Предначертанная луной (СИ)

Глава IV. Пестрота тюльпана

Ю, лесные угодья резиденции правителя, первая четверть растущего кровавого Янгоса

Лес дышал сыростью и щемящей тоской. Ноги утопали в вязкой земле, заставляя жалеть о вылазке без лошадей. Дороги совсем размыло, а лесные тропы и вовсе превратились в топкую липкую жижу. Марселу хмуро поглядывал сквозь деревья в надежде увидеть хоть кого-нибудь крупнее дикой крысы.

— Обычно здесь не так уныло, — стараясь скрыть своё разочарование, Марселу обратился к спутнице.

— Тут есть какая-нибудь река или озеро? — задумчиво поинтересовалась она. — Я неплохо охочусь на фазанов…

— Это за бамбуковой рощей, — нехотя ответил Марселу, внутри него медленно разгоралась ярость. Вот ещё не хватало, чтобы первой свою добычу поймала Лоубэлика! Такой позор ему точно не пережить! Стиснув зубы, Марселу ускорил шаг.

Вся эта идея с охотой изначально задумывалась для того, чтобы доказать собственную мужественность! Тем самым Марселу желал развеять многочисленные слухи и наговоры о слабости и безволии, а заодно наглядно показать волчице собственную силу и умения. Утром у него уже был шанс проявить себя, и, кажется, ему удалось немного заинтриговать девушку. И вот теперь такой провал! Ну что за невезение?!

Марселу поправил сползающий с плеча лук и с раздражением покосился в хмурые небеса. Утреннее яркое солнце сменилось пасмурным тоскливым днём.

«Ещё дождя до полной картины не хватало!» — со злостью подумал Марселу, догадываясь, что большая часть зверья попряталась из-за сменившейся погоды. При таком раскладе надо было уходить с дороги и углубляться в лес, но его спутнице не смогли отыскать подходящего костюма, и ей приходилось сражаться с юбками. Хорошо ещё не оставили без сапог!

Новая волна гнева растеклась по телу, и Марселу поймал себя на совершенно бессмысленном желании ощетиниться. И это уже настораживало. Он будто бы вернулся во времена сразу после инициации, тогда ему ещё трудно было контролировать себя и инстинкты порой брали над ним верх. За последующие годы Марселу научился неплохо держать внутреннего зверя в узде и больше не испытывал с этим трудностей. Но с недавних пор что-то в нём поломалось.

Так вчера он сначала никак не мог уснуть, ощущая какое-то странное лисье беспокойство, а, наконец, забывшись, вскорости вскочил ещё до рассвета в малообъяснимом возбуждении. Его тело горело огнём, желая преображения. Марселу неохотно уступил инстинкту, но это не принесло ему облегчения. В итоге ему пришлось взять меч и устроить себе жесткую тренировку, за которой его и застала Лоубэлика. К счастью, к тому времени он уже прилично себя измотал, и странное чувство поутихло. Зато теперь, похоже, оно возвращалось вновь.

Острый аромат ударил в ноздри и на миг оглушил Марселу. В нём ощущались пьянящие землистые нотки, чуть горьковатые и дымчатые, и чем глубже этот запах проникал, тем больше появлялось тончайших нюансов. Среди пряных, терпких и смолистых оттенков трав и древесной коры, Марселу вдруг уловил лёгкую мускусную тень. Молодое животное, довольно быстрое, совсем недавно пробегало неподалёку. Этому искушению невозможно было противостоять. Марселу тут же дёрнулся в сторону ускользающего аромата.

— Эр-хот! Куда же вы? — попыталась окликнуть его Лоубэлика, но её вопрос потонул в разгорающемся азарте охотника. Марселу уже не мог остановиться. Ему удалось поймать след, и всё его существо требовало как можно скорее настичь жертву. И он рванул, что есть силы.

Позабыв, казалось, обо всём на свете, Марселу нёсся, не разбирая путей и дорог, не видя препятствий, и вскоре настиг кролика. Он набросился на зверька, собираясь вонзить в него острые когти и перекусить мощными челюстями шею. И только шлёпнувшись в размякшую землю и прижав к себе жертву, Марселу запоздало осознал, что всё это время находился в человеческом обличии. Ошеломлённый, он на миг растерялся, и кролик, почувствовав слабину, тут же вырвался и бросился наутёк. Марселу беспомощно проводил того взглядом.

— Стоило… схватить его за шиворот… и свернуть шею, — заметила запыхавшаяся Лоубэлика. Она оказывается всё это время бежала за ним!

Марселу хотелось провалиться сквозь землю. Какой оглушительный провал!

— Вам помочь? — подходя ближе, забеспокоилась Лоубэлика. — В такой грязи запросто можно подвернуть ногу!

— Не стоит, я цел, — угрюмо ответил Марселу, поднимаясь.

Отряхиваться не имело смысла. Сюртук был безнадёжно испорчен и не только потому, что последний рывок окунул его в грязь. Один рукав почти оторвался, на другом не хватало манжеты, — Марселу смутно припомнил, как рвался сквозь колючие дебри. Видимо, где-то там пострадали и разодранные местами бриджи, и пропал шейный платок. На руке и шее обнаружилось несколько свежих не очень глубоких царапин. Сущая мелочь, хоть и неприятная. И всё же… Марселу с тревогой покосился на спутницу, и её внешний вид вверг его в отчаяние. На сюртуке во многих местах виднелись свисающие нити и даже куски ткани, у разодранной юбки, изгвазданной в грязи, не хватало подола, в рассыпавшейся причёски виднелись листья и мелкие ветви. Поразительным в этом всём было лишь то, что Лоубэлика не высказывала ни малейшего негодования. Она даже не пыталась как-то привести в порядок истерзанное платье, будто её это и вовсе не волновало. И именно это побудило Марселу не сдаться так рано, и дать этому дню ещё один шанс.

— В трёх длинах дракона есть озеро, — осмотревшись, выдал он. — Думаю, парочку фазанов там ещё можно отыскать…

Они снова молча шли, проваливаясь в размокшую землю и придерживаясь за стволы деревьев, чтобы ненароком не поскользнуться. Вскоре лес стал гуще: заросли бамбука и тонкоствольные сандалы сменились на тисы и самшиты. Выбирать путь становилось всё сложнее: замшелые изогнутые стволы перегораживали едва различимые звериные тропы. Марселу не желал больше искушать судьбу и доверять своим инстинктам. Он гнал от себя манящие лесные ароматы, опасаясь вновь потерять контроль, предпочитая руководствоваться навыками и памятью. Всё-таки угодья резиденции были ему хорошо знакомы, потому, немного поплутав из-за густых зарослей, ближе к обеду они вышли к озеру.

Присев на берегу и заглянув в водное отражение, Марселу с печалью осознал, что умыться будет явно недостаточно. Он стащил с себя истерзанный сюртук и безжалостно бросил его в воду. Грязные разводы тут же привлекли мелкую любопытную рыбёшку. Насколько Марселу помнил, в озере водились особи и покрупнее.

— Может, разведём костёр? — предложил он. — Я попробую поймать немного рыбы на обед.

Лоубэлика согласно кивнула и принялась рыскать по округе, собирая хворост. Марселу зашёл поглубже и замер в ожидании. Ил и озёрная муть медленно оседали на дно. В ставшей вновь прозрачной воде, Марселу напряжённо выглядывал рыб, но вместо них вдруг увидел отражение взмывшего в небо косяка уток. Такое нельзя было упускать! Марселу кинулся к берегу, попутно набирая в сапоги холодной воды. Хлюпая и чуть застревая в илистом дне, он добрался до брошенного лука. Мигом схватив его, он невольно завозился с колчаном: стрела, как назло, запуталась в разлохматившейся верёвке, служившей ручкой-ремешком. Из-за своего промедления, Марселу едва не упустил добычу. Едва стрела высвободилась и пут, он тут же, почти не прицеливаясь, направил её в цель. Марселу уже ожидал очередного провала, но судьба, наконец, решила улыбнуться ему. Утка крякнула, и её тело стремительно рухнуло вниз. Проследив за траекторией, Марселу поспешил за своей добычей.

Спустя четверть часа на берегу горел костёр. Лоубэлика крутилась возле него, устанавливая рогатины, пока Марселу, выставивший сушить промокшие насквозь сапоги, ощипывал птицу. Порванный сюртук уже висел над огнём на ветке ближайшего дерева, которую пришлось согнуть до земли.

— Это было весело, — заметила Лоубэлика, вонзая рогатику поглубже в землю.

Марселу настороженно покосился на неё.

— Ну… я имею в виду нашу прогулку, — чуть сбивчиво начала объяснять она. — Бег за кроликом, поиск озера… Честно, отправляясь в столицу, я думала, что всё будет, как в красивых историях. Вы, непременно, очень серьёзный, галантный и правильный, тогда как я в ваших глазах останусь всего лишь дикаркой. Может, слегка забавной, но не более того… И, когда я услышала о приглашении на прогулку, подумала, что вы сделали это, чтобы поддержать вашу сестрицу. Кажется, у них с моей соперницей сложились не самые лучшие отношения…

— Вообще-то, я собирался пригласить вас сразу же после котильона, — признался Марселу. — Я был уверен, что вам не очень комфортно во дворце и во всей этой светской суете, а на природе вам ничто не помешает раскрыться и быть самой собой…

— А вам… где нравится больше?

Её вопрос застал его врасплох. Будучи тихий и послушным ребёнком, Марселу никогда не испытывал трудностей с этикетом, но после знакомства с друзьями и столь же неожиданными, как эта вылазка, приключениями, он уже не мог с уверенностью заявить, что его душа готова смириться с заключением во дворце.

— Возможно, мои выводы покажутся вам странными… — Марселу смело посмотрел собеседнице в глаза, после чего продолжил: — Для меня то, где я нахожусь, не главное, куда важнее, чтобы рядом были те, кого я могу назвать друзьями и близкими. Вы… — он на миг запнулся, но затем, набрав побольше воздуха в грудь, всё же смело произнёс: — С вами мне бы не хотелось расставаться…

Глаза Лоубэлики блеснули, а улыбка озарила её миловидное лицо.

— Вы всегда такой непредсказуемый, — заметила волчица. — Но это так интересно!

— Рад, что смог вас развлечь, — передавая Лоубэлике ощипанную утку, бросил он. — Может, тогда нам перейти уже на «ты»? Как думаешь?

Судя по выражению девичьего лица, Марселу снова удалось её удивить. Хотя это вовсе не было его целью, он всего лишь хотел избавить их обоих от лишнего напряжения. Ему хотелось, чтобы привыкшая к простым манерам Лоубэлика, наконец, тоже расслабилась и перестала пытаться что-то ему показать или доказать. Почему-то именно в отношении неё это казалось особенно важным. Он хотел понимать её и тот мир, который за ней стоял. Мир оборотней, что совсем недавно стал и его неотъемлемой частью. Ему было крайне интересно узнать, каково это сразу расти таким, схожи ли их волнения и ощущения.

— В таком случае, учти, я люблю утиные ножки! — ответила Лоубэлика, после чего уже совсем присела рядом. Совсем не стесняясь, она по-свойски положила голову на его плечо, и теперь Марселу мог чувствовать её тепло сквозь тонкую ткань рубашки.

— Знаешь, сегодняшний день вернул меня в детство, — Расчёт оказался верным, Лоубэлика сбросила свои оковы и начала открываться: — У нас в клане можно пройти инициацию в любом возрасте, всё, что нужно, это продержаться неделю в горах, самостоятельно заботясь о себе. Мне хотелось покончить с этим поскорее, поэтому, когда мне исполнилось шесть, я уговорила брата научить меня ловить кроликов… И, представляешь, попадается мне на глаза фазан, я кидаюсь за ним и врезаюсь со всего размаха в дядюшку! Он схватил меня за шкирку и сказал, что раз я испортила ему охоту, значит, если не принесу ему к вечеру хотя бы трёх кроликов, меня засунут в котелок вместо них! Я так испугалась, что в тот же день наловила целую дюжину!

— Разве твой дядя не просто пугал тебя?

— Скажешь тоже! Когда его сын не хотел учиться плавать, он засунул его в лодку, отвёз на озеро и выбросил в воду! А потом ещё бил по рукам веслом, чтобы тот не цеплялся за борта, а шевелил ногами!

Прежде Марселу точно бы поразила подобная жестокость, но теперь за словами Лоубэлики он видел второе дно, ту самую суть, которую не всегда способны видеть дети, но понимают взрослые. Особенно оборотни. Желая поддержать их откровенный разговор, Марселу поведал Лоубэлике похожую историю, объяснив, почему его бойкая сестрица Марианна до сих пор слушается только отца. На самом деле, всё было логично и просто. Когда-то правитель повёл себя столь же беспощадно, как и глава клана белого волка. Марианна дважды украла настоящий меч и отказывалась заниматься с деревянным. Отец вызвал её на поединок и лично нанёс ей несколько болезненных глубоких ран, две из которых даже пришлось зашивать! Конечно, дело не обошлось без скандала. Матушка поставила весь дворец на уши, но ей ли перечить воле правителя? Тем более, что урок оказался действенным, и Марианна ещё очень долго не прикасалась к настоящему оружию.

Одна история сменялась другой. Марселу, как и его спутница, пригрелись у костра: им обоим стало совсем спокойно и легко, как бывает, когда встречаешь кого-то близкого по духу. Когда же от утки остались лишь гузка, да несколько наполовину обглоданных рёбер, Марселу вдруг вспомнил о времени.

— Демон! Уже почти вечер! Я же должен был встретить принцессу!

Мысль, что он подвёл матушку, тяготила его всю дорогу назад. Они выбрались из леса только ближе к ужину. Как Марселу и ожидал, разгневанная матушка вышла его встречать. Подходя, он мысленно готовился, что на него вот-вот обрушиться цунами материнского негодования. Но их весьма впечатляющий внешний вид избавил обоих от оправданий и упрёков.

— Что за чудовищный вид?! — Ужаснувшаяся матушка всплеснула руками. — На вас напал медведь? О, лунные боги, точно не надо звать лекаря?

Марселу был тут же отправлен в купальни, где ему, наконец, довелось смыть с себя липкую и вонючую лесную грязь. По возвращению в покои его уже с нетерпением ожидала сестрица.

— Так она тебе всё-таки и в самом деле понравилась, да? — Марианна едва не приплясывала на месте.

— Давай ты не будешь лезть в мои отношения с невестами? — Вспоминая прошедший день, Марселу вдруг ощутил стойкое желание оставить всё между ними двумя, и не пускать никого постороннего.

— И когда ты успел стать таким врединой? — насупилась Марианна. — Ещё скажи, что завтра проведёшь весь день с этой стервой Эми!

— А почему не с принцессой? — удивился Марселу. — Она тебе не понравилась?

Сестрица закусила губу, словно так решила остановить слова, рвущиеся наружу. Такое поведение было крайне необычным и даже настораживающим.

— С принцессой что-то не так? — переспросил Марселу.

— С ней всё так! — Марианну всё же прорвало. — Она очень красивая и величественная, но эта её компаньонка… жуткая до безумия! А принцесса попросила для неё даже отдельную комнату рядом!

— Ты уверена, что ничего не перепутала? Принцесса прибыла не со служанкой?

— Вот увидишь, и сам всё поймёшь! Принцесса велела даже, чтобы той организовали место за столом! У меня заранее уже пропал аппетит!

Слова Марианны интриговали, однако ничего более дельного Марселу от неё добиться так и не удалось. Сестрица только хмурилась и всё больше огрызалась.

«Почему мы вообще должны волноваться из-за какой-то компаньонки? — спускаясь в столовую, спрашивал себя Марселу. — Да мало ли какая блажь у принцессы. Может, это её лучшая подруга, и она просто не желает расставаться с ней!»

Гипотеза казалась вполне логичной, но она рассыпалась, подобно песочному замку, столкнувшись с реальностью. Войдя в обеденный зал, Марселу увидел её сразу. Даже не так. Сначала он ощутил ни с чем несравнимый тошнотворный запах гнили и разложения, и только затем убедился, что инстинкты его не обманули. Хотя ей стоило отдать должное. Она действительно старалась: сильно нарумянилась, вплела в причёску свежие ароматные тюльпаны, и даже навела на глаза иллюзию, сделав их почти чёрными. Вот только никакая маскировка или даже волшебство не могли утаить от оборотня древнего врага — вампира! И Марселу был не единственным, кто так же в недоумении морщил нос. Лоубелика совсем как ребёнок зажала нос рукой, бабушка предусмотрительно прикрыла лицо платком, а вот дедушке справиться с собой удавалось куда хуже. Марселу видел, как в глазах бывшего правителя то и дело вспыхивали опасные звериные всполохи, а руки непроизвольно сжимались, требуя выпустить когти. Он и сам ощущал в себе те же желания и тщетно пытался их подавить. Пожалуй, только правителю каким-то чудом удавалось сохранять лицо. Его выдавали только ноздри, которые трепыхались чуть больше обычного. Что за безумие привело вампира в страну оборотней?

— Принесите жаровню и окурите зал вербеной, — тихо приказал отец, и только после этого направился к своему месту.

Марселу уже хотел последовать за ним, но его остановила матушка.

— Ты же так и не поприветствовал принцессу! — шикнула она и подтолкнула его в сторону невест.

И только теперь он увидел её. Принцесса и в самом деле была очень красива. Невероятно хрупкая и утончённая, она казалась совсем юной и даже какой-то неземной из-за своего по-детски невинного лица с большими изумрудными глазами. Однако помимо очевидной красоты, в облике принцессы было ещё и нечто чарующее и манящее, совершенно необъяснимое. Взбудораженный из-за встречи с вампиром внутренний зверь готов был урчать и ластиться в её обществе.

— Добро пожаловать в нашу резиденцию, Ваше Высочество! — Марселу подошёл в принцессе и почтительно поклонился. Ему ответили изящным книксеном.

— Рада знакомству с вами, эр-хот! — мягко проговорила она.

Её голос был настолько завораживающим, что Марселу ощутил, как мурашки пробежали по телу. Даже вернувшись на своё место, он всё ещё пребывал в весьма странном расположении духа. Его взгляд упорно тянулся к принцессе, заставив позабыть даже о присутствии поблизости вампира! Это было подобно наваждению, но не такому, как с ним уже случалось, когда плавились мозги и становилось жарко от вожделения. Сейчас он испытывал нечто, сродни тому волнению, что предшествовало его первой неразделённой влюблённости.

«Они даже чем-то похожи», — отметил Марселу, невольно любуясь красиво уложенными каштановыми кудрями принцессы.

Светский разговор никак не клеился. Дедушка не в силах выносить вампира по соседству быстро сдался, и, сославшись на резкую головную боль, вместе с бабушкой ретировались из столовой. Матушка из-за всех сил пыталась разговорить Юфемию, но принцесса, демонстрируя исключительную почтительность, оставалась скромна и немногословна. Марианна тупо ковыряла в тарелку, то и дело опасливо поглядывая в сторону вампирши. Лоубэлике приходилось хуже всех. Хоть её место и находилось на другом краю стола, а вампиршу и принцессу усадили по центру, она решительно не могла есть. В какой-то момент показалось, что волчицу начало мутить даже от простой воды. К счастью, в этот момент слуги добавили ещё жаровню с вербеной, установив её как раз возле Лоубэлике, и бедняжка смогла, наконец, вздохнуть. Впрочем, постепенно распространяющийся свежий травяной аромат подействовал и на главную проблему. Теперь уже вампирше стало не по себе: искусно навеянная иллюзия стремительно таяла, пеленая глаза слезами, на покрытых толстым слоем румян лбу и шее начали блестеть капельки пота. Однако стойкости незваной гостье было не занимать. Но когда её одолел нестерпимый кашель, принцесса резко встала из-за стола.

— Прошу меня извинить, хот-рейм Мауру, эм-рейм Милора, — Юфемия учтиво поклонилась родителям Марселу. — Похоже, у моей компаньонки начался приступ астмы, ей срочно нужно на свежий воздух и выпить лекарства. Мы вынуждены покинуть ужин досрочно. Благодарю за ваше щедрое гостеприимство!

С этими словами принцесса помогла вампирше подняться и, заботливо подхватив под руку, вывела прочь из столовой. Марселу проводил их задумчивым взглядом. То, как близки были принцесса и вампир, беспокоило его, но он решительно не понимал, что теперь с этим делать. Окончательно запутавшись в предположениях, он с надеждой покосился на отца.

— Думаю, нам стоит уединиться в кабинете, сын, — поймав его взгляд, тихо произнёс правитель.

Марселу послушно кивнул и с трудом досидел до конца ужина. Отец не часто вызывал его на разговор, и хотя сейчас тема обсуждения была очевидна, он всё равно испытывал волнение. После бала они так и не обсудили кандидатуры невест, и теперь Марселу всерьёз опасался получить нагоняй. Что говорить, если трёх претенденток окажется слишком мало? У отца в своё время выбор был намного богаче — семь или восемь эйр! Значит ли это, что ему придётся называть кого-то ещё? Марселу нервно сглотнул, мысленно молясь лунным богам. Не дай демон оказаться в такой ситуации! Он же не запомнил имени ни одной эйры! Однако, оказавшись в отцовском кабине и присаживаясь в кресло у камина напротив, Марселу вспомнились слова Лоубэлики, назвавшей его непредсказуемым. Видимо, то была их семейная черта, потому как правитель начал вовсе с обсуждения кандидаток.

— Ты уже чувствуешь это? — Голос отца был крайне серьёзен. Напряжённый взгляд устремился к пламени камина.

— Что именно? — с тревогой уточнил Марселу.

— Влияние кровавого Янгоса! — Резко повысил тон отец, но затем, осознав, что был не сдержан быстро перевёл дыхания и уже гораздо тише пояснил: — Твои звериные инстинкты уже начали выходить из-под контроля?

— Так это… — Перед глазами Марселу тут же возникла картинка его позорной охоты на кролика. — Теперь понятно. А я уже забеспокоился, что схожу с ума!

— Не знаю, что там именно у тебя приключилось, сын, но должен предупредить, чем ярче будет становиться Янгос, тем чаще и сильнее станут срывы. Оборотни уже покидают столицу, а через неделю нам придётся накрыть резиденцию пологом, чтобы никому не навредить, так что если хочешь видеть во дворце кого-то ещё, кроме тех, кто уже тут, поторопись!

— Если ты о невестах, то я бы предпочёл оставить только тех, кто есть… Это же возможно? — с опаской спросил Марселу.

— Ты мудрее, чем я думал, сын, — хмыкнул в ответ отец. — Одна женщина — это прекрасно, но их множество приводит к невообразимому хаосу! Это то, что я вынес со своего отбора, и признаться, благодарен тебе, что ты избавил нас от повторения подобного кошмара!

— Жаль, что вообще нельзя сразу остановиться на одной, — с печалью признал Марселу.

— История пишется кровью, и её уже слишком много на этой земле. — Отец покачал головой. — Сын, ты достаточно начитан, чтобы понимать, что традиции предков были придуманы не просто так.

Марселу, конечно, знал. Именно поэтому правила требовали поддержать своим выбором кланы оборотней и кого-то из общины людей, а там уж дальше, если верить легендам, уповать на волю великого Янгоса. Вот только если раньше влияние кровавой луны казалось ему слегка переоценённым, то теперь он уже не был готов сбрасывать его со счетов.

— У белой волчицы прекрасный род. Она, без сомненья, подарит тебе крепких и здоровых щенков, — заметил правитель. — Но и дочь министра выглядит многообещающей, а её хитрость и изворотливость, как и обширные связи, принесут процветание тебе и стране. Ты сделал хороший выбор, сын!

Не ожидавший внезапной похвалы, Марселу сначала даже опешил, но быстро сообразил, что отец ничего не сказал об Юфемии.

— А как же Бэрлокская принцесса?

Правитель выдержал долгую паузу, прежде чем вновь заговорил:

— Закон леса гласит, чем ярче и прекраснее цветок, тем опаснее и смертоноснее его яд. Быть может, клыки и в самом деле нужны для охраны, но обычно, когда нечто показывают столь явно, под этим таится что-то ещё более грозное.

— Матушка тоже выглядела так опасно?

Отец покачал головой:

— Милора очаровала меня с первых же минут, — признал он. — Но, признаться, будь в том момент рядом с ней вампир, я бы поостерегся с ней связываться! Во всяком случае, до тех пор, пока всё не проверил.

«Значит ли это, что мне придётся за ней следить?» — расстроено подумал Марселу.

— Но что нам делать с вампиром?!

— Как что? Будем действовать так же, как и во Дворце Совета. Просто теперь всё время держи при себе Слезу Моря. Нашей семье девчонка не опасна — на ней печать кристалла. И если ей дорога собственная жизнь, то волчица, как и некоторая прислуга и стража, получит свой ещё до полуночи. Вероятно, она действовала так открыто, чтобы сразу вычислить всех.

— И тебя совершенно не беспокоит тот факт, что вампир прибыл к оборотням накануне полнолуния Янгоса? — Марселу не смог скрыть своего удивления.

— Отчего же, очень даже волнует, — возразил отец. — Но, судя по тревожным новостям с Бэрлока, я готов поверить в любую придуманную сказку.

— Что за новости? — спросил Марселу, но увидев, как потемнело смуглое лицо отца, ощутил смутную тревогу. Возвращаясь на Ю, он хорошо помнил, какой раздрай охватил мир. — Дело касается Каэра?

Он нарочно спросил, хотя и понимал, что отец ни за что не расскажет ему всей правды. Из-за выбора невесты Марселу пришлось оставить друзей на Каэре в весьма сложном состоянии, но он не мог не волноваться об их судьбах, и в тоже время совершенно не мог им помочь!

— Не стоит сейчас забивать голову большой политикой, — уклончиво ответил отец, явно понимая его чувства. — Сейчас тебе следует знать лишь то, что отец Юфемии проиграл, и, если в ближайшее время он не восстановит своё имя, принцесса рискует стать позором для своей страны. Так как это стало известно ещё накануне отплытия, то неудивительно, что к принцессе приставили самую надежную на Бэрлоке охрану.

«Раз Юджин проиграл, значит ли это, что Дамиану благоволила удача?» — задумался Марселу. Он мысленно готов был порадоваться за друга, но внутреннее чутьё подсказывало, что на Каэре всё могло сложиться самым неожиданным образом, и уклончивый ответ отца лишь подтверждал эти догадки. Марселу уже продумывал, как похитрее задать вопрос, чтобы выведать ещё хоть что-нибудь, когда в дверь внезапно постучали. Секунду спустя из-за двери показалась голова Марианны.

— Прошу прощения, отец, что посмела вас тревожить, но дело не требует отлагательств. Мне нужно срочно забрать Марселу!

Правитель так сурово посмотрел на дочь, что та спешно опустила глаза и запальчиво выпалила:

— Невесты подрались!