанные ощущения, такие сладостные и сокровенные, что у нее захватило дух. Так, значит, вот что чувствует человек, охваченный страстью! Она лишает его способности думать и дышать, наполняя тело восхитительным томлением.

Карен как будто превратилась в человека, подглядывающего за парой любовников, и не отрываясь смотрела на то, как Роуэн пожирает глазами ее тело: маленькие приподнятые груди, увенчанные нежными персиковыми сосками, густую копну разметавшихся в воде рыжих волос, темный треугольник внизу живота. Он медленно развязал пояс, и его одеяние соскользнуло на пол.

Она залюбовалась его обнаженным телом. Медленно, но неотвратимо Роуэн начал спускаться по ступеням в волу. Затаив дыхание она протянула руку ему навстречу. Еще шаг, и он взял ее за руку и нежно притянул к себе.

Его губы стремительно приближались, и в этот момент в воздухе затрепетала странная ритмичная музыка. Карен никогда не слышала ничего подобного этой неудержимой, пульсирующей мелодии, в которой угадывались переборы лютни, стон старинного рожка и низкий рокот тамбуринов и барабанов.

Роуэн замер, прислушиваясь, и в следующее мгновение его объятия разжались. Не сводя с нее глаз, он отступил и снова растворился в дымке. Музыка тоже умолкла. Она снова стояла в воде одна, и холодный ночной воздух овевал ее поблескивающую от воды кожу.

Карен открыла глаза. За открытым окном хлестал дождь, и вместе с порывами ветра на ее постель сеялась мелкая водяная пыль. Вздрогнув, она встала, чтобы закрыть окно. Где-то вдалеке ночную тишину прорезали завывания полицейских сирен.

Не думая больше о своем видении, она поспешно опустила окно, чтобы не слышать этого пронзительного звука.

Ей и без того было бесконечно одиноко.