Предатель. Мы (не) твои

Глава 57

– Вы еще ни разу не падали так низко, – цежу сквозь зубы, с трудом сдерживаясь. – Мне пришлось уводить вас силой! Как каких–то дебоширов из бара! Это невероятно, просто невероятно. И как во мне появились зачатки совести и прочего светлого, ведь я жил с вами столько лет, – качаю головой.

– Сам не знаю, сын, – усмехается отец, – одно время мне казалось, что ты не мой, неродной мне, – Мать на этой фразе бросает злой взгляд на папу. Да и я на него смотрю, весьма удивлен его откровениями, если честно. – Я проверил, ты не думай, ты мой ребенок, не волнуйся, мама не нагуляла тебя. Вот только моя кровь получилась какой–то разбавленной, жидкой. Телепает тебя, как осину на ветру. То в одну сторону гнешься, то в другую. Тьфу! Смотреть противно.

Отец заканчивает свою тираду, а я от удивления отпускаю родителей. Мы уже на улице, надеюсь, глупых попыток возвратиться обратно в квартиру не будет.

Но я удивляюсь не тому, что мой собственный отец подозревал, что я не его сын, и даже не тому, что он, не обременяя себя муками совести в недоверии к жене, доподлинно проверил факт своего отцовства. Как раз такие поступки для него неудивительны.

Я поразился тому, что папа прав. Я ведь и впрямь телепаюсь на ветру, хочу быть со всеми, помочь и угодить, обезопасить и так далее. Вроде бы благие намерения, но ни к чему хорошему они не приводят. Это известный давно доказанный факт.

– Черт, да ты прав! – восклицаю. – Даже сегодня вам зачем–то звонил, хотел опять общаться нормально. Идиот.

– Не идиот, а маменькин сынок. Тобой всегда было легко управлять. Даже когда ты съехался с этой девкой, – презрительно кривится папа.

– Не называй Риту так! – тут же закономерно возмущаюсь.

– Да нормально я ее называю, главное, у нее есть характер, вот ты к ней и примкнул. Но, видимо, она по неопытности не поняла, что с тобой надо пожестче, а то бы, глядишь, ты был бы в курсе того, что у тебя дети.

– Что ты такое говоришь, Гриша! – возмущается моя мать. – Мальчик все правильно сделал! Ему дороги родители, а не какая–то девушка. И мы обязательно заберем у нее детей, ты даже не сомневайся, Демид. Пока они маленькие, они и не вспомнят, что когда–то жили с матерью. Я им ее прекрасно заменю.

– Еще одних избалованных нытиков вырастишь, Татьяна. Ты только бесхребетных воспитывать можешь, – усмехается мой отец.

– Бесхребетных ты, Гриша, выращиваешь, подавлял нашего сына ты в первую очередь, – закономерно ощетинивается мама, – Я же о нем заботилась! Или я должна была ничего ему не покупать так, словно у нас нет денег, так, словно он как эта девочка, родившая нам внуков?!

– Я давил, чтобы в нем характер проявился, чтобы он взбунтовался, а ты баловала, теша свое личное самолюбие.

– Додавил? Он теперь с нами не живет! Опять! – истерично взвизгивает мама. – Я даже рада была проблемам с Мирошниченко, пусть они грозили нашему благополучию и жизням, зато ребенок был рядом.

– Ох, родители, можете уже прекратить этот спор, пожалуйста, – стону в голос, потирая лицо ладонями. – Я ведь не подросток, чтобы это все выслушивать. Если вам важна оценка вашего родительского труда, я вам дам ее и без этих ошеломляющих откровений. Вы оба отвратительные воспитатели, как родственники тоже такие себе. Но вы все равно можете гордиться собой. Вы отличный пример для меня, как не надо поступать со своими детьми.

– Мы хотя бы о подарках подумали! – закономерно обижается мама.

– Не подумали, а отправили водителя за ними. Он, кстати, спит в машине, – киваю в сторону автомобиля, а мать сразу жаждет пойти и разобраться еще и с ним, с водителем, посмевшем ослушаться приказа. – Стой, – хватаю маму за руку, – пусть спит человек. Какие магазины работают в восемь утра по–твоему? Он все правильно сделал, в такую рань можно только хлеб купить и то не везде. И позже тоже не нужны ваши подарки. И вы здесь не нужны.

– Неужели и деньги наши не нужны, сынок? – прищуривается отец.

– Не нужны, папа, – отвечаю, прямо глядя на него. – Кое–чему я у тебя все–таки научился, не переживай, не все уроки прошли за зря.

– Рад, искренне рад. Вот только избавиться так просто от нас не удастся. Сам не знаю, почему, но я люблю твою мать, и я привык выполнять ее желания. И сейчас ей хочется внуков. И ты мне в этом поможешь, как помогал всегда. Глава 58

Рита

– Вот держи, да ты пей, не стесняйся! И ешь, ешь! – мама подталкивает тарелку сырников к Демиду. – Я с утра встала, напекла, как знала, что сюда пойдем.

– Да не надо, это много, спасибо. Детям оставьте, – слабо сопротивляется Волчанский.

– Ты не знаешь Галину, у нее для Антошки и Сашеньки припасено отдельное блюдо, побольше твоего, – усмехается папа и делает глоток из своей кружки. – Галина ушла с должности повара, вот только должность из нее не ушла.

– Ой, а сам–то! Профессор! Вы только посмотрите! Да каждый вечер заставляешь меня смотреть эти дурацкие псевдоинтеллектуальные передачи, и сам же их критикуешь постоянно! – не остается в долгу мама.

– Зато какие слова ты выучила! Псевдоинтеллектуальные! – папа поднимает вверх палец и едва сдерживает свой смех. – Гордись, Галочка.

– Я тебе сейчас, – мама берет кухонное полотенце и замахивается на отца.

Пожалуй, пора бы и мне вмешаться.

– Мама! Что ты делаешь? – захожу в кухню, за мной заползают и дети. – Вас совсем нельзя одних оставить, да?

– Ты сама ушла в комнату, дочь, какие теперь к нам претензии, – резонно замечает моя мать.

– Да потому что не беспокоилась о вашей сохранности, я знаю, как ты любишь поспорить, – сдержанно произношу, поднимаю по очереди детей мою им руки и усаживаю в стульчики.

– А так ты за сохранность Демида переживаешь, да? Дорог он тебе? Красивый парень, ничего не скажешь. И ты у меня красавица, не в меня пошла, к счастью.

– Галочка, ты прекрасна, – тут же вставляет комплимент отец.

– А ты молчи, льстец, – мама вновь замахивается полотенцем на папу, а я с трудом подавляю в себе желание прикрыть лицо рукой. – Я здраво оцениваю всех и себя в том числе. А ты меня с мысли сбил! Здесь такие страсти у детей разыгрываются, а мы и не в курсе! Рита нас бы и не позвала, если бы не сваты.

– Да какие они вам сваты, – качаю головой и все же прикрываю лицо рукой. – Семья Волчанских вам никто, как и мне, и двойняшкам. И Демид уже уходит, да, Демид?

– Не гони мальчика! Мы только–только начали контакт налаживать! Да ты ешь, Демид, не слушай ее. Рита плохо готовит, не любит она это дело, я знаю. А мне нетрудно их подкормить, даже приятно.

– Ох, мама–мама, – выдыхаю и решаю покормить детей, все равно мое мнение никто не спрашивает. – Вы разбирайтесь тогда сами, раз вам так хочется. Я не буду участвовать. Между нами с Демидом все давно решено.

– Упрямая она у меня, упертая, как баран! – заряжает очередной комплимент мама. – Но ничего, я с ней нашла общий язык, и ты найдешь.

– О да, вдохновляющий пример! – У меня не получается не обращать на них внимание. – Мы с тобой сейчас общаемся только потому, что я сюда сбежала беременная. Иначе все было бы как раньше.

– Я–то знаю, ты у меня та еще булочка с изюмом, но самое главное результат! Дети всех объединяют! И вас они тоже объединят. Или ты забыла, каково мне было растить тебя в одиночку?

Тут мой отец краснеет и опускает глаза на содержимое своей кружки, а Демид с интересом переводит взгляд с одного моего родителя на второго и в перерыве робко посматривает на двойняшек. Еще бы, ведь они теперь его, а не Андрея! Благородно брать на себя отцовство за другого не нужно.

Тьфу на Волчанского. Настроение портится еще сильнее.

– Мама, мы серьезно будем обсуждать наше семейное прошлое при постороннем человеке? – спрашиваю, едва сдерживаясь.

Устроили цирк, уже второе представление для меня разыгрывают. А главный герой все тот же. Отдохнул бы, не лез на сцену.

– Он не посторонний, ты с ним год жила, я все помню. И меня к врачам постоянно отправляла, заботилась на расстоянии. Но настоящая радость для меня – это твое счастье, доченька.

Мама смотрит на меня, как на глупое неразумное дитя, не желающее в магазине отдать конфету продавцу.

– Ты не знаешь, что он сделал, мама! – повышаю голос.

– Галочка, ну в самом деле, пусть молодые сами разберутся, – пытается сгладить углы мой отец.

– Не знаю, но я вижу сейчас его здесь. И он выпроводил своих родителей. Еще не все потеряно.

Я понимаю, в кого я такая упрямая. И самое плохое, что еще и не сдержанная порой. Вот сейчас мне крышечку и срывает. Надо молчать, надо быть спокойной, но я взрываюсь.

– Он меня не бросал! Он женился на другой, пока я ждала его дома! Ты понимаешь, мама? Он не просто ушел к другой, он еще и сделал это издевательски и не предупредив!