Право на любовь

Глава 14

Карен открыла глаза. Вмятина на подушке указывала на то место, где совсем недавно лежала голова Роуэна, но в комнате его не оказалось. Брюки, которые накануне вечером он сбросил в ее комнате, висели на стуле, смежная дверь была закрыта. Наверное, он просто решил ее не беспокоить.

Она улыбнулась. В отличие от других мужчин Роуэн так педантичен в том, что касается окружающих его мелочей. Даже ей было нелегко поддерживать в их крошечной обшей ванной безупречный порядок, соответствующий его требовательному вкусу. В качестве соседа по комнате он, безусловно, заслуживал высшей оценки, а уж как любовник…

Карен вспомнила о минувшей ночи, и ее щеки окрасились румянцем. Ей не с кем было его сравнить, но, если брать по десятибалльной шкале, Роуэн заслуживал все двадцать баллов. Все еще улыбаясь, Карен спрыгнула на холодный пол. Стрелки стоявшего на столе будильника показывали семь часов. Она проспала! Но разве это ее вина? Она сдержанно улыбнулась и, решив на сегодня забыть об обычной утренней спешке, направилась в душ. Подставив тело под струи теплой воды, Карен невольно вздрогнула от саднящей боли на внутренней стороне бедер.

Вытеревшись и надев чистые брюки и синюю рубашку, Карен открыла дверь на свою половину. Ее джинсы и свитер, второпях брошенные на пол накануне, теперь были аккуратно сложены на кровати. Поверх них лежало ее белье. Все выглядело так, как будто ничего особенного не произошло.

Может быть, проснувшись, Роуэн спокойно оделся, сложил ее одежду и выбросил из головы воспоминания о ночи любви — так же как в некоторых случаях старался забыть и о других событиях своей жизни? Ее сердце сжалось от недоброго предчувствия, но Карен решительно отбросила сомнения. Нет, он не мог так поступить. После тех слов, которые шептал ей накануне ночью, не может быть, чтобы он не испытывал к ней никаких чувств.

Карен вошла в пустую столовую и села за стол. Из кухни выглянул Торни.

— Вот и вы. — Он поставил перед ней тарелку с мюсли и принес кувшинчик молока. — Я не был уверен, что вы вернетесь к завтраку, пока не увидел коробку с покупками. Роуэн сказал, что вы вернулись вчера. — Шаркая тапочками, он ушел на кухню и вернулся с кружкой кофе, тостом и баночкой ежевичного джема.

— Это я купила для вас. — Карен протестующе замахала руками.

Торни прищурился, и вокруг его глаз лучиками разбежались морщинки.

— Согласен, я просто люблю делиться с друзьями. Прошу. — Он не успокоился, пока она не намазала чуть-чуть на свой тост. — Возьмите еще.

— Больше не могу, спасибо. Я уже наелась. — Карен отодвинула тарелку и встала из-за стола.

В маленькую столовую вошел Роуэн. В ответ на лукавую улыбку Карен он лишь сдержанно кивнул.

— Вижу, ты уже встала. Я как раз хотел убедиться. — Он снова повернулся к двери. — Давай пройдемся.

Выйдя из столовой, Роуэн решительно зашагал по тропинке, вьющейся через густой подлесок в сторону от лагеря. Карен покорно шла за ним. Наконец они дошли до нагромождения гигантских плоских камней, из-под которых с бульканьем вытекал прозрачный ручей. Жестом предложив Карен присесть на камень, Роуэн опустился на другой и бесстрастно отвернулся, глядя на бурлящую воду.

— Я должен извиниться за вчерашнюю ночь. Если бы я знал, что ты… — он глубоко вздохнул, — так неопытна, этого не произошло бы.

У Карен сжалось сердце.

— Как я должна это понимать? — ровным голосом поинтересовалась она, пытаясь заглянуть ему в глаза. Она чувствовала странную тяжесть в груди, как будто на нее навалили огромный камень.

Его глаза потемнели.

— У меня нет обыкновения лишать невинности девственниц. Если бы я знал об этом, то постарался бы соблюдать дистанцию.

Карен недоверчиво вскинула на него глаза:

— Ты имеешь в виду, что хотел бы меня только в том случае… если бы у меня был определенный опыт? Ты просто морочишь мне голову!

Он устало рассмеялся:

— Не будь наивной, Карен. Конечно, я хотел тебя и думал, что это достаточно очевидно.

Ее захлестнула ярость.

— А как насчет тех слов, которые ты говорил мне вчера?

Он взглянул на нее с недоумением:

— Мужчины всегда говорят женщинам эти слова. Господи, Карен, неужели ты думаешь, что я?.. — Подняв руку, он отломил покрытый лишайником прутик, повертел его в руках и рассеянно бросил в воду. — Нам было хорошо вдвоем. В следующий раз…

— В следующий раз? Погоди-ка минутку. Ты хочешь сказать, что поскольку… Как ты это назвал? Поскольку нам было хорошо вдвоем, то это дает нам повод завязать случайную интрижку? — Карен вскочила и, спотыкаясь, отбежала от него.

— Сядь, я прошу тебя. — Роуэн взмахнул рукой, показывая на камень, на котором она сидела, но Карен не двинулась с места и только еще выше вздернула подбородок. — Тогда и я встану. — Он выпрямился во весь рост и взглянул на нее сверху вниз, плотно стиснув губы. — Не кажется ли тебе, что твои представления о жизни слегка устарели? Сейчас девяностые годы. Когда два человека испытывают взаимное влечение — а в нашем случае это так и есть, — его не следует стыдиться.

Карен отступила еще на шаг.

— Я и не стыжусь, просто не одобряю случайные приключения. Кстати, с каких это пор такие представления были признаны старомодными? — Внезапно у нее на глазах выступили слезы, и она крепко зажмурилась.

Роуэн сжал ее запястье и притянул к себе.

— Разве ты не находишь, что иногда следует изменять традициям? — прошептал он своим глубоким, бархатным голосом.

По-прежнему крепко держа ее запястья одной рукой, второй он обхватил ее за плечи и привлек к себе. Его губы впились в ее рот в настойчивом, требовательном поцелуе, и в конце концов ее губы приоткрылись в ответ, и Карен почувствовала, что теряет голову Реальный мир перестал для нее существовать.

Он хрипло простонал, и она ощутила его набухшую плоть, прижавшуюся к ее животу. Их сплетенные тела покачнулись. Она больше не могла противостоять нахлынувшим на нее чувствам и не сопротивляясь отдалась во власть всепоглощающего желания. Она хотела, чтобы его губы целовали ее, а руки ласкали ее тело, она хотела снова ощутить, как он любит ее, почувствовать его внутри себя.

Наконец Роуэн поднял голову и разомкнул дрожащие руки Его учащенное дыхание обжигало ей висок, а взгляд, казалось, проникал в самое сердце. Карен заметила крошечные лучики, расходившиеся из уголков его глаз. Роуэн выглядел обессиленным, но торжествующим.

— Я должен остановиться? — прошептал он.

— Нет. — Карен вздрогнула.

— Ты и дальше будешь отрицать, что хочешь меня?

— Ты уже знаешь ответ. — Она опустила глаза, сосредоточив взгляд на верхней пуговице его рубашки.

— Тебе все это безразлично? — спросил он, нежно проводя пальцем по ее щеке.

— Нет.

Его глаза сверкнули.

— Тогда не понимаю, что может помешать нам наслаждаться друг другом. — И, снова стиснув ее в объятиях, он прижался к ней всем телом. Она нетерпеливо передвинула его ладони на свои ягодицы, прижавшись к нему бедрами. Его дыхание становилось все более прерывистым, она чувствовала на щеках влажное прикосновение его горячих губ, затем они скользнули по покрытому нежным пушком подбородку.

Опустив руку, он нащупал пуговицу на ее брюках и, прежде чем она успела стряхнуть с себя дурман, расстегнул ее. Его пальцы скользнули вниз, пролагая маршрут страсти по ее животу.

Между ее бедер проступила влага. Карен просунула руки под свитер и футболку Роуэна и, зарывшись пальцами в жесткие волосы на груди, склонила голову ему на плечо. Хриплый крик коростеля вторил их неровному дыханию.

— Карен… Господи, Карен… — Ласкавшая ее рука остановилась, и его губы прижались к ее припухшим от поцелуя губам. — Давай дождемся ночи. Если я сейчас не остановлюсь…

«Я бы не рассердилась, — подумала она. — Я люблю его. И он любит меня, что бы ни говорил». Приподнявшись на цыпочки, она наградила его долгим поцелуем.

— В таком случае нам лучше вернуться на работу.

Он удивленно улыбнулся:

— Наверное, ты права.

Отвернувшись, Карен торопливо застегнула брюки и зашагала к вагончикам. Она знала, что Роуэн смотрит ей вслед.

Все утро Карен корпела над расчетами, выверяя нагрузку двух больших антенн. Наконец прибыл грузовик с алмазным диском для шлифовки настила. Карен подписала накладную и, распорядившись о том, чтобы рабочие начинали разгрузку, вернулась в офис, полная решимости покончить с расчетами. Однако сосредоточиться ей так и не удалось — то и дело к ее столу подходил Джефф или кто-нибудь еще, без конца отвлекая ее вопросами.

После того как ее прервали в пятый раз, Карен сдалась и, отложив блокнот, погрузилась в мечты.

Сна вспомнила, какой беспомощной чувствовала себя перед Роуэном, с того самого дня, когда они поднимались на вершину, где он впервые обнял ее, и до ночи, которую она провела в пещере. Карен вспомнила, как его руки сжимали ее дрожащее тело, как он целовал ее, и она поняла, что он хочет ее. Да, он хочет ее не меньше, чем она его. «Так было с самого начала», — с испугом догадалась Карен.

Но только вчера ночью она убедилась в этом окончательно. Она ему небезразлична, пусть даже он и не признается в этом. Теперь Карен не сомневалась, что он тоже понимает это.

Она мечтательно улыбнулась. Иногда он вызывал у нее неприязнь, но даже тогда ее желание не ослабевало. Порой он держался с ней грубовато, но она все равно знала, что Роуэн хочет ее. Стоило кому-нибудь из мужчин задержаться возле нее дольше чем на пять минут, как его тотчас же охватывало раздражение, которое он даже не пытался скрыть. Чем это объясняется, если не ревностью? Эта мысль неожиданно обрадовала ее.

Она полностью отдалась во власть своих мыслей и вздрогнула от неожиданности, когда Джефф затопал у дверей, пытаясь сбить с сапог приставшую глину.

— Не хочешь ли взглянуть? — Подойдя к ее столу, он положил перед ней лист бумаги.

— Это новые расчеты для главной платформы, — заметила она, пробежав глазами расчеты. — А куда девались старые?

— Я переделал северную секцию, — объяснил он. — Роуэн решил добавить еще одну антенну.

Карен приподняла брови.

— Но здесь не хватает расчетов для третьего рефлектора. — Она внимательно изучила чертеж. — Ничего себе, вы больше чем втрое превысили нагрузку. Что он собирается там установить — небоскреб?

— Ты почти угадала, — усмехнулся Джефф.

— Зачем же…

Ее прервал баритон Роуэна:

— Низкочастотные показатели совершенно неприемлемы. Слишком сильное излучение.

— Так, значит, ты собираешься поднять антенну выше? Насколько же?

— Пьедестал будет высотой шесть футов с основанием пятьдесят три дюйма.

— Требования к сооружению такой высоты будут как минимум в четыре раза жестче. Как быть с ветровой нагрузкой?

— Мы собираемся уменьшить ширину передающей антенны, чтобы снизить площадь облучения. Последние испытания показывают, что это обеспечит нужный результат. — Он смерил ее оценивающим взглядом. — Если ты не в настроении корпеть над цифрами, я могу поручить расчеты Джеффу.

Губы Джеффа скривились в самодовольной ухмылке.

— Я уже закончил их. — Он взял со стола желтый листок и протянул его Роуэну. — Здесь есть все, что нужно.

Роуэн быстро и внимательно пробежал расчеты глазами.

— Отлично. Я сейчас же принесу вам последние данные. — Он перевел взгляд на Карен. — Окончательные испытания перенесены на двенадцатое октября, это через три недели. Работы должны быть завершены за неделю до этого срока.

Сунув бумаги в папку, Роуэн вышел на лесенку, но обернулся:

— Мы поговорим с тобой позже, Карен, — его глаза вспыхнули, — вечером.

Почувствовав, как у нее зарделись щеки, Карен отвернулась, не сразу решившись посмотреть на Джеффа.

— Совершенно нет свободного времени, — со вздохом заметила она, — а сколько еще предстоит сделать, если мы хотим управиться к сроку.

Не ответив, он пожал плечами и, шаркая ногами, направился к двери.

— Джефф! — Голос Карен прозвучал с непривычной резкостью.

Он обернулся, его морщинистое лицо сложилось в надменную гримасу, а блеклые тусклые глаза взглянули на нее с возмущением.

Карен постаралась смягчить тон:

— Пожалуйста, Джефф. Я знаю, что тебе нелегко. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. — Она понизила голос. — Я и сама чувствовала бы себя не лучше при подобных обстоятельствах, но сейчас нужно взять себя в руки. Мы должны закончить работу вовремя, Леонард надеется на нас. — Так и не проронив ни слова, Джефф вышел из вагончика, тяжело волоча ноги.

За обедом Карен подсела к Деррику.

— Я слышал, вам придется переделывать расчеты, — заметил он, пока они сидели за столом, дожидаясь прибытия остальных членов бригады, — как же вы успеете к сроку?

— Все в порядке, — улыбнулась она. — Монтажные платформы уже готовы, и завтра можно начинать сборку.

— Включая и новую антенну?

— Готово все, кроме нее. А это означает, что мне придется поговорить с Джеффом, потому что он как раз работает над проектом главной платформы. — Карен огляделась по сторонам. — Кстати, где же он?

— В последний раз я видел его утром. Он сказал, что ему нужно съездить на дальний хребет и что-то там проверить.

— Там нечего проверять, — нахмурилась Карен. Ей пришло в голову, что во время разговора она могла невольно обидеть Джеффа. На первый взгляд в ее словах не было ничего оскорбительного, но ведь он вышел, так и не ответив ей. К тому же в последнее время он выглядел подавленным.

— Ага, вот и он, — объявил Деррик, обернувшись к входящему Джеффу, за которым следовал Падди. Глаза Джеффа неестественно блестели, а нос и веки налились краснотой.

«Он выпил», — догадалась Карен, подходя ближе. Он попытался незаметно проскользнуть мимо нее, но она отвела его в сторону, чтобы никто не услышал, о чем они беседуют.

— Нам нужно поговорить. Завтра рабочие начинают монтаж…

Джефф вскинул на нее глаза с расширенными зрачками:

— Значит, время еще есть. Сейчас у меня дьявольски болит голова.

— Это от джина, — фыркнула Карен.

— О чем ты?

— О том, что ты пил джин. Нечего таращить на меня глаза. Ты думаешь, что Роуэн не учует запаха и ни о чем не догадается. Но я-то знаю, как ты выглядишь, когда выпьешь, и не сомневаюсь, что сегодня ты пил.

Она тронула его за руку:

— Очнись, Джефф, ты только вредишь себе.

— Занимайся своими делами, — отрезал он. — Я не обязан слушать твои нравоучения.

Неуверенно ступая, он направился к двери и, спотыкаясь, спустился по лестнице. Полная дурных предчувствий, Карен вышла следом. Дойдя до сосен, под которыми стоял его вагончик, Джефф остановился.

— Джефф, — как можно спокойнее обратилась к нему Карен, — ты не имеешь права выпивать во время работы. Подумай о своем будущем. — Сказала она, молясь в душе о том, чтобы он нашел силы взять себя в руки, пока еще не слишком поздно.

Ссутулившись, Джефф прислонился к сосне.

— Знаешь, кто ты такая? Назойливая вздорная баба. Я не нуждаюсь в твоих поучениях и сам знаю, как мне жить. Я в состоянии сам справиться со своей работой. — Он поджал губы. — Роуэн доверяет моему мнению. Он сам поручил мне работать над главной платформой, разве не так? А это доказывает, что твоя помощь мне не нужна. Ты такая же, как Алиса. Вечно чем-то недовольна. — И, смерив Карен презрительным взглядом, он повернулся к ней спиной и растворился в темноте.

Карен вздохнула. Джефф ничуть не изменился. Ей следовало подумать об этом раньше. Она ничем не сможет ему помочь, пока он сам не признает, что у него есть проблемы. Однако если он провалит работу — их общую работу, — ей придется сообщить об этом Леонарду.

Карен решила вернуться в столовую, но у дверей столкнулась с Роуэном.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовался он, переводя взгляд с Карен на вагончик Джеффа. — Я слышал, как ты разговаривала с Эллисом.

— Нет, ничего, — замялась Карен. — Джефф сказал, что неважно себя чувствует, у него болит голова. Он не будет обедать. — Она невольно сморщилась, раздосадованная тем, что вынуждена лгать, и направилась к лесенке. — Пойдем?

Он кивнул и, с подозрением покосившись на окутанные туманом деревья, поднялся в столовую.

Они сели за стол, и через минуту Торни принес дымящееся блюдо нарезанной ломтиками баранины и жареного картофеля. Наполнив свою тарелку, Карен подцепила вилкой порцию картофеля и постаралась на некоторое время забыть о неприятностях. Джефф был прав в одном: ей не следовало вмешиваться в его жизнь. Но что касается остального…

Приказав себе не думать об этом, Карен вздохнула и прислушалась к общему разговору. Подняв от тарелки глаза, она перехватила взгляд Роуэна. Его горящие глаза скользнули по ее телу, как будто он мысленно раздевал ее. Под его взглядом у нее внутри образовался пульсирующий огненный шар, жар от которого мгновенно распространился по всему телу. Отодвинув тарелку, Карен поднесла к губам чашку.

Сидевший напротив нее Роуэн вежливо беседовал со своим приятелем Джеком. Он улыбнулся, и его улыбка, а также выражение его глаз, в которых вспыхнули серебристые искорки, заставили ее кровь быстрее бежать по жилам.

После ужина Деррик предложил ей партию в шахматы, и она согласилась, но мысли ее были далеки от игры. Вместо того чтобы обдумывать свою стратегию, она представляла себе, как руки Роуэна ласкают ее тело.

Сложившиеся между ними отношения продолжали тревожить ее.

Не напрасно ли она пошла на такой риск? Что, если Роуэн никогда не признается в том, что любит ее? Что, если любые обязательства пугают его настолько, что он позволит ей уехать в Калифорнию и тем самым просто вычеркнет из своей жизни? Она облизнула пересохшие губы и попыталась сосредоточиться на игре.

— Мат, — фыркнул Деррик, снимая с доски ее короля.

— Согласна, — объявила она. — Наверное, сегодня у меня недостаточно воинственное настроение. Желаю всем спокойной ночи.

Войдя в свою комнату, она прислонилась к двери. Уже совсем стемнело, и Карен поняла, что весь вечер ждала того момента, когда они с Роуэном останутся наедине. Ей не терпелось снова оказаться в его объятиях и ощутить прикосновение его губ к своему телу. Кровь бросилась Карен в лицо, и она почувствовала, как у нее слабеют ноги.

Раздевшись, она повесила свою одежду на стул. Достаточно мучить себя размышлениями, пусть только он придет, — и она решительно заставила себя отбросить сомнения.

Карен приняла душ, протерла кожу лосьоном с запахом лаванды и надела новую батистовую ночную рубашку, ниспадавшую мягкими струящимися складками. Ложбинку между грудей разделяла мягкая оборка, украшенная отделкой из крошечных перламутровых пуговок, доходивших от ворота до талии. Томным движением Карен провела щеткой по волосам и сбрызнула шею и запястья духами «Шалимар». Читать ей не хотелось. Чтобы чем-нибудь занять себя, она вынула из верхнего ящика стола блокнот и села писать письмо Афине.

Прошло несколько минут. Она услышала, как в комнате Роуэна хлопнула дверь, и через мгновение по металлической стенке душевой кабины забарабанили капли воды.

Когда дверь в ее комнату открылась, Карен все еще сидела, склонившись над бумагой.

Роуэн стоял на пороге, одетый в пижамные брюки и кашемировый халат темно-вишневого цвета, свободно завязанный на талии и плотно облегавший широкие плечи. На обнаженной груди, покрытой темной порослью, поблескивали капельки воды. Он только что брился — Карен догадалась об этом, заметив узенькую полоску пластыря, которым он заклеил порез на подбородке. Ощутив мускусный аромат его кожи, Карен почувствовала, как ее охватывает возбуждение.

Он подошел поближе и, протянув к ней руки, поднял со стула.

— Ты готова?

Она прижалась к нему, обхватив его за талию.

— Как долго я ждала этого вопроса.

Он раскатисто рассмеялся.

— Какая ты нетерпеливая! Я всегда ложусь поздно, поэтому не мог уйти сразу после тебя, чтобы не вызвать подозрений. — Он скользнул взглядом по ее телу. — Ты надела это для меня?

— Возможно. Тебе нравится? — Карен разжала руки и, отступив на шаг, сделала пируэт. Он тотчас же снова привлек ее к себе, что-то невнятно пробурчав в знак одобрения, взял ее за подбородок.

Его язык мягко скользнул по ее губам. Обхватив ладонями ее груди, он приподнял их, наслаждаясь их тяжестью.

— Я весь день мечтал об этом. Господи, я просто не мог думать ни о чем другом.

Он подхватил Карен на руки и перенес в свою комнату. Опустив ее на кровать, он нетерпеливо принялся расстегивать пуговки на ее рубашке.

— В этом наряде ты выглядишь очень мило, но мы обойдемся и без него. — Справившись с тремя пуговками, Роуэн издал возглас отчаяния и, бесцеремонно сдернув прозрачное одеяние через голову, отбросил его в дальний угол комнаты.

Карен рассмеялась, его нетерпение наполнило ее восхитительным сознанием своей власти, ей была приятна мысль о том, как он спешит насладиться ею. Прохладный воздух комнаты коснулся ее обнаженной груди, но в следующее мгновение губы Роуэна сжали затвердевший сосок, и все тело Карен пронзило острое желание. Она потянулась к поясу его халата.

Халат распахнулся, и она начала медленно раздевать Роуэна, наблюдая за тем, как темнеют его глаза. Теперь его грудь была обнажена полностью, если не считать жестких волос, черневших на бледно-золотистой коже. Карен провела по ним рукой, а затем губами, задев выступающий сосок.

Из его груди вырвался судорожный вздох. На Карен повеяло ароматом мускуса, к которому примешивался запах хвойного мыла. Она приникла губами к его соску, ощущая прикосновение жестких волосков на груди.

— Не останавливайся, — простонал он, — где ты этому научилась?

— У тебя, — улыбнулась она, — и жду очередного урока.

— Не думаю, что это будет сложно… — Перехватив ее руки, он сдвинул их ниже, к пижамным брюкам. — Но если ты не остановишься, то поставишь меня в затруднительное положение.

Сквозь шелковую ткань она ощутила его набухшую плоть, и ее тело пронзило ответное желание. Ее пальцы скользнули по застежке.

Он нетерпеливо отвел ее руку и, сорвав с себя пижаму, опрокинул Карен на мягкую широкую постель.

Она приподнялась и склонилась над ним. Он вопросительно взглянул на нее, но тотчас же замер, наслаждаясь ее ласками. Карен гладила его тело — сначала кончиками пальцев, потом губами, грудью. Он стиснул ее плечи так сильно, что его пальцы вонзились ей в кожу.

Почувствовав близость его тела, Карен поняла, что не может больше сдерживаться и, сев на него верхом, вобрала его в себя без остатка. Карен начала двигаться в нежном ритме, продолжая до тех пор, пока его лицо не исказила гримаса. Вскрикнув, он стиснул ее бедра и неподвижно замер.

Роуэн лежал на спине и, взяв Карен за руку, водил ее ладонью по своей влажной коже.

— Боже мой, Карен, как же ты хороша. Не могу поверить в то, что все это мне не снится. — Он привлек ее к себе, лег сверху, и нежным проникновением внутрь ее плоти вновь разжег желание в них обоих. Зарывшись пальцами в ее волосы, он прижался к ее лицу своим, шепотом повторяя ее имя.

— Я хочу тебя, Карен, — задыхаясь, шептал Роуэн, и его толчки становились все более неистовыми.

Одержимая страстью, она двигалась ему навстречу, не сознавая ничего, кроме болезненного напряжения и желания принадлежать ему. Спустя мгновение ее тело как будто взорвалось изнутри от сокрушительного, всепоглощающего наслаждения.

Карен лежала, уткнувшись лицом в сгиб его руки, ее голова покоилась у Роуэна на груди. Ровное биение его сердца убаюкивало ее, и ей казалось, что нет ничего естественнее, чем быть с ним рядом.

— О чем ты думаешь? — лениво спросил он.

Она промолчала, чувствуя, как вспыхнули щеки.

Его рука напряглась.

— Скажи, наверное, ты думаешь о чем-нибудь приятном.

Она поцеловала его в грудь рядом с соском.

— Я думала, было бы нам так же хорошо, если бы мы поженились.

Он открыл глаза и слегка отодвинулся.

— Как это понимать?

— Разве ты не находишь, что в нашем положении естественно подумать о свадьбе?

Роуэн приподнялся на локте.

— Что ты называешь положением, Карен? Мы…

Она лихорадочно искала ответ.

— Давай поженимся, Роуэн, — выпалила Карен, садясь в постели, — ведь ты же любишь меня?

— Я не… — начал Роуэн, но она заглушила его слова поцелуем.

— Да я знаю, что любишь. Ты просто боишься.

Он окинул ее долгим задумчивым взглядом.

— Да, Карен, я влюблен в тебя. К несчастью. Но это мои проблемы, которые касаются только меня. — Он отодвинулся и посмотрел ей в глаза. — Я думал, мы договорились, что будем просто наслаждаться друг другом в течение того времени, что нам отпущено. Когда я говорил об этом, то не подразумевал ничего большего.

— В течение того времени, что нам отпущено? — Ради всего святого, о чем он говорит? — Значит, ты просто… предложил мне переспать с тобой, пока я здесь, а потом я должна буду вернуться в Штаты, как будто… как будто все это было просто частью моей работы?

— Это все, что я могу тебе предложить, Карен. Я с предельной ясностью постарался тебе объяснить, что не хочу брать на себя никаких обязательств. — Его серые глаза под набухшими веками жадно скользнули по ее телу и снова взглянули ей в лицо. — Однажды это со мной уже было. Так что — благодарю покорно.

Он рассеянно провел рукой по ее волосам.

— Бернард Шоу выразился лаконично: женясь по любви, люди совершают величайшую глупость.

— Бернард Шоу крупно ошибался, — ровным голосом ответила Карен. — Там, где я выросла, влюбленные женятся.

— Я не могу решиться на брак… снова. Тебе придется смириться с этим, Карен. Ты хочешь меня, и я тоже хочу тебя. Мне нравится твоя искренность, ты — хороший специалист и страстная женщина. Ты удивительно страстная женщина. Как я уже говорил, нам хорошо вместе.

— Мне этого недостаточно.

Он взглянул ей в глаза.

— Большего я предложить не могу.

Карен судорожно стиснула край одеяла. На ее месте другие женщины не стали бы отвергать этого предложения. Но она была не такой, как другие. Она любила его, она сама не ожидала, что может так сильно любить. Внезапно она осознала, что и он только что признался ей в своей любви. Карен попыталась вспомнить, какими словами он сказал об этом. Может быть, ему действительно нужно только ее тело? Нет, она знала, что это неправда. Он любит ее. Во всяком случае, сможет полюбить, если не станет бороться со своим чувством.

Она подняла глаза и наткнулась на его взгляд. Вокруг темного зрачка льдинками разбегались серебристые искорки. Карен знала, что теперь любая попытка вернуться к этому разговору будет обречена на провал. Для него эта тема закрыта. Что же ей теперь делать?

Ответ пришел почти незамедлительно.

— Думаю, мы уже сказали друг другу все, что было необходимо. — Она соскочила с кровати и независимо направилась в свою комнату.

— Карен, подожди!

Но она уже задвинула щеколду и бросила взгляд на часы. Три часа ночи. Осмотревшись по сторонам в поисках своей ночной рубашки, Карен вспомнила, что та осталась на полу в комнате Роуэна. Карен закуталась в халат и свернулась в своей холодной одинокой постели.

Она понимала, что рискует. То, что она задумала, было опасно, очень опасно. Ее тело ныло от желания. В какое-то мгновение ей захотелось вернуться к нему. Может быть, придет время, когда он изменит свое решение, хотя вполне возможно, что этого не произойдет никогда.

В четыре часа Карен услышала, как хлопнула наружная дверь и Роуэн спустился по ступенькам. Как видно, ему тоже не спалось. Может быть, от холодного ночного воздуха у него в голове прояснится.

Больше всего на свете Карен хотелось ясности. Следует ли ей пойти на компромисс и сделать для Роуэна исключение только потому, что она любит его? Не получится ли так, что в результате он никогда не сможет преодолеть свой страх перед обязательствами? С другой стороны, если она уступит и согласится на мимолетное приключение, что она потеряет?

Она потеряет все: свое сердце, свою чистоту… и Роуэна тоже.

Неужели нет выхода?

Карен уткнулась лицом в подушку. Нужно постараться уснуть, а завтра, на свежую голову, снова все обдумать.