Предел прочности (СИ)

Глава 12

Джулари

2021 год,

Город Трэйси, штат Калифорния

— А что вы думаете про Армандо Фриаса?

— Плюшевый мишка, он точно на вторых ролях, — лениво ответил Кристиан Сэму, не поднимая взгляд от своего компьютера.

С самого утра мы вернулись к чтению личных дел заключенных. Мы смотрим на каждую фотографию по несколько минут и стараемся сортировать их по званиям. На кнопочной доске в моем кабинете теперь красуется иерархия мафии и несколько пар злых, уставших глаз наблюдают за нами.

— А мне кажется, что Фриас точно занимает свое место под солнцем, — ответила я, задумчиво глядя на фото седого и морщинистого мужчины. — Сидит уже давно. В прошлом убил своих приемных родителей вместе с их детьми, то есть злости у него хватает. Видимо там с ним плохо обращались и он решил уничтожить их всех. Что ему мешает создать свою империю, в которой он будет неуязвим? Ведь так его никто не сможет обидеть и он спокойно сможет наращивать авторитет, залечивая свои детские травмы.

— Кларк, тебя опять несет не туда, — на распев произнес Кристиан, становясь рядом со мной напротив доски, — посмотри на его лицо. Оно обычное. Даже уставшее. Самое главное — глаза! — он подошел ближе к фото и обвел пальцем темно-карие зрачки, — в них грусть, пустота и тоска. Может у нему во снах каждую ночь приходят все убитые и терзают его грешную душу…

— Твой сарказм вообще не уместен, но я рада, что сегодня ты проснулся с хорошим настроением.

Я закатила глаза, выходя в центр кабинета, положив руки в карманы штанов. Я немного покрутилась на каблуках, думая как бы понятнее и проще донести до них знания из Академии.

— Вы уже большие мальчики и пора с вами серьезно поговорить, — начала я, останавливаясь. — Это первая ошибка, которая уводит следствие все дальше от разгадки. Нельзя думать, что преступники — демоны во плоти со злыми глазами и рогами, — я развернулась к ним лицом и увидела внимательный взгляд Сэма, даже Кристиан меня слушал, кажется, с интересом. — Убивают, насилуют, разрушают точно такие же люди, как и мы. Маньяки могут ходить мимо нас на улице, они могут сидеть за соседними столиками в кафе и их невозможно отличить от обычных людей. Даже психопаты учатся подделывать типичные эмоции здоровых людей. На улицах они все надевают на себя маски и снимают их только тогда, когда остаются наедине со своими демонами. Поэтому взгляд Фриаса, его морщины и носогубные складки совсем не аргумент. Я думаю, что он Капо.

— По твоей логике он может быть и Доном.

— Конечно может, но сейчас туда его мы не припишем, потому что мы зациклимся на этом и другие теории не приживутся в наших головах. Место Дона пока свободно. Будем надеяться, что Николас сможет узнать имя, ну, или хотя бы позывной.

Я повесила фото Армандо рядом с Адрианом под табличку «Капо» и рядом прикрепила красную кнопку — наше условное обозначение сомнений.

— Мисс Кларк, разрешите? — в дверях показалось морщинистое лицо Стэна, который не решался зайти внутрь. Я кивнула ему, молчаливо прося продолжать. — Вам тут цветочки прислали… просили отдать лично в руки.

Он открыл дверь, занося внутрь шикарный букет бело-розовых роз — кажется, что их было около сотни. Они были обернуты в крафтовую бумагу и перевязаны симпатичной нежно-розовой лентой. Я сразу же поняла от кого они и наивная и светлая улыбка озарило мое хмурое лицо.

Мне настолько давно не дарили никакие подарки, что я уже и забыла насколько это приятно ощущается. Моя самооценка в миг перешла в раздел «милой и воздушной девочки», который уже давно погряз в паутине и пыли. Я не могла стереть глупую широкую улыбка с лица и убрать озорной блеск с глаз. Мне хотелось кружиться с цветами по кабинету, танцевать и петь, как самая чувственная и счастливая девушка на всей планете. Такие приятные и теплые волны растекались в моей груди.

Я увидела черную записку внутри и раскрыла ее, придерживая букет и благодаря Стэна, который тоже широко улыбался:

'Ты достойна всех цветов на этой планете, мое Украшение.

С Уважением и восхищением, агент-профайлер из Нью-Йорка.'

— Вот это ни хрена себе вы там с ним работаете, — присвитнул Кристиан, читая записку из-за моего плеча, — смотри не тресни, демон, уже щеки почти лопаются.

— Ты не сможешь обосрать мне настроение, придурок. Возвращайся к работе, — нараспев сказала я, кладя цветы на подоконник, а записку пряча в сумку.

Джулари: «Теперь я сама счастливая девушка во всей Калифорнии. Спасибо тебе, мне безумно приятно!»

Я вновь уселась за компьютер, стараясь собрать все мысли в кучу, и курсор мышки замер над папкой с фамилией Кабальеро. Я не успела нажать на него, как дверь кабинета открылась без стука и внутрь зашел Пакс.

— Пришли результаты экспертизы по «Дескансо» и кольцу, найденному там. Я сразу к вам… а что это? — он поднял взгляд с папки и посмотрел на доску.

Я вскочила со стула и подвинула маркерную доску, закрывая обзор на часть кабинета. Пакс был одним из членом команды по этому делу, но я не хотела, чтобы он видел наш ход мыслей — незачем знать спойлеры, я хочу показать всем уже готовую версию этого боевика. Сейчас многие могут зацепиться за эти предположения и уже не сдвинутся с мертвой точки, что значительно оттянет результат.

Я вырвала папку из его рук и достала оттуда несколько файлов, сразу переходя к последнему, где написано заключение. Быстро пробежавшись глазами, я подошла к Сэму, который уже открыл какую-то программу. Мои руки слегка подрагивали от волнения.

— У нас есть фамилия, твою мать, — я закричала на весь кабинет и Кристиан тяжело вздохнул, — Джон Фелпс.

— На его имя записаны отели и рестораны… а еще клуб. Знаете какой? — спросил Сэм, агрессивно нажима на тачпад, — «Дескансо»!

— Мы вышли на первый след, коллеги. У меня уже есть готовый план, — сказала я, хватаясь за синий маркер, — я придумала его случайно и ждала подходящего момента. Сегодня все подготовим, а завтра задержим его и допросим. Кристиан, личное дело есть? За что он сидел?

Из-за нахлынувших эмоций и адреналина, который плыл бурным потоком по моим венам, я тараторила, даже не договаривая слова до конца. Только когда в ответ на мои радостные реплики я услышала тишину, то обернулась и увидела, что Кристиан хмуро смотрит в ноутбук, постоянно что-то печатая. Мы с Сэмом наблюдали за его хаотичными движениями.

Мне было тяжело стоять на одном месте, потому что в голове взрывались разноцветные салюты из миллионов идей и планов, как феноменальных, так и незначительных. Богатое воображение всегда было моим проклятием: в собственных фантазиях я уже стояла с глоком посреди темного переулка. Сзади меня светили яркие фары служебных машин, а преступники корчились передо мной на коленях. Тяжело все это проецировать в реальность, особенно когда в голове я прожила эти моменты сотни раз.

— Загвоздка в том, что его имени нет нигде. Вообще. Он никак не связан с Дьюэль, — наконец сказал Кристиан, вырывая у меня бумагу из рук.

— Ну, может быть снова подстава с документами? Главное, что он существует и мы знаем где его искать, — сказала я, практически подпрыгивая от волны эйфории. Если бы я была собакой, то точно виляла бы хвостом.

Я посмотрела на часы и поняла, что я уже жутко опаздываю:

— Черт! У Николаса сеанс тату, мы договорились поехать вместе. Мне еще нужно успеть предупредить мастера, что это все строго конфиденциально. Я побежала, а вы пока допишите схему. Не знаю, вернусь ли я сегодня, вечером тренировка, — я схватила сумку, потрепала по волосам Сэма и пошла к выходу, только замечая, что Пакс все еще стоит тут. Я неловко ему улыбнулась, выскальзывая за дверь.

Он тут же вышел вслед за мной и пытался успеть за моими широкими шагами. Я чувствовала, что он хочет мне что-то сказать, но отмалчивается. Первой разговор мне заводить не хотелось — скажу честно, энергетика Пакса меня жутко отталкивает. Я стараюсь проводить с ним как можно меньше времени, тем более наедине. Около лифта мы приостановились и он повернулся ко мне. Тяжело вздохнув и засунув руки в карманы узких брюк, он наконец сказал:

— От кого цветы? — Я чувствовала, что это не то, о чем он действительно хотел спросить.

— Ну, ты же знаешь, что Сэмми нежный мальчик. К его сердцу нужен особый подход, вот и…

— А если серьезно? — прервал он меня, поднимая одну бровь.

— Нэро решил сделать мне приятно, — шок и непонимание отразилось на его лице и эта реакция мне совсем непонятна, — давай уже говори, что хотел. К чему эти игры?

— Джул, ты уверена, что стоит отправлять Ника к мафии? Возможно в твоих глазах это выглядит как гениальный план, и ты чувствуешь себя непобедимой… но их не переиграть. Мы уже потеряли двоих, а отправляем еще одного им на съедение? Слишком много потерь на нашем счету.

— Это будет огромным прорывом в нашем расследовании, я же уже все объяснила и не один раз, — я зашла в лифт и нажала на кнопку первого этажа, — тем более Ник и сам не против. Если ты забыл, он близкий друг Даниеля — ему особенно важно проявить смелость и вовлеченность. Затеряется в общей массе, мы все подслушаем и он растворится. Тем более рядом будет группа захвата, в крайнем случае они нападут и подстрахуют.

— Ты доиграешься, твою мать. Я тебя безумно уважаю и люблю, ты знаешь это, но иногда ты слишком недооцениваешь соперников, — он запустил руку в свои короткие волосы.

— А я не сражаюсь с соперником. Я охочусь на хищника, — сказала я, глядя в его глаза, и вышла из лифта, — твой пессимизм и желание меня отговорить уже переходит в паранойю.

— Это не пессимизм, а здравый смысл…

Конец его фразы затерялся, потому что мне в глаза бросилась внушительная толпа около аппаратной. Практически все кабинеты были пустыми — даже столовая — все стояли около двери и перешептывались.

— Пакс, а сходи-ка за Кристианом и побыстрее, — сказала я, практически заталкивая его обратно в лифт. Я двинулась к толпе с немым удивлением в глазах, — сегодня что, премию раздают?

— Мисс Кларк, слава Богу, может вы поможете. Я не понимаю, что происходит, — растерянно и торопливо сказала Сара, наш оператор, нервно жестикулируя. — В трубке шипение, которое вроде как похоже на слова, но я не понимаю ничего… что-то со связью? А вдруг там кому-то плохо?

— Я не отвечаю за сигналы, если ты забыла. Технические проблемы — явно не ко мне, — я развела руки в сторону, прерывая ее лепет, но все же подошла к трубке. Возможно кому-то прямо сейчас нужна помощь, заложнице, например, и я смогу выведать информацию даже через проблемный сигнал.

К этому моменту Кристиан и Сэм уже расталкивали всех руками, чтобы пробраться ко мне. Я же стояла у стола, завязывая волосы в пучок и закрепляя его карандашом — мой ритуал, без которого я никогда не начну работать.

— Всем закрыть рот! — рявкнула я, не поворачиваясь к толпе. Я надела проводной наушник на ухо, закрепляя его на хряще — так все могут слышать собеседника, а вот он будет слышать только меня.

На том конце провода было слышно шипение и что-то из этого действительно было похоже слова, только на непонятном, выдуманном языке. Я не могла разобрать ничего, язык был ни на что не похож — слишком плывучий, куча гласных, которые сливаются с мягкими согласными, и едва заметный акцент, падающий на последние слова в предложении. Я посмотрела на Кристиана, который напряженно стоял, положив подбородок на свой кулак. В его глазах тоже было заметно недоумение. Я решила взять ситуацию в свои руки и хотела начать говорить, но почувствовала еле заметное касание руки. Запыхавшийся Сэм нажал на кнопки, чтобы записать разговор. После этого он кивнул мне.

— Если вы решили так восхвалить работу ФБР, то не стоит. Это всего лишь наш долг. Но если эта ода моему уму и красоте, то продолжайте, — я ударила саму себя по лбу и зажмурила глаза от собственной тупости, но это было лучшее, что я смогла из себя выжать. Идиотка! Вдруг там жертва маньяка, а вместо мягкого, поддерживающего голоса я выдаю искрометные шуточки. На том конце провода образовалась тишина.

— Скорее вашей наивностью, мисс Джулари Кларк. Но и смелости вам не занимать, снимаем свои шляпы. Не каждая девушка способна так яростно лезть в бой, но главное не забывайте, что со смертью играться очень опасно. Скажите, а за что шеф вас так ненавидит, раз послал в самое пекло ада?

Из трубки раздавался металлический голос и Сэм одними губами произнес слово «зашифровано», садясь за соседний компьютер. Его не волновало, что это чужое рабочее место — определенные программы были закачены в каждый компьютер агентов как раз для подобных ситуаций.

Мой рот немного приоткрылся от шока и я запустила руку в волосы, кусая губы. Я точно прочитала их слова. Это они. Кристиан тоже все понял и повернулся к толпе, пытаясь их разогнать.

— Разошлись все на хрен отсюда! Живо! — закричал он, брызгая мелкой слюной изо рта.

Я чуть заметно выдохнула, понимая, что теряю время. Нужно как можно дольше оставлять их на проводе, чтобы Сэм успел сделать хоть что-то.

— Это компенсация моего отпуска, который я не получила летом. Грею свою задницу в котле самого дьявола, — Кристиан дернул меня за выпавший локон, крутя пальцем у виска.

Я отмахнулась от него и продолжила:

— Решили уже сейчас молить о пощаде? Знаете, мне даже немного грустно из-за этого. Не люблю скорострелов, которые быстро выбывают из игры, — я специально делала капризно-приторный голос и надувала губы для полноты эффекта.

Я услышала хриплый смешок в ухе, а затем с того конца провода раздался грубый и очень холодный голос, который послал волну мурашек по моему позвоночнику. Даже металлический подставной звук не смог перекрыть ледяной и властный тон. Кажется, что этот голос способен создать зиму посередине лета. Его обладатель явно знает себе цену и четко осознает какое именно влияние он может оказать на окружающих, стоит ему только открыть рот. Может быть это и есть Дон?

— Мисс Кларк, какого же низкого вы о нас мнения. Лично я могу играться с вами хоть все ночи напролет, только вопрос: сможет ли пешка выстоять против короля?

— Пешка самая смелая фигура и всегда двигается только вперед. А еще она может делать прыжок через одно поле. На вашем месте я бы ее не сбрасывала со счетов. Но если уж вы проводите параллели между нами, то я предпочитаю быть ферзем.

— Я все же оставлю себе роль короля, ведь эту фигуру нельзя выкинуть из партии вплоть до окончания игры.

— Мне придется нарушить это правило, — я получила толчок вбок и обернулась с двумя вытянутыми средними пальцами.

Кристиана нажал на кнопку отключения микрофона:

— Ты совсем идиотка, что ты несешь⁈ Узнавай информацию, а не чеши своим длинным языком.

— Закрой рот и не мешай мне работать, старый хрен, — я скинула его пальцы, и в ухе вновь раздался смешок.

— Куда же вы пропадаете, мисс Кларк? Надеюсь мы не отвлекаем вас от важных дел. Кстати, простите за такой резкий звонок, обещаю впредь предупреждать заранее. Как вам сегодняшняя погода? Не замерзли?

Я сделала глубокий вдох, раскидывая руки в сторону от тона и настроения этой беседы. Меня бесило и злило то, что сейчас я занимаю уязвимую позицию, чувствуя себя дурой. Они явно ведут этот диалог, преследуя конкретные цели, и меня невероятно выводит из себя чувство неизвестности. Я привыкла быть лидером, командиром и рассчитывать следующие шаги — чувство контроля ассоциируется с безопасностью.

— Спасибо, я не замерзла. Про вас спрашивать не буду, потому что если честно мне насрать, — я сделала паузу и поймала взглядом улыбающееся лицо Сэма, который хмыкнул себе в кулак, — я конечно люблю прелюдию, но пора переходить к активным действиям. Зачем вы звоните?

— Вот тут я с вами соглашусь, агент, к активным действиям переходить пора, — он помолчал и с их стороны послышался какой-то шорох. Я начала яростно увеличивать громкость. — Я просто захотел познакомиться поближе со своим соперником, но как понимаю диалога у нас не получится, ведь в нем должны участвовать два человека, а я кажется прямо сейчас даю сольный концерт для всех агентов ФБР, — он понял, что его слышат все, и я нахмурила лоб, — перед тем как отключиться хочу, чтобы вы знали — если ферзь подходит слишком близко, то король может его съесть.

Я собиралась выжать из себя остроумный ответ, чтобы мое слово было последним, но тут послышался звук разбитого стекла, который раздавался сразу с нескольких кабинетов. Большинство агентов, которые все-таки грели уши в аппаратной, схватились за стволы, выбегая в коридор.

Я скинула с себя наушник и быстро зашторила окно рядом с собой, доставая ствол из кобуры. Я присела на корточки, целясь в светло-голубые жалюзи на стекле. Выждав несколько минут, я выбежала из кабинета.

— Распределиться по всему зданию! Десять человек — на второй, еще десять на третий! Пользоваться только лестницей. Не подходите близко к окнам, — я отдала громкие, четкие и быстрые приказы, двигаясь в стороны выхода чуть присев, — стрелять на поражение!

Это именно та ситуация, которая не требует предупредительных выстрелов в небо. Мы имеем право открыть огонь и не щадить уродов, которые напали на здание. Мои руки, сжимавшие глок, были холодными и абсолютно сухими. Они не дрожали, наоборот, были как непоколебимая скала. Я не моргала и двигалась четко вперед, слыша звук разбивающихся окон со всех сторон.

Приблизившись к двери примерно на двести метров, я выдохнула и дала немую команду приготовиться. Агенты за моей спиной напряглись и я с ноги открыла дверь, немного прищуриваясь от солнечного света. Я не успела сделать и пяти шагов, как в мою левую грудь что-то врезалось.

Боль пробрала мои ребра и на секунду мне стало тяжело дышать, но все же я резко развернулась и увидела широкую спину убегающего человека. Он был одет в черную кожаную курту, голову скрывал капюшон. Его уже ждала темная заведенная машина, по которой я и начала целиться, пытаясь пробить колеса. Несколько агентов кинулись за ним, стреляя в ноги, но он оказался быстрее, запрыгивая в открытую дверь уже на ходу. Я как будто в бреду продолжала стрелять в машину, но она была слишком далеко — пули просто не долетали и я зря тратила патроны.

Я пришла в себя только тогда, когда увидела, что она удаляется. В этот момент боль расцвела слишком ярко и я почувствовала отвратительное мокрое пятно, которое продолжало расти на левой стороне. Я опустила голову и увидела кровь, быстро распространяющуюся по белой блузке. Твою мать.

— Агент Кларк, вы ранены!

— Я вижу, придурок, — прохрипела я, сама не видя кому и вышла за порог здания. Я обернулась и увидела что стало с офисом, — вот же блядь…

Окна разбиты, стены изуродованы баллончиками и черными надписями. Везде мелькает красная цифра тринадцать. Большая и маленькая. Кривая и идеально ровная, словно нарисованная по трафарету. Буквально каждый кусочек изрисован ею. Какие-то оскорбления, написанные кривым почерком, пожелания смерти… За несколько минут здание офиса ФБР превратилось в отвратительный заброшенный сарай, который уже невозможно отмыть или облагородить. Легче сжечь и построить новый. Дерьмо.

Из общего гама и негодования я уловила звук подъезжающих машин, который сопровождался вспышками фотокамер и громкими приветствиями. Это была пресса — конечно, они не могут пройти мимо такого. Слухи о нашем противостоянии уже начали ходить по городу, но прямых доказательств и подтверждения мы не давали.

И теперь женщины и мужчины с идеально прилизанными волосами громко скандировали в микрофон о подставе ФБР, фиксируя в прямом эфире нашу слабость и уязвимость. А я стояла в центре этого хауса и ярко чувствовала каждый свой промах, ошибку и осечку.

Я видела, как в мою сторону идут репортеры, ощущала, что на меня направлены объективы фотоаппаратов, но не могла сдвинуться с места. В голове громкой, даже оглушающей, сиреной играли слова:

«Джулари, детка, ну не умеешь — не берись».

Голос моей матери, такой холодный и каменный омывал меня с головы до ног. Как я могла так сглупить? Почему я не бросила трубку, зачем позволила агентам стоять, раскрыв рот, а не занять свои посты? Чертова идиотка. Один неверный шаг повлек за собой слишком много последствий, которые теперь являются якорем и балластом.

— Кларк, очнись! Внутрь, живо! — меня потрепали за руку, вытягивая из омута жалости к себе.

— Кларк — это ваша фамилия? Куда вы ее уводите? Ей нужна медицинская помощь, она же ранена, — миловидная блондинка-репортер создавала вид вовлеченности и не равнодушности к моему состоянию, но на самом деле поворачивалась выгодным для себя ракурсом к камере и держала микрофон ближе к нам, чтобы зафиксировать каждое слово.

— Она не ранена, это месячные, — отмахнулся от нее Кристиан, как от надоедливой мухи, и быстро повел меня внутрь, — стоит рот раскрыла… Теперь твое лицо будет на каждом канале.

— А еще все будут думать, что у меня идут месячные из левой груди, — я начала истерически смеяться, ускоряя шаг и вырывая руку из оков Кристиана.

— Шутишь, отлично, значит не сильно тебя ранили. Давай, командирша, в себя приходи, тебе еще надо на всех наорать.

Он впихнул меня в лифт и нажал на кнопку третьего этажа. Сквозь мою рубашку он пытался разглядеть след ранения и пришел к выводу, что в меня не стреляли.

Первая хорошая новость за последние полчаса.

— Ну, как я и думал: они взломали наши камеры. Охрана в момент нападения, да и несколько часов до него, смотрела на зацикленное видео, снятое ранее. Все, что они видели — поток машин, прохожих… спокойную обстановку без подозрений.

— Как они это сделали, твою мать⁈ Неужели система чертового ФБР настолько проста, что любой ублюдок может дурить нам головы? — Инспектор сбросил с себя пиджак и подошел к маленькому столу, чтобы налить себе виски. На лбу четко проступала вена и было видно капельки пока, которые он вытирал прямо ладонью, забыв про свой излюбленный большой платок.

— В этом и вся загвоздка, — Сэм сделал паузу, снимая с себя очки и устало потирая глаза. — Наша система устроена так, что к ней можно подобраться только с личным кодом — набор уникальных, не повторяющихся символов. У каждого агента и работника офиса он свой. Использовал его один раз — он обновляется. Даже у меня нет ваших данных и я не могу проникнуть в их базу. Искусственный интеллект генерирует случайную комбинацию чисел и букв. Методом подбора решить эту головоломку ну просто невозможно.

— А что нельзя взломать ее? — спросил Кристиан, отпивая холодный виски из низкого рокса.

— Нет. Там уникальная система шифрования и программисты каждый раз следят за этим. Грубо говоря, если они видят, что кто-то пробивает один слой защиты, они накладывают еще десять сверху. Вариант со взломом отпадает. Остается единственный вариант: кто-то дал мафии код для единоразового входа, — Сэм был абсолютно серьезен. Таким сосредоточенным и напряженным я видела его первый раз.

Я развалилась в кресле инспектора с бокалом виски в руках. На мне была надета темно-синяя рубашка с меткой ФБР, а ребра были перевязаны. Лифчик и блузка уже полетели в мусорку, я не хочу даже пытаться их отстирать. Хочу сжечь, сломать, уничтожить все упоминания сегодняшнего кошмарного дня.

В меня кинули чертовым кирпичом, благо серьезных увечий не нанесли. Боли я не чувствовала, но меня заставили выпить таблетки и взяли с меня обещание соблюдать покой — здесь я соврала, потому что не собиралась лежать дома ни секунды.

Из разбитого окна в кабинет поступал приятный ветер, который остужал голову и разгоряченное тело. Внизу остались стоять самые настойчивые репортеры, которые не соглашались уходить даже при угрозе выстрелов. Пусть стоят и ждут столько, сколько захотят. При надобности мы выйдем через черный ход.

Слова Сэма отпечатались в моей голове одной единственной фразой — среди нас есть крыса. Для меня это автоматически клеймо предателя, которое не смоешь даже кислотой. Я не уважаю таких людей, в какой-то степени даже презираю. Здесь неважно почему он решил помогать мафии, важно то, что человек промолчал и подставил всех нас — свою команду.

Вообще, с самой учебы в Академии, нам в головы закладывали простую истину — теперь вы семья и стоите друг за другом горой. Я согласна с этим выражением, а еще всегда неизменно шепотом добавляю, что в семье не без урода. Продавая свою задницу, ты пачкаешь и наши. На заданиях мы стоим плечо к плечу, четко понимая, что возможно кто-то из нас умрет. С такими рисками и с такой безумной степенью доверия очень тяжело дается мысль, что кто-то из моих коллег просто подставляет нас на каждом шагу.

На столе передо мной лежал телефон и я увидела, как его экран загорелся из-за пришедшего оповещения.

Нэро: «Что у вас там произошло? Увидел фотографии сплетников в интернете.»

Следом он отправил мне два фото, на которых я была похожа на статую — бледная, с красным пятном под грудью, стоящая в центре хаоса. Мое лицо было таким жалким и загруженным, что мне стало неловко и в какой-то степени стыдно — я показала свою растерянность и слабость другим людям. Дерьмо. Если это уже есть в интернете, значит скоро дойдет и до газетных статей.

Джулари: «Если что я выгляжу гораздо красивее, они выбрали отстойный ракурс! Но, если серьезно, мафия испортили наш офис и уничтожили все записи. Надеюсь, ты продвинулся с вопросом по иерархии, потому что нам, кажется, придется начинать все с самого начала.»

А это еще один бонус, который любезно выдала нам мафия: они изорвали все наши записи и уничтожили компьютеры. Именно уничтожили — сломали не только корпус, но и все жесткие диски, прихватив с собой и все флешки, даже те, которые не относятся к делу. Естественно, мы не помним и половины из исчезнувших данных — за мой ежедневник особенно обидно, ведь там были все незаконченные размышления, которые приходили в голову даже среди ночи. Множество ловушек, интересные ходы мыслей… все стерто в порошок.

Нэро: «Подожди, они уничтожили вообще все? И, кстати, ты всегда выглядишь бесподобно. Твои длинные ноги… ну, оставим это до более спокойных времен.»

Я слегка покраснела и почувствовала, как волны тепла поднимаются по моему телу с самого центра.

Джулари: «Я запомнила только одну фамилию — Джон Фелпс. Все остальное придется восстанавливать.»

Я агрессивно залила в себя остатки виски и жестом попросила инспектора плеснуть мне еще. Он без вопросов щедро налил янтарную жидкость в стакан, хотя еще десять минут назад говорил, что мне нельзя алкоголь — видимо смирился и понял, что спорить со мной бесполезно.

— Значит так, — сказала я, тяжело вставая со стула, — нам нужен штаб. Логово, из которого мы будем работать. Про него будем знать только мы втроем, потому что лично я доверяю сейчас только людям в этой комнате.

Кристиан скептически посмотрел на меня и я видела как дернулся его кадык. Думаю, он хотел испустить саркастичный комментарий, но сдержался. По выражению моего лица было видно, что я не лукавила и говорила абсолютно искренне — я терпеть не могу Кристиана, но доверю ему свою жизнь. Вот такой вот парадокс.

— Хорошо, я подумаю где мы сможем остановиться. Завтра организую нам логово, — хмыкнул инспектор, записывая это в своем телефоне, — что делать с компьютерами?

— А ничего. Хрен с ними. Возможно, так и надо было.

— Оптимистично, Кларк, — бросил Кристиан, поправляя нагрудную кобуру, — нам всего-то придется начинать все с начала, подумаешь…

— Иногда вернуться в отправную точку гораздо полезнее и правильнее. Начинать с самого начала не страшно, хуже сидеть и горевать по сгоревшим данным. Возможно мы упускали что-то важное, а судьба вот так бросила нам это в лицо, — я прикурила сигарету из рук Кристиана и встала рядом с ним около окна, — тем более у меня есть план.

— Тату для Николаса? — спросил Сэм, пряча нос в свой черный джемпер, в надежде защититься от смрада табака.

— Это уже в процессе. Пока меня перебинтовывали, словно мне пол тела отстрелили, я дала ему адрес студии и референсы. Через пару дней мы запускаем его к мафии, а параллельно организуем визит к дорогому мистеру Фелпсу. Сэм, мне нужна вся информация, которую ты только сможешь найти.

— Штурм не лучшая идея сейчас, Джулари. Стервятники теперь будут ходить тенью за нами и могут все испортить, — сказал инспектор, облокотившись на стол, — директор сказал, чтобы мы делали все скрытно. Ни один наш шаг не должен попасть в руки прессе. А еще готовьтесь скрываться. Временно запрещены любые выходы в свет.

— А мы пойдем к нему с официальным визитом. Он сам откроет нам дверь, еще и пропустит в свои архивы, возможно даже угостит кофе. Обо всем расскажу в логове, потому что теперь мне кажется, что нас подслушивают с каждого угла. Кстати, Нэро я сегодня сообщу о дальнейших планах. Он тоже входит в круг людей, которым я доверяю. — Я выкинула еще зажженный окурок в окно и под заинтересованные взгляды прошла к креслу мистера Эванса, чтобы продолжить пить горький и вяжущий виски. Я ничего не собиралась объяснять сейчас. Мне нужно время.

Я смотрел на фото темноволосой и высокой девушки, которая робко улыбалась, глядя в свой телефон. Она куда-то шла в своем бежевом тренче, ботинках на каблуке и длинной джинсовой черной юбке с разрезом. Ветер игрался с ее локонами, откидывая их за плечи и открывая лицо.

Белоснежное, чистое лицо, большую часть которого занимали глаза и пухлые, сухие губы. Казалось, что она нарисована. В ней было идеально все, начиная от одежды, заканчивая уверенно-отточенной походкой. Она шла в центре тротуара, словно по подиуму. Такая красивая. Такая сильная. Такая отвратительно-идеальная.

Она хорошая девочка, которая точно знает что такое любовь. Которую любят. Которую ненавидят, но делают это только из зависти или уважения.

Я хочу прикоснуться к ней. Залезть в ее голову и отследить ход мыслей. Я хочу знать, что она делает перед сном, что она ест на ужин и какие фильмы смотрит со своими друзьями.

Я хочу быть рядом с ней.

Я хочу забрать ее улыбки себе, оставив только слезы и боль.

Я хочу поцеловать ее, чтобы потом задушить.

Я буду частью ее жизни, пока она не отдаст мне все.