Предел прочности (СИ)

Глава 17

Джулари

2021 год,

Город Трэйси, штат Калифорния

Я очнулась, а точнее сказать воскресла, в незнакомом пространстве. Первые минуты после пробуждения были самыми сладкими, а потом мой мозг начал бодрствовать, выдавая в памяти картинки из вчерашнего дня. Резкая пульсация в разных частях тела тоже подоспела вовремя, и теперь я просто хотела умереть. Уснуть обратно и не проснуться больше никогда.

Воспоминания накатывали урывками, словно вчера я перепила, а сейчас пыталась по кусочкам собрать картинки прошедшей вечеринки. Гигантский ком в горле вернулся, но слез больше не было. Кажется, что вчера на полу цокольного этажа, я оставила всю себя. То, что есть сейчас — оболочка. Пустая и блеклая.

Я перекатилась на спину и голова начала болеть с новой силой. Аккуратно дотронулась до лица, просто чтобы убедиться, что оно все еще на месте — то, как Пакс пинал меня, я помню очень хорошо. Нос, судя по тому, что я чувствовала, распух до нереальных размеров, левый глаз не открывался до конца, на затылке красовалась здоровая шишка — осматривать остальное туловище я даже не хочу.

Я встала с удобной кровати, которая даже не была расстелена, и решила все-таки осмотреть пространство, в котором проснулась. На самом деле факт того, что я не дома, меня абсолютно не волновал — я в такой ситуации впервые, но ни единая струнка моей души даже не дергается.

Выйдя из комнаты с зашторенными окнами, я поняла, что нахожусь у кого-то дома. Одноэтажный, но достаточно просторный. Помимо спальни, в которой очнулась я, есть еще одна. Через небольшой коридор я попала в уютную гостиной. Там стоял стол и три компьютера — явный почерк Сэма, но дом точно не его. Я знаю, что он живет в квартире. На темно-зеленом диване валялась чья-то черная сумка, по всей видимости с вещами. Я подметила, что в нее не поместилась бы даже четверть моих излюбленных каблуков и хмыкнула про себя.

Я прошла на маленькую кухню, в которой не было ни посуды, ни стола, и открыла холодильник, который был напрочь забит водой, газировкой и пивом.

— Намечается вечеринка в честь новоселья? — хрипло прошептала я, доставая бутылку с обычной водой.

— Пиво всегда должно быть в доме, учись, а то никогда замуж не выйдешь, — хмыкнул Кристиан, появляясь в дверях с отверткой. — Добро пожаловать в наше логово. Инспектор доплатил крупную сумму, чтобы арендодатель делал вид, будто в этот дом въехала семейная пара. А еще мы установили камеры около передней и задней двери. На одном из мониторов Сэма показаны изображения с них. Он думает взять своего помощника, чтобы тот постоянно следил за этим.

— Круто. Где мой телефон? — мой голос сквозил безразличием и я даже не пыталась это скрыть.

— Около кровати, на который ты спала, — Кристиан ушел в гостиную — оказывается все это время он прикручивал ножки к маркерной доске с нашего кабинета, я его просто не заметила.

В настенном зеркале в полный рост я наконец-то увидела себя: на мне была чья-то длинная футболка, внизу которой торчали мои ноги в отвратительно-огромных синяках. На лице была полная авария, волосы больше напоминали стог сена. Я выглядела как прожженная наркоманка, которой осталось жить максимум двадцать минут — отлично, Джулари, так низко мы еще не падали.

Входная дверь открылась и на пороге появились мистер Эванс с Сэмом. Они о чем-то спорили, но увидев меня, синхронно замолчали на полуслове. Их лица выражали жалость, растерянность и это невыносимо угнетало меня. Я посмотрела на них с примесью сожаления, раскаяния и почувствовала, как меня начинает душить стыд, окрашивая щеки в пунцовый цвет.

— Не переживайте, я уже вызываю такси, — сказала я, поднимая руки наверх, — Сэм, м-м-м… прости за разгромленную технику, я обязательно все оплачу, — на этих словах слезы все-таки добрались до глаз и я поспешила скрыться в спальне, в которой проснулась.

— Джулари, стоять! — крикнул вдогонку Инспектор, идя за мной, — ты никуда не поедешь. В шкафу есть кое-какая одежда, купил по дороге сюда. В ванной все принадлежности. Новые. Приводи себя в порядок и мы поговорим. Это приказ.

Он закрыл дверь спальни за моей спиной, а я сжимала губы в тонкую линию, чтобы не разрыдаться вслух.

Стоя под обжигающе-горячим душем, я просто смотрела в стену напротив. Я уже давно израсходовала чей-то гель для душа с тяжелым запахом табака и кедра, давно помыла голову несколько раз ментоловым шампунем, но выходить все еще не хотелось. Я понимаю, что за дверью ванной комнаты меня ждут все демоны, которые вчера все-таки вышли наружу. Осознаю, что придется нести ответ за свои действия и приказы, но все еще не могу поверить, что это не кошмарный сон. Я не представляю как смогу посмотреть в глаза всем семьям моих погибших коллег, друзей, подчиненных… черт, они умерли так отвратительно неправильно — лучше бы выстрелили в меня.

«Они все сдохли, как помойные крысы, из-за тебя!»

Душевный крик Пакса все еще звучал в моих ушах — мне кажется, что я никогда не смогу его забыть. Наконец я выключила воду и вышла из тесной кабинки, заворачиваясь в накрахмаленное белое полотенце. Протерев запотевшее зеркало, я взглянула на себя еще раз — как будто бы стало хуже, но меня не волновали эти синяки и ссадины. Я заслужила большего наказания. Глаза выдавали все мое душевное состояние, но нотка решительности в них все же прослеживалась.

— Я не отступлю и буду нести ответственность в полной мере, — прошептала я, натягивая на мокрое тело одежду.

Черные леггинсы, большая однотонная футболка и белые носки — у инспектора хороший вкус. Я зашла в гостиную и увидела, что на низком кофейном столике около дивана стояла еда в пластиковых контейнерах, а еще три бутылки вина, пиво и любимый виски инспектора.

Мне протянули небольшую тарелку с кашей и фруктами, говоря о том, что мне необходимо восстанавливать силы. Я проигнорировала этот жест и отпила красного вина прямо из горлышка — вот что точно мне сейчас нужно.

— Вчера был трудный день, скажем так, — начал говорить мистер Эванс, нервно перебирая пальцами, — поэтому сегодня предлагаю немного отдохнуть…

— Я больше не веду дело, — я потянулась к контейнеру с сыром, закидывая ломтики в рот, даже не жуя. Вино уже дало в голову, поэтому мне было все равно чем перекусывать, главное не опьянеть слишком быстро.

— Джулари, я понимаю, что вчера ситуация вышла из-под контроля, но еще же не конец, еще есть за что бороться. Я могу взять часть обязательств на себя, ты больше будешь в роли исполнителя.

— Вы не поняли, мистер Эванс. Я увольняюсь, — он переглянулся с Кристианом и Сэмом, тяжело дыша.

Кристиан взял бутылку пива, открывая ее об угол стола, и одним глотком опустошил практически всю. Капля стекала по его подбородку, капая на темно-синюю узкую футболку. С грохотом поставив полупустую бутылку на стол, он посмотрел на меня своим классическим злым взглядом:

— Не неси херню, Кларк. Да, операция вчера была провалена, но не забывай, что мы взяли Фелпса, который все еще сидит и ждет допроса, а мы не проводим его, потому что нам нужна ты. Как видишь, работы слишком много, так что хватит сопли на кулак наматывать. То, что сказал вчера Пакс — полная хрень. Мы идем на каждое задание, как на последнее, тебе ли не знать. Вспомни, как тебя подстрелили.

Около года назад мы раскрывали дело местного Пабло Эскобара и конечно же я — тогда еще простой агент — поехала на задержание, неслась туда в первых рядах. Встретили очень радушно, такой прием я запомню надолго: уже по пути туда в нашу машину начали стрелять с двух сторон, а на месте запустили автоматную очередь. Они реально были готовы сделать из нас решето.

Некоторые получили по несколько пуль в бронежилет, что тоже является ранением: мой коллега сломал так два ребра, остальные отделались страшными синяками и ушибами. И конечно же именно я схлопотала пулю в руку. Ранение не было очень серьезным, но я орала так, что слышала вся Калифорния. Врачи в итоге доставали мне эту чертову пулю под дерьмовой анестезией, и не выпускали из больницы две недели. Кормили там отвратно, и было настолько скучно, что я играла со стариками в домино на банку шоколадной пасты, которую стащила со столовой. Я вспомнила это и начала смеяться, даже не пытаясь сдерживаться.

— Ты серьезно? Нет, подожди, правда, Кристиан? Ты сейчас говоришь о моей пуле в руке и смерти почти тринадцати человек, от которых остались только кости, и то не факт⁈ — Мой голос медленно переходил в писк, а слезы снова полились из глаз, — если вдруг вы забыли, то это я придумала отправить его туда под видом солдата. Это я, блядь, решила, что непобедима. И их убила тоже я, точно также, как и Грейс!

— Слишком много чести для тебя, Кларк, угомони таланты или на твоем лице появится еще пару синяков. Вспомни с кем мы работаем ежедневно — одни моральные уроды, один хуже предыдущего, и странно думать, что победить их будет легко и получится с первого раза. Да, вчера их убили они, а завтра нас могут взорвать прямо в этом чертовом доме и, сюрприз, виноваты снова будут они.

— Я не хочу сейчас с вами разговаривать, — отчеканила я. На самом деле его слова были кристально-чистой правдой и медленно они начали доходить до меня. Как будто винить и жалеть себя гораздо проще. Черт, слишком много информации для моей опьяневшей головы.

Я продолжила пить вино, буквально заталкивая его в себя, Кристиан и Инспектор молча взялись за виски, а Сэм молчаливо наблюдал за тем, как мы топим себя в алкоголе.

Только ближе к вечеру мы наконец решили поговорить друг с другом нормально. Сэм откопал в кладовке уличные кресла и наше пьянство перенеслось на задний дворик дома. Там мы курили, продолжали хлестать виски прямо из бутылки и начинали подступаться друг к другу, закутавшись в пледы.

— Джул, ты знаешь, что я на службе уже долго и повидал очень многое, поверь мне, — инспектор уже уснул, а у Кристиана явно развязался язык. — На моих глазах умирали товарищи, причем самыми мерзкими и низкими способами — я даже видел суицид одного из них, потому что он не выдержал. Тогда мы ловили педофила, который оставлял следы из изнасилованных и изуродованных детей. И то, что случилось вчера — это нормально для нашей работы. Я говорю тебе это, потому что правда так считаю.

— Не всегда все проходит по нашему сценарию в голове, я это понимаю. Просто… так все неправильно и я стою в самом центре этого дерьма. Пакс был прав: по моей вине уже умерла девушка. Да я просто обязана была просчитывать все риски, а в итоге… Кристиан, твою мать, как же он кричал и молил о пощаде. Я не представляю как ему было страшно, — я шептала эти слова, глядя в пустоту, — все-таки ты был прав: я никчемная мелкая дрянь, которая ни на что не способна.

Эти слова он бросил мне во время нашей первой совместной работы. Тогда мне нужно было гораздо больше времени, чтобы прийти к логическим заключениям, а он хотел делать все незамедлительно. Мы много ссорились, ругались, один раз чуть не подрались. В итоге дотянули все до последнего и на захвате все пошло через задницу — до сих пор я убеждена, что нас спасла сама судьба, поэтому все прошло удачно и без потерь.

— Джул, давай на чистоту. Я урод, каких еще поискать надо.

— Ого, ты наконец признал это, — я отсалютовала ему бутылкой с вымученной ухмылкой на губах.

— Дослушай. Я урод, каких еще поискать надо. Я прекрасно знаю, что мой рот помойка и иногда оттуда вылетают те слова, от которых мне самому не по себе. В последнее время на меня навалилось слишком много, — он устало потер лицо ладонями, — у нас с женой все херово. Мы на грани развода.

Жена Кристиана сумасшедшая женщина и я до сих пор не знаю в какой психологической клинике он ее откопал. Но его любовь к ней настолько шикарна, что я даже немного завидую — он готов делать все только для нее и ради нее. Я помню как он гордо показывал всем свое обручальное кольцо, раздавал всем приглашение на свадьбу — даже мне. На самой церемонии Кристиан смотрел на нее так, будто она самая желанная и обожаемая женщина на земле. Этот валенок даже станцевал с ней вальс и именно во время него я увидела его таким плюшевым и мягким: его прикосновения были такими легкими и воздушными, а улыбка заставила растаять всех.

— Что случилось между вами? Вы же создаете впечатление той самой сладкой парочки.

— Наша любовь никуда не ушла — я чувствую, что она все также дорожит мной, а о своих чувствах к ней я даже говорить не хочу. Просто моя служба… это всегда было предметом наших ссор, ты знаешь, но теперь это просто катастрофа. Элиза хочет детей, мы уже не так молоды и с каждым годом рожать будет все сложнее и сложнее, но я не смогу уделять им достаточное время. Единственный вариант — уйти с ФБР, но я не могу сделать этого. Это моя жизнь, это то, ради чего я просыпаюсь каждое утро. В общем, я воюю на работе, а потом дома меня ждет еще одно сражение. Вот так, проблемы в раю.

— А ты сам хочешь детей? Из твоего рассказа я поняла только то, что у тебя нет на них времени, — я передала ему бутылку виски и закуталась в плед плотнее.

— Не хочу и никогда не хотел. Представь, что мелкий спиногрыз будет орать на меня. Ползать по мне. Бегать по мне. Срыгивать на меня. О, нет, твою мать, мне хватает твоего неадекватного поведения.

— Вот и весь ответ, — я хмыкнула в унисон ему, — так бывает, что вроде и любишь человека, но вы с ним абсолютно разные, как будто из двух противоположных вселенных. И в такие моменты важно слушать именно себя, Кристиан. Если ты понимаешь, что жизнь с ней медленно становится похожа на зону боевых действий, нужно собрать вещи и уйти. По-другому никак, ведь ценность любви, семьи и отношений просто теряется, если вы только и делаете, что спорите и ругаетесь. Для тебя важна карьера, для нее семья — не мучайте друг друга, а подарите возможность быть счастливым, даже если для этого придется хлопнуть дверью и снять кольцо с безымянного пальца.

— Пока что я не готов к этому, честно. Но я понимаю, что веду себя как осел. Держусь дома, а на работе срываюсь. Я могу тебя оскорблять и ругать методы работы, но это только потому, что я вот такой и жизнь у меня сейчас вот такая, — он глубоко затянулся сигаретой. — Знаю, что объяснение так себе, но зато искренне. А еще я хочу, чтобы ты знала: я всегда готов закрыть тебя от пули и защитить от любых нападок. Когда тебя выгнали из дома родители, я хотел отстрелить твоему отцу яйца — меня Вильям остановил. Он просто старый хрен, который не осознает насколько его дочь уникальна. Я бы очень хотел обладать таким же умом и силой как ты, да, вот так. Иногда я хочу выбить тебе зубы, ты та еще язва, но… Кларк, я уважаю тебя и возможно даже люблю. Ты не имеешь права просто взять и уволиться сейчас — теперь ты обязана отловить этих ублюдков и спустить с них три шкуры. Без тебя мы не справимся. Без тебя я не справлюсь.

Оказывается во время его слов я плакала, даже не замечая этого. Самые искренние и теплые слова, которые я когда-либо слышала. Казалось, что Кристиан хочет сказать что-то еще, но все-таки решил на этом закончить.

— Могу принимать это за извинения?

— Ни в коем случае.

Он встал и протянул руки, явно желая обнять меня — я охотно прыгнула в его огромные лапы, пряча лицо в мягкой ткани футболки.

— Спасибо тебе, великан. Но в офис я не вернусь. Буду работать отсюда, просто потому что я не хочу видеть никого. Мне нужно одиночество, темнота и новый ежедневник.

— Так уж и быть, демон, куплю тебе тетрадку, а об остальном подумаем утром. Иди отдыхать и писать любовные письма своему агенту с дебильным именем, — я подняла на него голову с недоуменным выражением лица, — а то я не вижу как ты подрываешься, чтобы ответить ему. И глаза не пучь, а то выпадут.

Мы улыбнулись друг другу, наверное, первый раз за всю историю нашей работы, и я пошла в комнату. Сон не шел вообще, в том числе и потому, что Кристиан напомнил мне о Нэро — спасибо, услужил.

Джулари: «Привет еще раз. Ты уже наверное слышал последние новости… ну, если ты больше не захочешь со мной общаться и работать, то я пойму, правда. Сейчас я сама с собой не хочу существовать…»

Твою мать, как же все это сложно. Мне так не хочется принимать реальность, осознавать, что я стою в центре дерьма вот уже который раз. Так много амбиций и так мало результата, что становится тошно от своей медлительности, от своей тупости…

Нэро: «Мы вновь возвращаемся к тому же разговору. Джулари, ты большая молодец и я горжусь твоей смелостью и выдержкой. Я разделяю ответственность за все это вместе с тобой. Помнишь я говорил, что всегда рядом? Так вот, я не отказываюсь от своих слов. Что делаешь сейчас?»

Джулари: «Лежу в кровати и пытаюсь делать вид, что все хорошо.»

Нэро: «А я только из спортзала»

И следом мне прилетает фотография его голого пресса и серых спортивных штанов, которые обтягивают те области тела, которые могут стать оружием массового поражения. Я приблизила его изображение и залипла на пресс, косые мышцы которого вели прямо в пояс штанов.

Мне понравилось увиденное — у него было хорошее, подтянутое тело, которое он регулярно подпитывал тренировками. Здесь не было идеально очерченных шести кубиков пресса или стальных мышц на руках, что особенно мне понравилось, потому что перекаченные мужчины — не мой формат.

Приятное чувство потягивания и жара вернулось в мое тело и я неосознанно скрестила ноги и поджала пальцы на ногах, чтобы унять очевидное жжение. Я решила тоже отослать ему фото, но, откинув одеяло, поняла, что своим телом сейчас могу только распугать людей. Все же мое возбужденное сознание хотело немного поиграться, поэтому я решила, что агента ФБР явно не напугают синяки и ссадины.

Я немного приподняла футболку, оголяя живот и часть груди. Позу для ног было найти куда сложнее, поэтому кадров получилось около пятидесяти. Наконец, отправив ему самую удачную попытку, я вернула одеяло на место и стала ждать.

Нэро: «Ты использовала запретный прием, Джулари. Теперь я хочу убить каждого, кто оставил синяк на твоем теле, а еще мечтаю оказаться рядом с тобой прямо, черт возьми, сейчас.»

Нэро: «Я хочу прикоснуться к твоим бедрам и пройтись языком по каждой ссадине, чтобы вместо боли ты чувствовала возбуждение. Я уверен, что твоя шелковая, нежная кожа покроется мурашками от прикосновений моих мозолистых пальцев.»

Джулари: «Черт, теперь я тоже хочу тебя. Рядом с собой. Чтобы ты сделал дальше?»

Обжигающая волна желания окатила мое тело с ног до головы, заставляя сбросить с себя одеяло. Темное и дикое возбуждение пронзило меня насквозь и я сама не заметила, как рука скользнула под тугую резинку трусиков, прикасаясь к своей разгоряченной плоти. Мои пальцы мгновенно стали влажными и я провела ими по чувствительному центру, не сдерживая стон.

Нэро: «Ты действительно хочешь услышать как я сожму твою шею одной рукой и опущусь ниже, чтобы попробовать тебя на вкус? Как буду покусывать и облизывать твой клитор, пока не услышу стоны?»

Я прикусила губу, чтобы сдерживать звуки удовольствия от этой картины, которая слишком ярко воспроизводилась перед глазами. Я скользнула во внутрь пальцами, представляя на их месте его.

Нэро: «Или ты хочешь знать, что прямо сейчас я стою под душем и представляю тебя, сидящей передо мной на коленях и жадно вбирающей мой член в рот? Я бы хотел обмотать твои длинные волосы на свой кулак и вдалбливать тебя в стену, пока ты не кончишь прямо на мне.»

Я раздвинула ноги еще шире и прикрыла глаза от удовольствия, которое раскатывалось по моему телу. Мне пришлось изменить свою позу и закусить угол подушки, чтобы скрыть стоны удовольствия, которые вырывались из меня во время оргазма. Это было так ярко и настолько интимно, что мои щеки залил румянец и я рада, что мне не пришлось подталкивать его для продолжения переписки.

Нэро: «Сладких снов, мое украшение».

Я не ответила на это, потому что уснула с телефоном в руке.