Приговор Лаки

Глава 17

Прежде чем окончательно проснуться, Бриджит несколько раз вздрогнула, подтянула колени к подбородку и снова резко выпрямилась. Наконец она открыла глаза и села на постели, обливаясь холодным потом.

Ее снова преследовал кошмар, от которого ей уже несколько лет никак не удавалось избавиться.

Ей снился Тим Уэлш — улыбающийся, счастливый. «Как ты поживаешь, моя крошка?» — спросил он и исчез. Бриджит бросилась его искать и очутилась в объятиях Сантино Боннатти. Тим лежал на полу мертвый, окровавленный, а Сантино медленно раздевал Бриджит, собираясь изнасиловать ее и маленького Бобби.

Потом она увидела на столе блестящий револьвер.

Револьвер Сантино.

Пока Сантино, ухмыляясь, стаскивал с Бобби штанишки, Бриджит медленно поползла к оружию. Испуганные крики брата подстегивали ее, словно шпоры, но она старалась двигаться медленно.

Вот она протянула руку и взяла револьвер.

Направила на Сантино и нажала курок.

Выстрел.

Адский грохот.

Кровь и кусочки мозга так и брызнули во все стороны.

Сантино Боннатти повернул к ней окровавленное лицо, на котором застыли удивление и ярость.

Бриджит нажала на спусковой крючок еще дважды и потеряла сознание.

Воспоминания о том далеком и страшном дне были такими яркими, словно все это случилось вчера. Но теперь этот кошмар получил продолжение.

Она лежит навзничь на постели, не в силах пошевелиться, не в силах закричать, позвать на помощь.

Карло и другой, незнакомый человек, лицо которого скрывает маска, склоняются над ней. В руках у незнакомца — шприц.

И — героиновый рай, в котором она жила вот уже бог знает сколько дней, недель, месяцев, совершенно не замечая бега времени.

Сон это или явь?

А может быть, это даже лучше, когда чудесный сон заменяет собой удручающую реальность?

Усилием воли Бриджит заставила себя собраться Что она делает? Она скоро станет матерью, и ей необходимо как можно скорее слезть с иглы. Нужно избавиться от зависимости, но разве сумеет она сделать это одна? Ей нужна помощь, и срочно.

Иначе будет слишком поздно.

И снова Бриджит подумала о Лаки. Пока они с Карло были в Лос-Анджелесе, она собиралась откровенно поговорить со своей приемной матерью, но поспешный отъезд спутал все карты. Бриджит так и не встретилась с Лаки. Уже по дороге в аэропорт она пыталась уговорить Карло остаться в Америке хотя бы еще на день, но добилась только того, что муж наградил ее увесистой оплеухой. Карло не хотел рисковать и спешил увезти Бриджит подальше от всех, кто мог хоть как-то помочь ей. Рейсом «Алиталии» они добрались до Рима и сразу же из аэропорта поехали в загородное поместье родителей Карло, где для них было приготовлено несколько комнат в глубине дома. Это тоже было сделано не случайно — Карло продолжал ревниво оберегать ее от любых контактов с посторонними. Лишь несколько раз Бриджит столкнулась с его матерью — суровой женщиной с лицом, словно высеченным из гранита, которая смотрела на нее с явным осуждением.

Какой же подлец Карло, подумала Бриджит с бессильной горечью Он изнасиловал ее, приучил к наркотикам, вынудил выйти за себя замуж и, в довершение всего, запер в этом безлюдном доме. Очевидно, таков был его план с самого начала, и своего он добился Теперь Бриджит была его пленницей, бесправной и беспомощной, одинокой и несчастной.

Бриджит хорошо понимала, что если не для себя, то хотя бы ради ребенка она должна что-то сделать со своей привычкой колоться три раза в день, но ее угнетало сознание того, что ни у нее, ни у ее сына или дочери скорее всего нет никакого будущего. Как только Карло приберет к рукам ее денежки, он найдет способ от нее избавиться. Это Бриджит понимала отчетливо.

Смертельная доза наркотика избавила бы ее от страданий, а его сделала бы обладателем значительной части огромного состояния Станислопулосов.

Но только через пять лет.

Что же ей, еще пять лет страдать? Покориться во всем Карло? Жить по его сценарию? Нет! Пока у нее есть хотя бы жалкое подобие самостоятельности, она должна попытаться.

Как-то Бриджит вспомнила про врача из Нью-Йорка, который обещал помочь ей. Метадоновая программа, о которой он упоминал, помогла бы ей избавиться от своего пристрастия постепенно и без особых страданий. Когда она снова станет нормальной женщиной, рассудила Бриджит, тогда она попытается переиграть Карло. Или даже пойдет на открытое столкновение с ним.

— Я хочу бросить, — однажды сказала она Карло. — Я знаю, это будет нелегко, но я должна попытаться ради нашего ребенка. Но мне, очевидно, понадобится помощь. Боюсь, самой мне уже не справиться.

— Не могу же я положить тебя в клинику! — раздраженно ответил он. — Об этом сразу же станет известно, и люди начнут винить во всем меня, к тому же это может повредить репутации моей семьи. Графиня Витти — наркоманка!.. Нет, я не могу на это пойти.

Подобного ответа Бриджит ожидала и была к нему готова.

— Но мне необходима помощь, Карло! — горячо сказала она. — Если не хочешь обращаться к итальянским врачам, может, ты отправишь меня в Нью-Йорк? Помнишь того доктора, у которого мы побывали вместе? Он обещал устроить меня в частную клинику, где используется метадоновая программа освобождения от зависимости. По-моему, этот врач умеет хранить молчание. Если хочешь, мы даже можем поехать в Нью-Йорк вместе, чтобы ты мог сам все организовать.

Карло ответил не сразу. Он всегда считал, что, если бы с самого начала он не посадил Бриджит на иглу, она непременно попыталась бы вырваться от него, однако в последнее время ему все чаще приходило в голову, что теперь деваться ей все равно некуда. Во-первых, они состояли в официальном браке; во-вторых, Бриджит была беременна; в-третьих, они уехали достаточно далеко от всех друзей Бриджит которые могли бы ей помочь. Нет, он крепко привязал ее к себе. Может быть, действительно подумать о том, чтобы помочь Бриджит избавиться от зависимости.

Ведь Бриджит скоро родит ему сына. Карло почему-то был уверен, что у него родится сын. Естественно, Карло не хотел, чтобы его ребенок появился на свет наркоманом или стал им, питаясь отравленным молоком.

— Ты права, — мрачно согласился он. — Я что-нибудь придумаю.

Бриджит с облегчением кивнула. Она готова была на все, лишь бы избавиться от своего смертельного пристрастия.

Спустя несколько дней Карло велел ей собрать чемодан и быть готовой к отъезду.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Бриджит.

— Ты же хотела лечиться? — раздраженно бросил в ответ Карло.

И снова Бриджит почувствовала облегчение. Она полагала, что они немедленно отправятся в Нью-Йорк; ей и в голову не могло прийти, что у Карло на уме было нечто иное.

Вместо аэропорта Карло привез ее в принадлежавший его семье охотничий домик, расположенный в сельской местности в нескольких часах езды от Рима.

Охотничий домик представлял собой довольно большую, но давно заброшенную и начинавшую постепенно разрушаться усадьбу, в которой вот уже много лет никто не жил. Дорожки вокруг нее заросли волчцом и ежевикой, сад почти заглох, побежденный наступавшим с трех сторон лесом, а бассейн вместо воды был наполовину полон гниющими листьями.

— Где мы? — спросила Бриджит, удивленно озираясь по сторонам. — Это место совсем не похоже на больницу!

— Это действительно не больница, — ответил Карло, выгружая из багажника ящик консервов и несколько бутылок питьевой воды. — Но не волнуйся — тебе здесь будет хорошо.

— Но ведь я буду здесь не одна? — встревожилась Бриджит. — Ты договорился с врачом или хотя бы с сиделкой?

— Конечно, дорогая, — быстро ответил Карло. — Я все уладил, тебе не о чем волноваться.

— Когда же они приедут? — не могла успокоиться Бриджит.

— Завтра. Я сам встречу их и привезу сюда. Без меня они просто не найдут дорогу — этот дом стоит очень уединенно, и поблизости, как ты заметила, нет ни деревень, ни поселков, — объяснил Карло.

Бриджит с надеждой посмотрела на него.

— Ты уверен, что все… будет нормально? — робко спросила она, беспокоясь, впрочем, не столько о себе, сколько о ребенке.

— Ну конечно, Бригги! — уверил ее Карло. — Ты хотела, чтобы я тебе помог, и я все устроил.

— Спасибо, Карло! — успокоенно прошептала Бриджит. — Огромное тебе спасибо!