Прекрасная партия

15

На следующее же утро после завтрака миссис Элингтон попросила мисс Шелтон уделить ей некоторое время для важного разговора. Не ожидающая ничего хорошего Сьюзен отложила шляпку, приготовленную для прогулки, и последовала за своей добровольной опекуншей в кабинет, облюбованный миссис Элингтон для всякого рода дел.

— Дорогая мисс Шелтон, — начала она самым ласковым голосом, какой были способны воспроизвести ее связки. — Настало время нам поговорить, как мать с дочерью.

Сьюзен удивилась, а ее предчувствия стали еще более мрачными.

— Поскольку я проявляю неустанную заботу о вашем благополучии, ни в чем не делая разницы между моей родной дочерью и вами, думаю, я праве надеяться на некоторую признательность с вашей стороны.

Сьюзен начала было уверять, что вполне благодарна за проявленное участие, но миссис Элингтон мало интересовали эти дежурные фразы, и она невозмутимо продолжила:

— Не за горами тот день, когда вам исполнится двадцать два года — возраст достаточный для леди, которая до сих пор не помолвлена.

— Увы, мадам, что я могу с этим поделать? Если бы у наших дверей стояла очередь из желающих предложить мне руку и сердце, я бы, безусловно, постаралась исправить это обстоятельство помолвкой с самым достойным из них!

Увы, шутливая беседа не входила в планы старшей из дам.

— Мисс Сьюзен, ваши рассуждения похвальны, но, поскольку мы не имеем этих джентльменов у наших ворот, они теряют смысл. Другое дело, когда такой джентльмен есть в нашем собственном доме!

— Как? Вы имеете в виду…

Сьюзен не сразу поверила в серьезность миссис Элингтон и изумленно уставилась на нее.

— Разумеется, я имею в виду нашего дорогого Джеймса, дитя мое. Вы уже достаточно знакомы с ним, чтобы убедиться в его добропорядочности, ровном спокойном нраве и серьезных помыслах. Для девушки вашего положения он представляет собой прекрасную партию, не так ли?

Вопрос был явно риторическим, и Сьюзен пришлось согласиться, что да, это действительно так и есть.

— Я очень рада, милая моя, что наши с вами мнения по этому поводу совпадают. Со своей стороны, я не желала бы большего счастья для вас обоих. Я уже назвала вашего брата своим сыном и с удовольствием назову вас дочерью!

— Но почему вы думаете, что Джеймс захочет жениться на мне? — ошеломленно вопросила Сьюзен. — Насколько я могла заметить, он не слишком доброжелателен со мной.

— Это потому, что вы не проявляете к нему должного интереса и уважения к его убеждениям. Как раз об этом я и хотела бы с вами поговорить, мисс.

— Уважения? Но как я могу уважать его убеждения, если они противоречат моим собственным? На мой взгляд, он категоричный, узколобый сноб, который…

— Как вы можете говорить такое о Джеймсе! — Любящая мачеха едва ли не кипела от негодования на дерзкую девицу. — Он старше вас на пять лет, он получил образование и повидал свет, он джентльмен, наконец! Как вы можете не соглашаться, с ним, вы, не выезжавшая до недавнего времени из провинциального городка и не имеющая представления о многих вещах, недоступных пониманию леди?! Вы не можете судить, прав он или нет, мисс Шелтон!

От этой отповеди Сьюзен растерялась, но миссис Элингтон и не думала останавливаться.

— Конечно, я понимаю, вам не понравились его слова об этой вашей Италии, но сами-то вы там никогда не были, откуда вам знать, что он не прав? Эта итальянская графиня, которую мы видели на балу у графа Рейли, выглядела совершенно безнравственно в неприлично открытом платье. Если все итальянцы таковы — я полностью согласна с Джеймсом!

— И тем не менее он провел там не один месяц, — попыталась вставить слово Сьюзен. — К тому же не только его суждения об Италии кажутся мне однобокими и поверхностными…

— Всякий джентльмен должен расширить свой кругозор заграничными поездками, до того как женится и остепенится, мисс Шелтон! Но он вовсе не обязан восторгаться чужестранцами, как это делае i граф Рейли, принижая при этом достоинства своих соотечественников! А в других вопросах, я уверена, Джеймс разбирается превосходно!

Спорить было совершенно бессмысленно, Сьюзен и раньше видела миссис Элингтон в подобном настроении, когда она распекала прислугу, мужа или дочерей, и следовало дать ей время выпустить пар. Жалея, что она не находится где-нибудь в другом месте, Сьюзен вжалась в кресло, стараясь сделаться как можно более незаметной.

Но почтенная леди уже и сама поняла, что перегибает палку, и вернулась, не без усилий, к добродушному материнскому тону.

— Милая девочка, оставьте судить о вопросах мироустройства мужчинам и сосредоточьтесь на главном для женщины — муже и хозяйстве. Мой покойный супруг нередко вызывал у меня недоумение своими высказываниями о политике или военном искусстве, но мне и в голову не приходило спорить или хотя бы иметь по этим вопросам собственное мнение. Зато в остальном он всецело полагался на мои способности разумно вести хозяйство и не посягал на мою епархию, что делало нашу супружескую жизнь вполне счастливой.

У Сьюзен было что сказать по этому поводу, но, поскольку покойный мистер Элингтон уже не мог подтвердить или опровергнуть слова своей супруги, ее мнение против утверждения миссис Элингтон ничего не стоило. К тому же уважаемая леди еще не закончила.

— Итак, я осмелюсь надеяться на ваше благоразумие и здравомыслие, мисс Шелтон, не говоря уж о благодарности, которую испытывала бы всякая девушка на вашем месте. Прошу вас приложить все усилия, чтобы ваши таланты не остались скрытыми для Джеймса, и уже летом мы сыграем вам чудесную свадьбу. Посаженым отцом будет лорд Ченсуорт, и даже ваша тетя Элизабет, быть может, удостоит нас своим визитом.

Сьюзен поторопилась прервать эти радужные картины, пока не поздно:

— Но я не люблю мистера Элингтона, точно так же, как и он не любит меня. И какой вам-то прок от нашего брака, мадам, прошу вас, объясните мне!

— Любая мало-мальски сообразительная девушка сможет увлечь джентльмена, если она достаточно красива для этого, а вы вполне обладаете приятной внешностью. Вы сделаете это, тут и говорить не о чем. И я объясню вам, почему.

Мисс Шелтон попыталась возразить, но была прервана широким взмахом руки, что заставило ее еще сильнее вжаться в кресло.

— Мои собственные деньги всегда казались мне источником приятной беззаботной жизни в столице, но я ошибалась. Расходы на содержание дома, платья и драгоценности, в том числе и ваши, мисс, показали мне, что моих средств недостаточно, чтобы поддерживать тот уровень жизни, к какому мы привыкли. Доходы с поместья слишком велики для одного Джеймса, зато их вполне хватит ни нужды семьи. Он молод, богат — словом, во всех отношениях является завидным женихом, а я не имею ни малейшего намерения отдавать Элингтон холл в руки какой-либо предприимчивой особы, которая заставит его позабыть о долге перед семьей. Теперь вам понятно, мисс Шелтон, почему ваш брак представляется наилучшим выходом для всех, в том числе и для вашего брата и его семейства?

— Вполне понятно, миссис Элингтон, — коротко ответила Сьюзен, молясь про себя только об одном — как бы сдержаться до окончания разговора и не наговорить этой женщине слов, о которых потом будет жалеть.

— Вот и прекрасно, дитя мое. В таком случае позвольте мне ознакомить вас с деталями плана, пришедшего мне в голову и, возможно, в силу вашей неопытности неизвестного вам. Во-первых, ваше частое отсутствие дома не идет на пользу вашей репутации, не говоря уж о том, что все эти прогулки вредят здоровью. Вы каждый день приходите в мокрых ботинках, так недалеко и до воспаления легких, о чем вы думаете, милая? Отныне я запрещаю вам выходить из дома пешком и слоняться в парке, как какая-нибудь искательница приключений или нищенка!

Сьюзен поникла головой — случилось то, чего она боялась.

— Потом, вы будете милы и любезны с Джеймсом и поможете мне воспрепятствовать его отъезду в поместье, каковое намерение он высказывает едва ли не каждый день. Учитывая, что он не приглашает нас с собой, а также отношения Джулии с мистером Хейвудом, Джеймса нужно задержать в столице до вашей помолвки. Ну и, наконец, используйте свои женские чары, улыбки, ласковые слова… только не переборщите. Джеймс серьезный человек, и чрезмерное кокетство может повлиять на его мнение о вашем благонравии. Вы поняли меня, дорогая?

Последний вопрос был задан не случайно — выражение лица Сьюзен стало отсутствующим, как будто ее мысли бродили где-то очень далеко.

— Да, мадам, я вполне поняла вас, — покорно ответила она, не поднимая глаз из боязни, что миссис Элингтон разглядит в них слишком многое.

— Вот и прекрасно! А теперь я вас покину — назавтра к обеду приглашены гости, и я должна продумать угощение так, чтобы не потратить непозволительно много, но и не получить упреков в скупости.

Ласково потрепав Сьюзен по щеке, так что голова девушки мотнулась из стороны в сторону, довольная своим успехом дама вышла, оставив свою жертву корчиться от непреодолимого гнева.

Несколько минут Сьюзен полушепотом разносила, старую ведьму всеми известными ей бранными словами, включая выражения, подслушанные у кучера миссис Элингтон, а он, надо сказать, имел определенный вес среди прислуги именно благодаря своему обширному запасу ругательств.

Осознав пропасть греха, в которую она падает с каждым словом, Сьюзен наконец замолчала и некоторое время в задумчивости смотрела на охотничий натюрморт над камином, пытаясь осознать всю глубину обрушившегося на нее несчастья.

Как ни странно, сильнее всего ее огорчал запрет прогуливаться в парке, иначе говоря — видеться с мистером Хейвудом. Едва она это поняла, как ее отношение к мистеру Генри стало казаться более ясным, по крайней мере, она не возражала бы уже читать ему газету. Особенно теперь, когда замаячила перспектива услаждать политическими новостями слух Джеймса Элингтона.

«Это просто ужасно! На следующий же день после свадьбы он посадит меня под домашний арест и запретит разговаривать — я же ни одного слова не смогу сказать в согласии с его утверждениями! Он, видите ли, считает благотворительные лотереи дурацкой затеей, якобы помощь только портит бедняков, взращивая в них лень и нежелание работать! И так мало уважает духовенство! И не видит пользы в морском воздухе! Да сколько еще всего я могу перечислить!»

Сьюзен усилием воли запретила себе пока думать о мистере Хейвуде — сначала требовала решения проблема с Джеймсом. Самый простой выход подсказала ей, сама того не желая, миссис Элингтон — добиться отъезда Джеймса в Элингтон-холл. Вместе с его исчезновением исчезла бы и угроза ненавистного брака. Но как вынудить его уехать?

«Очень просто! Я буду невыносимой с ним, и он сам сбежит отсюда, — обрадованно сказала себе юная леди. — Только надо побольше дерзить ему в отсутствие мачехи и мило улыбаться при ней и Джулии. И еще я попрошу Бет помочь мне. Ее матушка дружна с экономкой Элингтонов, пусть уговорит ее написать Джеймсу, что дела с арендаторами требуют его присутствия. Это наверняка подействует, и мы с радостью проводим его».

Произнеся вслух последнюю фразу; она лукаво улыбнулась, оглянувшись в поисках зеркала, и, не найдя его, направилась в свою комнату, чтобы продумать детали устранения мистера Элингтона и возвращения себе права выходить из дому так часто, как ей вздумается.

Без привычной прогулки день тянулся долго и скучно. Миссис Элингтон и Джулия проводили время в бесконечных обсуждениях одних и тех же людей и развлечений, не забывая о чайном столе. Сьюзен с радостью услышала, как они перебирают имена подходящих в качестве жениха для Джулии молодых джентльменов, — очевидно, надежды на мистера Хейвуда начали рассеиваться, и обе дамы решили обратить взоры на другие, не менее достойные кандидатуры. Мистера Элингтона не было дома, он проводил немало часов с поверенным, вникая в дела поместья, но становилось ясным, что скоро у него возникнет необходимость лично обозреть свои владения.

Уже довольно поздно вечером Сьюзен представилась возможность начать осуществление своего плана. Миссис Элингтон и Джулия рано разошлись по своим спальням, чтобы на следующий день выглядеть свежими и отдохнувшими перед гостями, а Сьюзен осталась в гостиной, так как должна была заменить пурпурные перья на шляпке Джулии на более скромный букетик шелковых незабудок. За этим занятием и нашел ее вернувшийся из своего консервативного клуба Джеймс Элингтон.

— Вы поздно засиделись, мисс Шелтон, — пробормотал он, явно не ожидая увидеть ее в одиночестве.

— Что поделаешь, мистер Элингтон, — ворчливым тоном ответила она, старательно подражая миссис Баркли. — Джулия пожелала, чтобы к утру ее шляпка была готова.

— Похоже, вы не любите дамские рукоделия, — заметил джентльмен.

— Только если меня принуждают ими заниматься.

— Не думаю, чтобы Джулия насильно заставляла вас сидеть полночи над ее шляпкой. Думаю, вы могли бы выполнить ее просьбу и утром, — возразил справедливости ради мистер Элингтон.

— Вы не слышали, как именно она сформулировала свою «просьбу», сэр, — тут же отозвалась Сьюзен. — Иногда люди полагают, что, раз сделав доброе дело, имеют право вечно эксплуатировать предмет своей благотворительности!

— Так вы считаете, что моя семья вас эксплуатирует? — в голосе молодого человека звучало неодобрение пополам с удивлением.

— Если бы вы больше обращали внимания на семейные дела, мистер Элингтон, вы бы увидели, сколь много обязанностей возложено на меня и сколь мало — на вашу сестрицу!

— Но Джулия моложе вас… И потом, моя мачеха по доброте душевной приняла на себя заботу о пишем благополучии. Неужели для вас так затруднительно выказать ей благодарность, написав два-три письма и пришив пару бантов на шляпку?

Сьюзен могла бы быть довольна произведенным нисчатлением, если бы разговор не становился чересчур неприятным. Джентльмен явно готов направить на нее все накопившееся за последние дни раздражение в совокупности с его представлениями о несправедливости. Однако отступать она не собиралась.

— Иными словами, вы намекаете на то, что я злоупотребляю добротой миссис Элингтон?

— Вы не ошиблись, мисс Шелтон. Я уже давно наблюдаю за вами и часто замечаю, как насмешливо вы смотрите на Джулию и как пренебрежительно относитесь к наставлениям ее матушки.

— По-вашему, у меня нет для этого оснований?

Ироничный изгиб губ не шел нашей героине, но она стремилась добиться неприятного впечатления у джентльмена, и это ей вполне удавалось.

— Возможно, Джулия не самая разумная собеседница, иногда она говорит несуразные вещи и чрезмерно много думает о балах и кавалерах, но это не повод насмехаться, мисс Шелтон! Вместо того чтобы как-то отвлечь ее внимание от беззастенчивых поисков жениха, вы только злорадно наблюдаете за ее неудачами! А миссис Элингтон, быть может, излишне деспотична, но ее помыслы проистекают из желания сделать жизнь семьи как можно более достойной! И вы могли бы больше прислушиваться к этим советам, раз уж живете здесь за ее счет!

Упрек был жестоким в своей справедливости и не делал чести высказавшему его, но мистер Элингтон чувствовал незаслуженную обиду за своих родственниц, которые сами не обладали достаточной чувствительностью, чтобы распознать ее за тонкими намеками и улыбками мисс Шелтон.

Сьюзен мучительно покраснела и вскочила на ноги, отбросив шляпку Джулии таким резким дви жением, что она пролетела через половину комнаты и приземлилась прямиком в ведерко для угля, стоящее у камина.

— Не каждый согласится жить с вашими родственницами и за гораздо большие деньги! — воскликнула она. — И с вашей стороны недостойно упрекать меня в бедности!

— Мисс Шелтон, я только констатировал факт. Бедность не позорна сама по себе, отвратительны способы, которыми ее пытаются избежать. Вы могли бы найти себе работу и были бы избавлены от необходимости нести тяжкий груз проживания под одной крышей с неприятными вам людьми! — Он был уже, кажется, несколько напуган этой вспышкой — от нее недалеко и до слез, которых так боятся джентльмены.

— До вашего появления, сэр, неприятных мне людей в этом доме не было! — напоследок крикнула Сьюзен и выскочила из комнаты.

Едва не запутавшись в пышной юбке, она взбежала по лестнице, влетела в свою комнату и с размаху упала на кровать, едва переводя дух.

— Боже мой, теперь-то уж ничто в мире не сможет заставить его захотеть на мне жениться! Но как он смел упрекать меня в корыстолюбии и злоупотреблении заботой миссис Элингтон! О, недалекий, упрямый человек! Если б только он знал, какие цели преследует его дорогая маменька, он был бы совсем другого мнения о ее добросердечности!

Чувствуя, что еще немного — и она задохнется в тесном корсете, Сьюзен постараласьвыровнять дыхание, разглядывая расшитый балдахин над кроватью. Слегка успокоившись, она поднялась на ноги, подошла к двери и осторожно выглянула в коридор. Только сейчас до нее начала доходить мысль, что повышенные голоса в гостиной вполне могли слышать миссис Элингтон и Джулия и завтра не миновать расспросов. Но все было тихо, Джеймс, вероятно, еше не прошел к себе, прислуга уже улеглась, и Сьюзен самой пришлось справляться со всеми крючками и завязками, чтобы наконец улечься в постель. Горький привкус вины не давал ей спать до самого утра — до сих пор она не слишком глубоко задумывалась о благородстве своего поведения по отношению к семье Элингтон, принявшей ее в свой дом, пусть и сообразно своим представлениям о родственных связях, а мистер Джеймс высказал вслух все то, в чем она не осмеливалась признаться даже собственному носу.

«Неужели я настолько дурной человек?» — размышляла она, сидя в подушках при свете единственной свечи.

Жалость пополам с угрызениями совести, которые она сейчас испытывала по отношению к Джулии, не перевешивали ее злости на происки миссис Элингтон и бестактность Джеймса. Самым лучшим выходом было бы сейчас же покинут Бредфорд-сквер, но куда ей идти? Возможно, дядя Саймон принял бы ее, но не она ли несколько недель назад с возмущением отвергла даже подозрение в том, что будет просить денег у своих родственников.

«И при этом я без смущения беру деньги Элингтонов… ну, пусть не беру, миссис Элингтон сама платит за мои покупки, но, по сути, это одино и то же. Фу, так отвратительно я себя еще никогда не чувствовала. Права была Марджери — я понапрасну так беспокоилась о счастье Эдмунда, совсем позабыв о своем собственном».

Сьюзен повертелась еще немного и, понимая, что не заснет, осторожно выскользнула из постели и на цыпочках спустилась в гостиную, чтобы забрать шляпку Джулии или то, что от нее осталось, и попытаться спасти хотя бы что-нибудь. Отчищать соломку от угольной пыли — бесполезное занятие, и Сьюзен испачкалась сама и наоставляла серых пятен по всей комнате, прежде чем поняла тщетность своих трудов, и снова забралась в постель, даже не стерев пятно на носу. Она снова и снова мысленно отмахивалась от резких слов Джеймса, пытаясь успокоить свое задетое самолюбие.

«Работать? Куда я могу пойти работать?» Увы, для леди ее лет и положения выбор был невелик. Гувернанткой без рекомендаций и необходимых знаний по части музицирования, рисования и языков ее никто не принял бы, наниматься в прислуги казалось немыслимым, оставалось еще положение компаньонки, которое один раз она уже отринула как неподходящее для ее характера.

«Подумать только! Два месяца назад я полагала, что хозяйки хуже миссис Элингтон и быть не может, а теперь я знаю, что есть еще и тетя Элиза6ет! Нет, ничего из этого не получится, Джеймс прав, я действительно несносна, если не могу оценить то благополучие, которое у меня есть сейчас». Девушка расстроенно потерла нос, размазывая сажу по личику, и даже едва не всплакнула, но упрямо сдержала так и не пролитые за эту долгую ночь слезы. За окном еще было темно, откуда-то слышались первые звуки просыпающегося города — бедные люди уже начинали работать, а богатые разъезжались с балов и вечеринок. Мисс Шелтон определенно предпочла бы находиться среди вторых, обладая всего лишь возможностями первых.

— Может быть, тетя Ченсуорт найдет мне подходящее место у какой-нибудь не очень придирчивой вдовы? Придется посоветоваться с ней, как бы неловко это ни было, но оставаться здесь после того, как уедет Джеймс и миссис Элингтон поймет, что ее план не удался, будет для меня стократ тяжелее. Своими придирками она изведет меня, и, если даже Эдмунд и посочувствует, вряд ли у него достанет смелости на бунт против своей тещи.

Еще одну возможность решения проблемы Сьюзен намеренно обходила даже в своих мыслях. Конечно, речь идет о замужестве, как мог уже догадаться терпеливый читатель. Наша героиня боялась строить какие-то надежды на основании лишь неуверенных предположений и предпочитала позволить событиям развиваться в этом направлении так, как будет угодно провидению.

Окончательно измотанная бесконечным кружением одних и тех же невеселых мыслей, девушка наконец заснула и благополучно проспала завтрак Озабоченные предстоящим обедом служанки поза были про нее, а миссис Элингтон и Джулия едва за метили ее отсутствие, поглощенные теми же мыслями. Джеймс уехал из дома еще до завтрака, что также никого не удивило.

Сьюзен разбудила горничная, зашедшая к ней в комнату с вопросом, какие цветы лучше поставить на стол, — в этом вопросе все в доме полагались на вкус мисс Шелтон.

— Мисс, вы еще в постели? — удивленно воскликнула Минни, распахивая шторы.

— Я долго спала? — вяло поинтересовалась Сьюзен, высовывая головку из груды подушек.

Увидев ее лицо, Минни охнула:

— Мисс, что с вами? Вы нездоровы, мисс?

— По-моему, я вполне здорова, почему вы спрашиваете об этом?

— Но ваше лицо! Оно все в каких-то серых разводах, как будто на нем никогда и не было румянца! — ужаснулась горничная и замерла, уставившись на такие же пятна на подушках.

Сьюзен медленно выбралась из кровати и подошла к зеркалу. Несколько мгновений она недоуменно разглядывала свое отражение, потом вспомнила свои ночные труды и обернулась к служанке с улыбкой:

— Ну, что вы, Минни, это просто уголь.

— Уголь?!

— Вчера я случайно запачкала шляпку мисс Джулии, а потом, пытаясь отчистить ее, запачкалась и сама. Вас не затруднит забрать ее и попы-ипъся привести в должный вид?

— Да, мисс, конечно, мисс. — Облегчение на лице девушки выдавало ее искреннюю заботу о молодой госпоже. — Боюсь, вы проспали завтрак, но кухарка охотно даст вам молока и кексов, на большее можете не рассчитывать — она так обеспокоена этим обедом…

— Ах да, еще этот обед, — сонно пробормотала Сьюзен и тут же выпрямилась, просыпаясь окончательно.

Там будет дядя Саймон и леди Ченсуорт, а у нее в голове полный сумбур после всех этих размышлений…

— Надо как можно скорее привести меня в подобающий леди вид, Минни, — обернулась она к служанке. — Приготовьте как можно больше горячей воды.

Горничная отправилась исполнять приказание, захватив многострадальную шляпку, а Сьюзен, досадливо отмахнувшись от попыток мрачных ночных мыслей вернуться в ее головку при свете дня, принялась, подобно Джулии, раздумывать, какое платье она наденет, чтобы выйти к гостям.