Предел прочности

ЧАСТЬ II. ГЛАВА 1

Игнат Эдуардович, как и обещал, заехал за мной утром.

— Я у подъезда, можете выходить, — сообщил он мне по домофону.

— Иду, — перекинув через плечо сумку, поспешила вниз.

— Доброе утро, — поприветствовала директора.

— Здравствуйте Ирина Анатольевна. Можете не крутить головой, ни одного из ваших поклонников здесь нет.

— А вы откуда знаете, вдруг они за деревом притаились? — головой крутить перестала, так как ближайшие окрестности я уже осмотрела.

— Я здесь уже полчаса, и за это время никого не заметил, — Игнат Эдуардович, распахнул передо мной переднюю дверцу своей машины.

— На самом деле хорошо, что меня никто из них не стал подкарауливать у подъезда, не видеть их ни общаться с ними мне совершенно не хочется, жаль только что вас, Игнат Эдуардович с места сорвала. — Мы уже ехали в сторону работы.

— Ирина Анатольевна, мне не в тягость заезжать за вами утром и завозить вас обратно вечером, я же на машине и лишние полкилометра я даже не замечу.

— Спасибо, конечно, но все же мне неловко.

— Не берите в голову. Если не секрет, вы со своими приятелями расстались, или так, поругались и в скором времени планируете вернуться к одному из них?

— Рассталась сразу и с двумя, окончательно и бесповоротно и мне хочется, чтобы они оба раз и навсегда исчезли из моей жизни, только вот чувствую, что встречи с ними мне не избежать. — Из груди вырвался тяжелый вздох. Мы уже приехали и я, открыв дверцу машины, выскользнула на улицу. — Спасибо, что подвезли.

— Пожалуйста, — Игнат Эдуардович шел следом за мной. — Вечером доставлю к подъезду.

— А может, я сама до Маши добегу?

Обогнав меня, директор услужливо распахнул передо мной дверь.

— Ирина Анатольевна, давайте вы не будете ни рисковать, ни геройствовать. Кто знает, возможно, что один из ваших приятелей будет долго и слезно извиняться, а другой возьмет и побьет и соперника и вас заодно. Ирина Анатольевна, а вы знаете, сколько происходит убийств на почве ревности? — Мы остановились возле моего кабинета.

— Игнат Эдуардович, давайте мы не будем впадать в крайности.

— Как скажете, но раз я взял над вами шефство, то ближайшие дни, я буду вас встречать и провожать.

— Но…

— Никаких но. — Начальственным тоном заявил директор, после чего развернулся и направился к себе, в то время как я осталась стоять у приоткрытой двери. Вот не было печали.

Зайдя в кабинет и скинув с плеча сумку, заметила на столе лежащий букет кроваво-красных роз. Скорее всего, они от Марата, Антон за всю нашу с ним совместную жизнь, мне ни один цветочек так ни разу и не подарил. Взяв букет в руки, обнаружила записку.

"Прости".

Писал точно не Антон, его почерк я хорошо знала. От цветов срочно требовалось избавиться, а еще захотелось узнать, как мог букет оказаться в моем кабинете? На окнах решетки, ключи у меня. Стоп. На вахте есть запасные ключи. Прихватив с собой букет, отправилась искать вахтера, когда мы с Игнатом Эдуардовичем заходили в здание, его на рабочем месте не было.

— Василий Иванович, — пожилой мужчина обнаружился на своем месте — Как это называется? — я помахала у него перед глазами букетом.

— Ирина Анатольевна, а при чем здесь я? — и глаза при этом честные-честные. Только вот я им не верила.

— Василий Иванович, ключи от кабинета только у меня и у вас, так как я себе цветы точно не покупала, остается два варианта, либо вы дверь моего кабинета кому-то открыли, либо ко мне в кабинет пробрался злоумышленник и в этом случае необходимо срочно вызвать полицию.

— Зачем же сразу полицию? Парень сказал, что вы поссорились, что видеть ты его не хочешь.

— Все правильно, видеть я его больше не хочу.

— Ирина Анатольевна, парень все осознал, хочет помириться.

— Я этого не хочу. Екатерина Андреевна, — окликнула одну из наших сотрудниц. — Как вы относитесь к розам?

— Замечательно отношусь, — женщина подошла к нам.

— В таком случае возьмите букетик, — я вложила в руки женщины цветы.

— Полагаю один из ваших вчерашних кавалеров подарил? — Заломила бровь женщина, а в глазах куча вопросов. — Зачем же вы так с ними?

— Екатерина Андреевна, если вам цветы тоже не нужны, давайте я их выброшу. — Протянула руку, намереваясь забрать.

— Ирина Анатольевна, как можно? Я их сейчас в вазу у себя в кабинете поставлю.

— Отлично, — развернувшись, направилась к себе в кабинет, у которого уже сидело несколько человек.

Время до обеда пролетело достаточно быстро. Стараясь не думать о своих проблемах, занялась чужими.

— Ир, нам надо поговорить, — вместо очередного посетителя, ко мне пожаловал Антон.

— Я на работе, выйди и позови следующего.

— Ир я последний, в коридоре больше никого нет, — не спрашивая разрешения, Антон уселся на стул.

— Что тебе надо? — голос стал грубым и жестким, а еще он повысился.

— Прости меня, — как у него все просто, поиграл вдоволь моими чувствами, а теперь прости.

— Бог простит. Если у тебя все, уходи, у меня скоро обед. Боюсь, что если ты не уйдешь, у меня случится несварение.

— Ир, я всего лишь хотел тебя вернуть.

— Разбитую чашку не склеить.

— Ира, ты не права, — сцепив между собой пальцы, Антон положил руки на стол.

— Даже если и так. После того что ты со мной сотворил, видеть я тебя больше не желаю, — Поднявшись со стула, подошла к окну, надеясь на то, что Антон встанет и уйдет.

— Меня не хочешь видеть, а с ним значит, будешь встречаться?

— Не твое дело с кем я буду встречаться, а с кем не буду, — развернувшись к Антону, переплела на груди руки.

— Ты из-за денег с ним, да? — Антону не сиделось и он, поднявшись со стула, подошел ко мне.

— А если и так, то что? — Захотелось его позлить.

— Марат твой…

— Он такой же мой, как и твой, и это ты посвятил его в то, что мы расстаемся.

— Ты меня, устраивала, и я не собирался с тобой расставаться. Ира, — Антон сделал попытку притянуть меня к себе.

— Руки убери, а то кричать буду, — Взвизгнула, да так громко, что проходившие рядом с окном прохожие, повернули в нашу сторону головы, возможно, что только благодаря этому, Антон не только убрал от меня руки, но и сделал несколько шагов назад.

— Вторую сумочку ты вырвала из рук знакомой Марата, — засунув руки в карманы светлых брюк, Антон не спускал с меня внимательного взгляда. — Он ей целых пятьдесят тысяч пообещал, и столько же ее бабушке за причитания.

— Что? — руки на груди расплелись. Из-за той бабульки, я больше всего переживала. Я очень боялась, что у нее на фоне нервных переживаний случится сердечный приступ.

— Вторая твоя жертва с сумочками была подставная. — Я вспомнила, что та сумочка, слишком легко вырвалась из рук девушки, теперь понятно почему.

— А остальные? — решила уточнить на всякий случай.

— Остальные, оказались случайными жертвами. Ир, ювелирный магазин, из которого ты должна была украсть ожерелье, принадлежит отцу Марата. Кстати он планировал его на самом деле украсть и продать, но ты сбежала, и ему с этой затеей пришлось расстаться.

— И ты после этого пришел просить у меня прощение? Да как у тебя только совести на это хватило? — Полная праведного возмущения я приблизилась к Антону. — Ты, — нервы у меня сдали, и я стукнула Антона в грудь.

— Ира, ты что? — опешил парень.

— Меня бы за кражу ожерелья посадили бы, и не говори, что ты этого не понимал, — теперь я уже тыкала в него пальцем.

— А что я мог сделать?

— Взять в руки телефон и позвонить мне или хотя бы смс прислать. Все. Больше от тебя ничего не требовалось. Неужели было так тяжело? А может ты жаждал увидеть меня за решеткой? Такая своеобразная месть за то чтобы я ушла, — я, уже не контролируя себя кричала.

— Ира успокойся, — попытался утихомирить меня Антон, только где там, я только во вкус вошла.

— Да ты еще хуже, чем я о тебе думала. И ты мне смеешь утверждать, что действовал во благо? — не удержавшись, еще раз стукнула парня. — Что всего лишь хотел меня вернуть? Да ты глумился надо мной, спокойно со стороны наблюдая за моими мучениями. Ненавижу тебя, — прошипела. — Ты слышишь? Ненавижу.

— Что здесь происходит? — дверь кабинета распахнулась, явив моему взору Игната Эдуардовича.

— Ира, — Антон попытался ухватить меня за руку. Изловчившись, отскочила к столу, на глаза попался дырокол, я его как раз собиралась выбросить, он давным-давно сломанный в столе валялся, да вот только у меня все руки до него не доходили, а теперь вот дошли.

— Убирайся, — Выкрикнула, замахиваясь увесистой вещицей, — или я за себя не отвечаю.

Я готова была запустить эту железку в голову Антона — довел он меня. Я чувствовала, как во мне клокочет злоба, требующая выхода.

— Ненавижу тебя, — Максимальный размах…

Кинуть в Антона дырокол у меня не получилось, так как вовремя подоспевший Игнат Эдуардович, выхватил его у меня из руки.

— Ирина Анатольевна успокойтесь, — попытался утихомирить меня директор, только вот я жаждала крови.

— Как только, так сразу. — Степлер попал Антону точно в лоб и тот, прикрыв его рукой, застонал от боли, а по моим губам расползлась кровожадная улыбка. Глянула на стол, кидать было больше нечего, разве что монитор от компьютера, но во-первых его жалко, а во-вторых, он мог не долететь.

— Не ожидал я от тебя Ира ничего подобного.

— Я тоже от тебя не ожидала. Игнат Эдуардович, у вас есть нож?

— Зачем?

— У Антона по сценарию не должно быть большого пальца и уха, а они у него все еще имеются в наличии, надо бы исправить это досадное недоразумение. Я сама все сделаю, вы его только подержите.

Антон, выбегая из кабинета, слегка не рассчитал траекторию забега, вследствие чего, врезавшись в дверной косяк, растянулся посреди коридора. Ему, наверно было больно, а вот меня разобрало на ха-ха. Нервы, это все нервы, я это понимала, а вот остановить истерический смех не могла.

— Выпейте, — Игнат Эдуардович вложил мне в руки наполненную водой чашку. — Пейте. — Пусть и не сразу, но мне удалось это сделать. — Собирайтесь, я отвезу вас домой, в таком состоянии вы все равно работать не сможете и завтра тоже можете отдыхать.

По субботам наша контора работала, но только не полным, а половинным составом, чередуясь, неделя через неделю. Тот, кто работал в субботу, отдыхал в понедельник. Эта суббота по графику была у меня рабочая.

Молча собравшись, вышла из кабинета. Не знаю, как передать словами то состояние в котором я на данный момент пребывала, вроде бы уже и успокаиваться стала и в то же время появись на горизонте Антон, я, скорее всего, пошла бы на него в рукопашную.

— Ирина Анатольевна, ваша подруга сейчас дома? — поинтересовался Игнат Эдуардович, заводя машину.

— Да, — ответила, глядя невидящим взглядом в окно.

— Попросите ее, чтобы она посидела с вами.

— Я лягу спать и никому мешать не буду. Игнат Эдуардович, вы не переживайте, на поиски Антона, с целью его добить, я не пойду. Пусть живет.

— Как вы себя чувствуете?

— От моего ответа будет зависеть, куда именно вы меня отвезете к подруге или в "психушку"?

— Ирина Анатольевна, я всего лишь поинтересовался вашим самочувствием, а в "психушку", даже если бы вы продолжали буянить, я бы вас не повез.

— Спасибо, дальше я сама, — выйдя из машины, направилась к подъезду.

— Ир, ты, что сегодня так рано?

— Антон приходил, я в него дыроколом хотела запустить, не дали, зато степлер попал ему прямо в лоб. Ты меня покормишь, а то я так и не пообедала.

— Садись, рассказывай, а я за тобой так уж и быть поухаживаю. Что дальше-то было? — Маша сгорала от любопытства, а на меня наваливалась апатия.

— Попросила у зашедшего на мои крики Игната Эдуардовича нож, — с жадностью поглощая картофельную запеканку, которую передо мной поставила Маша, замолчала.

— Нож-то тебе зачем понадобился? Только не говори, что ты решила с Антоном поквитаться.

— Да, так, — положила в рот и прожевала очередной кусок картофельной запеканки. — Решила ему палец и ухо отрезать.

— Это такая своеобразная шутка, или ты серьезно? — подруга присела за стол, рядом со мной.

— Не знаю, — качнув головой, доела то, что у меня еще оставалось на тарелке. — Машка, я в таком состоянии была… — глядя в одну точку замерла.

— Ира, — Маша слегка дернула меня за плечо.

— Пойду-ка я посплю, а то у меня глаза закрываются.

— Иди, поспи, после поговорим.

Проснувшись поздним вечером, я поела и опять пошла спать. Видя мое состояние, Маша меня ни о чем не расспрашивала.

Суббота пролетела, как один миг, я только и делала, что ела да спала, и даже вечером мыться не стала, поняв, что у меня нет на это сил, перекусив, завалилась спать.

В воскресение, ближе к вечеру, я наконец-то ощутила себя отдохнувшей.

— Ну, наконец-то, — Возрадовалась Мария, завидев меня в дверях кухни. — Наша спящая красавица проснулась. Ты только поесть или как?

— Еще не знаю, но вроде как выспалась.

— Ну, ты подруга даешь, на дворе лето, вроде как не время в спячку уходить.

— Сама в шоке. А что у нас есть поесть? — поинтересовалась, присаживаясь за стол.

— Я тебя накормлю взамен на информацию, — заявила подруга.

— И что же ты хочешь узнать?

— Все, ты же мне толком так ничего и не рассказала, — Маша поставила разогреваться в микроволновку гречку с мясом. — Как отреагировал Антон на то, что ты решила покуситься на его части тела?

— Он сбежал. Причем так торопился, что не рассчитал траекторию забега и, зацепившись за дверной косяк, упал, вылетев в коридор. Маш, тебе смешно, а на меня словно затмение какое-то нашло.

— Да я вот представила, как выглядел Антон со стороны, забавное должно быть было зрелище. Жаль, что я этого не видела.

— Он мне не звонил?

— Тебе никто не звонил, а Антон, после твоего радушного приема, будь уверена, теперь навсегда к тебе дорожку забудет.

— Меня это вполне устраивает, теперь осталось только от ухаживаний Марата избавиться, — доев все, что мне положила Мария, поднялась и поставила разогреваться чайник.

— Ир, Марат к тебе в пятницу тоже приходил? — глаза подруги загорелись, ей не терпелось услышать пикантные подробности, только вот их не было. — Они с Антоном виделись?

— Нет, и Марата я не видела, — взгляд подруги потух. — С утра зайдя в кабинет, обнаружила на столе букет красных роз.

— Записка была? — оживилась Маша.

— В ней было написано всего лишь одно слово: "Прости".

— Ир, а ты уверена, что записка и цветы от Марата?

— А от кого же еще? Записку точно не Антон писал, я его почерк знаю.

— А как цветы к тебе в кабинет попали, ключи ведь только у тебя были?

— Василий Иванович, наш вахтер, по доброте своей душевной, решил помочь Марату вымолить у меня прощение, у него запасные ключи от всех кабинетов есть, вот он и разрешил положить цветы ко мне на стол.

— Скажи ему, чтобы он больше так не делал, — посоветовала подруга, заваривая и мне и себе чай.

— Бесполезно, Марат если захочет, может быть красноречивым и убедительным, к тому же еще существует мужская солидарность.

— И что же ты собираешься делать?

— Буду раздавать налево и направо цветы, благо женщин у нас предостаточно работает.

— Первый букет уже кому-то вручила? — Маша маленькими глоточками отпивала чай из своей чашки.

— Да, причем на глазах у Василия Ивановича, думаю, что он Марату об этом непременно сообщит, если тот вдруг еще раз надумает к нему заглянуть.

— Ир, ты его простишь? — Поставив чашку на стол, Маша не спускала с меня своих ореховых глаз.

— Маш, Антон, до того как я стала в него кидаться, сообщил мне что девушка, у которой я вырвала сумку, его знакомая. Маш, Марат заплатил ей пятьдесят тысяч за разыгранный спектакль и столько же ее бабушке, за ее вопли и причитания. Маш, я за ту бабушку больше всего переживала, а она роль за деньги играла. А еще, по словам Антона, Марат решил с помощью меня украсть из магазина своего отца дорогостоящее ожерелье. Маш, если бы я тогда не сорвалась, я наверняка оказалась бы за решеткой и не сидела бы сейчас здесь с тобой и чаи бы не распивала. Маш, я ни одного, ни второго не смогу простить, и давай мы закроем эту тему, пойдем лучше какую-нибудь комедию посмотрим, — поднявшись из-за стола и не дожидаясь подругу, я отправилась в комнату.

— Доброе утро, Ирина Анатольевна, — выйдя из подъезда в понедельник, я нос к носу столкнулась с Игнатом Эдуардовичем. Признаться, я не ожидала его здесь увидеть.

— И давно вы здесь?

— Минут десять.

— А почему в домофон не позвонили, я бы раньше спустилась, — Игнат Эдуардович, как и в прошлый раз, распахнул передо мной дверцу своей машины.

— Еще полно времени до начала рабочего дня, так что я решил постоять немного, подышать свежим воздухом.

— Игнат Эдуардович, — говорить о том, что произошло в пятницу, не хотелось, но лучше сразу поставить все точки над i. — Простите меня, обещаю, что впредь такого больше не повторится.

— Это вы сейчас о том, что произошло в пятницу? — директор бросил на меня взгляд, после чего вновь стал следить за дорогой.

— Ну, да. Не знаю, какая муха меня укусила. Мне так стыдно.

— Не берите в голову, с каждым могло такое произойти, — попытался он меня утешить. — Вы мне лучше расскажите, как провели выходные?

— Я их все проспала, — призналась.

— Зато отдохнули и выспались.

— Это точно.

В этот раз, обнаружив у себя на столе корзину с белыми розами, я им уже почти не удивилась.

— Валентина Сергеевна, — постучалась я в соседний кабинет. — Будьте так добры, избавьте меня от этого кошмара. — Протянув женщине корзину с цветами, сделала жалостливое выражение лица.

— Но Ирочка как же я могу их взять? Ведь это же вам подарили.

— У себя я их не оставлю, а выбросить жалко. Возьмете?

— Ну, раз так, то конечно я их у тебя заберу. Спасибо.

— Это вам спасибо, а то бы мне пришлось бегать и пристраивать их.

— Ира, это конечно не мое дело, — остановила меня в дверях Валентина Сергеевна. — Неужели один из ваших молодых людей вас так сильно обидел, что вы его уже несколько дней простить не можете?

— Валентина Сергеевна, а я его и не собираюсь прощать, пусть хоть весь мой кабинет цветами завалит.

— Ирочка, раз так все серьезно, скажите ему, чтобы парень не мучился.

— Дело в том, что некоторые люди не понимают слов. Простите, рабочий день уже начался, мне надо идти.

— Конечно-конечно, — закивала головой женщина, — но если вдруг захочешь поговорить, заходи.

Хоть и говорят в народе, что понедельник день тяжелый, для меня он оказался легким, потому что никто не нервировал, не выводил из себя и ничего не требовал. После работы, Игнат Эдуардович доставил меня до подъезда, пообещав заехать за мной завтра с утра. Я сделала попытку отказаться от его услуг, но директор меня и слушать не стал.

Вторник, среда, четверг и даже пятница, а потом и вся следующая неделя, прошли для меня чередой сменяющих друг друга дней. Антон больше не появлялся, Марат тоже на глаза не показывался, а так же не звонил, и не прислал за это время ни одного сообщения, зато цветы от него я находила у себя в кабинете с завидной регулярностью. Я их по-прежнему отдавала коллегам, не оставляя себе ни единого цветочка, но если раньше меня спрашивали кто их дарит и когда я дарителя прощу, то в последнее время меня все чаще мучают вопросом: "Ирочка, а что у тебя с нашим директором". В то, что он меня всего лишь встречает и провожает, никто не верил.

Сегодня в пятницу, по обыкновению, Игнат Эдуардович довез меня до работы, но только на этот раз он не пошел к себе в кабинет, а остановился рядом со мной, дожидаясь, когда я открою дверь.

— Вам нужно что-то из документов? — Огромную корзину, наверное, с сотней бардовых роз директор заметил сразу, еще бы, она стояла на полу у двери и сразу же бросалась в глаза.

— Один из поклонников грехи замаливает? — указал он кивком головы на цветы.

— Пытается, но я его все равно не прощу. Цветы бесспорно красивые, но я их не приму.

— Хотите, я их выброшу? — предложил директор.

— Не надо, я их отдам. Игнат Эдуардович, давайте вы меня больше не будете встречать и провожать после работы.

— Почему?

— Вы в курсе того, что нам с вами уже служебный роман приписали?

— И что с того? — внимательный серый взгляд, от которого хотелось спрятаться.

— Вас не беспокоит, что о вас гуляют такие слухи? Может, вы хотите опровергнуть столь опрометчивые суждения коллег?

— Ирина Анатольевна, а как вы относитесь к тому, чтобы слухи стали не беспочвенными?

— Вы это сейчас серьезно?

— Более чем. Давайте в выходные вместе куда-нибудь сходим.

Стало страшно — я не ожидала такого. Девчонки на работе намекали, что Игнат Эдуардович ко мне неровно дышит, только вот я их слова на веру не принимала. Вспомнились прежние слова директора о том, что он полгода ждал, когда я расстанусь со своим парнем, а когда это произошло, он подошел и сказал мне, что я ему нравлюсь. Только вот тогда я приняла его слова за шутку, возможно даже за флирт, но не более того, а потом я и вовсе решила, что он заодно с похитителями.

— Ты сразу не отвечай, подумай, до завтрашнего дня еще куча времени. — Наверное, у меня на лице что-то отразилось, потому что Игнат Эдуардович, поспешно вышел из моего кабинета.

Весь день я размышляла над предложением Игната Эдуардовича, но чем больше думала, тем явственней понимала, что настало время отказаться от услуг директора. Не надо ему больше меня встречать и провожать, теперь осталось дело за малым, убедить в этом его самого, а еще сказать, что на выходные я с ним никуда не пойду. — Игнат Эдуардович, — мы уже почти подъехали к Машиному дому.

— Если не хотите со мной встречаться, не надо, но в понедельник, я как обычно за вами заеду.

— Не надо. Вы же сами видите, меня никто не преследует, встречи со мной не ищет.

— В том-то и дело, что я сегодня все видел собственными глазами, про вас, Ирина Анатольевна, не забыли.

— Если вы про цветы, то это совершенно другое, — мы остановились, и я отстегнула ремень безопасности.

— В понедельник я поговорю с Василием Ивановичем, будьте уверены, цветов в вашем кабинете больше не будет. Ирина Анатольевна, неужели вы не понимаете, что принимая цветы, вы тем самым даете надежду.

— Никому я ничего не даю, — Выскочив из машины, громко стукнула дверцей и практически побежала к подъезду.

— Ир, ты, что такая всклокоченная? — от Маши не ускользнуло мое взвинченное состояние.

— Лезут тут разные всякие в душу, — сев на диван, подтянула к себе колени.

— Это ты сейчас о ком? — Маша устроилась рядышком.

— Да вот, Игнат Эдуардович, утром предложил принесенные Маратом цветы выбросить, после чего решил встретиться со мной в выходные.

— А ты что?

— А я ничего. Игнат Эдуардович, несомненно, мужчина видный и вон даже заботится обо мне, но я еще не готова к новым отношениям.

— Признайся, он тебе нравится, — Маша глядя на меня улыбалась, в то время когда мне было не по себе.

— Нравится, но в виде ухажера я его кандидатуру не рассматривала.

— Так рассмотри, а то "ушами прохлопаешь", его у тебя из-под носа и уведут. Ладно, давай рассказывай, из-за чего ты на него взъелась, и как он до твоей души добрался?

— Сказал, что в понедельник поговорит с Василием Ивановичем и пообещал, что больше я цветов в своем кабинете не увижу, а еще заявил, что принимая от Марата цветы, я его поощряю и даю надежду. Маш, я Марату звонила и не раз, но он не отвечает на мои звонки, на смс сообщения тоже, я ему писала и просила, чтобы он оставил меня в покое и чтобы перестал заваливать меня цветами, которые я все равно себе не оставляю. А что толку? Не идти же мне к нему домой?

— Ты Игнату Эдуардовичу это сказала?

— Нет, я от него сбежала.

— С тобой все ясно, диагноз очевиден, — подруга аж вся светилась. — Ты влюбилась.

— Скажешь тоже, — поднявшись с дивана, взяла со стола пульт от телевизора.

— Позвони ему, скажи, что согласна провести с ним время, — предложила подруга.

— Ни за что.

— Ну и зря.

В субботу мы с Машей ходили по магазинам, запаслись на неделю продуктами, а так же себе кое-что из одежды прикупили.

— Ирка пошли, сходим в кино. А после в кафе посидим, — в который раз за сегодняшний день уговаривала меня Маша.

— Нет, я лучше дома посижу, в интернете полазаю, — Максим пригласил Машу на свидание, а она вот решила прихватить меня с собой, я уже несколько часов от нее отбивалась, так как третий лишний и я была не вправе портить им вечер. — И не уговаривай, я все равно не передумаю.

— Как знаешь, потом не плачь.

Маша ушла, а потом позвонила и предупредила, что останется у Максима с ночевкой. В воскресение она так и не вернулась, сообщив мне, что задержится у Максима еще на одну ночь.