При свечах

Глава 1

Сегодня…

— Попробуйте вот этот. — Продавщица протянула Кейт позолоченный пульверизатор из искусственного хрусталя.

Она распылила облачко духов на запястье Кейт. Благоуханный, слегка мускусный аромат, поднявшийся легким туманом к ноздрям Кейт, вдруг напомнил ей о чем-то печальном, что было когда-то, в далеком прошлом.

Джейк Тэлбот… «венчание» в церкви… слабый укол в затянувшуюся рану.

— Нет, спасибо, мне не подходит, — пробормотала Кейт, мрачнея.

Как давно все это было. Казалось, прошла целая вечность. С тех пор как они встречались, она, казалось, прожила не одну, а несколько сотен жизней, однако воспоминания, как холодный туман, то и дело подкрадывались к ней и окутывали промозглой сыростью. Она могла в этот момент заниматься чем-нибудь самым обыкновенным, например, делать покупки, и вдруг — бац! — и это случалось. Откуда-то из глубины всплывали обрывки воспоминаний, и сердце щемило от тоски.

«И все же непонятно, почему сейчас от этого все еще больно?» — спрашивала себя Кейт. После исчезновения Джейка она начала новую жизнь. И надо сказать, не так уж плохо у нее это получилось. Наивной старшеклассницы Кейти Тиндел давно уже не было. А была Кейт Роуз. Побывавшая замужем, теперь вдова и мать семнадцатилетней дочери, чьи туманно-голубые глаза напоминали о Джейке, а своенравный, с чертовщинкой характер повторял натуру Кейти.

Впрочем, считать так было не совсем справедливо. Джейк тоже был с чертовщинкой. Они нашли друг друга, когда учились в школе. Потому что были очень близки по духу. Но потом он исчез. Джейк оставил ее даже прежде, чем она поняла, что беременна. Сразу же после окончания школы он отправился в путешествие по Европе, пообещав позвонить, написать и все такое прочее. «Мы поженимся, — заверял он ее, — и очень скоро». Но исчез. Когда Кейт поняла, что носит его ребенка, то не могла больше ждать.

Вот так она оказалась у дверей дома Джейка. Чего следует ожидать от этого визита, она не знала, но, разумеется, на теплый прием не рассчитывала. Отчаявшись дождаться известий от Джейка, она была вынуждена пойти на этот шаг.

Итак, в конце июня, вечером, она появилась у дома, где жили Тэлботы. Кейт только протянула руку к звонку, а дверь уже распахнулась, как будто ее ждали.

В дверях стояла мамаша, чрезвычайно холеная дама. Она разглядывала Кейт холодно и с откровенной враждебностью.

— Что вам угодно? — Взгляд у миссис Тэлбот был ледяным.

Кейт уже бывала в доме Джейка и знакомилась с его матерью, но Мэрилин Тэлбот, по-видимому, ее не помнила.

— Меня зовут Кейт Тиндел, — проговорила она слабым голосом. — Я… приятельница Джейка.

Мэрилин смотрела на людей не своего круга немного свысока, с едва скрываемым презрением. К тому же на каблуках она была выше Кейт и с видимым удовольствием использовала это преимущество.

— Джейка нет дома.

— А когда он вернется?

Мэрилин сжала губы. Кейт едва сдержалась, чтобы не наговорить грубостей: мать Джейка смотрела на нее так, будто была готова ее уничтожить. Начав встречаться с Джейком, Кейт сразу же поняла, что его родители никогда не будут серьезно относиться к их дружбе, и, хотя Джейк упорно избегал разговоров на эту тему, делал вид, что родители вообще не интересуются его личной жизнью, девушка уловила в его тоне нерешительность. Мамочка считала, что для ее сыночка Кейт недостаточно хороша — вот в чем дело.

Но это было тогда, а сейчас она была беременна и носила в своем чреве их внука или внучку. Боже, как же ей отчаянно хотелось, чтобы вдруг случилось чудо и появился Джейк. Но чуда не произошло.

— Мне нужно его увидеть. Очень… — выдавила она.

— Может быть, вы все же войдете? — пригласила Мэрилин.

Такой любезности Кейт даже и не ожидала. С тревогой она перешагнула порог и последовала за матерью Джейка. Та привела ее в небольшую уютную гостиную, обшитую красным деревом.

Только начинало смеркаться, было прохладно и пасмурно. Но для Орегона в июне такая погода вовсе не была редкостью. Лето здесь наступало поздно, иногда чуть ли не в середине августа, зато сентябрь и октябрь стояли исключительно теплыми и солнечными.

За окном лил дождь, дул сильный ветер, и ветка клена то и дело ударяла по стеклу, причем каждый раз какой-нибудь зеленый листок разрывался пополам. Кейт смотрела на листья, и ей было очень грустно. А то, что говорила Мэрилин, едва доходило до сознания девушки.

— Вы еще очень молодая, — продолжала мать Джейка. — Я не хочу выглядеть жестокой, но глупо думать, что между вами было что-то такое, что действительно могло иметь какое-то значение. Вы меня понимаете?

«Ах вы не хотите выглядеть жестокой? Но у вас это очень хорошо получается». Кейт прекрасно ее понимала. Она понимала, что ее хотят удалить из жизни Джейка, как раковую опухоль. И причем как можно скорее.

— Джекоб на все лето уехал в Европу.

Вот этого Кейт никак не ожидала.

— Как? Я думала… он говорил, что… он уезжает всего на пару недель. Обещал позвонить, если что-то изменится.

— Очень жаль, но это все, что я могу сказать.

Кейт не понимала.

— Когда… когда же это он так решил?

— А сразу же, как доехал до места. Похоже на то, что ему очень не хочется сюда возвращаться.

«Неправда! — завопило все внутри у Кейт. — Он не мог так поступить! Что это значит — он не хочет возвращаться сюда?! Вы лжете, Мэрилин! Стремитесь нас разлучить, разрезать ножом по живому!..»

Мать Джейка села в кресло, обитое бархатом персикового цвета, со спинкой в виде крыльев, и сложила руки на коленях. У нее побелели кончики пальцев, это свидетельствовало о том, что она с трудом сохраняет спокойствие. Возникшее напряжение было почти физически ощутимым.

— Напомните мне свое имя, — попросила Мэрилин, сделав неопределенный, вроде как извиняющийся жест. — Боюсь, что я его забыла.

— Кейт Тиндел. — Голос у нее был чуть громче шепота. «Прохладно что-то в этой комнате. Да нет же, наоборот, жарко. Господи, неужели я сейчас упаду в обморок?»

— Мисс Тиндел, Джекоб имеет обязательства перед своими родителями. Уверена, вам это известно.

— Я только хочу поговорить с ним, — произнесла Кейт, и ей показалось, что голос прозвучал откуда-то издалека.

— Я понимаю, но это невозможно. Его здесь нет.

В тот момент, когда Кейт думала, что хуже уже ничего быть не может, в дверном проеме появился Филипп Тэлбот. Это был воплощенный патриарх, настоящий глава клана: широкая грудь, бульдожий подбородок, стальные серые глаза и посеребренные сединой волосы. Его рот был твердым и неулыбающимся, и Кейт вся съежилась. Одетая от кутюр, высокомерная Мэрилин пугала ее, но Филипп Тэлбот — это уж чересчур, не иначе как против Кейт решили выставить тяжелую артиллерию.

Очень странно, но именно сейчас, находясь в совершенном смятении, она вдруг вспомнила, что рассказывал Джейк о подвигах своего старшего брата, отщепенца в семье, Филиппа-младшего, который был на шесть лет старше Джейка. Кейт никогда его не видела, но знала, что за свои художества Филипп-младший был наказан тем, что его фактически выгнали из дому. Теперь, разглядывая Филиппа-старшего, который занял место рядом с женой — он положил ей руку на плечо, и они в упор смотрели на неприятеля, то есть на нее, — Кейт вдруг прониклась симпатией к Филиппу-младшему — было отчего пуститься во все тяжкие.

— Мисс Тиндел. — Филипп-старший произнес ее имя четким, хорошо поставленным голосом. Видимо, перед тем как войти, он некоторое время стоял у двери и прислушивался. — Джекоб уехал в Европу на все лето. А после этого он сразу же направится в Гарвард.

— В Гарвард… — повторила она, по-прежнему ничего не понимая. Все, что происходило в этой комнате, казалось ей таким неуместным, таким неподходящим! Джейк не собирался поступать в Гарвард, это его родители так хотели. Он намеревался остаться в этом штате, чтобы быть вместе с ней.

— Дело в том, что он сюда больше не вернется.

— Вы хотите сказать, что из Европы он поедет прямо в Гарвард?

— Он вообще больше не вернется домой, — объявил Филипп.

Кейт хотелось плакать. Ее губы кривились, и она молила Бога, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Но они были настроены весьма серьезно, его родители. Джейка нет, и она знала, что спрашивать у них, как с ним связаться, бесполезно. Все равно не скажут.

Сердце билось у нее где-то в висках. «Надо им сказать. Другого выхода нет. Они должны знать, что у меня будет его ребенок».

«Я беременна», — собиралась произнести она как раз в тот момент, когда Филипп Тэлбот сообщил:

— Он в Европе со своей невестой.

Кейт замерла. «Господи!». В ушах зашумело.

Девушка увидела на лице Филиппа-старшего недовольство, но это было за мгновение до того, как она тихо сползла с кресла на пол.

Потом-то Кейт осознала, что последнюю фразу вслух так и не произнесла. Слова эти готовы были сорваться с ее губ, но Филипп Тэлбот ее опередил на долю секунды.

Джейк отдыхает в Европе с невестой! Невестой! Какое жуткое, отвратительное слово! Перед глазами Кейт возник образ классической разлучницы, длинноногой холодной красавицы с ухоженными красными ногтями. Вот она смотрит сейчас на Кейт, и ее ярко напомаженные губы презрительно улыбаются.

Кейт ненавидела ее всей душой, но эта ненависть была какой-то ватной и совершенно бессильной. Нет, не ненависть сейчас обуревала несчастную Кейт, а страх, панический страх. Джейк нанес ей страшнейший удар, разрушил веру в любовь и счастье. Она была напугана до смерти, потому что ей было всего восемнадцать, она была беременна, и никто, абсолютно никто не мог ее поддержать.

У нее была приятельница, которая снимала квартиру на окраине Портленда. Кейт в последнее время проводила у нее времени больше, чем дома, а после встречи с Тэлботами она переехала туда совсем. Родители так и не узнали, что она беременна, она ничего им не сказала. Просто собрала свои скудные пожитки, попрощалась и ушла. Потом Кейт несколько раз к ним приходила, вот и все.

Как-то в конце этого злополучного лета вдруг позвонил отец.

— Тебе тут письмо, — сказал он. — Даже целых два. Одно из Швейцарии и другое тоже откуда-то из Европы.

«Джейк!» Кейт встрепенулась и тут же сникла. Понятное дело, что это за послания — типа «Дорогая Джейн»[2], не иначе.

— Порви их или сожги, — бросила она и положила трубку.

Ее всю трясло, она как будто прочла эти письма. Через час Кейт начала жалеть — все-таки лучше было бы их прочесть. Она поехала к родителям, но оказалось, что отец уже успел выполнить пожелание дочери — письма Джейка превратились в пепел. Ну что ж, так тому и быть. Это даже лучше — ничего не знать. В этот же вечер она покинула Лейкхевен, как ей казалось, навсегда.

Но это было так давно…

Теперь, в самый разгар августовской жары, выйдя из кондиционированного комфорта универмага, Кейт почувствовала озноб. Джейк все еще имел над ней власть, воспоминания о нем могли взволновать ее и вывести из себя. Смешно, но это сущая правда.

Кейт пробиралась сквозь вечерний поток пешеходов к своему «мустангу», спортивному автомобилю с откидывающимся верхом. По забавному совпадению он был почти таким же, в каком они с Джейком в первый раз занимались любовью. Тогда, много лет назад.

Только ее автомобиль был не черным, а темно-синим. Щелкнув пультом дистанционного управления, она грустно улыбнулась и забралась внутрь. Какое все же, оказывается, имеют значение подобные мелочи.

Она изнемогала от зноя и, медленно выезжая со стоянки, нетерпеливо ждала, когда же кондиционер разгонит духоту. Автомобиль был очень дорогой. Его купил для нее Бен. Просто взял и купил. Вот что бывает, когда выходишь замуж не по любви, а из-за денег.

Нет-нет, это было не совсем так. Она вышла вовсе не из-за денег. Она вышла замуж от… отчаяния. В том же августе ей удалось устроиться секретаршей на неполный рабочий день в «Агентство талантов Роуз»[3]. Владелец агентства Бен Роуз, пожилой, но довольно приятный мужчина, посмотрел на нее как-то странно, а через пару дней вдруг подошел и сказал:

— Вы хорошенькая, похоже, в вашей головке каким-то образом сохранилось несколько извилин. Единственное, что я рекомендовал бы вам, — стереть с лица эту печаль. Расслабьтесь. У нас здесь весело.

— Я попытаюсь, — благодарно пролепетала Кейт.

— Не надо пытаться — просто сделайте, и все.

Свою речь он смягчил улыбкой. Нельзя сказать, что деликатность была главным достоинством Бена Роуза, но люди к нему тянулись. Их привлекала — и Кейт это вскоре поняла — его властность.

А еще через некоторое время она обнаружила, что он обращает на нее внимания гораздо больше, чем могла рассчитывать молодая неопытная секретарша, работающая неполный день. И нельзя сказать, что поначалу это было ей приятно. Хозяину конторы приглянулась симпатичная служащая. Обычное дело, кажется, но… Женщины, которые давно здесь работали и с которыми Кейт вскоре подружилась, рассказали, что Бен Роуз никогда не обращал внимания ни на одну из своих служащих, да и вообще на женщин. Он закоренелый холостяк. Все агентство затаив дыхание ждало, чем все это кончится. Еще бы, такое событие — неприступный Бен Роуз влюбился в Кейт. А в этом никто не сомневался. Сама же Кейт растерялась и не знала, как себя вести.

А кончилось это вот чем: он неожиданно… сделал ей предложение.

Это случилось, когда рабочий день закончился, в агентстве уже никого не было, только Кейт задержалась. Она к этому времени проработала здесь ровно месяц, день в день. На дворе стоял сентябрь, и с беременностью надо было срочно что-то делать, предпринимать какие-то шаги. Какие?

Она сидела за столом и смотрела на календарь. Он был открыт на пятом сентября. Годом раньше, именно пятого сентября, они с Джейком впервые поцеловались.

Неожиданно в поле ее зрения возникла узловатая рука Бена. Волосы свои он красил в светло-коричневый цвет, причем скрупулезно, стоило только чуть проглянуть седине, а вот с руками ничего поделать было нельзя, они выдавали его возраст.

Она медленно перевела взгляд на его руку, и вдруг та исчезла, на столе, как будто по мановению волшебной палочки, засияло золотое колечко с бриллиантом.

Кейт, удивленная, подняла глаза. Бен Роуз пристально смотрел на нее сверху вниз.

— Печаль, — произнес он с несвойственными ему нежными интонациями в голосе, — она у вас так и не проходит. Хм… с ней надо делать что-то кардинальное. Срочно. Я бы хотел, чтобы вы предоставили мне возможность.

— Я беременна, — сказала она.

Он вскинул брови.

— Ах вот оно что… — Он ненадолго задумался и вдруг просиял: — Вы знаете, мне всегда хотелось иметь ребенка. Особенно девочку.

Кейт не выдержала и разрыдалась. Бен привлек ее к себе, начал гладить по голове, нежно-нежно, и ей показалось, что наконец она обрела отца, чуткого и любящего, потому что ее настоящий отец был холодный, черствый эгоист, родная дочь его всегда тяготила. Он считал ее лишним ртом в доме, не больше. Хотя никто этого вслух не произносил, предполагалось, что Кейт уедет из дому сразу же после окончания школы. О своей беременности родителям она так ничего и не сказала.

Кейт вышла замуж за Бена через две недели. Церемония прошла очень быстро, только у судьи. Никаких свечей, никакой церкви, никакой романтики. Кейт не хотела ничего, и Бена Роуза это тоже вполне устраивало.

Вот так Кейти Тиндел стала Кейт Роуз, а в январе родилась Эйприл Роуз[4].

Бену имя Эйприл не нравилось.

— Эйприл Роуз, ну разве это звучит? Это все равно что назвать ее Шоколадный Батончик! Ужасно!

— Нет, она будет носить имя Эйприл, — настаивала Кейт, потому что давно так задумала. — А фамилия у нее может остаться и Тиндел.

— Вот уж нет! — Его чуть не хватил удар при мысли, что девочка будет носить какую-то другую фамилию. — Я хочу, чтобы это была моя дочка. И ничья больше. Тебе понятно?

Кейт безоговорочно согласилась, хотя не была уверена, что ей это нравилось.

— Пусть все думают, что она родилась на два месяца раньше срока, — убеждал ее Бен. — Пусть. Это их проблемы. А кроме того, через две недели никто об этом даже и не вспомнит.

Так родившаяся в конце января у супругов Роуз дочка была крещена именем, похожим на прозвище, которое, впрочем, ее никогда не беспокоило. Она выросла прелестной и спокойной, с улыбкой такой же яркой и великолепной, как Голливуд. Да-да, как у Джейка. Это было, конечно, для Кейт как постоянное напоминание о первой любви, но что поделаешь. От Кейт Эйприл получила милые ямочки на щеках и светло-коричневые, даже чуть золотистые волосы. Глаза у нее были как у Джейка, серо-голубые. Они озорно сияли. Когда дочь подросла, Кейт поняла: палец ей в рот клади — откусит. Уж больно самостоятельна, не по годам.

Кейт вспомнила, что во второй половине дня дочка должна приехать в агентство. Так уж совпало, что Эйприл начала работать в агентстве секретаршей с неполным рабочим днем, то есть точно так, как в свое время Кейт.

Жизнь идет по кругу.

Оставив машину в подземном гараже (он был переоборудован из бывшего товарного склада), Кейт вошла в лифт и нажала кнопку третьего этажа. Поскрипывая и дрожа, старая машина поползла вверх. Потом что-то звякнуло, двери скользнули вбок, и Кейт направилась к тяжелой зеленой металлической двери с табличкой, где было написано золотом: «Агентство талантов Роуз».

Ухватившись обеими руками за ручку, Кейт потянула ее на себя. Дверь с видимой неохотой подалась и впустила ее в помещение, которое раньше тоже было товарным складом, а теперь его перестроили под офис. Надо сказать, что дом, в котором располагалось «Агентство талантов Роуз», находился в той части города, что прежде слыла плебейской, но вот уже несколько лет, как она превратилась в один из самых фешенебельных районов на северо-западе Портленда. Теперь агентство принадлежало Кейт (подумать только: ее агентство!), и она начала с того, что затеяла ремонт. В данный момент перекладывали паркет в помещениях и в коридоре. Жизнь здесь била ключом. Кейт посмотрела на свою помощницу Джиллиан и улыбнулась. Та, встряхивая копной густых кудрей, отвечала сразу на три звонка, говоря всем одно и то же:

— «Агентство талантов Роуз». Пожалуйста, прошу вас, не кладите трубку, через секунду с вами побеседует наш компетентный сотрудник!

Неординарная женщина — так можно было бы приблизительно охарактеризовать Джиллиан. Она была самой квалифицированной сотрудницей, а уж как предана делу, так об этом и говорить не стоит. Это был настоящий ураган, смерч в красных туфлях-лодочках на трехдюймовых каблуках.

Кейт махнула ей и подала знак, что будет у себя в кабинете, небольшой комнатке, отгороженной от остального помещения стеклянной перегородкой. Одну из ярко-голубых стен украшала акварель, изображавшая панораму города Астория в устье реки Колумбия. Джиллиан кивнула, ее локоны подпрыгнули, и она потянулась за лежащей на столе трубкой первого телефона.

— Добрый день! Спасибо, что подождали. Вы просто молодчина. Я к вашим услугам.

Сбросив короткую голубую накидку, Кейт провела рукой по волосам. Они у нее были длинные, до плеч, и летом светлели, а зимой становились почти пепельными. Сейчас они казались ей влажными, кажется, несколько прядей даже прилипли к шее. Кейт задумчиво вздохнула. Ей захотелось прохладного дождя.

И немедленно ее пронзила острая боль. Она пугливо оглянулась по сторонам, суеверно ища в углах кабинета источник этой боли. Напрасно. Причина была в ней самой. Это случалось не всегда, но довольно часто — дождь, или даже мысль о нем, мгновенно вызывал в памяти Джейка Тэлбота и их «венчание» в заброшенной церкви. Очень давно. Целую жизнь назад.

Но время от времени что-нибудь обязательно напоминало ей о «венчании», как, например, мускусный аромат духов сегодня в универмаге. «Наверное, у меня мозг так устроен, что ли? — думала она. — Я просто зациклилась на этой глупой истории. Давно это было. Хватит. Надо забыть и больше не вспоминать».

Кейт скрестила руки на груди и вздохнула. Странно, после смерти Бена такое стало с ней случаться все чаще и чаще. К чему бы это?

Зазвонил внутренний телефон. Через стеклянную стену она увидела, что Джиллиан делает ей знаки.

— Что случилось? — спросила Кейт, сняв трубку.

— Дилайла. Она уже здесь и направляется к тебе! В тот же момент Дилайла Харрис с безумным видом пролетела мимо Джиллиан, держа курс на кабинет Кейт. Чуть слышно простонав, Кейт переложила с тумбочки на свой стол пачку бумажных носовых платков.

Дверь распахнулась.

— Меня выпихнули! — запричитала Дилайла, вскинув руки. — Представляешь, взяли и выпихнули!

— Кто? — спросила Кейт.

— Эти… эти мерзавки из группы поддержки. Я пришла сегодня утром, а они… они…

— Вот, держи. — Кейт сунула платок в руку Дилайлы.

Дилайла всхлипнула и стала размазывать слезы по лицу. Они у нее всегда очень близко, потому что она актриса и модель и ведет себя так, как и должна вести уважающая себя актриса и модель. Это включало в себя истерики по любому подходящему поводу. А иногда и без повода. Кейт была связана с агентством с восемнадцати лет, и ее давно не удивляло, что порой взрослые люди, особенно если они талантливы, ведут себя как пятилетние дети.

— Они привели настоящую группу поддержки! — начала объяснять Дилайла, то и дело всхлипывая. — Этим маленьким стервам ничего не заплатили, а им хоть бы что! Улыбаются и прыгают, как лягушки! Смотреть противно!

Кейт вздохнула. Ее агентство в работе с фирмами перешло на почасовую оплату, и поэтому ничего нового для нее в этом случае не было. Если фирма может снизить накладные расходы на рекламу, она это делает. Вот и все. Дилайла должна была демонстрировать коллекцию форменной одежды девушек группы поддержки[5]. Причем стоили ее услуги довольно дорого. Но зачем же, спрашивается, брать ее, если можно даром пригласить девушек из настоящей группы поддержки?

— Значит, тебя отправили. Но часть работы ты все же успела сделать. Акт они подписали? — спросила Кейт. Именно таким образом агентство зарабатывало деньги.

— Да… — Дилайла вытерла свои детские слезы и несколько секунд как будто бы раздумывала, не пойти ли по второму кругу, но затем пожала плечами и протянула Кейт бланк договора с подписью представителя фирмы.

За посредничество «Агентство талантов Роуз» получало двадцать процентов и, разумеется, старалось работать с фирмами, которые платили больше. Вести дела Кейт научилась у Бена. Он умер всего полгода назад, и его смерть подняла в соответствующих деловых кругах небольшую волну. Сейчас Кейт приходилось трудиться не покладая рук, чтобы убедить постоянных клиентов, что в агентстве все будет идти как и прежде. После смерти Бена прибыльный бизнес начал давать сбои. Дело в том, что покойный Бен Роуз только считался богатым. На самом же деле никаких особенных капиталов после него не осталось, кроме самого агентства и небольшого дома. Все это он завещал ей и Эйприл. Теперь ответственность за бизнес лежала на Кейт, и в последнее время ее не покидало тревожное ощущение, что впереди маячат серьезные финансовые неприятности и нужно срочно поправлять дела.

— Я свяжусь с «Нортвест юниформ» сама, — заверила она Дилайлу. — Но ты им понравилась?

Губы Дилайлы скривились.

— Они сказали, что я была превосходна.

— В таком случае все в порядке.

— Ты так думаешь?

Кейт подошла к Дилайле и обняла ее за плечи.

— Конечно. Понимаешь, они просто пытаются сократить расходы. Я постараюсь все уладить. Теперь иди домой. Успокойся и приведи себя в порядок. Завтра у тебя съемки для «Тендер фармс».

— Этот дурацкий ролик ко Дню благодарения? — Дилайла сделала гримасу. — С живой индюшкой. Ее посадят прямо на стол, а я должна буду с ней разговаривать!

— И это будет очень смешно, — твердо произнесла Кейт, подталкивая Дилайлу к двери.

— А индюшки злые? А что, если она меня клюнет?

Кейт посмотрела в ее огромные голубые глаза. «Господи, за что мне такое наказание?»

— Иди домой, Дилайла, и готовься. Я попытаюсь завтра забежать на съемку и посмотреть, как идут дела.

— Понимаешь, я не люблю животных, — успела вставить та, прежде чем Кейт выпихнула ее за дверь.

— Вот так вот! — прокомментировала это небольшое событие Джиллиан. — И зачем ты с ней нянчишься?

Кейт улыбнулась:

— Так надо.

— Все равно с тобой здесь в сто раз лучше, чем с Беном, — проговорила Джиллиан.

Ее неприязнь к главе фирмы была почти легендарной. Впрочем, Бен тоже невзлюбил Джиллиан с первого взгляда. Слишком уж она была непочтительной, слишком самоуверенной и прямой. А Бен Роуз по натуре был автократом. Кейт вышла за него, находясь в отчаянном положении, но она искренне верила, что со временем сможет его полюбить. Однако этого не случилось. Ей пришлось провести семнадцать лет в своеобразной тюрьме. Но это все ради Эйприл. Ради нее она была согласна вынести и не такое. А что еще она могла сделать? Развестись? И поплыть вдвоем с дочкой без руля и ветрил? Да еще неизвестно, кому бы досталась их дочка. Нет. Выбора у Кейт практически не было. Любимого человека она давно потеряла, и у нее хватало ума не тешить себя иллюзиями, что на горизонте может появиться еще один. Чтобы забыть Джейка, она попыталась раствориться в крепких объятиях Бена. Разница в возрасте не имела значения. Он любил ее, по-настоящему любил. А она сильно истосковалась по любви. В их отношениях не было страсти, какая связывала ее с Джейком. Ну что ж, очень жаль. А впрочем, почему жаль? Это даже к лучшему. И для нее, и для Эйприл. Никаких страстей, никаких ненужных эмоций.

Все, точка. Никаких сожалений о прошлом.

Кейт задумчиво кусала нижнюю губу. Она не любила Бена. Надеялась, что научится этому трудному искусству, однако не вышло. Не научилась. Вернее, единственное, что она за все эти годы поняла, — это то, что никогда не сможет полюбить его. Но муж относился к ней очень хорошо. Немного иногда перебарщивал, но в основном хорошо. И к Эйприл тоже. И хотя последние несколько лет их, по существу, нельзя было назвать не только супругами, но и даже близкими друзьями, он все равно завещал ей все, что имел. Его щедрость очень удивила Кейт… и пристыдила тоже.

В последнее время Джиллиан все время норовит завести разговор, что, мол, пришло время начать Кейт встречаться с кем-нибудь и так далее и тому подобное. Но Кейт, когда бы эта тема ни всплывала, только улыбалась и качала головой. Только мужчины ей сейчас и не хватало.

Как будто прочитав ее мысли, Джиллиан проговорила:

— Есть тут у меня один знакомый парень…

— Нет.

—…очень симпатичный, очень приятный.

— Нет.

— Вы прямо созданы друг для друга. Я это чувствую. А уж если я что-то чувствую, так… Кстати, он мечтает с тобой познакомиться.

— Ты что, глухая? Я же сказала — нет!

— Ничего я не слышала. Разве ты не знаешь? У меня со слухом большие проблемы. Это одно из моих самых ценных качеств.

Кейт засмеялась, помахала Джиллиан рукой и двинулась к себе в кабинет.

— Куда это ты? — не отставала Джиллиан, следуя за ней. — От меня так легко не отделаешься.

— Звонил кто-нибудь?

— Звонков было много, но ни одного путного. Ладно, Кейт, соглашайся. Давай прямо сегодня пойдем и поужинаем вместе. Ты, я с Джеффом и Майкл. Наконец-то вы познакомитесь. Он отличный малый.

— Я в этом не сомневаюсь, Джиллиан, но сегодня я ужинаю с Эйприл. Через несколько минут она придет сюда.

— Эйприл — чудесная девочка, но она не та компания, которая тебе сейчас нужна.

Кейт вскинула брови.

— Что значит не та компания?

— А вот то и значит! — Остановить Джиллиан было не так-то просто. — Дорогая, неужели ты не понимаешь: тебе нужен мужчина.

— А мне даже думать об этом не хочется.

— Кстати, когда ты в последний раз этим занималась?

— Что?

— Повторяю вопрос: когда в последний раз ты занималась этим?

— Не очень давно.

— Когда? — настаивала Джиллиан.

— Считай сама, Бена нет всего шесть месяцев.

Джиллиан сморщила нос.

— Но все же когда?

— Шесть месяцев назад, — решительно проговорила Кейт, давая понять, что закрывает тему.

— Так вот, я думаю, на самом деле это было несколько раз по шесть месяцев, — произнесла нараспев Джиллиан. — Я организую встречу в пятницу вечером.

— Не смей!

— Все уже практически договорено.

— Нет!

— Ну тогда сиди здесь одна и радуйся! — Джиллиан притворно насупилась и постучала пальцами по стеклянной стене кабинета.

Кейт подняла голову и неожиданно показала Джиллиан язык. Та засмеялась. В это время в дверь вошли несколько молодых людей в черных шелковых рубашках и слаксах, — несомненно, молодые актеры, ищущие работу. Джиллиан занялась ими, и Кейт была спасена. «Вот как! Бунт на корабле! Вместо того чтобы проявить понимание, невесть что предлагают!» Кейт перевела дух и стала наблюдать за пришедшими через стеклянную стену. Молодые ребята. Рядом с ними она чувствовала бы себя старухой. Ей было уже тридцать шесть, а в этом бизнесе она делала только первые шаги.

Вот Бен был настоящим динозавром, к тому же у него были связи.

«Если бы мне только удалось найти хотя бы одного солидного клиента. Это сейчас так важно. Тогда бы все убедились, что я могу вести дела и без Бена».

Кейт отвернулась, а когда посмотрела снова, то у стола Джиллиан стояла Эйприл. Молодые актеры бросали на нее оценивающие взгляды. На Эйприл были голубые джинсы, серебристо-голубая футболка, а на ногах босоножки на толстой подошве. Стройная и очаровательная, она являла собой воплощение беспечной, прелестной юности. Супермодницей она, слава Богу, не была, этакой «фирменной» девочкой в несуразной хламиде не по размеру или, наоборот, затянутой в тугой чехол супермини. Нет. Ее манера одеваться отличалась почти безукоризненным вкусом. И главное, никто ее этому не учил. Сама до всего дошла. Что же касается работы здесь, в агентстве, то именно так и следовало бы одеваться девушке, принимающей молодых людей, которые надеялись с ее помощью получить возможность начать артистическую карьеру. Один ее вид вселял в них надежду.

Словом, она была само совершенство — по крайней мере в глазах своей матери.

Взглянув на Кейт, Эйприл широко улыбнулась и махнула рукой. Волосы у нее были прямыми, на пару дюймов длиннее, чем у Кейт, то есть чуть ниже плеч.

Улыбка такая же яркая и великолепная, как Голливуд…

В горле у Кейт запершило.

— Зайди ко мне, — позвала она. — Нам надо кое-что обсудить.

— Например, что? — спросила Эйприл, падая в кресло, в котором полтора часа назад причитала Дилайла.

— Начало занятий в школе на носу. Ты уверена, что сможешь каждый день по нескольку часов проводить в агентстве?

— До сих пор у меня с этим не было проблем, — отозвалась Эйприл.

— Но теперь ты в выпускном классе. Еще год, а затем колледж. Пришла пора серьезно заниматься.

— Мам, у меня все в порядке. И… я не хочу уезжать из Орегона.

— Прежде всего тебе надо иметь в аттестате хорошие оценки. А насчет того, ехать куда-нибудь или не ехать, я прошу тебя, не торопись решать.

— Я и не тороплюсь. — Эйприл чуть заметно улыбнулась. — Дело в том, что я уже определилась и работать здесь мне нравится. Мне нужны карманные деньги. Ты же все равно кого-то должна будешь взять, так пусть лучше это буду я.

— Хорошо. — Кейт чувствовала какое-то неясное беспокойство.

— Что ты все нервничаешь, мам? — спросила Эйприл с невинным видом. — Ну спрашивается, что может такого случиться? Что может испортить мне будущее?

Сердце Кейт болезненно сжалось. «Влюбиться ты можешь, дурочка. И совсем не в того, в кого надо!»

— А Райан?

— Он тоже собирается поступать в колледж. — Эйприл страдальчески вздохнула. — И ты это прекрасно знаешь. У тебя насчет него просто какой-то пунктик.

— Ты права. И куда же он собирается поступать?

— Я тебе говорила! — раздраженно бросила Эйприл.

— Скажи снова.

Эйприл посмотрела на мать и сокрушенно покачала головой.

— Мама, это очень странно, но каждый раз, когда я рассказываю что-нибудь о Райане, ты становишься глухой! Но странно и другое: мне кажется, что на самом деле он тебе нравится, но ты чего-то все время боишься. — Она сделала паузу. — Чего?

— Ничего я не боюсь. Просто я… я беспокоюсь за тебя, вот и все.

— Мам! — засмеялась Эйприл.

— Знаю, знаю. Ты права, — не очень убежденно проговорила Кейт. — Все будет прекрасно. И все-таки скажи мне снова, потому что я забыла: в какой колледж собирается поступать Райан?

— Для начала попробует в Портлендский общественный. — Эйприл отбросила с лица прядь волос.

— Ты уверена?

— Конечно! Он что, неудачник?

— Нет, конечно. Разве я сказала, что он неудачник? Я только считаю вопрос о колледже очень важным и не хочу, чтобы тебе что-нибудь помешало туда поступить.

Эйприл серьезно посмотрела на Кейт.

— А почему, собственно, вопрос о колледже так важен для тебя? Насколько мне известно, сама ты успешно обошлась и без него.

— При чем здесь я? У меня были совсем другие обстоятельства, и я не хочу, чтобы мои ошибки повторяла дочь. — Кейт разволновалась, сгребла в кучу кипу бумаг и с преувеличенной энергией начала их разбирать.

— Мам, ты должна кончить комплексовать на эту тему, иначе мы обе рехнемся!

Кейт заставила себя рассмеяться:

— Хорошо. Теперь иди и замени Джиллиан, а то у нее назначено несколько встреч.

Эйприл поднялась. У двери кабинета она оглянулась и, немного поколебавшись, произнесла:

— Мам, а мне твои новые духи нравятся. Вроде как с примесью аромата мускуса. Очень сексуально.

Кейт фыркнула:

— Просто продавщица в универмаге сегодня меня надушила. — Однако она не добавила, что это пробудило в ее памяти целый сонм воспоминаний.

— Как они называются?

— Не знаю. Я даже не посмотрела.

— А зря. Придется тебе пройтись туда еще раз. Мне кажется, это именно твои духи. И не смотри на меня так — все равно тебе пришло время вылезать из своей берлоги.

— И ты туда же! — простонала Кейт. — Ладно, иди работай! — Она прогнала Эйприл из кабинета, и та, глядя на нее через стекло, ослепительно улыбнулась.

Кейт покачала головой. «Эйприл и Джиллиан, они как будто сговорились. Ну что они понимают? Да и откуда им знать, что не для меня все это? Думают, что стоит мне только выйти на охотничью тропу, как тут же подвернется мистер Тот-Что-Надо. Нет, это бесполезно. Его просто не существует».

Эйприл заняла место Джиллиан, а та, видя что за ними наблюдает Кейт, устроила целую пантомиму: как будто набирает номер телефона и договаривается о встрече с Джеффом и его приятелем Майклом. Закончив представление, она помахала Кейт и исчезла за дверью.

— Им просто не терпится меня сосватать, — пробормотала Кейт.

Через десять минут дверь офиса отворилась, и к Эйприл подошел мужчина лет сорока. Он тяжело дышал, словно только что пробежал стометровку. Мужчина быстро повернулся к Кейт спиной, и лица его она разглядеть не успела, но… Его темный затылок показался Кейт странно знакомым. Вряд ли они где-то встречались. И кроме того…

Она вышла из кабинета. Мужчина поднял голову, посмотрел в ее сторону, и… у нее перехватило дыхание. Он напомнил ей Джейка!

Незнакомец не отводил глаз, и Кейт замерла под его взглядом, подхваченная вихрем чувств. Поразительно похож на Джейка, но, разумеется, не он. Во-первых, старше, во-вторых, слишком уравновешенный и слишком… слишком отрешенный, что ли.

— Мам, это мистер Тэлбот из «Тэлбот индастриз», — представила его Эйприл.

— Да? — проговорила Кейт слабым голосом. — Мистер Тэлбот?

— Хм… — Дочь удивилась странному поведению матери. — Они ищут модель для рекламы своей компании и… — Она остановилась на полуслове. — Ты что-то сказала?

Внутри Кейт все трепетало. «Тэлбот индастриз»… Фирма, принадлежащая отцу Джейка… Стало быть, кто же это? О Господи! Брат Джейка!»

— Разрешите представиться, Филипп Тэлбот. — Мужчина протянул руку.

— Младший, — выдохнула Кейт, даже не сознавая, что произносит это вслух. Ну конечно. Старший брат Джейка. Паршивая овца в семье. Познакомиться им так и не довелось, но Джейк о нем много рассказывал.

Он удивленно вскинул брови.

— Совершенно верно. Вы знакомы с нашей семьей?

— Только… только по рассказам, — пробормотала Кейт. Стены комнаты перед ней кружились, полы раскачивались. «Этого не может быть!»

— Мам, — сказала Эйприл откуда-то издалека. Кейт повернулась к дочери, колени ее подгибались.

«Ведь именно сегодня я думала о Джейке, и надо же, вот, пожалуйста! Филипп Тэлбот-младший, собственной персоной. Ну разве это не странно?»

Потребовалось значительное усилие, чтобы взять себя в руки. «В чем, собственно, дело? Для волнения нет абсолютно никаких причин. Никаких».

— Прекрасно. Чем мы можем быть вам полезными? — Теперь ее голос звучал почти нормально.

— Мам! — вырвалось у Эйприл. — Мистер Тэлбот хочет, чтобы рекламной моделью для их фирмы была я! Это просто невероятно. Я! Что ты на это скажешь?